Война на Тихом океане

      С другой стороны, современная война касается и людей и науки, и возможно, что те самые свойства, которые до сих пор способствовали нашей расхлябанности, обусловило наше научное развитие. Во всяком случае верно, что в этом отношении мы значительно впереди юной и склонной только к подражанию Японии. Упругость также является качеством, которым стоит обладать. История войн дала ряд примеров того, что отсутствие упругости может явиться катастрофой для нации, которая, слишком полагаясь на механизацию, поддается перед неожиданными резервами только потому, что она не знала ничего, кроме механизма, который не оправдал себя. Такие страны даже и в мирное время постоянно находятся в состоянии нервного напряжения.
      Посмотрите на Японию. Вспомните целый ряд ребяческих шпионских страхов: Линдберги под подозрением, потому что простодушно пролетели над каким-то фортом; туристы (любые мистер и миссис Бэббит) под подозрением, потому что по неведению гуляли за армейскими казармами или снимали гавань, чтобы по возвращении домой показать снимок литературному клубу "Среды", яхтсмены под подозрением, и у них отбирают их суда за то, что они нарушили святость спокойных тихоокеанских атоллов. Очень хорошо, когда принимаются меры предосторожности против шпионажа в отношении тех сравнительно немногих объектов, которые представляют собою действительно ценные секреты. Но для людей Запада подобные выходки не всегда ассоциируются с представлением о силе и самоуверенности страны и ее населения. И если вы думаете, что эти истерики направлены исключительно против США, то послушайте удивительную - в духе Жильберта и Сюлливана{138} - историю о голландском нефтянике "Джюно".
      6 апреля 1935 г. "Джюно" вышел из Тамсую (Япония), направляясь в Палембанг (Голландская Ост-Индия), имея на борту пустую нефтяную тару. Пароход уже несколько раз проделывал этот путь, но на этот раз он впервые шел под командой нового капитана, некоего Тирлинга. Ожидался тайфун, и капитан Тирлинг, незнакомый с этим морем, направился к закрытому порту Мако{139} на Пескадорских островах. Был вызван лоцман, корабль был благополучно введен в порт, а капитана Тирлинга немедленно стали допрашивать морские офицеры. Через несколько дней гражданские власти приказали кораблю идти в Такао{140}, и 29 апреля местный суд вынес решение, согласно которому корабль был конфискован, а капитан приговорен к штрафу в 2 000 иен. Была подана апелляция, и пока она разбиралась, формозская газета "Ници-Ници" поместила заявление одного офицера, прикомандированного к морской базе Мако, под заголовком, объявляющим, что "Джюно" обвиняется в шпионаже! История, переведенная на английский язык в номере "Джапан Уикли Кроникл" от 13 июля 1935 г., цитировала слова японского офицера следующим образом:
      "Капитан "Джюно" заявил, что его приход в Мако был вызван желанием укрыться от шторма; это заявление, однако, проверенное со всех сторон, не может рассматриваться, как правильное. Решено, что он был виновен в шпионской деятельности. Решение, вынесенное на этот счет на днях судом первой инстанции, было действительно мудрым решением: народ был доволен, а флот - удовлетворен и признателен суду. .. Было заявлено, что существенных улик для доказательства того, что капитан является шпионом, нет; однако, не было и показаний, убеждающих нас в том, что капитан не является шпионом. Поэтому, как мы говорили выше, подозрения в том, что он шпион, конечно, чрезвычайно сильны. Мы понимаем, что мы не должны вмешиваться в независимость судебных органов; тем не менее, во имя обороны страны и поддержания достоинства императора, случаи, подобные этому, должны рассматриваться крайне внимательно для того, чтобы искоренить угрозу будущих несчастий".
      Никакая сумасшедшая фантазия, возникшая в удивительном мозгу человека, не может идти в сравнение с монументальным абсурдом вышеприведенных строк. Пока существуют такие чудаки, реалисту трудно поверить в прочность мира. И, конечно, при нашей теперешней системе нет истинного мира даже тогда, когда армии находятся в казармах, а флоты - в своих базах. Борьба между нациями за прибыли и за рынки продолжается с бессмысленной яростью крабов в ведре, и проигравший всегда готов перенести эту борьбу в более откровенную плоскость фактической войны.
