Семь братьев (№1) - Принц теней

Когда Льешо вынырнул на площадь, солнце было уже высоко, однако людей там оказалось мало, и лишь несколько пар глаз заметили его. Вскоре он добрался до водопада в центре Императорского Водного Сада, представляющего собой часть культуры провинции Тысячи Озер. Генерала Шу там не оказалось, как того ожидал Льешо. Не было видно и человека, который мог бы передать ему сообщение. Юноша почувствовал, как волосы от страха поднимаются дыбом. Вдруг он услышал голос Бикси, ведущего с кем-то разговор, приближаясь к нему.

– Вы уверены, что это хорошая идея? – спросил Бикси.

В ответ последовало неразличимое бурчание. Наконец появились и сами разговаривающие. Генерал Шу надел одежды еще более броские и богатые, чем вчера, а на Бикси был костюмчик почти такой же, как у Льешо, разве что куртка с вышивкой не из красного шелка, а из голубого.

– Что за новая идея? – поинтересовался Льешо.

Вставать ему не пришлось, так как он ожидал их на ногах: не хотел запачкать белые штаны.

– Каду пошла на рыночную площадь выяснить, что там за танцующий медведь, – ответил Бикси. – Хмиши ухаживает за Льинг. Она, кстати, чувствует себя лучше и хочет подняться на ноги, хотя недостаточно поправилась, чтобы вылезти из постели. Хабиба и мастер Ден вышли за черту города проверить войска. В итоге за мастером Марко наблюдать некому.

– Не совсем так, – без дальнейших пояснений заявил генерал Шу. Он внимательно оглядел Льешо и дал короткое наставление: – Опусти подбородок. Ты, по крайней мере, должен сделать вид, что боишься меня, Льешо, иначе я больше не смогу с достоинством вести себя на невольничьем рынке.

– Как вы можете гордо держаться, покупая и продавая живых людей? – негодующе спросил Льешо и сразу же поднял правую руку в знак того, что зря затронул данную тему. – Знаю, меня это не касается. Я обязан вам за возможность вернуть Адара. Не мое назначение служить чьей-либо совестью.

– Вот именно, – ответил Шу тоном, установившим между ними такое расстояние, что Льешо даже дважды взглянул на него, удостовериться, что рядом с ним знакомый генерал, а не чуждый незнакомец благородных кровей.

Истинный ученик бога-мошенника, столь многоликий. Льешо засомневался, того ли он нашел человека.

Не промолвив ни слова более, Шу отправился вперед. Льешо подстроился под его темп, по правую руку шел Бикси. Они избрали иное направление, чем вчера, и Льешо догадался, что на площадь они попадут через бараки для рабов со стороны храма Семи Богам. Выйдя на улицу, он увидел Каду, которая выделывала антраша в нелепой сверкающей одежде, и Маленького Братца в форме имперского караула, протягивающего шапочку с кисточкой для монеток. Толпа хохотала, когда Каду пародировала стражника, на которого верещал обезьяним языком сержант, танцуя прямо на ее голове.

Генерал Шу, как заметил Льешо, пытался подавить улыбку. Его добродушный настрой испарился, когда они подошли к невольничьему рынку. Загоны этим утром были переполнены. Льешо старался не смотреть на них, но все же чувствовал, как краска сходит с его лица. Аукцион уже начался. Люди самых разных рас, о существовании которых юноша и не знал, одетые столь странно, что трудно и вообразить, столпились на площади.

– Вот великолепная особь, знающая ремесло изготовления сундуков и гробов, – хвалил раба торговец, показывая рукой на обнаженного человека со скованными за спиной руками, которого била крупная дрожь. – Довольно приличен для использования в доме, достаточно сильный для тяжелой работы.

Толпа потенциальных покупателей прильнула к сцене, чтобы разглядеть бедного невольника, представленного на всеобщее обозрение.

Бикси озирался по сторонам с широко раскрытыми глазами. Он родился рабом и прибыл на Жемчужный остров в результате частной продажи, поэтому за его спиной не было воспоминаний о рынке и рабских бараках. Тем не менее он отвернулся, чтобы не видеть происходящего.

