Сувенир из «Клуба мушкетеров»

– И еще одно. Мне неприятно тебя просить, Элла, но сам я сейчас ничего не могу сделать. Сообщи о смерти Джека его жене. Передай, что я отправил ей письмо. Пусть не волнуется насчет похорон: я все сам устрою.

– Вы не собираетесь возвращаться?

– Нет. Мне надо выяснить, кто и почему убил Шеппи. Ты не забудешь зайти к ней, Элла?

– Нет, конечно… Только что вошли двое, – добавила она тише. – Думаю, они из полиции… – И повесила трубку.

Я достал носовой платок и вышел из телефонной будки. Сыщик сделал вид, что не узнает меня, и отвернулся.

Я заказал сандвич и кофе.

Полицейский не спеша допил кофе, с деланным безразличием вышел на улицу и укатил восвояси.

2

Время уже приближалось к двум, когда я вернулся в гостиницу.

Проходя мимо номера Джека, я увидел, что дверь открыта, и решил заглянуть внутрь.

Возле окна стоял плотный мужчина в плохо скроенном костюме. При моем появлении он бросил в мою сторону неприязненный взгляд. Незнакомец выглядел экс-полицейским, и я подумал, что он, вероятно, и есть штатный сыщик, о котором говорил Бруер.

– Полиция изволила удалиться? – спросил я, входя в номер.

– Что вам здесь нужно? – проворчал он хриплым басом.

– Брэндон, – представился я. – Проживаю в соседнем номере. Вы – Гривс?

Он утвердительно кивнул, и мне показалось, что выражение его лица стало чуть-чуть менее враждебным. В номере был наведен некоторый порядок. Перья выметены, ящики комода задвинуты, набивка матраца водворена обратно, а разбросанные бумаги собраны.

Личные вещи Джека лежали кучкой в углу: два потертых чемодана, плащ, шляпа и теннисная ракетка. Маленькая, жалкая кучка, почти ничего не говорившая о ее прежнем владельце.

– Вещи они проверили? – спросил я.

Гривс кивнул.

– Их надо отправить его жене, – продолжал я. – В гостинице никто не мог бы этим заняться?

– Попросите коридорного Джо. Он отправит.

– У меня припасена бутылочка виски, ее давно следует откупорить. Если у вас нет срочных дел, пойдемте в мой номер, посидим вместе.

Мясистая физиономия Гривса просветлела. «У бедняги не слишком много друзей», – почему-то подумалось мне.

– Что ж, пару минут я смогу выкроить, – ответил он.

Гривс уселся на стул, а я устроился на кровати. Лед, который принесли утром, давно растаял, но я решил, что просить свежий было бы напрасной тратой времени, и разлил виски.

Круглое лицо Гривса было лишено притворства, взгляд, холодный и подозрительный, был одновременно и немного усталый. В усах виднелись редкие сединки. Быть сыщиком в низкопробной гостинице вряд ли доставляло ему удовольствие.

– Узнали они, кто убийца? – спросил он, отхлебнув из стакана.

– Может быть, и да, но мне об этом неизвестно, – ответил я. – Ты не разглядел девицу, которая заходила за ним?

– Разглядел. – Он вытащил из кармана мятую пачку сигарет, предложил мне и закурил сам. – «Фараоны» в этом городе признают сыщиков только больших гостиниц, мелочь, вроде меня, они просто не замечают. Но меня от этого не убудет, хуже им самим. Если бы Ренкин, который хвастает, что все знает, поговорил со мной, я мог бы рассказать кое-что интересное. Но нет, ему понадобился Бруер, эта жирная свинья с шелковым галстуком.

– Что бы ты мог ему рассказать?

– Помнишь, он спросил у Бруера, как выглядит девушка? Бруер только и заметил, что ее одежду, я же наблюдал за ней. Нетрудно было понять, что она нацепила все эти тряпки, чтобы ее не узнали. И к тому же она была блондинка. Я тебе это точно говорю: она или выкрасила волосы, или надела парик, но что на самом деле она была блондинка, я могу поручиться.

