Рикошет

— Но это не объясняет нам, куда пропала Элиза, — вмешался судья, дико озираясь. — Если… если все было так, как вы говорите, значит, она пыталась защитить себя, боролась за свою жизнь. Верно? Неужели он пробовал столкнуть ее…

Уорли снова кашлянул, прикрыв рот рукой.

— Возможно.

— О господи, — застонал судья, теряя все свое величие. — Где она? Что он с ней сделал?

Учитывая его эмоциональное состояние, от предположений воздержались. Через некоторое время Жерар подошел к нему и утешающе погладил по плечу.

— Судья, вы должны вернуться домой. Я настаиваю. Ждите известий дома.

— Я не могу уйти. Новости могут прийти в любую минуту.

— Да, и вас немедленно известят. Сейчас здесь вам делать нечего. С этой минуты детективам предстоит много однообразной работы. Мы сделаем все от нас зависящее, но, в целом, нам самим предстоит ждать известий. Задействованы все органы правопорядка в штате. Как только мы найдем…

— Нечего мне врать, Билл! — воскликнул судья, в порыве гнева сбрасывая его руку со своего плеча. — Вы думаете, он сбросил ее с моста. Вы думаете, она мертва, так ведь?

Лицо Жерара осталось бесстрастным.

— Я действую на основании того, что я знаю, а не того, что думаю. А на данный момент нам известно очень мало. Я не стану считать ее мертвой до тех пор, пока не увижу ее труп. Возможно, миссис Лэрд была сильно напугана случившимся на мосту. Возможно, она бродит по городу, в оцепенении. Учитывая все, что ей пришлось пережить на этой неделе, начиная с Троттера, это вполне правдоподобно. Когда ее найдут, или же когда она придет в себя, она вернется домой. И если это случится, вы должны быть там и ее встретить.

Этот аргумент, кажется, подействовал на судью. Лэрд рассеянно кивнул и медленно встал со стула. Позволил вывести себя из отдела.

— Я провожу вас вниз и прикажу офицеру отвезти вас домой и остаться с вами, — сказал Жерар.

— Не нужно.

— Не возражайте. У Наполи было много врагов, так что о нем немногие заплачут. Но возможно, что друзья у него тоже были. При данных обстоятельствах ни я, ни шеф Тэй-лор не хотим рисковать. Пока в деле не будет поставлена точка, вы будете находиться под охраной полиции.

Он помялся, потом добавил:

— Разумеется, если миссис Лэрд позвонит вам, сообщите нам немедленно.

Судья обернулся; лицо его было искажено.

— Я бы жизни не пожалел, лишь бы защитить Элизу, — сказал он. По очереди посмотрел каждому из детективов в глаза. — Но я уважаю закон.

Глава 19

— Черта с два он уважает закон, — пробормотала Диди, когда судья с Жераром удалились на безопасное расстояние. — Соврал нам про Наполи, чтобы защитить ее. Может, и сейчас врет. Может, ему точно известно, что произошло на мосту.

— Не думаю. — Дункан еле шевелил губами от усталости. Он едва плелся вслед за Диди, возбужденной и кипевшей жаждой деятельности. Частично это объяснялось воздействием кофеина. Кроме того, ее взвинтили неожиданности вчерашнего вечера. Глаза Диди ярко и беспокойно блестели, когда она смотрела на Дункана.

— А тебе кажется, он говорит правду?

— Может, он врет, но частично. Я не думаю, что он знает о произошедшем на мосту.

— Это сейчас известно только Наполи и этой сучке. — Уорли изжевал в клочки свою зубочистку и теперь шарил по карманам в поисках сигареты. Он бросил курить два года назад. Но в стрессовых ситуациях к нему возвращалась если не сама привычка, то сопутствующие ей движения. — Один мертв, а другая пропала.

— Значит, это дело ничем не отличается от остальных, — заметила Диди. — Назовите мне хоть одно, в котором преступник поджидал нас возле жертвы, бросив оружие на землю и подняв руки?

