Кот, который... (№15) - Кот, который улыбался

«Парень представляет опасность», – подумал Квиллер. Но вслух произнёс:

– Эта земля некогда принадлежала преуспевающей семье Клингеншоенов, а теперь передана в бессрочное управление Фонда Клингеншоенов с условием, что Фонд будет заботиться о сохранении природных ресурсов этого края.

– Меня это не волнует. Я люблю огромные торговые центры, – заявила Даниэль. – До того как выйти замуж за Уилларда, я жила в Балтиморе.

– О! На родине «Ориолс»! Вы бейсбольная болельщица?

– Нет. Футбол меня больше впечатляет.

Тут в разговор вступила Кэрол:

– У Даниэль есть небольшой сценический опыт, и мы надеемся, что она примет участие в работе нашего Театрального клуба.

«Ещё бы, – подумал Квиллер. – Роль Лолы из "Проклятых янки" написана прямо для неё».

– Где вы поселились? – спросил он их.

– Пока мы остановились в Индейской Деревне. И теперь ждём, когда закончится работы в нашем доме, – ответила Даниэль. – Мы купили дом Фитчей в Вест-Мидл-Хаммок, это современная постройка. У вас тут мне тоже очень нравятся все эти современные штучки. Очень миленькие.

– Спасибо, но это заслуга дизайнера Фрэн Броуди из студии Аманды, что на Мейн-стрит.

– Надо будет обязательно зайти к ней. В нашем новом доме нужно много всего менять. В течение трёх лет там никто не жил. Забавно, но его построили тоже по заказу банкира, правда, он умер.

«Не умер, а был убит, милочка», – мысленно поправил её Квиллер.

Резкие интонации её голоса стали раздражать сидящих на камине сиамцев, и они занервничали. Их состояние передалось Кэрол, которая с нарастающим беспокойством наблюдала за многозначительными взглядами Даниэль, направленными в сторону Квиллера.

– Кстати, Квилл, я давно собиралась спросить, как себя чувствует Полли, – решила вмешаться Кэрол. – Полли Дункан – замечательная женщина. Вы обязательно познакомитесь с ней, – повернулась она к Кармайклам. – Она возглавляет Публичную библиотеку Пикакса, а недавно ей пришлось перенести сложную операцию. Слава богу, всё закончилось благополучно… Когда же Полли наконец вернётся в наши ряды, Квилл?

– Очень скоро. Каждый день я вывожу её на прогулку.

– Пригласи её на чай в шотландскую кондитерскую. Уверена, ей очень понравятся ячменные булочки и сандвичи с огурцом.

На камине наблюдалась повышенная активность. Коко встал на лапки, изогнулся в дугу и камнем бросился на марокканский ковёр в самом центре гостиной. Юм-Юм последовала его примеру и незаметно принялась обследовать туфли банкира на предмет шнурков. Коко решил заняться Даниэль и не спеша направился в её сторону лишь с одному ему известными намерениями. Жена банкира сидела закинув одну стройную ножку на другую. Коко приблизился к ней и стал принюхиваться к её лодочкам на высоком каблуке, причём по выражению его мордочки можно было подумать, что владелица дорогих туфель страдает какой-то болезнью ног или, по меньшей мере, наступила на что-то нехорошее. Кот сморщил нос и показал зубы.

– Прошу прощения, – извинился Квиллер и, схватив обеих кошек в охапку, запихнул их в хозяйственный чулан – ближайшее исправительное учреждение для малолетних преступников.

– Мы бы хотели кое-что обсудить с тобой, Квилл, – сказал Ларри, когда Квиллер вернулся к гостям. – Из-за недавнего финансового краха в Содаст-Сити сотни семей и пенсионеров рискуют остаться без рождественских подарков, и Кантри-клуб собирается купить им продукты, игрушки, подарки и одежду. Мы же со своей стороны предлагаем организовать благотворительную вечеринку с дегустацией сыров. Возможно, ты уже слышал об этой затее. «Глоточек-и-Кусочек» обещали продать нам сыр ниже его себестоимости, а Джерри и Джек сказали, что возьмут организацию вечеринки в свои руки.

