Последняя база

Дэймон присел на подлокотник соседнего кресла. «Сердится», — подумал Джош и, выбрав точку на полу, уперся в нее взглядом.

— Ты заставил нас побегать, — упрекнул его Дэймон. — Не знаю, как тебе удалось проскочить мимо нас.

— Я обратился к часовому. Попросил, чтобы меня отвели к Мэллори.

Дэймон хотел что-то сказать, но сдержался. Элен села на диван между мужчинами.

— Что ты задумал? — будничным тоном спросил Дэймон.

— Я не должен вас втягивать. Это опасно.

— Так ты хотел убежать от нас?

Джош пожал плечами.

— Ты в самом деле намерен ее убить?

— Может, и убью. Где-нибудь. Когда-нибудь.

Супруги не нашли что сказать. Наконец Дэймон тряхнул головой и отвернулся, а Элен встала, зашла за спинку Джошева кресла и опустила мягкую ладонь на плечо бывшего униата.

— Ничего у нас не получится, — проговорил Джош, спотыкаясь на каждом слове. — Все очень плохо. Боюсь, она решила, что это вы меня подговорили. Мне так жаль…

Ладонь Элен прошлась по его волосам, снова опустилась на плечо. Дэймон смотрел на Джоша так, будто видел его впервые в жизни.

— Не вздумай еще раз так поступить, — мягко попросил он юношу.

— Я не хотел, чтобы вы пострадали из-за меня. Я не хотел, чтобы вы давали мне приют. Подумайте о том, как это выглядит в их глазах.

— Ты считаешь, Мациан прилетел сюда с бухты-барахты? Ты считаешь, один капитан способен ради личной мести испортить отношения между Флотом и Константинами, без которых Мациан здесь как без рук?

Джош поразмыслил. Ему очень хотелось верить, что дело обстоит именно так, но верилось с трудом.

— Ничего подобного не случится, — продолжал Дэймон. — Успокойся. Ни один десантник не войдет в эту квартиру, если только ты не дашь повода. Понимаешь? Видишь ли, я попросил Мэллори, и она приказала выпустить тебя из тюрьмы. Это уже вторая поблажка. На третью не надейся.

От изумления Джош не смог выговорить ни слова. Только кивнул.

— Ты ел сегодня?

В замешательстве Джош не сразу вспомнил о бутербродах. Видимо, одной из причин его слабости было недоедание.

— Пропустил ужин, — ответил он.

— Я тебе дам что-нибудь из своей одежды, что подойдет. Умойся, отдохни, а завтра утром мы сходим к тебе в номер и возьмем все необходимое.

— Сколько я буду здесь жить? — Джош посмотрел на Элен и снова повернул голову к Дэймону. Квартира была маленькой, и он понимал, что стеснит супругов. — Я не могу поселиться у вас насовсем.

— Поживешь, пока здесь безопасно, — ответил Дэймон. — Если понадобится, мы еще что-нибудь устроим. Я попробую организовать переоформление твоих документов — тогда у тебя будет повод провести в моем офисе еще несколько рабочих дней.

— А как же мастерская? Разве я туда не вернусь?

— Вернешься, когда все уляжется. А до тех пор мы будем тебя прикрывать. Мы ясно дали понять военным, что они создадут серьезную проблему, если тронут тебя. Я расскажу об этом отцу, так что в обоих наших офисах никого не застанут врасплох внезапные обыски. Об одном тебя прошу: не провоцируй военных.

— Не буду, — согласился Джош.

Дэймон указал подбородком на коридор, Джош встал и вышел следом за ним. Из встроенных шкафов возле ванной Дэймон извлек целую охапку одежды.

Потом гость принял душ, избавивший его не только от грязи, но и от воспоминаний о тюремной камере. Закутался в мягкий хозяйский халат и направился в кухню, в ароматы готовящегося ужина.

Сгрудившись вокруг столика, они ели и рассказывали друг другу о том, что видели в разных секциях. Наконец-то Джош мог говорить, не заикаясь и не путаясь от волнения. Он уже не был один на один со своим кошмаром.

После ужина он устроился на полу в углу кухни, на импровизированном ложе, хотя Элен настойчиво предлагала ему ночевать в гостиной, где было достаточно места.

