Дуэт - Вспышка молнии

Зыбучий песок. Глина. Река. Что ему нужно, так это нырнуть в холодную реку Платт. Может, купание охладит его и уничтожит желание украсть поцелуй или кое-что еще у некой мисс Эбигэйл Морган!?

Сказано — сделано. На топком болотистом берегу он разделся: снял с себя ботинки, джинсы, рубашку и куртку. Затем, немного поразмыслив, он снял и остальное. Над горизонтом только-только появились первые лучи солнца, да даже если кто и увидит его — что ж тут такого?! Кожа его тотчас же покрылась пупырышками, вода и глина холодили ноги, но Таннер заставил себя нырнуть в холодную воду.

Она была святой невинностью и больше подходила добропорядочному молодому священнику, чем тому, кто в четырнадцать лет прикончил подонка, убившего его мать, а потом напился до бесчувствия. С тех пор жизнь его покатилась вниз. Нет, она достойна получить в мужья человека высоких помыслов, занимающего видное место в обществе. Хорошо образованного. Человека, который обеспечит ей уважение и почести, которых она заслуживает.

Таннер резко бросил свое тело вперед, в неглубокую реку, и, когда ледяная вода обожгла его, оскалил зубы и выругался. Холоднее быть не могло! Но купание сделало свое дело. Пока он полуплавал-полубарахтался, всякий раз доставая руками до илистого дна, он был сосредоточен только на мысли о том, сколько еще времени ему придется провести в воде, чтобы его тело перестало реагировать на холод. Попутно Таннер заставил себя вспомнить о том, почему он оказался здесь. Он уже исключил Эбби и еще двух девушек из числа возможных внучек Хогана, но оставалось еще четыре кандидатуры. Если он хочет получить деньги, то лучше отказавшись от романтических бредней, переключиться на работу, за которую хорошо платят.

— Достань мне Библию. Большую. Семейную.

Эбби сделала то, о чем просил отец, хотя семейная Библия, тщательно упакованная, хранилась в самом надежном месте. Мама вручила эту Библию отцу в качестве свадебного подарка, и отец заносил туда все памятные для их семьи даты. Но пользовался ею мистер Блисс только в самые тяжелые минуты своей жизни. Протягивая Библию отцу одной рукой, другую Эбби приложила ему ко лбу. Он сердито мотнул головой, но девушка успела почувствовать, что жара уже не было.

— Я себя прекрасно чувствую, — прорычал он и тут же разразился лающим кашлем.

— Тебе лучше, — согласилась Эбби, — но до прекрасного самочувствия еще далеко.

— Я чувствую себя прекрасно, — упрямо повторил Роберт Блисс. — Я немного почитаю Библию, а потом спущусь и помогу тебе ухаживать за быками.

Эбби забрала у отца пустую тарелку. По крайней мере, он хорошо поел. Это уже кое-что. Но вряд ли ему понравится то, что она собиралась сказать ему.

— Ини, то есть Матвей, захромал. Виктор пригнал его и остальных, но несчастное животное повредило себе ногу.

Отец выглянул наружу. После непогоды, бушевавшей последние дни, сегодняшнее утро было поистине райским. Но эта неземная свежесть резко контрастировала с осунувшимся, заострившимся лицом отца. Эбби казалось, она чувствует, как жизненные силы покидают его.

— Так Матвей захромал? — переспросил мистер Блисс и плечи его безнадежно опустились.

— У него изувечено коленное сухожилие. Наверное, это случилось, когда обезумевшие животные бросились бежать кто куда. Виктор поставил ему припарку и крепко обмотал ногу. Наверное, через несколько дней он уже сможет работать в упряжке, но, пока Матвей не поправится, фургон придется тащить трем другим быкам.

Эбби нервно вытерла руки о передник, не желал говорить то, что должно быть сказано:

— Нам надо немного разгрузить фургон, чтобы быки не надорвались. Кое-какие вещи придется выкинуть.

Отец молчал. Эбби видела, как дрожат его пальбы поверх кожаного переплета Библии.