Услышав заветное слово «сыр», Коко испустил в чулане душераздирающий крик.

– В то время как мы гадали, сколько запросить за билеты на вечеринку, в нашем городке появился один финансовый гений с блестящей идеей, ему я и передаю слово. Говорите, Уиллард.

– Чтобы до этого додуматься, особой гениальности не требуется, – улыбнулся банкир. – Чем дешевле билет, тем больше желающих его купить. Чем больше участников, тем больше съедается сыра. Не лучше ли поднять цену и тем самым ограничить количество гостей? Доход остается прежним, а издержек при этом меньше. В конце концов, цель этого мероприятия – собрать деньги для малообеспеченных семей, а не накормить горожан сыром.

Из чулана последовала очередная серия воплей.

– Эту вечеринку мы собирались проводить в большом зале муниципалитета, – сообщил Ларри. – Но внезапно в голову моей дорогой женушки пришла замечательная мысль. Расскажи им, Кэрол.

– Суть моей идеи в том, что мы могли бы повысить цену на билеты при условии, что вечеринка будет проходить в каком-нибудь сногсшибательном месте. В Мускаунти найдется немало людей, которые готовы отдать последнее, лишь бы оказаться в этом амбаре, особенно вечером, когда включена вся подсветка. Зрелище действительно впечатляющее.

– Билеты можно было бы продавать по сотне долларов за штуку, – сообщил банкир.

У Квиллера внезапно мелькнула мысль, что Фонд К. запросто оплатил бы все рождественские подарки, но он понимал, что местным жителям было гораздо приятнее самим собрать необходимую сумму. Он сказал:

– Почему бы не назначить цену в двести долларов и не ограничить количество приглашённых? Чем выше цена, тем меньше гостей и тем престижнее станет наш вечер.

«И тем меньше затопчут мои белые ковры», – промелькнуло у него в голове.

– В таком случае, – немедленно откликнулся Уиллард, – надо сообщать желающим, чтобы приходили в вечерних костюмах и приносили с собой сразу триста долларов.

– И тогда, – заметил Ларри, – на столе должны будут стоять две чаши с пуншем, в одну из которых будет добавлен алкоголь.

В чулане раздался грохот и шумная возня.

– По-моему, нам пора откланиваться, – поднялась Кэрол, – а тебе, Квилл, самое время выпускать на волю своих правонарушителей.

Квиллера сердечно поблагодарили за гостеприимство и любезную готовность предоставить помещение для вечеринки.

– Был рад помочь – пробормотал он.

Уже у машины Ларри отвёл в сторону вышедшего проводить гостей Квиллера и сообщил ему:

– Торговая палата собрала специальный комитет, который займётся судьбой разрушенной гостиницы. Мы не можем допустить, чтобы одно из важнейших зданий в центре города пребывало в таком плачевном состоянии. Но дело не только в этом – ведь в городе, по сути дела, больше негде остановиться. Владелец гостиницы в больнице, дни его, возможно, сочтены. Фирма из Локмастера, которая вела дела «Нью-Пикакс отеля», вызывает серьёзные подозрения как в плане профпригодности, так и в плане честности. Комиссия отправится в Чикаго ходатайствовать перед Фондом К. о покупке Фондом гостиницы либо у самого владельца, либо у агентства, занимающегося его недвижимостью. Надеюсь, тебе эта идея придётся по душе.

– Чудесная мысль! – воскликнул Квиллер. – Но когда дело дойдёт до оформления интерьера гостиницы, пусть они не присылают нам своих дизайнеров, мы с этим делом справимся сами.

Пришла пора прощаться.

– Мне кажется, Коко, обнюхивая её туфли, публично заявлял о своем протесте, – прошептала Квиллеру на ухо Кэрол.

Банкир сказал:

– Давай как-нибудь позавтракаем вместе, Квилл.

– Я в восторге от ваших усов, – сообщила ему жена банкира.

