Антеро (№2) - История воина

– Иди.

Шахар завизжала от радости и с неожиданной ловкостью спрыгнула через борт в воду. Она быстро добралась до берега, и Элам поднял ее к себе на плечо. Она обняла его за шею и в восторге засучила ногами.

– Мы выполнили обещание, – крикнула я. – Теперь твоя очередь.

Его смех оглушил меня. Я сделала вид, что поражена отчаянием.

– Разве ты не отпустишь нас?! – Мой голос почти натурально дрожал.

– Я солгал, дура! – рявкнул он. – Я сделаю вас рабами. Или убью. Еще не решил.

Он повернулся и пошел прочь, бросив через плечо:

– Я ухожу. Буду колдовать с кровью Шахар. Стану сильным. Тогда вернусь.

Я громко проклинала его за предательство. Когда он скрылся из глаз, я замолчала. С довольной улыбкой я повернулась к Полилло, которая смотрела на меня с благоговением.

– Тебе бы быть купцом, а не солдатом, – сказала она, – ты стала бы богаче своего брата.

Я со смехом заявила, что и в подметки не гожусь Амальрику. Но мне доставили удовольствие ее слова. Нет, я вовсе не хотела быть купцом, тем более что в Ориссе женщин не принимают в купеческие гильдии. Мне просто нравилось быть солдатом. Однако приятно было думать, что Амальрик – не единственный торговый талант в нашей семье.

– Что будем делать теперь? – спросил Страйкер.

– Дай сигнал адмиралу, чтоб был готов. Если боги на нашей стороне, мы отплываем через час.

С сомнением покачав головой, Страйкер пошел исполнять поручение.

Гэмелен хлопнул меня по плечу.

– Отличная работа, Рали. Я еще сделаю из тебя мага.

Его слова испортили мне настроение. Я едва не заорала ему, что, когда мы вернемся, я рта не раскрою, чтобы произнести заклинание. Но он был так горд мной, что я прикусила язык.

Пока я раздумывала, как бы мне ему повежливее ответить, раздался ужасный вопль боли. Я резко повернулась и увидела демона, выбегающего из полусожженного корабля.

Он снова завопил – яд жег ему внутренности. Он бросился к нам, превозмогая боль. Расстояние между ним и нами быстро сокращалось. За ним выбежали уцелевшие рабы.

Я приказала готовиться к бою. Стражницы обнажили мечи и натянули луки. Я видела, как Элам, напрягая все силы, увеличивается в размерах. Остановившись у кромки воды, он лязгал зубами и выпускал когти.

– Вы обманули меня! – выкрикнул он.

– Что вы, повелитель Элам! – в притворном ужасе воскликнула я. – Как вы можете так говорить?

– Вы убили Шахар, – простонал он, борясь с новой волной боли.

– И я очень сожалею об этом, – заявила я. – Но у нас не было выхода. Пришлось отравить ее, чтобы отравить вас. Так что же я могу сделать для вас, о повелитель? Вообще-то, я занята страшно.

Его рабы столпились за его спиной, ожидая приказа к атаке. Он выпрямился во весь рост и проклял нас. Боль скрутила его, и он упал на колени. Рабы взвыли в ужасе.

– Кажется, вас тошнит, повелитель, – сказала я. – Может, вам помочь? Разумеется, если вы выведете нас отсюда. На этот раз, если хочешь выжить, демон, выполняй свою часть сделки.

Он кивнул.

– Да, Элам согласен.

Я посмотрела на Полилло, и она дала мне кожаную фляжку. Я откупорила ее, вытащила нож и сделала себе на руке порез. Кровь потекла в горлышко фляжки, смешиваясь с эликсиром. Я снова вставила пробку и вернула фляжку Полилло.

– Окажите услугу, легат, – сказала я.

Полилло швырнула фляжку на берег. Она упала перед стоящим на коленях демоном. Он наклонился, поднял ее, открыл и подозрительно понюхал содержимое.

– Как вы докажете, что не лжете? – спросил он.

