Куда возвращаются сказки

      Коля и Лена откинулись на спинку скамейки, задрав головы вверх до предела. Чуть помедлив, Веня развернул туда и свою.
      Телевышка получилась на славу. Не зря Веня раза по два в день проходил мимо неё по пути к дешёвому гастроному. Цементный квадрат ступенькой возвышался над площадью. А вверх уходили четыре толстенных столба, соединённых друг с другом широченными наклонными перекладинами. Новосёлка до ужаса напоминала свою родную сестру, верхушка которой скромно высовывалась из-за крыш пятиэтажек. И раскраска получилась бело-малиновой. И прожектора стояли на своих местах. Веня даже подумал их убрать, раз уж самолёты здесь летать всё равно не будут, но скрюченные от волнения пальцы не желали вращать пластмассовую четвёрку.
      Друзья смотрели на появившуюся конструкцию молча. Подходящих слов не находилось. Зато они нашлись у мужика, выбравшегося из лесочка с порванным пакетом, откуда выглядывали донышки пустых бутылок из под пива.
      Несмотря на то, что аллея никогда не была многолюдной, сейчас тут собиралась толпа.
      - Ты что, - зашептал Коля, которого на время покинули даже размышления о палочках. - Надо выше. И как в Москве.
      - Я почём знаю как в Москве, - зашипел в ответ Веня. - Я Московскую-то всего раза два и видел. Да и то по телеку, - и он снова воззрился на своё творение. Народ возбуждённо гудел.
      - Разгоняй их всех, - зашептала Лена, больно ткнув оторопевшего Веню локтем в бок. Тот засуетился и завращал палочки. Под сомкнутыми веками вырисовывалась панорама исключительно пустой площади. Однако шум и гам ничуть не утихали и Веня решил открыть глаза. Думаете, хоть кто-то ушёл? Думаете, ноги последних уже маршировали где-нибудь за лесочком? Куда там! Никто и не собирался расходиться. Напротив, толпа всё прибывала и сгущалась. Кто-то особо нахальный уже взгромоздился ногами на спинку и чуть не наступил Лене на волосы.
      Растолкав толпу как парочка ледоколов, к телевышке пробились двое мужчин. Один низенький и плотный. Второй смуглый и кучерявый. От обычных зевак их отличал крайне расстроенный вид.
      - Што за хреновина? - заорал на телевышку низенький. - Какой козёл распорядился поставить? У меня ж завтра две группы тут вождение сдавать будут. Ну что, Вартан, - обратился он к кучерявому. - Вот и построили мы с тобой стояночку. А планы, планы-то были. Но какие козлы, а? У нас же с тобой тут до двухтысячного года проплачено как положено!
      Кучерявый выразился настолько витиевато и злобно, что пространство вокруг него заметно поредело. А он не утихал. И люди начали отодвигаться подальше. Так, на всякий случай.
      Взвизгнула сирена, и, раздвинув толпу, к непредвиденной постройке ввинтился форд с милицейской раскраской и надписями "ГИБДД" по бокам. На капоте проступали силуэты букв "ГАИ", закрашенных под общий фон.
      Вылезший из автомобиля лейтенант задрал голову, придерживая фуражку, и тихо присвистнул.
      - А ну-ка, назад, - оттащил он низенького хозяина утерянной площади, который в неистовстве пинал одну из стоек, - а ты утихни, - это уже относилось к кучерявому.
      Кучерявый, зыркнув чёрными глазами на представителей власти, заткнулся и в воздухе заметно поубавилось брани и нецензурщины.
      - Убери их, - взмолилась Лена.
      - Не могу, - пожаловался Веня.
      "Дал бы мне, я бы мигом тут всё расчистил," - сурово подумал Коля, оглядывая свои ботинки, но вслух предложить свои услуги не посмел.
      - Почему? - удивилась Лена.
      - Да не получается, - взорвался Веня, снова начав крутить палочки.
      - Ты не стараешься, - предположила Лена.
      - Я? - возмутился Веня. - Не стараюсь?!
      Кучерявый молча сел рядом с друзьями и отодвигаться от него было некуда.
      Лена с опаской уставилась на нового соседа.
