Антеро (№2) - История воина

Мы с Корайс склонились над картой. Гэмелен ткнул пальцем в маленькую группу островов у самой западной точки карты.

– Вот здесь его флот должен находиться сейчас. Есть там провизия или нет, никто не знает. Холла Ий говорит, что еще неизвестно, существуют ли сами острова.

Я увидела маленький символ рядом с островами, предупреждающий, что составлявший карту полагался на слухи, а не на факты. Тем не менее у меня застучало в висках.

– Если острова не существуют, что же еще смогло заставить флот остановиться посреди океана?

Колдун радостно покручивал бороду.

– В самом деле, что же еще? – спросил он.

Корайс рассмеялась.

– Если опять увижу спешащего колдуна, больше не буду предрекать беду.

– Не дразни богов, – предупредила я, шутя лишь отчасти. – Прежде всего мы должны настичь его, а затем сразиться с ним.

Полилло, подошедшая сзади, вмешалась в разговор.

– Я слышала, кто-то сказал «сразиться»? Или мне показалось?

– Нет, мой друг, – ответила я. – Тебе не показалось. И в конце концов тебе придется сражаться.

– Хорошо, – ответила она. – А то мне уже стало казаться, что я попала в компанию трусов. Мой топор уже жаждет крови.

Сражение произошло не так уж скоро. Как я и предупреждала Корайс, сначала нам нужно было настичь архонта. Гребцы работали изо всех сил, вокруг нашего флота звучала постоянная барабанная дробь, весла мелькали так часто, что были едва видны. Флотилия скользила по морю с огромной скоростью, казалось, вода сама несла нас. Мы плыли так в течение двух дней, затем, после нескольких часов отдыха, еще два дня.

Напряжение было столь высоким, что никто не заметил, как мы вошли в не обозначенные на картах моря.

На пятый день мы увидели противника.

Глава седьмая

МОРЕ В ОГНЕ

Как мы ни выкладывались до этого, теперь мы работали еще сильнее, и через два часа убегающий флот ликантианцев появился на горизонте. Мне даже казалось, что я могу различить паруса отдельных кораблей. Люди столпились на палубе – я, Корайс, Полилло, а также капитан Страйкер и Гэмелен. Вскоре прибыл и Холла Ий на совещание. Воздух наполнился волнением и напряженностью.

– Они уже заметили нас?

Вопрос Корайс предназначался Страйкеру, но ответил Гэмелен:

– Да, они уже знают. Но не благодаря зрению, а благодаря колдовству. Я уже чувствовал пальцы архонта, протянутые в нашу сторону.

Холла Ий нахмурился, увидев дрожь одного из моряков, которая была вызвана отнюдь не прохладным бризом. Гэмелен понимающе кивнул, и мы прошли назад вдоль штормового мостика, чтобы не было слышно нашего разговора.

– Как скоро мы подойдем к ним? – спросила Полилло.

Холла Ий пристально рассматривал измерительный прибор, чтобы прикинуть время по расстоянию, которое тень фок-мачты прошла по палубе, пока мы собирались, чтобы посмотреть корабли.

– Если ветер будет оставаться благоприятным, – сказал он, – и с той же стороны… и они будут продолжать двигаться все тем же курсом… два, может быть, три дня.

– Если бы я командовал тем флотом, – сказал Страйкер, – и знал, что битвы не избежать, так как они не могут спрятаться от нас, я бы начал обдумывать свою линию в битве и маневрировать в зависимости от погоды.

– Я бы сделал так же, – сказал Холла Ий. – Но если ты уже начал бежать, трудно остановиться. Страх всех нас заставляет делать странные вещи.

– Вы уверены, адмирал, – сказал Гэмелен, – что они испуганы? Что они бегут от нас, а не к чему-либо?

Холла Ий хотел было огрызнуться, но раздумал. Он выглядел несколько озабоченно.

– Но они же идут все тем же курсом, не так ли? – сказал он. – И прежде шли им.