— Да, но в этом деле…

Уорли не договорил. В кабинет вошел Жерар и прямо с порога сказал:

— Судья Лэрд едет домой. Он мрачен, но послушен.

— А журналисты? Они нас чуть не затоптали. Кто только не толкается перед дверьми: и телевидение, и газеты — все. Мы ответили стандартным «без комментариев». Но скоро нам придется сделать какое-нибудь заявление.

— Вместе с шефом и судьей? Жерар кивнул.

— Скорее всего, шеф захочет вести пресс-конференцию сам. Судья Лэрд — уважаемая общественная фигура, высокопоставленный слуга народа, человек твердых убеждений, известный своей неподкупностью и справедливостью. Любой орган правопорядка за него горой, а именно эти люди сейчас заняты поисками миссис Лэрд. — Он вздохнул. — Сами понимаете.

— А как он объяснит, что его жена встречалась посреди ночи с Наполи, давно потерявшим всякую репутацию? — не удержалась Диди.

— Этого ему делать не придется, — ответил Жерар. — Это пусть в отделе по связям с общественностью ломают головы, как преподнести такую деталь публике. Мое дело — наше дело — отыскать миссис Лэрд, чтобы решить эту проблему.

— Миссис Лэрд или тело миссис Лэрд, — поправил Уорли.

Сердце Дункана сжалось. К счастью, Диди подхватила разговор, избавив его от необходимости отвечать.

— Ты придерживаешься версии, которую изложил судье?

— Не во всем, — признался Уорли.

— Отлично, — сказала Диди. — Мне лично кажется, что если бы пуля угодила в Наполи во время борьбы за пистолет, миссис Лэрд в ужасе выронила бы его и позвала на помощь. Как любой другой на ее месте. Представьте, что боретесь за свою жизнь и вдруг у противника дырка в животе. Разве вы не попытаетесь сразу же найти поддержку и объяснить, как все случилось на самом деле?

— Она так и поступила с Троттером, — тихо сказал Дункан. — Мы ей не поверили. Может, на этот раз она решила быть осторожнее.

— Это подводит меня к пункту В. — Диди его реплика ничуть не смутила. — Если человек раз в жизни оказывается замешан в смертельной перестрелке — это роковое совпадение, гримаса судьбы. Но с этой дамой подобное случилось уже дважды на протяжении одной недели. У меня просто слов нет.

— Диди, Дунк пытается все учитывать, — сказал Уор-ли. — Нам тоже приходило в голову то, о чем ты говоришь. Мы обсудили это еще до приезда сюда. Мы решили, что если бы миссис Лэрд могла позвать на помощь после того, как Наполи был ранен, она бы это сделала.

— Что конкретно имеется в виду под словом «могла»? — спросила она.

— «Могла» значит «была жива», — ответил Уорли. — Или «невиновна».

— В первом случае Наполи мог толкнуть ее с моста в тот момент, когда она в него выстрелила. — Диди сморщила лоб, давая понять, сколь ничтожной ей кажется вероятность этой версии. — Другой сценарий убедительней. Миссис Лэрд схватила пистолет, заставила Наполи сесть обратно в машину и пристрелила его за все те неприятности, которые он причинил в последние несколько месяцев. И пешком скрылась с места преступления…

— В одной босоножке, — вставил Дункан.

— …а пистолет забрала с собой. Или выбросила в реку.

— Значит, она совершила преступление и оставила нам свою босоножку в качестве улики? — рявкнул Дункан, вскакивая со стула. — «Скрылась», не захватив с собой ни сумочки, ни кредиток, ни денег?

— А сам ты что думаешь? — заорала Диди в ответ.

— Я…

Он так резко закрыл рот, что щелкнул зубами. Он не знал, что он думает.

Он не хотел допускать, что Элиза могла быть настолько хладнокровной, чтобы в течение недели застрелить двоих только ради своего положения. Ради брака с Като Лэрдом.

Но еще ужасней было представить себе, как она тонет в реке и какое-нибудь судно, направляющееся в океан, затягивает ее под киль.

