Куда возвращаются сказки

      - А что мало так? - искренне возмутился Коля. - Гном-то наш, общий.
      - Гном-то общий, - резонно заметила Лена, - а кормить его придётся мне. Мандаринов-то больше не осталось. Кто догадался сделать запас? Не знаю как, но доставайте деньги. Мне одной его не прокормить, а ему и завтра мандарины нужны будут, и послезавтра.
      - Может на капусту его переведём? - робко предложил Веня. - Капуста дешевле.
      Гном не ответил, но скорчил такую оскорблённую гримасу, будто Веня посягнул на честь и достоинство всего его гномьего мира.
      Кузов скрипнул по стеклу. Коля вывернул осколок и запустил его в полуобсыпавшийся склон. Осколок полетел красиво, словно вылетел из рук опытного ниндзя и на лету превратился в сюррикен. Он и вонзился красиво. Мягко вошёл в сыроватую глину и застыл, прератившись в узкую вертикаль. Колю продрала радостная дрожь. Воткнулся! Впервые в жизни! Эх, почему никто не видел. Теперь ведь не поверят. Ни за что не поверят!
      На всякий случай он подскочил к стене, намереваясь повторить удачный бросок. На ощупь вытащенное стекло оказалось тёплым. Словно не стекло, а пластмасса. Когда бурые крошки глины горошинами застучали по мусору, на поверхности проступили знакомые малахитовые переливы. На них плыли буквы, соединившись в плотно сцепленные шестёрки прижавшимся к ним знаком восклицания. "Слушай!" призывал Колю треугольник. Не один раз призывал. Десять. Сорок. Сто двадцать семь и больше. Как крохотные кораблики плыли по малахитовому морю буковки, нескончаемыми эскадрами.
      А слушать было некого.
      Тишина.
      Разве отсюда услышишь, о чём разговаривают бабушки на скамейках? Разве гвалт малышей продерётся сквозь кусты. Даже шум машин с улицы теперь перекрывался шелестом листьев. Только небо голубело над Колей. Но оно молчало. Да солнце подмигивало сквозь ветки деревьев. Подмигивало, хоть и весело, но безмолвно.
      - Ви-и-и-итя-я-я-а-а-а! - Коля аж вздрогнул от неожиданности, сделал неверный шаг и провалился по колено. На свободу рванулся прелый запах чего-то древесного.
      - Ви-итя-я-я-а-а-а! Да-а-амо-о-ой! - запах неожиданно сменился запахом гнилых помидоров и Коля поневоле задумался, чтобы случилось, если бы вместо мандаринов он приволок гному вот эти сгнившие овощи. Но пока гном получал исключительно мандарины. В аванс за рецепт излечения палочек.
      Принесённые мандарины гном пробовал и перепробовал. Процедура опробывания продолжалась целый вечер, а потом вдруг выяснилось, что на столе нет ни единого целого мандарина - одни кожурки. Все приготовились слушать длинную историю про древних колдунов, но гном откровенно заявил, что устал, что сейчас рот у него открывается только для зевания, но если они желают послушать эту удивительную историю завтра, то пусть готовят ещё два килограмма оранжевого высокоценного продукта. У Коли аж руки опустились. Лена решила выдумать историю сама, но расстроенный Коля ушёл домой. Зачем ему Ленина история? Он хотел знать правду. Но если кто-то взял, да вложил в Колины палочки волшебство, то сделал то он это не просто так. А зачем? История поворачивалась непонятной стороной. Выходило, что палочки требовались кому-то ещё. И этот кто-то теперь оставался с Колей у разбитого корыта.
      - Да-а-а-амо-о-о-ой! - противный Витя никак не мог найтись, а страдай, разумеется Коле. Шестибуквенные кораблики настойчиво мигали, словно обращали Колино внимание на что-то важное. "Домой," - повторил про себя Коля и радостная волна отгадки разлилась в его душе. Вывернувшись из прелого мусора, он что есть силы, рванул к своему подъезду.