      - Тогда нас убирай отсюда поскорее, - предложила Лена.
      - Нас? - обрадовался Веня. - Это сейчас. Это мигом.
      У Коли закружилась голова и он на мгновение перестал видеть хоть что-либо, а очнулся он на плоской крыше неизвестной многоэтажки.
      - Я знаю, как управлять снами, - сказала Лена, всматриваясь в плавно скользящее по глубокой голубизне маленькое облачко.
      - С нами? - переспросил Веня. Он лежал на животе, в отличие от Лены, и раскладывал перед собой палочки. - Не надо с нами управляться. Мы и без управления неплохо проживём.
      - У, силища, - похвалил он волшебные предметы, перетащившие их в совершенно безопасное место.
      "Не отдаст, - грустно подумал Коля, переворачиваясь на правый бок, - Теперь не отдаст точно."
      - Снами, - поправила Лена. - Сон. То, что снится.
      - А-а, - кивнул Веня, - раскладывая палочки парами и по цветам. - А зачем ими управлять?
      - Как зачем? - удивилась Лена. - Вот, например, самовар снится к счастью. Тогда надо просто поставить самовар на самое видное место в своей квартире.
      "Палочки, - думал Коля, наливаясь горечью утраты. - Мои палочки."
      - А толку? - не понял Веня.
      - Толк-то как раз есть, - объяснила Лена. - Мне вот часто моя квартира снится. И вещи там стоят так, как снаружи происходит.
      - Где? - спросил Веня.
      - Снаружи. Не во сне то есть.
      - А, - кивнул Веня, смешав палочки, - Наяву.
      "Может хоть одну?" - загорелся надеждой Коля, но тут же прогнал надежду прочь. Бесплодные надежды разрушают... Что разрушают, Коля уже забыл. Эту фразочку он подслушал, когда мама разговаривала с гостями, завалившимися на восьмое марта, но окончание уже успело улетучиться из памяти. Осталось ещё прогнать бесплодную надежду на то, что окончание всё-таки вспомнится.
      - Наяву, - повторила Лена. - Пусть будет наяву. Вот вырасту и обставлю свою квартиру нужными вещами. Тогда, как приснится квартира, значит всё хорошее уже почти рядом.
      - А что, самовар к счастью снится? - спросил Веня, корябая концом палочки размякший гудрон. От такого зрелища по Колиному сердцу заскребли стальные когти. Но не смотреть на палочки Коля не мог.
      - Не помню, - мотнула Лена головой. - Я же сказала "например". Надо сначала сонник купить.
      - Самовар - ерунда! - воскликнул Веня. - Мне вот вчера самолёт снился. К чему бы?
      - Сейчас, поглядим, - сказала Лена и подхватила с крыши одну палочку. Коля чуть не задохнулся от волнения. А что, если и он попробует взять палочку. Вот прямо сейчас потянется за ней... А Веня его по рукам, по рукам.
      Тем временем перед Леной оказалась увесистая книга с яркой обложкой. Лена вернула палочку на место. Вене вернула, не Коле.
      - Значит, самолёт?
      - Самолёт, - кивнул Веня.
      - Посмотрим, - пробормотала Лена и, открыв книгу на букве "С", углубилась в поиски.
      - Тут нет про самолёт, - заявила она через полторы минуты.
      - Не может быть! - не поверил Веня.
      - На, - протянула книгу Лена, - смотри сам.
      Веня лихорадочно залистал страницы.
      - Действительно, нет, - изумлённо произнёс он. - Салфетка есть, сани есть, а самолёта нету. Неужели никому никогда самолёты не снились? Да ну, ни за что не поверю.
      - Ты бы ещё асфальтовый каток загадал, - мстительно произнёс Коля, не в силах оторвать свой взор от палочек.
      Веня торопливо просматривал книгу в начале.
      - Вертолёт ищу, - хмуро объяснил он. - Не дай бог, там и вертолёта не окажется.
      Вертолёта не оказалось. Не было среди составителей сонника ни лётчиков, ни космонавтов.
      - Дай-ка сюда, - потребовала книгу Лена.
      Веня, значительно утративший веру к столь несостоятельной книженции, выпустил фолиант из рук и тот перешёл в безраздельное Ленино владение.