– В загоне раздаются стоны, похожие на блеяние скота, – сочувственно отметил Бикси.

– О богиня, – с дрожью в голосе и стуча зубами произнес Льешо. – О богиня, я не могу. О богиня, не могу.

Бикси остановился. Он попытался схватить руку Льешо, но тот вывернулся.

– Не трогай меня! – крикнул юноша и вновь погрузился в свои мучения.

Бикси взглянул на продолжавшийся своим чередом аукцион, затем на друга и решил не думать, что это за ощущение – стоять на сцене.

– Его, кажется, сейчас стошнит! – как можно тише сказал он генералу Шу.

– Льешо!

Генерал поймал юношу за руку и хорошенько встряхнул, пока его взгляд не сфокусировался на лице Шу.

Следующей на сцену поднялась женщина, тщетно пытающаяся удержать разорванное платье на груди. Ее плач захватил внимание Льешо, но генерал взял его за подбородок и повернул на себя.

– Вот так лучше, – сказал Шу. – Никто не причинит тебе вреда. Только смотри на меня. Бледность привлекательна до определенной степени, но мы же не хотим, чтобы торговец подумал, что ты болен.

Льешо кивнул в знак того, что все понял, и изловчился пройти мимо загонов с рабами, хоть и ежеминутно вздрагивал. Каждый стон он воспринимал как удар по лицу. Юноша чуть ли не завидовал сестре, умершей в Кунголе и избежавшей ужаса и унижения аукциона рабов.

В день торга счетный дом выглядел иначе. Скользящие панели, отделяющие гостевой холл от остальных комнат, были сдвинуты в сторону, чтобы образовать одно большое помещение. Теперь каждый отдел представлял собой альков для осуществления сделок. Кругом толпились гарнские торгаши и посредники, выкрикивающие суммы и машущие листками бумаги и кошельками с монетами. Льешо не мог понять, как они определяют конечного покупателя, да и продавца, и за что отдавались переходящие из рук в руки деньги.

Потом он догадался, что у стола справа выстроились покупатели, ожидающие завершения сделок. У стола слева торгаши получали свои деньги, подсчитывали комиссионные, налоги и отходили. Кричащие люди пытались заключить сделки и с теми, и с другими. Продавцы в основном были представлены гарнами, и Льешо подался назад, спрятавшись за спиной генерала Шу, словно торговцы могли узнать его и убить, как когда-то родителей и сестру.

Однако их никто не замечал, пока генерал Шу не подал голос.

– Где женщина-торговка? – спросил он с таким нетерпением и раздражительностью, что Льешо его не узнал. – Она обещала мне пятерых пухленьких мальчиков и лекаря, чтобы лечить их!

Несколько продавцов оторвали взгляд от своих записей и счетов, презрительно осмотрели компанию генерала и вернулись к работе. Никого не заботил торговец, расхаживающий с двумя разношерстными рабами.

Тем не менее, он был услышан кем нужно: вчерашняя торговка в мгновение она оказалась рядом с ними.

– Мой господин! – поклонилась она генералу Шу, засунув руки по локоть в рукава, накрашенные губы расплылись в улыбке.

Увидев Бикси, торговка прищурилась и схватила его за подбородок посчитать зубы.

– Хм-м-м, – хладнокровно оценила его она. – Симпатичный, но слишком высокий и несколько потрепанный, – произнесла она с хитрецой восхищения и почти материнским упреком. – Некоторые предпочитают тело посвежее, но я могу найти вам хорошего покупателя. И этот тоже, – указала она на Льешо, – фибского происхождения. Сойдет за непочатого юнца старше двадцати лет.

– Я вам вчера говорил, что пришел за покупкой, а не продавать. Если у вас нет того, что я хочу, то поищу в другом месте.

Льешо колко взглянул на генерала, но женщина, интенсивно жестикулируя, уверила его, что он получит желаемое.

