Черепашки-ниндзя - Черепашки-ниндзя и Подземный Кукловод

Фыр с удивлением отметил, что никак не может удержаться на брючине Джулиана.

Дон не смог подняться, хотя лишь мгновение назад рвался в бой. Он растянулся на полу рядом с жестянками и уснул.

Мик, который сегодня так отличился, вдруг вскрикнул от резкой головной боли. Он схватился за голову и упал на пол. Через минуту послышался его мирный храп.

Лео и Раф, которые опять готовили сдвоенный удар, почему-то заехали друг другу по носам и, скривившись от боли, присели. Затем они легли на пол. Черепашки и не заметили, как могучий сон смежил им веки.

Дольше всех боролся со сном Сплинтер. Он уже не мог двигаться, но у него ещё получилось произнести тихим бесцветным голосом:

– Не по правилам!…

Учитель видел, как Марика помогла Джулиану подняться с пола. Кукловод удивлённо осмотрел поле брани и что-то сказал Марике. Они громко рассмеялись.

Джулиан ещё некоторое время смотрел на уснувших от колдовских чар Марики противников. Затем прошёл к Донателло и взял его на руки. Марика подошла к нему и заботливо укрыла черепашку своим зелёным пледом.

Они, не оглядываясь больше, вышли из комнаты, унося Дона с собой.

Глава 21. Долби-Платан

Прошла ровно неделя с той поры, когда Фыр Гаубиц слушал разговор двух странных джентльменов в подземном городе.

Этот день выдался ненастным. Было тепло, ветрено, и шёл противный нескончаемый дождь, который превратил сугробы в грязноватую студенистую массу. Машины, которые проезжали и нещадно обрызгивали талой водой прохожих, были все одного цвета – грязного.

В одной из таких машин спешил на дежурство молодой врач психиатрической клиники доктора Суаппа Дэвид Познянски. Он не привык особо смотреть на прохожих, которые нет-нет да и попадали под брызги, летящие из-под его оранжевого «фольксвагена». Дело в том, что доктор Познянски хронически опаздывал. Если бы у него было время и деньги, чтобы заниматься исследовательской работой, он бы вычислил в конце концов этот вредный вирус, который, попав в организм, заставляет человека опаздывать даже на свидание с любимой девушкой. О да! Дэвид был непоколебимо убеждён в том, что корень его проблем – в ма-а-аленьком таком микроскопическом червячке-вирусе. А как иначе?

А сегодня доктор Познянски опаздывал просто катастрофически. Дежурство его уже началось. И сейчас напарник, наверное, клянёт Дэвида на чём свет стоит. О, если бы не эти маленькие червячки!

Познянски начал нервничать давно, в полной мере сознавая, к чему это может привести на такой перегруженной трассе, как Пятьдесят Седьмая авеню. В данный момент он уже не нервничал. Он был просто взбешён. Прохожие, которых окатывала вода из-под колёс «Фольксвагена», кричали ему вслед всякие обидные слова. Но Дэвид не воспринимал их: он наклонил над баранкой бледное лицо, обрамлённое аккуратной бородкой, и гнал вовсю. Если бы на его пути сейчас встретилась пробка из автомобилей, он бы просто врезался в неё от отчаяния на полной скорости… Может, Дэвид Познянски, сам того не подозревая, был редким счастливчиком – ни одной пробки (что было весьма необычным в такое время) он не встретил. И потому молодой врач-психиатр опоздал на дежурство всего-то на полчаса с небольшим. Могло быть и похуже…

…Он влетел на третий этаж, на ходу застёгивая халат. У лестничной клетки висела стеклянная вывеска: «Патологическое отделение». Здесь, в этом отделении и хозяйничал Познянски по шесть часов ежедневно, включая праздники.

– Ну, что нового? – буркнул он вместо приветствия медсестричке. Та поняла, что Дэвид уже получил нагоняй от своего напарника.

– Ничего хорошего, – с каменным выражением лица произнесла сестричка. – Двое из группы «мaрионеточников» эту ночь не спали. Они выли, как бешеные собаки.

