Иса почувствовала, что у нее запылали щеки.
— Не твое… — Но под неумолимым взглядом, который проникал в самую глубину ее души, где таилась правда, она замолчала и отвела глаза. — Нет, не удалось. — А потом, собрав остатки привычного высокомерия, добавила: — И кому это знать, как не тебе. В конце концов, ведь это ты вырастила отродье моего покойного мужа.
— Да, Ясенку Смертедочерь, чье рождение убило женщину, которую король любил по-настоящему и которая оказалась гораздо лучше, чем то семя, из которого она произросла. За все то, что ты заставила Ясенку перенести, и за то, как благородно она все выдержала, тебе следовало бы ее уважать.
— Уважать! — откликнулась Иса. — Да я едва терплю ее присутствие!
— Даже спустя все эти годы.
— Да, даже теперь.
— Ну, так тебе пора обо всем забыть. Больше чем пора. Она еще поднимется выше нас обеих, хоть пока об этом и не подозревает.
Иса не нашлась что ответить. Она только фыркнула и отвернулась.
— Теперь ты живешь среди солдат, — прямо объявила ей Зазар. — И мы тут все работаем, так что и тебе придется. Как я уже сказала, прекрати свое кривляние и не веди себя так, словно любая твоя прихоть должна исполняться. Узнай настоящую жизнь.
Вдовствующая королева Иса неохотно поплелась следом за знахаркой. Она старалась не обращать внимания на боевых котов, расхаживавших по лагерю, и на странного мохнатого зверька, которого несла на руках Зазар. Следом за Зазар она нырнула в палатку, полную пара, поднимавшегося над сосудами с тихо кипящей водой. В воздухе стоял запах лекарств. Зазар указала ей на одну из кроватей, и потрясенная Иса увидела, что там лежит Гиннел, сын покойного Сйорно Нордорн-Короля, только такой истаявший и худой, что она едва его узнала.
Она присела на табуретку у кровати.
— Вы меня помните? — спросила она с несвойственной ей мягкостью. — Наша встреча была очень короткой: тогда вы направлялись в Крепость Дуба, к вашему родичу Горину.
— Да, помню, — подтвердил Гиннел, пытаясь улыбнуться. — Я только хотел узнать дорогу туда, но вы были настольно любезны, что вышли за пределы города, чтобы меня приветствовать.
— Это было нетрудно. Ваш отец…
По лицу больного пробежала тень, и Иса моментально поняла, что сделала ошибку.
— Его больше нет. И боюсь, что вскоре я последую за ним.
— Не последуете, если я смогу этому помешать, — решительно объявила Иса. — А теперь говорите мне, как вас лечат и что мне лучше всего делать. В конце концов, я здесь для того, чтобы помогать.
Далеко на севере существо, которое враги называли Великим Злом, а его рабы — Великим, Которому Служат Все, совещалось со своими самыми доверенными командирами. Если, конечно, оно вообще кому-то доверяло.
Говорил Фарод, предводитель драконьих всадников.
— Я уже определил порядок нападения, — сообщил он. — Вы, барон Дамакро, свяжете основные отряды армии. Наши союзники-фридийцы уничтожат остатки отряда из Трясины, а мои ледяные драконы будут оказывать помощь там, где она будет нужна. Это решено?
— Решено, — отозвался Дамакро, мрачный мужчина, облаченный в черные меховые одежды.
— А что поручено мне? — спросил Дуйг.
Фарод оскалил зубы в подобии улыбки, наблюдая за реакцией Дуйга. Тот не отпрянул, как это делали многие при виде гримасы, искажавшей морозно-бледное лицо.
— Ты — заместитель барона по командованию нашими наземными силами. Однако у тебя есть и еще одно задание. Ты отправишь отборный отряд для уничтожения кораблей Морских Бродяг. Они достаточно нам досадили — и тем, что сбили одного нашего дракона, и тем, что им каким-то образом удается наблюдать за нами, даже когда они проплывают очень далеко от берега. Однако если их корабли неожиданно потонут…
— Понимаю, — с ухмылкой отозвался Дуйг. — Несколько маленьких лодок в тишине ночи и коловорот, чтобы просверлить дыры в корпусе… Да, я со своими людьми могу справиться с этим.