      Следующий треугольник не прятался. Он преспокойно висел на крючке, куда папа обычно весил свою куртку. Сейчас папа вместе с курткой находился на работе, вот треугольник и решил занять свободное местечко. В темноте серебристой дымки не наблюдалось. Но буквы виднелись. Тонкие. Как спираль лампочки карманного фонарика, батарейки которого находятся на последнем издыхании. Однако мощности ещё хватало, чтобы Коля прочёл надпись без труда. "Математика."
      Надпись ни о чём Коле не сказала. Он прошёлся по пустой квартире, уселся за стол и открыл сначала тетради по алгебре и геометрии, а затем и учебники. Колю трясло от волнения. Вспотевшие руки заляпали клетчатую гладь тетради рыхлыми влажными пятнами. Может, треугольники подскажут Коле, как оживить палочки? Ведь он уже не представлял свою жизнь без волшебства. Окончательно и бесповоротно. Сердце разрывалось от тоски. Ведь теперь не то что волшебником стать, а даже рассказывать о палочках никому нельзя. Какие-такие палочки? Не бывает вещичек, творящих чудеса! Это тебе, Коля, не порталы! Где доказательства? А доказательств не было.
      Самое веское доказательство существования волшебства - вторую телевышку Коля успел убрать ночью перед катострофой. Впрочем, даже такая громадина, как выяснилось, ещё ничего не доказывала.
      Под левой рукой что-то ощутимо прощупывалось. Коля нервно листнул страницу, чуть не выдрав её напрочь. На следующей лежал невесть как там оказавшийся треугольник. "Читай прессу," - указывал он Коле.
      Сбоку от Коли лежали многочисленные газеты, в которых вроде бы навсегда исчезнувшая дополнительная телевышка осталась увековечена на многочисленных фотографиях. Может быть для мировой революции появление железной махины ничего не значило, но событием областного значения оно получилось. В автобусах непременно кто-нибудь да вспоминал телевышку в тему и не в тему. Старушки на скамейках шушукались только о ней. Да что старушки! Даже папа второй вечер спорил с мамой на кухне о правдивости репортёров. Колю, конечно, не позвали. И скажи им, что телевышку сотворил Веня ими же купленными палочками, так высмеяли бы, да дело с концом. Вот и оставалось Коле делать уроки, грустить о палочках и мимоходом просматривать вчерашние газеты.
      "Всё надо делать вовремя," - гласил заголовок первой полосы "Вечорки". Колин взгляд мухой пробежался по строчкам. "Через три года должна была состояться сдача в промышленную эксплуатацию нового объекта для телевизионщиков, но строительно-монтажное управление Л 14 преподнесло горожанам приятный сюрприз. Во время интервью генеральный директор поделился трудностями своего бизнеса в посткризисный период. Руководитель трудового коллектива жёстко заявил, что..." Здесь не пахло ни Веней, ни его проделками. Коле даже стало интересно, о чём жёстко заявит руководитель трудового коллектива теперь, после исчезновения телевышки.
      "Когда хотим - МОЖЕМ!" - взывало со страниц "Гудка". Глаза сразу скользнули вниз. "... достоин занесения в небезызвестную книгу рекордов Гиннеса." Вещи, сделанные волшебными палочками, рекордами не считаются, значит в этой газете про Веню тоже и знать не знали.
      "Хоть Бог троицу и любит," - заковыристо поддевало больную тему "Святое слово" и осторожно намекало, что чудесное явление даровано нам неспроста. Не строить же третью телевышку только по той причине, что областное руководство никак не может выделить телевизионное время для одной-единственной религиозной передачи.
      "Будущему нации - достоинство," - скромно повествовало "Местное время". В статье описывались все преимущества, которые получат горожане от новой телевышки.
      "Меркурий" был на этот счёт иного мнения. "Депутаты областного парламента пойдут под суд," - твёрдо обещал он. Начало - "В то время, когда борьба с хищениями областного бюджета перешла на качественно-новый уровень, недопустимо пропагандистскими акциями выбрасывать в преддверии выборов на ветер миллионы и миллиарды..." - Колю не заинтересовало, и он перевёл взгляд на соседнюю стопку, где примостились областные, более солидные издания. Их корреспонденты ко всеобщему празднику не успели, поэтому и статьи выражали недоверие к случившемуся.