      Япония и США в состоянии войны: монархия в войне, демократия в войне. Какой народ, какое социальное устройство лучше выдержит напряжение долгой войны? Какой народ сможет лучше читать ежедневные списки потерь в течение долгого периода времени, лучше принимать поражения его войск в сражении, лучше сопротивляться месяц за месяцем при неблагоприятных условиях "пата"{141}; выносить нервное напряжение и физическое истощение, сохранить свою дисциплинированность и свою волю к победе? Только война может это сказать{142}.
      XIV. Экономические элементы
      Война между США и Японией будет являться конфликтом между двумя наиболее развитыми, наиболее искусно уравновешенными государственными организмами во всем мире; между странами, которые наиболее полно олицетворяют классическую капиталистическую систему. Экономические факторы будут играть большую роль в этой борьбе; они, несомненно, проявят все свое влияние, оказываемое ими на стратегические планы и на движение вооруженных сил, а также, как мы увидим, и на результаты войны.
      Внутри континентальной части США, почти полностью защищенной от непосредственной атаки с моря, расположена величайшая комбинация финансовых, промышленных, сельскохозяйственных и минеральных ресурсов. Экономическая производительность нашей страны равна общей производительности всех стран Европы к западу от СССР.
      Несмотря на это, у нас будут импортные проблемы - не промышленные, но минеральные и сельскохозяйственные. Имеется около 30 продуктов, необходимых для ведения современной войны, которые мы либо не производим совсем, либо производим в недостаточном для наших нужд количестве. Этот список охватывает: олово, сурьму, камфару, хром, джут, пробку, марганец, никель, резину, шелк.
      Кроме того, имеются другие импортные материалы, не являющиеся потребностью для войны, но из-за отсутствия которых мы будем испытывать неудобства в нашей повседневной жизни. Во время мировой войны наше положение в отношении, примерно, 200 продуктов было временами критическим. Весь наш импорт необходимых продуктов, за исключением поступающих из Мексики или Канады, должен идти морем.
      Наши правительственные учреждения знакомы с этой проблемой, и она внимательно изучалась армией и флотом. Одна из подкомиссий комиссии по иностранным делам при Конгрессе, после года изысканий рекомендовала ряд мер, направленных к тому, чтобы сделать нас менее зависимыми от заграницы в снабжении стратегическими материалами, в частности, оловом, которого мы ввозили 60 000 т ежегодно даже в мирное время. Эта комиссия также предложила создать "Бюро стратегических материалов".
      Война с Японией может отрезать некоторые наши торговые пути и лишить нас известных товаров, но это не будет иметь катастрофического влияния на нашу морскую торговлю в целом и не лишит нас многих жизненно необходимых потребностей. Но мы немедленно потеряем наши пути в Китай, на Филиппины, в Сингапур и Ост-Индию, а в настоящее время четверть нашего импорта сырья (стоимостью в 405 млн. долларов в 1934 г.) идет из районов, расположенных в расстоянии 1 600 км от Сингапура и 19 000 км от Нью-Йорка. Необходимые продукты, импорт которых будет прекращен из-за военных действий в этом районе или на торговых путях в Индию, Австралию и Новую Зеландию, нужно будет добывать на нейтральных рынках, или должны быть найдены суррогаты.
      Нашу торговлю с Мексикой и Центральной Америкой придется перенести с западного побережья в защищенное Караибское море. Наши пути к западному побережью Южной Америки могут изредка встречаться с помехами; однако едва ли вероятно, что эти помехи будут серьезными или продолжительными.
      66% нашего импорта идет через Канаду, Мексику, Караибское море и Атлантический океан. Через эти же каналы проходит также 73% всей нашей морской торговли. Материковые барьеры и невероятные расстояния защищают этот импорт и эту торговлю от Японии. Наша каботажная торговля, однако, может быть прервана, и на нее окажут влияние различные "страхи". Она, несомненно, будет сведена до минимума, а железные дороги принуждены будут принять двойную нагрузку: обычные военные грузы (люди и материалы), двигающиеся к побережью, и вдобавок большую часть товаров, которые теперь перевозятся кораблями через Панамский канал. Канадские железные дороги, конечно, примут на себя часть коммерческой перегрузки!