— Пусть тебя не смущает, что ты лишишься чести войти в авангард, когда начнется наша решающая атака на Четыре Армии. Я предлагаю, чтобы эта честь принадлежала нашим бывшим ренделцам, Пиолю и тем людям, которыми он командует.
— И тем самым они докажут свою преданность Великому, — сказал Дуйг. — Превосходно.
— А вы, Великий? — спросил Фарод, поворачиваясь к ледяной завесе, за которой сидел его повелитель. — Вас эти планы устраивают?
Из-за ледяного занавеса раздался знакомый шепот, наполнивший собой все помещение.
— Меня устраивает все, что уберет это препятствие с моего пути. Но я вас предупреждаю: не вздумайте меня обмануть!
— Мы принесли вам клятву верности, Великий, — сказал барон Дамакро. — Мы не подведем вас, потому что нам известно, каким будет вознаграждение — в обоих случаях.
Фарод знал, что барону обещано было управление Ренделшамом.
— Вот именно, — прошептал Великий. — Четыре Армии вот-вот попадут в нашу ловушку. Все ли наши силы готовы?
— Остается только один бросок, чтобы закрыть им все пути к отступлению, — ответил Фарод.
— И не было сообщений о том, что они строят какие-то свои планы, которые бы помешали нашим приготовлениям?
— Как я уже вам докладывал, наши разведчики принесли известия о том, что там идет строительство каких-то машин на больших колесах. Но больше мы ничего не знаем. Машины они оставляют за стенами. Не думаю, чтобы это было так важно.
— Сколько этих машин?
— Разведка говорит разное. Вроде бы две. Одна похожа на осадное орудие, а что собой представляет вторая, никто не понял. Скорее всего, у наших врагов от страха помутился разум.
— Берегитесь, — раздался шепот из-за занавеса. — Будьте бдительны. Не делайте ошибки, считая наших врагов слабыми или простодушными. Я опасаюсь этих неизвестных машин, достроены они или нет. Нам необходимо разрушить их прежде, чем их установят на позиции. Наши враги должны быть раздавлены. Чтобы добиться этого, я принял решение наблюдать за сражением, как только оно начнется.
Подобное заявление было беспрецедентным. Никогда прежде Великий, Которому Служат Все, не появлялся из-за ледяного занавеса, который укрывал его от взглядов недостойных. Фарод низко поклонился.
— Я и мои всадники драконов будем заботиться о вашей безопасности, — сказал он.
— Мои силы таковы, что вы мне не понадобитесь, — заявил Великий. — Тем не менее буду рад вашему присутствию. — Существо за занавесом зашевелилось, и завеса стала плотнее. — А теперь идите. Я чувствую, что последняя битва приближается. Возможно, она состоится уже завтра. Готовьтесь к встрече с врагами, и я буду готовиться.
— Сегодня, когда зайдет солнце, мы начнем выдвигаться, — объявил Ройанс. Он обвел взглядом собравшихся за столом командиров. — Перед рассветом мы уже должны оказаться на местах. Все готово?
— Да, сэр, — доложил Горин.
— Покажите мне, какой план боя вы разработали, — приказал Ройанс.
Горин подошел к нему и развернул карту, которую собравшиеся командиры еще ни разу не видели. Вокруг стола пронесся тихий вздох: все впервые посмотрели на место будущего сражения.