— Завтра мы достанем кушетку, — пообещала она. — На худой конец гамак.

Лежа в темноте с открытыми глазами, он слушал, как устраиваются в гостиной супруги, и наслаждался ощущением безопасности, поверив наконец в слова Дэймона. Он — в крепости, и сюда не ворвется никто, даже мациановцы.

ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ

НИЖНЯЯ: РАЗВЕДЧИК «АФРИКИ», ГЛАВНАЯ БАЗА; 24:00 ГС; 12:00 ДС

Откинувшись на спинку кресла, Эмилио не сводил глаз с ухмыляющегося Порея. Когда обезображенный шрамами капитан сделал несколько пометок в распечатке и придвинул ее к Эмилио, тот быстро просмотрел список требований и кивнул.

— На это нужно время, — сказал он.

— Сколько угодно, — скаля зубы, кивнул Порей. — Сейчас я всего лишь выполняю инструкции. Вы и ваш персонал уклоняетесь от сотрудничества. Ну что ж, можете продолжать в том же духе.

Они беседовали на корабле Порея, в тесной каюте с плоской палубой. Разведчик не предназначался для дальних перелетов. Отведав воздуха Нижней, помесив грязь и налюбовавшись куполами. Порей исполнился отвращения, вернулся на корабль и вызвал Эмилио к себе, вместо того чтобы прийти к нему в операторскую. Эмилио это вполне устраивало, вот если бы еще и солдаты держались подальше от куполов… Но они, в масках и с оружием, слонялись по лагерю. Даже на полях "К" и резиденты работали под прицелом.

— Надо мной тоже есть начальство, — возразил Эмилио. — Я тоже получаю инструкции. Капитан, лучшее, что мы с вами способны сделать, это удостовериться, что обе стороны хорошо понимают ситуацию. Ваши требования вполне разумны и выполнимы, но, повторяю, мне нужно время.

Человек здравомыслящий поддается уговорам. Порей же только ухмылялся. Возможно, лицо его не знало другой мины, кроме выражения дерзкого упрямства. «Похоже, он хронически недосыпает», — отметил про себя Эмилио. Десантники сменялись с постов часто и на короткое время — это говорило о том, что они прилетели уже измотанными. Да и экипаж — вероятно, дополнительная смена, — выглядел не лучшим образом.

— Сколько угодно, — повторил Порей, давая понять, что Эмилио Константину аукнется его упрямство.

— Мы успеем до вашего отлета. — Эмилио поднялся и направился к выходу, не попрощавшись. Охранники не препятствовали ему. По короткому коридору он проник в просторное чрево корабля и на лифте, шахта которого служила одновременно воздушным шлюзом, спустился к пандусу. Надев противогаз, он пошел навстречу холодному ветру Нижней.

Вопреки ожиданиям Эмилио, остальные лагеря не были оккупированы десантниками Мациана — видимо, сказывались нехватка солдат и отсутствие посадочных площадок. Что же касалось претензий Порея, то они не пугали Эмилио. Станция, конечно, изрядно обеднеет, выполнив их, но тактика проволочек заставит Флот умерить аппетиты. «Обстановка нормализуется, — утверждалось в очередном отцовском уведомлении. — Эвакуации не ожидаем. Флот рассчитывает оборудовать на Пелле постоянную базу».

Известие не радовало, но и не удручало. Вступление Пелла в войну Эмилио считал неизбежным; сохранять нейтралитет до скончания века станции не удастся. Пока на ней находились агенты Компании, Эмилио слабо надеялся на существование какой-нибудь новой силы, ожидающей своего часа. Но вместо этой силы появился Мациан, проигрывающий войну, на которую у Земли катастрофически не хватало средств. Мациан не мог защитить станцию, а станция не могла обеспечить его всем необходимым. И самое страшное: он ничего не знал и не желал знать о хрупком равновесии жизни на Пелле и Нижней. «Где низовики?» — допытывались десантники. «Испугались чужаков», — отвечал Эмилио. Туземцы исчезли без следа. Впрочем, он и не рассчитывал, что они останутся.