– Никак. Но слушай, этот эликсир не только вылечит тебя, но и свяжет нас клятвой. Если обманешь нас, умрешь в муках через несколько часов. Сдержишь свое слово – будешь жить своей поганой жизнью. Откровенно говоря, я бы предпочла, чтобы ты сдох. Твоя шкура удивительно хорошо смотрелась бы на стене таверны, где над тобой насмехались бы гуляки. Но у меня нет выбора. Чтобы мне и моим товарищам остаться в живых, я дарю тебе жизнь. Так выпей же, демон. Пей до дна и благодари своих темных богов, что спасли тебя от женщины.

Элам, сверкая глазами, смотрел на меня, но новый приступ боли одолел его. Он торопливо выпил эликсир.

– Теперь надо действовать быстро, – крикнула я ему. – Если не поторопишься, лекарство не подействует.

Он какое-то время колебался, посмотрел на своих слуг, словно хотел приказать им напасть на нас. Они смотрели в ответ на него, постанывая, предвкушая убийства. Но демон встал во весь рост и открыл рот. Он с силой вдохнул воздух, и раздался такой звук, словно тысячи привидений стонали в муках. Потом он с силой выдохнул.

Зловонный ураган обрушился на нас. Наш корабль накренился, многие упали. Ветер прекратился так же внезапно, как и начался. Влажный теплый воздух внезапно стал холодным, и на чистом небе невесть откуда появились черные тучи. Страйкер едва успел отдать приказания, когда нас настиг новый порыв ветра. Море прорвало саргассовый покров, и через секунду мы мчались вперед, паруса потрескивали от ветра. Водоросли разметало в стороны, перед нами лежала чистая полоса воды, ведущая в открытое море. Я слышала ликующие крики на других кораблях, когда там поняли, что происходит.

Я посмотрела назад. Мы быстро удалялись, и темная фигура Элама становилась все меньше и меньше.

Его крик заглушил завывания ветра:

– Ты не обманула меня, Антеро! Не обманула!

Скоро мы были на свободе, в открытом море. И больше никогда я не видела Элама и благодарю богов за это.

В чем дело, писец? Ты хочешь знать, сказала ли я демону правду? Излечил ли его мой эликсир? Ты меня обижаешь. Как ты можешь сомневаться во мне? Ну ладно. Я тебе вот что скажу. Если когда-нибудь попадешь в те края, где море скрыто под саргассами, не упоминай мое имя в молитвах, когда будешь просить тамошних богов о попутном ветре.

Волшебный ветер скоро утих, но его сменил настоящий бриз, ожививший наши надежды. Даже Холла Ий и Фокас выглядели веселыми, когда мы собрались, чтобы изучить самодельную карту Шахар. Фокас заявил, что она точна, по крайней мере те места, которые мы проплыли до встречи с Эламом. Мы решили плыть в королевство Кения и отдаться там на милость туземцев, которые, по словам Шахар, были цивилизованным народом.

– У них обязательно должны быть подробные карты этих морей, – сказал Холла Ий. – Мы соединим их карты с нашими и найдем дорогу домой.

У меня оставались кое-какие сомнения. Шахар была так глупа, она могла ошибаться, считая конийцев добрыми. Но я отбросила дурные мысли и присоединилась к общему веселью. Много вина было выпито в тот вечер.

Мы плыли много недель, и наше доверие к грубой карте росло по мере того, как мы встречали все больше и больше свидетельств ее точности. Однажды утром я проснулась в прекрасном настроении. Я спрыгнула с койки, меня переполняла энергия и желание действовать. Полилло упражнялась, поднимая тяжелую бочку. Это у нее была такая разминка. Увидев меня, она опустила бочку на палубу. Доски жалобно заскрипели.

Она сделала глубокий вдох, раздув грудь до таких размеров, что глаза матросов, наблюдавших за ней, едва не выскочили из орбит.

– Замечательный день! – воскликнула она. – Я не пророк, капитан, но у меня такое чувство, что с нами должно произойти что-то очень хорошее.

