Сага о семье Синклер (№3) - Вдовушка в алом

Тут виконт встал на сиденье и, протянув руки к окну, прокричал:

— Прыгайте быстрее!

Женщина, стоявшая в углу, подбежала к Люси и попыталась удержать ее.

— Не делайте этого! — закричала она.

Не обращая на женщину внимания, Люси приподняла юбки и забралась на подоконник. Несколько мгновений она колебалась, потом, сделав глубокий вдох, прыгнула вниз.

Виконт поймал ее и, усадив на сиденье, крикнул:

— Поехали, Мейсон!

Лошади тотчас же сорвались с места и помчались по узкой извилистой дороге. Сзади послышались крики, но карета все дальше уносилась от дома с красной дверью, а у Джесса и его подручных, вероятно, не было оседланных лошадей. Однако Люси знала, что успокоится только после того, как они с виконтом доберутся до Лондона.

Вскоре они миновали небольшую деревушку, и на обочинах дороги появились высокие деревья. Луны не было видно, и колеса кареты то и дело попадали в ямки и выбоины. Люси же при этом вздрагивала и мысленно твердила: «Господи, только бы экипаж не развалился на дороге». Впрочем, она нисколько не сомневалась: в этом случае виконт решил бы пересесть на лошадей и они продолжали бы путь верхом.

«О Боже, что за ночь!» — думала Люси, вспоминая ужасных людей, с которыми им пришлось столкнуться.

Внезапно лорд Ричмонд протянул руку и обнял ее за плечи. Она со вздохом облегчения прижалась к нему, и он вполголоса проговорил:

— Я не стану спрашивать, как вы себя чувствуете, но должен сказать, что вы замечательная женщина, Люси Контрейн.

Она подняла на него глаза и с удивлением отметила, что он совершенно невозмутим.

— А мне хотелось бы сказать, что вы, лорд Ричмонд, удивительный мужчина. Я даже не надеялась, что нам удастся выбраться оттуда.

— Нам это удалось благодаря и вашим усилиям, — заметил виконт.

— Но мы не нашли рубин. — Люси вздохнула. — Столько волнений — и все напрасно.

Он еще крепче прижал ее к себе.

— Я бы так не сказал.

Она посмотрела на него вопросительно:

— Неужели выдумаете, что мы хоть чего-то добились? Вы считаете, что женщина знает, где находится рубин?

— Ева знает гораздо больше, чем сказала, я уверен в этом. Думаю, что мне придется вернуться туда, — добавил виконт, нахмурившись.

— Нет-нет, — запротестовала Люси, — это невозможно. Милорд, неужели вы хотите снова встретиться с ним? Я считаю, что мы должны…

— Никаких «мы», — перебил виконт. — В следующий раз вы не поедете со мной. Я не должен был разрешать вам ехать туда. Я уже тысячу раз ругал себя за то, что подвергал вас такой опасности.

— Но сейчас все позади, — заметила Люси, посмотрев в окно. — К счастью, все закончилось благополучно.

— И все-таки я напрасно разрешил вам поехать. Я составлю план действий, и если Ева что-нибудь знает, то я сумею все выяснить.

Люси промолчала. Она решила, что сейчас — не самое подходящее время для спора. Да, не самое подходящее. Потому что слишком уж хорошо ей было рядом с этим мужчиной. Тихонько вздохнув, Люси закрыла глаза. В эти мгновения ей не хотелось спорить, не хотелось ни о чем думать, она хотела только одного — наслаждаться близостью виконта.

«Какой же я глупец», — думал Николас. Он ощущал тепло, исходившее от сидевшей рядом женщины, и старался подавить пробудившееся у него желание.

Виконт был потрясен произошедшим, хотя старался не подавать виду. Если бы он приехал один, то небольшое приключение во второсортном борделе могло бы только развлечь его и позабавить, — но ведь с ним была Люси Контрейн, и она подвергалась опасности… Он даже подумать боялся о том, что могло бы произойти. И вот теперь, после всех этих приключений, она так доверчиво прижималась к нему, она надеялась и нисколько не сомневалась в том, что он сумеет ее защитить, если потребуется.