Гости уехали, Квиллер открыл чулан, откуда как ни в чем не бывало вышли сиамцы. Всё содержимое кладовки – пластиковые бутылки, щетки, швабры и прочая хозяйственная утварь – после заточения животных оказалось перевернутым вверх тормашками. Квиллеру пришло на ум, что кошки, по большому счёту, обладают очень простой и эффективной манерой общения и именно они являются родоначальниками идеи гражданского неповиновения. Что же касается бесстыдной возни Коко с туфлями Даниэль, то это с его стороны мог быть либо злобный розыгрыш, либо знак личного неприятия.

Отправившись на козью ферму, Квиллер помнил только её былую запущенность. Теперь за этим сооружением закрепили титул исторического здания.

Дом в викторианском стиле недавно покрасили в горчичные тона, перед фасадом разбили аккуратный газон, оградив его бревенчатым забором. На бронзовой табличке желающие могли прочесть историю фермы, построенной капитаном Фагтри, героем Гражданской войны. К дому пристроили два новых амбара, на пастбище паслись козы, а на примыкающей к дому дорожке стоял новенький грузовик.

Бывший гостиничный служащий – бывший управляющий музея – вышел навстречу Квиллеру и выглядел так, словно всю жизнь работал на земле.

– Кристи очень расстроится, что не повидалась с тобой. Она уехала в Канзас демонстрировать одну из своих козочек, завоевавших приз на выставке.

Квиллер выразил своё восхищение преобразившейся фермой и поинтересовался породой мохнатых собак, которые гуляли по пастбищу вместе с козами.

– Это венгерская порода сторожевых псов, – ответил Митч. – Ты заметил, как изменилось наше стадо? Мы стали специализироваться на козах, чьё молоко наиболее подходит для приготовления первоклассного сыра. У нас их теперь двести голов.

– И Кристи по-прежнему даёт каждой из них имя?

– Конечно. У неё есть и Смородинка, и Лучик, и Рубин. Все козы реагируют на свои имена. Они очень умные и любят пообщаться.

Мужчины пошли в сторону большого вытянутого амбара, который, несмотря на свою новизну, снаружи выглядел слегка обшарпанным, благодаря чему идеально вписывался в окружающий пейзаж. Одна, открытая, часть здания находилась под навесом. По щедро устланному соломой полу разгуливали, общались и развлекали друг дружку козы различных пород и окрасок. Своим безмятежным видом они напоминали отдыхающих на водах курортников. Вокруг умиротворенного датского дога гордо расхаживали куры, а на небольшом выступе в стене прикорнула пятнистая киска. Квиллер сделал несколько снимков. Две представительницы этого живописного сообщества понюхали ладонь журналиста и потёрлись о его колени. Совсем ещё маленький козлёночек попытался пощипать его блокнот. Из этого загона животных, группами по четырнадцать коз, выгоняли в помещение для дойки.

Закрытая часть амбара представляла собой помещение с белыми стенами и бетонным полом, который поливали дважды в день. Повсюду стояли большие чаны из нержавеющей стали и компьютеризованные термометры. Тут, в этом помещении, молоко охлаждалось, затем пастеризовалось, после чего ему прививали необходимые культуры. Позже в свернувшееся молоко вручную погружали формочки. Все эти процедуры вкупе именовались французской технологией изготовления домашнего сыра.

– Похоже, это очень трудоёмкий процесс, – заметил Квиллер.

– Да, работы здесь невпроворот, – согласился Митч. – Подумай сам; кормить коз, ухаживать за ними, доить двести голов дважды в день и вдобавок ещё делать сыр. Но от всего этого можно получить массу удовольствия. И знаешь что, с козами подчас гораздо легче ладить, нежели с некоторыми музейщиками. Особенно с теми, кто в музее уже давно: они всякую новую идею встречают в штыки… Если хочешь, пойдём в дом и там ты попробуешь наш сыр.

Они сели на кухне и стали снимать пробу с сельского шевре[9] – белого, мягковатого, невыдержанного сыра.