И совсем невыносимы были воспоминания о том, как она умоляла его о помощи, а он отказал. Всего за несколько часов до ее в любом случае насильственной смерти.

Если они тщательно исследуют клочок ее юбки, то обнаружат микрочастицы человеческой кожи. По крайней мере, часть их может принадлежать ему. Он вспомнил, как сгреб мягкую ткань в горсть и задрал до пояса. Хотя никогда раньше так не поступал.

Если они проверят его ботинки, то обнаружат следы мелкой серой пыли на подошвах. Он мог с абсолютной точностью рассказать Уорли, на каком именно рассыпающемся от старости тротуаре ее искать.

Следы точно такой пыли на ботинках Наполи доказывали, что он тоже побывал вчера вечером возле того дома. И никто не смог бы убедить Дункана, что это случайность. Ему не давало покоя другое: была ли у них договоренность встретиться после свидания с Дунканом или же он напал на нее, когда она возвращалась к машине и заставил приехать на середину моста?

Машина стояла на полосе, ведущей в город. Куда они ездили?

Была ли она невинной жертвой? Или виновной сразу в двух убийствах?

Жерар и Уорли с Диди принялись ломать над этим головы. Действия Элизы до встречи с Наполи — вот та ключевая информация, какую он часто выуживал из важных свидетелей. Тех, что боялись огласки или наказания за собственные неблаговидные поступки.

А теперь он сам был таким свидетелем. Он скрывал информацию. Его коллеги смотрели на него, Жерар и Уорли озадаченно, Диди с опасной проницательностью.

Он должен рассказать им про них с Элизой здесь и сейчас. Должен освободиться, как и решил. Должен признаться в том, что произошло за несколько часов до того, как Наполи истек кровью, а Элиза исчезла. Но если он это сделает, если сделает, его немедленно отстранят от дела. Скорее всего, уволят, а может, даже посадят в тюрьму. В любом случае путь в полицию ему будет закрыт. Своими признаниями он предал бы Элизу.

На это он пойти не мог, нет, только не после вчерашней ночи. Мертва ли она сейчас была или жива, он должен был узнать, что с ней произошло. Если она преступница, застрелившая двоих, он позаботится о предании ее суду и признается сам. Если она жертва, он не успокоится, пока не найдут ее саму или ее тело.

В любом случае для этого ему надо возглавлять расследование. Иначе никак.

Остальные ждали ответа. Он плюхнулся на вращающееся кресло и проворчал:

— Не знаю, что думать.

Вместо сигареты Уорли сунул в рот свежую зубочистку. Диди отхлебнула теплой диетической колы. Первым тягостное молчание нарушил Жерар.

— Я думал о времени, — сказал он. — Экономка ушла около десяти тридцати. Дотан сказал мне по телефону, что Наполи умер от половины третьего до трех ночи. Где он и миссис Лэрд провели эти четыре часа и чем занимались?

Дункан мог бы рассказать о часе из этого времени. Встретилась ли она с Наполи сразу после его ухода из заброшенного дома? Или позже?

— Если бы мы знали, откуда они возвращались, мы смогли бы определить, чем они там занимались, — сказала Диди.

— Кстати, если считать, что в Наполи стреляли на улице, возникает неувязка, — сказал Уорли. — По словам патрульного, дверца машины была заперта. Он хорошо это запомнил, потому что постучал в стекло, а уже потом пригляделся и понял, что Наполи мертв.

— Ладно, — сказала Диди. — К чему ты клонишь?

— Кто закрыл дверцу?

— Наполи, — ответила она.

— Исключено, — сказал Дункан, догадавшись. — На ручке дверцы и на обшивке не было крови.

— Точно, — подхватил Уорли. — У Наполи руки были в крови.

— Значит, его застрелили в машине, а уже потом убийца закрыл дверь. Или убийца находился в машине вместе с Наполи, — сказал Жерар.

— Любая версия преподносит нам еще одну загадку, — сказал Уорли. — Почему осторожный пройдоха Наполи сидел себе на своем месте и позволил убийце наклониться к нему, ~чтобы всадить пулю туда, где рана будет наиболее опасной?