Он прекрасно знал, что мог бы опять ее поцеловать и что она не противилась бы. Но ему приходилось сдерживать себя, так как он понимал, что такой поцелуй открыл бы дорогу для страсти, уже теплившейся в его душе. Да, он должен был сдерживаться, потому что хотел сначала все как следует обдумать и разобраться в своих чувствах.

Всю дорогу они ехали молча, и он заговорил только тогда, когда экипаж благополучно подъехал к дому Люси.

— Вы должны взять с собой горничную и перебраться в другое место. Ева знает, где вы живете, и Джесс может приехать в Лондон или прислать своих подручных, чтобы отплатить за сегодняшнюю неудачу.

Люси покачала головой.

Ей хотелось остаться одной в своей комнате и выбросить из головы все, что произошло.

— Ева сказала, что он не знает, где я живу, — сказала она, не глядя на виконта.

— И вы доверяете словам проститутки? Миссис Контрейн, я могу отвезти вас в приличную гостиницу, и у вас там не возникнет никаких проблем.

«И разрешить ему платить за все?» — подумала Люси. Нет, она не могла этого допустить.

— Милорд, я верю Еве. И я действительно хочу остаться у себя дома.

Это скромное жилище было ее единственным пристанищем, и она не желала покидать его. К тому же она ужасно устала, и ей сейчас не хотелось думать об опасностях.

Виконт нахмурился, потом утвердительно кивнул:

— Что ж, не буду спорить. Но я пришлю своего человека, чтобы он находился с вами.

На сей раз Люси не возражала; она мечтала только о том, чтобы поскорее добраться до своей кровати. Когда же виконт уехал, она почувствовала какую-то странную тоску. Но все равно ей следовало побыть одной и разобраться в своих чувствах. Сегодня она встретилась с любовницей Стэнли, и эта встреча стала для нее тяжким испытанием.

Как только она заперла дверь, в холле появилась Вайолет с шалью на плечах.

— С вами все в порядке, миледи? — Девушка посмотрела на нее с некоторым удивлением.

— Да, благодарю вас, — ответила Люси. Она сообщила горничной о том, что к ним скоро приедет слуга виконта. Немного помедлив, добавила: — Как только он появится, устройте ему ночлег в кухне, а потом идите спать. Уже поздно Вайолет хотела подняться наверх, чтобы помочь хозяйке раздеться и причесаться перед сном, однако Люси отказалась от ее услуг. Через несколько минут она наконец-то оказалась в своей постели, но заснуть сразу не смогла. Ей снова и снова вспоминалось то, что произошло этой ночью.

О Боже, в каком ужасном доме они побывали! А этот Джесс — настоящий убийца! Бедная Ева… Неужели ей придется провести там всю жизнь? Она, вероятно, неплохая женщина, ведь она хотела помочь им выбраться оттуда. Интересно, что она знала о рубине? И не солгала ли она, когда сказала, что Стэнли был ее любовником?

Люси трудно было представить своего мужа в объятиях этой женщины. Но если Ева все-таки сказала правду, го чего же ему не хватало дома, у своей собственной жены? Ведь она, Люси, вовсе не отказывала мужу в любовных утехах. Напротив, ей очень хотелось, чтобы Стэнли почаще интересовался ею. А может быть, она как-то не так себя вела? Может, не знала каких-то женских секретов и уловок? Теперь у нее не было мужа, но ей хотелось знать, что она делала неправильно в прошлой жизни.

Люси то и дело переворачивалась с боку на бок, пытаясь найти удобное положение, чтобы заснуть. Она по-прежнему злилась на Стэнли, но в какой-то момент вдруг поняла, что отчаяние, владевшее ею последние месяцы, внезапно отступило. Да, она вдруг почувствовала, что жить все-таки стоит. А ведь после смерти Стэнли она часто думала о том, что лучше бы ей умереть. Всего один шаг на мостовую, по которой мчатся экипажи…

Но каждый раз что-то удерживало ее, какое-то упрямое нежелание расстаться с жизнью, с надеждой на лучшее будущее. И теперь она знала, что была права. Если бы она сдалась, если бы поддалась отчаянию, то никогда не встретила бы Николаса.