      "Сомнительная сенсация". Так называлась реакция "Звезды". В статье подсмеивались над легковерными согражданами и уже во втором абзаце переходили к более насущной проблеме: "Куда делись деньги учителей и пенсионеров?"
      "Новости области" подошли к феномену с научной точки зрения. "А был ли мальчик?" - спрашивал заголовок. После мелким шрифтом развёрнутое объяснение на всю страницу давал специально приглашённый профессор. И даже не просто профессор, а член регионального отделения Российской Академии Наук. "Неудивительно, что в связи с неожиданно тёплой осенью, весьма значительное число горожан минувшим днём стало жертвами оптического и тактильного обманов. Подобные явления происходят нечасто. Следует, однако, отметить, что достоверные свидетельства об аналогичных случаях зафиксированы в 1476 и 1539 годах в Англии, в 1765 в Италии, в 1309 во Франции и в 1898 году на территории современной Чехии. Данное природное явление берёт свои истоки в верхних слоях атмосферы, иначе называемых стратосферой..."
      Промежуточную позицию занял милицейский еженедельник "Досье 02". Он не указывал явно, чему явился свидетелем дежурный патруль ГИБДД, однако пояснял, что "с рядом ответственных работников органов внутренних дел проведены разъяснительно-профилактические мероприятия."
      По всему выходило, что кроме палочек в природе существовало великое множество сил и причин, в следствие которых телевышка на площади могла как появиться за несколько секунд, так и исчезнуть за столь же непродолжительное время.
      "Замкнутый треугольник," - взгляд замер и не желал продвигаться дальше. Сама статья была непонятной. В ней водителям советовали поторопиться получить права нового образца. Причём тут треугольник, Коля никак не мог догадаться. Но на всякий случай он вылез из-за стола и направился в большую комнату. Там, в буфете, хранились всевозможные документы. В том числе и папины водительские права.
      На указанном месте треугольника не оказалось. Ни на удостоверении, ни под ним. Не в силах поверить, Коля начал ворошить кипу инструкций, скопившихся от многочисленной техники, большинство из которой уже доживало свой век в кладовке или у бабушки на даче. Коля отодвинул в сторону книжку про стиральную машину "Вятка-автомат", положил на неё инструкцию на холодильник "Бирюса", пролистал руководство для телевизора "Хитачи" на английском и немецком языках. Не находился треугольник, да и всё тут.
      Но мысли отталкивались от треугольника и неизменно возвращались к палочкам.
      Веня утверждал, что палочки закоротило. Есть такая вещь - короткое замыкание. Что это такое, Коля убедился год назад на уровне труда, когда он с Костей Лесниковым строили из проводов и разных штучек электрическую цепь. Примотать проводки к контактам вилки было нетрудно. Подсоединить те же проводки к выключателю и патрону лампочки вроде бы тоже дело наипростейшее. Но когда смелая Костина рука воткнула вилку в розетку, оказалось, что провода каким-то образом не захватывали так и не загоревшуюся лампочку. Розетка оплавилась, провода задымились, подскочивший учитель труда переключил рубильник на своём столе и влепил Коле с Костей по трояку. Коля даже обиделся незаслуженной оценке, ведь цепь собирали под преподавательским присмотром. Теперь вот какие-то невидимые провода миновали несвершившиеся желания и замкнули палочки сами на себя.
      Теперь электричество - пройденный этап. Завтра на труде Коле предстоит выстругивать новую столешницу. И ему ещё повезло. Сначала педсовет хотел содрать с Колиных родителей новую парту. И дома Коле попало. А за что? Парту-то Пашка испортил. Но как это теперь доказать? Свидетелей не осталось. Все всё позабыли. И печку, и костёр, и железную болванку, которая чуть не разнесла всю школу. Когда раздался первый удар, то народ со всех этажей ринулся к Колиному классу. Но теперь никто ничего не помнил. Все тогда разошлись по местам, на свои уроки и факультативы. Досталось только тем, кто выскочил из класса, да Коле за парту. Все были живы и здоровы, но Коле никто помочь не мог.
