Антеро (№2) - История воина

Я больше не стала его слушать, развернулась и вышла из сада, шепча ругательства под нос. Мне предстояло ехать все на той же бедной лошади, которую я немилосердно гнала к Маларэну. Я ожидала, что лошадь будет бояться меня, когда я возьму повод из рук конюха. Но она отреагировала вполне спокойно, что еще больше меня взбесило. Я хотела пришпорить ее, чтобы она бежала галопом, но потом поняла, что хочу сорвать гнев на бессловесной твари. Поэтому я дала ей шенкелей, и лошадь понесла меня гладкой рысью прочь от виллы. Я попыталась успокоиться – этот день был для меня очень важен. Оставалось надеяться, что утренняя неприятность будет единственной. Час спустя меня ввели в главный зал Цитадели Магистрата, я наблюдала, как правители города входят один за другим и занимают свои места. Больше никого не было, так как заседание объявили закрытым. Всего их было семь – пятеро магистров и два моложавых представителя Совета воскресителей, которых я видела впервые. Магистров я знала всех. Маларэн, севший с краю, дружески улыбнулся мне.

Сердце у меня ушло в пятки, когда я увидела, как до боли знакомая фигура занимает почетное место главного магистра в центре. Это был Джинна! О боги, как этот негодяй смог пролезть в Совет? Но сделать уже ничего было нельзя. Оставалось рассчитывать на здравый смысл остальных. Я сосредоточилась и начала речь.

– Милостивые государи! Я принесла вам дурные вести. Миссия, которую вы мне поручили, осталась невыполненной, несмотря на отчаянные усилия маранонской гвардии. Чтобы выполнить нашу задачу, мы долго плыли на запад и побывали в таких местах, куда ориссиане раньше не заплывали. Мы сражались с дикарями и другими враждебными силами. От вашего имени и от имени Ориссы мы установили дружеские отношения с далеким королевством Кония, где ждут наших эмиссаров, чтобы начать торговлю. Конийцы – богатый и добрый народ, и запад теперь открыт для нас, но я вынуждена с горечью вам сообщить, что этот успех – ничто по сравнению с нашей неудачей.

Архонт Ликантии ускользнул от нас. Нас вернулось только двадцать, господа! Двадцать из всех тех, кто отправился в погоню два года назад. Я осталась в живых только потому, что мои сестры стражницы не колеблясь отдали жизнь за наше общее дело.

Господа, Орисса стоит перед лицом величайшей опасности. В данный момент архонт разрабатывает план, чтобы уничтожить нас. Великий Гэмелен – самый выдающийся из воскресителей Ориссы – отдал свою жизнь для того, чтобы я могла предстать перед вами. Я сожалею, что боги не оставили его в живых – он бы лучше донес до вас весть о том, какая опасность нам всем грозит. Так знайте же, господа, мирные дни еще не настали! Наш величайший враг жив, и очень скоро он нападет.

Я так сконцентрировалась на своей речи, что не следила за реакцией слушателей. Но закончив, я посмотрела на них и увидела пустые лица. Словно я не говорила ни слова!

После длинной паузы Джинна кашлянул. Одарив меня своей хищной улыбкой, он сказал:

– Отличный доклад, капитан Антеро. Вас можно поздравить. Разрешите мне первым выразить соболезнования по поводу смерти благородных женщин, погибших за Ориссу.

Остальные члены Магистрата издали какие-то скорбные звуки. Я почувствовала, как во мне закипает кровь, гнев молотом бил в висках. Джинна поднял копию подготовленного мною доклада.

– Мы основательно изучили это, капитан, – сказал он. – Поэтому можете не углубляться в подробности. Должен сказать, что мы были очень встревожены. Правда, господа?

Он повернулся к остальным, которые одобрительно забормотали. Маларэн даже головой кивнул.

– Мы были так встревожены, что не стали дожидаться слушаний, – продолжал Джинна. – Паши благородные воскресители немедленно приступили к действиям.

Я с облегчением вздохнула. Слава Тедейту, хоть что-то было сделано. Но моему облегчению не суждена была долгая жизнь.