– Сюда, – сказала она, остановившись, чтобы еще раз посмотреть на Бикси. – Я могу подобрать ему пару, – предложила она. – Девушку, если хотите. Такого же роста и цвета кожи. Каштановые волосы, немного белесой краски, и она будет просто копией, хотя, может, вам лучше покрасить юношу.

Бикси в негодовании фыркнул. Шу погладил его и жеманно улыбнулся торговке.

– В другой раз, сегодня я ищу фибов.

Льешо подумал, сделает ли она еще одну попытку, но тут открылась дверь в конце счетного дома, и они вошли в комнату, где у маленького стола стояло только два человека. Один из них – высокий, стройный, загорелый, с точеными чертами лица, в простой куртке и штанах благородного фермера – сделал шаг вперед поприветствовать вошедших. Его сопровождающий – пониже ростом, с более темной кожей, в одежде лекаря – остался в тени за спиной хозяина.

Льешо пытался контролировать выражение лица, чтобы остаться внешне хладнокровным. Он молча смотрел, как высокий человек подошел к генералу Шу и поклонился. У него дрогнули ноздри, побелели губы – Адар узнал его, но тоже не подал виду.

– Насколько я понимаю, вы хотите приобрести фибского лекаря, – сказал Адар, и Льешо в недоумении уставился на него.

– Да, мне необходим лекарь для домашних нужд, – ответил Шу, положив властную руку на плечо Льешо.

Высокий человек сузил глаза и равнодушно пожал плечами.

– Я не продаю, – сказал он.

– Вы утверждали, что вас заинтересовало предложение, – разозлилась торговка.

Адар в одежде фермера попытался успокоить ее взмахом руки.

– Я заинтересован в заключении сделки, – сказал он. – Я хотел бы купить юношу.

– Тогда нам, видимо, следует показать друг другу товар, – достал Шу кошелек из-за пояса и вынул три золотые монеты, которые положил на стол.

Адар протянул руку, и второй человек вышел из тени. Он поставил на ладонь Адара стопку монет. Льешо ахнул.

– Шокар, – произнес юноша, и слезы, которые он до этого сдерживал, заструились по щекам. – Шокар.

Льешо ринулся вперед, обогнув генерала. Бикси попытался задержать его, но тот проскользнул мимо к коренастому незнакомцу, уткнувшись лицом в его плечо.

– Льешо, – прошептал Шокар, а Адар сделал шаг вперед, чтобы закрыть собой обнимающихся братьев.

Тут Льешо понял, что навлек на них опасность.

– Продай, – прошептал он старшему брату и с извинениями отпустил Шокара. – Я так давно не встречал земляков, – объяснил Льешо, кланяясь генералу. – Я не хотел огорчить вашу светлость.

– Юношеская экспансивность! – простил его генерал. – Покажи такое же воодушевление, когда мы вернемся домой, и я забуду об этом. – Шу с улыбкой вложил золотые монеты в руку торговки. – За причиненное беспокойство. Думаю, мы продолжим переговоры за вином.

Адар молчал, Льешо взглядом молил его соглашаться, и, наконец, лекарь кивнул.

– Я живу неподалеку, – гостеприимно сказал генерал. – Вино у меня великолепное. Если мы не придем к конечному договору, то, возможно, вы окажете мне услугу и разрешите вашему лекарю изредка приходить заботиться о моих фибах.

Адар, одетый скорее как хозяин, нежели чем как раб, не был расположен принять это предложение. Воспользовавшись временным прикрытием, Льешо сжал руку Шокара, чтобы успокоить и обнадежить его.

Когда Адар дал свое согласие, торговка подозрительно прищурилась, но генерал Шу, переодетый купцом, ответил на ее недоверие бесхитростной улыбкой. Он достал из кошелька еще одну монету и отдал ей.

– За ваши старания и чтобы вы имели меня в виду, если увидите в бараке кого-нибудь на мой вкус, – сказал он.

Льешо изумился, насколько глупым в этот момент выглядел генерал, однако уловка обезоружила торговку, которая попробовала монету на зуб и уверила, что всегда рада услужить его светлости. Раскланявшись, они проделали обратный путь через все такую же бойкую торговлю и вышли из счетного дома на рыночную площадь.