– Фамилии! – требовательно произнёс доктор.

– Фамилии все те же, – ответил ему унылый бесцветный голос, – Фредрикссон и Паркер.

– Вы свободны, – раздражённо фыркнул Познянски.

Когда он остался в ординаторской один, лицо доктора сморщилось. До чего неприятное чувство, когда после сурового и обидного выговора надо настраиваться на бесконечные шесть часов грязной, неприятной работы, похожей на ворох несвежего казённого белья! Что там ещё удумали эти два Пиноккио – Роджер и Долби? Обычно они тихо-мирно приседали днями напролёт. Каждый в своей палате. Только в последние дни эти парни стали шуметь и подавать всякие реплики.

– Смотрите! – доносилось из палаты Фредрикссона, – я крепок и сух, как корабельная мачта! Мои ветви прочны и гибки! Я могу сгодиться только для самого лучшего из кораблей, который войдёт в новую гавань, чтобы бросить там якорь!

Такого бреда Дэвид Познянски не слышал за все годы своей работы. Он физически ощущал, как голова идёт кругом, словно после большой потери крови, стоит только услышать эту горячечную болтовню… Примерно в том же ключе работал и директор (надо думать, бывший) одной из крупнейших телекомпанией. «Я – большой раскидистый платан!», «Моя крона растёт и шумит на ветру!», «О, как скрипят мои ветви в бурю!»…

Идиоты. Хотя, что самое подозрительное, какой-то скрип и вправду раздаётся из палаты директора.

– Ладно, – сказал себе доктор Познянски. – Хватит терзаться. Пора за работу.

Он решил первым делом навестить мистера Паркера. Тот вчера был очень беспокоен. Дэвид открыл полочку для документов и достал оттуда историю его болезни. Пробежав её глазами, доктор вздохнул и, широко распахнув ногой дверь ординаторской, вышел в коридор.

* * *

Этим утром Долби Паркер почувствовал, что Хозяин хочет поговорить с ним.

– Приём, приём, – несколько раз повторял он во время утреннего осмотра. Доктор вскидывал на Брюшного Типа свои стальные глаза и к чему-то присматривался. Это не нравилось Долби. Хозяин хочет поговорить с ним с глазу на глаз. Третий – лишний, ясно, мистер доктор?

После завтрака сеанс связи всё-таки состоялся. Ну, Хозяин, конечно, мастак! Как он здорово все придумал! Теперь Паркеру недолго осталось томиться в этих душных стенах. Скоро он сможет выбраться на волю!

За эти дни, начиная с визита Санта-Клауса, Брюшной Тип почти превратился в дерево. Так, по крайней мере, ему казалось. Он чувствовал сначала, как стремительно деэволюционирует, то есть, выражаясь нормальным языком, движется назад в своём развитии. За считанные часы он успел почувствовать много странного и непонятного. То он чувствовал себя переселенцем из Старого Света, обтёсывающим бревна для строительства нового форта где-то среди голой прерии. То он вдруг видел на себе плохо обработанные шкуры и длинный меч и ощущал под ногами волнение, будто находился, на палубе корабля. Он ещё чувствовал на губах горький солёный привкус моря, когда оказывался среди жарких песков, абсолютно голый, с какой-то допотопной мотыгой в руках. Потом шли смутные видения дикого бескрайнего леса и чудовищ, притаившихся за каждым стволом. Так он в обратной последовательности пережил заново жизни всех своих предков. Он узнал, что произошёл не от обезьяны, а от косматого пещерного медведя, который, кстати, очень любил этими обезьянами питаться…

Но до пещерного медведя, как оказалось, он был ещё деревом. «Вот это – самое то», – так туманно сформулировал для себя весь букет приятных ощущений Долби Паркер. Хозяин, который терпеливо вёл его за руку по трудному и опасному пути, дал ему понять, что все эти превращения – неспроста. За ними последует нечто важное.

– Это Нечто – твоя главная задача, – не уставал повторять Хозяин.