– Вот об этом-то я и думал, – сказал Гэмелен. – Хоть я и не моряк.

– Вы чувствуете что-нибудь, господин Гэмелен? – спросил Страйкер.

– Пока нет, – сказал маг. – Я трачу большую часть своей энергии, пытаясь установить, какие колдовские фокусы относительно битвы заготавливает архонт, и создать противодейственные заклинания. Однако я попытаюсь найти какие-нибудь лазейки и узнать что-нибудь об этом.

Он пошел по палубе и скрылся в своей тесной каюте. Полилло тряхнула головой.

– Я не люблю переживать из-за колдунов, и не хотела бы быть Гэмеленом. Представь себе: враг, которого ты не можешь ни увидеть, ни услышать, ни убить его мечом.

Корайс приобняла Полилло.

– Не волнуйся, сестра. Уже один архонт жарится в аду, который тоже так думал, пока Рали не научила его другому.

Настроение Полилло изменилось, и она улыбнулась. Пока мы говорили, наши глаза не могли оторваться от крошечных точек у линии горизонта.

В ту ночь мы вошли в чужие моря. Солнце уже погрузилось в океан, но небо все еще было светлым. Когда опустились сумерки, мы увидели, что свет исходил по другую сторону от флота ликантианцев. Он был красным, как если бы там было бушующее над морем пламя. Я слышала о фосфоресцирующих морях и спросила Страйкера, имеет ли это отношение к происходящему.

– Я никогда не слышал о морских огнях такой силы, чтобы осветить целое небо, – сказал он.

– А что, ты думаешь, это может быть? – спросила я.

Страйкер плюнул через борт.

– Я перестал думать, как только мы отправились в это путешествие, капитан, – сказал он. – Иначе, когда мы достанем этого черного колдуна, я буду плохим бойцом от страха.

По мере того как шло время, свет в небе становился все ярче, и к полуночи, когда я заставила себя взобраться в гамак, я различила на небе четыре языка пламени.

Вздрогнув, я проснулась перед рассветом. Меня разбудило ужасное зловоние и крики на палубе. Сначала я подумала, что нас атакуют каким-то магическим способом, и выкатилась из гамака, царапая по полу рукой в поисках меча. Но это было не так. Воздух, море, целый мир воняли, как грязевые и серные ванны в пригороде Ориссы, куда нас водил отец, когда я была еще ребенком. Я поспешила на палубу, едва не расшибив себе голову в этом отвратительном низком люке. Вероятно, я проснулась одной из последних, так как большинство членов команды уже было там.

Солнце еще не встало, но все вокруг утопало в плотном желтоватом свете, позволявшем все отчетливо видеть. Море покрывала коричневая дымка, и хотя мы должны были приблизиться к ликантианцам на несколько лиг, их корабли все еще были точками, наполовину скрытыми во мгле. То, на что все смотрели, было далеко не сигналом с наблюдательного поста. Неизвестная земля была перед нами; это она была источником запаха и жуткого света в ночи. Я считала вершины низких гор, словно выраставших из самого моря, – три, нет, пять вулканов. От каждого из них тянулся столб дыма. И снова и снова вспышки и тусклое пламя. Корайс и Полилло присоединились ко мне, но ничего не говорили.

Я увидела Гэмелена и Страйкера, стоящих на юте, и поднялась к ним. Оба выглядели встревоженными.

– Все выглядит так, – сказала я Гэмелену, – как будто ваши мысли о том, что они бегут к чему-то, были правильными?

Страйкер решил ответить.

– Кажется, так, капитан. Вы полагаете, что они ищут там убежище? Или друзей, способных им помочь? – Он почесал затылок. – Им пришлось бы шить себе одежду из железа, чтобы жить здесь. Так что это не имеет смысла.

Гэмелен вмешался.

– Но это место определенно является их целью, – сказал он. – Наши друзья не слепые, они могли бы изменить курс раньше, если бы думали, что плывут в ловушку.