— Тем более что гораздо проще и не менее надежно было прострелить ему голову, — сказал Дункан.

— От этого больше грязи, — возразила Диди. — Те, кто проезжал мимо, наверняка заметили бы кровь на стеклах.

— Кроме того, смерть от выстрела в голову быстрая, а может, и безболезненная. — Все смотрели на Уорли, ожидая продолжения. — А когда стреляешь в живот, рана получается такой же смертельной, но убивает медленно. Убийца оставляет своей жертве время на размышления. Чтоб я сдох!

— Наша красавица вполне на такое способна, — сказала Диди. Все молчали. Тогда она взглянула на Уорли. — Уорли?

Он пожал плечами:

— Я ее не знаю, Диди, но доверяю твоему инстинкту. Дунк, ты что думаешь?

— Если это она, то как ей удалось отвлечь внимание Наполи настолько, что он не заметил, как ему в живот всадили пулю? Он тяжелее ее почти на сто фунтов.

— Может, нашептывала ему в ухо нежности? — предположила Диди.

Никто не улыбнулся, Дункан в особенности.

— Ладно. Тогда зачем в ее собственной машине? Зачем было оставлять так много улик? Босоножка. Кусок ткани от юбки. Как и куда могла она скрыться без наличных, оставшихся в кошельке? Бейкер говорит, там было несколько сотен.

— Не менее правдоподобной кажется версия о том, что она спустила курок в тот момент, когда Наполи столкнул ее с моста, — нахмурился Уорли. — Непонятно, за что нам хвататься.

— Может, там был кто-то третий? — предположила Диди.

— Никаких зацепок он не оставил, — сказал Уорли.

— Есть еще одна версия, — тихо сказал Жерар.

Дункан знал, что скажет Жерар. Эта версия уже приходила ему в голову, но он упрямо гнал ее от себя.

— Думаю, что не раскрою секрета, если скажу: проблемы миссис Лэрд начались с Коулмана Гриэра. Неважно, гей он был, или «би», или еще кто, — сначала Троттер, а потом и Наполи угрожали ей дурно пахнущим скандалом. За короткое время ее жизнь превратилась в сущий ад. История с Троттером может быть самозащитой. Я готов этому верить. Но делишки с Наполи, чего бы они ни касались, закончились плохо. Появился еще один труп. Это всех весьма бы удивило и вызвало много вопросов. Возможно, ей пришлось бы предстать перед судом. Даже если до тюрьмы бы не дошло, скандал разрушил бы карьеру мужа и, что самое важное, стиль ее жизни. Возможно, страх перед обстоятельствами был слишком велик. — Он сделал паузу, чтобы все прониклись этими словами. И подытожил: — Элиза Лэрд могла спрыгнуть с моста, потому что хотела умереть.

Дункан пообещал написать отчет сразу же, как только вернется. И первым покинул офис.

То есть попытался.

Диди догнала его, когда он вышел из здания и протиснулся сквозь толпу журналистов.

— Дункан, с тобой все в порядке?

— Да.

— Нет.

— Да, — настойчиво повторил он. — Просто устал, вот и все.

— А я так не думаю. Что с тобой происходит?

— Ничего!

— Не кричи на меня!

— Я не кричу. Я подчеркиваю. Со мной все в порядке, несмотря на всю эту… неопределенность.

— Неопределенность?

Он отпер машину, потом взглянул на нее.

— Сама подумай. Последние два наших дела нельзя назвать простыми и ясными убийствами. Хорошо бы, чтобы, осмотрев труп, мы смогли сказать про следующее, которое нам достанется: вот оно, хрестоматийное, старомодное, честь по чести, несомненно предумышленное, нарушающее Иисусову заповедь убийство.

— Я тоже об этом думала, — сказала Диди. — Знаешь что? Мне кажется, как раз их-то мы и распутываем. Хрестоматийные, старомодные и тому подобные убийства. Тебе не кажется забавным — образно выражаясь, конечно, — что в этих самых неопределенных делах жертвы умирают, глядя на Элизу Лэрд?