Нет-нет, даже в своей спальне она не должна думать о лорде Ричмонде. Действительно, что может принести ей связь с виконтом? У него было слишком много женщин, и она быстро надоест ему. Она не смогла удержать при себе Стэнли, и ей не хотелось разочаровать еще одного мужчину. Вот если бы она узнала, чего ей не хватает, если бы узнала какие-то женские секреты…

Люси вдруг вспомнила про маркизу. Конечно же, леди Сили знала о любовных утехах все, что только можно знать, — в этом не могло быть ни малейших сомнений. Люси с облегчением вздохнула. Она решила, что постарается завести с маркизой разговор на эту тему и попросит ее поделиться своими секретами.

Вскоре глаза Люси закрылись, и она погрузилась в сон.

Но долго поспать этим утром ей не удалось. Звон церковного колокола раздался через несколько часов после того, как она уснула. Проснувшись, Люси поняла: сегодня — воскресенье. Конечно, можно было пропустить воскресную службу, но она знала, что ее потом будут мучить угрызения совести. К тому же в церкви она сможет спокойно поразмышлять обо всем…

Полежав еще немного, Люси выбралась из постели, и почти тотчас же в спальню вошла Вайолет. Горничная помогла хозяйке заколоть волосы, так как управиться с ними самостоятельно было довольно трудно. Посмотрев в зеркало, Люси в очередной раз подумала о том, что было бы очень хорошо обрезать волосы и сделать модную короткую прическу. Надев новое платье, она спустилась вниз и заглянула в кухню. Слуга виконта еще спал, и женщины, решив не будить его, отправились в церковь.

Они успели как раз вовремя, и Люси проскользнула на свое обычное место. Вайолет же поднялась наверх, где всегда собирались ее знакомые — слуги и служанки из окрестных домов. Раскрыв молитвенник, Люси постаралась сосредоточиться. Ей, безусловно, следовало просить о прощении — не столько за вчерашнюю поездку в дом с дурной репутацией (на эту поездку у нее имелись веские причины), сколько за чувства, которые она испытывала к виконту.

Интересно, где он находился в это утро? Сидел в церкви или все еще спал? И если спал, то означало ли это, что он — плохой человек? Стэнли ходил в церковь регулярно, каждое воскресенье, а теперь выясняется, что у него было множество пороков.

Люси вдруг вспомнила, как в одно воскресное утро, возвращаясь с мужем из церкви, она заметила, что Стэнли глазеет на привлекательную молодую женщину в весьма открытом платье. Он смотрел на нее с жадностью, и Люси поразило выражение его лица. Заметив, что жена наблюдает за ним, он покраснел и постарался изобразить полное равнодушие. Да, она слишком плохо знала своего мужа, и теперь ей больно было это осознавать…

Но могла ли она осуждать своего покойного мужа? Ведь очень может быть, что и она вела себя неправильно.

Люси тяжко вздохнула. Наверное, Бог понимает людей и прощает им все их недостатки — именно так говорил викарий.

Прочитав вместе со всеми молитву, Люси постаралась слушать проповедь как можно внимательнее. А когда служба закончилась и она уже собиралась уходить, ей показалось, что она услышала знакомый голос. Люси замерла на мгновение. «Может, я ошиблась?» — подумала она.

Глава 9

«Мужчинам надо доставлять удовольствие, а не понимать их».

Марджери, маркиза Сили

Но она не ошиблась. В нескольких шагах от нее стояла кузина Вильгельмина, беседовавшая с ее соседкой миссис Броди. Но что же делала здесь кузина?

Люси попыталась спрятаться за толстой дамой, стоявшей рядом, но было уже поздно.