– С ним можно готовить всякие замечательные блюда, – сообщил Митч. – Например, спагетти феттучини, которые Альфредо даже не снились!

– Да ты стал заправским поваром! – удивился Квиллер.

– Пожалуй, ты прав. Я всегда этим баловался. До того как купить первую в своей жизни кастрюлю, я успел собрать целую коллекцию кулинарных книг. За плитой я провожу гораздо больше времени, чем Кристи.

– К ней всё ещё захаживают привидения во время бурь?

– Нет, после того как мы выбросили из дома весь хлам и покрасили стены, привидения перевелись. Мы с Кристи подумываем о свадьбе, Квилл.

– Здорово! – Это был традиционный, хотя и не лишенный двусмысленности ответ Квиллера на заявления подобного рода. – Кстати, Митч, ты помнишь, какой ажиотаж вызвало в наших местах исчезновение кулинарной книги Айрис Кобб?

– Ещё бы! Я думаю, её потихоньку умыкнул один из музейных работников. В те дни мне даже казалось, что я точно знаю, чьих рук это дело. Но, не имея доказательств, я не мог в открытую обвинить эту женщину.

Домой Квиллер отправился нагруженный подарками с фермы – всевозможными сырами: укропным, чесночным, перчёным, фетой и сыром с добавками из различных трав. По дороге он размышлял о судьбе кулинарной книги Айрис Кобб. Если бы её удалось найти, фонд К. издал бы этот бесценный труд. Книгу бы продавали всем желающим, а средства, полученные от продажи, пошли бы на памятник Айрис. Квиллер представил себе открытие на базе колледжа кулинарной школы, в которую приезжали бы учиться люди со всей страны и которая распределяла бы своих выпускников в пятизвездочные рестораны. Это было бы данью восхищения талантам и скромности удивительной женщины! Кулинарный институт имени Айрис Кобб!

Всё это, конечно, воздушные замки. Тот, кто похитил книгу, наверняка уничтожил её после того, как переписал лучшие рецепты. Все думали, что в краже виновен один из волонтеров, работавших в музее, но никому и в голову не приходило, что в этом злодеянии может быть замешан сам управляющий.

ДЕВЯТЬ

Воскресным утром раздался мрачный перезвон электронных колоколов Маленькой каменной церкви, к которой стекались толпы печальных горожан, желающих присутствовать на заупокойной службе по Анне-Мари Томс. В Мускаунти было заведено приходить на похороны, и этот обычай соблюдали все, руководствуясь при этом разными соображениями: состраданием к родственникам, соседской солидарностью, желанием лишний раз пролить слезу или же просто чтобы пополнить еженедельный репертуар своих бесед. Квиллер гулял по Пикакской площади и наблюдал за происходящим. Местным полицейским не удавалось справиться с пробками на дорогах, и им прислали подмогу из штата.

Церковь была переполнена. На примыкающих к ней лужайках толпились бесчисленные зеваки. Ими же был забит круглый сквер, который разделял Мейн-стрит на северную и южную части. Среди этих толп Квиллер, как ему показалось, распознал сыщиков из ФБР, переодетых в штатское. Он также обратил внимание на ошибку в надписи на транспаранте, который несли студенты колледжа Мускаунти, где ещё совсем недавно училась и Анна-Мари:

АННА-МАРИ, МЫ ТЕБЯ ЛЮБИМ!

ЛЕННИ, МЫ СТОБОЙ!

Квиллер, прихватив с собой фотоаппарат, сделал несколько быстрых снимков, чтобы потом показать их Полли. Подошедший к нему сыщик попросил предъявить удостоверение личности. У фотографов из «Всякой всячины» и «Локмастерского вестника» работы было хоть отбавляй. В сегодняшних выпусках газет появятся первые сообщения о взрыве в пятницу – читатели ждут их с нетерпением.

От церкви Квиллер направился в редакцию, чтобы оставить там статью для номера, который выйдет во вторник. Увидев Джуниора Гудвинтера, он сообщил ему.