      - Вот, смотри, - ткнула она разворот Вене под нос. - Всё тут есть.
      - Видеть во сне аэроплан - хороший знак, - прочитал Веня. - Он сулит благоприятное завершение некоторых коммерческих дел. Но если аэроплан совершил аварию, это обещает вам множество новых планов, которые внесут в вашу жизнь беспорядок и беспокойство.
      Веня подумал и добавил:
      - А если я не занимаюсь коммерческими делами?
      - Тогда не знаю, - сердито сказала Лена, не в силах найти правильный ответ. Значит, он тебе зря приснился. А если часто снится, займись этими делами. Чего таким хорошим снам понапрасну пропадать.
      - Вообще-то мне современные самолёты снятся, - задумчиво произнёс Веня, - а не аэропланы.
      - Для сонника нет никакой разницы, современный самолёт или нет. Аэроплан и всё.
      - Ничего себе! - завозмущался Веня. - Как это: никакой разницы? Назови "Ту-204" аэропланом, так тебя любой лётчик высмеет. И всё равно там вертолёта нет.
      - Ладно тебе, - примирительно сказала Лена, - давай-ка посмотрим, чего там ещё есть интересного.
      Она раскрыла случайно выбранную страницу и прочитала:
      - Если молодая женщина видит во сне белого мула, то это предвещает ей, что она выйдет замуж за богатого иностранца или за богатого, но малокультурного человека.
      - Может, и не врёт книга, - кивнул Веня. - У нас ведь так и есть. Если богатый, значит, малокультурный, либо иностранец. Анекдотов вон сколько про новых русских напридумывали.
      - Значит, белого, - медленно повторила Лена. - Надо будет запомнить на всякий случай.
      - А кто такой мул? - отважился спросить Коля.
      - Не знаю, - пожал плечами Веня.
      - И я не знаю, - растерянно удивилась Лена. - Значит, мул отпадает.
      - Ты ищи тех, кого мы знаем, - попросил Веня.
      Лена кивнула и пролистнула книгу назад.
      - Если вы видите во сне коз, - прочитала она, - которые бродят вокруг вашего подворья, этот сон означает хорошую погоду и прекрасный урожай зерна. Такой сон может означать и ваше осмотрительное поведение в будущем, что приведет к скорому росту богатства.
      - Кто-нибудь видел во сне коз? - уточнил Веня.
      Коля мотнул головой.
      - Нет, - сказала Лена. - Я их несколько лет как не видела.
      - То-то у нас повсюду саранча и засуха, - с умным видом объяснил Веня. Давай, читай дальше. Сейчас мы всё про современную жизнь поймём.
      - А если не про современную, - загадочно сощурилась Лена. - Что, если бы мне приснились октябрята или комсомольцы?
      Октябрят и комсомольцев в книге не нашлось. И это показалось Коле донельзя удивительным. Его папа в детстве чуть ли не каждую ночь видел октябрят и пионеров, когда ему снилась школа. Неужели составители сонника не ходили в школу? Или, быть может, им лет-то не больше, чем Коле?
      Ещё более странным оказалось то, что соннику было известно про гномов.
      - Видеть карлика или гнома - всегда хорошо, - гласило чёрным по белому. Если карлик хорошо сложен и имеет приятную наружность - это предвещает вам интересную жизнь, в которой вы сможете постоянно развивать свои способности. Такой сон сулит вам долгое физическое и психическое здоровье, позволяющее принимать участие во многих выгодных предприятиях.
      - Только гному об этом не говори, - предупредил Веня. - Он и так гордый не в меру. Читай что-нибудь ещё.
      - Очки во сне - не очень благоприятный признак. За таким сном, как правило, следуют перемены в жизни, а виной тому будут неизвестные вам люди. Обманщики станут злоупотреблять вашим доверием.
      Лица Коли и Вени одновременно напряглись и помрачнели.
      - Разбитые очки означают, что разлука с близким человеком толкнет вас к недозволенным удовольствиям, - продолжила Лена.
      - Там что, только про очки? - настороженно спросил Коля, на секунду отбросив контроль за Вениными руками, строящими из палочек фигурные композиции.