Сунув в карман куртки список Порея, он стал подниматься по тропинке на холм. Тут и там среди куполов маячили вооруженные солдаты, вдалеке, на полях, виднелись фигурки работников. Всех поселенцев выгнали на работу, невзирая на возраст, состояние здоровья и официальный распорядок дня. Солдаты спустились к мельнице и насосной станции, они слонялись повсюду, расспрашивая колонистов о продуктовых пайках. К счастью, до сих пор не открылась главная ложь Эмилио — будто бы станция израсходовала все, что они произвели. А наверху, на орбите Пелла, собрались десятки, даже сотни кораблей… «Едва ли, — подумал Эмилио, — Мациан рискнет сейчас ограбить купцов. Очень уж их много. И униатов он не сумеет сдерживать до бесконечности. Вряд ли наша хитрость успеет раскрыться до того, как он сбежит».

Он спустился по склону, по мосту перебрался через водосток, затем поднялся к операторской. Наружный люк был открыт, рядом, потирая озябшие руки, стояла Милико, и ветер играл ее черными волосами. Она хотела пойти на корабль вместе с мужем — боялась отпускать его одного к Порею. Эмилио отговорил ее.

Увидев его, Милико двинулась навстречу. Он успокаивающе улыбнулся ей. Все было не так уж и плохо. Нижняя все еще была в их руках.

ЧАСТЬ ДЕВЯТАЯ

СИНЯЯ СЕКЦИЯ, ПЕРВЫЙ ЯРУС: 5.10.52; 09:00

На ближайшем перекрестке стоял часовой. Джон Лукас помедлил и этим привлек к себе внимание. Рука часового потянулась к пистолету. Держа перед собой карточку, Джон двинулся к солдату — темнокожему, коренастому.

Часовой хмурился, изучая карточку.

— Это депутатский пропуск, — пояснил Джон. — Высшая категория.

— Да, сэр.

Джон забрал пропуск и двинулся дальше по коридору, спиной ощущая взгляд часового.

— Сэр!

Джон повернулся.

— Господин Константин у себя в офисе, сэр.

— Я к его жене. Она мне сестра.

— Пожалуйста, сэр, — спокойно произнес солдат через несколько мгновений и снова превратился в истукана.

Джон пошел своей дорогой.

«Недурно устроился Анджело, — с горечью подумал он. — Ни толп, ни тесноты. И подселенцев не пришлось к себе пускать». Весь этот отсек четвертого коридора с примыкающими к нему помещениями принадлежал Анджело.

И Алисии.

У двери Джон заколебался, желудок сжался. Он зашел очень далеко и если сейчас поведет себя необычно, то у охранника, стоящего за его спиной, возникнут подозрения.

Назад пути нет.

Он нажал на кнопку кома и приготовился ждать.

— Кто там? — спросили за дверью чуть ли не в ту же секунду, и это застигло Джона врасплох.

— Лукас, — ответил он. — Джон Лукас.

Дверные створки раздвинулись. На пороге стояла тощая седая низовка с угрюмыми глазами, окруженными морщинами.

— Я Лили.

Он проскользнул между нею и косяком, остановился и оглядел тускло освещенную гостиную, дорогую мебель. Роскошь. Простор. Встревоженная низовка Лили не отходила от Джона ни на шаг. Дверь беспрепятственно закрылась.

Уловив краем глаза более яркий, чем в гостиной, свет, Джон обернулся и увидел впереди комнату: белый пол, экраны, создававшие иллюзию окон, за которыми простирался космос.

— Ты прийти она смотреть? — спросила Лили.

— Скажи ей, что я здесь.

— Я сказать. — Хрупкая, сутулая низовка поклонилась и отошла. Не зная, чем занять руки, Джон ждал в сумрачной гостиной. Комок в желудке давил все больнее. Из комнаты доносились голоса.

— Джон? — Он с облегчением узнал голос Алисии — по крайней мере один человек там есть, — и содрогнулся от внезапно нахлынувшего отвращения. Ни разу еще он не входил в эти комнаты. Ни разу не видел Алисию слабой, изможденной, жалкой, живущей (если это можно назвать жизнью) в созданной машинами среде. И вот он пришел, сам не ведая зачем. Нет, ведая: найти правду. Выяснить, способен ли он смотреть Алисии в глаза. Все эти годы он обходился видом — экран, изображение… Но стоять в этой комнате, глядеть Алисии в глаза, разговаривать с ней…

Возвратясь в гостиную. Лили сложила руки на груди и поклонилась.