– Почему?

– Гривс усмехнулся:

– Надо уметь пользоваться глазами. На ней была блузка с короткими рукавами, и я заметил, что волосы на руках были светлыми. Да об этом говорил и весь ее вид – кожа, глаза и прочее.

Его доводы меня не убедили: волосы на руках выгореть могли на солнце. Однако, боясь, что у него пропадет желание к продолжению беседы, я не стал высказывать своих сомнений.

– Меня учили отыскивать в людях незаметные для других привычки, которые обычно выдают их с головой. И вот одну такую особенность я у нее приметил, – продолжал Гривс. – Она находилась в вестибюле пять минут и все это время барабанила пальцами по бедру, будто играла на пианино. – Он встал и показал, как она это делала. – Пальцами правой руки по бедру, вот так. – Он сыграл гамму. – И это была ее давнишняя привычка, она сама не замечала, что делала.

– Нелегко отыскать человека с такой забавной привычкой, а?

– Но если, скажем, ее все-таки найдут, музыкальные пальчики помогут решить вопрос.

Я кивнул в знак согласия.

– Да, пожалуй, ты прав. По ее внешности нельзя определить, чем она занимается?

Он пожал плечами:

– Кто ее знает. Вещи она умеет носить, и стиль в ней чувствуется. Может, она певичка, а может, работает где-нибудь манекенщицей.

– Обо всем этом ты, конечно, сообщил Ренкину?

Гривс загасил сигарету и покачал головой:

– Он не станет слушать меня, даже если я не поленюсь приехать к нему в управление. Для него я пустое место, пусть поэтому катится к черту.

– Кто-то обшарил номер Шеппи. Как он, по-твоему, попал туда?

– Воспользовался его ключом. Шеппи забрал ключ с собой, потом его укокошили, нашли ключ и, не теряя времени, явились сюда. Конечно, чтобы перевернуть в номере все вверх дном, нужны нервы, но вообще-то убийца был в безопасности; у нас мало прислуги, и в это время наверху никого не бывает.

Я решил, что пора рассказать ему кое-что о себе, вернее, о близости наших профессий. Достав визитную карточку, я протянул ее Гривсу.

– Я расспрашиваю тебя не из спортивного интереса.

Гривс прочел карточку, нахмурился и, потерев мясистый нос, вернул ее мне.

– Он был твой компаньон?

– Да.

– Я давно собираюсь завести частное дело, оно куда прибыльней, чем моя работа. Ты, наверное, делаешь кучу денег?

– Не жаловался, пока не случилось вот это. Теперь мне временно придется прикрыть контору: надо отыскать убийцу.

Он удивленно поднял на меня глаза:

– Это забота полиции. Что ты сам можешь сделать?

– По-твоему, правильней будет вернуться в Сан-Франциско и продолжать как ни в чем не бывало? Хорошая это будет реклама для агентства «Стар»: одного компаньона ухлопали, а другой и пальцем не пошевелил, чтобы разобраться в деле. К тому же Джек был мой лучший друг. Я не собираюсь дожидаться, когда полиция даст мне готовый ответ.

На лице Гривса появилась гримаса:

– Тогда смотри в оба. Ренкин не так уж плох, с ним можно ладить. Берегись капитана Кетчена – такого выродка свет не видывал. Нашему брату от него туго приходится, а частных сыщиков он ненавидит больше, чем бешеных собак. Если ему донесут, что ты что-то разнюхиваешь на его территории, готовься к неприятностям. Я не шучу: неприятности будут немалые.

– О каких неприятностях ты говоришь?

– Каких? Послушай. Случилось у нас как-то самоубийство, и вдова вызвала из Лос-Анжелеса частного сыщика. Она была уверена, что мужу ее помогли отправиться на тот свет. Кетчен велел сыщику убираться подобру-поздорову, но тот наплевал на его слова. И вскоре пожалел: когда он однажды сидел за рулем, в него со всего хода врезалась полицейская машина. Парень лишился автомобиля, а самого его с переломанной ключицей отправили в больницу. Когда его подлечили, он заработал еще шесть недель отсидки за вождение машины в пьяном виде. На суде он клялся, что, прежде чем отвезти в больницу, «фараоны» влили ему в рот полпинты виски, но ему никто не поверил.

