Рассвет судьбы

      Она тихонько засмеялась.
      – Это потому, что ты нянчишься со мной, Калеб. Но я ведь не инвалид!
      Он поцеловал ее.
      – Знаю, но ты заслуживаешь, чтобы у тебя были слуги, чтобы ты могла сидеть на солнышке и читать книги или заниматься тем, на что у тебя вечно не хватало времени. – Он нежно погладил ее по голове. – Я всегда хотел для тебя такой жизни. Жаль, что пришлось воспользоваться помощью Тома.
      Она сжала его руку.
      – Калеб, ты так старался. Не забывай, как хорошо мы жили в Техасе. Твоей вины нет в том, что последние годы нам пришлось туго. И ты знаешь, как Том счастлив, что мы живем здесь. Он хочет отплатить тебе за твою заботу и поддержку в свое время. Ты очень помогаешь ему, и тебе это в радость.
      Он опять поцеловал ее. Ему не требовалось ничего объяснять Саре. Ласки и поцелуи говорили сами за себя. Они опять превратились в молодых любовников. Из памяти ушло все плохое, а остались только приятные воспоминания.
      Калеб страстно поцеловал ее, вызывая в ней ответные желания, Сара совершенно забыла о боли в суставах, донимавшей ее целый день. Ее муж, ее Калеб был просто волшебником, который умел уносить ее в мир наслаждения.
      Калеб обожествлял ее, каждый раз прикасаясь к ней, словно в первый раз. Ему не приходилось ни о чем спрашивать. Годы совместной жизни научили его понимать, когда Сара готова принять его. Он расстегнул ее ночную рубашку и стал жадно ласкать груди, приникая поочередно губами к розовым соскам как к источнику высшего наслаждения. Его ласки всегда доводили жену до исступления.
      Дыхание Сары участилось, она вцепилась ему в волосы, закрыла глаза и тихо застонала, когда он принялся нежно исследовать ее влажное лоно. Она обхватила руками его сильные плечи, и он легко вошел в нее. Сара выгибалась ему навстречу, и Калеб старался сделать все, чтобы она первая получила удовлетворение. Только тогда, когда Сара забилась в сладких муках, его живительная влага толчками низверглась в ее лоно.
      В какое-то мгновение Сара подумала о том, сколько детей у них могло быть, если бы не годы разлуки. Она постаралась отбросить печальные мысли. Нужно благодарить судьбу за то, что они сейчас вместе и счастливы.
      Калеб улыбнулся и сказал:
      – А я ведь собирался сразу же заснуть.
      – Извини, что мешаю тебе спать, – засмеялась Сара.
      Он стал осыпать ее поцелуями, но неожиданно послышался стук в дверь.
      Калеб натянул на себя одеяло.
      – Кто там?
      – Отец, это я, – раздался голос Тома. – Жаль, что приходится беспокоить вас, но у Хуаниты начались роды. Сара может придти?
      – Да, да! Иду! – Сара быстро села. – Только оденусь.
      – Спасибо, мама. Я буду в нашей комнате. С ней сейчас Луиза.
      И Калеб и Сара уловили панику в его голосе.
      – Надеюсь, что все будет хорошо, – сказала Сара, бросаясь к умывальнику.
      Калеб тоже встал и начал одеваться.
      – Думаю, мне с Томом придется труднее, чем тебе с Хуанитой. Иногда мужчины переживают сильнее женщин, хотя нам и не приходится рожать.
      Она засмеялась.
      – Да, действительно, Калеб. Но не думаю, что испытание на ритуале. Танца Солнца труднее вынести, чем роды.
      Он подошел к ней и обнял ее.
      – Я буду поблизости, если тебе понадоблюсь, Сара. – Он ободряюще улыбнулся. – У нее будет здоровый, прекрасный ребенок, а у нас появится еще один внук или внучка.
      – Надеюсь. Это так нужно нам всем, Калеб.

* * *

      Антонио Гальвес Сакс родился в октябре 1849 года. Маленький Тони стал предметом гордости всей семьи. Теперь, когда Хуанита держала его в руках, она знала, что поступила правильно, став женой Тома. У них с мужем будет много детей. Она поклялась себе в этом.