— Ты входить. Ты входить сейчас.

Он двинулся вперед, но на полпути к комнате — тихой, стерильной, белой, — остановился. В животе творилось что-то ужасное — казалось, внутренности свернулись в узел. Он резко повернулся и направился к выходу.

— Ты идти? — преследовал его голос ошеломленной низовки. — Сэр, ты уходить?

Джон коснулся кнопки и вышел, позволив двери закрыться за его спиной. Набрав полную грудь прохладного, живительного воздуха, он зашагал по коридору прочь от обиталища Константинов.

— Господин Лукас. — Сквозь вежливость на лице часового проглядывало любопытство.

— Она спит. — Джон не остановился, лишь судорожно сглотнул. Удаляясь от солдата, он старался побыстрее стереть из памяти белую комнату и вспомнить другую Алисию — девушку, подростка, ребенка…

КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

1. ПЕЛЛ 10.10.52; 11:00

Суматоха на станции улеглась, к кабинетам юрслужбы вновь выстроились очереди, и это было добрым признаком. Папка для «входящих» документов распухла от жалоб на военных, требований судебного разбирательства, протестов возмущенных купцов, полагавших, что станция обязана оплатить им вынужденный простой в доках. От встревоженной команды одного из фрахтеров поступило заявление об исчезновении юноши — подозревали, что его «под шумок» рекрутировали мациановцы, но скорее всего он заперся с подружкой в номере какой-нибудь гостиницы. Как бы то ни было, комп терпеливо выяснял, где и когда юноша в последний раз воспользовался личной карточкой.

Рано или поздно его найдут целым и невредимым, — в этом Дэймон нимало не сомневался. Поднять на ноги всю станционную полицию? Ну уж нет, это будет сделано лишь в том случае, если поиски дадут однозначно негативный результат. И вообще, не слишком ли много чести молодому купцу, который, возможно, поссорился с семьей или просто слишком пьян, чтобы реагировать на объявления по виду? Как будто у юрслужбы мало других проблем! И вообще, этим должна заниматься полиция… Хотя у нее тоже дел по горло, персонал предельно измотан, многие на грани нервного срыва. Ладно уж, от юристов не убудет, если они еще немного посидят за клавиатурами компа.

Очередное убийство в "К". Сколько можно?! А главное, юрслужба тут не может ничем помочь, разве что зарегистрировать происшествие. Рапорт о временном отстранении от дел полицейского. Контрабанда — ящик низового вина. Какой-то офицер счел эту проблему безотлагательной, хотя кто сейчас не знает о контрабанде, идущей через карантинные турникеты? Однако почему-то именно этого охранника сделали козлом отпущения.

Три слушания отложены на вторую половину рабочего дня. Видимо, придется отсрочить их еще раз, — намечено заседание совета, и на него могут вызвать представителей юстиции. Надо договориться с адвокатом, а еще найти время после обеда для дел, которые не по зубам нижним инстанциям юрслужбы.

Сделав и то, и другое, он вместе с креслом повернулся к Джошу. Сидя за дисплеем запасного терминала и старательно скрывая скуку, тот читал книгу.

— Эй, — окликнул его Дэймон. — Как насчет ленча? Время есть, можно спокойно перекусить и даже заглянуть в спортзал.

— А нас туда пропустят?

— Пропустят.

Джош выключил дисплей. Дэймон поднялся, оставив машину включенной, подошел к вешалке, снял пиджак и на всякий случай нащупал в кармане документы. На всей станции еще стояли на часах десантники Мациана, и убедить их в чем-либо было по-прежнему нелегко.

Джош тоже надел пиджак, взятый «поносить» (иначе он ничего брать не соглашался, хотя о сроках возврата речь пока не шла) у Дэймона, — размеры у них совпадали. Понемногу у Джоша появилось достаточное количество одежды, которая позволяла ему приходить в офис юрслужбы, не привлекая к себе лишнего внимания.