      Стопка документов иссякла. Последним в ней оказался папин комсомольский билет. Коля расстроено передвинул пачку бумаг на исходное место и взглянул на пол.
      Треугольник лежал там. То ли он выскользнул от неосторожного Колиного движения. То ли скрывался за ножкой буфета, где мог спрятаться десяток жестяных гоночных автомобильчиков. Прятался, прятался, а теперь решил вылезти, раз уж Коля сам не смог догадаться.
      "Последствия," - значилось в дымке серебра, по которой пробегали чёрно-зелёные переливы. Последствия чего? Неисправных палочек? Исчезновения большого треугольника? Случая в классе. От случая последствия остались, правда, маленькие, незаметные для непосвящённых. Сева внезапно полюбил авиамоделизм и этим же днём отправился во Дворец творчества юных записываться в кружок авиаторов. Серёга, невзирая на смешки приятелей, прикупил в киоске видеокассету "Любимые мультфильмы", где был собран весь сборник про Гену, Чебурашку и старуху Шапокляк. С Олегом видимых изменений не произошло. С Владяном тоже. Но Владян-то, Владян! Он, хоть и остался таким же подленьким и вредным, ничегошеньки не помнил про палочки, словно никогда не держал их кривыми пальцами своих загребущих рук. А Пашка ему почему-то не рассказывал. Колю это устраивало, потому что самые мерзкие мысли, которые можно воплотить с помощью палочек, приходили на ум почему-то именно Владяну. Сейчас-то стало поспокойнее. Лежат у Пашки на столе оранжевые палочки с белыми извилинами. И белые палочки лежат с оранжевыми прожилками. Лежат палочки и никому не мешают. Никакого вреда от них. Правда и пользы тоже никакой.
      Коля вернулся к столу, в ящике которого лежали палочки. Теперь рядом с ними примостился и маленький треугольник.
      "На свете есть конец всему, конец любви конец стаданьям, но нет конца воспоминаньям!" - этот треугольник оказался поэтом. Да вот беда, поэзию Коля никогда не понимал.
      Да и какие могут быть стихи, когда голова пухнет от печали по утраченному могуществу? Ни стихи, ни остальное домашнее задание. Впрочем, оно сейчас волновало Колю меньше всего. Алгебру можно закончить на перемене или списать, если повезёт, у той же Светки Белорусских.
      Умные мысли никак не приходили. Других подсказок треугольник не давал. Коля рассмотрел все предыдущие треугольники, но буковки уже исчезли. Меж поверхностями колыхался только серебряный туман.
      Коля вздохнул и вернулся к реальности. И в качестве первого шага во взрослую жизнь без палочек он решил собрать учебники на завтра. Ещё в начальной школе учительница приучала их всегда иметь нужный учебник под рукой и строго отчитывала, если кто-то приходил на урок без учебника. В пятом классе Колька каждый день таскал в школу все выданные учебники - и нужные, и ненужные. Целый месяц таскал, пока над ним не начали прикалываться даже девчонки из параллельных классов. Но Коля терпел. Где-то в потаённых комнатках его сознания продолжал жить неприятный холодок воспоминаний.
      Во втором классе случилась с ним ужасная история. Вечером, собираясь в школу, Коля никак не мог найти учебник естествознания. Самое страшное - было непонятно, оставил ли его Коля в школе, дал ли кому-то и забыл забрать (хотя маловероятно), а может его попросту украли те, кто в своё время потеряли свои учебники. Коля расстроился до слёз. Всю ночь ему снились учебники естествознания, которые он находил в самых неожиданных местах дома и на улице. Проснулся Коля с больной головой и диким страхом, потому что ПО-НАСТОЯЩЕМУ учебник так и не нашёлся. Идти в школу представлялось совершенно невозможным делом. На естествознании учительница выведет бедного провинившегося Колю к доске и на виду всего класса устроит разнос, а потом с треском выставит растеряху в коридор. И поделом, не теряй учебники. Катастрофа неминуемо наплывала. После завтрака Коля в последний раз обыскал все полки и в отчаянии глянул между этажеркой и письменным столом. Там стояла старая зелёная раскладушка, в складках которой и запутался утраченный учебник. В школу Коля летел как на крыльях.