— Выкинуть вещи? — он покачал головой и прижал Библию к груди. — Выбросить наши скудные пожитки? Вещи твоей матери?

Он нахмурился, будто собираясь отказаться. Ни затем, помедлив, окинул взглядом убранство фургончика: бочки и бочонки, аккуратно выстроившиеся вдоль стен, перегружали повозку. Когда мистер Блисс заговорил, голос его дрожал:

— Я хочу помолиться. Позволь мне немного побыть одному, дочка.

Эбби покинула фургон, потрясенная реакцией папы. Она чувствовала, что добром его затворничество не кончится, но легче ей от этого не становилось. Сильного, волевого отца, каким она помнила его с детства, больше не было. Только сейчас Эбби начала понимать, какой надежной опорой была для папы ее хрупкая и нежная мама. Она же, Эбби, как ни старалась, не могла поддержать его. Она для этого не подходила.

Подавленная, девушка направилась за быками, которые паслись на лугу, неподалеку от лагеря. Может, Сара права. Может, новый брак возродит его. Тогда он сможет думать о будущем, а не только о прошлом. Строить планы приятнее, чем сожалеть о прошедшем.

Девушка накинула веревку на шею Ини и отвела его к повозке, где и привязала. Теперь надо отправляться за другими животными. Команда выступать может прозвучать в любой момент, и нужно быть к этому готовой. Отец вряд ли успеет запрячь быков, придется ей сделать это самой. А после она будет решать, какие вещи необходимо взять с собой в дорогу, а какие придется оставить здесь.

— Назад, Моэ, назад! — властно приказывала девушка, с силой дергая за веревку. Ничего не помогало. Моэ был самым упрямым из всех четырех быков. И самым глупым, решила Эбби.

— Назад, черт возьми!

— Не могу ли я вам чем-нибудь помочь, мисс?

Эбби оглянулась: за ней, ухмыляясь, наблюдал мужчина.

Вчера она столкнулась с ним на тропинке, и он долго провожал ее взглядом. Как и вчера, он с восхищением смотрел на нее. Небритые щеки расползлись в самодовольной улыбке, обнажая прокуренные зубы, грузное тело было странно напряженным, выдавая его тайные надежды.

Симпатий незнакомец не вызывал, но Эбби нуждалась в помощи.

— Да, это хорошая мысль. Он такой…

Она не успела закончить фразы, как незнакомец уже приблизился к ней, грубо схватил Моэ за кольцо в носу и резко дернул сначала в одну, потом в другую сторону. Вздрагивая от ужаса, животное покорно подошло к повозке и встало на свое обычное место, опасаясь повторения приступа боли.

— Теперь он знает, кто здесь начальник, — прорычал мужчина, поворачиваясь лицом к Эбби. — Как только он хорошенько поймет это, он не будет медлить.

Может и так, подумала Эбби. слегка отступая, чтобы избежать неприятной близости. Жестокость незнакомца пришлась ей не по нраву.

— Спасибо, — пробормотала девушка, опасаясь выглядеть невоспитанной, но мечтая избавиться от нечаянного помощника. К несчастью, мечты ее не сбылись.

— Меня зовут Краскер О’Хара. — Он сдернул с головы шляпу и провел по сальным волосам мясистой пятерней. — К вашим услугам, мисс Морган.

Эбби была занята тем, что впрягала в повозку Моэ. Откуда он знает ее имя?

— Да. Спасибо вам, мистер О’Хара.

— Не хотите ли, чтобы я привел остальных быков?

— Нет-нет. В этом нет необходимости. С ними управляться гораздо легче, чем с Моэ.

Но О’Хара, казалось, был решительно настроен помочь ей. Он привел к фургону Мини и Муни, правда, не выказывая прежней свирепости. Животные покорно позволили управлять собой.

— Благодарю вас, мистер О’Хара, — как можно любезнее повторила Эбби. В конце концов, он сделал доброе дело. Она должна показать, что знакома с правилами хорошего тона.

— Располагайте мной в любое время, мисс. Скажите, разве у вас нет помощников?

— Папа неважно чувствовал себя сегодня, — ответила Эбби, запятая упряжью. — Но сейчас ему уже лучше.