Я со смехом согласилась и отправилась к Гэмелену, для совершения ежедневного ритуала бросания костей. Он тоже был в отличном настроении, причесывал бороду и дразнил меня предсказаниями о том, какой могучей волшебницей я стану очень скоро. Для разнообразия я не обиделась. Мы вытащили кости, и я бросила их. Когда я описала их расположение, Гэмелен возликовал, но я не видела ничего особенного.

Час спустя я вышла на палубу и встала у борта, наслаждаясь воздухом и солнцем. Тут впередсмотрящий крикнул: «Земля!» – и я принялась вглядываться в даль.

Я увидела бледное голубое облако тумана, окаймленное снизу темной полосой. Туман быстро рассеялся, и сердце у меня дрогнуло, когда я увидела прекрасный остров. Он был покрыт изумрудной зеленью и манил к своим берегам.

Глава двенадцатая

САРЗАНА

Мы приближались к острову, и наше ликование росло. Казалось, что мы все ближе и ближе к дому. На самом деле это было не так, но после мрачных событий и бед все были рады отсутствию новых несчастий. Море навевало покой, теплый бриз легко шевелил паруса. Я обнаружила, что с улыбкой смотрю на Страйкера, словно он – мой лучший друг. От этой мысли мне стало смешно, и я улыбнулась еще шире.

Стражницы и кое-кто из матросов – а я-то думала, что их ничем не удивить! – столпились у борта. Около нашей галеры высунул голову любопытный тюлень, потом снова нырнул. Я видела, как он плывет под водой. Мышцы его красиво играли под гладкой черной шкурой.

– Хорошо бы, – задумчиво сказала Корайс, – чтобы дурни, которые верят в переселение душ, оказались правы. Я бы хотела превратиться в тюленя.

У меня на языке вертелось ехидное замечание, что лучше бы ей тогда жить в тех водах, где нет охотников за тюленями, но я промолчала. Корайс редко говорила со мной так откровенно.

Первый раз со дня битвы с архонтом Гэмелен выглядел спокойным. Я рискнула спросить его, не чувствует ли он какой-нибудь опасности от приближающейся земли. Он улыбнулся и отрицательно покачал головой.

Остров походил на сложенную лодочкой ладонь: пальцы – горы по краям и равнина в центре. Я прикинула, что остров около десяти миль в длину и шести – в ширину. Он был весь покрыт такой яркой зеленью, что становилось больно глазам. На секунду мне показалось, что на вершине плато что-то белеет, но потом я решила, что это обман зрения.

Мы вошли в залив, волн там совершенно не было. Вода приобрела голубой цвет. Одна маранонка указала мне за корму, и я увидела сначала дельфина, а потом дельфиниху, следующих за нами в кильватере. Нас разделяло около тридцати метров, и на таком расстоянии их было нелегко рассмотреть. Мне показалось, что они что-то сжимают в челюстях. И еще я увидела как бы странные поблескивания на их выпуклых лбах, словно они носили драгоценные диадемы. Впереди них блестела стая серебряных рыбок, пытающихся спастись от дельфинов и не стать обедом. Потом они попали в волну от нашего корабля, и из-за ряби их не стало видно.

С адмиральского корабля донесся крик. Это Холла Ий призывал корабли собраться вокруг флагмана. Довольно редко от него можно было слышать приказание, не содержащее сквернословия. Но на этот раз чудесный день повлиял даже на него. За несколько минут наши потрепанные корабли спустили паруса и на веслах подгребли друг к другу. Невысокие волны то и дело открывали ватерлинии наших кораблей, поросшие ракушками и водорослями. Ванты галер здорово обтрепались, краска на бортах облупилась, дерево треснуло во многих местах. Я мысленно прочла короткую молитву, чтобы выглядевший таким мирным остров не обманул наших ожиданий. Нам отчаянно требовалось пополнить запасы воды и пищи, найти гавань, где можно было бы подлатать корабли.