– Да, похоже, что приятного в капитане мало. Спасибо за совет, я постараюсь держаться от него подальше.

Гривс допил виски и с видимым сожалением поставил стакан.

– Лучше не попадайся ему. Ну, мне пора. Пойду в вестибюль присматривать за старичками. Менеджер боится, что они приведут в номер какую-нибудь шлюху. Спасибо за выпивку. В случае чего можешь рассчитывать на меня.

Когда он был в дверях, я окликнул его:

– Имя Ли Криди говорит тебе что-нибудь?

Он вернулся и захлопнул дверь.

– Это самый богатый человек в нашем городе.

Я постарался не выдать своего возбуждения.

– Что ты понимаешь под богатством?

– Скажем, миллионов сто, а может, чуточку больше. У него пароходная линия «Грин Стар»: целая флотилия танкеров курсирует между Панамой и Сан-Франциско. Компания воздушных такси до Майами – тоже его дело. Но это еще не все: он хозяин трех газет и завода, на котором работают тысяч десять мужчин и женщин. Наш легковес – чемпион по боксу – тоже его собственность. Криди совладелец казино, гостиницы «Ритц-Плаза» и «Клуба мушкетеров» – единственного по-настоящему классного клуба в Сан-Рафеле. Чтобы стать его членом, твой доход должен исчисляться пятизначной цифрой. Но дело не только в этом: если у тебя не голубая кровь, не надейся попасть туда. Возможно, у Криди есть и еще кое-что, но в общем, я думаю, ты получил достаточное представление.

– Криди живет в этом городе?

– В особняке у залива Тор-Бэй. Если ехать по берегу, отсюда миль пять. Маленькая хибара с двадцатью пятью спальнями и бассейном, где впору плавать авианосцу. Чтобы не скучать, хозяин распорядился построить шесть теннисных кортов и зоосад со львами и тиграми. Сорок человек прислуги разбиваются в лепешку, чтобы ему угодить. Обзавелся Криди и частным портом, совсем крохотным, который только-только вмещает его игрушечку-яхту в четыре тысячи тонн.

– Женат?

– Конечно. – Гривс брезгливо сморщил нос. – Помнишь Бриджетт Бленд, кинозвезду? Так это она.

Я смутно припоминал, что видел ее однажды в каком-то фильме. Если мне не изменила память, на фестивале в Каннах четыре года назад она произвела маленькую сенсацию, торжественно въехав на лошади в вестибюль отеля «Маджестик». Бросив вожжи изумленному клерку, наездница слезла с коня, вошла в лифт и скрылась в своем пятикомнатном номере. Бриджетт Бленд снималась в кино года два, потом неожиданно исчезла. По сведениям, проникшим в печать, она славилась необузданным нравом.

– Что у тебя может быть общего с Криди? – спросил Гривс.

– Ничего, – ответил я. – Это имя упомянули при мне, и я заинтересовался, кто он такой.

Гривс посмотрел на меня еще раз, задумчиво кивнул и вышел.

Оставшись один, я вытянулся на кровати и закурил. Джек сообщал в телеграмме, что в Сан-Рафеле ему предложили на редкость выгодную работу. Если клиентом был Ли Криди, тогда действительно пахло большими деньгами. Но зачем понадобилось человеку с положением Криди, спрашивал я себя, нанимать неизвестного сыщика, да еще из города, находившегося в трехстах милях от его дома? Будь у меня его банковский счет, я мог бы купить всего «Пинкертона» и в придачу пару других детективных агентств.

Я пригладил рукой влажные от пота волосы.