– На заупокойной службе я видел Роджера и Буши. Ребята из «Вестника» там тоже были.

– Да, работы выше крыши. Знаешь, Квилл, что произошло час назад? Здесь был продавец цветов Франклин Пикетт. Он собирался, заключить с нами сделку. Именно он продал цветы предполагаемому преступнику и теперь желает, чтобы мы купили у него эту историю! Я сердечно поблагодарил его и посоветовал обратиться в «Вестник»! – Выпускающий редактор расхохотался. – Я даже адресок ему дал. Посоветовал обратиться к заведующему отделом «журналистики чековой книжки». Он всё записал.

– А ты за словом в карман не лезешь, – заметил Квиллер.

– А что такого? Из «Вестника» нам всегда подбрасывают всякий хлам. Это они подослали к нам парня с разговаривающим поросёнком, а мы как раз перед этим вычистили ковер в нашем отделе. А поросёнок – он и в редакции поросёнок.

Вспомнив этот случай, Квиллер фыркнул от смеха.

– Так что ты собираешься поместить на первой странице, Джуниор? – успокоившись, спросил он.

– Полицейские, как всегда, воды в рот набрали, но у нас имеются интервью с прохожими и снимки, а также фоторобот подозреваемого, составленный со слов очевидцев и предоставленный нам ФБР. Светлокожий, примерно сорока лет, гладко выбритый. Так что, Квилл, можешь не волноваться, ты у них вне подозрений.

– Спасибо. Успокоил.

– На врезке мы поместим историю «Нью-Пикакс отеля», любезно предоставленную нам стариком Гомером. Джилл сейчас находится на заупокойной службе, собирает материал для слезливой истории о похоронах. Роджер было отправился в больницу взять интервью у Густава Лимбургера, но старый брюзга вместо разговоров швырнул в него судном. Ещё Роджер созвонился с агентством недвижимости в Локмастере, которое занимается делами гостиницы, но они отказались общаться с представителем прессы.

– А как обстоят дела с таинственной незнакомкой? Разве не в её комнате прогремел взрыв?

– Да. Выяснили, как её зовут – Она Долман. По крайней мере, под этим именем она зарегистрировалась в гостинице. Но она сбежала, не заплатив за номер. Багажа, судя по всему, у неё не было, или она просто не захотела за ним возвращаться. Она осталась должна гостинице за пять суток. Дамочка представлялась Оной Долман и в пункте проката машин, и в библиотеке. Этим же именем подписаны её дорожные чеки. Похоже, она нигде не расплачивалась кредитными карточками… Так что, как видишь, мы тут даром времени не теряем! Как ты провёл выходные?

– Рыскал в поисках материала для своей колонки. Ты разговаривал с кем-нибудь из служащих гостиницы?

– После взрыва мы попытались побеседовать с Пенни, но полицейские не позволили ему и слова сказать. У одной официантки удалось выяснить, что гостиничный шеф-повар был на дружеской ноге с Оной Долман. После взрыва он не стал долго разлеживать на полу, схватил свои ножи и свалил! Возможно, отправился в Фол-Ривер, что в Массачусетсе. Похоже, ему было известно нечто такое о Долман, о чём мы и не подозреваем. Полиция им занимается. Если честно, то я не против того, чтобы он остался в Фол-Ривер.

Поговорив с Гудвинтером, Квиллер отправился по кабинетам издательства, что делал всегда дважды в неделю. Всюду его радостно приветствовали, будто он раздавал всем по десятидолларовой купюре. Он хотел поговорить с Арчи Райкером, но главный редактор был на ланче.

– Он ушёл пару часов назад, так что в скором времени должен вернуться, – сообщил его секретарь Уилфред. – Вы уже решили, чьим спонсором выступите в велопробеге, мистер К.?

– Если ты поедешь, то я стану твоим спонсором. Я всегда поддерживаю победителей, – ответил Квиллер, подписывая зеленую залоговую бумажку в доллар за милю.