– Мальчики, должно быть, голодные, – сказал Шу, сохраняя маскировку.

Он направился к лавке Дарит, поднял в воздух четыре пальца, заказав ее замечательные лепешки. Когда они сели за стол, женщина улыбнулась Шу, на лице углубились морщинки.

– Вы приобрели еще одного, как я вижу, – передала она деликатес Бикси и Льешо, а затем подала пятую порцию, завернутую в бумагу, для самого Шу. – У меня новая начинка, может, попробуете?

Она громко рассмеялась, не удивив покупателей, которые привыкли к ее манерам. Глаза Дарит остались при этом серьезными. Льешо показалось, что она хотела о чем-то предупредить его. Улыбка генерала была столь же застывшей, и юноша задумался, кем же она приходится ему помимо источника вкуснейшей еды.

Шу молча засунул пакет за плащ.

– Вы еще желаете увидеть танцующего медведя? – спросил он.

Шокар напрягся. Адар положил руку на плечо Льешо, который всех удивил, выпалив с набитым ртом:

– Да! Надеюсь, мы и обезьянку увидим!

– Твой господин, видимо, очень добр, – начал разговор Адар, когда они обходили лавки с одеждой, которые вновь терпели убыток из-за толпы, смеющейся над представлением.

– Он необычный человек, – согласился Льешо.

Он заметил, с каким вниманием генерал изучает толпу на рынке, и сам забеспокоился. Что же он выискивает?

Шу провел их через толпу наверх по истертым ступенькам Храма Семи Богов. Адар как-то странно посмотрел на него, но, заметив, как нахмурился Льешо, придержал язык.

– Солдаты, – пробормотал Льешо.

Шокар поднял от удивления брови. Юный принц пожал плечами. На войске не было мундиров гвардии или охраны, однако солдаты перед сражением держались особым способом, такого поведения Льешо не представлял себе в иных ситуациях. Если он не ошибается, их слишком много на рынке. И не меньшее количество людей, одетых в наряды гарнских купцов.

В центре смеющейся толпы скакала обезьяна в форме имперской гвардии прямо на плечах медведя. Каду ходила вокруг с корзинкой, подсовывая ее под нос присутствующим, многие из которых отпускали грубые шутки по поводу одежды обезьяны. Стройная молодая девушка в длинном платье с многочисленными складками сидела на ступеньках, улыбаясь ужимкам медведя, но наблюдая за толпой осторожными зоркими глазами. Она была похожа на Мару, разве только выглядела очень юной и стройной для старухи-целительницы. Ее выдавало лицо и особенно глаза. Поймав взгляд Льешо, она поднялась со ступеней и поскакала вниз легкой танцующей поступью.

– Приходите еще! – крикнула она толпе, взяла медведя за лапу и прошлась в танце еще один круг.

Каду закончила сбор монет поклоном, подхватила Маленького Братца и последовала за угол храма, за которым скрылась девушка с медведем.

Генерал Шу подождал, пока танцоры скроются из виду, а затем юркнул внутрь храма. Бикси, Льешо, Адар и Шокар последовали за ним.

– Все прошло не совсем так, как я планировал, – отметил Шу. – Что на тебя нашло, Льешо?

Братья встали между юношей и человеком, которого они принимали за купца. Льешо вежливо отреагировал на знакомый тон.

– Позвольте представить моих братьев, – поклонился он генералу. – Адар, лекарь, про которого я рассказывал, – улыбнулся Льешо и показал на высокого человека, – и Шокар, которого я считал навсегда потерянным для нас.

Шу поклонился братьям и собирался что-то сказать, но тут к ним приблизился священник храма с хмурым выражением на лице.

– Как обычно, вы заходите к нам с бедой на хвосте, – сказал он.

– Люди мастера Марко? – Шу сбросил купеческую одежду. Под ней оказалась военная форма и меч.