Я вспомнила, что мне рассказывал Амальрик.

– Однажды мой брат сказал, что клан Симеонов совершал путешествие на запад, но никто не знал, как далеко.

Гэмелен встряхнул бородой.

– Так далеко? Без карты? Я думаю, более вероятно, что эти моря незнакомы Нису Симеону так же, как нам, но архонт использовал свои колдовские средства, чтобы узнать, что там.

– Я надеюсь, вы сделали то же самое с помощью своего искусства, – полушепотом сказал Страйкер. – И лучше было бы предупредить нас об этом проклятом море.

Гэмелен взглянул на наемника, его глаза горели. Его голос прозвучал холодно-холодно.

– Как я сказал прежде, мне нужна была вся моя сила для выслеживания архонта и его кораблей. Они бросали множество заклинаний в нашу сторону, чтобы запутать нас и заставить поменять курс или даже вообще сделать наше положение безнадежным. Что касается этих извержений… самая большая опасность для нас создается прямо сейчас, на главном корабле архонта. Даже сейчас Симеон и его матросы шлифуют свое оружие для битвы, а архонт готовит свои магические фокусы.

Затем его зубы блеснули сквозь бороду и он сказал:

– Сосредоточьтесь на своих обязанностях, капитан, а я займусь своими.

Страйкер дрогнул под презрительной усмешкой колдуна, затем опомнился.

– Извините, что высказался вне очереди, господин Гэмелен, – сказал он, повернулся и прошел на главную палубу.

Гэмелен ничего не сказал, только пристально посмотрел ему вслед.

– С каким колдовством мы столкнемся? – спросила Корайс, ломая возникшую напряженность.

– Я точно не знаю, – сказал Гэмелен. – Но мы все можем это себе представить, посмотрев вокруг. Не только на эти странные моря, но и на ухудшающуюся погоду.

В самом деле, мы были так поглощены ревом и кипением, которые эти яростные горы извергали из своих глубин, что не обратили ни малейшего внимания на все остальное.

Солнце уже должно было подняться, но небо было темным из-за серых, быстро темнеющих облаков. Ветер хлестал по гребням наших шлемов и доспехам. По морю гуляли длинные буруны, с огромными промежутками между волнами, такое я видела только в устье реки Ориссы во время зимних штормов.

– Он может напустить на нас любые заклинания, вызвать неразбериху, отчаяние – все, что угодно, – сказал Гэмелен. – Архонт должен или уничтожить нас, или так нас ослабить, чтобы мы не могли больше его преследовать.

– Да, ему ничего другого не остается, – твердо сказала Полилло.

Гэмелен одобрительно улыбнулся.

– Мы все должны набраться такой же решимости, как у вас, легат. Помните, что у нас есть огромное преимущество: войско архонта – это солдаты и матросы, которые случайно оказались на борту кораблей Симеона в момент их отплытия. Напротив, наша гвардия так же сильна, как меч, что вы носите в своих ножнах.

Гэмелен и я обменялись взглядами. Я поняла, что он говорил правду о нашей подготовленности к битве, но я также поняла, что он не упомянул еще о двух истинах: первое – о том, что могло лежать в сундуках архонта, загруженных в замке в Ликантии, и второе – о готовившихся архонтом ловушках. Самый опасный враг – загнанный в угол.

Двумя часами позднее с наблюдательных постов донеслись сигналы тревоги – мы плыли прямым курсом на рифы. Страйкер отдавал приказы к изменению курса и к поднятию сигнальных флажков для остальных кораблей. Затем он крикнул команду, полностью опровергавшую первые.

– Это не скалы, – сказал он. – Или, по меньшей мере, не такие, как вы думаете.

Он не стал давать дальнейших разъяснений, и снова люди собрались на палубе. Как только мы приблизились к рифам, я вздрогнула, увидев, что скалы кажутся поднимающимися и опускающимися вместе с волнами.

