Наемник - Мы не мафия, мы хуже

– Если я приду, ты сдохнешь. Предупреждаю первый и последний раз, – услышал набиравший в легкие воздух Григорий. – Запомни это.

– Ты! – изо всех сил сжав телефонную трубку, взвыл Григорий Яковлевич.

– Сволочь! Да я тебя… – Услышав гудки отбоя, замолчал. – Тварина, – впечатав трубку в рычажки старого аппарата, проговорил он. – Пугать вздумали. Ну скоты.

– Схватил сотовый телефон. Начал прожимать номер, но покачал головой и отключил его. – Что я скажу? – вслух спросил он себя. – Что звонил какой-то придурок и пугал меня? И все? Хотя я знаю, что он имел в виду. Но тогда, выходит, Клавдия права? – Григорий Яковлевич нажал кнопку вызова секретарши.

– Да, Григорий Яковлевич, – услышал он женский голос.

– Принеси бутылку водки, – рявкнул он и отключил внутреннюю связь.

– Значит, ты решила так и держать его на расстоянии? – спросил открывший дверцу холодильника кудрявый мужчина в красном пиджаке.

– Некоторое время, – улыбнулась она. – Да. Все получает тот, кто умеет выжидать.

– Ну-ну. – Достав баночку пива, он закрыл холодильник. Сделал несколько глотков. – В жару лучше холодного пива, ничего нет, – бросил он.

– Ты, Гога, не похож на любителя пива, – засмеялась женщина. – Они, как правило, толстые. А ты в прекрасной форме.

– Выгляди я по-другому, – улыбнулся он, – не имел бы того что есть. А кроме этого, – поставив баночку, подошел к ней, – у меня не было бы такой великолепной партнерши.

– Значит, ты во мне видишь в первую очередь партнера..

– Перестань. – Улыбнувшись, он обнял ее. – Ты для меня значишь гораздо больше, чем все остальные. Я…

– Поцелуй меня по-настоящему, – обвив его шею руками, попросила женщина. Гога прижал ее к себе, но в это время раздался длинный звонок.

– Черт возьми, – недовольно сказал Гога, – кого там принесло?

– Наверное, хозяйка, она звонила и сказала, что придет за деньгами. Я сейчас вернусь. – Женщина вышла из комнаты.

– Да иду, – подходя к двери, сказала женщина и открыла дверь. Увидела двоих крепких парней. – Вам кого? – удивленно спросила она.

– Тебя, – хмыкнув, шагнул вперед один. Она отступила на два шага назад.

Второй тоже вошел и захлопнул дверь.

– Гога! – вскрикнула она.

– Глянь, что там за Гога, – схватив женщину за плечи, сказал первый.

Второй шагнул к двери. Сзади раздался сдавленный стон. Он усмехнулся и преградил выход подошедшему к двери Гоге. Но, охнув, выпучил глаза и, сложившись пополам, начал падать. Гога, отправив его в сторону ударом кулака, прыгнул вперед. Остановившись, усмехнулся. Первый парень, вжав ладони между ног, скрючившись, валялся у ног женщины.

– Ты в форме, – улыбаясь, кивнул он.

– Кто они? И что им надо?

– Это мы сейчас узнаем. – Гога присел и завел первому парню руки за спину. Потом вытащил из кармана его джинсов офицерский ремень и стянул им руки парня. Встал.

– Со вторым я управилась, – связывая скакалкой руки второго, сказала женщина. Связанный Гогой парень коротко простонал.

– Как ты вовремя, – снова присел на корточки Гога. – Что вам здесь понадобилось? Кто послал, зачем?

– К ней, – простонал парень, взглянув на женщину. – Зачем – не знаю. Просто велели товарнуть трохи.

– Кто? – спросила женщина.

– Стилист, – прорычал парень.

– Его имя? – потребовала женщина. – И фамилия?

– Не знаю. Стилист и Стилист. А там хрен его знает. Нам от него Бугор бабки дал.

– Что за Бугор? – поинтересовался Гога. – Где его можно найти?

– Суздаль, – отозвался лежащий. – Его там все знают.

Гога взглянул на женщину.

– Ты знаешь Бугра?

– Нет. Даже не слышала о нем. Чем он занимается?

Гога резким пинком в живот выбил из парня сознание.

– Все предельно ясно, – буркнул он. – Кто-то тебя вычислил. Надо исчезать. Мы и так слишком долго задержались в этом славном городе. Собирайся, немедленно уезжаем. – Стилист, – пробормотал Гога. – Кто же это? Впрочем, надо отсюда линять. И чем быстрее, тем лучше. – Здравствуй. – Обняв стройную девочку лет пятнадцати, Зоя поцеловала ее.

– Мама, ты за мной? – с надеждой спросила она.

– Просто навестить. – Зоя улыбнулась.

– Когда я домой поеду? – недовольно спросила девочка.

– А чем тебе здесь плохо? – поинтересовалась вышедшая на крыльцо пожилая женщина. – У вас в городе воздух тяжелый. А здеся прямо как бальзам пьется.

– Подняв голову, глубоко вздохнула. – Ты вона, – снова посмотрела она на девочку, – за месяц как посвежела. И поправилась. Прямо девка на выданье.