Как будто услышав, что о нем говорят, из фургона высунулся мистер Блисс.

— Эбигэйл, я же сказал, что сам управлюсь с быками. Не надо было тебе браться за это.

— Все в порядке, мистер Морган, я помог ей.

Отец неприветливо кивнул Краскеру:

— Спасибо, мистер О’Хара. В дальнейшем мы сможем обойтись без вашей помощи.

Эбби взглядом извинилась за грубость отца. Было похоже, однако, что О’Хара не придал резкости особого значения. Он просто повел плечами и направился туда, где оставил свою лошадь. Но прощальный взгляд в ее сторону он все-таки бросил.

— Если вам понадобится помощь, мисс, кликните старого Краскера. И не слушайте своего папочку.

Эбби надеялась, что до этого не дойдет. Слегка улыбнувшись, она вернулась к своим занятиям. Одно дело сделано.

Теперь ей предстоит значительно более неприятное занятие: решить, от каких вещей, символов прежней жизни, нужно отказаться.

К тому моменту, когда караван остановился на отдых, у Эбби онемела вся нижняя часть тела. Весь путь, пока отец отдыхал внутри фургона, девушка провела на козлах, управляя быками. Нет, он не отдыхал. Он горевал. Сегодня они лишились туалетного столика и козетки, принадлежавших ее матери. Все это им пришлось оставить на обочине дороги возле трех свежих могил.

Для Эбби это было еще одной раной в сердце, еще одним ударом, от которого ей будет тяжело оправиться. Но держалась Эбби мужественно.

Отец скрылся под брезентовым навесом фургона и кашлял так сильно, что на глазах у него появились слезы. Эбби отнесла ему следующую порцию лекарства. После того как отец принял снадобье, девушка не ушла, как обычно, а присела рядом с ним в надежде утешить папу.

— Папа, — решилась Эбби. — Ты ведь знаешь, мы можем вернуться домой. Нам вовсе не обязательно ехать в Оре…

— Нет!

Сказал как отрезал. За этим последовало каменное молчание. Ну, все, достаточно! Это уже за пределами здравого смысла. Каковы бы ни были его первоначальные намерения, но эта его прогрессирующая депрессия… Может, обратиться за помощью к преподобному отцу Харрисону? Эбби приготовила отцу ланч, состоящий из хлеба с маслом и чашки холодного кофе.

Напоив быков, девушка устремилась вдоль цепочки фургонов в поисках святого отца. Вместо него она наткнулась на Таннера.

Он сидел в тени развесистого тополя, расправляясь с ланчем, в то время как его лошадь (на сей раз это была Чина) щипала траву. Прислонившись к дереву, положив одну руку на колено, он выглядел таким усталым, что Эбби всей душой пожалела его. Но стоило Таннеру заметить девушку, как усталость его как рукой сняло. Сделав последний глоток, он поднялся.

— Эбби, — улыбнулся Макнайт, — что-нибудь произошло?

Эбби помедлила. Ей очень хотелось довериться молодому человеку, но помочь папе и снять душевную боль, кот рая мучила Роберта Блисса, Таннер не мог. Надежда была только на преподобного отца.

— Не видели ли вы сегодня святого отца?

Улыбка Таннера увяла.

— Он едет в одном фургоне с Годвинами.

— Спасибо, — кивнула Эбби и пустилась было дальше. Времени у нее оставалось мало: святого отца надо было отыскать до того, как караван тронется в путь. Но, помедлив, она остановилась.

— Это не то… это из-за папы. Ему нужно с кем-нибудь поговорить. А священник… я думаю, это тот, кто ему нужен.

Ей показалось или в самом деле Таннер слегка расслабился?

— Возвращайтесь обратно к отцу, а я разыщу Харрисона и пришлю его к вам.

Странные чувства боролись в душе Эбби, пока она наблюдала, как он седлает кобылку. Ей хотелось плакать и смеяться одновременно. Этот мужчина был создан для нее. Она осознавала это так же ясно, как если бы истина была провозглашена самим Господом. Но отец… папа бы никогда этого не одобрил.