      Вся семья ездила в Сан-Франциско, где отец Хуарес, сияя от радости, окрестил малыша. По дороге домой они навестили Линду и Джесса, у которых было небольшое ранчо вблизи города Хендерсона.
      Сара обрадовалась, увидев, как счастлив Джесс, потому что, если счастлив он, то счастлива и Линда. Хорошо, что они живут отдельно. Линда постепенно преодолевает свою потребность быть рядом с родителями.
      Сара опять подумала о том, как далеко от них Кейл и Джеймс… два горных хребта разделяют их и бескрайние леса и равнины. Ей постоянно приходилось отгонять от себя вопрос, который мешал ей быть полностью счастливой. Увидит ли она когда-нибудь своего сына Джеймса?

* * *

      Том оторвался от бумаг, лежащих перед ним на письменном столе и посмотрел на мексиканца, которого привел один из работников ранчо. Лицо мексиканца показалось ему знакомым.
      – В чем дело, Даниэль? – спросил Том.
      – Этот человек хочет поговорить с вами наедине, – по-испански ответил Даниэль. – Я забрал у него ружье.
      Мексиканец хмуро взглянул на него.
      – Ты не имел на это права.
      – Когда ты находишься на земле Сакса, то выполняешь его законы, – ответил Даниэль. – Получишь свое ружье, когда уйдешь отсюда.
      Мексиканец фыркнул.
      – Ты служишь индейцу?
      Глаза Даниэля гневно сверкнули.
      – Сеньор Сакс – хороший хозяин. И хорошо нам платит.
      Незнакомец кивнул.
      – Да, мне так и сказали.
      – Кто? – спросил Том. – И что тебе надо? Как твое имя?
      Мексиканец кивнул в сторону Даниэля.
      – Пусть он сначала уйдет.
      – Выйди Даниэль.
      Даниэль бросил на незнакомца предостерегающий взгляд и вышел, закрыв за собой дверь.
      – Проходи и садись. Кто ты?
      – Меня зовут Франческо Фаджардо, – он подошел ближе, но не сел, словно готовился убежать в любую минуту.
      Том с вызовом смотрел на него.
      – Мне знакомо твое лицо. Я знаю тебя? Фаджардо нервно помял в руках шляпу, затем сказал.
      – Да. Я работал у сеньора Гальвеса. Я помню тебя. Ты тот, кто приручил черного жеребца, тот, кто влюбился в прекрасную дочь хозяина.
      Том нахмурился.
      – Ну и что из этого?
      – А то, что в Сономе говорят, будто дочь Антонио Гальвеса, которая исчезла после того, как убили ее отца… теперь твоя жена.
      Том приказал себе сохранять спокойствие. Он не должен ничем выдать себя.
      – Почему бы тебе не перейти ближе к делу, сеньор Фаджардо?
      Фаджардо пожал плечами и стал шарить взглядом по углам комнаты, как будто там могли скрываться люди.
      – Дело в том, сеньор, что года два-три назад, после того, как исчезла Хуанита Гальвес, на американцев много раз нападала банда разбойников, называемых лос-малос. Ты слышал о них?
      Их взгляды встретились.
      – Слышал. Их всех убили.
      – Всех, кроме вожака, который, кстати, был индейцем. По крайней мере, он так себя раскрашивал. – Глаза мексиканца заскользили по лицу Тома. – Одного из банды повесили, но перед этим лечили его от раны. Бедняжка очень мучился от боли, ему нужен был друг…
      Том едва сдерживался, чтобы не выдать своих чувств.
      – Мы теряем время, сеньор Фаджардо. Мне нет дела до разбойников. Теперь это просто легенда, насколько я слышал об этом в городе.
      – Да. Люди любят об этом поговорить. Многие хотят знать, что стало с вожаком, которого так и не нашли. Он был… – Франческо Фаджардо взглянул на искалеченную ногу Тома, – ранен в тот день, когда убили остальных. А этот Рико, страдая от мучительной боли, однажды позвал: – Том, Том!
      Фаджардо улыбнулся.
      – Теперь ты понимаешь, к чему я клоню? Лицо Тома посинело от гнева.