      Лена не ответила.
      - Увидеть защитные очки - это сон, предупреждающий вас о могуществе людей с дурной репутацией, которые находятся рядом с вами, - читала она дальше.
      - Посмотри-ка про носорога, - нашёлся Веня. - Кажется, неделю назад он мне снился.
      Но Лене не хотелось смотреть про носорога.
      - Если защитные очки увидит во сне молодая женщина, это означает, что она напрасно прислушивается к лживым уверениям, которые могут сбить её с толку, - ей вспомнился трубач в замке. И тот, второй, потерявший таинственную записнушку. Он точно носил очки. Но ведь это не сон. Она видела его ПО-НАСТОЯЩЕМУ.
      - Что там с носорогом? - настаивал Веня. - Ведь снился всё-таки.
      - Если вы увидели во сне носорогов, это предвещает вам огромные потери и тяжелые беды. Но если во сне вы убьете носорога, значит, мужественно преодолеете все трудности на своем пути.
      - Ты его убил? - поинтересовался Коля.
      - По-моему мне снился не носорог, - замотал головой Веня. - Посмотри лучше про жирафа.
      - Он тебе точно снился? - настороженно спросила Лена.
      - Точно-точно, - сказал Веня и даже сам в это поверил. Жёлтый такой жираф с коричневыми пятнышками. Он шёл по пустынной улице, откуда чудом исчезли все машины, а Веня смотрел на него из окна, прижавшись лбом к холодному стеклу.
      - Зря снился, - наставительно заметила Лена. - Нет тут ничего про жирафов. Что-то тебе вечно не то снится. Давайте, я вам лучше про сверчка прочитаю.
      - Не надо про сверчка, - сердито сказал Коля. - Глупости всё это.
      - А вот и нет, - заспорила Лена. - Для взрослых даже не глупости. А межпрочим для взрослых все твои палочки - самая настоящая глупость.
      "Мои палочки, - заныло Колино сердечко, - если бы они были моими!"
      - Я вот всё думаю, - протянул Веня, положив палочки одну на другую. - Почему они то работают, а то не работают. Когда я хотел народ разогнать, то и не вышло ничего. А как только нас потребовалось перенести, то без всяких проблем. Или вон телевышку выстроить. Неуж такую махину легче соорудить, чем народ разогнать.
      Друзья приподнялись и посмотрели в сторону второй телевышки. Коля быстро отвёл взор. Наличие телевышки на необычном месте сбивало привычную ориентацию.
      - А тут неплохо, - заметил Веня. - Не хуже, чем в штабе.
      К свербившей боли за палочки прибавилось покалывание ревности за свою находку. Коля беззвучно вздохнул. Эх, если бы палочки сейчас были у него. Тогда бы он высказал Вене всё, что думает по этому поводу. Но палочки сейчас лежали в виде квадрата и Веня ловкими движениями скашивал их под параллелограмм.
      - Красиво, - согласилась Лена. - Я раньше никогда не была на крыше. Господи, весь мир как на ладони. Крыши, крыши, крыши... А вон там даже лес видно.
      Если бы Коля не тонул в ужасающей грусти, то непременно рассказал бы, что тёмными вечерами он любил посиживать на ступеньках подъезда, вглядываясь в уходящее в пол окно, за которым мерцали огни центральных районов города. Он мог сидеть там чуть ли не часами, пока кто-нибудь из соседей навязчивыми вопросами не прогонял Колю домой. Если бы принцессы согласились жить у Коли, то он непременно показал бы им сумеречные искорки завечерья. В далёких жёлтых и фиолетовых огнях жило мерцание чего-то волшебного, недостижимого. В далёком всегда чувствуется необычное и чуть-чуть тоскливое. Но сейчас в Колином сознании жили только палочки. И Венины. И Пашкины. И навсегда утраченные. И все они когда-то лежали в руках у Коли. Ну почему счастье никогда не длится вечно?
      - Телебашня - это железяка, - вдруг сказала Лена. - Может ей всё равно где стоять.
      - Ну и что? - набычился Веня на всякий случай. Он не любил, когда его рисунки называли каракулями или почеркушками, а только что выстроенную телебашню железякой.