В унынии девушка повернула к своему фургону. Она боялась, что священника приведет Таннер. Это только ухудшит отношение отца к Макнайту. Но, если отцу вздумается приняться за старое и он начнет прочить Декстера ей в мужья… она поставит его на место.

Девушка беспокоилась напрасно. Едва она подошла к своей повозке, как уже подскакал Таннер. Впереди него на лошади неловко сидел священник.

— Мисс Морган, — начал святой отец, едва успев соскользнуть с лошади. Тон его был более официален, чем всегда. — Макнайт сообщил мне, что вы просили меня прийти.

— Ах, Декстер, большое спасибо, что пришли. И вам спасибо, — она послала признательную улыбку Таннеру. — Не смогли бы вы побыть с моим папой? — вновь обратилась девушка к Харрисону. — Он… он плохо себя чувствует и физически, и морально, — добавила она. — Может быть, беседа с вами облегчит его душу?

Эбби надеялась, что преподобный отец не откажет ей, но она так же надеялась, что он не усмотрит в ее просьбе больше того, чем эта просьба содержит.

Декстер долго и пристально смотрел на девушку, потом вздохнул. Шея его конвульсивно дернулась, когда святой отец перевел взгляд на Таннера. Он снова вздохнул, и Эбби испытала к нему прилив благодарности.

— Мистер Морган? — начал Декстер голосом проповедника. — Мистер Морган, я хотел бы обсудить с вами одну теологическую проблему. Не позволите ли составить вам компанию?

Эбби видела, как Декстер, упершись в переднее колесо, забрался в фургон. Изнутри донесся слабый голос мистера Блисса. Но Эбби знала, что к вечеру он будет чувствовать себя лучше. Сейчас отцу требовалось общество именно Декстера Харрисона.

Облегченно вздохнув оттого, что часть груза, который она несла одна, теперь можно переложить на другие плечи, Эбби повернулась к Таннеру. Несмотря на очевидную усталость, на лошади он сидел как влитой, с природной грацией. Если раньше Эбби и в голову не приходило почитать умений управлять лошадью особым талантом, то теперь, среди беа крайней прерии, где лошадь являлась бесценным средством передвижения, ее прежние взгляды на жизнь изменились. Мужчина должен уметь обеспечить своей семье безопасность и достаток, для этого он должен уметь ездить верхом и охотиться.Есть ли у Таннера семья? Эта неожиданная мысль заставила Эбби нахмуриться.

— Что конкретно случилось с вашим папой? — спросил Таннер, по-своему истолковав гримасу на лице девушки.

Эбби еще раз взглянула на фургон и отошла в сторону.

Таннер спешился и последовал за ней. Близость молодого человека вызвала в ней смущение. Что же было такого притягательного в этом человеке, который вызывал в ней интерес и лишал ее покоя?

Эбби нервно потерла руки о передник.

— Это не холера, — твердо произнесла она. — Он просто кашляет. Снадобье, которое я приготовила, сняло жар. Его мучает только кашель.

Таннер взял ее за руку и повернул так, что теперь они стояли лицом друг к другу. Сердце ее отчаянно билось.

— Это не просто кашель, Эбби. В противном случае вы бы не позвали святого отца.

Девушка смотрела в темно-синюю глубину его глаз, которым страстно хотела верить, и не могла сопротивляться,

— Он… печален. Это единственное слово, правильно описывающее его состояние. Он очень печален. Смерть мамы, — выдавила из себя девушка. — Он не может пережить случившееся. Не уверена, что он когда-нибудь полностью оправится от удара.

Они долго смотрели друг другу в глаза, потом Макнайт прошептал:

— А вы? Вам ведь тоже было трудно.

Эбби кивнула. На глаза ее навернулись слезы. Неожиданно Таннер обнял ее и прижал к себе. Эбби разрыдалась.

Рассудок подсказывал ей, что она ведет себя глупо. Она прижималась к нему, как испуганный ребенок, и даже намочила ему рубашку слезами. Но в его крепких объятиях Эбби чувствовала себя так уютно… а он еще утешал ее.