      – Как ты смеешь намекать, что я тот человек!
      – Я не намекаю, – прорычал мексиканец. – Я обвиняю!
      В глазах Тома вспыхнул гнев.
      – Хочу напомнить тебе, что ты на моей земле. Если я и тот, за кого ты меня принимаешь, то не думаешь ли ты, что очень рискуешь, обвиняя меня?
      Фаджардо судорожно сглотнул, прежде чем заговорить.
      – Я подумал об этом. Я сказал многим своим друзьям, куда направляюсь. Я сказал им, что пойду искать работу. Если со мной что-нибудь случится, то меня начнут разыскивать. Тебе придется тогда отвечать на множество вопросов, Том Сакс. Это очень расстроит твою бедную жену.
      Том в мгновение ока очутился рядом с ним, Фаджардо задрожал от страха и сделал шаг к двери.
      – Если с моей Хуаниты упадет хоть один волосок, то ты – мертвец, Фаджардо. Ты обвиняешь меня в том, что я вожак «плохих», но у тебя нет доказательств, а если ты будешь настаивать на этом, я уничтожу тебя! – Он поднес кулак к его лицу.
      Мексиканец отступил еще на один шаг.
      – Мне не нужны доказательства. Вокруг тебя полно американских поселенцев, сеньор Сакс, многие до сих пор ненавидят «плохих» и очень хотят поймать их вожака. Я еще никому не говорил, что Рико назвал имя Том. Я хотел сам выяснить, что это за имя и кому оно принадлежит. Когда я услышал, что вернулся Том Сакс, который женился на Хуаните Гальвес и поселился на своем собственном ранчо, я стал думать и думать, пока во всем этом не появился смысл. – Он глубоко вздохнул и продолжил: – Стоит только обронить несколько фраз, и все вокруг будут думать, как я, и это приведет тебя к виселице, сеньор Сакс. Обозленные люди повесят тебя без суда, и твоя бедная жена останется совсем одна.
      Том шагнул к мексиканцу.
      – Но я могу ничего не рассказывать, – быстро проговорил Фаджардо.
      Том с ненавистью взглянул на него.
      – Деньги, да? Ты хочешь денег, мерзавец? Фаджардо опять судорожно сглотнул, думая о том, правильно ли он поступил, придя сюда. Если Том Сакс действительно вожак «плохих», то он убьет его, не задумываясь.
      – Ты теперь богатый человек. В Сономе говорят, что у Тома Сакса много денег, на его земле нашли золото. Что тебе стоит дать немного золота Франческо Фаджардо. Ведь это спасет тебя от виселицы, а твою жену от одиночества.
      Том стиснул зубы. Он не мог убить этого мексиканца, но и не собирался платить ему. Если он заплатит, то автоматически признает свою вину, и негодяй будет постоянно тянуть из него деньги или повернет дело так, что Том окажется на виселице.
      – Понимаешь, даже если я и ошибаюсь – это не имеет никакого значения, поскольку ненависть к «плохим» так сильна, что я легко могу настроить всех против тебя и убедить их, что ты и есть вожак бандитов. Но, возможно, пятьдесят тысяч долларов помогут тебе избежать всех этих неприятностей.
      – Пятьдесят тысяч!
      – Я все проверил. В банках тоже работают болтуны, особенно, когда они выпьют. Я знаю, что у тебя гораздо больше, так что ты сможешь дать пятьдесят тысяч, а следующие пятьдесят тысяч – через год.
      – А потом еще через год?
      Фаджардо улыбнулся.
      – Тебе следует поблагодарить меня, сеньор, что я еще никому ничего не сказал.
      – О, я очень тебе благодарен, – с издевкой произнес Том. – Как-нибудь я докажу тебе, как я благодарен.
      Фаджардо испуганно заморгал.
      – Подумай о своей семье, сеньор. Том посмотрел ему прямо в глаза.
      – У тебя было время подумать – дай и мне пару дней, чтобы как следует все обдумать.
      Фаджардо огляделся по сторонам.
      – Хорошо. Но помни, тебе придется многое объяснять, если твои люди со мной что-нибудь сделают, когда я выйду отсюда. Все знают, что я мирный, работящий человек.