      - Ничего. Вот только ты хотел разогнать людей, а им расходиться не хотелось. Поэтому они и не разошлись никуда. Может мы, как и палочки, тоже желательной магией обладаем.
      Коля вздрогнул, услышав "желательной магией". Откуда Ленка взяла это словечко? Повеяло ледяной струёй, словно хозяин стоял рядом и подсказывал Лене понятия своего мира.
      - Кто мы? - настороженно спросил Веня, оставив палочки в покое. Коля представил, как он ловко подкатывается к палочкам, выхватывает их из под носа у не успевшего среагировать Вени и одним изящным поворотом исчезает с крыши, а потом переносится в штаб, где сейчас прохладно и одиноко. Но настоящий Коля остался на месте, поглядывая с тоской на белые и оранжевые полоски.
      - Мы, люди, - пояснила Лена. - Те, кто собрался у твоей телевышки, вовсе не желали исчезать и расходиться. Вот палочки и не сумели с ними справиться. А мы наоборот хотели смыться оттуда как можно скорее, поэтому нас палочки забросили сюда за какую-то секунду. Просто наша желательная магия совпала с палочкиной. Ведь когда мы мороженое получали, ведь тоже хотели его. А тому, кто ненавидит мороженое, мы бы при всём желании всучить его не смогли бы.
      Веня хлопнул себя по лбу, крутанул палочки и у каждого в руках появилось по вафельному стаканчику с холодной сладкой горкой внутри.
      - Силы не хватило у палочек, - задумчиво сказал Веня. - Вот если бы у меня их был, скажем, миллион. Всех бы подчистую разогнал. Даже ГАИшников.
      "Миллион, - тоскливо подумал Коля. - Да мне бы хоть одну..."
      Лена вскочила и подошла к бордюру, огораживающему крышу от девятиэтажной пропасти.
      - Красиво, - вздохнула она. - Каждый бы день сюда приходила. Это же так здорово, когда весь мир под нами, а мы - высоко-высоко, словно птицы перелётные. Только гляньте, какие они там все крохотные.
      Веня вскочил и тоже побежал смотреть. Коля с тоской поднялся и поплёлся к друзьям. Нет, не радовал его солнечный день. Совершенно не радовал. Палочки-то были у Вени.
      - Ой, полетать бы, - пропищала Лена, свешиваясь за бордюр.
      - За чем дело встало? - солидно предложил Веня и протянул ей палочки.
      Лена уже собиралась их крутануть, уже даже крутанула, уже и поднялась, ПО-НАСТОЯЩЕМУ поднялась над крышей сантиметров на пятьдесят и вдруг безвольно опустилась обратно.
      - Не получилось? - тревожно спросил Веня.
      - Получилось, - грустно ответила Лена. - Только сейчас нельзя. Мне ещё географию учить. Если сейчас полечу, то меня уж до вечера не остановить.
      - А я алгебру забыл сделать, - вспомнил Веня.
      "Ну-у-у, ещё лётчиком стать хочет, а сам только алгебра, да алгебра, - злобно протянул Коля про себя. - Какие-то эти двое неправильные." Ну почему в Колину голову не приходили лётные мысли? Эх, ему бы сейчас палочки, он бы полетал. К чёрту алгебру! К чёрту географию! Один-единственный полёт стоил всех знаний десятилетней школьной программы.
      - Тогда к штабу, - предложил Веня.
      - Раз учить, то лучше к дому, - уныло произнёс Коля. - Давай к моёму.
      Веня кивнул
      Лена тоже не возражала и вернула палочки обратно.
      Возле Колиного подъезда выяснилось, что она замарала гудроном локоть.
      - Дай-ка на минутку, - попросила она Веню.
      Тот не замедлил сунуть ей палочки.
      - Попробую одной, - решила девочка и на секунду зажмурилась. Пятно тут же исчезло со светлой ткани и Лена счастливо рассмеялась.
      - Надо было и в замке также, - сказала она, вспомнив жирную каплю.
      - В каком замке? - удивился Веня.
      - Потом расскажу, мальчики, - пообещала она, возвращая палочку. - Некогда. Подумать только, от полёта отказалась. От самого настоящего полёта.