      Япония, по иронии судьбы, является нашим третьим до количеству поглощаемого им товара покупателем и вторым по величине источником нашего импорта. Наш экспорт в Японию (главным образом хлопок) примерно в два раза превышает ее экспорт (главным образом шелк) к нам. Прекращение этой торговли будет большим ударом для нее, чем для нас, по причинам, которые сейчас станут ясными.
      Одна Япония не может оказать рокового давления на нашу экономику. Наша внешняя торговля составляет всего около 10% всего нашего оборота, и из этой цифры Япония может лишить нас максимально 20%, т. е. 2% всего оборота. Наша торговля, наша промышленность, наше сельское хозяйство и наш народ могут жить за континентальной стеной в относительной безопасности.
      Экономическое положение Японии, с ее точки зрения, значительно менее удовлетворительно.
      Ее экономические проблемы, так же как и ее политические проблемы, вытекают из ее островного характера и перенаселенности. Под ее флагом, на территории, только немного большей, чем Калифорния, живет 70-миллионный народ, имеющий ежегодный прирост в 1 млн. Однако только 16% этой земли годны для земледелия, так что эти 70 млн. должны стараться прокормить себя, возделывая площадь, меньшую, чем площадь Южной Каролины{143}. Имея население, не желающее эмигрировать, Япония попыталась применить решение, принятое Англией в XVIII и XIX столетиях, а именно - индустриализацию. Индустриализация, однако, требует сырья и рынков для экспорта. То обстоятельство, что Англия в XIX столетии возглавляла промышленность, объяснялось, главным образом, обильными запасами каменного угля. У Японии нет ни этого, ни почти всех остальных важнейших ископаемых. Поэтому ее существование как современного промышленного государства зависит от импорта не только сырья для обработки, но также и сырья, при помощи которого эта обработка производится.
      Благодаря тому, что ее неприхотливый народ довольствуется стандартными меню, состоящими из рыбы и риса, Япония в мирное время справляется с проблемой питания, хотя ввоз таких пищевых продуктов Запада, как мясо и пшеница, все увеличивается. Ее крестьянские массы крайне бедны и влачат полуголодное существование, а ее аграрная проблема является самой серьезной и трудной из всех ее проблем. Во время же войны потребление еще возрастает.
      Японская промышленность занимается, главным образом, производством таких товаров, которые могут быть быстро и дешево изготовлены для экспорта в Азию. Ее тяжелая промышленность, вероятно, потребует быстрого развития для того, чтобы соответствовать потребностям большой войны. Постоянный пассивный баланс ее внешней торговли вместе с большими капиталовложениями в Манчжоу-го серьезно расстроили ее финансовое положение. Ее бюджетный дефицит велик и все увеличивается, вследствие правительственных субсидий для поощрения индустриализации и возрастающих затрат на вооружение. Расходы на армию и флот в настоящее время достигают 45% всего бюджета{144} (мы уже видели, что они больше чем удвоились с 1930 г.) по сравнению с 16% в США.
      Статистика ввоза Японии наглядно показывает, до какой степени ее жизнь зависит от других стран и от морской торговли. Даже в мирное время она ввозит 100% потребного ей хлопка; шерсти, резины и никеля, больше 90% сахара, леса и свинца, 78% олова, 68% продуктов химической промышленности, 57% чугуна и 45% кожи. Ее угольные залежи невелики и плохого качества; она производит меньше 10% потребной ей в мирное время нефти (годовая продукция нефти в собственно Японии меньше, чем однодневная продукция США), а ведь нефть является наиболее важным продух-том в современной войне. Япония ввозит полные 60% потребного ей сырья, а во время войны она должна быть в состоянии ввозить нефть, хлопок, резину, никель и железо или она должна будет умолять о мире.
      Для США экспорт является средством избавления от излишков и, таким образом, увеличения продукции. Для Японии же он является единственным средством уплаты за насущно необходимый импорт, и поэтому осуществление контроля над соответствующими рынками для экспорта является для нее вопросом жизни и смерти. То, что она понимает это, показывают ее усиленные поиски рынков повсюду, в особенности для ее хлопчатобумажных товаров. С 1913 г. ее экспорт утроился, а с 1931 г. он увеличился на 75%.