— Вот та долина, о которой я уже говорил. Наши разведчики сообщили нам достаточно информации для составления плана местности. Основываясь на их сообщениях, я решил, что враги скапливаются вот здесь. Разведка подтверждает, что моя догадка была верна. В этот район каждый день приходят новые отряды, в том числе уцелевшие фридийцы. Похоже, они готовы выступить, но мы обязаны им помешать. Хотя их много, наши воины должны справиться. — Взяв мелок, он обозначил на карте маршрут. — Вот дорога, которую я предлагаю выбрать. Я уже приказал доставить туда катапульту и гигантский лук — вот в это место, где дорога изгибается и входит в небольшую долину. Орудия скроют под белой тканью и ветвями деревьев.
— Но, сэр, — запротестовал Стюарт, — мы ведь не можем воспользоваться этими устройствами! Они даже не завершены! Они лежат в полуразобранном виде у самых стен лагеря!
Горин улыбнулся, заметив недоумение сидевших вокруг стола командиров.
— Я вижу, что мой план оказался удачным и тайну удалось сохранить даже для вас. Это была уловка. Пока у стен лежали недостроенные орудия, в другом месте завершилось строительство настоящих машин. Их создал отряд нордорнцев, которые поклялись молчать.
— Вы могли бы предупредить нас, — проговорил Стюарт с нескрываемым укором. — Наш труд был напрасным!
— Отнюдь нет. Я надеялся на то, что с помощью этого отвлекающего маневра дам возможность нашим молодым воинам понять, как работают эти боевые машины, и одновременно покажу врагам, что наши труды оказались бесплодными.
— Понимаю, сэр, — сказал Стюарт. — И все-таки мне жаль, что вы не поделились с нами вашими планами.
— Я даже с волосами на собственной голове не делюсь своими планами, — ответил Горин. — По крайней мере, всеми планами. Вы сейчас услышали об этом только потому, что уже этой ночью мы выступаем. Я поручаю вам, Стюарт, управление луком, а Себастьяну — катапультой.
Оба молодых офицера повеселели.
— Спасибо, сэр! — в унисон ответили они, встали, поклонились и снова заняли свои места.
— Я исхожу из того, что у вас обоих уже есть подготовленные команды, но я придам каждой и несколько нордорнцев-инженеров, — добавил Горин. — Когда вы выведете свои машины на поле боя, только первый выстрел покажет, насколько успешно нам удалось обмануть врага.
Снолли заерзал на своем месте.
— А какую роль во всем этом будут играть Морские Бродяги?
— Мы просим, чтобы две трети ваших моряков поддержали нас на суше, а остальные пусть держатся у берега и будут наготове, первый адмирал, — ответил Горин. — Мы не знаем, планирует ли враг обходной маневр и удар с фланга на этом направлении. Если они его начнут, то вам предстоит его отразить.
— Слушаюсь. А если кто-то из них попытается бежать на шлюпках, мы раздавим их как блох, — рассмеялся Снолли.
— Очень на вас рассчитываем, — серьезно проговорил Ройанс. — Да, а как насчет предложения Ясенки устроить полевой госпиталь рядом с местом сражения?
Горин поморщился;
— Я не смог ее от этого отговорить, сэр, и не посмел приказать ей оставаться в лагере. Любой женатый мужчина поймет мои чувства.
Сидящие за столом согласно закивали и заулыбались.
Горин тем временем продолжал:
— Леди Ясенка два дня готовила бинты и лекарства и уже отправилась к месту боя. Но она хотя бы будет не одна. Знахарка все-таки решила отправиться с ней.
— Слава отважной Ясенке. Она храбрее даже наших воинов. И слава отважной Зазар! — послышались голоса.
Как раз в эту минуту у входа в штабную палатку возникла знахарка.
— Слава Зазар, которая, если бы не эта беда, сидела бы у себя дома и занималась своими делами, вместо того чтобы замерзать на поле боевых действий, — недовольно проворчала она. — Ройанс, тот человек, о котором я вам говорила, уже здесь. Ройанс стремительно встал.
— Тогда я должен пойти приветствовать ее! — воскликнул он.
— Успеется. Она сейчас занята. — Зазар неожиданно ухмыльнулась. — Вы не можете себе представить, чем она занимается!