      И заулыбалась так, будто уметь отказываться от чего-то - самое настоящее удовольствие.
      "Как всё просто-то," - горестно размышлял Коля, наблюдая за перемещениями палочек. Мысленный Коля протянул руку за палочками, но мысленный Веня скорчил такую ехидную рожу, что мысленный Коля тут же воспламенился и сгорел от стыда. Реальный Коля продолжал топтаться на месте.
      - Держи, - сказал реальный Веня, протягивая палочки Коле. - Твои всё-таки. Пусть лежат рядом. Вместе они - сила.
      Глаза у Коли расширились.
      - Погоди-ка секунду, - палочки замерли, не добравшись до Коли.
      Сердечко Колино остановилось. По крайней мере так показалось самому Коле. Нет, не хотел Веня расставаться с палочками. Просто решил поиздеваться над Колей. Коля понимающе кивнул и начал изучать асфальт под ногами.
      А Веня крутил палочки.
      И на ногах у него внезапно обнаружились ролики. На чёрной пластмассе, изящно обхватившей каждую ступню, ослепительно горело целых три солнечных блика. Тёмно-зелёные застёжки притягивали взор. "New Age" значилось на них.
      И у Лены оказались точно такие же ролики. Только размером поменьше. Девочка робко оттолкнулась от лавочки и медленно поехала по дорожке. Веня тут же догнал её и покатил рядом. На одной ноге. Четвёрка колёс, обтянутых каучуком, мягко шуршала.
      С каждым новым толчком Лена обретала всё большую уверенность. И когда она решительно развернулась, на лице у девочки сияла счастливая улыбка. Веня, показывавший высший пилотаж, тоже торжествовал. Парочка конькобежцев весело неслась навстречу Коле.
      А он стоял и смотрел. На Колиных ногах не появилось ничего. Они так и остались в потёртых кроссовках. Счастье своё Коля посеял. Гном переселился к Ленке, а палочки - к Веньке. А душе была пустота, затопляемая горькой обидой на незадавшуюся жизнь.
      - Сам сделаешь, - сказал ему Веня, затормозивший в крутом развороте. Всяко-разно ты чёрные цвета не любишь.
      И палочки снова очутились перед Колей.
      Коля не верил. Но руку навстречу протянул. Палочки не исчезли. Веня даже подъехал поближе. Лена уселась на скамейку, раскатывая колёса на правом коньке. Но Коля не смотрел на Лену. Коля не видел ничего. Не мог видеть. Просто не был в состоянии видеть.
      Ничего, кроме палочек.
      Пальцы дрожали, принимая хоть и лёгкий, но невероятно ценный груз. Уши напряглись, ожидая с Лениной стороны заслуженной ругани. Сейчас, вот прямо сейчас, Веня поймёт свою ошибку и отберёт палочки обратно.
      - Только никому не отдавай, - сказала Лена. - Если что, ори, царапайся, зови нас с Веней. Но не отдавай. Теперь у нас и у них поровну. Теперь мы одинаково сильны. Не отдавай их, слышишь, никому не отдавай.
      Коле поверили. Он стоял, проникнувшись величием наступившей минуты. Стоял в одиночестве, потому что чудесные ролики уносили своих новых хозяев навстречу алгебре и географии. "Бывают же упорные люди, не то что некоторые," пожаловался Коля самому себе на самого себя, а перед глазами стояли ролики. Он уже почти окончательно решил сделать себе такую же обновку. Синие ботинки с ярко-алыми липучками, потому что чёрный цвет он, действительно, не любил. Но в последний момент Коля передумал.
      "Что ролики..." - пронеслось у него в голове, а пальцы в первый раз крутанули возвратившиеся палочки.
      А потом он оторвался от земли и взмыл в свободном вертикальном полёте на собственный аэродром, находившийся на балконе внешне ничем не примечательной квартиры третьего этажа.
      Солнце неслось навстречу Вене, удивительным образом оставаясь в недостижимой вышине. С деревьев срывались листья, похожие на жёлтые и красные дельтапланы. Но они не могли догнать Веню, потому что кататься на роликах он умел ничуть не хуже, чем играть в футбол или рисовать замки.
