Дуэт (№1) - Роза Черного Меча

— Но он будет вне себя! Ты его не знаешь!

— Об этом нужно было думать раньше, прежде чем якшаться Бог весть с кем. Нужно было думать, какая вас ждет расправа за связь с этим проходимцем.

— Мне расправа не страшна я боюсь за него, — с мольбой в голосе произнесла Розалинда в ответ на эти тяжкие обвинения. — Ты же видел своими глазами, как его пороли. Теперь будет еще страшнее.

— И поделом, — отрезал Клив, стараясь придать своему полу-детскому голосу мужскую суровость.

— Но я его люблю, — в безнадежном порыве прошептала Розалинда. На бледном лице ее широко раскрытые глаза казались еще огромнее. — Я его люблю.

Два лица замерли друг против друга: одно — искаженное недоверчивым ужасом, другое — омраченное отчаянием. Клив не выдержал первым:

— Разве это любовь? Это совсем другое. Вот когда у вас будет муж, вы научитесь разбираться в своих чувствах.

У Розалинды чуть было не сорвалось с языка опасное признание, что Черный Меч и есть ее муж.

— Ты ошибаешься. Такого чувства у меня не будет ни к кому другому.

— Силы небесные! — Юноша задохнулся от негодования. — Да неужели до вас еще не дошло, что любовь ровным счетом ничего не значит? — Заметив блеснувшие на ее глазах слезы, Клив опомнился:

— Миледи, я не имею права скрывать такие вещи от вашего отца. Он был так великодушен ко мне, я должен быть ему безраздельно предан, поймите меня.

Она слабо кивнула, и от этого две слезинки упали на ее бледные щеки.

— Не плачьте, миледи. Умоляю! Я этого не вынесу, — забеспокоился Клив, делая шаг навстречу Розалинде и не сводя с нее скорбного взгляда.

— Как мне быть, Клив? Что делать?

Помедлив с ответом, Клив учтиво взял ее под локоть и повел в сторону сада. Однако через несколько мгновений он заговорил с прежней убежденностью:

— Если не хотите, чтобы ваш отец избавился от этого проходимца, сделайте это сами.

Розалинда покачала головой и вытерла слезы:

— По доброй воле он не уйдет.

— Тогда прогоните его.

— Каким образом? — Ее приводила в ужас самая мысль о расставании.

— Вам лучше знать, — буркнул Клив, снова начиная злиться. — Только я вижу, что вы сами поощряете его наглые посягательства. Дайте ему отпор. Откупитесь золотом, заплатите сколько потребуется — и пусть убирается!

Позднее, сидя у себя в спальне, Розалинда молча продолжала разговор сама с собой. Эрик не возьмет золота, говорила она. Он возьмет меня, чего бы это ни стоило.

Но чтобы сохранить ему жизнь, необходимо немедленно спровадить его из Стенвуда. Перебирая в памяти все, что сказал Клив, Розалинда вынуждена была признать, что он во многом прав. Если она не избавится от Эрика, это сделает отец. Уступая настойчивости Черного Меча, она только поощряет новые безрассудства. Во что бы то ни стало нужно погасить вспыхнувшее между ними пламя. Что бы она ни чувствовала, как бы ни страдала, она должна его отвергнуть.

Это будет нелегко. Он придет в бешенство. Возможно применит силу. И все же она должна его отвергнуть, даже рискуя навлечь на себя его презрение.

Если она сама не переживет расставания, то по крайней мере сохранит жизнь Эрику.

Впервые за долгое время Розалинде показалось, что к ней возвращается удача. Грозовые тучи излились мелким, непрерывным Дождем. Перемена погоды склонила обитателей замка к перемене занятий. Ратники приводили в порядок оружие и конскую упряжь.

Розалинда обходила конюшню за версту, чтобы не столкнуться с Эриком. Она понимала, что им не избежать тягостного объяснения: угрозы Клива не оставляли ей выбора. Ей необходимо было собраться с мыслями.

После полудня у ворот замка появилась горстка всадников. Среди дождя, слякоти и всеобщей суматохи, занятая встречей неожиданных гостей, Розалинда на время отвлеклась от гнетущих мыслей.