20
— ВАШЕ ВЕЛИЧЕСТВО, — проговорил Ройанс, низко кланяясь вдовствующей королеве. — Как благородно с вашей стороны приехать сюда! Ваше присутствие согреет сердца наших воинов, идущих в бой.
С языка Исы уже готово было сорваться признание в том, что это не она придумала ехать в такую глушь и что, будь ее воля, она и сейчас сидела бы в своих теплых покоях в Ренделшаме. И тут ей пришло в голову задуматься над тем, почему же она все-таки не настояла на своем в этом относительно пустячном вопросе. Ройанс все еще ждал ее ответа. Она протянула ему руку для поцелуя.
— Могла ли я поступить по-иному? — спросила она.
— Не скажете ли вы несколько слов воинам, которые готовятся уйти из лагеря? Генерал Горин сейчас готовит их к выступлению.
— Конечно, — согласилась Иса.
На самом деле ей больше всего хотелось лечь, велеть леди Ингрид растереть ей спину и ноги, заполучить еще несколько жаровен и устроиться по-настоящему тепло и уютно. Однако она подавила это желание. В конце концов, она собственными глазами увидела результаты сражения, о которых до этого только слышала. Бедняга Гиннел!
Иса закуталась в подбитый мехом плащ, радуясь, что обута в меховые сапоги, к которым отнеслась поначалу с таким презрением, и следом за Ройансом вышла к шаткому помосту, который поспешно сколотили для того, чтобы ее могло увидеть как можно больше народа. Лорд-маршал помог ей подняться на возвышение, и королева встала на виду у всех в неровном свете факелов.
Ах, эти юные лица! Иса почувствовала, что на глаза у нее навернулись слезы, и она заговорила с неподдельным чувством:
— Весь Рендел знает и чтит ваши усилия, направленные на то, чтобы защитить нас всех. Пусть никто из присутствующих здесь не сомневается в том, что он — настоящий герой. Жизнь и будущее тех, кого вы оставили дома, сейчас в ваших руках. Мы гордимся вами.
Ропот одобрения пронесся над столом, становясь все громче. Ройанс поднял руки.
— Никаких приветственных криков! — напомнил он солдатам. Повернувшись к Исе, он пояснил: — Командиры внушили солдатам, что необходимо соблюдать тишину. Наше передвижение должно быть неслышным, ведь в этом холодном, неподвижном воздухе звуки разносятся очень далеко, и враг тут же узнает о нашем приближении.
— Понимаю, — отозвалась Иса.
Она кивала и махала рукой солдатам, проходившим мимо помоста, на котором она стояла.
Но когда с ней поравнялись трясинные воины, один из них — судя по медальону у него на груди, их предводитель — приостановился.
— Ты — мать предводителя всех? — спросил он.
Иса несколько секунд внимательно смотрела на него и только потом ответила:
— Короля, Переса. Я его бабка. Мужчина пожал плечами.
— Значит, послал вместо себя старуху. Все еще маленький мальчик.
С этими словами он пошел дальше, не обращая внимания на недовольный взгляд Исы.
Когда из лагеря ушли последние солдаты, Ройанс помог Исе спуститься с помоста и, проводив королеву в ее палатку, отправился в сторону штаба, где ему предстояло с тревогой ждать возвращения отрядов.
— Леди Ингрид! — окликнула Иса.
— Ее здесь нет.
Вздрогнув, Иса поняла, что в глубине палатки ее дожидалась Зазар: в тусклом свете от жаровни вдовствующая королева поначалу ее не разглядела. Под мышкой у знахарки виднелся какой-то сверток.
— Что тебе нужно теперь? — вопросила Иса. — Время позднее. Я устала, раненые могут подождать до завтра. Утром я вернусь в госпиталь.
— О, эта палатка в хороших руках, — ответила ей Зазар. — Я поручила ее Ингрид. А вот ты нужна будешь в другом месте. И я вместе с тобой.
— Нет! — возразила Иса. — Как ты посмела отнять у меня единственную фрейлину! Я же сказала тебе: я устала. Я хочу лечь и заснуть.