Брюшной Тип ждал того дня, когда сможет с честью выполнить свою ответственную задачу. Он долго ждал. Может быть, слишком долго, потому что в один прекрасный день за ним приехали люди в зелёной хлопчатобумажной униформе и забрали с собой. Ну до чего же они кажутся маленькими высокому раскидистому платану! Долби хотел отхлестать их своими могучими ветвями, но Хозяин сказал:

– Не суетись. Твои ветви нам ещё пригодятся. Я тебя не оставлю.

Ни один листик не шелохнулся на Долби Паркере. Он дал себя увезти тем людям.

И вот теперь всё стало на свои места.

– Я жду тебя сегодня ближе к вечеру, Долби. Настал твой час. Ты посетишь сегодня место, которое навсегда станет твоей родиной.

– Куда мне идти? – прошелестел Брюшной Тип.

– Куда глаза глядят, – улыбнулся в ответ Хозяин. – Ты не заблудишься.

«Ближе к вечеру»… Долби каждый день разминал свои ветви, чтобы быть готовым к ответственному заданию, которое, может статься, потребует от него силы и упорства. Но все равно какая-то непонятная тревога не покидала его последние дни. Хозяин, конечно, все продумал – лучше некуда. Долби Паркер запустит в землю свои крепкие корни. Замечательно. Но почему же, почему его ветви скрипят, как во время страшной бури?

…Наконец это время наступило.

– Уже почти вечер, – раздражённо сказал доктор Дэвид Познянски. – Почему вы не ложитесь отдыхать?

Долби Паркер, прищурившись и вплотную приблизив лицо, посмотрел на этого крохотного человечка. Да-а-а, как всё-таки он мал, этот Доктор Познянски. Когда он, Долби, подрастёт ещё немного, он перестанет в упор замечать такую мелкоту.

– А сейчас ровно «почти вечер» или без пяти минут? – поинтересовался Паркер.

Доктор позеленел, но вызвать этим дешёвым трюком расположение у Долби-Платана – нетушки. Не так-то прост Долби.

– Так я, простите, не расслышал, – повторил свой вопрос Брюшной Тип.

– Ровно, – испуганно ответил Познянски и попятился к выходу.

– Ну, тогда мне пора, – Тип одёрнул на себе костюм и направился к выходу.

– Вы куда? – вытаращил глаза доктор.

– Это секрет, мистер Познянски, – сдержанно ответил больной. – Я не волен об этом распространяться.

Он пошёл, гордо неся свою крону. Дэвид Познянски бежал рядом, что-то выкрикивая и причитая. Но Паркер его просто не замечал.

Вскоре на горизонте появилось несколько здоровенных санитаров. Они ухмылялись и медленно шли навстречу. «Ха! – подумал Тип, – жалкие букашки, куда же вы прёте?» Он шёл на них, будто не замечая. Вот один из санитаров раздвинул в стороны руки.

– Твоих рук слишком мало, – заметил, не снижая темпа, Долби. – Мой ствол слишком широк для тебя, малыш. Его толщина – шесть обхватов.

Санитар только дёрнулся, когда Долби Паркер с хрустом подмял его под себя и пошёл дальше. На секунду перед взором Долби мелькнуло перекошенное болью и страхом лицо. Второй санитар, визжа и воя, убежал по запасной лестнице. Доктор Познянски, спрятавшись под столом, лихорадочно тряс телефон и что-то кричал в трубку.

– Полиция! Полиция! – с трудом доносился его голос до вершины огромного платана.

Долби на минуту задержался рядом с доктором, только для того, чтобы поддеть его веткой и вышвырнуть из окошка вниз, на молодую липовую аллею.

Он услышал вдруг знакомый шелест. Там, в соседней палате, бился о запертую дверь кузен Роджер. Он тоже получил сообщение Хозяина, но никак не мог выбраться наружу. Его ветви оказались слишком слабы…

А Паркер беспрепятственно выбрался на улицу. Он дошёл до первой автомобильной стоянки и увидел огромный рефрижератор, примостившийся как раз с краю площадки.