Богатеи, подобные Криди, продолжал рассуждать я, окружены целой армией секретарей, лакеев, подхалимов и вышибал. Мелкую сошку, вроде меня, они и на выстрел не подпустят к своему шефу. Добраться до Криди будет нелегко, а спросить его, нанимал ли он Джека и для чего, по-видимому, вообще невозможно.

Но так или иначе, надо было что-то предпринимать. Выпив еще немного виски, я снял телефонную трубку.

– Соедините меня с Гривсом, – попросил я девушку на коммутаторе.

Наступила пауза, потом послышался голос сыщика.

– Мне надо кое-кому позвонить, – сказал я. – Коммутатор в порядке?

Ему не требовалось растолковывать, о каком порядке шла речь.

– Все спокойно. Некоторое время здесь околачивался «фараон», но сейчас он ушел.

Поблагодарив, я попросил телефонистку узнать в справочном номер Ли Криди и соединить меня с ним.

Прошло немного времени, и в трубке раздался мужской голос: «Резиденция мистера Криди. Вас слушают». Говоривший или держал во рту горячую картофелину, или ему только что удалили аденоиды.

– Мне необходимо поговорить с мистером Криди, – не теряя времени понапрасну, сказал я.

– Будьте добры назвать вашу фамилию, сэр, – голос звучал холодно и отчужденно, – и я соединю вас с секретарем мистера Криди.

– Лу Брэндон. Мне не нужен секретарь Криди, я хочу говорить с ним лично.

Я не рассчитывал, что моя настойчивость произведет какое-нибудь впечатление.

– Если вы подождете, сэр, я соединю вас с секретарем мистера Криди.

Полное безразличие в его голосе было оскорбительней, чем пощечина.

Раздались щелчки, затем отрывистый голос пролаял мне в ухо:

– Хаммершалт. Кто говорит со мной?

– Лу Брэндон. Мне нужен мистер Криди.

– Подождите минуточку. – В трубке послышался шелест переворачиваемых страниц: Хаммершалт, по-видимому, рылся в адресной книге, пытаясь установить, кто такой Лу Брэндон. У Криди был осторожный секретарь: он не хотел грубить человеку, не узнав прежде, что он из себя представляет.

– Мистер Брэндон? – переспросил он теперь уже более требовательным голосом. – Что у вас за дело к мистеру Криди?

– Об этом он скажет вам сам. Если пожелает, конечно, – ответил я. – Соедините меня и не тратьте времени попусту.

Чтобы придать своим словам больше убедительности, я старался говорить нарочито резко. И хотя моя уловка не возымела должного действия, все же сомнение относительно моей персоны запало ему в душу.

– Вы не можете переговорить с мистером Криди, – сказал он, – если не изложите в общих чертах суть дела. Тогда я передам вашу просьбу, и он, если сочтет нужным, сам позвонит вам.

Я понял, что разговор зашел в тупик. Попробуй я продолжать прежним тоном, он сообразит, что его просто берут на пушку. Поэтому я решил выложить свой последний и не слишком сильный козырь.

– Передайте ему, что я старший компаньон агентства «Стар» из Сан-Франциско. Он ждет моего отчета.

– Ждет отчета? – Голос звучал удивленно и не слишком уверенно. – Хорошо, мистер Брэндон, я поговорю с ним, и мы, возможно, вам позвоним. Какой у вас номер телефона?..

Я потушил сигарету и допил виски. Придется прождать час, а может, и дольше, думал я. Ожидание при данных обстоятельствах было, конечно, не самым плодотворным занятием, но приходилось мириться и с этим, и, закрыв глаза, я попытался спокойно уснуть.

Мой сон прервал пронзительный телефонный звонок. От неожиданности чуть не свалившись с постели, я схватил трубку и глянул на часы: поспать мне удалось всего пятнадцать минут.

– Мистер Брэндон?

– Слушаю!

– Мистер Криди сможет принять вас сегодня в три.

Я не верил собственным ушам.

– В три часа?

– Да. Пожалуйста, не опаздывайте. У мистера Криди несколько важных деловых свиданий. Он сможет уделить вам всего несколько минут.