      Жажда источников необходимого для нее сырья, на которые она могла бы рассчитывать во время войны, и рынков для сбыта своего экспорта является главной причиной авантюр Японии в Манчжоу-го, Внутренней Монголии и Китае. В Манчжоу-го она видит источник сырья для ее промышленности и рынок для продажи продукции той промышленности. В Китае, где она инвестировала 1 400 млн. долларов против 230 млн. долларов, инвестированных США, она видит источник доходов и материалов, которые во время войны могут приобрести огромную важность.
      Минеральные и сельскохозяйственные ресурсы Манчжоу-го (к последним относятся: хлопок, соевые бобы и пшеница) огромны, но по большей части не развиты. Основными ископаемыми являются: железная руда (низкого качества), уголь и нефть из сланцев. Орудием для управления Манчжоу-го является Квантунская армия, а для эксплуатаций - Южно-Манчжурская железная дорога.
      Но вся индустриализация Японии, весь ее импорт сырья и экспорт шелка и готовых изделий, все ее экспансии на азиатский материк - все это зависит от ее морских путей. Вся ее внешняя торговля, даже с ее владениями, должна поддерживаться морей; больше того, море является средством связи между отдельными островами, входящими в состав империи. Таким образом две основные истины относительно ее военной экономики заключаются в том, что, во-первых, она полностью зависит от своей внешней торговли, и, во-вторых, - поскольку эта торговля является целиком морской торговлей, - она может подвергнуться "нажиму с моря". Япония больше всех стран в мире, за исключением Великобритании, чувствительна к блокаде или эмбарго{145}.
      При войне с США она немедленно потеряет своего лучшего покупателя и свой наиболее важный источник импорта необходимых продуктов. В 1934 г. США купили у Японии товаров больше, чем вся Европа, Канада, Центральная и Южная Америки вместе, и в том же году Япония купила у нас больше, чем у всего остального мира, кроме Азии. Торговля с США составляет 26% всей торговли Японии, а во время войны, она, несомненно, лишится всех ее торговых путей в Канаду, Центральную Америку и Южную Америку, т. е. еще 4% всей ее торговли.
      14% торговли Японии приходится на Европу и Северную Африку. Для того чтобы удержать эту торговлю во время войны с США, Японии придется ее защищать. Каждая тонна груза должна пройти в Средиземное море через Суэцкий канал. Суэц же находится в 9 600 км. от Нью-Йорка и в 13 000 км от Нагасаки; таким образом, нам будет значительно легче уничтожить эту торговлю, чем Японии защитить ее. Торговля Японии с Австралией и Новой Зеландией составляет всего 4% всей ее торговли, и хотя эта торговля будет под угрозой со стороны США, все же Япония не лишится ее полностью.
      Только торговля Японии с Азией, Голландской Ост-Индией, Британской Индией и с некоторыми частями Африки будет обеспечена от посягательств США. Вероятно, Япония будет продолжать держать в руках пути, идущие к югу через Китайское море, - пути, которые вместе с путями, идущими прямо на запад к Азии, являются ее артериями. Но торговля, ведущаяся по этим путям и составляющая 50% торговли Японии в мирное время, во многом зависит от Китая (который будет настроен враждебно) и от благожелательности Британской империи - благожелательности, которой будет недоставать во время войны.
      С наступлением военных действий Япония должна рассчитывать на немедленную потерю больше чем 30% своей торговли; другие 20% станут крайне сомнительными, и даже большая часть оставшихся 50%, которые могут быть достаточно хорошо защищены от наших посягательств, будет зависеть от несимпатизирующих Японии стран.
      Трудно понять, как Япония (являющаяся страной-должником с не слишком устойчивым даже в эти мирные времена финансовым положением) сможет разрешить почти неразрешимую проблему финансирования войны с нами, в особенности затянувшейся войны, какой эта война, несомненно, будет. Мы видели, как сильно зависит она от иностранного сырья и иностранных рынков в мирное время, и какую огромную часть их она потеряет во время войны, т. е. как раз тогда, когда ее потребность именно в этих материалах и рынках необычайно возрастет.