Деловито и быстро, снискав молчаливое одобрение отца, она разместила прибывших рыцарей в покоях, отведенных для гостей, приказала подать закуски и распорядилась на кухне по поводу вечерней трапезы. В честь приезда гостей было решено устроить обильный стол вместо привычного легкого ужина. Когда все приготовления подошли к концу, она едва держалась на ногах.

— Розалинда, дочка, — донесся до нее голос отца, который направлялся к ней в сопровождении отдохнувшего с дороги рыцаря, прибывшего во главе отряда.

Она изобразила на лице приветливую улыбку и пошла им навстречу.

— Сэр Гилберт Пул лорд Дакстон, позвольте представить вам мою дочь, леди Розалинду.

Розалинда присела в глубоком поклоне и приняла протянутую ей руку. Когда она выпрямилась, гость поклонился и коснулся губами ее руки. Это был обычный светский жест, но в душе Розалинды почему-то шевельнулось подозрение. Она поймала на себе взгляд его блеклых, почти бесцветных глаз. Гость был высок ростом, хорошо сложен и недурен собой: белые зубы, прямой нос, гладкая кожа. Розалинде не хватило времени уяснить, что именно вызвало ее неприязнь. Она смущенно опустила глаза, когда губы рыцаря изогнулись в довольной улыбке. Что-то зловещее было в том, как поползли вверх углы его рта. Однако его отличала внешняя благопристойность, и сэр Эдвард наверняка был бы рад видеть этого лорда своим зятем.

Тут Розалинду осенило: именно его заблаговременно пригласил в замок отец. Значит, приезд этого гостя оказался неожиданностью только для нее самой.

— Счастлив познакомиться с вами, леди Розалинда. Вы оказали сердечное гостеприимство мне и моим спутникам.

— Ваш приезд для нас большая честь, — ответила Розалинда, как того требовали хорошие манеры. — К сожалению, немногие посещают нас в такой глуши. Мы рады вашему приезду и ждем интересных рассказов. Откуда вы прибыли в наши края? — спросила она из вежливости.

— Какое-то время мы провели в Элсинге, но вот уже несколько недель скитаемся по округе.

— Гилберт охотится за разбойниками, которые стали проклятием здешних мест, — пояснил сэр Эдвард. — Увенчались ли успехом ваши розыски?

— Только в том смысле, что мы убедились: их здесь еще предостаточно.

— Это просто чума, — подхватил сэр Эдвард. — Дорого бы я дал, чтобы увидеть, как они будут болтаться на виселице — все до единого. Чтоб им корчиться в адском пламени! — Метнув быстрый взгляд на дочь, он прикусил язык. — Не обессудь, Розалинда. Трудно сдержаться, когда вспоминаю про такую нечисть.

— Наверно, кто-то из ваших домочадцев пострадал от рук этих негодяев? — сощурился сэр Гилберт

— Нет-нет, — поспешил заверить его Сэр Эдвард, предостерегающе глядя на Розалинду. Она сразу сообразила, что ей не следует упоминать о своих злоключениях: они бросали тень на ее репутацию. — Нет, сюда разбойники носу не кажут. Хотя до нас доходили слухи, что у реки Стур появляться небезопасно.

— Это в окрестностях Данмоу? — Сэр Гилберт слегка изогнул брови, и Розалинда уловила в этом настороженность Однако его лицо мгновенно приняло прежнее самодовольное выражение — Спешу вас обрадовать: в Данмоу нам удалось отправить на виселицу сразу трех отщепенцев. Один, похоже, верховодил во всей округе. — Он задержал взгляд на побледневшем лице Розалинды, не скрывая своего восхищения. — Можете быть уверены, прекрасная леди: я избавлю Восточную Англию от этой нечисти. Тогда редкостные цветы вроде вас смогут расцветать во всей красе.

Как только позволили приличия, Розалинда поспешила покинуть общество сэра Гилберта. Ее сердце готово было выскочить из груди. Вот кто послал Эрика на казнь — сэр Гилберт! Пусть он геройски сражается с разбойниками, пусть он хорош собой и неженат, но его приезд в Стенвуд может обернуться бедой, если он увидит, что здесь находится Черный Меч.