Инструкции Холлы Ий были коротки – построиться в клиновидный порядок: половина галер на острие стрелы, остальные – в линию сзади. Никому нельзя бросать якорь или приближаться к берегу без приказа с флагмана. Потом случилось нечто вовсе необычное – он спросил меня, нет ли у меня каких-либо пожеланий. Видимо, трудное путешествие заставило даже такого упрямца, как он, понять – в наших рядах не должно быть места спорам, или нас ждет гибель. У меня было только одно пожелание – чтобы одна галера не заходила в гавань и осталась на рейде на тот случай, если неприятельские корабли захотят запереть нас в гавани, как в ловушке. Холла Ий широко ухмыльнулся и прокричал со своего корабля:

– Хорошая мысль. Ты еще станешь хорошим мореходом, капитан Антеро. Капитан Медудут, ты – впередсмотрящий. Тебе я обещаю особую долю в вине и местную шлюху.

Мои сержанты уже приказали стражницам приготовиться к возможной схватке. Наши галеры на веслах осторожно вошли в лагуну. Поначалу нам казалось, что мы были первыми человеческими существами, оказавшимися в этом раю. В принципе, это было возможно, ведь остров был так далеко в неисследованных водах.

Клисура сказал Страйкеру, что эта гавань будет прекрасной базой для военного флота. Страйкер скривился и ответил:

– Это так, но придется плыть всего лишь пару недолгих лет, чтобы на кого-нибудь напасть.

А спустя несколько минут раздался тревожный крик впередсмотрящего. Мы бросились к бортам.

– Кажется, кто-то разделяет твое мнение насчет удобной военной базы, – бросил на ходу Страйкер.

Через всю гавань тянулась цепь бакенов. Очевидно, их поставили для обозначения подхода к берегу. В этой гавани действительно мог укрыться большой флот. Наш корабль медленно приблизился к бакенам. Вокруг – ни звука, кроме мерных всплесков весел. Бакены оказались обработанными кусками дерева, заякоренными железными тросами. Их поставили не очень давно – тросы покрылись ржавчиной, но не успели еще обрасти водорослями. Видимо, о бакенах никто не заботился, в их стройном ряду были бреши – часть бакенов затонула или оторвалась, но никто их не чинил. Значит, какие-то люди поставили тут эти бакены и уплыли, позабыв о них.

Мы обогнули мыс и увидели то, что и ожидали, – ряды белых каменных домов, заполняющих пространство между прибрежной полосой и каменной стеной у горы невдалеке.

– Военный порт, – заявил Клисура.

Я спросила его, почему он так думает.

– Торговым кораблям нужны причалы, чтобы разгружаться. Военные корабли обычно стоят на рейде, а не у берега – так быстрее можно вступить в бой в случае чего. Но если бы не эти буйки, я бы решил, что это – рыбацкая деревня.

Я поняла, что он имел в виду. Нигде не было никаких следов защитных сооружений или боевых машин.

Меня охватило странное чувство, когда я поняла, что поселение мертво. Не было слышно криков детворы, скрипа деревянных лебедок, ржания лошадей. Никаких признаков жизни. В гавани была только одна лодка – маленький рыбацкий баркас, полузатопленный у пристани.

– Капитан Страйкер, – приказала я, – просигнальте, чтобы остальные корабли остановились и ожидали приказов от адмирала. На берег нужно послать разведывательный отряд.

Зная по опыту, что со мной спорить бесполезно, Страйкер подчинился. Я приказала Полилло снарядить две лодки с пятнадцатью стражницами.

Солдаты часто боятся скуки больше, чем самой ужасной смерти, поэтому я не удивилась, когда добровольцев оказалось вдвое больше, чем нужно. Полилло, Корайс, Исмет, Дика и остальные – все смотрели на меня с обожанием, умоляя послать их на берег.

Я выругалась – командиру всегда приходится в таком случае кого-то обидеть, но, с другой стороны, командир всегда может распорядиться собой как пожелает. Я назначила себя во главе экспедиции, Исмет – своим заместителем, взяла с собой Дику, а Полилло и Корайс оставила на корабле.