– Были наложены чары, – говорил Джинна. – Чары, которые, как меня заверили, весьма могущественны и изощренны. Я рад сообщить вам, капитан, что для ваших опасений нет оснований.

– Что?! – вскричала я. – Что вы говорите?

Джинна недоуменно поднял брови.

– Я говорю, что, несмотря на ваши горькие слова, ваша задача была выполнена. Ваши солдаты умерли не напрасно. Великий Гэмелен тоже. Архонт мертв. Благодаря вам Орисса сейчас наслаждается миром и безопасностью. Угрозы нет.

Можешь ли ты представить себе этот кошмар, писец? Этот человек доказал, что циники действительно правят миром. Он послал маранонскую стражу в погоню не из заботы об Ориссе, а для достижения своих подлых целей. Его подручные злоумышляли против жизни командира гвардии, поставив под угрозу всю экспедицию. Этот дурак теперь держал судьбу Ориссы в своих жадных до славы руках.

– Вы совершаете ужасную ошибку, – закричала я. – Гэмелен сам говорил, что угроза есть.

Джинна улыбнулся и посмотрел на двух молодых воскресителей, у которых хватило наглости хихикать.

– Это только ваши слова, капитан, – сказал Джинна. – Но вы ведь сами признали, что Гэмелен был слеп и наполовину потерял свои способности. И кроме того – хоть я и ненавижу говорить дурно о мертвых – он был глубокий старик. Время его расцвета давно прошло. – Он посмотрел на воскресителей. – Это так, господа?

Один из молодых магов, все еще смеясь, кивнул головой. Потом он попытался говорить серьезно.

– Боюсь, все, что вы сказали, – правда. Гэмелен был не только стар, он не мог приспособиться к новым открытиям в области магии, которые привез из дальних стран брат уважаемого капитана. Гэмелен цеплялся за старые способы, отказывался от новых теорий Яноша Серого Плаща, которого он не признавал. Как ни горько мне это говорить, вынужден заключить, что Гэмелен не может считаться компетентным.

Это была полная ерунда! Гэмелен боялся, что старость затуманит ясность его мышления, но из долгих разговоров с ним я поняла, что этот страх только заставил его думать над теорией магии глубже и больше. Сколько раз я слышала, как он толковал теории Серого Плаща и объяснял, куда они могут привести. Я сказала им все это, я защищала Гэмелена изо всех сил, но что бы я ни говорила, я не могла стереть улыбки с их дурацких рож.

Потом Джинна снова вступил в игру.

– Может, это и так, капитан Антеро. Но в вашем докладе сказано, что именно вы навели чары и именно вы обнаружили свидетельства угрозы архонта. Вы, а не Гэмелен. Это так?

– Да, – ответила я. – Но Гэмелен научил меня этим чарам, он постоянно меня направлял.

– Значит, вы хотите сказать, что стали волшебницей? – спросил Джинна. – Такой великой волшебницей, что ваши опыты в магии превосходят заключения лучших воскресителей Ориссы? – И он показал на двух молодых магов.

– Я говорю только то, что знаю, – ответила я. – Я ни на что не претендую. Я говорю правду. Посмотрите, вот на моей ладони метка архонта! Пожалуйста, поверьте мне. Архонта надо остановить!

– Простите, капитан Антеро, – сказал Джинна, – но я вынужден прекратить слушания. Не могу видеть, как величайшая героиня Ориссы унижает себя. Вы немало пережили. Думаю, вы все еще не отдохнули и не пришли в себя. Вам нужен отдых, капитан. Позже, когда вы обдумаете все еще раз, приходите ко мне. Моя дверь всегда для вас открыта в знак уважения к вашим великим свершениям.

И пока я недоуменно таращилась на них, не веря своим глазам и ушам, они встали и вышли из зала. Часовой закрыл за ними дверь и встал перед ней.