– Спасибо. Для меня этого достаточно, – ответил я и положил трубку.

С минуту я лежал на спине, уставившись в потолок. Потом резким движением спустил ноги с кровати. Человеком, нанявшим Джека, должен быть не кто иной, как Криди. Иначе его согласие принять меня было бы необъяснимым.

Я вновь глянул на часы: до встречи с Криди оставалось менее часа.

Я открыл чемодан и достал свой лучший выходной костюм.

Глава третья

1

Особняк Криди стоял в конце узкого полуострова, который тянулся на целую милю, до середины залива Тор-Бэй. Его было хорошо видно с Морского бульвара. Прежде чем свернуть на частную дорогу, проходившую по полуострову, я сбросил скорость, чтобы повнимательней рассмотреть жилище миллионера.

Дом Криди представлял собою массивное трехэтажное сооружение с широкими окнами, террасой и крышей из голубой черепицы. Белые стены дома чуть просматривались сквозь зеленый ковер вьющихся растений. Одной своей стороной особняк, казалось, повис над обрывом. С него открывался, наверное, изумительный вид на залив.

Я сидел за рулем «бьюика». На одной из его дверец красовалась большая царапина, колпак колеса был изрядно помят. Кто ухитрился покалечить машину – полиция или Джек, налетевший на что-нибудь по пути из Сан-Франциско, – я не знал, хотя склонен был винить своего компаньона: он любил полихачить.

Во всяком случае, я был рад, что обзавелся машиной. Расходы на такси, насколько я мог судить о стиле жизни в Сан-Рафеле, были бы мне определенно не по карману. Я и без того опасался, что взятых в поездку денег мне хватит ненадолго.

Свернув с Морского бульвара на ведущее к полуострову шоссе, я через сотню ярдов подъехал к большому щиту, надпись на котором гласила, что дальше проезд разрешен лишь посетителям особняка «Тор». Так официально называлась резиденция Криди.

Еще через четверть мили дорога оказалась перегорожена шлагбаумом, возле которого приютилась крохотная сторожка. Двое мужчин в белых сорочках, белых плисовых бриджах и черных сапогах до колен наблюдали за моим «бьюиком». В своих форменных фуражках с кольтами на бедре они выглядели, как экс-»фараоны».

– У меня встреча с мистером Криди, – сказал я, высовываясь из окна.

Один из охранников подошел к машине. Его колючий подозрительный взгляд задержался на мне. Нетрудно было понять, что ни «бьюик», ни я не произвели на него благоприятного впечатления.

– Фамилия?

Я назвал себя.

Сверившись со списком, он сделал знак второму охраннику поднять шлагбаум.

– Прямо с перекрестка, затем налево. Машину поставьте на шестую стоянку.

Я кивнул и двинулся дальше, чувствуя на спине их пристальные взгляды. Казалось, они старались запомнить меня на случай, если встретят в будущем.

Через открытые дубовые ворота с торчащими стальными шипами я попал на посыпанную песком дорожку, прорезавшую небольшую рощу и затейливо петлявшую посреди огромного сада с аккуратными газонами, замысловатыми клумбами и фонтаном.

На одной из клумб садовники-китайцы высаживали бегонии, располагая растения на совершенно одинаковом расстоянии друг от друга, на одном и том же уровне, с точностью, в которой китайские мастера остаются непревзойденными.

Свернув налево, я оказался на просторной гудронированной площадке, разделенной белыми полосами на пятьдесят стоянок. Некоторые из них были украшены дубовыми табличками с позолоченными буквами. Я прочитал фамилию Криди – мужа и жены, а также Хаммершалта. Было множество и других имен, ничего мне не говоривших.

– Богато живут, а? – раздался голос позади меня. – Все важные персоны, ничего не скажешь! Такими и остаются до самой смерти.

Я оглянулся.

Невысокий коренастый парень в белой форме охранника и фуражке, сдвинутой на затылок, дружелюбно улыбался мне. Лицо парня было красным, когда он приблизился, я ощутил сильный запах виски.