Облаченные в доспехи, мы влезли в лодки, и матросы направили их к берегу. Один из матросов выругался:

– Кажется, словно какой-то маг смотрит на нас с неба и ухмыляется. Деревня-призрак.

Исмет злобным взглядом заставила его замолчать.

Киль нашей лодки громко заскрипел по песку. Мы торопливо спрыгнули в воду, готовясь отразить неожиданное нападение. Но теплые волны с тихим шуршанием накатывались на мягкий песок. Легкий ветер колыхал развешанные рыболовные сети. Вокруг них не было следов человеческих ног – только отпечатки птичьих лап и тел морских животных, вылезающих иногда погреться на солнце.

Я послала Исмет с семью стражницами на восток, а сама с оставшимися направилась на запад вдоль берега. Мы не слышали ничего, кроме криков чаек, и не видели никого, кроме разве крыс, изредка пробегавших между камнями. На земле между домами валялись обломки черепицы, сорванные с крыш бурями. Зимними бурями? Но сейчас была весна, значит, деревню покинули несколько месяцев назад.

Если бы не отсутствие жителей, деревня казалась бы совершенно обычным рыбачьим поселением. Я зашла в одну лавку, держа наготове меч. Там все было, как я и ожидала, – москательные товары, галантерея, еще кое-какие товары. Вряд ли лавка приносила ощутимый доход своему владельцу, который, наверное, еще работал где-нибудь на полях или выходил в море на ловлю. Тут я подумала об исчезнувших лодках. Может быть, все жители уплыли, спасаясь от какого-нибудь ужаса, который так и не наступил?

Я зашла в помещение за прилавком, где жил хозяин. Там царил ужасный разгром. Все было забрызгано темной, спекшейся кровью – постель, одеяла, пол, стены. Кто-то погиб здесь, отчаянно сражаясь за свою жизнь. Я выглянула через заднюю дверь, которая оказалась открытой, но ничего особенного не увидела. Пожав плечами, я вернулась в лавку, где меня ждали мои стражницы. Я ничего не понимала. Но самым любопытным было то, что я не чувствовала никаких признаков опасности. Мне почему-то не хотелось обнажать меч, и вроде бы незачем было настороженно оглядываться вокруг. Я насильно заставляла себя быть настороже, но ничего не происходило. Мы пошли дальше.

Мы проверили все дома у моря и ничего нового не нашли. Пришлось возвращаться к лодкам, где нас уже ждала сержант Исмет. Обследованная ею часть деревни тоже была покинутой, и она тоже нашла следы боя. Но опять – совершенно нет трупов, нет даже костей! Какой бы там неведомый враг ни напал на деревню, он или забрал трупы с собой, или похоронил останки после резни. Я подумала сначала, что, может быть, это работорговцы, но нет – они никогда не разорят поселения до основания, чтобы народилось следующее поколение добычи. Хотя что я знала об обычаях этого края?

Я послала Исмет на корабль с докладом и приказаниями для Страйкера и Холлы Ий. Никакой явной опасности мы не обнаружили, поэтому галеры могли встать на якорь. Но конечно, надо было выставить часовых. В качестве дополнительной меры предосторожности я хотела, чтобы один корабль присоединился к судну капитана Медудута, стоявшему на рейде у входа в залив. Гвардия должна была в полном составе высадиться на берег. Я решила обыскать весь остров. Я сказала Исмет, чтобы она приказала послать на берег водозаборные команды, которым предписывалось вести себя осторожно и взять с собой вооруженную охрану.

Через час мои стражницы все были на берегу. Пираты Холлы Ий могли обеспечить безопасность наших передвижений с моря, а далеко в глубь острова мы и не собирались заходить из опасения нарваться на засаду. В деревне оказалось всего несколько улиц. На какое-то время я решила ограничить область наших поисков и не заглядывать на плато и остальную часть острова. Если мы не обнаружим ничего подозрительного, Холла Ий пошлет матросов валить деревья и чинить корабли, которые можно по два подводить к берегу во время прилива. Когда наступит отлив, матросы осмотрят и очистят днище, а мои женщины тем временем с великим удовольствием поохотятся.