Я выскочила из зала. На улицах почти никого не было. Я мчалась прочь от дворца. Мне нужно было место, чтобы остаться одной и подумать. Обычно ориссиане в таких случаях идут к реке. Она – наше последнее утешение, когда нас покидают друзья, поэтому неудивительно, что ноги сами привели меня на берег. Кораблей на реке не было, только на середине одинокий рыбак забрасывал сеть. Я уселась на землю и принялась осмысливать, что произошло. Вроде бы я сделала все правильно и нигде не допустила ошибки. Вопрос в другом – что делать теперь? Так я долго сидела бесцельно, пока мне не стало холодно. Я очнулась и поняла, что наступает ночь. Рыбак в лодке поднялся и снова забросил свою сеть. Я глядела на него и поняла, что хочу вернуться на виллу. Моя семья утешит меня. Я встала и пошла к конюшне за лошадью. Когда я подошла ближе, то увидела, что конюшня – единственное открытое на улице заведение. Все остальные – и таверны тоже – были закрыты. Я заплатила груму и забрала лошадь. Как только я выехала, грум запер дверь конюшни.

Все это было очень странно. Таверны редко закрывались на главных улицах, а конюшни – никогда. И странно, что рыбак занялся ловлей в это время. Потом я снова подумала о мирной вилле Амальрика и пришпорила лошадь. Но когда я уже приближалась к окраине, я вспомнила записку Полилло. Она обещала быть в таверне около москательной лавки в полнолуние, а это было сегодня. Я повернула своего вороного назад в город, забыв о вилле.

Орисса полностью погрузилась во тьму к тому времени, когда я достигла лавки москательщика. Единственным источником света, кроме яркой луны, была аура стоящего на холме храма Воскрешения. Я завернула за угол и увидела, что таверна закрыта. Я уже собиралась слезть с коня и проверить доску объявлений, когда услышала крик:

– Берегись, Исмет!

Я едва успела понять, что это голос Полилло, когда услышала ужасный рев. Я выхватила меч и направила коня к аллее, откуда донесся этот звук.

Там я увидела Полилло и Исмет, бьющихся не на жизнь, а на смерть со страшным демоном. Демон прижал их к стене. Он был похож на жабу с массивными мохнатыми ногами и длинными безволосыми руками. Демон здесь, в сердце Ориссы! Вот цена болтовне Джинны и его воскресителей о защите!

Когда я ворвалась в аллею, демон повернулся и увидел меня. У него было лицо жирного человека, толстые губы и большие челюсти. Он завизжал на меня, показывая ряд зубов. Мой конь встал на дыбы от лешачьего визга, и я тяжело рухнула на землю, едва успев вырвать ноги из стремян.

Я вскочила и меч не выронила. Демон снова напал на Полилло и Исмет. Не успела я подбежать, как он сильно ударил задней лапой, вынудив их отскочить. Огромная лапа ударила по стене, посыпался каменный порошок. Стражницы контратаковали, демон замахнулся передней лапой с острыми когтями на Исмет, она прокатилась по земле, и удар прошел выше. Но оказалось, это был финт, и демон с удивительной скоростью мгновенно ударил второй лапой, разорвав Исмет живот.

Уже на бегу я знала, что рана смертельна. Я слышала крик Полилло, полный ярости и боли. Издав свой боевой клич, я бросилась в атаку. Я сделала выпад, но чудовище высоко подпрыгнуло в воздух, и я едва не врезалась в стену. Мне пришлось сделать кувырок, чтобы погасить скорость. Я вскочила на ноги, но на мгновение открылась, и демон с ревом бросился ко мне.

Из ниоткуда появилась Исмет, зажимая руками страшную рану на животе, изо рта у нее текла кровь. Она вложила последние силы в удар своим длинным мечом. Лезвие раз-другой рубануло по задней лапе демона, приготовившегося добить меня.

Чудовище вскрикнуло… и исчезло.

– Вот он! – закричала Полилло.

Демон стоял на крыше таверны, с его ноги стекала кровь. Мы с Полилло встали в боевую стойку, ожидая, что он спрыгнет вниз, чтобы продолжать схватку. Но чудовище издало ужасный вой и исчезло у нас на глазах.