Он открыл дверцу и сел в машину.

— Увидимся.

Диди схватилась за дверцу, прежде чем он успел ее захлопнуть. Он нахмурился.

— Диди, мы поговорим об этом после. Я так устал, что даже думать не могу, не то что сосредоточиться.

— Ты не просто устал. Я видела тебя усталым. Это не усталость.

— Посмотри как следует. Самая настоящая усталость. — Он потянул на себя дверцу, и Диди пришлось отпустить. — Увидимся.

Отъезжая, он бросил на нее взгляд в зеркало заднего вида. Она смотрела ему вслед, озабоченно сморщив лоб, потом вернулась в здание. Как только она скрылась из виду, Дункан рывком увеличил скорость на двадцать миль в час.

Через несколько минут он приехал туда, где вчера вечером встречался с Элизой. Утренние краски обычно смягчают даже самый враждебный пейзаж. Но только не в этом районе. Утром улицы выглядели так же отвратительно, как и вечером.

Он медленно проехал мимо дома, стараясь понять, есть ли кто-нибудь внутри. Но ничего не заметил. Вчера вечером, когда он сюда приехал, дом тоже казался абсолютно пустым.

Где Элиза оставляла свою машину вчера?

Когда она в тот раз подкараулила Дункана возле его дома, то оставила машину на другой улице, чтобы ее не заметили. Вчера вечером она могла поступить точно так же. Он повернул за угол и поехал вокруг квартала.

Дома на этой улице были ничем не краше своих соседей. Один из них стоял рядом с домом, принадлежавшим другу Элизы (если такой, конечно, существовал). Здесь Дункан затормозил.

Прежде чем выйти, он достал из бардачка фонарик. И порадовался приятной тяжести табельного пистолета в заплечной кобуре. Хотя Савич волновал его сейчас меньше всего.

Из некоторых домов тянуло готовящейся едой. В одном месте работал телевизор, смотрели мультфильмы. Но в целом улица была пустынна. Он прошел несколько кварталов в одну сторону, потом в другую. Искал то, что могло хоть как-то указать на место парковки машины Элизы. Ничего, кроме рассыпающегося под ногами тротуара, как и на соседней улице.

Он вернулся к машине, а потом прошел вдоль забора, разделявшего дома. Двери и окна в них были закрыты, ни звука не доносилось изнутри; судя по всему, они были пусты. Его внимания ничто не задержало, кроме «заплаток» на тротуаре, выбоин и драного кота, зашипевшего на Дункана за незаконное вторжение на его территорию.

Пока шел, он внимательно осматривал землю вокруг. В одном месте он нашел маленькую круглую вмятину в грязи — ее мог оставить невысокий каблук босоножек Элизы. Но он не был экспертом-следопытом. С таким же успехом эта вмятина могла появиться здесь от чего угодно.

Он перешел на другую сторону аллеи. С обратной стороны дом, в котором они встретились, казался еще более ветхим. Он перепрыгнул через шаткий заборчик и побежал по заросшему травой заднему двору. Дверь с москитной сеткой скрипнула, когда он открыл ее. Дункан замер, затаил дыхание и прислушался. Но ничего не услышал. Тогда он шагнул к входной двери и потянул за ручку. Заперто. Но замок был старый и хлипкий; через пару секунд он взломал его перочинным ножом.

Дверь вела сразу на кухню. Он зажег фонарик и пошарил им по сумрачной комнате. Было видно, что здесь уже очень давно никто не живет. По растрескавшемуся, драному линолеуму он пересек кухню и через вращавшуюся дверь вышел в длинный центральный коридор. Луч фонаря прорезал темноту; никакого движения, только слабое колыхание облачков пыли.

Он позвал ее по имени. Его голос жутковатым эхом разнесся по дому. Он быстро пошел к гостиной; войдя в нее, он заметил, что невольно затаил дыхание.

Но комната была пуста, только в воздухе еще оставался запах Элизы.