Или если Эрик — Черный Меч — узнает его первым.

Розалинда чувствовала себя как куропатка среди ястребиной стаи. Отец, Эрик, Клив, а теперь еще этот сэр Гилберт. Каждый из них несет смертельную угрозу. Она может стать добычей любого, но во что бы то ни стало должна помешать опасной встрече.

У нее мучительно стучало в висках. Отдав последние распоряжения насчет приготовлений к застолью, она бросилась разыскивать Эрика, чтобы сообщить ему о приезде сэра Гилберта. Может быть, хоть под таким предлогом ей удастся отослать его из замка. Если он исчезнет, все как-нибудь уладится. Но только не для нее.

Она нашла Эрика под навесом возле дубильных чанов. Он закреп-пял металлическое кольцо на тонком кожаном ремешке. Бок о бок с ним трудились двое работников, и Розалинда не сразу решилась начать разговор. При ее появлении во взгляде Эрика вспыхнуло любопытство: ей не подобало бегать за ним по всему замку. Однако, поднявшись на ноги, он придал своему лицу отсутствующее выражение.

— Миледи? — вопросительно осведомился он с коротким поклоном. — Чем могу служить?

— Я… м-м-м… мне нужна помощь. Требуется кое-что передвинуть в кухне.

— С нашим удовольствием, — немедленно откликнулся один из работников, предвкушая законное вторжение в женское царство. — Ты, Эрик, и без меня тут управишься.

— Дело в том… — Розалинда лихорадочно соображала, как бы под благовидным предлогом отделаться от посторонних ушей. — Понимаете, сэр Роджер посоветовал мне обратиться к Эрику. — Она виновато улыбнулась работнику и в упор посмотрела на Эрика:

— Можешь мне помочь?

— Конечно, миледи. — Он опустил упряжь, не удостаивая взглядом напарников. — Как скажете.

Для виду Розалинда зашагала в направлении кухни, но вместо того, чтобы войти в распахнутую дверь, нырнула в лекарскую кладовую. Здесь можно было не опасаться, что кто-нибудь им помешает или подслушает разговор.

Не успела Розалинда запереть дверь на засов, как Эрик сжал ее в объятиях.

— Как это понимать, милая женушка? После вчерашнего у тебя разыгрался аппетит? — Его губы скользнули по ее волосам и запечатлели горячий поцелуй на виске. — Могу судить по себе.

У Розалинды подгибались нога. Всей душой и телом она жаждала его близости. Эрик развернул ее к себе лицом, и она едва не лишилась чувств.

— Поцелуй меня, — шептал он, задыхаясь. — Не противься… Только не теряй голову, напомнила себе Розалинда. Из последних сил уворачиваясь от его жадных губ, она умоляюще произнесла:

— Обожди. Нам надо поговорить. Да отпусти же меня!

— Почему всегда должно быть по-твоему? — негромко возразил он. — Если ты хотела довести меня до исступления, сладкая Роза, то знай: тебе это удалось.

Ладонь Эрика скользнула вниз по ее спине. У Розалинды кровь закипела в жилах, но она запретила себе поддаваться опасному влечению. Сейчас как никогда необходимо было сохранять присутствие духа. От этого зависела его жизнь.

— Выслушай меня, наконец! — Ей удалось вырваться и сделать шаг назад. Призывный огонь его глаз сменился выражением досады. Он сложил руки на груди и прислонился спиной к грубому деревянному лотку.

— Что ж, я слушаю. Но учти. Роза, больше тебе не удастся обвести меня вокруг пальца. Я намерен поговорить с сэром Эдвардом.

Этого Розалинда не могла допустить. Она решила дать ему отпор, чтобы у него пропало всякое желание беседовать с ее отцом. А если ее план не возымеет действия, тогда придется рассказать, что в замке находится сэр Гилберт. Если Черному Мечу дорога жизнь, он сбежит из Стенвуда при первом же удобном случае.