— Доброе утро, Лусинда, — сказала Вильгельмина, медленно приближаясь к ней. — Я сомневалась, что увижу тебя здесь. Надеюсь, после молитвы и проповеди твой характер смягчился.

— В воскресенье я всегда хожу в церковь, — ответила Люси, стараясь не придавать значения словам кузины. — Но не ожидала, что увижу здесь вас.

— Мне не понравилась гостиница, где я жила, — объяснила Вильгельмина. — Когда я встретилась с миссис Броди, она предложила мне комнату на лето, и я приняла ее предложение. Я вижу, ты уже отказалась от траура. Да, уже пора, но прическа у тебя не в порядке. Тебе следует больше требовать от своей горничной, — добавила кузина.

Люси молча пожала плечами. Она никак не могла свыкнуться с мыслью, что кузина будет жить так близко от нее. Разумеется, она прекрасно знала, что Вильгельмина и миссис Броди — приятельницы, но такого никак не могла предположить. О Боже, теперь эти дамы будут вместе следить за каждым ее шагом!

— Полагаю, миссис Броди очень любезна, — сказала Люси. Ей хотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что все это — не сон.

— Я скоро зайду к тебе, — продолжала кузина. — Вчера я весь день потратила на то, чтобы устроиться, а теперь я свободна.

Люси никак не могла прийти в себя. Наконец попыталась утешить себя тем, что могло быть еще хуже. По крайней мере кузина не живет с ней под одной крышей.

— Мы с радостью придем к тебе пообедать. Может быть, сегодня, — предложила Вильгельмина.

— Я еще не готова для развлечений. — Люси старалась говорить как можно спокойнее. — Но я не забуду о вашем желании.

— Не готова для развлечений? Насколько я знаю, один титулованный джентльмен посещает тебя довольно часто. — Тон кузины был явно укоризненный. — И потом, возле тебя должен быть кто-то из старших родственников, тот, кто может дать тебе разумный совет. Уверена, что ты не хочешь быть источником сплетен.

— А я уверена, что вы не захотите стать распространительницей сплетен, — заявила Люси, не сдержавшись.

Вильгельмина взглянула на нее с удивлением, потом проговорила:

— Это так не похоже на тебя, Лусинда…

— Простите, но мы, кажется, загородили дорогу. Всего хорошего. — Люси повернулась и быстро направилась к выходу. Если бы она задержалась еще ненадолго, то непременно разозлилась бы, а злиться очень не хотелось.

Попрощавшись с викарием и его женой, Люси нашла ожидавшую ее Вайолет, и они поспешили домой. Люси совсем не хотелось идти домой вместе с любопытной соседкой и кузиной. О, эта Вильгельмина могла бы привести в ярость даже святого.

Вайолет уже узнала новости от служанки миссис Броди.

— Мадди сказала мне, что кузина ваша ест, как лошадь, — сообщила горничная.

Когда они пришли домой, Люси сразу поднялась к себе и посмотрелась в маленькое зеркало, висевшее на стене. Действительно, ее непослушные волосы растрепались; к тому же она раскраснелась от быстрой ходьбы. Люси нахмурилась и вздохнула, а потом вдруг приняла решение.

— Вайолет! — позвала она.

— Да, миледи.

— Принесите, пожалуйста, ножницы.

Вайолет удивилась, однако сделала то, о чем ее просили. Усевшись перед туалетным столиком, Люси попросила горничную обрезать ей волосы.

— Я хочу короткую стрижку, — пояснила она.

— Прекрасная идея! — в восторге воскликнула девушка. Она щелкнула ножницами, но потом вдруг призналась: — Миледи, но у меня нет практики. А что, если не получится так, как надо?

— Я готова рискнуть, — заявила Люси. — Попробуйте, вот и будет у вас практика.

Но когда Вайолет приступила к делу, Люси все-таки разволновалась, глядя на то, как ее прекрасные волосы прядями падают на пол.

Через полчаса обе внимательно всматривались в зеркало.