— А нельзя. Идем со мной.
С этими словами Зазар сжала мягкую белую руку Исы своей смуглой и морщинистой рукой и поволокла королеву в ночную темноту.
Горин, возглавлявший авангард Четырех Армий, осторожно продвигался вперед. В такую темную, безлунную ночь идти было особенно трудно, зато можно было оставаться практически незаметными. Все боевые коты, за исключением Битты и Келтина, который отказался расставаться с подругой, шли вместе с солдатами, но их мягкие лапы ступали совершенно бесшумно. Инстинкт, требовавший, чтобы Финола сражалась бок о бок с людьми и, вероятно, вступила в бой с ледяными драконами, оказался сильнее ее желания опекать Вейзе, странное существо из Трясины. И теперь кошка бесшумно шагала рядом с Горином.
Его заместитель Латром шел поблизости, по правую руку от Горина. Себастьян и Стюарт с командами, которые они собрали для стрельбы из катапульты и гигантского лука, двигались чуть сзади и левее, готовясь свернуть в небольшую лощину, где стояли огромные боевые машины. Позади них шагали солдаты прежних Четырех Армий, которые успели превратиться в единый боевой отряд. Все воины — нордорнцы, ренделцы и Морские Бродяги — теперь шли вместе. Только трясинные воины держались особняком. Те солдаты, которым хватило шелковых лент, созданных Роханом, теперь закрывали ими свои лица словно шарфами.
Они приблизились к небольшой расщелине, где Ясенка предложила устроить полевой госпиталь. Хотя на востоке небо чуть посветлело, в черных тенях скал не виднелось ни проблеска света, так что Горин не мог сказать, видит ли его жена среди проходящих воинов. Он ощутил настойчивое желание немедленно заключить Ясенку в свои объятия, но заставил себя идти дальше, не замедляя шага.
Позади себя он услышал тихие звуки: это Себастьян и Стюарт обнаружили то место, где были спрятаны огромные боевые машины, и шепотом отдавали распоряжения солдатам. Молодые командиры помнили, что при первых звуках сражения их люди должны вывезти катапульту и лук из укрытия и по возможности нацелить их на противника.
Впереди Горин заметил слабое мерцание огней в палатках лагеря. Он не мог определить, где именно скрываются ледяные драконы — если, конечно, они вообще прибыли в лагерь из того места, где укрывались все это время. Посмотрев по сторонам, он убедился, что его воины выдвигаются вперед, стремясь поскорее вступить в бой. Горин разделял их возбуждение, их страхи и их напряжение. Этот бой все решит — так или иначе. Они должны победить, или тем несчастным, кто останется жив, предстоит стать свидетелями гибели всего привычного для них мира.
Обнажив клинок Ринбелла, услышав характерный звук стали, рассекающей холодный утренний воздух, Горин подал условленный сигнал.
С криком, который словно вырвался одновременно из тысячи глоток, армия Рендела перешла на стремительный бег и хлынула в долину через проход в скалах. Многие противники, еще не пробудившиеся перед вторжением, которое собирались начать, погибли, даже не успев скинуть с себя одеяла.
Вокруг авангарда уже слышались звон стали, крики людей и завывание боевых котов. Услышать приказы было практически невозможно. Однако в дальней части вражеского лагеря раздался звук, который заглушил все остальные.
Горин поднял голову. Вдали появились два ледяных дракона. Один взревел снова, и из его пасти вырвалась струя снега и льда. Однако страшное животное находилось слишком далеко, чтобы его дыхание возымело какой-то эффект. Драконы двигались вперед. Вражеские отряды рассыпались перед чудовищами, которые расправили свои огромные крылья, готовясь разбросать в стороны тех, кто окажется рядом. Горину уже случалось видеть, как они это делали. Из-под стремительно раздвигающихся крыльев взвивались снежные вихри. Горин оглянулся и в свете занимающегося утра увидел, что Стюарт и Себастьян со своими командами уже сумели выкатить боевые машины на позиции, откуда их можно было навести на противника.