– Да, в мире живут разные люди, – философски заметил я.

– Что правильно, то правильно. По совести говоря, вся эта мишура, – он помахал рукой в сторону автостоянки с табличками, – пустая трата денег. Как будто не все равно, где ставить машину. – Его маленькие глаза испытующе прошлись по мне. – Ты ищешь кого-нибудь, приятель.

– Старика Криди, – ответил я.

– Не шутишь? – То ли от жары, то ли от виски он шумно отдувался. – Что же, поищи. Ну, а с меня хватит, достаточно я натерпелся в этом доме. Сегодня, слава богу, последний день – увольняюсь. – Он слегка подался вперед, легонько постучал пальцами по моей груди. – И почему эти деньги всегда достаются всякой швали? Возьми, к примеру, Криди, он никогда не бывает доволен: то не блестят ботинки, то пыль на машине. Розы в саду для него чересчур низкорослые, еда – слишком горячая или холодная. Ему ничем не угодишь, человек от него может сойти с ума. Будь у меня десятая часть его денег, я чувствовал бы себя королем, а ему все мало.

Я украдкой взглянул на часы: до трех оставалось четыре минуты.

– Так устроена жизнь, – сказал я. – Всякие попадаются люди. Я хотел бы потолковать с тобой, но в три у меня свидание. Говорят, он может лопнуть от злости, если его заставишь ждать.

– Думаешь, если ты придешь вовремя, он сразу тебя и примет? Как бы не так! Его ждут по многу часов. Ну ладно, дело твое, иди целуйся со стариком. Я лично предпочел бы повстречаться с ядовитой змеей. Поднимись по этим ступеням, потом налево. – Он показал пальцем в направлении лестницы.

Я собрался было уже уходить, когда внезапно у меня появилась мысль.

– Ты занят сегодня вечером, часов около семи?

Его лицо расплылось в ухмылке:

– Спрашиваешь? Сегодня вечером у меня уйма дел. Я жил как в тюрьме у этого старого негодяя целых двадцать месяцев. Сегодня мне ничего так не нужно, как хорошенько напиться. А почему это тебя интересует?

– Я сам собираюсь напиться, – сказал я. – Может, мы повеселимся вместе?

Он недоверчиво посмотрел на меня:

– Ты что, любитель закладывать?

– По особым случаям. Мне кажется, сегодня как раз такой случай.

– Ну что же, идет. Моя девочка не терпит пьяных, и, по правде сказать, я собираюсь нализаться в одиночку. Но кто же станет отказываться от компании? Где и когда?

– Против семи возражений нет? А где – это уж тебе виднее.

– Тогда в баре у Сэма. Спроси любого, и тебе объяснят, как пройти туда. Кстати, меня зовут Тим Фултон, а тебя?

– Лу Брэндон. Ну, будь здоров!

– Пока!

Перепрыгивая через ступени, я взбежал по лестнице, свернул налево и, миновав красивую террасу, очутился у парадных дверей: в запасе у меня оставалась одна минута.

Дверь отворил худой высокий старик в традиционной одежде голливудского мажордома. Сделав шаг в сторону и слегка наклонившись, он любезно разрешил мне пройти в холл, который, используйся он в качестве гаража, свободно вместил бы шесть «кадиллаков» последней модели.

– Мистер Брэндон?

Я ответил, что он не ошибся.

Я последовал за стариком и, пройдя залитый солнцем внутренний дворик, оказался в приемной. Шесть бизнесменов, зажав в руках портфели, с утомленным видом сидели в креслах. При моем появлении они уставились на меня с таким тупым безразличием, что я понял: бедняги давно потеряли счет времени.

– Мистер Криди вызовет вас, – степенно произнес мажордом и плавно, словно передвигаясь на колесах, удалился.

Положив шляпу на колени, я сел и стал смотреть в потолок; бизнесмены, устав глазеть на меня, вновь погрузились в состояние транса.