– Он, кажется, в гуще событий. – Священник забрал платье и протянул Шу его шлем. – И, вероятней всего, возглавляет не только остаток войска, который привел из провинции Фаршо, но и гарнских захватчиков, занявших рыночную площадь вперемешку с честными торговцами.

– Только сумасшедший может взять гарнов в союзники, – выругался разгоряченный Адар.

– Может, он и сумасшедший, – согласился Льешо, – но от этого не менее опасный.

Братья уставились на юношу, дивясь его уверенности. Их удивление переросло в изумление, когда в храм ввалилась Каду. Она сняла свой глупый наряд и теперь была в форме провинции Тысячи Озер. На плече сидел Маленький Братец, обхватив ее за шею, прямо за ней переваливался с нога на ногу медведь. Далее, более размеренным шагом, шла его хозяйка со сцены на рынке.

– Мара? – спросил Льешо у Каду.

Незнакомка улыбнулась и ответила:

– Я Карина, дочь Мары. А вот мой мишка – ваш старый друг.

– Льек? – прошептал Льешо.

Медвежонок ткнулся носом в его руку и простонал:

– Льееее-шоооо!

– Льек! – поперхнулся Шокар, произнося имя. – Ты назвал медведя-танцора именем главного советника отца?

Льешо с грустью пожал плечами:

– Не совсем так.

– Шооооо-карррр? – подался медведь в его сторону. – Шоооо-карррр!

– Он произнес мое имя! – удивился Шокар.

– Это и есть Льек, – объяснил Льешо, – советник отца. Он пришел в обличье медведя, чтобы защищать меня, пока не будет возвращена Фибия.

Адар, потрясенный новостью, собрался что-то сказать, но генерал Шу заговорил с Каду, и Льешо отвлекся на них.

– Войско императора в боевой готовности? – спросил ее Шу.

– Их слишком мало, – вздохнула Каду. – Отец отправился за подкреплением.

– Нам нужно время, – пробурчал генерал. – Марко не должен выйти за пределы площади.

К ним подошел еще один священник, Льешо увидел узел в его руках и улыбнулся.

– Это мой меч? – спросил он, разворачивая фибский плащ.

Там оказались пояс и ножны, из которых юноша тотчас вытащил меч и размял кисть, несколько раз взмахнув им.

Шокар был все еще в замешательстве, но одно стало ясно.

– Насколько я вижу, ты не балованный раб глупого шанского купца? – сухо спросил он.

– Нет, братишка.

На лице юноши мелькнуло хищное выражение, которое не посещало его с дня битвы с мастером Марко на границе провинции Шан. Льешо подкинул в воздух фибский нож и поймал его за рукоятку, чтобы снова прочувствовать родное оружие. Бикси тем временем проверял древко копья, Каду вытащила меч вместе с трезубцем.

– Ты уверен в том, что делаешь? – спросил брата Шокар. – Ты еще мальчик. Этот храм мог бы защитить тебя, если начнется бой.

– Я солдат, – ответил, пожав плечами, Льешо. – Это и моя битва, а не только провинции Шан. Мастер Марко преследовал меня до столицы. Если он в сговоре с гарнами, то вскоре вся империя может попасть под то же иго, что и Фибия.

Шокар снял одежду лекаря и передал ее Адару. Под ней оказался меч, прикрепленный к поясу. Он расстегнул ножны.

– Вы не возражаете, если я присоединюсь к вам? – поклонился он генералу Шу.

– Добро пожаловать, – пригласил его Шу.

Они направились за священником к заднему выходу, когда Льешо поднесли длинный сверток.

– Это принесли вам, юный мастер, – протянул священнослужитель пропитанную маслом тряпку, которая скрывала короткий меч.

Льешо вздрогнул.

– Тот самый меч? – спросил Адар хриплым от благоговения голосом.

– Не знаю, что именно это за меч. Его передала мне ее светлость, и я чувствую, что к нему пристала моя смерть, он смотрит на меня словно кобра перед ударом.

Он всучил брату оружие.