Его вызвали к месту убийства Наполи в начале четвертого. Почти пять часов назад. И пока он изучал место преступления, пытаясь понять, что там произошло и что случилось с Элизой, все это время он цеплялся за робкую надежду: он найдет ее здесь, где он видел ее в последний раз. Может быть, оцепеневшую от шока, испуганную или скрывающуюся от ареста. Неважно, в каком состоянии, главное — живую.

Он разочарованно вздохнул; и отчаяние навалилось на Дункана, окутав его словно саваном. Он бегло осмотрел другие комнаты первого этажа — пусто. Он заставил себя подняться по скрипучей лестнице на второй этаж и проверить верхние комнаты, но все они были пусты, только в одной спальне стоял ржавый остов кровати с еще более ржавой пружинной сеткой.

Он вернулся в гостиную. Отлично понимая слезливую сентиментальность своего поступка, он не удержался, сел на диван и погладил его ворсистую обивку; ему показалось, что она еще сохранила тепло их тел.

Что произошло здесь после того, как он ушел? Что ?Что она потом сделала?

Наверное, стоило рассказать коллегам о своей встрече с Элизой в этом доме, пусть и умолчав про секс. Эта информация важна для расследования.

Еще не слишком поздно. Он может позвонить Диди, назвать адрес. Она примчится сюда за считаные секунды. Он расскажет ей отредактированную версию того, что здесь произошло вчера вечером. От этого ему сразу станет легче, уменьшится груз вины.

Но Диди поступит по уставу. В этом можно не сомневаться. Она сразу же пойдет к Жерару. Тот посчитает тайное свидание с Элизой достаточно веской причиной для его отстранения от расследования и временно — от должности.

Этого Дункан допустить не мог. Поэтому пока он сохранит свои секреты и понесет груз своей вины в одиночку.

А вина его была огромной. Элиза умоляла ей поверить. Она отчаянно боялась за свою жизнь. Она молила его о помощи. Он отказал. И этим своим поступком он либо толкнул ее на убийство Наполи, либо позволил Наполи убить ее. Или же, лишившись последней надежды, она убила себя, прыгнув с моста.

— Господи. — Он закрыл лицо руками и откинулся на спинку дивана.

Когда ему было семь, жившая у них в доме кошка окотилась. Родители разрешили ему выбрать одного котенка; остальных собирались раздать.

Он сразу же понял, какой из котят ему больше нравится. Самый умный и симпатичный. Дункан целыми днями не отходил от коробки с котятами. То и дело спрашивал родителей, когда сможет забрать котеночка к себе в комнату.

Мама каждый раз отвечала:

— Как только он перестанет сосать, Дункан.

Но этого так долго было ждать. Он боялся, что кто-нибудь другой заберет котенка прежде его. Однажды вечером, когда родители уже легли, он пробрался в кухню и забрал котенка. Положил его с собой в кровать. Когда Дункан заснул, испуганный котенок продолжал пищать.

Наутро он умер.

Дункан рыдал несколько дней подряд. Ничто не могло его утешить. Хотя он не желал дурного и родители не стали ругать его за то, что он сделал, сам Дункан не мог себе этого простить и не мог забыть. Больше всего на свете ему хотелось, чтобы у него был этот котенок. Он любил его безрассудно, как любят семилетние дети. И убил его своим эгоизмом.

В семь лет ему казалось, что самое страшное на свете — угрызения совести и боль, которую он пережил после смерти котенка.

Он ошибался.

Он неподвижно сидел уже больше часа; горе раздавило его. Всего несколько часов назад он познал здесь величайшее наслаждение. Он должен был жалеть, что повстречал Элизу. Или хотя бы что приблизился к ней, коснулся ее. Но вместо этого он с горечью думал, как мало он прикасался к ней. Как грубо он это делал. Что он не позволил себе нежно поцеловать ее хотя бы раз.

Ну а если бы он не сбежал так быстро и приласкал ее — было бы ему сейчас от этого легче или это только подлило бы масла в огонь его страданий?