— Я понимаю тебя, Эбби, я понимаю. Моя мама умерла, когда я был еще мальчиком, и это нелегко забыть и перенести. Но жизнь продолжается, — проговорил Таннер, неожиданно переходя на интимное «ты».

— Но мой папа… — всхлипнула Эбби, — он не может забыть этого. Он… он так изменился!

— В пути тяжело заниматься лечением, — прошептал Таннер ей в ухо.

Девушка прерывисто вздохнула и потерлась щекой об уже влажный хлопок рубашки на его груди.

— Мне хорошо здесь. Сначала я не хотела уезжать из дома, но теперь я рада, что мы это сделали. Но папа… Переселиться — это была его идея, а ему становится все хуже и хуже.

— Не расстраивайтесь, дорогая, преподобный отец поможет ему. — Таннер слегка отстранился, осторожно пальцем приподнял ей подбородок, так, что их взгляды снова встретились. — Харрисон избавит вашего батюшку от дурного настроения. — И хрипло добавил: — А я займусь вами.

Эбби знала, что они стоят у всех на виду, знала, что ведет себя вызывающе, но, когда Таннер склонил к ней голову, все это перестало ее беспокоить. Он собирался поцеловать ее, и он давал ей возможность избежать поцелуя, если она этого захочет, но… Он хотел поцеловать ее, а она хотела вернуть ему его поцелуй.

Их губы встретились, и девушка поняла, что ничего не понимала в поцелуях. Однажды Декстер одарил ее легким прикосновением губ; в прошлом году на ярмарке в Лебаноне ее поцеловал Калеб Даусон. Но Таннер…

Он мягко прижался к ней сильными губами. Он знал, что делал, когда отвел голову чуть в сторону: теперь Эбби чувствовала его намного лучше. Он также знал, что прикосновение языка к внутренней поверхности ее губ вызовет у Эбби восторг. Язык его проскользнул в ее рот, и Эбби едва не застонала. Новые, неизведанные доселе чувства окатили ее как сильный летний ливень, и Эбби прильнула к Таннеру, ища у него защиты. Не осознавая, что делает, Эбби все крепче и крепче прижималась к его мускулистому телу. Наконец она услышала его ответный стон.

Но поцелуй оборвался так же неожиданно быстро, как и начался.

— Все, Эбби, все… — Крепко держа ее за плечи, Таннер отстранился. Грудь его высоко вздымалась. — Все, девочка, — прошептал он снова.

Пламя, секунду назад бушевавшее у нее внутри, бросилось ей в лицо. Господи! О чем она только думала?! Как она могла так развязно вести себя? Эбби постаралась высвободиться из цепких рук Таннера. Но он держал ее крепко, не отпуская, но и не позволяя приблизиться к себе. Он смотрел на нее так пристально, как будто хотел прочитать все ее мысли, познать все тайны ее души. И, действительно, Эбби чувствовала себя так, словно ему было все о ней известно. В смущении она отвела глаза.

— Никогда не целуйте таких мужчин, как я, Эбби. Даже если очень хочется.

Рассердившись, Эбби подняла на него глаза.

— Вы что же… полагаете, что я всякого мужчину так целую? — и она попыталась вырваться. Девушка была и обижена, и разгневана тем, что он так о ней думает. Но хватка у Таннера была стальной.

— Нет, я знаю, что это не так, — спокойно ответил молодой человек. Таким тоном сама Эбби разговаривала со школьниками, которые ведут себя неправильно.

Но, когда смысл его слов дошел до ее сознания, Эбби растерялась. Он понял, что она никого так не целовала, потому… потому что она сделала это очень неумело. И Эбби снова вспыхнула.

— Я… простите меня, — пробормотала она, — В следующий раз я сделаю это лучше.

Поняв, что она сказала на этот раз, Эбби впала в смятение. А что, если он не хочет, чтобы следующий раз состоялся?

Макнайт прикрыл глаза, собираясь с духом, чтобы оторвать ее от себя. К удивлению девушки, губы его сложились и слабую улыбку.