На лице Адара отразилась боль, но лекарь не выронил меч, хоть на ладони от него и появились волдыри.

– Отчего это?

Льешо в ужасе схватил меч обратно, слишком поздно, чтобы спасти брата от ожогов на коже.

– От того, что он принадлежит тебе, – улыбнулся Адар, невзирая на боль.

Льешо отказывался понимать его, времени было мало. Карина вела брата вперед со словами нежными, как воркование голубя:

– Мама научила меня секрету трав и лечению ран.

Раздираемый между необходимостью защищать брата и собственным долгом перед ранеными, которые неизменно появляются во время битвы, Адар засомневался, что ему делать.

– Иди, – решил за него Льешо. – Если мы победим, то будет время поговорить. Если проиграем, то мы уже знаем все, что нужно сказать друг другу.

– Отправляйся с богиней, – прошептал Адар на прощание, словно молитву.

Ожидая в каменном спокойствии, генерал Шу стоял рядом, пока Карина не увела раненого лекаря.

– Время настало, – сказал он и вывел их маленькую команду из храма.

ГЛАВА 35

На рыночной площади гарнские захватчики обнажили свои короткие толстые мечи. Солдаты, прибывшие с мастером Марко из Фаршо, размахивали более знакомым оружием, которое скрывали под одеждой, пока не был дан сигнал к атаке.

Как догадался Льешо, они ожидали лишь слабого сопротивления от владельцев лавок и их покупателей.

Однако генерал Шу все тщательно рассчитал, и неприятель предстал перед солдатами имперской гвардии, сорвавшими маскировку и готовыми сражаться за свой дом и семьи. Барак для рабов, рядом с которым происходило сражение, явился символом того, как гарны обращаются с захваченными народами. Граждане схватили, что попало под руку, и вышли биться плечом к плечу с воинами империи.

В побоище переворачивались лавки: еда, безделушки, горшки и сковородки валялись по всей площади. Захватчики рубили мечами продавцов, товар падал под ноги. Льешо видел, как Дарит ударила гарна по голове тяжелой медной тарелкой, а затем заехала своим орудием в лицо следующему солдату.

В итоге она как диск метнула тарелку в гарна, который несколько часов назад вел аукцион. Тот присел, из глубокого пореза над бровью текла кровь. Дарит перепрыгнула через прилавок, в одной руке кухонный нож, в другой – нож мясника. Льешо потерял ее из виду, когда солдаты мастера Марко ринулись навстречу по ступеням храма.

– Ты умеешь сражаться? – спросил он стоящего рядом Шокара.

– За тебя я могу биться насмерть, – ответил брат и вытащил свой фибский нож.

Он принял защитную позу фибского бойца с оружием в обеих руках: меч поднят, нож – вытянут вперед; и вскоре показал, чего стоит. Группа солдат в форме гвардии господина Ю ринулась атаковать их, размахивая окровавленными мечами. Судя по неистовой решимости нападения, Льешо понял, что у них одна ясная цель – убить жертву, выбранную мастером Марко, любой ценой.

Льешо хлестал своим ножом, выскакивал за пределы досягаемости непрестанного вращающегося меча, колол длинным острием. Он слышал, как пыхтит от напряжения брат. У Шокара нет легкости движений, которая пришла к Льешо с тренировкой, но он не забыл приемов, освоенных в юношестве в Фибии.

Бикси бился справа от Льешо, его боевой крик выходил из горла низким рычанием. Каду пронзительно верещала, уничтожая солдат, сбрасывая их со ступеней. Льешо резко развернулся принять следующего соперника и заметил, что они значительно оттеснили врага.

Пытаясь восстановить дыхание и прийти в чувство, Льешо осмотрелся. Хоть генерал Шу и расположил переодетых солдат по всей площади, их было намного меньше. Имперская гвардия отважно билась, однако ее сил не хватало, чтобы удержать гарнов, рвущихся наружу. За пределами площади врага ждало подкрепление, разбросанное по улицам города.