Затем он зашел за почтой от поклонников его таланта, которую ему с нескрываемым удовольствием вручила ответственная за хозяйственные дела конторы. Квиллер знал, что эту невысокую седеющую незамужнюю женщину с толстыми линзами очков все звали Сара. Джуниор называл её «поклонницей Квилла номер один». Она знала наизусть целые куски из его колонки и часто цитировала их в редакции; она знала, как зовут его кошек, и вязала для них крючком игрушки. Со своей стороны, Квиллер обращался с ней с повышенной галантностью и переживал, когда до него доходили слухи об их «служебном романе».

– Мистер К., не желаете ли, чтобы я вскрыла конверты с вашими письмами? Сегодня их не особо много.

Она сортировала статьи Квиллера по темам и к каждой из них прилагала стопку отзывов читателей. По своему опыту она знала, что коты и бейсбол были самыми любимыми темами журналиста.

– Сара, – с серьёзным видом обратился к ней Квиллер, – если вы не перестанете называть меня мистер К., то рискуете потерять свою работу. Вы просто обязаны называть меня Квиллом – это одно из важнейших условий вашего найма на работу.

– Я постараюсь, – просияв, ответила женщина.

– И я буду вам очень благодарен, если вы вскроете конверты с письмами.

Следующей, кто заманил его в свой кабинет, была Хикси Райс из отдела рекламы.

– Присаживайся, – сказала она Квиллеру. – Я хочу обсудить с тобой одно дельце. Ты видел объявления о Гастрономическом форуме, которые мы опубликовали на прошлой неделе? На них никто не отреагировал! Ни один человек!

– Я помню, что они были в газете, – ответил он -Но все же дай мне тот номер, чтобы я освежил в памяти текст.

Объявление скорее походило на рекламу, нежели на обычную статью. В нём говорилось:

ВНИМАНИЕ! ГУРМАНЫ!

Вы хотите побольше узнать о том или ином блюде или о какой-нибудь необычной диете? Вы сбились с ног, разыскивая нужный рецепт? Вы хотели бы поделиться своими знаниями с друзьями? Вам есть что рассказать об овощах, фрукте, мясе, гастрономических магазинах или ресторанах?

ДЛЯ ВАС НАЧИНАЕТ СВОЮ РАБОТУ

ГАСТРОНОМИЧЕСКИЙ ФОРУМ!

Присылайте нам свои вопросы, рецепты и предложения. Мы с нетерпением ждем ваших писем. Мы будем публиковать их каждый четверг в разделе о еде, посвящённом Гастрономическому форуму.

– Как ты думаешь, кто кого не понял: наши читатели нас или мы – наших читателей? – спросила Хикси.

Квиллер ненадолго задумался.

– Ну, прежде всего, наши читатели могут не знать, кто такой гурман. Во-вторых, им может не нравиться, что их называют гурманами. В-третьих, вы не пишете, будут ли указываться в газете их имена или нет. Но по большому счёту, я думаю, они не совсем поняли, чего от них хотят, или же просто ждут, когда появятся первые заметки. Это вам не юг – мы расположены в четырёхстах милях севернее чего бы то ни было.

– О чём ты говоришь, Квилл? Уж не считаешь ли ты, что для затравки мы сами должны состряпать пару-тройку писем?

– Что-то вроде этого. Читателей надо заинтересовать… Почему ты так странно смотришь на меня. Хикси? Я вижу в твоих глазах хитринку. Ах, коварная, ты заранее обдумала, как перебросить на мои плечи эту работу!

– А ты пойдёшь на это, Квилл? Сможешь написать несколько поддельных писем от несуществующих домохозяек? У тебя это должно замечательно получиться.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что я большой спец по газетным уткам? Я всегда думал, что это забота рекламщиков.

– Вот так так! Впрочем, я тебя прощаю. Квилл, выручай – и я твоя должница на всю жизнь. Это я придумала Гастрономический форум и не хочу, чтобы эта затея с треском провалилась.

Тут в кабинет заглянул Уилфред и сообщил, что босс вернулся с ланча.

– Ладно, Хикси. Попробую чем-нибудь тебе помочь, – пообещал Квиллер.