— Если вы сделаете это еще лучше, Эбигэйл Морган, то в следующий раз вы, очевидно, прикончите меня, — С этими словами и глубоким вздохом он отпустил ее. — Никого больше не целуйте так, как вы поцеловали меня, хорошо? — Он снял шляпу и пригладил волосы рукой. — И в следующий раз хорошенько подумайте, прежде чем целовать меня, потому что у меня может не хватить силы воли удовлетвориться одним поцелуем.

Улыбка его растаяла. Казалось, его слова заставляли его страдать.

— На такую женщину, как вы, Эбби, у меня нет времени. Во всяком случае — сейчас. Может, нам лучше держаться подальше друг от друга?

— Почему? — спросила Эбби, сбитая с толку нахлынувшими на нее чувствами. Сначала он пришел ей на помощь, потом принялся целовать ее так, что у нее едва не подкосились ноги, а теперь заявил, что на такую женщину, как она, у него нет времени. — Почему? — переспросила девушка.

Он повернул голову, и теперь ветер дул ему в лицо, унося со лба черные волосы. Из уголков глаз Таннера разбегались в разные стороны морщинки. У него был профиль волевого человека.

— Вы принадлежите к тому типу женщин, на которых надо жениться. — С этими словами он резко повернулся к ней и продолжал: — Но я жениться не собираюсь.

Ошибиться было невозможно. Таннер принадлежал именно к тем опасным мужчинам, от которых хотел уберечь ее отец, и сам знал об этом. Но он давал ей возможность спастись раньше, чем она совершит то, о чем будет сожалеть всю оставшуюся жизнь.

Но в данной ситуации чувству благодарности места не было. Эбби откашлялась, стараясь избавиться от дрожи в голосе.

— Я понимаю, — пробормотала девушка и, пытаясь спасти свою гордость, добавила: — Но и я не ищу себе мужа.

Макнайт в деланном изумлении изогнул бровь:

— Не говорите это слишком громко, Эбби. Некоторые блудливые и похотливые мужчины могут неправильно вас понять.

Блудливые? Похотливые? Эбби не знала точного значения этих слов и могла только догадываться, что они обозначают. Ее бесило то, что Таннер был совершенно спокоен, в то время как она была потрясена его отказом.

— Я в состоянии достойно вести себя с любым человеком, даже с тем, кто заблуждается на мой счет. — Кроме вас, с очевидностью осознала Эбби, но не произнесла этого вслух.

Но Макнайт, казалось, прочитал ее мысли.

— Я не обманываюсь на ваш счет, именно поэтому я и прервал поцелуй. Я прекрасно понимаю, какая вы женщина. И если вы задумаетесь над тем, каков я, вы поймете, что я прав и нам надо держаться подальше друг от друга.

Может, он и прав, но душевная боль сделала Эбби безрассудной:

— А что, если мне нет дела до того, что вы за человек?

Таннер стиснул челюсти, губы его сжались в узкую, злую полоску. Водрузив шляпу на голову, он сказал:

— Тогда я скажу, что вы просто дурочка.

Она не нашлась, что ответить. У нее едва хватило духу, задрав подбородок вверх, выдержать его взгляд. Повернувшись к Макнайту спиной и зашагав прочь, она думала о том, что она и в самом деле дурочка. Полная дура, которой следует быть благодарной молодому человеку, спасшему ее от скандала, на который она нарывалась. Но, шагая сквозь высокую траву, Эбби не могла испытывать к нему чувства благодарности. Почему он не собирается жениться? Почему он не влюблен в нее так, как она влюблена в него? Ну почему бы ему хоть чуточку не влюбиться в нее?

Таннер смотрел вслед уходящей Эбби, испытывая чувства уныния и облегчения одновременно. Черт возьми! Ну и дурак же он! Он даже и не рассчитывал на то, что готова была сделать эта девушка. Под внешностью набожной прихожанки таились пылкие страсти. Поцеловав ее, он сразу почувствовал это. То, как страстно ответила мисс Морган на его поцелуй, потрясло его. Даже сейчас его не оставляло возбуждение, вызванное близостью девушки.