Страйкер приказал принести сеть, опустил ее и поднял одну из скал. Это был здоровый камень размером с него, и Полилло почти вскрикнула от восхищения огромной силой офицера, которую тот никогда прежде не демонстрировал. Прежде чем она смогла вымолвить хоть слово, Страйкер вынул камень из сети, повернул и бросил одной рукой в ее сторону.

Полилло раскрыла рот и отпрыгнула прочь. Камень ударился о палубу не сильнее, чем кошка, прыгнувшая с колен старой дамы. Полилло подняла камень и принесла мне. Он весил не больше подушки.

Страйкер объяснил:

– Это называется пемзой. Ее выбрасывают вулканы. Я видел пемзу и прежде – мы проплывали сквозь целые пласты таких вот камней. – Его лицо покривилось. – Конечно, это тоже было рядом с вулканом, оттуда эти штуки вырывались как из нарыва.

Он посмотрел вперед. Теперь вулканические острова были ближе, и я могла различить около полудюжины. Мне хотелось знать, что произойдет, если один из этих вулканов проснется до нашего сближения с кораблями ликантианцев. Я решила, что это в руках богини, и стала молиться Маранонии, надеясь, что ее могущество распространится и на эти горящие моря.

Позднее в тот же день мы увидели еще больше обломков: первые три бесцельно продрейфовали мимо, затем целая группа осколков, выброшенных с земли, которая была видна нам до сих пор только в виде своих пиков. Казалось, что каждая вершина относилась к отдельному острову. Затем мы увидели признаки живого – или того, что когда-то было жизнью. Мы увидели маленькую лодку, ее несло к нам течением. Я приказала своему отряду вооружиться и надеть доспехи. Как только мы подошли ближе, я увидела, что лодка была рыбацким челноком. Я решила захватить этих людей и узнать у них побольше об этих морях. Их было четверо, и все спокойно сидели на своих местах. Мне показалось странным, что никто из них не встал и не подал нам сигнала или не попытался уплыть от нас. Они даже не меняли свой курс, и их несло на нас, так что нам пришлось повернуть в сторону.

Мы были на расстоянии броска копья от них, когда я поняла, почему рыбаки были столь спокойны, – ничто на земле не могло уже взволновать их. Они полулежали, полусидели на дне лодки, их лица были повернуты к небесам. Они были мертвы, но я не видела никаких следов насилия – трупы казались свежими, как будто люди погибли недавно, не было ни признаков гниения, ни мумификации. Как только их лодка подошла к носу нашего корабля, я увидела нечто ужасное: у них не было глаз. Пустые, с кусками запекшейся крови глазницы были обращены в покрытое облаками небо, пытаясь увидеть сквозь туман солнце.

– Чайки, – сказал один из моряков. – Эти твари любят это дело. Иногда… когда люди еще не мертвы, просто слишком слабы, чтобы справиться с ними.

Я содрогнулась.

Тяжелый запах становился все сильнее и сильнее при нашем приближении к вулканам, там были корабли архонта. Когда наступили сумерки, я оценила расстояние и решила, что мы подойдем к ним уже на следующий день. Я позволила себе такую роскошь, как надежда, надежда убить Нису Симеона собственными руками. Это было бы концом Симеонов, моя семья наконец будет отомщена за множество их злодеяний, самыми ужасными из которых были заключение и пытки Амальрика и затем попытка его убийства.

Море оставалось все таким же бурным, промежутки между волнами становились все меньше, а ветер превратился почти в ураган, так что Холла Ий просигналил нам плыть к рифам.

– Бурное море – это благо для кораблей архонта, – сказал мне Страйкер. – Такие галеры, как наши, могут перенести любой шторм. Но буря не дает нам двигаться вперед. Если мы не перевернемся или не налетим на мель, то нас понесет в сторону или назад, в зависимости от ветра.

Когда он увидел, что я с интересом его слушаю, он добавил:

– Не бойтесь, капитан, будет завтра буря или спокойное море, у нас больше шансов, чем у него.