      Подперев голову, Коля вспоминал, поглаживая восемь маленьких треугольников. Он лениво прошёлся взглядом по полкам, перевёл его на гору пластилиновых человечков, затем вернул чуть обратно. Раскладушка стояла на своём месте. Наклонив голову, почти как тогда, во втором классе, Коля глянул в глубину меж алюминиевых закруглений и маленьких тугих пружинок. Далеко внизу, где материя делала изгиб белела светлая полоска. Не веря своим глазам, Коля наклонился и дрожащими пальцами вытянул ещё одну палочку.
      Через секунду на столешнице лежала фиолетовая "Alpen Gold" с изюмом и орехами. Коле не хотелось шоколада. Но проверить дополнительную палочку стоило немедленно. Как она там оказалась? Нет, Коля напрочь утратил возможность соображать. Да и стоило ли тратить время на пустяки? Склонившись над столом, Коля взволнованно вращал новой палочкой над четвёркой, утратившей былую силу. Когда цветные прожилки исчезли с белых и оранжевых полосок, Коля тут же испытал шоколадками каждую в отдельности. Первая подарила ему клубничную, вторая банановую, третья - бежевую, на которой была нарисована чашечка дымящегося кофе. Загадывая желание последней палочке, Коля решил разнообразить меню. Получившаяся шоколадка оказалась апельсиновой и не "Alpen Gold", а "Mauxion".
      И тут Колю пронзила неприятная мысль. Может он поторопился, разблокировав свои палочки? А что сейчас происходит с Пашкиными? Не вернулась ли сила и к ним? И что лучше: пять палочек и постоянная опасность утраты или одна-единственная, про которую никто не знает? Но пять палочек грели Колину душу. И ещё в нём родилась маленькая надежда: а вдруг, ну а вдруг Пашка уже забросил свои палочки куда подальше и вернулся с потерявшим память Владяном к делам прежней компахи. Надежда была совершенно безумной, но чем больше Коля обкатывал её в мыслях, тем больше проникался уверенностью, что так всё и обстоит на самом деле.
      Хлопнула дверь. Ноги весело топали по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Сказка вернулась.
      Восемь треугольников задрожали, придвинулись друг к другу и слились в один большой. Серебряной косынкой он бесшумно подполз к краю и скользнул в тёмную глубину ящика.
      Глава 33,
      в которой Коля не внял предостережениям
      Коля не любил ходить этой дорогой. Но соседнюю улицу как всегда перекопали в самый неподходящий момент и пришлось идти через сумрачный закоулок. Шёл Коля в аптеку за аскорбинкой для сестрёнки. Ничего не стоило крутануть палочку и заказать хоть тонну аскорбиновой кислоты. Но было две проблемы. Во-первых, аскорбинка требовалась в порошках, а не в больших сладких таблетках. Порошки Коля представлял слабо. Во-вторых, аскорбинка хоть и сладкое, но самое настоящее лекарство. И пока существовала вероятность, что палочки, а может и сам Коля что-то напутают и сестрёнка получит вместо лекарства отраву, то... Нет, Коля покрылся холодным потом и выкинул все страшные картины из головы. Пусть уж лучше он сбегает. Не развалится ведь, хоть и лень, конечно, привык уж с палочками.
      С левой стороны тянулась самая обыкновенная пятиэтажка. А вот по правую сторону между гаражами высилось одинокое сухое дерево с уродливо обломанными почти у самого ствола ветвями.
      "Мёртвое дерево, - подумал Коля, отводя взгляд. - То самое, насчёт которого меня предупреждали."
      Дерево выглядело зловеще и Коле это не понравилось. В конце концов в жизни и так получалось, что надо бояться слишком многих людей. А теперь в разряд Колиных врагов попадало ещё и дерево, пусть даже мёртвое. Коля остановился и принялся разглядывать сухое дерево, желая отыскать хоть одну живую веточку. При ярком свете морщинистая кора выглядела серой и угрюмой. Недружелюбной ни для Коли, ни для всего оставшегося человечества.
      "Оно," - решил Коля и совсем уж было хотел отправиться дальше, как происходящее понравилось ему ещё меньше.