– Но только смотри не проболтайся кому-нибудь из редакции, – предупредила его Хикси.

– Не волнуйся. Свои письма я положу тебе на стол в коробке из-под шоколадных конфет.

Всё ещё пребывая в радостном расположении духа, Квиллер зашёл в кабинет главного редактора.

– Ты действительно был на деловом ланче? Или просто слинял с работы, чтобы пропустить рюмочку-другую виски? – спросил он.

Райкер осуждающе посмотрел на друга:

– У меня была очень важная встреча. Я завтракал с главным редактором «Локмастерского вестника».

– В ресторане «Конь-огонь» небось? Кто платил? Райкер вновь осуждающе посмотрел на друга:

– В «Вестнике» будет опубликован полный отчёт о взрыве, и мы с их главным решили, что случившееся в одинаковой мере касается обоих округов. Мы решили обмениваться информацией. Ещё мы обсуждали враждебность и неприятие, которые царят в отношениях между жителями наших округов. Мы должны помогать друг другу, а не палки в колеса вставлять.

– Только не будем немедленно брататься, – сказал Квиллер. – Все мы немного снайперы, и это подчас придаёт нашей жизни некоторую пикантность.

– Ну, раз ты такой меткий, – заявил Райкер, – я предлагаю тебе немного размяться и поработать над одним заданием.

Радужный настрой Квиллер а испарился в мгновение ока.

– Какое ещё задание? – озабоченно спросил он,

– В среду вечером состоится открытие кулинарного курса для мужчин, вести который будет Милдред. Аншлаг гарантирован. Нам необходим журналист, который написал бы об этом мероприятии.

– А что стряслось с Роджером? На этой неделе он работает в ночную смену.

Роджер Мак-Гилливрей был спецкором газеты и мужем Шарон Хенстейбл, дочери Милдред.

– Шарон будет ассистировать на уроках, так что в среду вечером Роджеру придётся сидеть с ребёнком, – объяснил Райкер. Неожиданно на его невозмутимо-спокойном лице заиграла лукавая улыбка. – Однако заметку об открытии курса может написать и Роджер, а ты вместо него посидишь с ребёнком. Есть и другой вариант: Шарон останется дома, а ты будешь помогать Милдред вести занятие.

Квиллер заметно помрачнел.

– Скажи Роджеру, пусть сидит дома. Во сколько начинается занятие? Где оно будет проходить?

– В семь тридцать в школе. В классе домоводства. Возьми с собой фотоаппарат.

– Когда сдавать статью?

– В четверг днём. Но вообще, чем раньше, тем лучше.

– Чему Милдред собирается учить этих парней? Как приготовить горячие бутерброды с сыром?

Райкер не отреагировал на последнюю фразу.

– Большинство мужчин, которые записались на этот курс, хотели бы научиться готовить одно или несколько блюд. Например, жареные свиные ребрышки или спагетти по-итальянски. Взять, к примеру, меня: я умею готовить потрясающие голубцы, и ничего больше, – объяснил Райкер.

– Интересно получается: я знаю тебя ещё с пелёнок, но ни разу не пробовал твоих голубцов!

Не обращая внимания на это заявление, Райкер продолжал посвящать Квиллера в суть дела:

– Некоторые из записавшихся на курсы попросили, чтобы их научили готовить мясной хлеб, китайское овощное рагу с мелко нарезанным мясом, жареную форель, бифштекс по-швейцарски с овощами и прочее.

– Ладно, Арчи, я напишу об этих курсах, – согласился Квиллер. – Но с тебя причитается.

– Только скажи когда, дружище.

Покидая издательство, Квиллер увидел большую стопку свежих газет, которые только что привезли из типографии, и прихватил с собой один номер. Ему в глаза бросился крупный заголовок на первой странице: ОБЪЯВЛЕН РОЗЫСК ЧЕЛОВЕКА, ВЗОРВАВШЕГО БОМБУ. Статью он решил прочитать за обедом в закусочной «У Луизы».