Гэмелен, который без моего согласия попал на берег, стуча палкой, подошел ко мне и попросился с нами. Я подумала сразу о нескольких вещах, но ничего не сказала.

– Может быть, – сказал он, – у меня еще осталась крупица магической силы и я смогу почувствовать что-нибудь опасное в случае чего.

Я не стала с этим спорить и отрядила двух стражниц помогать ему. Мы не собирались делать марш-бросок, ну а если на нас нападут, Гэмелену придется самому заботиться о себе – он сам не раз говорил, что не хочет быть обузой для нашей экспедиции.

Мы вошли в деревню, держа оружие наготове. Я шла впереди, приказав Дике идти рядом. Корайс шла за мной, а Полилло и сержант Исмет составляли арьергард нашего отряда. Мы проходили мимо домов, складов – деревня все-таки была богатой. Я несколько раз заходила в дома, хотела выяснить, насколько жители подготовились к нападению. Я не обнаружила никаких следов паники – не было недоеденной еды или разбросанных вещей – ничего такого, о чем поется в солдатских песнях, которые сложили после нашего возвращения в Ориссу.

Было, правда, одно исключение – таверна. Опрокинутые бочки, разбитые бутылки и стаканы, столы перевернуты. Здесь я заметила несколько больших пятен запекшейся крови; по моим оценкам, от шести до десяти посетителей, мирно сидевших за пивом, были вероломно убиты. Вспомнив виденные мной раньше разрушения в лавке, я решила, что нежданная смерть пришла ночью. Мы пошли дальше, готовые отразить неведомого врага. Но чувства опасности не было по-прежнему. Словно мы исследовали руины цивилизации, погибшей во времена наших прабабушек.

Посланная мною на разведку стражница вернулась и доложила, что заметила впереди большое здание у подножия горы. Она решила, что это была казарма, то есть первый признак военного присутствия, замеченный нами. Мы направились к горе.

Это и вправду была казарма – длинное двухэтажное здание с будкой для часового у входа. И тут в первый раз я почувствовала тихий шепот подсознания, предупреждавший об опасности.

– Сержант Исмет, ко мне!

Она мгновенно оказалась рядом со мной. Я отобрала еще шестерых стражниц – все они были отличными фехтовальщицами, – и мы вошли в здание.

Там был ад. Трупы солдат – я думаю, их было не меньше двухсот – валялись повсюду. Даже мои закаленные стражницы отпрянули назад, некоторые бормотали молитвы.

Ужасная сцена напомнила мне что-то из далекого прошлого, и не успела я усилием воли отогнать видение, как оно всплыло у меня перед глазами: я, еще очень маленькая, играла в отцовском амбаре с котятами. Они нашли гнездо полевок в сене. И котята, только что такие ласковые и игривые, превратились в маленьких чудовищ и с диким визгом убили всех мышек. И не просто убили, они играли с умирающими и мертвыми. Часть они съели, других просто изуродовали. То же самое кто-то или что-то сделал с этими солдатами. Некоторые в последний момент своей жизни спали, другие стояли на посту. Я видела сломанные мечи и копья, осколки панцирей, разбитых, как глиняные горшки.

Много времени прошло с того ужасного дня, но ужас вечно живет со мной. Некоторые тела превратились в скелеты, некоторые – мумифицировались, коричневые сухие губы оттянулись, обнажая желтые зубы в ужасной улыбке. Все тела были изуродованы. Может, здесь попировали крысы? А может, и не крысы.

Вдруг мы услышали музыку. Флейта. Звуки доносились снаружи. Мы выбежали из казармы.

Флейта играла за казармой, там, где была высокая стена. Я хотела броситься туда, но сдержала себя. Мы построились полукругом – ощетинившийся мечами еж – и медленно пошли вперед. Мы обогнули стену и остановились. Стена переходила в балюстраду, огромная лестница, пробитая в горе, вела вверх, на плато. По обеим сторонам от лестницы росли роскошные виноградные лозы, покрытые яркими цветами.