Он предупреждающе крикнул. Снаряды, скорее всего, должны были пролететь над головами его людей, но рисковать попусту ни к чему. Горин надеялся, что солдаты успеют зарядить боевые машины и произвести выстрелы раньше, чем боевые коты поддадутся своей инстинктивной ненависти к драконам и ринутся вперед, подвергая себя смертельной опасности.
Резкий звон перерезанного каната разорвал воздух, и «стрела» гигантского лука — целый древесный ствол, тщательно ошкуренный и заостренный, — просвистела в воздухе, летя к своей цели. Пронзенный насквозь дракон пошатнулся и с грохотом рухнул на землю, так что все вокруг содрогнулось. Всадник попытался отскочить в сторону, однако был раздавлен громадной головой дракона. Несмотря на судьбу своего товарища, второй дракон не смог резко замедлить свое мощное движение. Всадник, который не сумел остановить свое животное и был вынужден двигаться вперед, попытался заставить дракона перепрыгнуть через упавшего собрата. И в это мгновение Себастьян произвел выстрел из катапульты. Из орудия вылетел камень размером с крупного коня. Его скорость была меньше, чем у гигантской стрелы, но в случае попадания удар оказался бы не менее разрушительным.
Одной секундой раньше чудовище ждала бы судьба его собрата, только оно было бы раздавлено, а не проткнуто. Однако запоздавший снаряд ударил только по передней лапе монстра. Удар не был безрезультатным; треск, разнесшийся по долине, не мог быть ничем иным, кроме как звуком ломающейся кости.
— Вперед! — крикнул Горин. — Добивайте его!
Один из вражеских воинов — человек — оказался у него на пути, и Горин чуть задержался, чтобы его прикончить. Лицо противника, смутно знакомое, оказалось настолько бледным и испуганным, что Горин почти пожалел о нанесенном ударе. Однако эта мысль была настолько мимолетной, что исчезла, даже не успев полностью оформиться. Тем не менее это столкновение чуть задержало Горина, и он был не первым, кто схватился с раненым драконом.
Кто-то из его солдат вырвал у упавшего всадника то странное оружие, которым пользовались все всадники драконов, и теперь направил его на того, кто все еще сидел на своем раненом животном. Струя замораживающего тумана вырвалась из отверстия трубки. Всадник схватил свой плащ и попытался закрыть им лицо. В который раз Горин пожалел об отсутствии у него лучников, однако они были полезны только на кораблях, где воздух оказывался не таким холодным, как на суше. Здесь, на этом морозе, тетивы лопались бы, да и древесина луков могла потрескаться.
Тем временем боевые коты накинулись на раненого дракона. С ними оказался и Латром, который вел отряд воинов, вооруженных тяжелыми копьями. Воины и коты яростно атаковали ледяного дракона. Всадник попытался выровнять животное и поднять его в воздух, но ренделцы быстро раздробили зверю крылья. Боевые коты завизжали, раздирая когтями бока дракона, а один из них стащил всадника с его места на драконьей шее.
Этот бой можно было считать законченным. Горин позволил себе оглядеться, проверяя, как идет сражение в других местах. Некоторые из ренделцев упали, но раненых было больше, чем убитых. Он заметил, что раненых уже начали уносить с поля боя в сторону походного лазарета Ясенки.
Насколько он мог судить, неожиданность нападения принесла им немалый успех. Похоже, противник не догадывался, что подвергнется нападению еще до того, как сам начнет атаку. Вдали трясинные воины бились с остатками фридийцев, которых врагу удалось вернуть в ряды армии после первого поражения.
Инстинкт воина говорил Горину, что успокаиваться нельзя: победа оказалась слишком легкой. Горин понимал, что ему необходимо быть начеку и не давать своим людям расслабиться, иначе им в тыл могут ударить резервные отряды, которые укрывались, ожидая момента захватить противника врасплох.