      Манчжоу-го ни в коем случае не сможет восполнить этих потерь. Япония должна будет обеспечить ввоз из других источников, главным образом, из английских, французских и голландских источников.
      Но как заплатить за эти необходимые материалы, без которых она не сможет вести войну? Имеются только три средства: 1) экспорт золота - но Япония почти его не имеет; 2) экспорт товаров - но она к этому времени уже потеряет большую часть своих рынков и вряд ли она может надеяться на осуществление необходимого фантастического расширения ограниченных азиатских рынков перед лицом высоких покровительственных пошлин в одних случаях и бойкота - в других; 3) заем - но Нью-Йорк, конечно, будет исключен и использует все свои финансовые связи и всю свою финансовую мощь, чтобы не допустить займа Японии; Лондон - величайший мировой денежный рынок будет закрыт для нее (доминионы и Нью-Йорк позаботятся об этом); следующие два наиболее значительных нейтральных рынка - Париж и Роттердам (потому что на весы брошена судьба Голландской Ост-Индии) будут крайне ограничены; и везде, где можно будет достать только гроши, риск будет велик, а проценты высоки. Таким образом с экономической точки зрения дела обстоят далеко не в пользу Японии.
      Экономика, однако, вопреки современным источникам, не всегда останавливала отчаявшуюся нацию от ставки на войну. Имеются, ведь, и другие факторы.
      XV. Характер конфликта
      А теперь, сопоставляя эти элементы, - географические, политические, социальные, психологические и экономические, - мы сможем постичь стоящую перед нами проблему, понять характер конфликта, которому суждено почти наверное стать "войной на истощение", продолжительным и убивающим всякую надежду испытанием народов, организации и ресурсов.
      Благодаря наличию географических факторов, которым мы посвятили одну из предыдущих глав, война между Японией и США (мы сжигаем за собой наши бумажные мосты) будет величайшей с начала истории морской борьбой. США имеют владения в западной части Тихого океана; Япония не имеет никаких владений в восточной части Тихого океана. Эти факторы непреложно устанавливают основы стратегии этой войны.
      С началом военных действий Япония выйдет - очень недалеко - за пределы своих вод для захвата Гуама и Филиппинских островов. Когда это будет выполнено, она прочно засядет на своих позициях, а мы, не имея другого выхода, будем принуждены перейти в наступление и выполнить трудную задачу переброски наших вооруженных сил в западную часть Тихого океана. Если эти острова были бы хорошо укреплены, Япония осадила бы их, и наша задача (снятие этой осады) все равно потребовала бы операций нашего флота в районе, удаленном от наших баз на тысячи миль.
      Другой альтернативы - по крайней мере, военной альтернативы - нет. Мы могли бы, конечно, решить бросить на произвол судьбы как эти владения, так и наши дальневосточные торговые интересы и нашу дальневосточную политику, считая, что они не стоят того, чтобы из-за них начинать войну с Японией. Но это маловероятно; во всяком случае, в настоящей книге мы не учитываем такой возможности.
      Таким образом нам придется вести морскую войну; театром военных действий в этой войне явится океан, покрывающий почти половину земного шара, а мы будем принуждены почти с самого начала перейти в наступление.
      Эта война явится борьбой двух важнейших морских держав современности, поэтому ее можно будет сравнить по значению только с борьбой между Англией и Голландией в XVII столетии, борьбой, которая решила вопрос о владении мировыми морскими путями на 200 лет вперед.
      Поскольку это касается нас, армии в этой войне будут играть явно второстепенную роль. Сухопутные операции между нами и Японией будут заключаться, в основном, в обороне своих владений и в захвате, под прикрытием флота, владений противника; последние операции будут возможны только после предварительных операций флота по очищению моря от кораблей противника.
      Более трудно определить роль авиации в этой войне, так как только сама война сможет установить, насколько развилась авиация как средство нападения с 1918 г. и как развились противовоздушные оборонительные средства. Не приходится сомневаться, что и морские силы и авиация будут иметь почти одинаковую ценность. Но несмотря на то, что воздушные операции будут проводиться в несравнимо более широких масштабах, чем в минувшую войну, воздушные силы все же в течение всей японо-американской войны почти наверное останутся только оружием флота.