— Будем к часу, — предупредил Дэймон секретаршу, и та, кивнув, повернулась к консоли, чтобы ответить на вызов.

Дэймон указал Джошу на дверь в коридор.

— Полчаса в спортзале, потом — сэндвичи в ресторане. Я проголодался.

— Прекрасно, — вымолвил Джош, нервно озираясь. Дэймон тоже огляделся, ощутив беспокойство. В коридорах по-прежнему было малолюдно — станционеры еще не оправились от потрясения. Вдалеке маячило несколько солдат.

— Военных отсюда уберут, — заверил он Джошуа, — до конца недели. В белой останется только наша охрана. А еще дня через два, может, и в зеленой. Мы договариваемся. Наберись терпения.

— Они всегда что хотят, то и делают, — угрюмо произнес Джош.

— Ты имеешь в виду Мэллори?

На лицо Джоша набежала тень.

— Не знаю. Пытаюсь вспомнить, но не могу.

— Поверь, все будет хорошо. — Подойдя к лифту, Дэймон краешком глаза приметил на углу женщину в форме рядового (ничего необычного, мало ли их тут кругом расставлено) и набрал код ядра. — Утром пришла хорошая новость от брата — обстановка на Нижней нормализуется…

— Я рад, — шепнул Джош.

Внезапно женщина двинулась к ним чуть ли не бегом. Дэймон оглянулся. Все солдаты в коридоре спешили в их сторону.

— Снять код! — отрывисто произнесла рядовая и протянула руку к пульту. Ее голос и движения выдавали тревогу. — Нам объявили сбор.

— Пожалуйста, я вас пропущу. У меня приоритетный код, — предложил Дэймон, чтобы избавиться от военных, и подумал, что эта тревога наверняка вызовет беспокойство станционеров на других ярусах.

— Действуйте.

Он достал из кармана карточку, вставил в паз и набрал свой приоритетный код. Зажглись красные лампочки. Как только прибыла кабина, подошли остальные солдаты, оттолкнули Дэймона и Джоша и гурьбой ввалились в лифт. Кабина с едва слышным скрежетом помчалась в док, не задерживаясь на промежуточных ярусах. В коридоре не осталось ни одного солдата. Дэймон глянул в бледное, неподвижное лицо Джоша и пожал плечами.

— Дождемся следующей кабины. — Он спокойно набрал код девятого яруса синей.

— Элен? — спросил Джош.

— Поехали вместе, — предложил Дэймон. — Если опять возникнут беспорядки, то наверняка главное будет происходить в доке. Я хочу туда спуститься.

Кабина где-то застряла. Подождав несколько минут, он снова вставил в паз карточку — приоритет второй степени. Вспыхнули красные огоньки, подтверждая, что кабина на приоритетном вызове, и тотчас замигали — значит, свободных кабин нет. Дэймон ударил кулаком по стене и вновь бросил взгляд на Джоша. Идти далеко, проще дождаться, пока освободится кабина. Он подошел к ближайшему кому и нажал кнопку аварийной связи.

— Джош, подойдет лифт — задержи. Комцентр, это Дэймон Константин, экстренный вызов. Что происходит?

Ответ пришел не сразу.

— Мистер Константин, это общественный канал.

— Только не сейчас. Комцентр, в чем дело?

— Тревога. Прошу вас занять аварийный пост.

— Что происходит?

Ком отключился. Размеренно загудела сирена, запульсировали над головами красные огни, из офисов высыпали чиновники. Они переглядывались — надеялись, видимо, что тревога учебная или ложная. Среди них, вдалеке, мелькала и секретарша Дэймона.

— Возвращайтесь в кабинеты! — закричал Дэймон. — Запирайте двери.

Люди вернулись в офисы. Возле плеча Джоша все еще мигала красная лампочка — ни одна кабина пока не освободилась. Должно быть, их все остановили внизу, в доках.

— Пошли, — позвал Дэймон и зашагал по коридору. Джош растерянно посмотрел на него и не сдвинулся с места. Тогда Дэймон вернулся и схватил его за руку. — Пошли.