Мы с Полилло подбежали к лежавшей навзничь Исмет. Она все еще была жива, но умирала. Увидев меня, она слабо улыбнулась.

– Я знала, что ты придешь, – сказала она. И умерла.

Мы долго стояли над ее телом. Эта странная женщина-воин, олицетворявшая дух стражи больше, чем любое знамя, больше, чем статуя богини, ушла от нас.

Я знаю, что больше не встречу никого, кто был бы похож на нее. Она была моей правой рукой и моей подругой.

Я вспомнила, как она присоединилась ко мне, нарушив мой приказ, тогда в замке, когда мы убили архонта. «Мы были все время вместе и умрем вместе», – сказала она тогда. Но вместо этого она умерла за меня.

Я чувствовала, что виновата в ее смерти. Если бы я тогда настояла, чтобы она провела отпуск со мной. Если бы… Если бы… Но времени для таких мыслей не было.

– Нам лучше идти, – сказала Полилло. – Он может вернуться.

Я так не думала, но ничего не сказала. Лошадь моя давно убежала, поэтому мы пешком направились к реке. Полилло отвела меня в укромное место в порту. Это было что-то вроде каморки. Она пошептала над огненными бусинами, зажгла лампу. Стало немного светлее. Я огляделась. Удивительно, но в этом месте кто-то жил! Там был небольшой матрас и бутыль, которую Полилло откупорила. Хорошенько глотнув, она передала ее мне. Я чуть не захлебнулась неочищенным бренди, но оно хорошо промыло мне глотку.

– Кажется, ты уже живешь здесь какое-то время, – сказала я. – Расскажи-ка, что происходит.

– Я так и не добралась до дома матери, – принялась рассказывать Полилло. – Если ты помнишь, мой брат должен был встретить и отвезти меня.

Я кивнула, смутно припомнив высокого худого юношу, который ласково обнял Полилло, а когда она в суматохе представила его мне, очаровательно покраснел.

– Так вот, я потеряла его в толпе потом. Я искала его больше часа, потом поняла, что он, верно, ждет меня на перекрестке за городом. Я направилась к восточным воротам, но там были солдаты, которые отказались меня выпустить. Я принялась спорить, но эти тупоголовые болваны не уступали. То же самое случилось и у других ворот.

– Но я проходила через западные ворота уже несколько раз с тех пор, как мы вернулись, – удивилась я. – И там не было никаких солдат, не говоря уж о том, чтобы кто-нибудь меня останавливал.

Полилло удивленно хмыкнула.

– Может быть. Но такая же неприятность приключилась с другими стражницами, с которыми мне удалось поговорить. Никому не разрешили покинуть город.

– Где ты жила?

– Я провела несколько ночей в казарме с Исмет, – ответила Полилло.

Я покраснела при напоминании об этом. Надо было приглашать Исмет более настойчиво. Полилло поняла, о чем я думаю.

– Исмет – не единственная, – сказала она. – Я знаю, что демоны убили еще трех наших.

У меня упало сердце. Вот так приехали домой!

– Днем все было не так плохо, – продолжала Полилло. – Можно было получить выпивку и еду в таверне. Но ночью все закрыто, и тогда на нас нападают демоны. Сначала никто из нас не понимал, что происходит. Потом я прочитала записки на доске у таверны.

– Я видела твою записку.

– Я надеялась, что увидишь, – ответила Полилло. – Каждый раз, когда я пыталась добраться до твоей виллы и поговорить с тобой, меня не пропускали. Но я решила, что хоть иногда ты должна появляться в городе. Я молилась, как выживший из ума жрец, чтобы ты догадалась взглянуть на доску. – Она слабо улыбнулась. – Я знала, что ты всегда готова угостить подругу вином, поэтому надеялась, что мы встретимся.

– Где остальные? – спросила я. Полилло пожала плечами.

– Прячутся по городу. Можно всех собрать, но на это уйдет время.

Она рассказала, что на них с Исмет демон нападал несколько ночей подряд. Потом они узнали, что с остальными происходит то же. Они решили держаться вместе с другими стражницами и ждать ночи, когда можно будет встретиться со мной. Несколько ночей прошли спокойно.