      – Не беспокойся, Фаджардо, – усмехнулся Том. – Ты в безопасности… пока. Но мой тебе совет: если я все же дам тебе денег, то уезжай куда-нибудь очень, очень далеко, и если еще раз потревожишь меня, то не жить тебе на белом свете!
      Фаджардо распрямил плечи.
      – Для большей безопасности, сеньор, я думаю, лучше ты приедешь через два дня в Соному и заплатишь мне. Я не хочу еще раз приходить сюда. Я живу в гостинице «Золотой берег». Ты знаешь, где это?
      – Знаю. Там останавливаются только отбросы общества.
      Фаджардо покраснел.
      – Я живу там с друзьями. Я сказал им, что ищу работу на ранчо. Хочу уехать из города. Они ничего не заподозрят.
      – Я не могу пойти туда. Это вызовет нездоровое любопытство. Зачем мне с моими деньгами идти в подобное место, чтобы встретиться с никчемным гусано.
      Мексиканец сжал кулаки, оттого что его назвали червяком.
      – Послезавтра в два часа. Позади платной конюшни Стюарта. Приноси деньги, сеньор Сакс, или тебя повесят. – Он быстро пошел к дверям.
      – Фаджардо!
      Мексиканец нерешительно остановился, больше всего на свете желая поскорее уйти отсюда, думая о том, не совершил ли он огромную глупость, потревожив человека, который действительно мог оказаться вожаком лос-малос.
      – Мне кажется подозрительным, что человек ради денег способен идти на риск и совершать глупости. Ты бы спросил самого себя, Фаджардо, стоит ли это того? – с издевкой сказал Том. – Предположим, я заплачу тебе, но остаток дней тебе придется жить с оглядкой. Мне совсем не нужен человек, который будет распространять про меня ложь по всей округе.
      Мексиканец быстро вышел, а Тома всего затрясло при мысли, что может сделать длинный язык этого человека. Он выждал несколько минут, пока Фаджардо не отъехал вместе с Даниэлем, а затем позвал одного из своих работников.
      – Мигель!
      – Да, сеньор Сакс! – отозвался Мигель, который в это время подстригал кусты роз.
      – Мой отец помогает ставить изгородь. Пошли за ним кого-нибудь. Я должен его немедленно видеть.
      – Да. – Мигель положил садовые ножницы и поспешно вышел. Том стал ждать у себя в кабинете, радуясь тому, что Хуанита и Сара отдыхают в своих комнатах. Они не видели, как к нему приходил Франческо Фаджардо. Надо как-то скрыть это от Хуаниты. Ничто не должно напоминать ей о прошлом.
      Он налил себе немного бренди и нервно зашагал по комнате. Примерно через полчаса дверь без стука отворилась и на пороге показался Калеб. Он так и застыл на месте, увидев, что сын пьет спиртное посреди бела дня, но еще больше его испугали глаза Тома. Вытерев пот со лба, Калеб подошел к сыну.
      – Что происходит, Том? Я только начал работать после перерыва. Что-нибудь с Сарой?
      Том вздохнул и поставил на стол пустой стакан.
      – Отец, здесь был человек, который назвался Франческо Фаджардо. Он работал на ранчо отца Хуаниты и знает меня. Я плохо помню его, но дело не в этом. Этот негодяй меня вычислил. Он хочет денег, а иначе обещает настроить всех против меня. – Том опять заходил по комнате.
      Сердце Калеба болезненно сжалось.
      – У него есть доказательства?
      – Нет. Он только разговаривал с Рико, которого вылечили от ран, чтобы затем повесить. Так вот, Рико назвал мое имя, а этот мексиканец знает, что я был влюблен в Хуаниту. Он… он… сложил все вместе… и…
      – Успокойся, Том.
      – Что мне делать? Я должен думать о Хуаните. Если все это начнется, ее будут допрашивать. Она не вынесет этого! Но я не могу убить его. Начнутся расспросы. Он подстраховался, сказав друзьям, куда отправляется. – Том остановился и беспомощно посмотрел на отца. – Мерзавец! Откуда он только взялся?! Больше всего я беспокоюсь о Хуаните.