Он остановился, чтобы утереть пот со лба, а потом бросился на помощь туда, где был нужен, где враг еще продолжал сопротивляться.
— Зазар! — удивленно воскликнула Ясенка. — Мне казалось, что вы говорили, будто не намерены идти… — Тут она замолчала и воззрилась на женщину, сопровождавшую знахарку, не в силах поверить своим глазам. Опомнившись, она низко присела. — Ваше величество.
— У нас нет времени на все эти вежливые ужимки, — решительно объявила Зазар. — Раненых начнут приносить с минуты на минуту. — Она сунула Ясенке сверток, который принесла с собой. — Держи. Прочти тот отрывок, который я отметила.
— Но…
— Не спорь со мной! Принеси свечу и начинай читать!
Ясенка послушно провела обеих женщин в палатку, где подготовила запасы бинтов и лекарств, положила книгу на стол, зажгла свечу и открыла том в нужном месте.
— До этого я еще не доходила, — пробормотала она, начиная читать. Она подняла голову и посмотрела в мудрые глаза Зазар, а потом — в недоуменные глаза Исы. — Я едва могу поверить, что…
— Однако это так. Пришел день, когда Изменяющей следует наконец совершить предсказанное. Изменяющая — это ты, девочка. А нам с Исой суждено сыграть в этом свои роли.
— Мне? — воскликнула вдовствующая королева. — Нет! Я не собираюсь…
Зазар стремительно повернулась к ней.
— Закрой рот! — приказала она.
Она говорила почти шепотом, однако в ее голосе звучала такая сила, что Иса побледнела и отшатнулась словно от удара.
— Ты исполнишь свою роль, как и я, потому что обязана. И сделаешь это, даже если в нужный момент тебя придется связать и волочить на место силой. У тебя нет выбора!
Ясенка ждала от вдовствующей королевы новой вспышки, однако та молчала. Она не выразила согласия, но больше не протестовала. Возможно, она была слишком потрясена.
— Когда? — спросила Ясенка. Зазар пожала плечами и отвела глаза.
— Этого я не знаю. Знаю только, что момент этот близок, но когда именно он настанет, по-прежнему от меня скрыто. Мы узнаем нужное время, когда оно придет.
— А пока, — проговорила Ясенка, с трудом двигая онемевшими губами, — мы должны выполнять свой долг. Ваше величество, вы поможете с ранеными или предпочтете остаться здесь, в палатке?
— Я… — хрипло начала было Иса, но замолчала и покосилась на Зазар. — Я помогу.
Ясенка бессознательно повернула на руке браслет из радужного камня, который не снимала в последнее время. Он показался ей необычно теплым, однако она приказала себе не думать о Горине, чтобы не заставить его, забыв о долге, явиться к ней.
— Сражение уже началось, — сказала она. — Я его слышу. Ждать нам придется недолго.
Какое-то движение снаружи заставило всех трех женщин настороженно повернуться к входу в палатку. Ясенка отодвинула завесу — и обнаружила за ней Гиннела. Он ухватился за колышек палатки, чтобы не упасть.
— Что ты здесь делаешь? — воскликнула Зазар. — Ты же себя убьешь, парень! И как ты сюда добрался?
Он закашлялся, стараясь улыбаться.
— Я забрался в сани с собачьей упряжкой, когда они выезжали из Снежной крепости. Я не мог остаться вдали, когда пришло время решающего боя.
— Тогда вы будете за ним наблюдать, но все равно издали, — решительно объявила Ясенка. Повернувшись к Зазар, она сказала: — Я понимаю. Если бы на его месте был Горин, ничто не заставило бы его бросить своих товарищей в такую минуту. И от его отважного родича я не ожидала ничего иного.
— Я… я найду вам горячее питье, — предложила Иса. Она посмотрела на Ясенку: — Тебе хватило ума приказать, чтобы приготовили отвар или бульон?
— Да, большой котел стоит на огне с той минуты, как я приехала, — спокойно ответила Ясенка.