Не все станционеры покинули коридор, и вряд ли можно было их за это осуждать. На Пелле не только Константины тревожились за своих близких — взрослых в больницах, детей в яслях и школах. Дэймон громко приказал разойтись по рабочим местам. Некоторые, не обратив на него внимания, побежали к доку.

— Стоять! — крикнул им сотрудник станционной полиции. Это не подействовало, и он положил ладонь на рукоять пистолета.

— Оставьте их в покое, — рявкнул Дэймон. — Пусть бегут.

— Сэр! — Выражение недоумения и страха на мгновение покинуло лицо полицейского. — Сэр, ком молчит!

— Не хватайтесь за пистолет без необходимости. Вы что, у солдат этому научились? Не покидайте поста, успокаивайте людей, помогайте им по мере сил. Ничего страшного, наверное, это ученья. Успокойтесь.

— Есть, сэр.

Дэймон повел Джоша дальше, к аварийной лестнице, преодолевая желание пуститься бегом. Бегущий Константин — сигнал опасности, это непременно вызовет панику.

Как будто он сам далек от паники!

— Не успеем, — проговорил Джош, с трудом переводя дыхание. — Пока поднимутся по тревоге, корабли уже будут здесь, и если Мациана накроют в доках…

— Станцию охраняет милиция и два рейдероносца. — В следующее мгновение Дэймон вспомнил, кто такой Джош, и у него перехватило дыхание. Он устремил на спутника испуганный взгляд и увидел такое же встревоженное, как, наверное, у него самого, лицо. — Посмотрим.

От аварийной лестницы доносились крики, зазвучавшие громче, когда Дэймон отворил дверь. Вниз по лестнице бежали люди с других ярусов.

— Постойте! — воскликнул Дэймон. Ближайшие к нему люди задержались, кое-кто даже повернулся, но таких было мало, остальные спешили, не обращая на него внимания. Шум нарастал. Все лифты заклинило, с каждого яруса человеческие потоки низвергались на спиральную лестницу.

— Успокойтесь! — кричал Дэймон, хватая за плечи пробегающих мимо. Но движение потока все ускорялось, мужчины, женщины и дети застревали в проходе. Уйти с лестницы было уже невозможно — в дверях образовались пробки.

— В доки! — вопль растекался, как пламя пожара. Над головами полыхали красные лампы. С того дня, как пришли солдаты, Пелл ждал вражеской атаки и эвакуации.

Всей своей чудовищной массой толпа давила вниз, и ничто не могло ее остановить.

2. «НОРВЕГИЯ»: 11:05

ЦФХ/РЫЦАРЬ/189-89-89/ ЛЕГКОЛЕГКОЛЕГКО/

СКОРПИОНДВЕНАДЦАТЬ/ НОЛЬНОЛЬНОЛЬ/КОНЕЦ

Сигни набрала код подтверждения приема, повернулась к Граффу и энергично махнула рукой.

— Врубай! — облек Графф ее команду в словесную форму, и по всему кораблю зазвучал старт-сигнал. От рубки управления к доку побежали огоньки лампочек. Десантники бросили недоразобранные «пуповины».

— Не успеем их забрать, — сказала Сигни Ди Янцу, истязавшему ком. Оставлять часть людей на станции — сама мысль об этом была нестерпима.

— Ничего с ними не случится.

— Пуповины пусты! — крикнул Графф в микрофон кома. Только что «Европа» передала циркулярный сигнал «срочный старт» и ушла, бросив свою пехоту. Ушел и «Тихий океан». К станции следом за лучевым импульсом с «Тибета» несся его рейдер, повторяя предупреждение на всех волнах. Происходившее на окраине системы Пелла было столь же привычным, как досветовая связь, которой воспользовался «Тибет». Более часа назад в территориальном пространстве Пелла появились корабли. Вот только — чьи?

Мигание лампочек на главном пульте «Норвегии» превратилось в зеленую рябь. Сигни сняла зажим, и рейдероносец вышел из дока. Солдаты, успевшие вернуться на борт, все еще пристегивались ремнями безопасности. Несколько мгновений, пока раскручивался ее цилиндр, «Норвегия» двигалась при нулевой гравитации, под мягкими толчками направляющих и выводных дюз. Затем — рывок, в такой близости от корпуса «Австралии», что по всему Пеллу, вероятно, зазвучала тревога. Быстро набрав ускорение, «Норвегия» привела внутренние оболочки (они тоже вращались, снижая стрессовые нагрузки) цилиндра в режим боевого синхронизма. Как только тело Сигни обрело привычный вес, снова включился фиксатор.