Несмотря на грубость их совокупления, могла ли она почувствовать, что на самом деле он желал, чтобы все случилось по-другому. Знала ли она о чувствах, которые он не мог показать, как бы ни хотел? Знала ли? Он никогда этого не узнает.

Глава 20

Дункан вернулся в отдел после полудня.

— Мы отдыхаем, — сказал Уорли, стоило Дункану войти. Тот замер.

— Вы ее нашли?

— Я сказал — отдыхаем, а не шампанское пьем.

Из заброшенного дома Дункан поехал к себе, надеялся немного поспать. Он лег, но глаз так и не сомкнул. Со страхом и надеждой он прислушивался, не позвонят ли, что Элизу нашли: живой или мертвой.

Наконец он оставил попытки заснуть. Приняв душ, он позвонил во все службы, занятые поисками Элизы, а их было больше десяти. Потом побрился. Как главный детектив, он каждый раз требовал доклада от начальника поисковой операции. Ничего особенного из их докладов он не услышал. Но он и не ожидал большого прорыва. Он подбодрил их, напомнил о положении, которое судья Лэрд занимает в штате, и о серьезности, с которой шеф Тэйлор отнесся к исчезновению миссис Лэрд.

Береговая охрана подняла в воздух несколько вертолетов, которые на небольшой высоте патрулировали побережье. Велось наблюдение за пляжами. Команды спасателей дежурили на воде. И все же, несмотря на неистовые усилия, никто не надеялся, что Элиза доберется до Атлантики.

Измученные собаки с проводниками по-прежнему прочесывали оба берега реки и болота. Полицейские катера обыскали реку и ее притоки. Служба безопасности округа Чатем и патрульные делали все, что в их силах. Водолазы начали обследовать судоходный канал еще на рассвете.

Местные телекомпании часто прерывали трансляцию передач, чтобы напомнить о происшествии и сообщить последние известия с места поисков. После этих выпусков новостей становилось понятно одно: никаких новостей нет.

— Дунк, прости, что говорю тебе, — заметил Уорли, — но видок у тебя, будто ты в заднице побывал.

— А я как раз хотел сделать тебе комплимент о том, как ты прекрасно выглядишь.

Уорли не сводил с него тревожного взгляда.

— Ты поел?

— Перекусил по дороге сюда, — соврал Дункан. — А почему вы отдыхаете?

Уорли выглянул в коридор и крикнул:

— Эй, Конг? Дунк приехал.

Вошел Конг, тыльной стороной волосатой руки вытирая с губ сахарную пудру. В руке он держал пластиковый стаканчик с крышкой.

— Привет, Дунк. Вид у тебя не очень.

— Мне уже сказали.

— Да уж, я слышал, вы до утра глаз не сомкнули. Нашли моего парня. Жаль, что мертвого. Мы бы от него немало узнали.

— Это точно. Почему отдыхаете?

Дункан спросил это таким тоном, что стало ясно: к дружескому трепу он сейчас не расположен.

— С момента исчезновения Наполи мы искали его машину. Сегодня утром нашли.

— Где?

— На парковке у церкви.

— Вот уж о чем бы я подумал в последнюю очередь, — хмыкнул Уорли.

Дункан пошел к двери.

— Пойду взгляну.

— Диди ею уже занялась.

— А.

— Но это еще не все, — сказал Уорли. — Я подумал, что Наполи вряд ли приехал в церковь молиться. Значит, он просто оставил машину там, потому что место было подходящее — на церковных парковках мы бы стали искать в последнюю очередь.

Вчера вечером они пришли к выводу: если Мейер Наполи шантажировал Лэрдов, его так называемое исчезновение он сам и устроил.

— Я проверил все службы такси в городе и знаешь, что обнаружил?

Еще меньше, чем к дружескому трепу, Дункан был расположен к излюбленной игре Уорли в «угадайку». Но он уже догадался.

— Наполи заказал такси к церкви.

— В шестнадцать минут первого ночи, — с довольным видом подтвердил Уорли. — Водитель высадил его в двенадцать двадцать шесть.