      Калеб схватил его за плечи.
      – Успокойся и расскажи мне все по порядку.
      Том закрыл глаза и вздохнул. Затем сел и начал рассказывать. Калеб внимательно слушал, стараясь не упустить ни одной детали. После того как Том закончил, в комнате повисла гробовая тишина.
      – Есть способ раздавить этого слизняка, Том, и не заплатить ему при этом ни цента, – наконец сказал Калеб, пытаясь поймать взгляд сына.
      Том нахмурился.
      – Как? Я не вижу другого способа, кроме как убить его.
      – Тебе не придется убивать его. – Калеб подошел ближе. – Том, он никогда не видел меня. Он даже не знает, не подозревает о моем существовании. Я даже не был в Сономе. Никто в городе не знает про меня.
      – Ну и что?
      – Сейчас я все объясню, Том. Ты поедешь в Соному, пойдешь к судье и расскажешь о вымогателе. Пусть тебя обвинят, если им так захочется. Не волнуйся, если некоторые поверят, что ты виновен…
      – Отец, я не понимаю… – начал было Том.
      – Пока ты будешь в Сономе и все будут думать и спорить о том, вожак ты или нет, объявится настоящий вожак лос-малос!
      Том в изумлении уставился на отца. По его спине пробежал холодок.
      – Ты?
      Глаза Калеба возбужденно засверкали, он был уверен в победе сына.
      – Почему бы и нет? Все, что от тебя требуется – рассказать мне, как ты себя разрисовывал. Я нападу на пару американских домов. Я не стану никого убивать, просто немного попугаю их, разрушу какую-нибудь постройку. Этого будет достаточно, чтобы по городу разнесся слух, что вернулся таинственный индеец. У тебя будет самое надежное алиби, какое только может быть. Ведь ты в это время будешь среди них.
      – Но это опасно для тебя, отец. Они могут стрелять, могут ранить или убить тебя. Это слишком рискованно.
      Калеб усмехнулся.
      – Я смогу это сделать, Том, и никто не узнает разницы. Я нападу ночью, когда наши работники будут думать, что я спокойно сплю со своей женой. Днем я буду работать как ни в чем не бывало. Я нанесу первый удар ночью до твоего отъезда в Соному и ночью после того, как ты все им расскажешь.
      – А как же Сара? А что, если работники спросят, почему ты не поехал со мной в город?
      – Скажу им, что Сара плохо себя чувствует. Мы ей все расскажем, а Хуаните не скажем ни слова, по крайней мере до того, пока все не закончится. Твои люди узнают обо всем только через несколько дней.
      Том вздохнул.
      – Сара будет очень волноваться. И я тоже. Мне это не нравится, отец.
      – Это единственный выход. Ты тоже рискуешь. Может собраться разъяренная толпа. Поэтому я нападу на тех, кто живет ближе всех к городу. Новости распространяются быстро. Если это сработает, то никто и никогда больше тебя не заподозрит. А таинственный индеец опять исчезнет.
      Том посмотрел в глаза отцу.
      – Если с тобой что-нибудь случится, то я никогда не прощу себе, отец. Я и так постоянно чувствую вину за то, что случилось с Хуанитой.
      – Если что-то случится со мной, то ты не должен чувствовать себя виновным, потому что я хочу это сделать. Это моя идея, а не твоя. Я могу даже отдать жизнь за своего сына. Это лучший способ умереть. Ты сделаешь то же самое для Тони. Я хочу этого, Том.
      – Очевидно, Бог не зря послал тебя ко мне. – В глазах Тома заблестели слезы. – Ты должен быть очень осторожным. Здесь многие хотели бы поймать или убить вожака лос-малос.
      – Я – Голубой Ястреб, Том. Конечно, я постарел, но все еще силен и достаточно ловок. Нужно сделать так, чтобы ты был вне всяких подозрений и тень прошлого перестала преследовать тебя.
      Том посмотрел на него.
      – Боюсь, что ты прав. Я объясню, как тебе надо одеться и раскраситься.
      Он порывисто обнял отца.
      – Пусть Бог не оставит тебя, отец!