      Рядом скользила Лена. Она начала уставать, но не сдавалась, и Веня сбавил скорость.
      "Быстро же научилась," - уважительно подумал он. Деревья проносились мимо и оставались за спиной, словно метки на взлётной полосе. Сейчас Вене было нисколечко не жаль волшебные палочки, с которыми он так скоропалительно расстался. Он забыл про них, потому что эти минуты наполнялись волшебством и без всяких потусторонних странностей.
      Глава 27,
      в которой Лена знакомится с черепом
      Лена медленно шла по сумрачным коридорам с высокими полукруглыми потолками. На стенах, сложенных из непроницаемых серых каменных блоков не было ни окон, ни дверей. Совсем как в детской загадке про арбуз. Или про огурец.
      Зато по бокам к потолку тянулось множество колонн, а им навстречу с потолка спускались другие колонны. Словно сталактиты и сталагмиты из Ледяной Пещеры, ищущие встречи друг с другом. Лена искала дорогу к залу, где стоял стол, постоянно накрытый всяческой вкуснотищей, а в стенах скрывались книжные шкафы. Прежде, чем окончательно расстаться с палочкой, Лена выпросила её на вечер. Она хотела забрать ту таинственную книжку, в которой рассказывалась история про Чёрную Гору и про мостик, над которым крутилось призрачное страшилище, преграждающее путь героям.
      Надо было сразу загадывать зал. Так нет же, Лене захотелось посмотреть другие башни замка. И пока палочка крутилась, Лена представляла в уме длинный полутёмный коридор, ведущий... А вот куда ведущий, она так и не успела придумать, потому что глаза неожиданно раскрылись, и Лена оказалась в этом самом коридоре. Подошвы туфелек глухо печатали шаги по каменному полу, сложенному из поцарапанных округлых камней, удивительно плотно подогнанных друг к другу, так что между ними не оставалось ни единой, самой узенькой щёлки. В тёмной дали коридор сужался, зато справа обнаружилась широченная лестница. Но на ней было совершенно темно. А коридор всё же пронизывал тусклый свет. Лена не знала, откуда он идёт. Может под потолком витало расплывчатое серебристое сияние. Но на лестницу оно не совалось. Там начинались владения Тьмы.
      Итак, предстояло выбирать: идти ли в сужающуюся даль или окунуться во тьму. Честно сказать, Лене коридор уже надоел. Стены, да колонны. Странная башня попалась Лене. А вот лестница... Лестница вполне могла увести её в следующую башню, которая совершенно не похожа на эту, серую и скучную. Значит, на лестницу.
      Лена боязливо вгляделась во тьму. Ничего не видать. Надо было настоять и забрать отнекивающегося гнома с собой. По крайней мере было бы не так страшно. Ворчание гнома куда лучше глухой тишины. А сам он вполне мог заменить маленький фонарик. Но ведь у Лены есть палочка! Так чего же она ждёт?!
      Пальцы закрутили палочку в руках. Лена представила фонарик. Такой, как она видела у одного мальчишки во дворе. Чёрная коробочка с круглым окошком. А ещё там можно было менять цвета, надвигая на стёклышко красную или зелёную плёнку. Но фонарик не получился. Вместо него в свободной руке возникла длинная лиловая спиралевидная свеча, чьи витки были плотно приплюснуты друг к другу. Наверное, у замка имелись свои правила жизни и некоторым вещам сюда вход был запрещён. Категорически. Лене нравилось это слово. Все вещи в мире делятся на категории. И если вход запрещается категорически, значит сюда кого-то пускают, а кого-то нет. И вместо фонарика появляется свеча, потому что фонарик из запрещённой категории, а свеча нет. А свет всё равно нужен, неважно, откуда он возьмётся, от фонарика или от пламени свечи. Кстати, о пламени. Свеча-то не горела и сама зажигаться не собиралась. Не идти же во тьму с потушенной свечой. Лена представила зажигалку из сиреневой пластмассы. На чёрной железке белела вдавленная надпись BiC, а рядом красовалась махонькая буква R в кружочке. Ниже совсем мелкие буковки поясняли, что сделана сия вещичка во Франции. Но даже такие подробности не помогли зажигалке получить пропуск в сказочный замок. Лена попыталась представить спичечный коробок, но в руке появилась печенька. Сухая и твёрдая, как плитка от облицовки цветочной клумбы. Тогда Лена сосредоточилась и вызвала в памяти картинку зажжённых свеч на новогоднем столе.