Музыка доносилась от подножия лестницы. Это действительно была флейта. На ней играло странное существо – не человек и не варвар из племен ледяного юга, которые очень волосаты, как мне говорили. Тварь не была и обезьяной – по крайней мере, не принадлежала ни к одному из известных мне видов. Морда не похожа на обезьянью, а скорее на львиную, с клыками, но без усов. На шее у существа была ленточка с маленьким драгоценным камнем.

Оно со спокойным интересом посмотрело на нас, не выказывая никаких признаков страха и не прерывая игру. Мелодия напоминала пение птиц над морем – словно птицы искали путь к дому, который был безнадежно потерян.

У меня екнуло сердце, когда я поняла, из чего была сделана флейта – из человеческой большой берцовой кости, аккуратно обработанной и отполированной. Боковым зрением я заметила движение сбоку. Это Гераса, моя лучшая лучница, медленно натягивала тетиву.

– Нет! – крикнула я. Она подчинилась и не выстрелила. Но и не опустила лук. – Мы не можем начинать здесь войну. Мы не знаем, кем были эти солдаты, почему их убили. Не знаем, был ли этот уродец убийцей.

Гераса сверкнула глазами в мою сторону, и я поняла, что она думает: солдаты не должны погибать такой смертью, и никакая тварь не смеет оскорблять их память. Но она медленно опустила лук.

Гэмелен стоял рядом со мной, его сопровождающие – чуть позади. Музыкант играл без устали, я коротко рассказала магу, что вижу сейчас и что видела в казарме. Гэмелен долго молчал, потом слегка повел головой из стороны в сторону, как ищейка, потерявшая след. Затем он улыбнулся.

– Не знаю, как описать это. Моя магическая сила исчезла безвозвратно, но, – я видела, что он с трудом сохраняет спокойствие, – но тут что-то присутствует. Знаешь, если надолго закрыть глаза в темноте, разум иногда говорит тебе, что рядом с тобой кто-то есть. Я чувствую магию вокруг нас, но не пойму, добрая она или злая. Скоро мы встретимся с ней.

Существо прекратило играть, словно ждало этих слов. Оно вскочило на ноги, подбежало к лестнице, вскарабкалось по лозе и исчезло.

Я тоже почувствовала чье-то присутствие – все именно так, как описывал Гэмелен. Мне на секунду показалось, что я – мелкая рыбешка и плыву у поверхности воды, а подо мной, у дна, среди водорослей стремительно несется щука. Но в этом не было никакой угрозы почему-то.

– Поднимемся по этой лестнице, – решила я.

К Холле Ий я послала скорохода с известием о нашем намерении. Поднимались мы, соблюдая дистанцию в шесть шагов, чтобы сидевшим в засаде лучникам – если таковые имелись – было труднее прицеливаться. Ступеньки были аккуратно вырублены в скале, словно поколения каменотесов несколько веков трудились для этой цели. Мы вышли на площадку, здесь лестница уходила в глубь скалы. В ее каменных стенах были высечены барельефы, изображавшие в основном картины сражений. Чем дальше, тем картины становились более замысловатыми и кровавыми. Я не стала на них смотреть.

Мы дошли до второй площадки, лестница снова вывела нас на белый свет из скалы. Над нами ярко сияло солнце, а гора заслоняла полнеба.

Я остановилась и посмотрела назад, проверяя, как идут мои стражницы. Многие явно устали. Я выругалась, поделать тут ничего было нельзя – морское путешествие расслабляет, как бы ни старались сержанты проводить ежедневные тренировки. Мимо меня прошел Гэмелен. Сопровождающие его девушки слегка запыхались, а он шел себе да шел, словно ему было лет тридцать. Я вернулась во главу колонны.

– В туннеле было лучше, – заявила сзади Полилло. – Там, по крайней мере, никто не свалит на тебя пару камней, оказавшихся под рукой.

Мы еще долго поднимались, мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не считать ступеньки. Наконец мы снова вышли на площадку. Лестница тут заканчивалась.