Но она следовала в Орегон, а он должен был выполнить работу, которая исключала отношения с женщинами, длящимися дольше, чем одна ночь. Кроме того, кочевая жизнь исключала возможность сохранить их отношения в тайне. Под бдительным оком ее папы между ними не может быть ничего греховнее нечаянного поцелуя, за которым последуют долгие одинокие ночи.

Таннер услышал сигнал выступать и с усталой покорностью направился к лошади. Впереди — тяжелая дорога, но это к лучшему. Он будет скакать, пока у него не заболит каждый мускул и усталость не смежит веки. Во время ночного привала он будет слишком утомлен, чтобы мечтать о чем-нибудь, кроме сна. Никаких беспокойств по поводу молодого горячего тела рядом. Он будет спать. И не будет мечтать о том, чтобы каждое утро встречать с одной и той же женщиной.

Сметливой лошадке было достаточно легчайшего прикосновения, чтобы занять свое место в ряду повозок, готовых тронуться в путь. Сотни колес и тысячи копыт подняли облака пыли. Среди этой суеты и грязи Таннер не заметил, что за ним наблюдают несколько пар глаз. Эбби следила за ним взглядом, который прожигал насквозь и от которого болело сердце. Марта Маккедл помахала ему носовым платком но, убедившись, что он не заметил этого призывного жеста, бросила на Эбби ревнивый взгляд.

Краскер О’Хара потер упрямый подбородок, смачно сплюнул в молодую траву и натянуто улыбнулся. Макнайт еще поплатится за то, что романтически восторгается женщинами вместо того, чтобы выследить и похитить одну из них. Приглядевшись к Таннеру, О’Хара приобрел уверенность в том, что, разыскав внучку Хогана, Макнайт будет заботиться о ней. Это-то и погубит его — мягкотелость в энергичном и сильном мужчине. Все, что должен сделать О’Хара, так это позволить Таннеру разыскать девчонку. После этого они с Бадом с удовольствием прикончат обоих.

— Тилли знала, что на Рекса, суслика из прерии, никогда нельзя будет положиться. У него были хорошие задатки, но он был диким животным, а она — домашней мышкой, то есть мышкой, живущей в доме, — пояснила Эбби самым юным свои слушателям.

— Она что… больше не любит Рекса? — спросил Карл.

— Ну конечно, она любит его, — ответила Эбби. — Но она знает, что они могут быть только друзьями.

— В любом случае мышка не может выйти замуж за суслика, — резонно заметила Эстелла. — Они слишком разные.

— Да, они слишком разные, — эхом отозвалась Эбби. Мысли ее были далеко от Тилли и Рекса.

Заметив, что Эбби погрузилась в раздумья, Сара хлопнула в ладоши.

— Все, дети. На сегодня историй достаточно. Пойдите погуляйте. Только не убегайте далеко. И поищите коровьи лепешки. Если хотите, чтобы мамы накормили вас ужином надо позаботиться о топливе. Давайте устроим соревнование, кто наберет больше всех.

Детишки рассыпались по прерии, а Сара не сводила глаз с Эбби. Сара была хорошей подругой, но уж слишком наблюдательной.

— Ты расстроена из-за отца или из-за Таннера Макнайта? — с присущей ей прямотой спросила Сара.

— Отец подавлен больше, чем всегда, — уклончиво ответила Эбби.

— Я так и подумала, когда увидела, что преподобный отец путешествует в вашем фургоне. Но я также слышала, что ты и Таннер… — она помедлила, как бы подбирая слова.

У Эбби зачастило сердце.

— Мы — что?

Сара внимательно посмотрела на Эбби.

— Так, значит, это правда?

Эбби нахмурилась и отвела взгляд. Значит, кто-то видел, как Таннер целовал ее. Как это придется кстати сплетницам на колесах!

— Не ходи вокруг да около, Сара Левис. Задавай мне свой вопрос и покончим с этим.

Некоторое время они молча шли по прерии, обходя норки сусликов и других грызунов.

— Эбби, Марта Маккедл шпионит за всеми. Она говорит всем подряд, что ты бросилась Таннеру на шею раньше, чем… и что… — Сара замялась.