Я приказала стражницам быть готовыми к ночной тревоге и расставила отряд на посты с наблюдателями на носу галеры. Я не думала, что архонт повернет и направится к нам для ночной атаки, но было бы глупо не быть готовыми к этому.

Я была на нижней палубе, обдумывая свои планы битвы в десятый или сотый раз – совершенно бесполезное занятие, которое производит каждый командующий, пока не начнется бой, – когда юнга сообщил мне, что Гэмелен ждет меня на палубе. Когда я поднималась наверх, я увидела двух матросов, спокойно разговаривающих у перил. Они стояли спиной ко мне. Я замедлила шаг и прислушалась.

– Черт меня возьми, – сказал первый, – если я не думаю, что мне следовало остаться в Джейпуре и согласиться быть пойманным стражей. В этом случае мне не пришлось бы пять лет провести в этой мясорубке. Я знавал людей, которые прошли сквозь это! Вместо того… – Он сплюнул в море. – Нас отправили в погоню без копейки награды, но зато с этими девицами, которые забавляются со своими копьями сами и друг с другом. Мы преследуем этого колдуна, который скорее всего пошлет всех нас в ад завтра же, а если мы и схватим его… даже если мы схватим его, говорю тебе, нам будет нужно еще очень долго возвращаться домой, а эти ублюдки из Ориссы уж постараются оставить нас без нашей кровью добытой награды.

– Тебе не кажется, – сказал другой, – что адмирал тоже думал об этом? Если эти суки убьют архонта и у нас в руках окажется золото, которое должны везти его корабли… Также не забывай, что он везет какие-то волшебные штучки, которые уж конечно стоят чего-нибудь и могут быть проданы кому-нибудь… из ада. Может быть, колдунам из этих Далеких Королевств они покажутся интересными, хотя бы для того, чтобы никто больше не мог владеть ими. Не пой заупокойную, дружок, еще рано. Завтра все мы будем купаться в шелках.

Первый хмыкнул, но прежде чем он ответил, я задела ножнами о перила, как будто только что подошла. Эти двое повернулись, увидели меня и торопливо ушли. Я ничего не сказала, но подумала, что, очень возможно, нам придется пройти через две битвы вместо одной на завтрашний день, и поклялась подготовить своих солдат к столкновению с предательством. Вероятно, слова пиратов были лишь изъявлением их подлых желаний, но я не сомневалась, что Холла Ий и в самом деле изменит свои планы, если это будет сулить ему больше выгоды.

Я быстро нашла Гэмелена. У него была маленькая палатка, натянутая прямо перед грот-мачтой. Даже в наполненном серой воздухе я чувствовала запах ладана, исходивший от четырех жаровен, защищенных от брызг и расставленных по углам палатки. У мага было плохое настроение, когда я вошла. Он сидел скрестив ноги на ковре, постеленном прямо на палубе. Перед ним лежали его жезл, несколько маленьких пузырьков и пять красных костяшек, которыми он гадал. Четыре ароматные свечки висели на шелковых шнурках, привязанных к крыше палатки. Но что больше всего задержало мой взгляд – открытая эбонитовая шкатулка и черный алмаз, которым стало сердце архонта.

– Я гадаю, – объявил он без вступления, – чтобы узнать планы архонта на завтра. Я чувствую то же неизвестное колдовство, как и в момент последнего штурма Ликантии, но у меня нет никакой возможности узнать, что бы это могло быть.

– Одно понятно – это направлено против нас, – сказала я.

– Странно, но это не совсем так. Что-то готовится, так же как эта буря была подготовлена, но тут нет фокуса. Я не знаю, с чем сравнить, в общем, это похоже на циклон, собирающийся в воздухе, – он невидим, пока не коснется земли. Я хотел бы заглянуть в душу архонта так же легко, как деревенская ведьма смотрит в сердце своего клиента.