— Я долго размышляла о том, что произошло между нами вчера вечером, — волнуясь, начала Розалинда. — Н-не стану отрицать, между нами возникло некое притяжение…

— Притяжение? — насмешливо переспросил Эрик, видя, что она залилась краской.

— Да, притяжение! — почти выкрикнула Розалинда. — В тебе есть такая… какая-то… привлекательность. И ты… ты хорошо знаешь, как ввести в искушение неопытную девушку. Я поддалась твоему…

Эрик шагнул прочь от лотка. Былая непринужденность развеялась без следа. Весь его облик дышал угрозой.

— Зря стараешься, Розалинда. Можешь оправдывать свое желание сколько вздумается, но я-то знаю правду. И ты тоже.

Силы Розалинды были на исходе. Только отчаянный страх за его жизнь заставил ее сдержать слезы и сухо продолжить.

— Не веришь — дело твое. Но не рассчитывай, что девушка из благородной семьи согласится на неравный брак. — Розалинда вздернула подбородок, чтобы не дрогнуть под его пронизывающим взглядом, но, припомнив советы Клива, заговорила еще беспощаднее:

— Где это слыхано, чтобы высокородная женщина делила ложе с простолюдином? Не обольщайся понапрасну! — Она сама испугалась своих слов.

В кладовой повисла гнетущая тишина. Когда Эрик сделал шаг вперед, Розалинда обмерла. Ее слова глубоко уязвили его, а потому ранили и ее в самое сердце.

Она терзалась, что так жестоко оттолкнула этого человека, хотя любила его всем сердцем. Но выбирать не приходилось. Ее любовь могла стоить ему жизни. «Прогоните его» — снова вспомнились ей слова Клива. «Дайте ему отпор».

Эрик остановился на расстоянии вытянутой руки, взглядом пригвоздил Розалинду к месту и провел пальцем по ее щеке.

— Не хочешь ли ты сказать, что нашла себе другого — простолюдина — вместо меня? Чтобы делить с ним ложе, дрожа от вожделения?

— Нет! — Розалинда подскочила, как от удара.

— Если твой избранник мне не ровня, то кто же он? — холодно спросил Эрик.

Розалинда больше не находила слов, чтобы сокрушить его самолюбие, поэтому она выпалила первое, что пришло ей в голову, не задумываясь о последствиях:

— Ты, наверно, заметил, что у нас сегодня гости. Один из них приехал просить моей руки. Отец предоставил мне свободу выбора из тех, кто заслуживает его одобрения. Как я решу, так и будет.

Она сразу поняла, что задела его за живое: он стиснул челюсти и сверкнул глазами. Однако его голос звучал как ни в чем не бывало:

— Как же ты решишь, моя колючая Розочка? Она с трудом перевела дыхание.

— Я уже решила. Думаю, лучше сказать тебе, не откладывая, я тебе дам коня… ну и золота, разумеется. Ты ведь и сам не захочешь здесь оставаться.

От его усмешки повеяло ледяным холодом. Розалинда попыталась было проскользнуть мимо него к двери, но он поймал ее, словно в ловушку, упершись руками в стену.

— Все это вздор. Ты моя жена. Мы принесли клятву на год и один день.

— Что мне до этой клятвы! — вскричала Розалинда в беспредельном отчаянии. — Если ты посмеешь взять меня силой, отец живо с тобой разделается!

— Что я слышу? — насмешливо изумился Эрик. — Ты угрожаешь мне отцовским возмездием, хотя у тебя якобы появился жених? Не очень-то он печется о твоей чести! А может, он не вкушает тебе особого доверия? Или ты опасаешься, что женишок против меня слабоват? — язвительно спрашивал он.

— Однажды он одержал над тобой верх. Ничто не помешает ему сделать это еще раз.

Эрик застыл от неожиданности.

— Он одержал надо мной верх? — Взгляд его темных глаз сверлил ее, как бурав. — Кто же этот чудо-рыцарь?

Розалинда смешалась. Она поняла, что затеяла опасную игру Чего доброго, Эрик бросится мстить новоявленному сопернику. Вместо того чтобы уносить ноги из Стенвуда. Неужели она испортила все дело необдуманными речами? Но было уже слишком поздно.