      Одним из отличительных свойств морских сил, имеющих задачу заставить противника капитулировать, является то обстоятельство, что они достигают результатов со значительно меньшими потерями по сравнению с сухопутными операциями, преследующими те же цели. Это одинаково верно и для воздушной войны. Поэтому (дайте же нам возможность утешиться хоть этим) мы можем рассчитывать на то, что потери в будущей японо-американской войне будут значительно меньшими, чем потери в мировой войне, когда в жертву приносились десятки тысяч людей (т. е. больше, чем количество личного состава целого флота) только для того, чтобы поддержать какое-нибудь незначительное продвижение или заставить противника отойти на 1 - 2 км на небольшом фронте.
      И если обстановка заставит нас выполнить неизбежную и трудную задачу по переброске всей нашей морской мощи в азиатские воды, то и здесь мы можем найти некоторое утешение при мысли о том, что эта переброска удаляет военные действия от нашего побережья, что, в свою очередь, уменьшает количество непосредственных потерь среди мирного населения. Впрочем, в наш век в войну втягивается весь народ, не только благодаря количеству мобилизованных вооруженных сил, но также и потому, что необходимо финансировать операции этих вооруженных сил и обеспечивать их всем необходимым для этих операций. Поэтому теперь, быть может, ошибочно применять термин "мирное население", а будет более правильным, пожалуй, ввести, наравне с терминами "сухопутный боец", "морской боец" и "воздушный боец" также и термин "гражданский боец".
      Чтобы нам все-таки не остаться при убеждении, что географические факторы, влияющие на исход войны, благоприятствуют только Японии, приведем одно важное соображение: нельзя представить себе, чтобы можно было установить блокаду США; Япония же вследствие своего островного положения может подвергнуться морской блокаде в большей мере, чем какая-либо другая страна, за исключением Англии. Это, правда, - в теории. Прекратите ее морскую торговлю, от которой она зависит в отношении многих продуктов, необходимых ей для существования и ведения войны, и она немедленно сдастся. На практике, однако, установление блокады Японии представляет собою (как мы увидим ниже) трудную и продолжительную операцию.
      Блокада родилась вместе с флотом и морской торговлей; при самых неблагоприятных условиях блокирующие несут незначительные в сравнении с сухопутными операциями потери в лично" составе.
      Флот, которому удается хорошо осуществить блокаду, достигает ценой небольших потерь победы, равной по значению победе в особо успешном бою на суше. Блокада поражает тыл противника, косвенно вызывая потери среди "гражданских бойцов". Лишенная военных материалов, павшая духом и измученная голодом страна, подвергающаяся блокаде, должна в конце концов сдаться, как бы ни была сильна она на фронте, если только ей не удастся невероятным усилием разжать пальцы, схватившие ее за горло. Германия была разгромлена не потому, что ее армии потерпели поражение в боях, а прежде всего потому, что Англия своей морской мощью установила блокаду, которая подорвала внутренний фронт Германии и лишила ее войска поддержки тыла. А ведь Германия в значительно большей степени, чем Япония, может обходиться внутренними ресурсами.
      Поэтому блокада, как бы ни было трудно ее осуществить, и экономические затруднения, возникающие в результате блокады, могли бы привести Японию к падению скорее, чем ее поражение в большом морском бою, чего нельзя сказать про США. Если к нам присоединилась бы Англия, проблема осуществления блокады, конечно, сильно упростилась бы! Во всяком случае война, которую придется вести Англии, будет в основном иметь такой же характер морской войны, с широким применением операций воздушных сил, как и война, которую будут вести США. Роль же британской армии будет незначительной.
      Ввиду того, что блокада представляет такую большую угрозу для Японии, трудно понять позицию последней в отношении подводной войны; возможно, что Япония когда-нибудь будет сожалеть об этой своей позиции. В мировую войну Англия в результате эффективности германской подводной блокады была почти поставлена на колени; в результате этого своего горького опыта Англия на всех международных конференциях требовала, чтобы применение подводного оружия на войне было бы либо ограничено, либо вовсе запрещено. Япония же, с другой стороны, постоянно отстаивала подводные лодки. Абсолютно пренебрегая ужасным опытом войны, доказавшим на примере Англии ту огромную опасность, которой подвергаются островные государства от подводной войны, Япония считает, что подводные лодки совершенно необходимы как для того, чтобы воспрепятствовать флоту противника приблизиться к ее берегам, так и для действий против побережья противника.