– Вы интересовались вчера, – сказала я, – намеренно ли архонт выбрал это место для своей последней стоянки. Что вы чувствуете на этот счет сейчас?

– Да… и нет. Я чувствую черную цель, но я не уверен, целиком ли это его план или он просто воспользовался предоставившимся случаем. Во всяком случае, я не чувствую угрозы от этой земли, что было бы естественным, если бы это было просто магической засадой. – Он расстроенно покачал головой. Затем сказал: – Но я послал за тобой потому, что архонт видит в тебе своего самого большого врага. Он боится тебя.

Я не выразила никакого протеста, чтобы изобразить скромность. Черт возьми, он и должен меня бояться!

– Я полагаю, что он намерен расправиться с тобой в самом начале битвы, – сказал Гэмелен. – Ты и сержант, которая вырезала сердце его брата. Я уже говорил с Исмет и дал ей столько защитных средств, сколько было возможно. Я думаю, что опасность ей угрожает не больше, чем кому-либо из нас, но она, безусловно, огромна. Тебе нужен еще больший щит. Садись напротив меня.

Я сняла свой меч и села, так же скрестив ноги, как и он. Гэмелен вытянул костлявую руку и продекламировал:

Сокол охотится высоко,

Его жертва спокойна,

Хорек не двигается,

Его след потерян.

Когда он закончил, то сказал:

– Я думаю, что архонт мог угадать заклинание хорька, которое я дал тебе перед последней битвой, чтобы сделать тебя охотящимся зверем, поэтому я отнял его.

Я благодарно кивнула, хотя в моем сердце я чувствовала потерянность – Гэмелен до сих пор не понял, что значили для моей семьи эти маленькие животные и как их духи помогали нам. Если это заклинание исчерпало себя, я собиралась попросить его о другом, дающем мне сходство с другим хищным зверем.

– Что-нибудь другое должно помочь, – сказал он. Он взял маленький золотой серп и положил его против останков сердца архонта. – Вытяни руки ладонями вверх. – Он дотронулся серпом до моих запястий, там, где бешено бился пульс. – Я уже приготовил травы и гадал.

Затем он снова запел:

Нет уже песен, которые можно спеть,

Нет уже слов, которые можно произнести.

Кровь за кровь.

Пусть сейчас умрет кровь этого человека

И станет красным паром,

Чтобы глаза этого человека, все еще живого,

Покрылись облаком из нее.

Пусть его глаза видят,

Но идут дальше,

Не замечая.

Закончив, он произнес нормальным голосом:

– Это все, мой друг. Боюсь, что основную защиту завтра дадут тебе твой меч и твои сестры.

– Более того, – сказала я, – ни один воин не может пожелать большего, чем благословение Маранонии и Тедейта. – Я стала вставать, но тут неожиданная идея остановила меня. – Гэмелен… Я не воскреситель. Но… вы говорили несколько минут назад, что архонт вероятнее всего не направлялся в эти моря в начале бегства, но теперь рассчитывает на какие-то преимущества. Будут ли это – могут ли это быть – вулканы, к которым мы двигаемся?

Я увидела, как побледнело лицо Гэмелена, даже несмотря на мерцающий свет свечей.

– Магия земли, – прошептал он, больше для себя, чем для меня. – Здесь, где она растет из сердца мира? – Он долго думал, затем тряхнул головой, стараясь успокоиться. – Нет, Рали. Даже при помощи волшебных искусств, привезенных из Далеких Королевств и поведанных нам твоим братом, я не думаю, чтобы архонт это смог. Чтобы прикоснуться к, этим силам, нужно быть не просто великим воскресителем, работающим на пределе своих возможностей, но нужно пойти на такую жертву, огромную жертву, что нельзя и представить… Но в какую-то минуту я в этом усомнился. Спасибо, Рали. Ты дала мне кое-что важное сейчас. Не только напоминание о том, что моя голова такая же старая, как и мои кости, но также и то, что я провожу слишком много времени, копаясь в своих мыслях, и недостаточно интересуюсь чужими. Пожалуйста, Рали, рассказывай мне о своих представлениях, не важно, насколько мало значения ты им придаешь. Архонта, возможно, просто вынесло в эту бухту, но, как известно, существует огромная разница между выслеживанием зверя в его берлоге и отдыхом на его шкуре перед зимним камином.