Ровно в половине четвертого дверь распахнулась, и на пороге появился моложавый мужчина с коротко стриженными волосами и волевым подбородком. На нем были черный пиджак, серые твиловые брюки и черный галстук. Бизнесмены, выпрямившись в креслах, схватились за портфели и застыли, словно охотничьи собаки при виде дичи.

Неприветливые глаза вошедшего прошлись по приемной и остановились на мне.

– Мистер Брэндон?

– Я.

– Мистер Криди просит вас зайти.

– Прошу прощения, мистер Хаммершалт, – сказал один из дельцов, – но я жду с двенадцати. Вы сказали, что следующим на прием пойду я.

– Разве? – Хаммершалт посмотрел на него безразличным взглядом. – К сожалению, мистер Криди полагает иначе. Теперь, господа, он не освободится до четырех.

Мы вошли в другую приемную, несколько меньшую, чем первая. Здесь, возле массивной двери из полированного красного дерева, Хаммершалт остановился.

– Брэндон здесь, сэр! – приоткрыв дверь, сказал он. Потом, отойдя в сторону, пропустил меня вперед.

2

Офис Криди напоминал рабочий кабинет Муссолини, фотографию которого мне довелось однажды видеть. Длиною он был футов шестьдесят, с двумя широкими окнами, из которых открывался чудесный вид на море и часть залива. В дальнем углу стоял письменный стол, по размерам не уступавший бильярдному столу. Еще я заметил несколько кресел и две потускневшие картины, принадлежавшие, вероятней всего, кисти Рембрандта.

За столом, сдвинув на лоб очки в роговой оправе, сидел маленький тщедушный мужчина. Он был лыс; его костистый, казавшийся очень твердым череп обрамляла лишь реденькая бахрома седых волос. Худое с мелкими чертами лицо имело напряженное выражение, которое еще более подчеркивали запавшие щеки и очень маленький, плотно сжатый рот. Лишь глаза, излучавшие незаурядную силу, свидетельствовали о том, что сидевший передо мной человек принадлежал к «великим мира сего».

Он впился в меня немигающим взглядом, и я почувствовал себя так, будто меня поместили в рентгеновский аппарат и теперь стараются сосчитать позвонки на спине.

Пока я шел через кабинет, он продолжал гипнотизировать меня, и, когда я добрался до стола, тело мое было влажным от пота. Откинувшись в кресле, он разглядывал меня теперь уже с близкого расстояния, как смотрят на отвратительную сине-зеленую муху, угодившую в суп.

– Что вам здесь нужно? – произнес он.

Голос звучал необычайно мягко и женственно.

Криди, по-видимому, полагал, что, морально подавленный, уничтоженный его презрением, я буду чуть ли не на коленях излагать суть своего дела. Однако ожиданиям его не суждено было сбыться.

– Меня зовут Брэндон, – бодро сказал я. – Я из Сан-Франциско. Четыре дня назад вы наняли моего компаньона по детективному агентству «Стар».

Худое лицо Криди оставалось бесстрастным: оно было таким же маловыразительным, как задняя стенка автобуса.

– Что заставляет вас предполагать, что я его нанял? – осведомился он.

Вопрос был задан осторожно, и я почувствовал, что он не вполне уверен в прочности своих позиций. Прежде чем пустить в ход тяжелую артиллерию, Криди решил, очевидно, провести основательный зондаж.

– Мы ведем учет наших клиентов, – не моргнув глазом, соврал я. – До того, как уехать в Сан-Рафел, Шеппи записал, что вы его наняли.

– Шеппи? Кто он такой?

– Мой компаньон. Человек, которого вы наняли, мистер Криди.

Он облокотился о стол, сцепил пальцы рук и положил на них свой заостренный подбородок.

– Я нанимаю двадцать – тридцать человек в неделю, – сказал он, – но среди них, насколько я помню, не было никого с фамилией Шеппи. Мне непонятно, какое отношение к этому имеете вы. Я спрашиваю еще раз: что вам от меня нужно?

– Шеппи был убит сегодня утром. Я полагаю, что смогу закончить дело, над которым он для вас работал.