– Но проклятый демон каким-то образом узнал, где мы тебя ждем. Он устроил нам засаду. Загнал нас в аллею.

– Вот еще одна странная вещь, – вспомнила я. – С каких это пор эта аллея заканчивается тупиком? Разве она не вела раньше на Хлебную улицу?

– Ясное дело, вела, – согласилась Полилло. – Не знаю, что произошло. Я чуть не взбесилась. Но это еще ничего. Я тут бродила по городу. Некоторые здания совсем исчезли. Улицы ведут не туда, куда раньше. Я иногда ночью глядела в окно, и, клянусь, мне казалось, что из Ориссы ушли все жители, чтобы подшутить над нами. Такая тишина! Ни тебе ссорящихся супругов, ни плача детей, которых заставляют идти спать, даже старики не храпят.

Она отпила из бутыли еще.

– И я могу задать тебе тот же вопрос, что ты задала мне, капитан. Какой бог проклял нас?

– Что бы это ни было, – ответила я, – наши мудрые руководители считают, что это не архонт.

Полилло поперхнулась. К тому времени, когда я рассказала ей, что происходило на слушаниях, ее рот открылся очень широко.

– Не надо быть Серым Плащом, – сказала я, – чтобы понять, кто, кроме архонта, может наводнить город демонами! Кто, кроме архонта, хочет расправиться со всем участниками экспедиции. Не знаю, что еще происходит, но за всем стоит архонт.

– Почему же воскресители его не чувствуют? – спросила Полилло.

– Не знаю, – ответила я. – Но каждую ночь огни горят только у воскресителей. Поэтому я предлагаю немного прогуляться под луной, милая Полилло. И если мы случайно побродим рядом с их храмом, в этом ведь нет ничего плохого?

Полилло шаловливо ухмыльнулась.

– Минутку, капитан, дай-ка я достану топор.

Она вытащила его из-под матраса. Сталь мертвенно сверкнула, отражая огонь светильников. Полилло грустно посмотрела на свое оружие.

– Я-то думала, что он отдохнет. Что воинам, возвращающимся с войны, дадут отдохнуть. Все приветствуют героев! Ура!

Глава двадцать пятая

ЖЕЛЕЗНЫЙ ЗАМОК

И я сама не знаю, что ожидала найти в храме Воскрешения той ночью. Мои нервы были напряжены до предела, как перетянутые струны лиры. Храм возвышался над нами, сверкая окнами, но никаких других признаков жизни в нем не было, только равномерный машинный стук, шедший из-под земли.

На холме было трудно спрятаться, мы перебегали от дерева к дереву. Я уже начинала жалеть, что мы пришли. Можно было бы с помощью магии притушить наши ауры, чтобы демонам, если они рыскают вокруг, было трудно нас найти, но со зловеще-ярким лунным светом ничего поделать было нельзя. Даже когда мы наконец оказались в тени храма, я не почувствовала облегчения. В воздухе серно пахло магией, по коже у меня бегали мурашки, волосы стояли дыбом. Меня почему-то даже не обрадовало, что, хоть главные ворота окружавшей храм стены и были закрыты, никто их не охранял.

Мне стало еще более неуютно, когда мы скрючились за большой клумбой маргариток и я попыталась прощупать, нет ли впереди магического полога. Я ничего не обнаружила. Наши воскресители славились своей замкнутостью и осторожностью; думаю, если бы я почувствовала впереди хоть какое-то противодействие, я бы немедленно повернула назад. Защиты у храма никакой не было, но это только усилило мои подозрения. Я все не могла решиться.

Полилло шепнула мне на ухо:

– А что, если нас поймают?