– О, видимо, только в этой машине и сможет разместиться мой гигантский ствол в шесть обхватов, – приговаривал он, напрочь отламывая дверь.

Через секунду из кабины с криком вылетел уснувший было шофёр-дальнобойщик.

Вскоре рефрижератор, смяв на стоянке несколько автомобилей, выбрался наконец на дорогу. Навстречу ему выехала, сигналя разноцветными огнями, полицейская машина.

«Крак!», – раздался сочный звук, когда рефрижератор втемяшил её в ограду клиники Суаппа.

– О! Этот звук мне нравится! – воскликнул Долби, выворачивая руль.

Он доехал бы до места встречи с Хозяином гораздо раньше, если бы не гонялся на вечерних улицах за легковыми автомобилями и не пытался извлечь из них так понравившийся ему звук. Несколько десятков машин остались лежать, раздавленные в лепёшку, на пути Долби Паркера. Он остановился, кажется, только на четырнадцатой. Хозяин снова вызвал его на связь.

– Я тебя жду, – сказал он. – Ты почему не пришёл?

Тут Паркер понял, что чересчур увлёкся. Он сбил ещё несколько полицейских машин, которые увязались за ним, и людей, которые стреляли в него из автоматических ружей.

Но потом он быстренько развернулся и поехал.

– Куда же я еду? – спросил сам себя Долби.

– А куда глаза глядят, – был ответ.

И он в самом деле ехал, куда глаза глядят. Но тем не менее был уверен, что находится на верном пути. Долби направлялся в сторону муниципального парка.

Глава 22. Третий звонок

– Теперь тебе, мой мальчик, нечего бояться.

«Это голос Эйприл!» – подумал с ликованием Донателло. Он открыл глаза и сначала увидел только низкий потолок, кое-как оштукатуренный и вымазанный побелкой.

Дон попытался повернуть голову, но почувствовал, что шея онемела, будто он спал на сквозняке.

– Эйприл! – крикнул он.

– Что, малыш? – донёсся до него знакомый голос, и милое лицо склонилось над ним.

Но это была только Марика. Донателло сразу вспомнил все – и Фыра с его свежим номером «Нью-Йорк таймс» и драку и какое-то непонятное чувство безысходности, которое охватило его перед тем, как сон распахнул свои чёрные крылья…

– Где я? – спросил Дон, делая ещё одну безуспешную попытку пошевелиться.

– В подземном городе, – ответила Марика. Она была очень бледна сегодня. Губы её посинели, словно девушка всё время мёрзла.

– Но почему я здесь, когда мои друзья…

– За друзей не бойся, – перебила его Марика.

– Где они сейчас находятся?

Девушка улыбнулась и пожала плечами.

– У себя дома, надо полагать, – сказала она, едва шевеля синими губами.

– А почему я здесь? – Донателло нужно было задать очень много вопросов. Ему было страшно и очень тоскливо.

– Главное – не волноваться, Дон, – Марика вздохнула. – От тебя сегодня будет зависеть очень многое.

– Но ты мне хоть расскажи толком, что происходит! – воскликнул в нетерпении Дон. – Вы меня самым подлым образом усыпляете, потом я оказываюсь в подземном городе. Я не могу пошевелить даже пальцем, я не знаю, что со мной вообще собираются делать, а ты…

Донателло глотнул воздуха.

– А ты отвечаешь мне какими-то загадками, – он почувствовал, что дышится очень трудно. Было такое впечатление, что грудь тоже онемела и не хочет набирать в себя воздух.

– Трудно дышать? – заволновалась Марика. Дон кивнул в ответ.

– Ну вот, я же говорила, чтобы ты не волновался…

Марика встала и прошла к грубому колченогому столу, который стоял перед кроватью Дона. Повернувшись к черепашке спиной, девушка, видимо, наливала какое-то лекарство. В нос Донателло шибанул сильный запах лекарства.

– Вот, выпей, – Марика поднесла ко рту Дона глиняную кружку.

Дон сжал губы.