Под нижней плоскостью гроздью висели купцы. Впереди летели «Европа» и «Тихий океан», позади, на порядочном расстоянии, — «Австралия». В любую секунду могла стартовать «Атлантика». Кео, капитан «Индии», спешил по станционным коридорам на свой корабль; Порей находился на планете. Вероятно, его рейдероносец выйдет под командованием первого помощника, а сам Порей вылетит с Нижней на челноке. В любом случае «Африка» будет идти в арьергарде.

Надвигалось неизбежное. «Тибет» подстраховался, выпустив рейдер через несколько минут после отправления сигнала. Теперь доносились новые сообщения, к едва различимому голосу «Тибета» добавились голоса «Северного полюса» и купцов милиции, почти беззащитных против дредноутов Унии. «Тибет» уже дал бой в депо, надеясь приостановить флот вторжения; «Северный полюс» шел к нему на подмогу. Ближнерейсовики милиции — улитки по сравнению с вражескими кораблями — торопились следом. Они задержат униатов, если им хватит мужества. Если…

— Рейдер! Повернул! — прозвучал в ухе у Сигни голос оператора скана. На экране появился рейдер — несколько минут назад он принял их опознавательный код и сразу изменил курс. Комп дальнего скана нарисовал пунктирную дугу остальных кораблей… От красной линии отставали желтые искорки — следы; они постепенно меркли, меняя цвет на голубой; собственно, они были нужны лишь затем, чтобы показать: строй чужих рейдероносцев движется навстречу ядру мациановской эскадры. «Норвегия» спускалась к нему по исходной плоскости, в то время как рейдер был вынужден идти в надир.

Они стремительно сближались по прямой. Приказав техам у экранов компа и скана следить за всей сферой, Сигни сидела, кусая губы от злости на Мациана, который вел свои корабли параллельным курсом. «Хватит, капитан, — мысленно произнесла она, ощущая дыхание беды. — Хватит с нас Викинга. Разреши нам действовать по-своему».

ЦФХ/РЫЦАРЬ/189-9090-б87/СФИНКС/ДЕВЯТЬДЕВЯТЬДЕВЯТЬ/

СФИНКС/ДВАДВАДВА/ТРИПЛЕТ/ДУПЛЕТ/КВАРТЕТ/ОСА/КОНЕЦ.

Новые приказы. Кораблям, задержавшимся в станционных доках, даны другие векторы. «Тихий океан», «Атлантика» и «Австралия» идут прежним курсом, медленно разворачиваясь веером для защиты системы.

3. ПЕЛЛ: ОФИС УПРАВЛЯЮЩЕГО СТАНЦИЕЙ

ТОРГОВЕЦ МОЛОТ/ ВСЕМ КЗК В ЗОНЕ СЛЫШИМОСТИ/СОС СОС СОС/ ИДУТ

РЕЙДЕРОНОСЦЫ УНИИ/ ВИЖУ ДВЕНАДЦАТЬ ЛИНКОРОВ/ РАЗГОНЯЮТСЯ ДЛЯ ПРЫЖКА/

СОС СОС СОС…

ЛЕБЯЖЬЕ ПЕРО/ ВСЕМ БОРТАМ/ БЕГИТЕБЕГИТЕБЕГИТЕ…

КЗК ТИБЕТ/ ВСЕМ БОРТАМ/ ПЕРЕДАЙТЕ…

Сигнал тревоги устарел более чем на час, пока добирался до станции через бортовые комы. Он разбегался по всей системе Пелла, словно эхо истошного вопля по сумасшедшему дому. От корабля к кораблю… Облокотившись на консоль компа, Анджело обратился к доку, куда все еще стекались по аварийному вызову ремонтники. Флотские спешно эвакуировались, их корабли отчаливали друг за другом, не соблюдая необходимых перерывов. В центральной — полная неразбериха и ожидание спада гравитации (компенсаторы могли не выдержать столь сильной нагрузки). Неустойчивость казалась осязаемой. Ком гудел непрерывно и на разные голоса: на окраине системы Пелла началось сражение, оттуда, заторможенные световым барьером, приходили все новые вести.