Еще бы недавно – до того, как Амальрик изменил порядки среди воскресителей, – нас бы предали ужасной смерти. Однажды они ложно обвинили моего брата Халаба в ереси и казнили его, поэтому у Антеро были причины опасаться воскресителей. Но новое поколение наших магов должно было придерживаться тех же законов, что и простые люди. Что они могут сделать с героиней Ликантианской войны, победителем архонтов? Разве что публично осудить ее? По крайней мере, мне хотелось на это надеяться. Поэтому в ответ я пожала плечами – откуда я знаю? Я все еще рассуждала как законопослушная гражданка. Я думала, что на следующий день я могу представить магистрам и воскресителям новые доказательства – убийство Исмет и других стражниц. Некоторые из нас собственными глазами видели демонов, которые их убили. Или говорить с нашими руководителями – безнадежное дело?

И тогда я увидела пантеру. Она затаилась у главного входа, вглядываясь сквозь решетки ворот. Потом она повернула голову и посмотрела на меня, ее глаза сверкнули в лучике лунного света, прорвавшегося сквозь тень. Я почувствовала внутренний импульс – как телепатическое послание. Пантера встала, прошла сквозь ворота и пропала из виду. По молчанию Полилло я поняла, что она пантеру не видела. Я толкнула ее локтем, и мы поползли к воротам. Остановившись около них, мы еще раз осмотрелись – нет ли где часовых, – но все было спокойно. И тут я заметила, что на решетке зацепился клочок черного меха. От него сильно пахло кошкой. Я сняла его и хотела выбросить, но потом что-то заставило меня опустить его в карман. Затем я кивнула Полилло – пора.

Она подняла меня, и я забралась на ворота. Пока я балансировала там, она подпрыгнула, ухватилась за верхнюю перекладину, подтянулась и ловко перевалилась на другую сторону. Восхищаясь необычайной силой подруги, я спрыгнула к ней. Она поймала меня и мягко опустила на землю. Я улыбнулась ей – все как в старые времена! Она подавила смешок, стукнула меня по спине, и мы осторожно пошли по дворцу.

Сбоку я снова увидела пантеру. Она притаилась около небольшой арки, скрытой за колонной. Когда я повернулась к ней, она исчезла внутри. Полилло была удивлена не меньше, чем я, когда, подойдя к арке, мы увидели, что там нет двери – только дверная коробка, – словно плотник забыл доделать работу. Мы долго ждали снаружи, опасаясь засады. Я пыталась прочувствовать, что было впереди, но никакой магической угрозы не обнаружила. Полилло приготовила свой топор, а я вытащила меч. Потом я ей кивнула, и мы вошли в длинный темный коридор. В этот момент у меня мелькнула мысль, что, если нас поймают, надо будет притвориться пьяными. Кто станет сомневаться в словах солдата, если она скажет, что слишком много выпила?

Стены коридора были гладкими, сделанными из какого-то темного металла. Мы шли осторожно. Странно было то, что ни дверей, ни других каких-либо отверстий в стенах не было. Понимая, что отступать в случае чего можно только назад, мы нервничали.

Коридор привел в огромный зал, освещенный только холодным лунным светом, лившимся из высоких окон. Я оглядывалась в поисках опасности и одновременно думала, почему здесь так темно, ведь снаружи храм ярко освещен! Я еще больше удивилась, поняв, что зал пуст – ни стульев, ни картин на стенах, ни даже камина, чтобы погреться зимой. Из зала был второй выход – как раз напротив дыры, через которую мы вошли, – он таращился на нас как глазница черепа. Мы направились к нему, прижимаясь к металлической стене. Когда мы проходили под окном, Полилло внезапно схватила меня за плечо. Я остановилась, приготовившись либо бежать, либо драться за свою жизнь. Полилло ткнула пальцем в окно. Я видела, как расширились от удивления – или от страха – ее глаза. Я поняла, что она хочет, чтобы я выглянула наружу. Я не могла – было слишком высоко, Полилло доходило до подбородка. Она сцепила руки стременем, я встала на эту надежную опору, и она подняла меня.