— Вам нравится, миледи? — неуверенно проговорила девушка.

Люси провела рукой по волосам. Ощущение было совершенно незнакомое. Длинные непокорные локоны, с которыми так трудно было управиться, исчезли, а новая прическа… Люси решила, что новая прическа ей очень к лицу.

— У вас прекрасно получилось, — сказала она горничной. — Я очень довольна.

— Благодарю вас, миледи. — Вайолет радостно улыбнулась. — Вы замечательно выглядите.

Вайолет пошла за веником, а Люси опять провела рукой по волосам. Было очень непривычно ощущать свою голову такой… легкой и свободной. Вот если бы ей с такой же легкостью удалось освободиться от преследовавших ее мыслей…

Занявшись стрижкой, она отвлеклась только на время, и теперь мысли о Стэнли и его любовнице вновь вернулись. Как ни странно, но ее не оставляло чувство вины — как будто она действительно в чем-то провинилась перед мужем.

Она всегда считала его немного эгоистичным, но вполне порядочным человеком. Конечно, у них не было настоящей, душевной близости, но Люси знала, что многие жены считали такое положение вещей совершенно естественным. Люси подумала о миссис Броди и ее неразговорчивом муже — тот каждый вечер уединялся в своем кабинете, оставляя жену в одиночестве.

Но Стэнли не только оставлял ее в одиночестве, — он никогда не рассказывал ей о своих делах и унес свои секреты в могилу. Ей хотелось плакать, жаловаться, ругать его, но ему удалось избежать всего этого. Может быть, ей надо просто выплакаться? Но она и так уже пролила много слез. К тому же Вайолет могла вернуться в любой момент.

«Нужно заняться делом», — напомнила себе Люси. Она взяла платье, которое перешивала для приема у принца, нашла корзинку со швейными принадлежностями и спустилась в столовую, где было гораздо светлее.

Люси уселась за стол и принялась за работу. Внезапно раздался стук в дверь, и она вскочила на ноги, но Вайолет уже пошла открывать.

— Посмотрите сначала в окно! — прокричала по привычке Люси.

Через несколько секунд горничная сообщила:

— Это лорд Ричмонд, миледи.

Виконт вошел в комнату, и Вайолет, стоявшая у порога, многозначительно взглянула на хозяйку. Перехватив взгляд девушки, Люси покраснела. Неужели все так очевидно? Что ж, очень может быть. Ведь теперь она смотрела на виконта совсем другими глазами. И он уже не казался ей надменным и высокомерным.

Но когда же она изменила свое мнение о нем? Вероятно, ее отношение к нему менялось постепенно, а после происшествия в доме с красной дверью они стали почти друзьями. Да, теперь она всецело доверяла этому человеку, хотя все еще знала о нем очень мало.

«Но ведь я и Стэнли доверяла», — промелькнуло у нее неожиданно.

Николас заметил, как изменилось выражение ее лица. А ведь он не произнес еще ни слова. Что же заставило ее вдруг отгородиться от него? О чем она подумала?

«Не торопись, старина, будь осторожен, — говорил он себе. — Ты совсем потеряешь голову, если не проявишь предусмотрительности». Николас пытался спрятаться за свой обычный цинизм, но с Люси Контрейн это было невероятно трудно. Она нравилась ему все больше, и было бы глупо это отрицать. Впрочем, «нравилась» — не то слово. Теперь он уже нисколько не сомневался: Люси Контрейн — самая очаровательная и самая восхитительная из женщин.

Но разве он когда-то не поклялся, что больше никогда не позволит женщине проникнуть в его сердце? Ведь он твердо это решил, потому что не хотел новых страданий.

Именно поэтому он обычно имел дело со скучавшими женами или вдовами, искавшими развлечений.

Он никогда не флиртовал с молодыми девушками, потому что не хотел разбивать юные сердца. «Ведь сохранил же ты хоть что-то от своей джентльменской чести», — говорил себе Николас. Но вероятно, дело было не только в этом. Скорее всего он просто защищался таким образом.