ГЛАВА 25

      Сара с нетерпением ждала возвращения мужа и нервно расхаживала из угла в угол. В доме все спали, включая и Хуаниту, которая думала, что Том находится в городе по делам. Конечно, скоро она все узнает, но пока даже работники ранчо не подозревают, в чем дело.
      Это уже вторая ночь, которую Сара проводит без сна. В прошлую ночь Калеб уехал сразу же после того, как все улеглись спать. Калеб прекрасно знал, как обойти охранников ранчо, и поэтому никто не заметил его отсутствия. Вернулся он на рассвете, быстро смыл с себя краску, поел и поскакал к загону, делая вид, что встал спозаранку и уже занялся работой.
      Чтобы не возникло никаких подозрений, Калеб старался работать как всегда. Никто и не заметил, что он провел бессонную ночь. Конечно, он очень устал, а ему предстояла еще одна бессонная ночь.
      Во вторую ночь Калеб уехал еще до захода солнца, сказав работникам ранчо, что собирается посетить рудник. Никто даже и не заметил, что вечером он не вернулся – ведь у каждого своя собственная жизнь и свои дела. До наступления темноты Калеб переоделся, раскрасил лицо и грудь. Он решил напасть на ближайшее ранчо еще в сумерках, чтобы его как следует смогли разглядеть.
      И вот опять, уже вторую ночь подряд, по землям поселенцев с воинственными криками скачет раскрашенный индеец с дикими глазами. Калеб продолжал буйствовать и уже после того, как стало темно, надеясь, что множество перепуганных поселенцев ринутся в Соному. В два часа ночи он напал на пятое поселение за сегодняшний поход. Калеб топтал поля, ломал изгороди, распугивал лошадей и быков, бил окна домов.
      Урон, который он наносил, был незначителен, но Калеб ясно представлял себе, что можно легко поджечь дома поселенцев, а их самих убить. Для окраски Калеб действительно сделал несколько неточных выстрелов только для того, чтобы напугать людей.
      Он так вошел в свою роль, что в нем по-настоящему взыграла индейская кровь и он почувствовал гнев на американцев, которые все больше и больше притесняют индейцев, изгоняя их с земель. С дикими воплями Голубой Ястреб совсем близко подскочил к домику поселенцев и дубинкой разбил окно. С одной стороны, ему было жаль ни в чем неповинных людей, у него даже появились угрызения совести, но, с другой стороны, он делал все ради сына.
      Внутри дома раздался истошный крик, и через минуту на крыльцо выскочил мужчина с ружьем. Калеб направил коня к нему и выстрелил, метясь так, чтобы пуля попала в дверь, чуть правее головы поселенца. Американец задрожал и чуть не выронил свое ружье. Калеб въехал на коне прямо на крыльцо и пригвоздил поселенца к стенке.
      – Американское отродье, – прошипел он. – Убирайся туда, откуда приехал.
      Он спустился с крыльца и растворился в ночи.
      – Альфред! Альфред, что там такое! – пронзительно кричала женщина.
      Мужчина поднял ружье и выстрелил в темноту, даже не надеясь, что попадет в цель. Призрак индейца исчез. Жена поселенца открыла дверь и стала звать мужа.
      – Я здесь, Джейн.
      – Что случилось?
      – Не знаю. Думаю, что это был он.
      – Кто?
      – Тот индеец. О котором так много говорят. Он возглавлял банду «плохих»… Я видел его лицо… оно было все разукрашено. Белым и черным. Так и говорят.
      – О, Альфред, что же делать?
      – Не знаю. Но утром я поеду в Соному, чтобы сказать властям, что негодяй вернулся. На этот раз его найдут!
      Они оба еще не знали, что весь город уже гудит, словно растревоженный улей. «Индеец» уже напал на три поселения, и никто не поверил какому-то Франческо Фаджардо, утверждавшему, что это никто иной, как уважаемый всеми Том Сакс.