Сначала я не поняла, на что смотрю. Потом я едва не вскрикнула от ужаса, когда я поняла, чего я не вижу перед собой. За окном должна была быть мирно спящая Орисса под неусыпным оком возвышающегося на холме храма Воскрешения. А вместо этого я увидела мертвый пейзаж. Передо мной был пустой двор замка, за ним – высокие ворота из черного железа. Высунувшись из окна подальше, я увидела высокие черные стены, а с каждой стороны – знакомые ужасные башни. Я едва не закричала, когда поняла, где мы очутились. Это был не храм Воскрешения – снаружи был просто фасад, обман. Мы вообще были не в Ориссе, мы попали в черный замок архонта.

Я спрыгнула на пол и прислонилась к стене. Полилло с удивлением смотрела на меня, не понимая, что происходит. Я не могла ей объяснить, кроме того, я была слишком потрясена, чтобы говорить. А потом я услышала стук когтей и подняла голову как раз вовремя, чтобы увидеть приближающегося к нам демона.

Мы с Полилло прыгнули в разные стороны. Он завыл от разочарования – легкого убийства не получилось. Демон повернулся ко мне, его массивное жабье тело двигалось на удивление легко. Полилло забежала сзади, но он лягнул назад своей массивной мохнатой ногой, попав ей в грудь. Полилло отлетела к стене и бессильно сползла на пол. Но ее атака дала мне преимущество, и я проскочила под его передней лапой и воткнула меч ему в живот. Лезвие ушло глубоко. Демон отчаянно завизжал и отпрыгнул назад, размахивая когтистой лапой. Один коготь зацепил мой меч с такой силой, что вырвал его у меня из руки. Чудовище снова напало на меня, пока я пыталась нашарить меч на полу. Но теперь тварь двигалась медленно, из глубокой раны на брюхе текла кровь. Я едва успела схватить меч, когда демон приблизился на расстояние удара. Я стояла очень неловко и не могла увернуться от его атаки, но, зная, что надежды нет, все-таки приготовилась к схватке. Но его лапа так и не достала меня. Я услышала шлепок, треск, и демон без звука рухнул на пол. За его спиной стояла Полилло. Ее топор увяз в черепе чудовища. Уперевшись ногой в труп, она выдернула свое оружие и обтерла его о мех демона.

Коснувшись груди, куда попал удар, она поморщилась и сказала:

– Отныне всякий, кто будет восхищаться моей грудью, получит взбучку. Она только мешается.

Я облегченно засмеялась, забыв, какое громкое эхо должно быть в стальном зале. Полилло тоже засмеялась, и мы обнялись.

– Я люблю тебя, Полилло, – смеясь, сказала я.

– Ты небось говоришь это каждой девчонке, которой удалось подшибить демона.

Наше веселое настроение быстро улетучилось.

– Он знает, где мы, – сказала я.

– Отлично, – заявила Полилло, помахивая топором. – Давай найдем этого гада и прикончим его.

Мы смело направились к другому выходу, наши башмаки громко стучали по железному полу. Снова мы оказались в коридоре, как и первый, длинном и темном. На этот раз мы пошептали над огненными бусинами и высоко подняли их, освещая себе путь. Чем дальше мы шли, тем становился громче странный машинный шум. Коридор непредсказуемо поворачивал, но все время вел нас вниз. Несколько раз мне показалось, что я вижу, как за поворотом исчезает силуэт большой кошки. Потом моя рука, в которой был меч, начала гореть. Я посмотрела на ладонь. Выжженный на коже шрам в виде льва архонтов налился кровью: мы были близки к цели.

Я остановила Полилло. Нужно было подумать. Мы могли выставить против архонта смехотворное оружие – меч, топор и мышцы. И с нами не было Гэмелена с его огромным опытом, знаниями и набором волшебных порошков. Потом я вспомнила, как Гэмелен говорил, что Серый Плащ презирал всякие магические порошки и снадобья. Он говорил, что они только помогают сконцентрировать волю. Легко было говорить Серому Плащу, – подумала я. Оказался бы на нашем месте этот подлый сукин сын! И я прокляла его, прокляла наше невезение, прокляла себя, свои смешные магические умения. И тут я вспомнила пантеру. Ведь в кармане у меня клочок ее меха!