– Это вы мне рассказываете? – засмеялась я, вспомнив, как первый раз вышла на огромного бурого медведя с копьем и чем это закончилось. Мне повезло, что попалось достаточно толстое дерево, способное выдержать вес юной девушки, но недостаточное для огромного животного, неожиданно превратившегося в охотника. – И мне понадобится все, что я смогу взять с собой. – Я остановилась. – Удачи вам завтра, Гэмелен. Удачи всем нам.

Я вышла в полную отвратительного запаха ночь, зная, что ни мне, ни кому-либо еще не уснуть, пока архонт не умрет.

Поздно ночью мы изменили курс. Прямо перед нами был первый из огромных вулканических конусов, поднимающихся со дна океана. В красном свете мы увидели огромные буруны, разбивающиеся об основание горы. Оказалось, что другой земли, помимо вулкана, не было. Попытавшись измерить глубину возле него, мы не достигли дна.

Ночное небо было достаточно светлым, чтобы увидеть все десять кораблей ликантианцев. Они тоже поменяли курс, прижимаясь к вулканам. К моменту, когда конус вулкана остался у нас за кормой, уже рассвело, и видимость была очень хорошей.

Впереди, расположенные на одном уровне по отношению к океану, высились еще три вулкана, все они были не такими высокими и не такими пугающими, как тот, что мы только что обошли. Это были не изолированные вершины, они были соединены между собой низкими отрогами, которые шли в сторону горизонта на расстоянии, которое мы только могли видеть. Наконец-то архонт был полностью и по-настоящему в ловушке.

С рассветом корабли архонта и Симеона были выстроены в боевом порядке и опустили паруса – либо ожидали сигнала к атаке, либо подпускали нас ближе. Рассвет был темным – воздух был таким пасмурным и плотным, как в центре лесного пожара. Мне казалось, что я слышала грохотание вулкана позади нас, но более вероятно, это был звук моря, накатывающегося на рифы.

Море было серым, взбудораженным, почти настоящий шторм. Ветер переменился, теперь он дул не сбоку, а прямо в лицо. Мы опустили мачты на корабли, это всегда делается, когда галеры готовятся к бою, для того чтобы обезопасить гребцов в случае, если мачта опрокинется, а также чтобы обеспечить полную эффективность работы весел. Все скамьи были заняты людьми, звучали боевые барабаны. Глухие звуки разносились ветром от корабля к кораблю, ритм не только помогал ударам гребцов, но и горячил кровь перед надвигающейся битвой. Он заставлял напрягаться мышцы моряков Холлы Ий, но моим девушкам вряд ли было нужно подбадривание. Теперь наконец долгая борьба между Ликантией и Ориссой будет закончена, и не имеет значения, насколько могуществен колдун – последний архонт.

Остальные четырнадцать кораблей нашей эскадры едва виднелись в полумраке, с опущенными мачтами, единственными выступами над боевыми палубами были сигнальщики. Пока сигналы не посылались – наша тактика была разработана задолго до этого момента. Каждая галера должна была выбрать цель, сблизиться с этим кораблем и взять его на абордаж. Капитан Ий и мои сержанты, отвечающие за отделения гвардии на одиннадцати кораблях, должны были следить за тем, чтобы при опасности для кого-либо из ориссиан прийти к ним на помощь, если это будет возможно. Если возникнет ситуация, в которой терпящие поражение ликантианцы будут пытаться бежать, они должны будут их атаковать, не давая пощады.