Уже два отряда гарнов отстранились от боя, забившись в восточный угол площади, а оттуда сплетение дорог и улочек вело ко дворцу. В неразберихе сражения Льешо не мог просчитать, сколько еще гарнов бродит по столице и ведут ли они бой не только здесь, но и за дворец. В Кунголе, должно быть, некогда происходило то же самое, подумал юноша. Разве только фибский дворец не был окружен высокими стенами, которые могли бы защитить его, да и вооруженной армией не располагал.

Однако даже в Шане слишком много мест, легко уязвимых во время атаки. Мысль о том, что Водный Сад топчут варварские ноги, жгла в груди. Собственное воображение сковало силы Льешо, но тут генерал Шу вернул его к реальности.

– Продержитесь, сколько можете, – прокричал Шу команде юноши. – Гарны не должны воссоединиться с основными силами в городе, – наказал он и нырнул в бой.

Льешо быстро оценил обстановку. С одной стороны рыночной площади стоял храм. Сами они вышли из боковой двери, к которой привела узкая улочка. Священники забаррикадировали ее корзинами и старыми горшками, чтобы задержать врага. Широкий проспект, примыкающий к дальнему углу здания, будет оградить намного сложней. Концом меча Льешо направил Бикси и Каду к более открытой части площади. Он хотел послать с ними и Шокара, но поймал зловещий взгляд брата, который, видимо, прочел его мысли.

– Перебейте их и отступайте, – скомандовал он своим двум бойцам. – Мы не сможем держать их долго, но заставим заплатить за каждый шаг кровью.

Генерал Шу собрал вокруг себя небольшое войско имперских солдат, до сих пор переодетых в фермеров и крестьян, пришедших продавать свой товар. И эти фермеры орудовали не плугом, а мечами, защищая дороги, ведущие ко дворцу. Если падет город, подумал Льешо, вместе с ним рухнет и вся империя Шан, а также надежда освободить Фибию. Хоть его рука и замлела от усталости, он поднимал меч вновь, фибский нож сверкал в атаке. Он остановит мастера Марко и его союзников или погибнет в бою.

Хотя принцы Фибии неимоверно уступали численно, к ним не мог подступиться ни один вражеский воин. Окруженный со всех сторон, Льешо бездумно передвигался со своим оружием в ритме смертоносного танца. Кровь растеклась по камням под ногами, и юноша поскользнулся, едва удержал равновесие и тут же вонзил нож в горло солдата по самую рукоятку. Воин открыл рот, чтобы закричать, но оттуда хлынула лишь красная пена, и он выдавил сдавленный шепот в попытке вдохнуть воздух, захлебываясь собственной кровью.

Нож дошел до кости, и Льешо не мог вытянуть его обратно. Целое мгновение, которое могло оказаться роковым, юноша держался за нож, а падающий воин увлекал его вниз.

Откуда-то выстрелило копье, но Шокар сбил его своим мечом. В ужасе оттого, что был на волосок от смерти, Льешо оставил нож в горле гарна и повернулся лицом к следующему нападающему, затем к другому, и так, пока они с Шокаром не оказались окруженными осторожными солдатами, испуганно держащимися поодаль.

На мгновение битва словно остановилась, мир будто замер, и Льешо осознал, сколько мертвых тел вокруг, сколько крови уже пролито, почувствовал, что его руки, сжимающие меч мертвой хваткой, в крови по самые локти. Опустившись на колено, брат тяжело дышал, Льешо ощущал, как с его щеки медленно капает кровь, хоть и не помнил ранившего его удара. Бросив взгляд на друзей, которые бились за выход на проспект, он поднял голову с триумфальной улыбкой, преобразившей окровавленное лицо в маску смерти. Прибыло войско Хабибы, ровные колонны солдат вступали на площадь с главной дороги, заходя с каждого угла.

– Сдавайтесь! – крикнул Льешо, атакующие его солдаты проследили ликующий взгляд юноши и забились еще отчаянней, увидев новую опасность.

Сейчас или никогда, понял он. Из двух зол, которые их ожидали, большинство воинов предпочло умереть от руки Льешо, чем познать длительное мучение, которому их подвергнет мастер Марко, узнав о поражении.