— Тогда возвращайтесь на сани, укройтесь потеплее, а я принесу вам питья, — сказала Иса Гиннелу. Ясенке показалось, что королева смотрит на него собственническим взглядом. — А потом мы отвезем вас туда, откуда вам будет видно, что происходит на поле боя. Но ведь вы по-прежнему остаетесь моим больным, знаете ли.
— Он — предмет ее особых забот, — прошептала Зазар на ухо Ясенке, пока Иса помогала Гиннелу доковылять до саней. — От нее не будет толку с тяжелоранеными, так что пусть возится с ним. По крайней мере, не будет вертеться под ногами.
— Вот уже идут первые носильщики с ранеными, — невесело отметила Ясенка.
Она направилась к большей палатке с открытым входом, где ждали врачи. Там уже зажигали светильники и спешили с последними приготовлениями. Тут перевяжут легкие раны и окажут первую помощь серьезно раненным, прежде чем отправить их в Снежную крепость на подготовленных для этого санях с собачьими упряжками. Исе придется искать для Гиннела другое место наблюдения.
Шум гигантских крыльев над головой заставил обеих женщин поднять голову, но источник этих звуков был скрыт облаками.
В море, неподалеку от берега, Снолли, который снова принял командование своими кораблями, прислушивался к знакомым с юности звукам: скрипам и стонам надежной старой «Горгульи», тихому плеску волн о борта, покашливанию ожидающих матросов. Над головой звезды сияли почти так же ярко, как луна. Никому не удастся приблизиться к ним незамеченными.
Снолли, хотя и неохотно, вынужден был признать, что его внук Рохан неплохо справился со своей задачей. Однако когда дело доходит до настоящего боя, то тут нужен человек вроде него самого: достаточно опытный, чтобы быть осторожным, но настолько сильный, чтобы при необходимости с готовностью ринуться в бой. Снолли хотелось бы, чтобы какие-нибудь новые летучие твари попытались атаковать его так, как одна из них атаковала Рохана. Ему не нравилось, что этому юному выскочке удалось убить одно такое чудовище, тогда как на счету предводителя Морских Бродяг подобной добычи не было.
«Ну, ладно, — философски сказал он себе. — Даже если нам придется только расправляться с бегущими в панике солдатами, для этой войны и такого будет достаточно. Жаль, что у этого Великого Зла, или как его еще там называют, нет кораблей!»
Снолли беспокоился и нервничал, жалея, что не может принять более активное участие в битве. Он беспокойно забарабанил пальцами по фальшборту и поймал себя на том, что бессознательно повторяет ритм барабана Касаи. Щуплый человечек, который уже столько лет был его постоянным спутником и главным советчиком, сидел на палубе рядом с ним, закрыв глаза, и прикасался к своему барабану — так нежно, что звук оставался почти неслышным.
— Если ты собираешься что-то мне предсказать, так давай. Нечего отлынивать и делать вид, будто занят чем-то важным, — раздраженно проговорил Снолли.
Касаи открыл глаза.
— Но я как раз начинаю предсказание, предводитель, — сказал он бесстрастно. — Слушай и внимай. Сражения хватит на всех, и каждый сыграет свою роль. Этой ночью все закончится и все начнется. День принесет нам новый мир. Перемена, перемена. Все изменится.
Снолли воззрился на Барабанщика Духов, чувствуя, как у него на затылке зашевелились седые волосы. Сражение, вот как! На секунду он пожалел, что у него в руках нет клинка работы Ринбелла — того, который он вручил Оберну и который перешел к его внуку. Сейчас им владел генерал Горин, которому Рохан на время передал клинок. Старый Морской Бродяга неохотно признался, что меч оказался в довольно хороших руках. А у него самого есть боевой топор — самое подходящее оружие для Морского Бродяги. Снолли покрепче взялся за рукоять.
Голос Касаи перешел в шепот, который почти терялся в шуме ветра:
— Перемена, перемена, перемена…
21