— Рад видеть вас, миссис Контрейн. — Виконт поклонился, выигрывая время. Когда же он снова поднял голову, на ее лице появилась вежливая улыбка. Вежливая, — но не более того.

— Надеюсь, я не помешал вам, — продолжал Николас. — Мой слуга оказал вам помощь?

Люси пожала плечами:

— Мы не могли найти ему достойное занятие. У нас нет серебра, чтобы его чистить. Не бывает и гостей, о приезде которых объявляют у входа в гостиную. Поэтому Вайолет попросила его почистить картошку. Но все-таки большое вам спасибо. Его присутствие успокаивало нас.

— Рад слышать. Я очень беспокоился за вас. Наверное, вы все еще переживаете вчерашние приключения?

Она вздрогнула и отложила свое шитье.

— Это было ужасно, но я уже пришла в себя. Благодарю вас.

По ее виду этого нельзя было сказать, но он решил не обращать внимания на темные круги у нее под глазами. Но что же еще в ней изменилось? Ах, волосы… Ведь она обрезала волосы и теперь казалась еще моложе. К тому же новая прическа делала Люси еще более привлекательной.

Николас машинально протянул руку и прикоснулся к ее вьющимся локонам. Затем провел ладонью по ее щеке и услышал ее тихий вздох. О Боже, как его к ней влекло! Он видел, как поднималась и опускалась ее грудь, видел, как расширились ее глаза, и представлял, как она, объятая страстью, обнимает его и крепко прижимается к нему.

Тут она наконец отстранилась и смущенно сказала:

— Видите ли, милорд, я… — Люси взяла свое шитье и попыталась сосредоточиться на нем. — Я как раз взялась за платье, которое надену на прием у принца.

Раньше она хотела уменьшить вырез на платье, так как не привыкла к слишком глубоким декольте. Теперь же, после того, как она увидела платья на женщинах в борделе и на Еве, которую предпочел ее муж, Люси передумала.

Взволнованная близостью виконта и теми чувствами, которые вызывало малейшее его прикосновение, она слишком сильно потянула шелк, лежавший у нее на коленях, и нитки, не выдержав, лопнули.

— Боже, я трудилась над этим целых три дня! — воскликнула Люси, услышав треск материи.

Глаза ее наполнились слезами, хотя она прекрасно понимала, что ничего страшного не произошло. И все же ей было немного обидно — ведь именно это платье более всего подходило для приема у принца. Можно ли его исправить? Внимательно осмотрев наряд, она сказала:

— Ничего страшного. Думаю, это поправимо.

Отложив шитье, Люси взглянула прямо в глаза виконту. Он был ее бедой — или ее спасением? На этот вопрос она не могла бы ответить, но точно знала: с тех пор, как он вошел в ее жизнь, все изменилось.

— И я должна вернуться вместе с вами в этот дом, — добавила она наконец.

Какое-то время он внимательно смотрел на нее, потом решительно покачал головой:

— Нет, миссис Контрейн.

— Но я должна поехать, — настаивала Люси. — Я много думала о встрече с Евой, и у меня такое чувство, что она что-то скрывает. Я уверена в этом и думаю, что она не доверится вам и не расскажет всю правду.

— Неужели я не вызываю доверия? — Николас едва заметно улыбнулся.

Люси смутилась и посмотрела куда-то в сторону.

— Не в этом дело. Но вы мужчина, а я подозреваю, что у нее есть основания не доверять представителям сильного пола.

Впрочем, и у самой Люси не было особых оснований доверяться мужчинам. Ее отец рано умер, и о нем она почти ничего не знала, а муж изменял ей и оставил после смерти множество долгов, так что теперь она могла лишиться крыши над головой.

«Эта женщина заслуживает лучшего… — думал Николас, глядя на Люси все так же пристально. — Но как помочь ей, как облегчить ее жизнь, как защитить ее?» Он все сильнее жаждал близости с ней, и ему было ужасно трудно себя сдерживать — хотелось привлечь ее к себе, хотелось обнять ее и поцелуем высушить слезы в ее глазах.