Эрик резко взял ее за подбородок, чтобы она не могла уйти от его горящего взгляда.

— Кто он?

Отступать было некуда.

— Сэр Гилберт Дакстон! — Она ждала, что сейчас грянет гром. Однако ничего подобного не произошло. Напротив, он совсем сбил ее с толку, когда переспросил с крайним удивлением, почти недоверчиво:

— Сэр Гилберт Дакстон? Он похваляется, будто одержал надо мной верх?

Розалинде понадобилось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями.

— Он… не упоминал твоего имени. Да я и не говорила ему, что ты здесь. Но именно он взял тебя в плен и бросил в тюрьму в Данмоу. Если он прознает, что ты еще жив. — Она запнулась от мрачных предчувствий. Заступничества ее отца ждать не приходилось, хотя за последнее время он оценил боевую выучку Эрика. Сэр Эдвард всегда будет на стороне гостя.

Если Розалинда терзалась смутными предчувствиями, то ход мыслей Эрика был ясен и отчетлив. Все сложилось в единую картину: необъяснимое попадание в плен под Данмоу, скорый суд, приговор. Стало быть, это дело рук Гилберта Дакстона! Вот и ответ — хотя сейчас он меньше всего ожидал его получить. Сэр Гилберт Дакстон сошелся с ним в поединке на лондонском турнире. Эрик не водил с ним знакомства, но был наслышан о его репутации: этот рыцарь, в равной степени владеющий и копьем, и мечом, был известен своими ратными победами, но еще более — своими пороками. Его корыстолюбие, неумеренные возлияния, бесконечные любовные похождения стали притчей во языцех. Когда над ним одержал верх какой-то чужак, сэр Эрик Уиклифф, он пришел в неописуемое бешенство. Он даже не счел нужным самолично вручить победителю награду, как того требовал долг чести, а вместо этого прислал золотые монеты со своим оруженосцем. Но теперь стало очевидно, что он крайне злопамятен. Раньше Эрик считал, что его выдали, чтобы только отвести от себя подозрения, те самые разбойники, от которых стонала вся округа. Он думал, что совершенно случайно попал в руки злоумышленников с большой дороги. Сейчас он понял: случайностью это не назовешь, да и разбойники тут ни при чем. Просто Гилберт Дакстон ждал случая ему отомстить и наверняка потирал руки, считая, что избавился от более удачливого соперника.

Эрик не мог оставить это безнаказанным. Даже страстное желание обладать Розалиндой отступило перед жаждой справедливого возмездия. Он взглянул в ее бескровное лицо — и весь его гнев обратился против нее. Она ничуть не лучше Гилберта Дакстона. Такая же алчная и тщеславная, бесчестная и себялюбивая. Чем не пара? Если бы он не собирался убить Гилберта, он бы только посмеялся, если бы эти двое поладили, — они стоили друг друга. Но Эрик уже решил для себя, что Гилберту не жить и что возмездие будет полным: он не просто убьет этого негодяя, но заберет себе все, на что тот позарился, — и женщину, и замок. Вот так-то, прекрасная леди Розалинда.

Он медленно приблизился и прижал ее к стене. Его прикосновения были одновременно волнующими и унизительными.

— Твой сэр Гилберт для меня — пустое место. Заруби себе на носу, моя колючая женушка: вам обоим не поздоровится, если он вздумает заявить свои права на то, что уже принадлежит мне.

Розалинда задохнулась от неожиданности и попыталась вырваться, но Черный Меч только издевательски усмехнулся. Потом он брезгливо оттолкнул ее от себя. Когда она в ужасе бросилась к двери, он и не подумал ее удерживать. Пусть жалуется кому угодно — хоть отцу, хоть жениху. Будь что будет. От судьбы не уйти.

20

Надо бежать.

Эта мысль стучала, как молот, в голове Розалинды. Надо спасаться, пока она не сошла с ума. Пусть на него обрушится гнев ее отца, пусть до него доберется сэр Гилберт — ей это безразлично, повторяла она, умом понимая — это ей совсем не безразлично. Если он пострадает, она себе этого не простит. А если он погибнет.