– Да не бойся, дурачок, – громко засмеялась девушка. – Это не колдовское зелье. Это – обычное лекарство от удушья. Выпей, не упрямься.

Она настойчиво пихала в рот Дона кружку. В конце концов его губы разжались и горькое, но знакомое на вкус лекарство обожгло Донателло горло.

– Фу, какая гадость! – с отвращением произнёс черепашка.

– Зато полезно, – кивнула головой Марика. – Молодец, что выпил.

– Да уж, – нахмурился Дон. – Небось снова сейчас усну, а проснусь уже на том свете.

Марика поставила пустую кружку на стол и снова уселась рядом.

– Если бы нам нужно было именно это, – сказала она, – Джулиан давным-давно прикончил бы тебя. Для этого ему не пришлось бы тебя тащить в город. Уважающий себя колдун никогда не станет навязывать своей жертве колдовское зелье. Если ему нужно избавиться от человека – он это сделает куда более простым способом.

Донателло ещё раз попробовал пошевелиться.

– Советую тебе оставить бесплодные попытки, – предостерегла его Марика, – иначе ты не сможешь дышать, и никакое лекарство тут уже не поможет.

– А почему я, чёрт побери, не могу пошевелиться?!

– Потому что Джуд немножко тебя заколдовал. Вот и всё, дружок.

– «Вот и все», – передразнил её Дон. – Так что мне теперь делать по такому случаю?

– Лежи и не рыпайся, – донёсся откуда-то со стороны неприятный мужской голос.

Над Донателло склонилось чьё-то худое измождённое лицо в очках. «Пьеро!» – догадался Дон.

Пьеро долго молча разглядывал черепашку. Затем повернул голову к Марике.

– Ведь говорил же я, – прокаркал он, – что надо было черепаху сразу обработать по полной программе… Так нет. Чёрт, мне из-за вас пришлось вернуться на целый день раньше. Ты понимаешь, что для меня означает целый день?!

От его хриплого крика у Дона заложило уши.

– На полтона потише, Пьеро, – попросил он.

Очкастый даже подскочил.

– А ты откуда про меня знаешь? – крикнул Пьеро.

– Да в каждой газете твои фотографии печатают под рубрикой «Объявлен розыск», – соврал Дон. – «Кличка – Пьеро, рост – такой-то, волосяной покров – отсутствует. Разыскивается, как злостный вор-рецидивист»…

Пьеро размахнулся и как-то неумело, по-девчачьи ударил Донателло. Но тот не почувствовал ровным счётом ничего. Тело было словно чужое.

– Я сейчас пойду и расскажу обо всём Джулиану, – спокойно произнесла Марика. – А потом с удовольствием посмотрю, Пьеро, как он превратит тебя в игрушечного паяца.

Тот зашипел от злости и замахнулся было на Марику, но, встретив её спокойный взгляд, опустил руку.

– Ведь ты ничего не понимаешь, женщина! Мне пришлось все бросить и ехать к вам, потому что вы сами ничего не можете сделать! – заверещал очкастый. – Можешь рассказывать своему Джулиану сколько угодно! Я тоже могу при случае кое-кого превратить в мыльницу или одёжную щётку!

– Вот как? – улыбнулась Марика. – Давай попробуем, Пьеро. Правда, я не так давно слышала, что на конгрессе магов и волшебников какому-то лысому типу вырвали его ядовитые зубы…

Пьеро позеленел от злости, но потом сумел взять себя в руки.

– Я думаю, что нам не стоит выяснять отношения при живом пациенте, – произнёс он и быстро удалился прочь.

– Так я не понял, – вскричал в свою очередь Донателло, – что значит при «живом пациенте»?! Я что, скоро буду мёртвым, выходит?

– Будешь, – успокоила его Марика, – если не перестанешь кричать. Тогда ты просто задохнёшься и все.

– Но… – попытался продолжить свою мысль черепашка.

– Молчи, – оборвала его девушка, – ничего с тобой не случится. Этот лысый Пьеро любит плоские шутки. Он – гнусный тип.

Донателло замолчал и обиженно уставился в потолок.