      - Чего испугался, дурак, - сказал Коля себе под нос. Переулок пустовал, поэтому благодарные слушатели не бежали со всех сторон, чтобы внимать каждому Колиному слову. Но слушатели сейчас не требовались. Сейчас самым важным для Коли свершением стало бы полное прекращение деревобоязни.
      - Ну, - продолжил Коля трудный разговор с самим собой. - Разве это оно? Просто похоже. В общем, такое же, но не оно. Давай, подойди к нему и притронься. А то будешь всю жизнь трястись от страха.
      Коля ещё размышлял, надо ли, а ноги уже вели его к дереву. Когда до мрачного ствола оставалось каких-то пять шагов, из-за дерева навстречу Коле шагнула длинная фигура в сером плаще.
      - А зздравсствуй, мальчик Коля, - вежливо поприветствовал Колю хозяин Тёмных Стёкол и протянул руку. Но протянул не для того, чтобы пожать Колину, а для того, чтобы опустить на Колино плечо и превратиться в якорную цепь для удержания Коли от поспешного бегства.
      - Здравствуйте, - осторожно выдавил Коля. Он ещё надеялся на то, что всё завершится благополучно, что сейчас эта тяжёлая рука исчезнет с плеча, и побежит мальчик Коля в самую обыкновенную аптеку и там ему продадут самую обыкновенную аскорбинку, чтобы Колина сестрёнка получила положенную по возрасту порцию витаминов.
      Но у хозяина имелись на Колю совершенно другие планы.
      - Не пора ли нам пора, - ехидно заметил он. - Помнишь, я говорил тебе про ззамок? Так вот, тот, кому ссуждено внессти в его облик посследнюю детальку, уже в пути. Время ззамирает. Время осстанавливаетсся. Но у меня ессть маленький припассец. Так что, мальчик Коля, как поют в ваших сстарых фильмах "Пора в путь-дорогу".
      - Но почему я? - пролепетал Коля, оглядываясь по сторонам и собираясь сбежать.
      - Ну сскажем, потому что, Коля-Николай, в твоём имени нет буквы "С".
      - А что не так с буквой "С"? - спросил Коля, готовясь к рывку и скоростному спринту.
      - Мы не первый раз всстречаемсся сс тобой, Коля. Я удивлён. Ты не ззаметил, что я двою эту букву? Либо ты не внимателен, либо врёшь. И сскорее я поверю второму.
      - Ну двоите, ну и что? - продолжал разговор Коля, мысленно приседая и вывёртываясь из под тяжёлой руки.
      - А тебе приятно, Коля, делать то, что у тебя ну никак не получаетсся? задал ответный вопрос хозяин.
      - Нет, - коротко ответил Коля и подумал про себя. - "Досчитаю до десяти и дёру". Пора было делать отмашку и начинать стартовый отсчёт.
      - Вот и мне неприятно, - задумчиво сказал хозяин. - Ссначала я ззаменял её на букву "З", но потом и она исспортилассь. А после они переплелиссь, и это досставило мне масссу неудобсств. В тех месстах, где имена имеют цену, для меня "Ззахар" вполне может превратитьсся в "Ссахар". А ты бы не желал, мальчик Коля, увидеть, как один изз твоих на тот момент лучших друззей беззвоззвратно превращаетсся в мешок ссахара?
      "Семь," - чуть не сказал Коля вслух, пришлось на время отсчёт приостановить, так как хозяин явно выдерживал паузу, дожидаясь Колиной реакции.
      - Не желал бы, - сурово сказал Коля и перед глазами возник Веня, превращающийся в сахар. Хотя нет Веня пожалуй превратится... А во что может превратится Веня?..
      - Пришлоссь привыкать, - кивнул хозяин. - Хотя одни добрые люди как-то поссоветовали мне не ломать голову, а попроссту ззаменить букву "З" цифрой "3". Обещали найти рецепт и для "С", да только я ждать их не сстал.
      Коля тем временем вспоминал детский мультик про Пишичитая, где его тёзка поссорился с буквой "К" и та исчезла отовсюду и даже из его имени, отчего на голову нарисованного Коли свалилась куча неприятностей. Так что замечания хозяина могли иметь смысл. А отсчёт?! Коля же совершенно забыл про отсчёт!