Перед нами было плато – огромный ровный горный луг, глаз поневоле задерживался на камнях, здесь и там выглядывавших из травы. Кое-где росли деревья. Вдали я заметила озерцо. Но и в этом раю не обошлось без человека – в середине плато стояла большая двухэтажная вилла с пристройками. В центре фасада два многогранных купола соединялись между собой пассажем. Этот домик был получше, чем любое из поместий, которыми владела семья Антеро.

У дома я заметила какое-то движение. Стражницы немедленно выстроились в оборонительный порядок – лучницы на флангах, копейщицы впереди, мечницы – в центре.

Теперь можно было различить, что к нам приближается всадник. Но какой! Вместо лошади была зебра – я такую видела, когда однажды в Ориссе разгружался корабль, привезший экзотических зверей. На спине зебры без седла сидело еще одно невиданное существо. Оно было еще удивительнее, чем музыкант, и носило красные шорты и зеленую рубаху.

Зебра без видимой команды остановилась, и всадник спрыгнул на землю.

Он с любопытством оглядел нас, потом направился прямиком ко мне. У этого существа на шее висел камень вроде того, что был у музыканта. Оно мне поклонилось, вытащило из кармана рубашки дощечку слоновой кости и вручило ее мне. На дощечке было только два слова: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ».

Приветствие было написано на ориссианском.

Существо не стало дожидаться ответа, вскочило на зебру и галопом понеслось не к вилле, а к большому амбару вдалеке.

Я сказала Гэмелену, что было написано на табличке, и спросила, что он чувствует вокруг.

– Ничего опасного, – ответил он. – Я уверен, что нам надо идти к этому дому.

И мы пошли. Я построила солдат боевой колонной, и мы направились к вилле. До нее было не так близко, как раньше казалось, и она на самом деле была гораздо больше, чем я сначала подумала. Подойдя ближе, мы увидели сад, пруды, маленький лабиринт, но ни одного садовника, а ведь их понадобилось бы не меньше десятка, чтобы содержать в порядке все это хозяйство.

Мы вышли на широкую дорогу, посыпанную белыми ракушками. Они с треском лопались под нашими сапогами. Мы приближались к террасе с колоннами, там был вход – двойные двери тридцати футов вышиной.

Я остановила свой отряд, и без моего приказания все построились в шеренгу, словно ожидая смотра, проводимого каким-нибудь принцем.

И тут открылись двери, и оттуда вышел человек.

– Приветствую вас, и добро пожаловать на Тристан, – сказал он на нашем языке. Его могучий голос разносился как звон колокола. – Я – Сарзана, я вас давно жду.

Вчера я выгнала писца, сказав ему, что не держу на него зла, но мне просто надо подумать, как продолжать рассказ. Я не боюсь говорить о том, что произошло дальше. Мы все ошибаемся, и единственный грех – повторять свои глупости дважды.

Мне трудно продолжать и описывать этого человека – а он действительно был велик, ведь этим словом можно называть хорошее и дурное, – мне трудно говорить о нем, потому что я знаю, что произошло потом. Мне же хочется рассказать о Сарзане и об острове, какими они предстали передо мной в тот день.

Сарзану можно было принять за очень богатого купца. Он носил богатую тунику с широкими рукавами, шаровары – все было пурпурным, и ему очень шел этот королевский цвет. Материал его одежды издалека казался шелком, но я не уверена. Его пояс был украшен бирюзой, из-под штанин его шаровар выглядывали сверкающие носки черных туфель.

Сарзана был немного ниже среднего роста и полноват. Видимо, он любил поесть, но не нажираться как свинья, вроде Холлы Ий. Он был чисто выбрит и напудрен. Его напомаженные волосы изящно курчавились, словно он за несколько минут перед нашей встречей побывал у парикмахера. Он носил усы, добавлявшие солидности его округлому лицу. Встреть я его в Ориссе на улице, подумала бы, что он – какой-нибудь заезжий богач. Полон достоинства, и кошелек лопается от золота.