– Когда я смогу, наконец, двигаться? – спросил он через некоторое время.

– Довольно скоро, – ответила Марика. – Думаю, что завтра ты при желании уже сможешь погонять мяч на площадке.

– Небось, вместе с мистером Джулианом? – скривился в гримасе Дон.

– Это уже как тебе захочется.

Донателло вдруг почувствовал, как к голове начинает приливать кровь.

– Эй, Марика, ты опять что-то колдуешь? – спросил он.

– Нет, – ответила она, – Видимо, это Джулиан хочет с тобой поговорить.

– Что-о-о? – не понял черепашка.

– Помолчи немного, – оборвала его девушка.

В эту минуту Дон услышал где-то внутри себя спокойный голос Джуда:

– Дон, привет!

Донателло зажмурил глаза и произнёс:

– Это что, я схожу с ума, как те парни, которых в газетах называют «марионеточными»?

– Молчи и слушай, – строго сказала Марика, погрозив ему пальцем.

– Марика дело говорит, – снова услышал в своей черепной коробке Дон.

– Ну и что? – спросил он громко.

– Можешь не говорить вслух, – посоветовал Джуд. – Просто думай. Как ты себя чувствуешь?

– Плохо, – с остервенением подумал черепашка.

– Ничего, – ответили ему, – это скоро кончится, и ты увидишь своих друзей.

– А где они сейчас?

– Ищут тебя, – голос Джулиана, похоже, дрогнул.

– Так что, они не могут докумекать, что я в подземном городе?

– Отчего же ты так плохо думаешь о своих друзьях? – удивился Джуд. – Они все прекрасно поняли и давно были бы уже здесь, если б я не закрыл все ходы и выходы из города. Мне просто не нужны лишние свидетели.

Кукловод замолчал, и Донателло некоторое время слышал в голове какой-то треск и шипение, словно в эфире.

– Ну, это просто цирк, – подумал он. Джулиан в ответ только усмехнулся.

– Давай поговорим как мужчина с мужчиной, – предложил Донателло.

– Ну что ж, давай, – донеслось в ответ.

– Зачем я здесь нужен?

Джулиан немного замялся.

– Ну… Тебе, короче, надо будет просто срубить одно дерево.

– Именно дерево?

– Именно. Ты возьмёшь волшебный нефритовый топорик и срубишь дерево. Это будет несложно.

– А ты бы сам это не смог сделать, Джуд?

– Нет, – засмеялся колдун. – Мне нельзя.

– А где я возьму этот самый топор?

– О, за это не волнуйся, – Джулиан на том конце провода явно обрадовался. – Тебе покажут, где он лежит и даже вручат прямо в руки, если ты захочешь. Причём топор и в самом деле волшебный. Без дураков.

– А что в нём такого?

– Ты сам увидишь. Тебе надо будет только поднести его к стволу, а дальше он все сделает сам.

– Как бензопила?

– Почти что.

– И пока я не срублю дерево, меня отсюда не выпустят?

Кукловод снова замялся.

– Нет, – наконец сказал он.

– Ну ладно, – мысленно вздохнул Донателло. – Здесь я, вроде бы, что-то начал понимать. Только вот что меня ещё волнует, Джуд…

– Да?

– Как же я буду рубить это дерево, если не могу пошевелиться? Даже если моя задача будет состоять лишь в том, чтобы схватиться за топор, я всё равно не справлюсь.

– Не горюй, старина. Ты сможешь двигаться хоть сию секунду. Нужно только, чтобы я тебя об этом попросил.

– Да ну?

– Точно, Дон.

– Тогда попроси меня. Просто для эксперимента.

– Ладно. Но сразу предупреждаю – ты сможешь делать то, и только то, что я захочу. А я не попрошу тебя бежать в полицейский участок, не надейся.

Джулиан тихо засмеялся.

– Ну давай, – попросил Дон. – Мне всё равно.

Черепашка попробовал приподнять руку, но у него снова ничего не получилось. Дон хотел было уже возмутиться по этому поводу, как почувствовал, что его голова против воли поворачивается к Марике. Та, улыбаясь, покачала головой.