— Недалеко было ехать, — заметил Конг.

— Пара миль.

— И куда он поехал? — спросил Дункан.

Уорли сверился со своим блокнотом и прочел адрес.

Дункан знал эту улицу, всего несколько часов назад он бродил по ней взад и вперед, пытаясь отыскать след Элизы или ее машины.

— Район захудалый, — заметил он, надеясь, что его голос звучит естественно.

— Вообще-то Наполи была нужна не улица, — сказал Уорли. — А припаркованная на ней машина. Машина, которая выделялась на ней, торчала словно бревно в глазу. Таксист сказал, Наполи не назвал конкретного номера дома и щедро заплатил, чтобы тот навсегда забыл, что его подвозил. А сегодня утром он увидел Наполи по телевизору и подумал — а чего терять? Теперь-то Наполи разве сможет отомстить ему, если тот сообщит? Поэтому, когда я позвонил, тянуть парня за язык не пришлось. Теперь он знаменитость в своем парке: подвозил жертву убийства за несколько часов до смерти.

Уорли оседлал ближайший стул и спросил Конга, не осталось ли у того пончиков. Последний съел, извинился Конг.

— Таксист описал машину, припаркованную на улице, где он высадил Наполи? — спросил Дункан.

— Это была машина Элизы Лэрд, — сказал Уорли, мрачно глядя на прожорливого Конга. — Правда, номер он не назвал, но в остальном все совпало до мелочей. Я думаю, теперь нам точно известно, где они вышли на связь. Ой — не говорите судье, что я снова использовал эту «вульгарную» фразу. — Он пересказал Конгу, как судья набросился на предположение Уорли, что его жена договорилась о встрече с Наполи заранее.

— У нас нет доказательств, что она договорилась заранее, — напомнил Дункан.

— Нет, — ответил Уорли, начиная раздражаться. — Доказателъств нет. Но что еще миссис Лэрд делать в подобном месте?

Трахаться с полицейским, подумал Дункан.

Он ушел от Элизы в одиннадцать сорок, одиннадцать сорок пять. Осталась ли она ждать встречи с Наполи в двенадцать двадцать шесть? Зачем? Чтобы принять от него помощь, в которой отказал ей Дункан? Или раз и навсегда решить свои проблемы? Если они не договорились о встрече заранее, как Наполи ее нашел?

Внезапно в голову ему пришла идея.

— Где сейчас ее машина? — спросил он.

— На стоянке конфискованных автомобилей. Выходя из отдела, он бросил через плечо:

— Звоните, как только что-то появится.

Час спустя Дункан открыл коричневый пакет для улик и вытряхнул на стол Билла Жерара маленький кругляш.

— Передатчик.

— Дункан нашел его под днищем машины миссис Лэрд, — пояснила Диди.

Они с Дунканом встретились на стоянке. Она ездила забирать машину Наполи с церковной парковки. Дункан вкратце рассказал ей о поездке Наполи на такси.

— И зачем ты сюда пришел? — спросила Диди.

— Ищу «жучок».

Наполи не особенно старался спрятать его, поэтому Дункану понадобилось не больше минуты. Он сразу же побежал обратно в «Казармы».

— Это было не свидание, — сказал он Жерару, Диди и Уорли, которые столпились вокруг лежащего на столе передатчика и разглядывали его, как будто это был инопланетянин. — Он выследил ее.

— Как ему удалось подбросить ей «жучок»? — спросил Уорли.

— Он этим деньги зарабатывал. Оборудование для слежения можно заказать через Интернет. Прикрепил его, когда она, к примеру, сидела в парикмахерской. Или подослал с этим «шестерку» вроде Троттера, пока они с мужем обедали. Это несложно. Пара секунд — и готово.

— Да, этот передатчик многое меняет. Наполи выслеживал миссис Лэрд. Но что же тогда наша бесценная судейша делала вчера вечером в этом забытом богом месте? — спросила Диди. Все промолчали. В особенности Дункан. Наконец Уорли сказал: