Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Эгейская компания

ModernLib.Net / Боевики / Блейк Ян / Эгейская компания - Чтение (стр. 14)
Автор: Блейк Ян
Жанр: Боевики

 

 


– Если, конечно, покончили с ними, – добавил раздумчиво.

К ним подошел розовощекий младший лейтенант, заместитель Денверса, и сообщил, что пора собираться в путь.

– Мы уже почти на месте, и вам нужно быть готовыми, – сказал он.

По правому борту виднелась южная оконечность Лероса, а с левого выступал гористый берег Калимноса. Заместитель Денверса с интересом наблюдал за тем, как Тиллер и Барнсуорт открыли ящик с взрывателями и подобрали окрашенные в тот цвет, который означал, что взрыв произойдет через пять часов.

– А как эти штуки действуют? – спросил младший лейтенант.

– Когда разбиваем ампулу с ацетоном, жидкость проедает прокладку из целлулоида, которая удерживает иглу взрывателя, – пояснил Тиллер. – Чем толще прокладка, тем больше времени уходит на ее проедание и, соответственно, позже происходит взрыв. На самом деле все предельно просто.

– А почему два взрывателя?

Тиллер объяснил, что второй взрыватель для страховки.

– Они очень капризные, – уточнил он, – и в зависимости от температуры воздуха могут сработать раньше или позже назначенного срока.

Из крохотной радиорубки показался радист и сообщил:

– Бейрут только что информировал, что в состав гарнизона на Леросе входят брандербуржцы, и вам посоветуют, если вас окликнет береговая охрана, отвечать: «Патруль брандербуржцев». Может, пронесет.

– Спасибо, – поблагодарил его Тиллер, – будем иметь в виду. А они не сообщили чего-нибудь новенького о ситуации?

– Просто сказали, что там полным полно фрицев, – весело заметил радист. – Удачи вам.

Денвере осмотрел побережье Лероса в бинокль ночного видения и спустя десять минут тихо скомандовал:

– Стоп машина!

Корпус перестал подрагивать, и фрегат закачался на легкой волне.

– Остановить оба двигателя!

Наступила полная тишина. Все стоявшие на палубе чутко вслушивались, но не могли уловить и звука, если не считать тихого поскрипывания надстройки от легкой качки.

– Вот и все, ребята. Приехали.

Команда помогла спустить на воду хрупкую лодку, позаботившись о том, чтобы она не ударилась о борт катера. Наблюдавший за этой процедурой Денвере сошел с мостика и негромко сказал Тиллеру:

– В темноте не видно, но можешь поверить мне на слово, что стоим в четырех милях от северной оконечности у входа в гавань. Отсюда идите на восток и потом сами увидите. Надеюсь, трудностей у вас не будет.

– Как здесь с течением?

– В ближайший час никакого течения не предвидится, а позднее потянет с севера на юг вдоль побережья, но скорость не превышает одного узла. В общем, хлопот вам не доставит.

– А ветер?

– В южном направлении, но слабый. Согласно прогнозу, от шести до восьми узлов. Можешь скорректировать на градус с учетом ветра, если он усилится, но когда пробудешь на воде часа два, тебя скорректирует течением.

– Я планирую перебраться через плавучий бон через два часа, – сказал Тиллер. – Каким курсом следовать из Портолаго на Калимнос?

– Это непросто.

– На обратном пути мы сможем использовать компас.

Тиллер повернулся спиной к берегу, осветил фонариком планшетку с картой, и Денвере показал, каким курсом нужно следовать.

– Когда выйдешь из гавани, держи курс вот на этот мыс. Он где-то в полутора милях от плавучего бона. За мысом пересечешь пролив и подойдешь с востока к северной оконечности Калимноса. Это еще две мили.

На прозрачной пленке, покрывавшей карту в планшетке, Тиллер аккуратно провел указанный курс, а затем подсчитал в милях каждый отрезок пути.

Наблюдавший за его работой Денвере одобрительно заметил:

– Лучше не бывает. Днем вам надо спрятаться с востока у мыса, а потом пройдете вдоль берега до небольшого выступа. Путь не близкий, но за выступом сразу откроется Вати. Там мы будем вас ждать.

После короткой паузы добавил:

– Увидимся завтра вечером. Удачи.

Они обменялись рукопожатием, и Тиллер вместе с Барнсуортом осторожно уселись на свои места в лодке. Планшетку с картой сержант засунул за спинку сиденья.

С борта свесился Ларсен и тихо проговорил:

– Ребята, не шалите и помните, что работа прежде всего, а потом уже девушки.

Ему ответили поднятием больших пальцев.

– Все, пошли, – просипел Барнсуорт в ухо Тиллера, и они оттолкнулись руками от борта катера.

На воде волнение оказалось несколько более сильным, чем представлялось с борта катера, а дополнительные магнитные мины заставили лодку сидеть очень низко. Хлопот прибавилось, когда сила ветра превысила прогнозы Денверса, и срывавшиеся временами с гребней волн брызги летели в лицо. Помогал деревянный щиток, установленный под углом на носу, который отсекал набегавшие волны, стекавшие по бортам.

Они шли под веслами в уключинах и вскоре набрали хороший темп, разогрелись и не чувствовали холода. Иногда приходилось разрезать волну, чтобы она не захлестнула с борта. Не было произнесено ни слова, но ощущалось общее напряжение.

Через полчаса впереди стал вырисовываться берег, а спустя еще двадцать минут они вошли в прибрежные воды, где волнения почти не было, и лодка пошла легче. Вскоре Тиллер увидел, как постепенно из темноты выступает северная оконечность входа в гавань.

Решили передохнуть, и Тиллер воспользовался передышкой, чтобы сверить ориентиры с картой. Оба гребца испытывали усталость после длинного перегона, изрядно вспотели и жадно пили воду из канистры. Тиллер тут же напомнил себе, что воду придется экономить. Впереди еще был долгий и трудный путь, и еще не раз будет мучить жажда.

Он снова взялся за весла и услышал, как позади что-то нечленораздельное буркнул Барнсуорт, явно неудовлетворенный краткой передышкой. Но Тиллеру хотелось поскорее сделать дело, и он правил прямо к северной оконечности у входа в гавань. В этом месте к воде подступали высокие голые скалы, и в тени, сгущавшейся под ними, гребцы вынули весла из уключин и дальше пошли, загребая одним веслом.

Держались у берега, но не слишком близко, опасаясь патрулей. Когда показалось, что слышится скрип сапог по камням, перестали грести и пригнули головы. Звук не повторился, и они снова взялись за весла, но продвигались крайне медленно.

Тиллер понимал, что вскоре покажется плавучий бон, но его пока не было видно. Внезапно ему послышался тонкий звон колокольчика, и он перестал грести. Лодка по инерции тихо скользила вперед, а сержант продолжал вслушиваться и снова уловил звон. Неужели немцы придумали какую-то новую систему?

Во рту пересохло. Он облизнул языком губы и ощутил соль. Что за чертовщина? Откуда звон?

В этот момент Барнсуорт ткнул его пальцем в спину и успокоил:

– Не боись. Это козы с колокольчиками на шее.

Плавучий бон при ближайшем знакомстве оказался легкопреодолимым препятствием, чему способствовали навыки, приобретенные Тиллером на учениях в Соленте. На патрульном корабле, стоявшем на якоре возле узкого входа, не было никаких признаков жизни.

Первой мишенью был сухогруз с боеприпасами, стоявший на якоре под сенью скал на полпути у северного берега. Из-за отсутствия прилива и ветра судно уставилось носом в гавань и развернулось к ним бортом. Оно немало потрудилось на своем веку и видело лучшие времена, но оказалось гораздо больших размеров, чем предполагал Тиллер. Каждая мина содержала два фунта взрывчатки и могла проделать дыру диаметром в шесть футов. На это судно потребуется по меньшей мере три мины, чтобы гарантировать, что оно затонет. Если на борту находятся боеприпасы; они взлетят на воздух от детонации и судно наверняка пойдет ко дну. В этом случае и тонуть будет нечему.

Сержант повернул на левый борт, чтобы подойти ближе к скалам. В этом месте песчаного берега не просматривалось и можно было не опасаться встречи с патрулем на берегу. Конечно, приближаться к «Аните» с кормы было против правил, но зато можно было по окончании работы проследовать прямо в гавань.

Перед установкой мин они снова передохнули. Тиллер повернул голову и прошептал:

– Одну возле винтов, другую у машинного отделения и третью в носовой части. Подойдем с левого или правого борта?

– Хорошо бы нам перед этим установить, где находится вахтенный, – ответил Барнсуорт. – Должен же у них кто-то стоять на вахте.

– Времени у нас в обрез, – напомнил Тиллер, взглянув на часы.

– Погляди, он вон там, – прошептал Барнсуорт.

До судна было около двухсот ярдов, но четко проглядывался огонек сигареты вахтенного на палубе, повернувшегося лицом к берегу.

– Везет же некоторым, – проворчал Барнсуорт. – Я бы сейчас тоже с удовольствием затянулся.

Тиллер постарался подавить в себе раздражение, которое вызывало у него поведение напарника. Подобное довольно часто случалось с командой лодки, и когда возникали такие ощущения, нужно было успокоиться и здраво во всем разобраться. Тем не менее шутки Барнсуорта уже давно стали действовать ему на нервы, и сержант приложил пальцы к губам, требуя молчания. В ответ напарник что-то промычал то ли в знак согласия, то ли хотел возразить.

Вахтенный швырнул окурок за борт, но не прошел вглубь, а переместился к корме и стал вглядываться в воду. Гребцы в лодке вжали головы в плечи. Тиллер даже затаил дыхание. Прошло какое-то время, тянувшееся вечность, и сержант слегка приподнял голову. Вахтенный не сдвинулся с места и, казалось, смотрел прямо на лодку. Тиллер боялся пошевельнуться.

Вспыхнула спичка, озарив лицо вахтенного и переброшенную за спину винтовку. Прикурив сигарету, он швырнул обгоревшую спичку за борт и пошел к носу по правому борту. Тиллер облегченно перевел дух.

– Пойдем к левому борту, – предложил Билли.

Они отстегнули защитный полог, прикрывавший сиденья, и Барнсуорт достал из кормы две мины на подставке и магнитный держатель и передал их Тиллеру, а тот вынул из носового отсека составные части пустотелого жезла для установки мин, соединил вместе и положил шестифутовую стальную палку перед собой поперек лодки. Потом осторожно и медленно стал грести одним веслом. Барнсуорт легонько ткнул его в спину и указал на ватерлинию судна, низко сидевшего в воде.

– Его еще не разгружали, – прошептал он.

В ответ Тиллер только кивнул и снова показал жестом напарнику, что ему следует держать язык за зубами.

Они медленно продвигались вперед, пока не достигли места, откуда выходили винты. Корпус был ржавым и изрыт вмятинами, а лохмотья морских водорослей над ватерлинией свидетельствовали о том, что судно с припиской в Генуе не раз перегружали сверх допустимых норм. Тиллер указал рукой на водоросли и ракушки, давая понять напарнику, что ржавчина и прочие наслоения могут помешать установке мин.

В ответ Барнсуорт дважды хлопнул сержанта по плечу в знак того, что все понял. Тиллер поднял держатель, осторожно подвел его к борту на уровне плеча и вцепился в отходивший от него шнур. Магниты прилипли к стали с глухим стуком, который показался страшным грохотом, и подрывники затаили дыхание, но за этим ничего не последовало, и Барнсуорт подтянулся на шнуре ближе к борту судна.

Теперь, когда держатель был на месте, Тиллер мог перейти к решению сложной задачи установки мины. В прошлом ему много раз случалось это проделывать на учениях, но всегда оказывалось трудно отделить мину от подставки из-за мощных магнитов и вследствие того, что работать приходилось в замкнутом пространстве.

На этот раз он справился со своей задачей с третьей попытки, но далось это нелегко, и все лицо было залито потом. Тиллер чуть передохнул, перед тем как переложить мину на край борта перед собой. Потом прицепил ее к концу установочного жезла, подвинтил фигурную гайку, чтобы разбить капсулу с кислотой, и медленно и крайне осторожно опустил мину в воду. Он удерживал мину вдали от корпуса судна до тех пор, пока его рука с жезлом не оказалась под водой, а затем стал медленно подводить мину к корпусу судна.

Когда магниты подошли к стали, они с глухим стуком прилипли к корпусу. Пришлось снова сделать перерыв и прислушаться к происходящему вокруг, но убедившись, что операция прошла незамеченной, Тиллер толкнул жезл вниз, чтобы отсоединить его от мины, вытащил его из воды и положил рядом с собой.

Как только сержант закончил свою работу, Барнсуорт снял с корпуса судна держатель и продвинул лодку чуть вперед. Вторую мину установили в районе машинного отделения, затем прошли к носовой части и остановились, прислушиваясь, в надежде определить местонахождение вахтенного. Однако доносились только слабые звуки музыки по радио да плеск воды о борт судна.

Тиллер установил третью мину и дал лодке пройти по течению мимо ржавой якорной цепи. В отличие от современных судов, нос «Аниты» уходил довольно круто вверх, но все же под ним можно было укрыться от любопытных взоров с палубы.

За весла не брались, и их относило в глубь гавани. Подрывники низко склонились над сиденьями, но всем своим существом ощущали, что наступил решающий момент, когда в любую секунду их могут окликнуть с борта судна. Мучительно медленно тянулись секунды, пока лодка отплывала все дальше, а когда стало ясно, что с палубы их не заметили, они взялись за весла.

Им было бы проще следовать вдоль северного побережья, где стояли на якорях еще два судна-мишени, но Ларсен принял решение, с которым согласились Тиллер и Барнсуорт, что чем дольше они остаются в гавани, тем большей опасности подвергаются, и поэтому следовало вначале разделаться с эсминцами.

Ближе к середине гавани, раздавшейся вширь почти на милю, путь лодки пересек патрульный катер с прожектором, и гребцы низко склонили головы к коленям, подождали, пока не затих вдали стук мотора, и погребли дальше. Темень была непроглядная, и, хотя предстояло преодолеть не более полумили, Тиллеру было нелегко ориентироваться. Он все еще старался рассмотреть дорогу, когда Барнсуорт тронул его за плечо и прошептал:

– Вон там, чуть правее.

Тиллер напряг зрение и с трудом разглядел длинный темный силуэт. Подойдя ближе, они увидели две дымовые трубы, причем носовая была значительно выше кормовой.

– Это «Сан-Мартино», – прошипел Барнсуорт на ухо сержанту. – Тот, который поменьше из двух. Нам лучше бы немного отклониться в сторону, чтобы найти «Турбину».

Они взяли на левый борт, и еще к югу и подошли к берегу, но «Турбины» там не оказалось. Тогда повернули на запад и увидели перед собой четкие контуры «Сан-Мартино». Решили передохнуть, смочить горло й обдумать ситуацию.

На аэрофотоснимках четко просматривалось, что эсминцы стоят практически борт о борт у северной пристани военно-морской базы.

– Видимо, «Турбину» перегнали в другое место, – предположил Барнсуорт.

– По-иному и быть не может, – сердито проворчал Тиллер.

– Что будем делать?

Сержант не смог сдержаться и раздраженно бросил:

– Разделаемся с этим, а потом будем искать второй.

«Что это Билли взбрело в голову? Уж не собирается ли он пойти к мамочке и пожаловаться на свою судьбу?» – пронеслось в голове сержанта. Он услышал, как Барнсуорт шумно втянул в себя воздух, и понял, что напарник тоже взбешен не на шутку и еле сдерживается.

Сержант знаком показал, что ему требуются две пары мин, и Барнсуорт молча их передал. Тиллер снял три штуки с подставок и прикрепил одну к установочному жезлу.

– В носовой части, посредине и к корме с левого борта, – предложил Барнсуорт.

Тиллер согласно кивнул, и они принялись медленно грести к эсминцу, на этот раз сближаясь с мишенью, как на учениях, с носа. На палубе не было никаких признаков вахтенного, хотя их должно было быть по крайней мере двое. К тому же наверняка вахту несли матросы, знающие свое дело, не в пример «Аните», где ранее повстречался, скорее всего, человек штатский.

Схватившись за якорную цепь, они простояли какое-то время на месте, прислушиваясь, и вскоре уловили гортанную речь, доносившуюся сверху. Хриплый смех оборвал натужный кашель, послышались звуки музыки, прорезался и пропал луч света, когда на фальшборте открыли и громко захлопнули заслонку. Где-то залаяла собака.

Тиллер замер. Если на борту окажется собака, быть беде. Собаки обладают уникальной способностью учуять неладное, которая не имеет прямого отношения к природным органам чувств. Сержант поднял руку, давая понять, что следует еще подождать, и вновь услышал, как напарник шумно втягивает воздух сквозь зубы. «Не терпится идиоту!» – зло подумал Тиллер.

Снова послышался лай собаки. Где этот проклятый пес? Ночью на воде звуки разносятся далеко и трудно определить их источник.

В этот момент Барнсуорт сжал Тиллера за плечо и прошептал:

– Собака лает на берегу. Не обращай внимания.

Но сержант вновь поднял руку, требуя еще немного переждать, чтобы не ошибиться.

– Какого черта! – прошипел ему в ухо Барнсуорт, но Тиллер не сдвинулся с места, крепко ухватившись за якорную цепь и продолжая вслушиваться.

Беседа на палубе стала более оживленной, и показалось, что звенят рюмки. Разговаривали по правому борту, так что верно выбрали направление для установки мин по левому борту. Лай собаки больше не слышался, и Тиллер неохотно расстался с якорной цепью и продвинул лодку вперед.

По сравнению с судном, перевозившим боеприпасы, корпус эсминца казался очень чистым и даже свежепокрашенным. «Только немцы, – подумал Тиллер, отдавая должное противнику, – способны придать лоск устаревшему кораблю, который достался дуриком от итальянцев».

На этот раз при установке мин не было лишних пугающих звуков, и первые две стали на место легко и быстро, но третья по какой-то неведомой причине отказывалась прилипнуть к корме у руля. Тиллер пытался ее пристроить и так, и эдак, но ничего не получалось. За спиной он чувствовал нарастающее нетерпение напарника и в конце концов был вынужден показать ему, что следует попробовать с другой стороны.

Они медленно обходили корму, когда сверху ударил луч мощного фонаря, и гребцы застыли, низко склонившись в лодке. Луч фонаря осветил воду, пропал, вновь возник и уперся прямо в лодку. Тиллер припомнил, что наказывал им радист, и громко прокричал по-немецки:

– Патруль. Брандербуржцы.

С этими словами взялся за весло.

Вахтенный с фонарем что-то крикнул и стал стаскивать с плеча винтовку. К нему подбежал напарник с оружием наготове.

Тиллер знал, что несколько сильных гребков вынесут лодку за пределы досягаемости фонаря и их сразу же поглотит темнота, но если вахтенные откроют огонь, вся операция полетит к чертям собачьим. Можно было не сомневаться, что затем корпус эсминца тщательно осмотрят и очистят от мин.

– Придется с ними разбираться, – сказал сержант Барнсуорту и развернул лодку в сторону эсминца.

– Патруль! Брандербуржцы! – вновь прокричал он и приветственно помахал рукой.

Вахтенный с фонарем пытался одновременно прицелиться из винтовки и направить луч на лодку, что ему плохо удавалось. В конечном счете уронил фонарь и полез его поднимать, а напарник что-то прокричал Тиллеру в ответ. Сержант вновь приветственно помахал рукой, а когда второй вахтенный ответил тем же жестом, сильными гребками погнал лодку от эсминца, стараясь подальше уйти от луча фонаря.

– Боже правый! – выдохнул ему в ухо Барнсуорт, когда они остановились передохнуть. – У тебя нервы, как канаты. Я уж подумал, что он угодит нам прямо меж глаз.

– У меня тоже было такое предчувствие, – признался Тиллер.

Он чувствовал, что взмок от пота, потянулся к канистре, налил кружку воды, отпил и передал напарнику.

Теперь они настолько близко подошли к пристани военно-морской базы, что нужно было быстро отходить, хотя никаких признаков движения среди зданий на берегу не отмечалось. Опять послышался лай собаки, звучавший ближе, чем раньше.

– Я же говорил тебе, что собака лает на берегу, – прошептал Барнсуорт.

Почувствовавший огромное облегчение после пережитого волнения, Тиллер слегка повернул голову и бросил:

– У тебя слух что надо, Билли.

На что напарник ответил дружеским толчком в плечо.

Они миновали несколько мелких суденышек, пришвартованных борт о борт, и небольшой патрульный катер, стоявший в конце длинного деревянного причала. Впереди вырисовывались еще несколько катеров и барж возле большого плавучего дока. Они намного превосходили по своим размерам итальянский противолодочный корабль и представляли собой заманчивые мишени, но Тиллер их игнорировал. Перед ним стояла иная задача, если, конечно, им удастся выйти на цель.

Наступил момент, когда они были готовы распрощаться с надеждой, и тут по левому борту показался силуэт крупного корабля.

– Приехали, – облегченно выдохнул Барнсуорт.

Даже в полной темноте Тиллер мог разглядеть, что перед ним тот самый корабль, который хотел протаранить Бальбао. Подошли ближе и рассмотрели на корме надпись «ТА-14». Эсминец был пришвартован у пристани базы, и над ним нависала стрела громадного портального крана, что вынудило Тиллера заподозрить, что встреча с Бальбао не прошла зря.

В этот момент он, к своему ужасу, заметил, что со стороны моря эсминец окружают менее крупные корабли и один из них пришвартован к борту. По меньшей мере два принадлежали к классу фрегатов и отличались большими размерами и лучшим вооружением от корабля Бальбао. Видимо, ранее они входили в состав итальянского военного флота.

Там же стояли большой каик, противолодочный корабль и ряд других, которые сержант не мог распознать. Судя по бурной активности на кораблях, было ясно, что они либо только что прибыли в Портолаго, либо, что скорее всего, собирались в путь.

Команда лодки решила сушить весла, передохнуть и осмыслить ситуацию. Много времени это не заняло.

– Нам ни за что не удастся прорваться к эсминцу незамеченными, – заключил Барнсуорт. – Ни за какие коврижки.

С этим нельзя было не согласиться, потому что при всех обстоятельствах на палубах оставались вахтенные. Даже если удастся миновать первый и второй, даже если пройти мимо всех, у борта эсминца они будут торчать, как бельмо на глазу. Нужно было изыскать иной путь и как можно быстрее.

– Я их всех обойду и постараюсь подойти как можно ближе к корме эсминца, – предложил Тиллер. – Оттуда тебе придется добираться до цели вплавь с парой мин и установить их на корме. Может, удастся хотя бы разрушить управление.

Такой способ уже обсуждался, и Барнсуорт заранее предусмотрительно надел костюм для плавания и прихватил длинный тонкий канат. Со стороны кормы эсминца не стояло никаких судов, но подойти можно было только на небольшом расстоянии от берега, что повышало риск попасться на глаза пешему патрулю.

Тиллер подметил, что причал немного выдавался в воду, и можно было использовать его край как крышу, а потом продвинуться вперед, отталкиваясь руками от подпирающих его деревянных столбов. Таким путем удалось бы подойти вплотную к корме, но от этой идеи пришлось отказаться, когда услышали голоса вахтенных на палубе. Они топали ногами, вяло переругивались, а один пустил струю мочи, которая чуть было не угодила в лодку.

Сержант подал лодку чуть назад и почувствовал на плече ладонь напарника, давшего понять, что готов действовать. Тиллер удержал лодку на плаву, пока Барнсуорт выкарабкался с сиденья и ушел в воду. После чего передал две мины на подставках, и пловец прикрепил их к канату. Второй конец вручил Тиллеру и уплыл в сторону эсминца.

Мины ушли под воду, но от дальнейшего погружения их сдерживал Тиллер. Над его головой скрипели сапогами и негромко переговаривались немцы, но у кормы эсминца царили тишина и покой. Спустя двадцать минут он почувствовал, как дернули за канат, и сержант стал его медленно подтягивать к себе. Через несколько секунд над поверхностью воды показалась голова Барнсуорта. Он показал, что все в порядке, и жестом попросил Тиллера прогнать лодку задом вдоль причала.

Когда они отошли достаточно далеко от группы немцев, Тиллер развернул лодку и Барнсуорт взобрался на свое сиденье.

– Птичка петь больше не будет, – радостно сообщил Барнсуорт. – Я установил одну мину.

– Молодец, – похвалил напарника сержант. – Теперь давай быстро смываться отсюда.

Взглянув на часы, обнаружил, что в гавани они пробыли два часа, а казалось, прошло две недели.

– А как насчет оставшихся двух мишеней? – спросил Барнсуорт.

– А никак. Нам было сказано «при возможности», но если мы здесь еще задержимся, вахтенный на первом эсминце выяснит, что брандербуржцы не организуют патрульной службы на воде.

Барнсуорт не стал спорить. Они выбросили за борт остававшиеся мины, а когда перевалили через плавучий бон, Тиллер установил курс на один-три-пять, как советовал Денвере, и они всерьез взялись за весла.

13

По мере отдаления от залива усилилось волнение на море и окреп ветер. Лодка взрезала короткие крутые волны, грозившие ее проглотить. Сбегавшая по бортам вода начала проникать внутрь, плескалась под ногами, и приходилось по очереди вести с ней борьбу.

Положение стало совсем плачевным, когда пошел мелкий дождь, сокративший видимость до минимума, и Тиллер утратил уверенность, что сумеет пройти в нужном месте между островами. На компас пока было грех пожаловаться, но по опыту сержант знал, что компас – прибор капризный и полагаться на него полностью нельзя. Спустя полчаса он попросил Барнсуорта держать лодку против волны, а сам принялся изучать карту при свете фонарика. Вглядываясь в темноту по левому борту, пришел к выводу, что, судя по очертаниям берега, они должны были находиться напротив мыса, где Денвере советовал изменить курс. Так и поступили.

– Когда войдем в пролив между островами, там может оказаться неспокойно, – предупредил напарника и услышал в ответ глухое ворчанье.

При малейшем повороте лодка начинала зарываться носом и опасно крениться. Спустя четверть часа пути по новому курсу, пелена дождя поредела. Сейчас перед ними должен быть Калимнос, но впереди не было ничего, кроме кромешной тьмы.

Тиллер с нарастающей яростью рыл воду веслами, но его все больше охватывала усталость, обычно сменявшая радостное возбуждение после удачно завершенной операции. А он знал, что вместе с усталостью приходили галлюцинации, судороги и беспричинный гнев на своих товарищей.

– Давай передохнем, – предложил Барнсуорту.

– Нет, еще рано. Скоро светает, – возразил напарник.

– Нет, я приказал передохнуть! – настаивал Тиллер.

– Не дави, Тигр, успокойся, – посоветовал Барнсуорт, дружески тронув товарища за плечо.

Сержант взглянул на часы. Конечно, Билли был прав, что еще больше разозлило Тиллера. Он знал, что им следовало подыскать себе убежище до того, как взорвутся мины. Как только это произойдет, виновников будут искать везде – в воздухе, на море и на суше, и, если к тому моменту лодка окажется в открытом море, за жизнь ее команды не дадут и гроша.

Через пять минут они снова взялись за весла, но гребля давалась Тиллеру все с большим трудом из-за боли в мускулах. Он перестал ощущать ноги и бедра, а потом его схватила судорога.

Снова полил сильный дождь, но волнение на море несколько ослабело, когда они приблизились к северной оконечности Калимноса, и ветер уже не срывал пену с гребней шипящих волн. Струи дождя били в лицо, и Тиллер ничего не видел перед собой.

Они находились в каком-то кошмарном сне – гребли в никуда и будто стояли на одном месте.

Каждый гребок веслом отдавался резкой болью во всем теле, и Тиллер внезапно осознал, что плотно зажмурил глаза. Он заставил себя держать глаза открытыми, вперившись в циферблат компаса, но вскоре цифры побежали и закружились, как в рулетке. Понадобилось сверхчеловеческое усилие, чтобы убедиться, что с курса они не сбились и не кружат на одном месте.

Голова пошла кругом, и Тиллер попытался вернуть рассудок, припоминая слова и мелодии песен своей юности, но память отказывала, и он стал размышлять над странным, по его мнению, поведением Барнсуорта, который не закрывал рта во время всей операции, а сейчас, когда есть возможность орать во все горло, молчал, будто в рот воды набрал.

В голове проносились обрывки мыслей. «Что это впереди? Не мост ли через залив Сидни? Да, вот было времечко! Как звали ту девушку?» Он начал напевать полковой марш, ударяя по воде веслами при каждом новом слове, но вскоре забыл слова и тупо повторял первый куплет в надежде припомнить остальные. Но память снова отказывала, и фосфоресцирующие значки на циферблате компаса продолжали сумасшедшую пляску перед глазами. «Что говорит Билли? Зачем мешает петь?»

Барнсуорт сильно толкнул Тиллера в спину кулаком и закричал:

– Какого дьявола, Тигр! Ты что, не видишь землю перед носом? Хочешь налететь на рифы?

Окрик подействовал. Тиллер пришел в себя и попытался вернуть зрение и слух, понять, что происходит вокруг.

Да, земля действительно была очень близко, так близко, что видны были волны, разбивавшиеся у подножия прибрежных скал, но все это воспринималось смутно, расплывалось перед глазами под завесой дождя и тонуло в собственной усталости. Он перестал грести и тупо уставился на приближающиеся скалы. Все происходило, как в привычном кошмарном сне, когда он не мог и пальцем пошевелить, чтобы что-то изменить.

– Давай назад! Загребай правым! – кричал Барнсуорт. – Греби, зараза, греби!

С неимоверным трудом Тиллер повиновался. Голова отдала команду, и руки снова напряглись. Он загреб назад, и лодка медленно и неохотно отошла от края подводной скалы. Их накрыло волной, и сверху добавил дождь. Видимо, попали в какое-то течение, потому что лодку неумолимо, как магнитом, притягивало к берегу. Впереди, казалось, забрезжил рассвет, а издали послышался грохот взрыва.

– Наши мины! – радостно воскликнул Тиллер. – Ты слышал, как они грохнули?

– Это чертовы волны бьются о чертовы скалы, – гневно возразил Барнсуорт, и его яростный выкрик пробил завесу, отгородившую чувства Тиллера от внешнего мира. – Давай греби или мы тоже наскочим на рифы.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15