      И на фитиле волшебной свечи появился огонёк. Стройный. Серебряный. Такой цвет вовсе не устраивал Лену и она попыталась изменить его сначала на жёлтый, потом на оранжевый и наконец на тёмно-красный. Но посторонние цвета не жили в пламени свечи дольше одной секунды и снова власть в свои руки брало серебро. Значит так оно и должно быть. Значит, в замке живут исключительно серебряные огоньки и звёздочки.
      Серебряный свет отодвинул тьму и обозначил несколько ступенек, которые раньше прятались от Лениного взора. Лена решительно повернулась и зашагала вверх. Интересно, а если бы в подъездах были такие же прекрасные лестницы с круглыми, витиеватыми столбиками перил и тёплыми поручнями, то мальчишки черкались бы на стенах? На мраморных-то? На мраморных надо уже не черкаться, а выцарапывать. Но зачем? Лена задумалась. Обычно надписи оставляют, чтобы при взгляде на них в памяти возникали картинки самых светлых событий. "Здесь был Серый", или "Лена + Артур = Л", или "Aqua", или "Спасибо за то, что ты есть". Но на эти картинки немедленно накладывались другие, где надписи составлялись из коротких ругательных слов. А вдруг?.. Вдруг это тоже были чьи-то светлые моменты, воспоминания о которых хотелось сохранить. Ведь все думают по-разному. И все видят мир, жизнь и светлые моменты в них по-разному. Лена вот увидела этот замок, а кто-то может видел в жизни совершенно другое, о чём и оставлял память на стенах с выцветшей краской и полуобсыпавшейся побелкой.
      Ступеньки плавно заворачивали влево, и Лена догадалась, что лестница крутится вдоль башенных стен, уходя к куполу. Лена поднималась всё выше, поглаживая рукой по ровной стене справа. Пламя свечи выхватывало из сумрака то ли иероглифы, то ли извилистые разводы на мраморе, но Лене было не до них. Слева, за перилами, вниз уходил мрачный колодец. Теперь уже не разглядеть, как высоко ушла Лена от серого коридора. Над головой тянулась полоса, на которой были высечены ступеньки следующего витка. Лена понимала, что эта спираль никоим образом не приведёт её в зал, но так хотелось посмотреть, что находится там, на самом верху башни.
      Витков через пять или шесть Лену встретила дверь. Она нависала над девочкой суровой преградой под углом градусов в сорок пять. За дверью жила тишина. Пока ещё дверь не открыта, Лена могла представить за ней всё, что угодно. Но больше всего ей хотелось увидеть там маленькую комнатку смотрителя маяка. Чтобы почти всю её занимал гигантский фонарь с толстым стеклом, превращающийся по ночам в яркую звезду для далёких кораблей, медленно следующих своим курсом. Но тут ведь нет поблизости никакого моря! Не беда! Корабли вполне могли быть и летучими, а маяк отводил их от высокой скалы, притаившейся во мраке. Может это и была та самая Чёрная Гора. Лена пролетела мимо неё на такой скорости, что вполне могла и не заметить внизу тонкую полоску мостика, уводившую в пещеру с легендарным оружием.
      Постояв ещё немного, Лена собралась с духом и толкнула дверь вовнутрь. Пришлось поднапрячься, чтобы створка сдвинулась с места и ушла в глубину. И Лена шагнула на последнюю ступеньку, располагавшуюся уже за порогом. Язычок серебряного пламени свечи вытянулся тонкой спицей и исчез.
      Никакого фонаря внутри не оказалось, хотя комнатка вполне могла служить маяком. Она была маленькой, низенькой, с круглыми стенами. И если бы в них прорубить окна... Но Лене уже было совершенно не до окон. Посреди комнаты стоял круглый столик на выгнутых ножках, а на столике красовался череп, уставившийся на Лену. Бледно-мертвенное сияние, исходившее от него, служило единственным источником света.