      Фаджардо был вне себя от ярости, когда Том отказался платить ему деньги и пошел прямо к шерифу. Фаджардо решил, что раскроет всем личность таинственного индейца, но, к его удивлению, жители Сономы встали на защиту Тома. В конце концов, он держит деньги в местном банке, на его земле найдено золото, и это дает работу и приличные заработки сразу нескольким горожанам. У него красивая молодая жена и новорожденный ребенок. Как он может быть тем самым индейцем? Зачем ему надо нападать ночью на поселенцев, а потом как ни в чем не бывало появляться в городе?
      Те, на кого было совершено нападение, в один голос утверждали, что у индейца были длинные волосы, а у Тома Сакса короткие. Кроме того, Том Сакс – истинный джентльмен, у него прекрасные манеры, да и вообще, он – человек состоятельный. И все знают, что ногу ему повредил мустанг, сильно ударив копытом.
      Том всю эту ночь просидел под стражей. Жители Сономы с пеной у рта отстаивали его невиновность и осуждали грязные сплетни Франческо Фаджардо, который в это время напивался в трактире.
      Утром Калеб Сакс был уже в загоне для лошадей, и опять никто ничего не заподозрил, так как все привыкли видеть его на ногах спозаранку. Немного погодя он пожаловался на боль в плече и сказал одному из работников, что ему нужно вернуться в дом. Тот улыбнулся и кивнул, продолжая заниматься своими делами.
      Калеб подскакал к дому, на пороге его встретила измученная Сара.
      – Пойдем скорее в спальню, – сказал ей Калеб. Я не хочу, чтобы меня увидела Хуанита, где она?
      – На кухне, кормит Тони.
      Сара с болью отметила про себя необычную бледность мужа. Такая бледность вряд ли была только от усталости. Он вошел вслед за Сарой в комнату и плотно прикрыл за собою дверь.
      – Меня ранили, Сара, – проговорил Калеб и сел на кровать.
      – О, боже! – она бросилась к нему.
      – Не теряй головы. Помоги мне снять рубашку. Пуля прошла навылет под правой рукой. Было много крови, но не думаю, что задето что-нибудь важное.
      Сара помогла ему снять рубашку и увидела кое-как сделанную повязку.
      – О, Калеб. Тебя ведь могли убить! – запричитала она, разворачивая пропитанные кровью бинты.
      Он сжал ее руку.
      – Ты должна скрыть это от всех, даже от Тома.
      – Калеб, он должен знать…
      – Нет! Я не хочу, чтобы он чувствовал свою вину. Я смогу скрыть это.
      – Калеб, ты же с трудом поднимаешь руку? – Сара со слезами на глазах отбросила бинты и поспешила за тазиком с водой. – Ты уверен, что пуля прошла навылет?
      – Уверен. Я не могу показаться врачу по известным причинам, так что ты как следует перевяжи рану, и я отправлюсь выполнять свою обычную работу.
      – Ты не можешь!
      – Могу. Тебе придется помочь мне в этом, Сара. Будь сильной.
      Морщась от боли, Калеб лег на левый бок и с усилием поднял правую руку, чтобы Сара могла промыть рану. Пуля действительно прошла навылет и можно было отчетливо видеть два отверстия, из которых сочилась кровь.
      – Плесни туда виски. Мазь не годиться из-за запаха. Тогда я не смогу скрыть свое ранение.
      Сара тщательно обрабатывала рану, стараясь сдержаться и не заплакать навзрыд.
      – Как там Том? – спросила она.
      – Если бы его заподозрили, то давно пришли бы сюда. Думаю, он скоро сам приедет домой. Двое наших работников поехали в Соному, так что скоро мы все узнаем. Я уверен, что после сегодняшней ночи никто не будет считать его преступником.
      Калеб погладил ее по голове.
      – Приляг со мной, Сара.
      Жена послушно вытянулась рядом с ним на кровати.
      – Дело сделано, Сара. Я буду в полном порядке, не волнуйся. А ты отдохни и, пожалуйста, сделай так, чтобы Хуанита ни о чем не догадалась.
      – Боже, ведь я могла потерять тебя, – прошептала Сара, и слезы заструились у нее по щекам.
      Он глубоко вздохнул.
      – Прости, Сара, что заставил тебя пройти через все это. Я не мог не помочь Тому.