      Обсуждение этих двух тем - блокады и роли авиации в войне с Японией обязывает нас рассмотреть грядущий конфликт с точки зрения международного права. Положения международного права в отношении прав воюющих и нейтральных стран точно не установлены и не приняты всеми странами. Хотя некоторые установлений международного права уцелели во время мировой войны, и хотя мы теперь больше не убиваем или не порабощаем просто так, походя, все же приходится признать, что во многих областях международных отношений никакого международного права не существует. Гаагские конвенции явились попыткой сформулировать законы войны, но наиболее важные постановления этих конвенций были уничтожены после 1914 г.
      Из-за отсутствия верховной международной организации, которая могла бы заставить всех считаться с международным правом и которой принадлежало бы право толкования его, в действительности обычно действуют те "законы", которые, под видом международного права, устанавливает для себя каждая воюющая или нейтральная держава. Так было всегда, в особенности в отношении блокады, контрабанды, заходов в порты и обысков. Отношение США к этим вопросам определило их участие в двух величайших войнах - в войне 1812 г. и в мировой войне.
      Во время гражданской войны в Америке Север, установив блокаду портов Юга, создал новую доктрину, которая была выгодна ему в то время и которая определялась формулой: "беспрепятственное плавание"; согласно этой формуле вопрос о том, подлежит ли контрабандный груз захвату или нет, разрешался в зависимости не от первоначального, а от конечного назначения этого груза. Европейские страны, получавшие огромные барыши от торговли с Югом, горячо протестовали против этого. Во время мировой войны, пока мы оставались нейтральными, наблюдалось обратное явление. Мы желали вести возможно широкую торговлю со всеми воюющими странами и поэтому горячо протестовали против некоторых мер, установленных Великобританией, с целью воспрепятствовать потоку нейтральных грузов в Германию. Но стоило только нам вступить в войну, как наше отношение к законности этих мер изменилось, и мы стали в этом вопросе на точку зрения Англии. Этот случай является превосходным примером условности международного права, которое истолковывается каждой страной соответственно ее желаниям в данный момент; при этом отношение одной и той же страны к любому вопросу может претерпевать изменение в зависимости от того, является ли она нейтральной или воюющей, блокирующей или блокируемой страной. Многие обязательные постановления, торжественно выносимые празднословными учеными законоведами, являются не более логичными, чем суд, который чинила над Алисой "Колода карт", когда судейское постановление: "Все лица, ростом свыше 3 м, должны покинуть зал суда", было вынесено как раз в тот момент, когда Алиса достигла этого роста{146}.
      В войне с Японией США, несомненно, будут блокирующей страной, а Япония - блокируемой. Вы можете быть поэтому совершенно уверены, что мы присвоили себе все освященные историей права блокирующей страны и будем применять именно те "законы", которые помогут нам добиться от нейтральных государств признания блокады и объявить контрабандой почти все предметы торговли (это было проделано во время мировой войны). В случае необходимости мы сможем возвестить одну или две новые доктрины (которые будут выгодны нам), и уже совершенно очевидно, что мы будем как можно строже применять доктрину "беспрепятственного плавания".
      Япония, стараясь обеспечить приток импортных товаров, займет (по крайней мере, в начале войны) освященную историей позицию блокируемых стран и будет настаивать как на предоставлении нейтральным государствам максимальных прав, так и на сведении списка товаров, объявленных контрабандой, до минимума. В этом она будет поддержана (как это всегда бывает) нейтральными странами, которые стремятся использовать войны для оживления своей торговли и поэтому желают минимальных ограничений.
      США, несомненно, примут участие в оргии обмена нот, которая ознаменовала первые годы мировой войны 1914 - 1918 г.; только на этот раз по иронии судьбы получать эти ноты придется именно нам Умники из министерства иностранных дел, не зная, как отвечать т неизбежные протесты нейтральных стран, могли бы, пожалуй, извлечь из архивов ответы, которые нам посылали Англия и Германия в те дни, когда мы забивали кабели нашими негодующими протестами по поводу вмешательства этих стран в нашу торговлю.