У нее закололо в боку пришлось остановиться у конюшни. Если он погибнет, вместе с ним умрет и частица ее самой. Ей было невыносимо думать, что с ним может случиться несчастье, и в то же время какой-то дух противоречия мешал ей принять его сторону Казалось, Эрик твердо решил искать стычки с заезжим рыцарем, сэром Гилбертом Розалинда собиралась нагнать на него страху одним упоминанием этого имени Но ее хитрость возымела противоположное действие можно было подумать, что ему в лицо брошен вызов, который он принял без колебаний

Бессильно прислонясь к стене конюшни, Розалинда закрыла глаза. Все происходящее показалось ей дурным сном — и Черный Меч в облике разбойника, и их нелепое обручение, которое он принял всерьез, и необъяснимая ярость при упоминании о приезде сэра Гилберта.

Ее положение стало безвыходным. Раньше перед ней стояла только одна задача помешать Черному Мечу завести разговор с ее отцом. Теперь сюда добавилась угроза со стороны сэра Гилберта и Клива. Она уже ничего не могла поделать. Оставалось только ждать, когда мир вокруг нее расколется вдребезги.

В это время из-за угла появился Клив. Розалинда в страхе отшатнулась, словно ее кошмары стали явью. Юноша остановился как вкопанный, заметив ее смертельную бледность и покрасневшие глаза.

— Миледи, — встревоженно окликнул он. — Что-то неладно?

Губы Розалинды тронула горькая улыбка.

— Все неладно, Клив. Тебя это удивляет?

Она тут же пожалела о своей несдержанности, потому что на лице Клива отразились противоречивые чувства: раскаяние за свою вину перед ней и удовлетворение оттого, что она всерьез отнеслась к его назиданиям. Не стоит его укорять, сказала себе Розалинда, ведь он поступал так, как подсказывал ему долг. Он всегда старался оберегать ее от опасностей.

— Прости, Клив, — вздохнула она, отводя глаза. — Это просто вырвалось… Понимаешь… — Она не находила слов. — Он отказывается уезжать. По-моему, он еще больше преисполнился решимости остаться.

— Раз он такой глупец, пусть пеняет на себя, — вспылил Клив. Он, наверно, вам не поверил. Это и немудрено после всего, что вы ему позволяли. Придется мне взять это на себя.

— Тебе? Не думаешь ли ты его запугать, Клив? Да он и не посмотрит в твою сторону.

Глаза юного оруженосца потемнели от праведного гнева. Он попытался заговорить басом:

— Зато он не усомнится в моей неприязни. И поймет, что пора спасать свою шкуру

Эрик не верил в удачу. Но туман и затяжная изморось были ему на руку. К тому же мальчишка, Клив, который появился невесть откуда, был совсем один, будто нарочно искал встречи Может, так оно и есть, подумал Эрик, следя за осторожными передвижениями Клива. Похоже, этот молокосос поправил свои дела: вырядился в тонкую шерстяную тунику, новые кожаные чулки и даже обзавелся длинным кинжалом, который торчал из-за пояса. Эрик посмеялся про себя, вспомнив, как этот парнишка переборол страх и бросился в драку без малейшей надежды победить. Правильно сделал сэр Эдвард, когда доверил ему оружие. Эрик отдавал должное сэру Эдварду: хорошего солдата тот видел за версту. Недаром он произвел Эрика в ратники, еще не успев оценить никаких его качеств, кроме грубой силы. Впрочем, в народе издавна говорится: солдат солдата узнает, словно брата. А сэр Эдвард всегда оставался настоящим солдатом.

Когда Клив нащупал рукоять кинжала, Эрик прищурился. В его планы не входило ввязываться в драку. Он решил затаиться. И взять юнца на испуг.

Клив замешкался и вытер мокрое от дождя лицо. Тогда Эрик метнулся к нему, как стрела, выпушенная из лука. Одной рукой он перехватил руку Клива, взявшуюся за кинжал, а другой зажал парнишке рот.

Тот на миг опешил от неожиданности, но не сдался. Он рвался и барахтался, как звереныш.

— Потише, а то покалечу, — пригрозил Эрик, не ослабляя хватки. — Выслушай меня внимательно, тогда отпущу.