Луиза сегодня была за официантку. – Это сегодняшняя газета? – спросила она. – Там есть фотография Ленни?

Квиллер пробежал взглядом первую страницу, затем третью, где шло продолжение статьи о взрыве, и, наконец, последнюю.

– Похоже, что нет, – ответил он. – Но его фотография была в газете, когда он выиграл серебряную медаль, и мне кажется, велосипедный шлем ему больше к лицу, чем марлевая повязка. Как у него дела?

– Неважно. Хандрит. Вы ведь знаете, что они с Анной-Мари собирались пожениться… Что закажете помимо трёх чашек кофе?

Он заказал «Рубен» – сандвич и попросил отложить ему кусочек яблочного пирога, который считался фирменным блюдом Луизы и пользовался особой популярностью среди посетителей закусочной. В ожидании сандвича Квиллер внимательно изучил свежий номер. В нём была фотография пострадавшего двести третьего номера, а также снимок люстры, упавшей на стойку дежурного по гостинице; был и снимок самой гостиницы – с выбитыми стеклами, обломками каких-то досок, грудами кирпича и штукатурки вокруг. Напечатали и фотографию Анны-Мари, пересняв с водительского удостоверения, которое лежало в её сумочке, оставленной в раздевалке для служащих гостиницы.

Особый интерес представлял фоторобот подозреваемого, такое чудо науки и техники впервые появилось на страницах местной газеты. В «Вестнике» этот портрет тоже напечатают, так что все добропорядочное население обоих округов будет расхаживать по улицам, сжимая в кулаке портрет преступника, и с подозрением вглядываться в лица прохожих.

Статью о взрыве дали крупным шрифтом, что, с одной стороны, оправдывалось важностью сообщения, а с другой – компенсировало отсутствие свежих новостей.

Правоохранительные органы прочёсывают оба округа в поисках преступника, подозреваемого в организации взрыва в «Нью-Пикакс отеле», в результате которого погибла горничная и двое сотрудников получили ранение. Самому зданию гостиницы нанесён серьёзный ущерб. Взрыв произошёл в пятницу в 16 часов 20 минут. Никого из проживающих в этот момент в здании не было.

Горничная – жительница Чипмунка Анна-Мари Томс, 21 год, работала в гостинице на полставки и училась на курсах медсестер в колледже Мускаунти.

Дежурный по отелю, Леонард Инчпот, 23 года, житель Кеннебека, из-за падения люстры на его рабочее место получил травму головы. Управляющая гостиницы, Изабел Крой, жительница Локмастера, взрывной волной была брошена на пол своего кабинета. Оба пострадавших были немедленно отправлены в Пикакскую больницу, где им оказали медицинскую помощь. Необходимости в их госпитализации не было.

«Некоторых из служащих гостиницы не на шутку тряхнуло, – сообщила Изабел Крой. – Но поскольку взрыв произошёл в пятницу во второй половине дня, все предприниматели, жившие у нас, успели рассчитаться и выехать, а время ужина ещё не наступило. Мы потрясены гибелью Анны-Мари. Она совсем недавно начала работать у нас и очень прилежно выполняла свои обязанности».

Основной ущерб нанесен фасаду отеля, так как бомба взорвалась на втором этаже, в передней части здания. По словам представителя полиции, приблизительно в 16 часов в гостиницу вошёл светлокожий, тщательно выбритый мужчина средних лет и пожелал передать постояльцу из 203-го номера подарок на день рождения и букет цветов. Вскоре после этого Крой заметила, как в 203-й зашла Томс, «чтобы пропылесосить номер, потому что цветы осыпались на ковер». Через несколько минут прогремел взрыв.

Шеф полиции Пикакса Эндрю Броуди заявил: «Каждый год в Америке раздается несколько тысяч взрывов В магазинах свободно продается динамит и подрывной капсюль, как, впрочем, и другие компоненты для создания бомбы в домашних условиях. Ни для кого не секрет как её сделать. А некоторые придурки даже из удобрений могут сварганить взрывчатку».