Затем так же неожиданно поднялась рука и приветственно помахала девушке.

– Ты очень галантен, Донателло – сказала она.

– Это вовсе не я, – буркнул черепашка.

– Тебе понравилось? – услышал он голос Джулиана.

– Не очень, – отозвался Дон. – Это удовольствие, рассчитанное на идиотов.

– Я тебя не утомил? – поинтересовался повелитель города.

– Не очень. Но ты меня здорово расстроил, когда я узнал, именно зачем я был тебе нужен.

– Не принимай это слишком близко к сердцу, старик. Смотри шире. Завтра земля будет избавлена от всех мерзавцев. За это стоит немного пострадать.

– Да я слышал уже не раз твою бредовую идею, – отозвался Дон. – По-моему, ты Джуд, просто сумасшедший.

– Вот как?

– Именно. Ну как ты собираешься найти предка всех мерзавцев на земле? Это же неосуществимо. Сплинтер это тебе в два счёта объяснил бы.

– Я думаю, что мы с ним ещё обязательно обсудим этот вопрос, – сдержанно ответил мулат. – А тебе же я по секрету скажу одну вещь: не все люди произошли от обезьяны.

– Заливаешь, – хмыкнул Донателло.

– Нет. Я точно знаю, что какая-то часть людей произошла от пещерного медведя. Вот откуда все мерзавцы.

– Но тогда мне, по идее, надо рубить не дерево, а пещерного медведя! – с беспокойством воскликнул черепашка.

– Нет, не волнуйся. Ведь медведь этот тоже от кого-то произошёл…

– Ну и от кого же?

– От дерева, старик, от дерева. От того самого, которое тебе сегодня предстоит срубить.

– Я не хочу ничего рубить, – твёрдо сказал Донателло. – Не хочу.

Снова какой-то шорох в голове.

– Теперь мы попробуем сделать одно несложное упражнение, – будто не расслышав последней фразы, сказал колдун.

– Брось, Джуд, – устало подумал Дон. – Отстань лучше.

– Не отстану, – Джулиан произнёс эту фразу очень серьёзно.

– Я ничего не хочу. Я устал.

– Мне нужно от тебя только одно, Дон: произнеси слово «Хозяин».

– Ну «хозяин»… Нет, Джуд, ты точно сдвинулся на своей магии.

– Не отвлекайся. Ты должен произнести это слово не так. Скажи «Хозяин» с большой буквы.

– Пожалуйста: «хозяин» с большой буквы.

– Нет, Дон. Ты сам знаешь, что не стараешься. Постарайся же.

– Эй, там, на коммутаторе! – начал куражиться Донателло. – Разговор с абонентом окончен! Рассоедините нас, пожалуйста!

Колдун тяжело вздохнул. Шелест и треск стали значительно громче.

– Ты не понимаешь, с какой силой пытаешься играть, старик, – произнёс он с расстановкой. – Не пытайся сделать так, чтобы мне пришлось отдать тебя Пьеро. Надеюсь, вы успели уже познакомиться?

– Успели. Он похож на чесоточного клеща.

– Вот видишь. И нрав у него, хочу тебе сказать, соответствующий. Я это понял не сразу. Но, в принципе, это не имеет значения. Мы с ним работаем, что называется, «в одной команде». И нам приходится терпеть друг друга… А вот на тебе Пьеро вполне может сорвать свою застарелую злость.

– Марика сказала, что ему вырвали ядовитые зубы на каком-то симпозиуме.

Дон услышал громкий смех.

– Марика, конечно, молодец, – произнёс, наконец, Джуд. Голос его снова стал серьёзным. – Но она не знает, что у Пьеро несколько рядов этих самых ядовитых зубов. Как у акулы-людоеда. Пьеро не любит их показывать по пустякам. Но при случае он может заставить тебя сделать всё, что он захочет. А желания его… Это полный мрак. Он убьёт тебя.

– А ты?

– Я – нет.