Клив весь подобрался, но ничего не придумал и только молча кивнул.

— Так-то лучше

Но стоило Кливу обрести почву под ногами, как он резко развернулся и изготовился для удара кинжалом.

— Это еще что такое? — гневно нахмурился Эрик — Разве тебе не объяснили, что рыцарь должен держать свое слово? Это вопрос чести.

— Много ты понимаешь! Два рыцаря вопрос чести — верно служить своему господину. Я тебе пропорю живот, милорд Эдвард сочтет это доброй услугой.

— Но миледи Розалинда будет другого мнения.

Эти негромкие слова привели Клива в бешенство. Он грубо выругался и бросился вперед, полный решимости расправиться с Эриком. Однако в самый последний момент тот неуловимым движением уклонился от удара. Юноша не успел сообразить, что к чему, как Эрик рванул край его туники и едва не свалил с ног. После этого ему не составило труда выбить из его руки кинжал. Взяв Клива за горло, он грохнул его о стену.

— Здесь тебе никто не придет на выручку, — прорычал он. — Если хочешь жить, щенок, слушай, что тебе говорят. Я не собирался с тобой связываться, но запросто сверну тебе шею. — С этими словами он отшвырнул Клива и отступил назад.

Несколько мгновений они стояли лицом к лицу, испепеляя друг друга взглядами. Юношу все еще трясло от позорного поражения. Кинжал валялся между ними, затоптанный в грязь, но ни один не сделал попытки его поднять.

Клив первым нарушил молчание:

— Если ты не собирался со мной связываться, зачем тогда набросился на меня из-за темного угла?

Хотя у него был изрядно потрепанный вид, его глаза по-прежнему сверкали яростью, и Эрик даже почувствовал что-то вроде уважения.

— Хотел заключить с тобой уговор.

— Уговор? — недоверчиво переспросил Клив. — Да лучше я заключу уговор с дьяволом. — Испугавшись собственного богохульства, он осенил себя крестом.

— Если тебе дорога леди Розалинда, ты меня выслушаешь.

— Леди Розалинда! — выкрикнул паренек — Ты недостоин даже упоминать ее имя!

— Время покажет

Клива озадачили эти слова.

— К чему ты клонишь?

Но Эрик не собирался откровенничать с этим мальчишкой, клокочущим от ненависти. Слишком многое было поставлено на карту: он твердо вознамерился отомстить сэру Гилберту и сочетаться законным браком с Розалиндой. Клив мог помешать этим планам. Пусть бы держал язык за зубами — больше от него ничего не требуется. Похоже, Клив был поглощен одной мыслью, и Эрик решил этим воспользоваться.

— Ты не скрываешь, что хотел бы от меня избавиться.

— Я хотел от тебя избавиться с самой первой минуты.

— Однако ты был не в состоянии проделать путь домой, не говоря уже о том, чтобы постоять за хозяйскую дочь. — На это Кливу нечего было возразить, и Эрик продолжил:

— Хочешь — верь, не хочешь — не верь, но я тоже принимаю интересы леди Розалинды близко к сердцу.

— Из-за тебя леди Розалинда не может отвечать за свои поступки. Она слепа… — Он стиснул зубы, но Эрик и так понял, что у него на уме. Ясно было, что парень никогда не станет открыто порицать свою повелительницу.

— Возможно, — согласился Эрик. — Тебе кажется, что мною движет корыстный расчет…

— А то нет! Не думаешь ли ты, что до тебя снизойдет настоящая леди?

— Но ведь ты, к примеру, поднялся от пажа до оруженосца. Глядишь, когда-нибудь тебя произведут в рыцари, а? — Эрик вопросительно поднял брови. — Может, и я мечу так же высоко.

Клив снова затих, но Эрик уловил вспыхнувшее в его глазах любопытство.

— Что тебе от меня нужно? — подозрительно осведомился юноша. Эрик окинул его оценивающим взглядом. Он начал рискованную игру с этим преданным щенком. Один неверный шаг — и он со всех ног помчится с доносом к сэру Эдварду. Единственное, что может заставить его молчать, — это обещание скорейшего отъезда.