      "Восемь," - произнёс он про себя, отогнав посторонние мысли.
      - Вот и мне не хотелоссь бы, чтобы изз-зза неправильно произзнессённого сслова мой друг превратилсся бы в... ну сскажем, в некое подобие отбивной котлеты.
      "Девять," - прозвучало внутри у Коли.
      - А тебя, Коля-Николай, я могу ззвать ссовершенно беззопассно. Для твоей перссоны. И для моей, к сслову ссказать. А в том мире мне часстенько придётсся наззывать тебя по имени. Не так ли, Коля?
      - Нет, - прокричал Коля вместо слова "десять", резко присел и, крутанувшись, бросился прочь от хозяина, чьи серебряные глаза таились за Тёмными Стёклами.
      Бежать было весело и легко. Словно Коля превратился в птицу свободного полёта, которая могла лететь куда угодно и не тратить времени на изучение истории и русского языка. Словно за углом Колю ждал праздничный карнавал, где в первых местах весёлого шествия кто-то добрый и заботливый приготовил для Коли лучшее местечко.
      Так и нёсся Коля, так и летел, стуча подошвами по потрескавшемуся асфальту. И душа его пела торжественные марши без лишних и совершенно ненужных слов, руки махали в такт движению, а глаза постреливали по сторонам, пока не заметили на левом плече нечто странное.
      Сначала Коле показалось, что в плечо коготками вцепилась чёрная летучая мышь. Но приглядевшись, Коля понял, что же такое примостилось на его многострадальном плече. За одну секунду, за одно короткое мгновение ока Коля обрушился с высот торжества в мрачную бездну отчаяния. Потому что не летучая мышь сидела на плотной ткани куртки китайского производства, а вольготно разлеглась пятерня в чёрной перчатке. Не вывернулся Коля из под хозяйской руки, не сбежал. И сразу ноги стали ватными, а бег перешёл в заплетающиеся шаги.
      Неведомая сила дёрнула Колю назад, затормозила, а потом потянула грозно и неумолимо. Не прошло и минуты, как снова стоял Коля рядом с длинной фигурой в сером плаще, словно и не убегал никуда. Хозяин медленно почесал щёку пальцами руки, принявшей свои нормальные размеры.
      "Вот оно что значит - у нас руки длинные," - вздохнул Коля и приготовился к трёпке.
      - Так на чём мы осстановилиссь, Коля? - весело спросил хозяин. - По-моему, вссё-таки на причинах моего выбора именно твоей личноссти для нашего ссовмесстного пути.
      Весь его вид показывал, что да, бывают у двух друзей трудности в общении, но ведь не рвать же из-за подобных пустячков друг друга, словно неполадившие собачата. Ведь не звери же они в конце-то концов. Надо уметь ценить дружбу и прощать, чтобы в середине пути на привале душевно спеть в унисон: "Сделать нам, друзья, предстоит больше, чем сделано..."
      - Итак, в твоём имени дейсствительно нет буквы "С". Усстраивает ли тебя такая причина?
      - Нет, - зло крикнул Коля и чуть не расплакался.
      - Конечно, - сухо, по-деловому согласился хозяин. - На ссвете миллионы мальчиков сс именами "Коля", "Веня" и даже "Павел". Но выбрал-то я тебя.
      И на это Коле сказать было нечего.
      - Так вот, Коля, теперь о главном. Поссмотри на меня...
      Коля посмотрел.
      - Видишь мои очки?
      Коля беззвучно кивнул.
      - Рассскажу по дороге, - внезапно вспомнил о своих планах хозяин. Пойдём-ка.
      Пятерня снова оказалась на Колином плече и сжала его плотно и тяжело, как слесарные тиски в школьных мастерских. Ещё не больно, но утверждающе, что боль рядом и может появиться в любую секунду. Хозяин шагнул за дерево и уверенно двинулся в просвет между гаражей. Коля безропотно поплёлся за ним. Он чувствовал, что если запоздает с шагом хоть на чуть-чуть, то чёрные тиски сожмутся и разворотят Колино плечо. Хозяин уйдёт вдаль, а Коля останется лежать на тропинке словно куча металлического хлама, ещё недавно скользившая по дорогам в виде красивого автомобиля.