Шокар едва стоял на ногах, рука с мечом опускалась от усталости. Льешо продвинулся поближе к брату. Не обязательно победить, сказал себе он, нужно лишь выдержать атаку, пока люди Хабибы не перегородят дорогу. Скоро подойдет подкрепление, нужно сохранить жизнь брату еще несколько минут. Вражеский меч коварно проскочил через его оборону и задел бок, но юноша отстранил его, отделавшись лишь царапиной. Донесся голос Каду: «Держись!», но его прервал крик большой птицы.

Тварь пикировала вниз с распростертыми когтями. Люди мастера Марко в ужасе разбежались в стороны, когда чудище приблизилось к своей жертве. Льешо закинул меч над головой, чтобы остановить птицу, открывшую клюв, из которого, словно вызов, раздавался вопль презрения. Одной мощной ногой она вырвала меч юноши, а другой ударила Льешо, когти оставили глубокие порезы от шеи до бедра.

Льешо прохрипел и упал, беззащитный перед птицей, все расплылось в тумане с приближением изогнутого клюва.

– Я вырву твое сердце и сожру тебя прямо на рыночной площади.

Хоть чудище и не могло говорить, его слова отчетливо пульсировали в мозгу Льешо. Значит, вот она смерть , ответил юноша и вновь услышал голос мастера Марко:

– К трусам и слабакам она приходит именно такой.

Он почувствовал раздирающую боль: клюв рвал плоть над его сердцем. Затем послышалось рычанье.

– Льеее-шоооо!

Льек! Медведь поднялся на задних лапах и взревел над своим распростертым учеником, с острых клыков летела слюна. Обнажив когти, словно изогнутые ножи, он попытался отмахнуть птицу, оставив длинные кровавые полосы на покрытой перьями груди. В следующий момент уже казалось, что Льек ее убаюкивает: огромные лапы обхватили сложенные крылья и тянули вниз, пока они оба не свалились всем весом на камни у ног Льешо.

Птица сменила объект нападения, пытаясь пронзить толстую шкуру Льека когтями и клювом. Медведь издал свирепый крик и склонился над шеей мага, превратившегося в дым, как только сжались зубы Льека, захватив лишь пустоту. Воплотившись снова, непобедимая хищная птица, ныне с головой льва и длинным острым хвостом змия, вознеслась ввысь на мощных крыльях. Тварь бросилась на медведя и впилась ему в затылок.

Челюсть льва давила, пока не хрустнула кость. Льек издал последний страдальческий крик, и глаза его потускнели.

– Нет! – простонал Льешо. Сумасшедший смех мастера Марко наполнял его голову.

Он потерял много крови, куда-то подевался меч. Юноша встал лицом к лицу перед грозой его ночных кошмаров без надежды на победу, лишь наполненный решимостью забрать эту тварь на тот свет вместе с собой. Чувствуя, что приближается его смерть, Льешо увидел женщину, стоящую чуть выше него на ступенях храма. Карина, молодая целительница, со спокойствием и уверенностью во взгляде бросала чудовищу вызов. Без оружия, она подняла руки над головой, произнося какую-то молитву. Хоть юноша и знал, что она скоро отправится в рай, ее появление несказанно обрадовало его.

В это мирное мгновение короткое копье, переданное ее светлостью, напомнило о себе, надавив о бок. Льешо вытащил его.

– Умри! – закричал он. – Умри! Подлый дьявол из ада! Умри!

Он вонзил копье в бок монстру, завопившему, испуская изо рта сгустки крови, которые падали вниз на камни, превращая их в уголь. В бешенстве птица взвилась вверх, оставив копье на земле. В небе она пронзительно ревела от боли и ярости.

Вдруг раздался ответный крик, от которого содрогнулся храм. На горизонте появилась стая драконов, во главе – Дракон Золотой Реки, за ним серебряная королева с тремя отпрысками. Над площадью они разделились: молодое поколение полетело над улицами города, их мать – к битве, происходившей у дворца.