— Я согласен покинуть пределы Стенвуда, не дожидаясь награды, которую обещала мне леди Розалинда, но при одном условии: если ты не проболтаешься. — Он немного подумал, тщательно взвешивая слова. — Если ты не скажешь ее отцу, что между нами было.

Клив подался вперед с видом неподдельного изумления:

— Ты уедешь? — Однако подозрительность снова взяла верх. — Когда?

— После турнира.

— Так ведь до турнира еще две недели! Нет, я не допущу, чтобы ты досаждал ей своим гнусным присутствием!

— Думаю, лучше тебе согласиться, — предупредил Эрик. — Напрасно ты считаешь, что сэр Эдвард подыскал своей дочери достойного жениха: я-то знаю его подлую натуру. Допустим, ты избавишь ее от моего присутствия на две недели раньше, но жизнь с этим человеком будет для нее сущим адом.

Его слова попали в цель: на лице юноши отразилось крайнее смятение.

— Я уеду сразу после турнира, если сэр Эдвард откажется выдать за меня свою дочь. В оставшееся время я не стану искать с ней встречи. Клянусь Богом.

Клив согласился с крайней неохотой. Но когда он скрылся в густом тумане, Эрик испытал несказанное облегчение. Все-таки это была хоть небольшая, но победа. Впрочем, сложностей оставалось предостаточно. С его стороны было роковой ошибкой недооценить врага. Теперь ему предстояло сразиться с сэром Гилбертом, а потом уломать Розалинду и ее отца. Если раньше ему казалось, что с ней все будет просто, то сейчас он склонялся к мысли, что скорее договорится с отцом. Тот, по крайней мере, ценил отвагу и честность, такому не грех открыть свое истинное лицо. Но Розалинда…

Его злорадство пошло на убыль, когда он вспомнил об их не давней ссоре. Она сама сказала, что желает его отъезда, потому что он ей не пара. Казалось бы, чего еще ожидать от девицы из благородного семейства, но почему-то Эрику хотелось думать, что она не похожа на других. Он надеялся, — какая наивность! — что она полюбит его таким, каким он предстал перед ней: без титула и богатства, а просто человеком. До последней минуты он считал, что такое возможно, но она отвергла его с хладнокровной жестокостью.

Эрик откинул со лба влажные волосы. Он поплатился за свою тупость. И поделом! Такие, как она, в браке ищут только выгоды. Да, она красива, а в остальном ничуть не лучше прочих.

И все же ее красота — а также воспоминания о том, что она спасла его от виселицы — не давали Эрику убедить себя, что она гак же ничтожна, как все остальные. Говоря по чести, он и сам оказался небезупречен: разве он требовал признания их брака совершенно бескорыстно? Разве мог он, странствующий рыцарь-бастард, иным способом заполучить богатую невесту? Правда, ему очень скоро открылись ее истинные достоинства. Но теперь он создавал, что в первую очередь им двигало страстное влечение, искрой вспыхнувшее между ними.

Эрик натянул на голову капюшон и вышел за порог, в дождливую мглу Он завладеет ее соблазнительным телом. Он утолит свою страсть. Он приберет к рукам этот замок. Но прежде нужно рассчитаться с врагом, напомнил он себе. Только тогда его удовлетворение будет полным. Он бросит вызов Гилберту в присутствии сэра Эдварда. Миг отмщения будет вершиной его торжества.

Втянув голову в плечи, он зашагал вперед. Скоро он расправится с сэром Гилбертом. Ему достанется Стенвуд. Ему достанется и Розалинда — хочет она того или нет

Розалинда отняла руку от губ сэра Гилберта, чей поцелуй оказался слишком пылким, и нервно улыбнулась. Сперва Эрик потом Клив. Теперь еще ухаживания сэра Гилберта. Несмотря ни на что, ей приходилось соблюдать видимость приличий — отец не спускал с нее глаз. Святые угодники, неужели этот день никогда не кончится! Она старалась выглядеть приветливой и жизнерадостной, уповая только на то, что ее волнение все отнесут на счет естественной девичьей застенчивости.