      – Я знаю, – прошептала она. Как она любила его за готовность жертвовать собой ради детей. Жаль, что Джеймс не смог распознать эту черту характера отца. – Надеюсь, у Тома все будет в порядке.
      – Мы скоро это узнаем.
      – Калеб, а если они догадаются, что это ты…
      – Не догадаются. Но даже если и так, то я попаду в историю, как таинственно появляющийся из ниоткуда индеец. В моем случае это было бы совсем неплохо, – вяло пошутил он, вдруг почувствовав страшную слабость.

* * *

      Шериф Сономы и президент банка Майлс Шерман утром пришли в камеру Тома, и Шерман торжественно произнес:
      – Вы свободны, Том Сакс. Том встал им навстречу.
      – Этой ночью индеец опять напал на нескольких поселенцев, – пояснил шериф. – Совершенно очевидно, что это не вы. Нам нет причин задерживать вас. Он широко распахнул дверь. – Я прошу прощения за то, что вообще поместил вас сюда. Между прочим, у вас есть все основания усадить в кутузку Франческо Фаджардо за шантаж и клевету.
      Том проследовал за шерифом в его кабинет, где забрал свой револьвер и ружье.
      – Пусть катится ко всем чертям. Я хочу поскорее добраться до дома. – Он нахлобучил шляпу. – Этот таинственный индеец появился как раз вовремя. – Том холодно посмотрел на шерифа. – Его поймали или хотя бы ранили? – небрежно бросил он.
      Шерман покачал головой.
      – Нет. Он опять улизнул. Уму непостижимо, как это ему удается, кстати, на улице ждут ваши работники. Они рано утром приехали в город и узнали, что вы под арестом. Весь город только и говорит про индейца.
      Том потряс своим ружьем.
      – Плохо, что его никак не могут поймать. Люди спали бы гораздо спокойнее…
      – Мы прочешем все ближайшие холмы, заглянем под каждый кустик, – пообещал шериф. – Но надежды найти его очень мало. Хорошо, что на этот раз никто не убит. Но поселенцам нанесен значительный урон. – Он отдал Тому бумажник и деньги. – Вам лучше отправиться сейчас домой, ваша жена, должно быть, ужасно волнуется. Нам надо все же было послать к ней человека, чтобы обо всем ей рассказать.
      – Нет. Она бы расстроилась еще больше. Я ей сказал, что у меня в городе дела. – Том сунул руки в карманы брюк и взглянул на Майлса. – Спасибо, сэр, за поддержку…
      – Не за что, Том. Хорошего человека я узнаю сразу.
      Том посмотрел на него со смешанным чувством. Шерман относился к тому типу людей, которых Том ненавидел больше всего – состоятельный американец, ценивший деньги превыше всего. Только по этой причине он поддерживал Тома. Ведь Том Сакс держал в банке Майлса Шермана очень много денег.
      Практически все американцы Сономы поддержали Тома. Для него это оказалось своего рода уроком; он понял, что с ними вполне можно жить в мире и согласии, и узнал, что среди них есть очень много хороших людей. Он пожал Шерману руку и улыбнулся. Том чувствовал себя мальчишкой, который убегал прочь с краденой конфетой во рту.
      – Я должен ехать. Как-нибудь заеду поговорить насчет тех племенных лошадей, которых я был не прочь купить.
      – В любое время, Том.
      Том кивнул и вышел на улицу.
      – Хозяин, что это за история с таинственным индейцем? – спросил его Даниэль после обмена приветствиями.
      Том только покачал головой.
      – Огромное недоразумение из-за того, что я – индеец. Но как мне сказали, индеец опять возобновил свои набеги на поселенцев. Полагаю, я не могу быть одновременно и в тюрьме, и на каком-нибудь американском ранчо, а?
      Они засмеялись и неторопливо пошли вдоль улицы по направлению к платной конюшне, чтобы забрать лошадь Тома. Краем глаза Том увидел Франческо Фаджардо. Том остановился, поджидая его.
      – Как тебе это удалось сделать? – прорычал Фаджардо.
      – Я ничего не делал. Просто тебе не повезло, Фаджардо.
      – Это тот человек, которого я приводил на ранчо пару дней назад, – сказал Даниэль.