Почувствовав, что вот-вот снова протянет руку к сидевшей перед ним женщине, Николас сделал шаг назад.

— Я больше не буду занимать ваше время, миссис Контрейн. После приема у принца мы обсудим наши дальнейшие планы. Я заеду за вами во вторник в половине восьмого.

Она кивнула. Конечно, каждый раз, когда его элегантный экипаж подъезжает к ее дому, это дает пищу для сплетен. Но она не позволит миссис Броди управлять ее жизнью. И своей кузине — тоже.

— Благодарю вас, милорд.

Он тут же ушел, и комната вдруг показалась ей опустевшей. Может, она обидела его? Без сомнения, у него были возможности проводить время более интересно, чем с бедной вдовой в ее скромном доме. Она старалась мыслить здраво, напоминая себе, что ей не следует мечтать о связях, над которыми можно только смеяться и о которых каждая разумная женщина знает: они не могут осуществиться.

Это только в сказках принц приглашает бедную девушку во дворец, в свои жаркие объятия. А в реальной жизни брак — это в лучшем случае договоренность обеих сторон, а в худшем — просто сделка. Во всяком случае, именно так говорила кузина Вильгельмина, когда она, Люси, была еще совсем молодой.

— И ты не такая уж красивая, Лусинда, чтобы рассчитывать на что-то особенное, — как-то сказала ее кузина.

Эти воспоминания были не очень-то приятными. Они тогда сидели в гостиной Вильгельмины, и кузина пила чай, а мать Люси старалась привести в порядок и обновить их туалеты, чтобы лишний раз не просить у Вильгельмины несколько фунтов на новые платья. Увы, при этом им приходилось выслушивать ее рассуждения о пользе экономии.

Люси заскрипела зубами, вспоминая все, что тогда происходило, и человека, за которого Вильгельмина хотела выдать ее замуж. Он был развратный, старый, больной… И неудивительно, что Стэнли, когда их познакомили в церкви, показался ей после этого весьма привлекательным мужчиной. Он гостил у ее знакомых, и она почти не знала его, когда приняла предложение.

Только ее мать, глядя на миниатюрный портрет мужа, который она всегда носила с собой, тихо сказала:

— Любовь — это волшебное чувство, дорогая девочка, и она совсем не связана с богатством.

У Люси не было волшебной любви, но она вырвалась из дома своей кузины и избавилась от ненавистного бремени — от жизни бедной родственницы. Подняв голову, она окинула взглядом комнату. Этот дом, каким бы скромным он ни был, принадлежал ей. И так будет всегда, если ей удастся расплатиться с кредиторами. Она не чувствовала себя чем-либо обязанной своей кузине — ведь ее мать всю жизнь работала не покладая рук, чтобы отплатить Вильгельмине за то, что она приютила их.

Люси любила свой дом и надеялась сохранить его с Божьей помощью. Да, она сделает для этого все возможное, она ни за что не сдастся.

И конечно же, она снова поедет в ужасный дом, в котором они с виконтом побывали накануне. Непременно поедет, если потребуется. Вздохнув при этой мысли, Люси вновь взялась за иголку.

Вскоре Вайолет принесла ей чашку чаю, и Люси, отложив шитье, наслаждалась горячим ароматным напитком. Внезапно раздался стук в дверь, и она с удивлением подняла голову.

Минуту спустя в комнату вошла горничная с большой коробкой в руках.

— Посмотрите, миледи, это для вас.

Вайолет положила коробку на стол, и Люси, сгорая от любопытства, поспешила ее открыть. На крышке было имя знаменитого портного, а внутри лежала записка. Развернув ее, Люси прочитала: «Это замена вашего плаща, которым вы пожертвовали ради нашего спасения». Внизу стояла подпись: «Ричмонд».

Люси вытащила плащ.

— Какое чудо! — восхитилась она. — И ведь не забыл, что я осталась без плаща.