      - Итак, мои очки, - продолжил хозяин, мерно ступая по утоптанной земле и с хрустом вдавливая в её поверхность разноцветные бутылочные осколки. - Ззамечу, Коля, что большинсство людей носсит очки, пуссть даже они на них и не видны. У кого-то они ззелёные, чтобы в душе жило вечное лето. Кто-то одевает роззовые. Ззнаешь, Коля, как видитсся мир ссквоззь роззовые очки?
      Коля знал. Он любил ездить в таких трамваях, где кабина водителя была отгорожена от простых пассажиров дверью не с простым стеклом и не с тёмно-фиолетовым, а с розовым. И тогда любой пасмурный день превращался в солнечный. Сияние розового солнца щедро заливало и дороги, и стены домов, и людей, не оставляя для тени даже малейшего островка. И жило в том розовом мире нечто невидимое, но несказанно прекрасное. Жаль только, что приходилось выходить из вагона под всё то же пасмурное небо. Нет, Коля не отказался бы носить розовые очки. Но заявись в таких в школу и сразу же прославишься как самый распоследний идиот.
      - Ззнаешь, - хозяин понял Колю без слов. - Раззные очки носсят люди. Ссиние, ссерые, коричневые в крапинку. Но ззнаешь, Коля, что их объединяет, людей-очкариков?
      Коля промолчал.
      - Тот ссамый миг, когда по очкам досстаётсся кирпичом. Ты думаешь, они начинают видеть мир в исстинных цветах? Как бы не так, Коля. Глазза ззабиты оссколками и вечной болью. А вссё потому, что кому-то когда-то вззбрело в голову увидеть мир в роззовом цвете. Или в ззелёном.
      Люди ссами выбирают исскажённое видение мира. Кому интерессен дождливый день или полуторамесячная пурга? Нет, Коля, вссем хочетсся рассцветить ссвой мир. Приукрассить. А когда ссвоих крассок не хватает, в ход идут очки. Потом уже глазза привыкают к этим очкам и не могут увидеть мир реальный, такой, каков он ессть на ссамом деле. И ессли очки теряютсся, то глазза жмурятсся и не желают ссмотреть, пока сснова не окажутсся за привычными сстёклами.
      - А ваши очки? - не утерпел Коля. Не то, чтобы он уж сильно интересовался Тёмными Стёклами, но молчаливо шагать, когда тревожное волнение и ожидание чего-то страшного рвут тебя на части, совсем невмоготу.
      - О, Коля, мои очки вовсе не такие простые. Как ты заметил, в них вставлены Тёмные Стёкла. Поэтому очень важно то, с какой стороны ты находишься. Погляди-ка, Коля, на них со своей стороны. Что ты видишь? Не надо, я скажу тебе сам. Ты видишь своё отражение, только искажённое до уродливой степени. В них ты даже хуже, чем есть на самом деле. А люди не любят такие зеркала, где они выглядят хуже, чем сами себя представляют. Они уносят их подальше от себя в маленькие домики и называют места их хранения "Комната Смеха". Мол, вот мы какие, сами над собой умеем смеяться. Пять минут-то чего не посмеяться. Даже десять минут. Но захочется ли тебе, Коля, смотреть в такие зеркала каждую минуту? Все знают, что мир глуп и несовершеннен, но каково осознавать себя таким же глупым и несовершенным. Или ещё хуже.
      Ну а по ту сторону, Коля, всё иначе. Там все краски в цене. Стёкла повышают контрастность. Я вижу мир таким, какой он есть, глупым и несовершенным. До самых мельчайших подробностей. Но я уже по ту сторону. Не я живу для мира, а мир для меня. Так что в мои Стёкла никогда не попадёт кирпич, хотя я сам могу выпускать кирпичи по чужим стёклышкам постоянно. Тёмные Стёкла дают особое видение. Ничто в этом мире не ускользнёт от тебя, Коля. Всё будет как на ладони. Есть правда одно "но"...