– Пока что я не готов тебе что-то ответить, – Донателло вдруг почувствовал, что и в самом деле зверски устал. – Мне надо крепко подумать.

– У тебя есть не более получаса. Ритуал начнётся совсем скоро.

– Так сколько же я проспал? – удивился черепашка.

– Долго. Почти сутки.

Тут Дон почувствовал, что голова стала ясной, как погожий весенний день. Противный треск в голове пропал. Он увидел над собой испуганное лицо Марики.

– Всё в порядке? – спросила она.

Донателло кивнул.

– Ты сделал всё, о чём он тебя просил?

– Нет, Марика, – покачал головой черепашка. – Джулиан дал мне время подумать. Не беспокой меня теперь.

Девушка кивнула и куда-то пропала. Дон слышал, как открывается и закрывается дверь в хижину. Какие-то невнятные шелестящие голоса о чём-то спрашивали Марику. Она властно отдавала приказы: «Хромой Волынщик будет стоять возле хижины и встречать нового повелителя», «Ты, Сердитый Каменщик, должен закончить свою кладку через десять минут, и чтобы я тебя до этого времени не видела». И так далее.

Время шло, и Донателло чувствовал, что решения задачи, которую перед ним поставил колдун, просто не существует в природе. «Остаётся только ждать, когда на выручку придут друзья», – думал Донателло.

Глава 23. Пять тысяч наличными за голову Сплинтера

Фыр проснулся первым. Он понял, что лежит на полу лапами кверху, словно бездыханный труп на помойке.

«А может, я уже в крысином раю?» – подумал он и стал вынюхивать чутким носом тот самый благословенный сырный аромат, которым, как ему обещали когда-то давно в воскресной школе, будет напоен воздух в подвалах Эдема.

Но пахло какими-то химикатами. «Может, я вчера снова приложился к мензурке с тормозной жидкостью? – предположил Фыр. – Нет, только не это!»

Он огляделся по сторонам, но так и не узнал комнату, в которой находился. Память кукурузного короля была девственно чиста.

– Эй, – хрипло произнёс он. – Где я?

Рядом что-то зашевелилось. Так Фыр обнаружил, что он не один здесь.

– Фыр? – спросил до боли знакомый голос.

– Он самый, – ответил грызун.

– Ты где?

– Здесь, – дал исчерпывающий ответ Фыр.

Его попытки встать на лапы поначалу не увенчались успехом. Было такое впечатление, что по нему ездил гусеничный бульдозер.

– Не могу подняться, – доложил Фыр Гаубиц. – Лапы не слушаются.

– У меня тоже самое, – ответил голос. – Я в полном нокауте.

– В нокауте? – переспросил Фыр, начиная что-то припоминать. – У нас тут был дебош?

– Вроде бы да.

Кукурузный король сделал отчаянную попытку подняться, и на этот раз ему повезло больше: он перевернулся со спины на живот и кое-как поднялся. Лапы слегка задеревенели, но это не смертельно.

Только сейчас, оглядывая комнату, в которой на полу лежали черепашки, Сплинтер и пустые жестянки из-под колы, Фыр Гаубиц наконец-таки вспомнил все.

– Ох, этот коварный Джулиан! – сжал кулачки Фыр.

Сплинтер приподнял голову.

– А-а-а, Фыр, привет, – слабым голосом протянул он. – Теперь мне всё стало ясно… Помоги-ка мне подняться.

Фыр подхватил Сплинтера под голову и приподнял его. Уперевшись лапами в пол, тот постоял, качаясь, несколько мгновений, затем сделал шаг и чуть не упал.

– Ничего, ничего, – отстранил он руку Фыра, – я справлюсь.

Вскоре Фыр и Сплинтер вполне обрели свою обычную форму и принялись будить черепашек.

– Донателло нет! – воскликнул Фыр.

– Знаю, – ворчливо отозвался Сплинтер. – Джулиан и Марика унесли его с собой.

– Так что же ты молчал! – возмутился Фыр. – Надо было сразу сказать, и мы, возможно, успели бы догнать этих негодяев!