Полилло, должно быть, подумала, что я сошла с ума, когда я вытащила его из кармана, упала на колени и принялась бормотать вполголоса, – мысли бурей кружились в моей голове. Потом я придумала нужные слова – вернее, надеялась, что придумала. Я прижала мех к шраму на ладони.

Дочь темноты,

Ты убиваешь ночью,

Охоться со мной,

Выследи двухголового зверя,

Который ждет в логове,

Выследи черного мага,

Куда бы он ни спрятался.

Ладонь стала гореть еще сильнее, боль была такая, что я с трудом сдерживала крик. Я разжала кулак и увидела, что рубец и клочок меха исчезли. Но ладонь все еще горела, и я машинально лизнула ее. В то же мгновение боль исчезла. Я поднялась на ноги, мозг работал четко, как никогда. Словно я напилась воды из магического ручья разума. Я зашагала дальше, наслаждаясь уверенностью.

Не прошла я и нескольких шагов, как волна магии оглушила меня. Я едва не упала, но всей своей волей ударила в ответ. Волна отступила, но я знала, что она вернется. Тогда я представила себе волнорез, и ударившая снова волна разбилась о него. Я засмеялась как сумасшедшая и повернулась к Полилло, чтобы вместе с ней пойти и убить архонта.

Она стояла у меня за спиной, ее лицо превратилось в сплошную маску боли. Она посмотрела на меня и застонала:

– Рали, я…

Ее снова скрутил приступ боли, она упала. Я рванулась помочь ей, но она внезапно встала и выпрямилась во весь рост. В ее лице не было больше боли – оно было искажено гневом. Она заговорила, и голос принадлежал архонту:

– Теперь ты умрешь, Антеро!

Полилло со страшной силой обрушила топор на меня. Я отскочила. Топор свистнул мимо моего уха и со звоном ударился в металлическую стену. Сила удара была такова, что в стене осталась рваная дыра. Полилло вытащила топор и замахнулась снова.

– Не надо, Полилло! – крикнула я, хоть и знала, что не она нападает на меня.

Я упала на спину и перекатилась. Топор на этот раз оставил вмятину в полу. Вскочив на ноги, я заметила брешь в ее защите. Даже в руках Полилло топор медленнее меча. И мой меч был быстрее, гораздо быстрее. Мне оставалось только сделать выпад и заколоть ее. Мой опыт, натренированная рука – все побуждало меня сделать это. Но я не могла, я не могла убить свою сестру. Лучше я умру сама. И я чуть не умерла от нового удара. Отчаянно нырнув под ее руку, я спаслась и побежала по коридору. Полилло бросилась за мной, проклиная меня громовым голосом архонта и пытаясь достать меня топором. Металлические стены отражали эхо наших шагов.

Я снова увидела брешь в ее защите. На этот раз я напала, перекинув меч в другую руку, и изо всей силы ударила ее кулаком в бок. Но ребра Полилло были стальными, я едва не сломала себе кисть. Она засмеялась грохочущим смехом архонта и подняла меня за шиворот, словно я ничего не весила. Я снова ударила – метясь не в свою подругу, а в смеющегося архонта. Я почувствовала, как под моим кулаком треснула кость, и рот – прекрасный рот Полилло – превратился в кровавое месиво. Она плюнула в меня кровью и обломками зубов и принялась трясти меня, как свинья, убивающая змею. Я была беззащитна перед ее безумной силой. Потом она отшвырнула меня. В полете я попыталась извернуться, чтобы упасть на ноги, но мне помешал меч, который я так и не выпустила из рук, – я упала на колени.

Страх заставил меня вскочить. Я упала лицом к светлому выходу из коридора. Я слышала, что Полилло приближается сзади, и помчалась вперед. Но ярость заставила ее бежать быстрее, и я знала, что она догоняет. В любую секунду мне на спину мог обрушиться топор. Я выбежала из коридора, и меня ослепил яркий свет. Я едва не наткнулась на невысокую загородку, перекрывающую дорогу. Я распласталась на полу, успев услышать удивленное восклицание Полилло. В ту же секунду она споткнулась о меня и перевалилась через загородку.