Ликантианские суда были значительно больше и сильно отличались от наших. Это были скорее корабли, чем галеры; на каждом из них высились две или три палубы над ватерлинией и по три мачты и бушприт с парусом. Они были, как мне сказали, гордостью флота Симеона – быстрые, хорошо вооруженные суда, отличающиеся от военных, пожалуй, только роскошью. Теперь, когда ветер дул сзади, у них было значительное преимущество.

Я увидела, как ликантианские корабли подняли свои паруса, и услышала раскаты торжествующих криков, раздающихся с наших галер.

– Сейчас, – сказал Страйкер, – эти ублюдки попытаются нас таранить, ну и на здоровье, нам не жалко просверлить пару дырок у них под ватерлинией.

Я увидела, как весла ушли в воду и наши галеры двинулись вперед. Еще я видела, но ничего не сказала, как корабли с моими стражницами вышли в первые ряды встречи с врагом; но некоторые другие корабли, в том числе и самого Холлы Ий, казалось, надеялись остаться позади и позволить другим завоевывать славу – и проливать кровь – в первой схватке.

– Капитан Страйкер, – крикнула я, – тот корабль, тот, который сигналит. Там архонт. Нанесем удар по нему!

Страйкер прокричал команды, и наша галера полетела, взрезая воду, к цели. Сигналы видели не только мы одни, другие наши корабли присоединились к атаке. Но первой вступила в бой галера Холлы Ий. Зная о том, что делаю теперь я и кем стал Холла Ий, я не могу не отметить его темперамент фразой, которую он сказал мне перед атакой на Ликантию. О том, как должен вести себя главарь наемников перед всем своим войском, если он не хочет, чтобы его очень быстро выкинули. Я надеюсь, что душу Холлы Ий сейчас разрывают демоны ада, но не могу отказать ему в храбрости. Смелость, я всегда буду это помнить, – качество, принадлежащее не только героям.

Я увидела два ликантианских корабля, идущие наперерез судну архонта, чтобы защитить своего короля-мага. Казалось, что эти корабли способны развить самую невероятную скорость. Хотя ветер и в самом деле был неистовым и дул им прямо в корму, я знала, что их истинный помощник – волшебный ветер.

Вдруг меня окатило волной ужаса. Я почувствовала полную уверенность, что умру – и не благородной смертью, а смертью презренного неудачника, мои кишки вывалятся из меня еще при жизни, и я, корчась в муках, увижу счастливое бегство архонта. Я услышала громкие крики других мужчин и женщин, которых коснулось то же колдовство. Я боролась с этим чувством, пытаясь найти убедительные слова, но не успела опомниться, как архонт бросил свое второе заклинание – и смятение закружило мою голову. Я больше не знала, какие приказы отдавать или что делать в случае сближения с врагом.

Затем перед носами наших кораблей вдруг возникло огромное кипящее зеленое облако, и тут паника и помешательство отступили. Я увидела Гэмелена, двигавшего руками над арабеской. Он производил ответные заклинания. Обычно волшебство имеет не большое значение в битве. Но в тот день она была особенной. Очень редко на поле битвы физически присутствуют воскресители такой мощи и масштаба, как Гэмелен и архонт. Без сомнения, это была историческая дуэль магов.

Я вдохнула воздух, и то, что он был серным, очень хорошо подействовало на меня. Я посмотрела по сторонам на остальные корабли, как раз в тот момент, когда одна из галер попыталась уйти с пути атакующих ликантианцев. Либо все еще сказывалось действие второго заклинания, либо гребцы не были достаточно опытными, но ликантианский корабль на скорости врезался в центральную часть галеры, разбивая ее на две части. Я услышала крики с галеры, повисшие в воздухе на какой-то момент, а затем звук лопающегося дерева.

Галера пошла в сторону. Нос ликантианского корабля снова ударился в нее, и корабль полез на галеру, погружая ее в глубину вместе со всем экипажем – моряки и стражницы пытались сделать все возможное, чтобы удержаться на плаву, но их тянуло вниз из-за тяжелой одежды и доспехов, они скрывались под пеной волн.