– Над каким делом он для меня работал?

Я знал, что рано или поздно разговор коснется этой самой уязвимой стороны вопроса. Криди, как выяснилось, не собирался так просто раскрывать свои карты.

– Вы знаете об этом больше, чем я.

Откинувшись в кресле, он несколько секунд барабанил пальцами по столу. Хотя лицо его было по-прежнему непроницаемым, я знал, что голова его лихорадочно работает. Наконец он нажал на кнопку звонка.

Дверь немедленно отворилась, и в кабинет вошел Хаммершалт. Он должен был ожидать вызова возле дверей, иначе его мгновенное появление объяснить было невозможно.

– Херц, – сказал Криди, не взглянув на вошедшего.

– Слушаюсь, сэр, – ответил Хаммершалт и снова исчез.

Криди продолжал барабанить по столу, взгляд его был обращен вниз.

Мы сидели в молчании около минуты, затем раздался легкий стук, и в отворившуюся дверь вошел приземистый, коренастый мужчина. Я обратил внимание, что его правое ухо разорвано и прилегало к голове настолько плотно, будто кто-то кирпичом или кувалдой попытался однажды вдавить его внутрь: ни один кулак не смог бы нанести удар такой силы. Его расплющенный нос расползся по лицу, маленькие глаза горели неистовством, как у злобного орангутанга. На воротник густой гривой падали иссиня-черные волосы. Херц был одет в коричневые с желтоватым оттенком брюки и белый спортивного покроя пиджак, из-под которого виднелся ярко расцвеченный галстук.

Он двигался стремительно и бесшумно, как балетный танцор.

Выставив вперед острый подбородок, Криди кивнул в мою сторону.

– Посмотри на этого человека, Херц, – сказал он, – и запомни его хорошенько. Может быть, тебе придется им заняться. Если, конечно, он не окажется умнее, чем выглядит.

Вперив буравчики-глаза, Херц изучал меня несколько секунд. На его искалеченном лице не дрогнул ни один мускул.

– Я узнаю его, босс, – ответил он сиплым голосом.

Криди жестом приказал ему выйти. Когда он бесшумно удалился, я сказал:

– Он должен превратить меня в отбивную, или я ошибаюсь?

Не ответив, Криди снял очки и, вытащив белоснежный носовой платок, начал тщательно протирать стекла.

– Я не люблю частных сыщиков, – сказал он через некоторое время, посмотрев на меня. – Я считаю их никчемными людьми, вымогателями и шантажистами. Я не нанимал вашего компаньона Шеппи, и мне никогда не приходила в голову подобная абсурдная мысль. Я советую вам немедленно уехать из нашего города. Чтобы избавиться от назойливых типов вроде вас, я прибегаю иногда к помощи Херца. Это экономит время и бережет нервы. Херц – удивительный человеческий экземпляр, он твердо верит, что я его благодетель. Если я говорю ему, что мне докучает такой-то человек, он считает своим первейшим долгом воздействовать на наглеца, чтобы тот прекратил свои домогательства. Я никогда не спрашивал, как он добивается этого, но не было еще случая, чтобы Херц не оправдал моих надежд. Так обстоит дело, мистер Брэндон. Я не знаю вашего Шеппи, и я безусловно не нанимал его. Я не желаю иметь ничего общего с вами. Вы можете идти.

Я улыбнулся. Если вначале вся обстановка в доме миллионера, даже его пронизывающий взгляд, действовали мне на нервы и против воли внушали какой-то подсознательный страх, то теперь от этого не осталось и следа. Сейчас я ощущал лишь справедливое возмущение и злость, и это было моим сильнейшим оружием.

– Послушайте теперь меня, – ответил я, крепко опершись о стол руками и глядя ему прямо в глаза. – Я думал, вы поумнее и понаходчивей, мистер Криди, чем оказались на самом деле. Мне было неизвестно, нанимали вы Шеппи или нет, теперь я знаю, что да. Когда я звонил вашему секретарю, то был уверен, что вы не примете меня.