Эбби заставила себя взглянуть в лицо подруге. Почему ей так не везет? Почему из всех окружающих ее людей именно Марте выпало увидеть ее унижение?

— Что — что? — мягко принудила она Сару продолжать.

Сара вздохнула:

— …что ты бросилась ему на шею, и он не знал, что с тобой делать.

Эбби улыбнулась, хотя ей вовсе не было смешно. Трудно сказать, что было хуже, правда или версия Марты о происшедшем.

— Полагаю, что со стороны это могло выглядеть именно так.

У Эбби подкатил к горлу комок. Сара сохраняла мудрое молчание. Так что в течение нескольких минут был слышен только шум неугомонного ветра и крики расшалившихся детей.

— Я попросила Таннера разыскать и привезти святого отца к моему папе, — начала рассказ Эбби. — Он выполнил мою просьбу. Потом мы немного поболтали, и я рассказала ему о смерти мамы. Его мама тоже умерла. Потом… потом я расплакалась, а он… поцеловал меня.

Даже не глядя на Сару, Эбби могла представить себе выражение ее лица.

— Ну что ж… это очень мило, — выдохнула Сара. — Очень, очень мило.

— Да, это так, — вздохнула Эбби. — Но вся беда в том, что он не ищет себе жены и не собирается жениться.

— Не собирается жениться? Не присматривает себе жены? Ну, этому не стоит придавать значения. Мужчины всегда так говорят. Он ведь не женат, не так ли?

У Эбби защемило сердце. Она и не думала об этом.

— Ах, Сара, я не знаю. Думаю, что нет. Он сказал… что у него нет времени на женщину вроде меня. — Девушка глубоко вздохнула. — И что он мне не подходит.

Снова молчание. Сара поймала руку подруги и слегка сжала ее.

— А тебе понравилось целоваться с ним? А как ты думаешь, ему понравилось?

— Да. Мне понравилось. Мне так понравилось, что я едва устояла на ногах.

Сара понимающе прищелкнула языком.

— Это прекрасное ощущение, правда?

— Когда целуешься, да, а потом…

— А ему поцелуй понравился? — На это ответить было труднее. Эбби пришла в замешательство.

— Он сказал, чтобы я не целовала так других мужчин. Я думаю, он хотел этим сказать, что я целуюсь неумело. Но потом он сказал, что, если я постараюсь целоваться лучше, то он, наверное, умрет.

Сара разразилась хохотом:

— Девочка моя дорогая! Если он так говорит, тебе не о чем волноваться. — Она отпустила руку подружки, нарвала травы и стала, шутя, кидать ею в Эбби. — Он на крючке, если он так говорит.

Эбби нахмурилась.

— Он сказал, что больше нам видеться не следует.

— Эбби, он просто старая жирная рыба, которая уже проглотила крючок, но еще тянет за леску. Сама подумай. Он хочет поцеловать тебя, потом говорит, что ты его убиваешь. Потом он отталкивает тебя и говорит, что ты ему не пара. Только порядочный человек способен отказаться от женщины, чтобы спасти ее репутацию, особенно когда она уже млеет в его объятиях.

То, как Сара ей все растолковала, заставило Эбби думать, что это может быть правдой. Почти заставило.

— Он может быть порядочным человеком и при этом считать, что я ему не подхожу.

Улыбнувшись, Сара покачала головой:

— Верь мне, Эбби. Я знаю все о том, какими уклончивыми и сложными могут быть мужчины.

— Откуда ты можешь это знать? Ты сказала, что полюбила Виктора с первого…

— Да, это так. Но он оказался крепким орешком. Кроме того у меня четыре старшие сестры, все они вышли замуж раньше меня, а две из них стали женами двух самых вздорных мужчин во всем нашем округе. Посмотрела бы ты на них теперь! Примерные мужья. Отменные родители. — Сара стрельнула глазами. — Помяни мои слова. Продолжай быть милой с ним — готовь еду, строй ему глазки… но в то же время не забывай кружить голову любому привлекательному парню, который окажется рядом. И, разрываясь от страсти к тебе и ревности, он сойдет сума, как старый буйвол при виде приближающегося локомотива.