— О, миледи, померяйте его скорее! — воскликнула Вайолет.

Плащ был отделан бархатом, на шелковой подкладке. И разумеется, Люси выглядела в нем намного элегантнее, чем в своем старом плаще, о котором она даже не вспоминала после их благополучного возвращения в Лондон.

Повесив новый плащ в шкаф, Люси снова взялась за шитье. А вечером, когда она улеглась в постель, ей почти сразу же удалось уснуть, и в эту ночь ее не беспокоили сны о ворах и грабителях, врывающихся в дом.

Понедельник Люси решила целиком посвятить приготовлениям к приему у принца. Вайолет расчесала ее постриженные волосы, и они пробовали делать самые разные прически. Потом Люси опять взялась за шитье; платье было уже почти готово, и она надеялась, что зашитую горловину никто не заметит, так как вряд ли кто-нибудь будет приглядываться.

И тут снова раздался стук в дверь. Оказалось, что мальчик из мясной лавки принес огромного жирного гуся.

— Миледи, вы только посмотрите на него. — Вайолет держала гуся на руках, словно ребенка.

— Боже, он что, перепутал адрес? — спросила Люси. — Я такого не заказывала. Он, должно быть, стоит целое состояние.

Вайолет покачала головой:

— Не волнуйтесь. Я спросила у мальчика. Он сказал, что вчера какой-то важный джентльмен остановился около мясной лавки. Его кучер упорно стучал в дверь, пока мясник не спустился вниз из своих комнат. Джентльмен дал ему полкроны и велел отправить вам самую лучшую птицу.

— Наверное, виконт, — сказала Люси, многозначительно взглянув на служанку.

— Думаю, что он, миледи, — согласилась Вайолет. — Но что мы с этим будем делать?

— Сварим, конечно, — ответила Люси, понимая озабоченность девушки.

Дни стояли теплые, и птица в отличие от копченой ветчины не смогла бы сохраниться в кладовке. А они, безусловно, не сумеют столько съесть.

Немного подумав, Люси приняла решение.

— Поставьте гуся на огонь, — сказала она. — Через несколько часов он сварится. А потом пойдете в соседний дом и пригласите миссис Броди и мою кузину на обед Предупредите их, что это — самый обычный обед, так как у нас не очень-то большой выбор блюд. Но, видит Бог, моя кузина останется довольна.

— Хорошо, миледи, — ответила Вайолет, хотя видно было, что идея хозяйки ей не по душе.

— А потом зайдите в дом миссис Смит, — продолжала Люси.

— Миссис Смит? — переспросила удивленная Вайолет.

— Это вдова, у которой семеро детей и которая владеет обувным магазином на соседней улице. Пригласите и ее, скажите, чтобы она привела с собой всех своих детей. — Люси улыбнулась. — Мы ведь не хотим, чтобы такой вкусный гусь пропал.

С помощью слуги виконта они приготовились к встрече гостей. Стулья же им пришлось одолжить у миссис Броди.

Переступив порог столовой, Вильгельмина с удивлением проговорила:

— У тебя, Лусинда, слуга мужчина? Это же вдвое дороже, чем горничная. Я думала, ты стеснена в средствах.

— Да, конечно, — ответила Люси. — Но миссис Броди посоветовала мне нанять еще слугу.

Ее соседка закашлялась, когда Вильгельмина вопросительно взглянула на нее.

— Зачем ты остригла волосы и сделала такую ужасную прическу? — продолжала кузина. — Я бы посоветовала тебе этого не делать.

На языке у Люси вертелась фраза «но я не спрашивала вашего совета», но она вовремя проглотила ее, потому что в этот момент появились новые гости.

Когда зашла миссис Смит, сопровождаемая детьми разного возраста — от красивого юноши до пятилетнего малыша, — Вильгельмина поморщилась: она была явно недовольна. Несколько раз, когда малыш вскакивал со своего места, гоняясь за своим старшим братом, она громко возмущалась:

— Почему эти дети не находятся в детской, где им положено находиться?!