Большинство десантников успели вернуться на корабли, но хватало и тех, кого оставили на станции. По военным каналам связи летали разгневанные голоса, носилось эхо неразборчивых приказов. «Почему они взяли десантников? — недоумевал Анджело. — И почему не всех? Если нас захватят… Вот оно что: Мациан рассчитывает вернуться… Эмилио», — рассеянно подумал он. На экране, который занимал всю левую стену и схематически изображал Нижнюю, замерцало пятнышко — по-видимому, челнок Порея. Запросить у него опознавательный код Анджело не посмел — строжайшим приказом Мациан закрыл эфир для станции. «Соблюдать строй», — передавал транспортный контроль купцам на орбите; больше — ни слова. Из доков по кому обильно поступали жалобы, требования и вопросы торговцев; операторы едва успевали им отвечать, умоляя сохранять спокойствие.

Унию вынудили напасть на Пелл. «Мы этого ожидали», — утверждал Мациан в одном из немногочисленных сообщений, адресованных Анджело. Несколько дней капитаны не удалялись от кораблей, а десантники ютились на борту — вовсе не из вежливости к станционерам и не потому, что администрация просила Мациана убрать их из коридоров. Вопреки всем своим обещаниям Флот готовился к эвакуации.

Анджело потянулся к кнопке кома, чтобы поговорить с Алисией — вероятно, она следила за событиями.

— Сэр, — зазвучал из кома голос Миллса, секретаря Анджело, — полиция просит вас связаться с комцентром. Внизу, в зеленой, проблема.

— Что еще за проблема?

— Толпы, сэр.

Анджело оттолкнулся от стола и схватил пиджак.

— Сэр…

Он обернулся. Кто-то вошел из коридора в приемную, не спросив разрешения. Раздался протестующий голос Миллса; чуть позже в кабинете Анджело появился Джон Лукас и его телохранитель.

— Извините, сэр, — пролепетал Миллс из дверей, — но господин Лукас настаивает… Я сказал, что вы…

Анджело сдвинул брови, сердясь и вместе с тем надеясь на помощь. Джон поможет, если это совпадет с его личными интересами.

— Я хочу попросить тебя… — Анджело не договорил. Рука телохранителя нырнула под полу куртки, и через мгновение блеснула сталь. «Миллс проглядел!» Телохранитель пырнул Миллса ножом и бросился на Анджело; тот с криком отшатнулся. Хэйл! Только сейчас Анджело узнал его.

Обливаясь кровью, Миллс с воплем упал в дверной проем. В приемной тоже закричали. Сильный, парализующий удар… Рука Хэйла отстранилась; Анджело потянулся за ней и задел рукоять оружия, пронзившего его грудь. Ничего не понимая, он посмотрел в перекошенное ненавистью лицо Джона. В дверях толпились люди из «Лукас Компани».

Изо рта Анджело хлынула кровь, и только после этого в груди всколыхнулась боль.

4. "К"

— Василий, — произнес ком. — Василий, вы слышите меня?

Крессич неподвижно, будто в трансе, сидел за своим столом. Наконец один из людей, не сводивших с Крессича настороженных глаз, не вытерпел и протянул руку к клавиатуре.

— Я слышу. — Василий судорожно сглотнул и поднял взгляд на Коледи — это он нажал клавишу передачи. В ушах у Крессича стоял шум доков — там поднялась паника, люди грозили мятежом.

— Стерегите его, — велел Коледи Джеймсу и еще четверым. — Глаз не спускайте.

Коледи вышел. Остальные ждали, сутулясь над пультом (кто-нибудь из карантинной полиции всегда находился возле кома). Они собрались здесь, как только поднялся переполох. Шум нарастал. Толпа приближалась, сотрясая стены глухим звериным воем.

Крессич спрятал лицо в ладонях и надолго застыл. Он не хотел ничего знать.