– Антонина Павловна, – шагнула к ней Зоя. – Ольга слушается тебя? – Повернувшись, взглянула на дочь.

– Конечно, слушается, – улыбнулась свекровь. – Помощница моя, и за водой ходит, и по дому все делает. Картошку полоть не сегодня-завтра будем. Ты мне отравы против жука привезла? А то ведь картошка вылезти не успела, а он, окаянный, уже пожирать ее начал.

– Привезла, – кивнула Зоя.

– Ура! – весело воскликнула Оля. – Мама мой любимый йогурт привезла!

– А колбаса не куриная? – увидев палку колбасы в пакете, с тревогой спросила бабушка. – А то вона по телевизору говорили, что, значит, в Бельгии всех кур поотравили. А наши предприниматели сейчас их по дешевке, чтоб, значит, в деньгах не потерять, продавать начнут.

– Российская, – засмеялась Зоя.

– Как там Андрюшка? – тихо спросила свекровь.

– Плохо, – опустив голову, прошептала Зоя. – Он – все время говорит, что умереть хочет.

– Так как же ты его одного оставила? – встревожилась свекровь. – Ведь не дай Бог наложит на себя руки.

– Нет, – уверенно ответила Зоя. – Сейчас он этого не сделает.

– Дай-то Бог. – Свекровь внимательно посмотрела на нее.

– Я занесу все и в холодильник положу. – Оля прошла в дом.

– Что-то случилось? – подождав, пока Оля уйдет, спросила свекровь.

– Ничего особенного, – стараясь говорить спокойно, покачала головой Зоя.

– Просто соскучилась по дочери и по вас. А вы не рады? – с улыбкой спросила она.

– Не ври мне. Ты бы ни за что на свете Андрюшку одного не оставила. Что случилось?

– Я слышал, ты молодость вспомнил, – усмехнулся Антон.

– А разве это плохо? – буркнул сидящий за столом Василий.

– Чего же хорошего? – Сын дернул сильными плечами. – Мать вон переживает. Зря ты, папан, в любовь поиграть решил. Поздно уже за молоденькими бегать.

– А ты мне не указывай, – разозлился Лобов, – что поздно, а что нет! Лучше о себе думай. Зачем тебе все…

– А ты в мои дела тоже не суйся. Как могу, так и живу. Насчет твоей любви лично мне до лампочки, маман жалко. Ладно бы под старость резвился так, чтоб никто не знал. А то ты ей, говорят, цветы по утрам посылаешь. – Антон рассмеялся.

– Не смей зубы скалить! – закричал отец. – Мать ему, видите ли, жалко стало. А когда в тюрьму садился, ты о нас с матерью думал? Или…

– Папаша, – засмеялся Антон. – Неужели ты думаешь, я просто так сюда приехал? Я же знаю, чем вы сейчас занимаетесь. И поверь, тебе за дела эти премию не дадут. А вот срок, – он усмехнулся, – приличный получишь. По делу вместе со всеми пойдешь. Как организатор. Так что твоя любовь сейчас совсем не нужна. Она мешает, – жестко закончил он. Лобов удивленно уставился на сына.

– Да, – кивнул Антон, – знаю я о ваших работах, поэтому и приехал. Передай Ниндзе, что Председатель не совсем доволен. Кое-что высветилось, и это может вызвать определенные осложнения.

– Ты, – пораженно прошептал Лобов, – знаешь…

– Да. Неужели ты думаешь, вы такие умные и, загребая миллионы, не будете ни с кем делиться? Хотя, наверное, зря я тебе это сказал. Твоя внезапно вспыхнувшая любовь может здорово навредить. Но Зоенька больше принимать от тебя подарков не станет. Я как сын тоже не советую пытаться встретиться с ней. Мать должна жить спокойно.

– Ты! – крикнул Василий. – Молокосос! Ты что думаешь…

– Это тебе думать нужно, – перебил его сын. – Мать знает, что ты с законом не в ладу. И если поймет, что ты вот-вот променяешь ее на эту Зоеньку, запросто может накатать телегу в ментовскую.

– Ты думаешь, она сможет предать меня? – испугался Василий.

– Покинутая ради другой, – пожал плечами Антон, – способна на все. Сейчас она с тобой и поэтому боится, что тебя возьмут. А когда ты будешь рисковать ради другой, а ей передавать пенсию, она разозлится. Ты же мудрый человек, папаша, зачем тебе эти амурные похождения? Тем более Зоенька, я навел справки, на тебя хрен забила. Отвали от нее, пока не попал в какую-нибудь неприятную историю. У нее дела с кидаловом связаны. Что-то с квартирами. Пока она не нарвалась на серьезных людей, а то ведь потом будет лазаря петь и тебя наверняка приплетет.

– Подожди, – сказал обескураженный отец, – с каким таким кидаловом? Какие квартиры?

– Продает квартиры одиноких стариков на свой страх и риск. Она уже двоих пенсионерок в дом престарелых отправила, а их хаты продала. Выбирает таких, у кого квартиры или дома более-менее. Ничем не брезгует, сучка. Сейчас в Россию наплыв беженцев большой, среди них очень денежные попадаются. Вот и покупают себе жилье за приличные бабки. А она этим пользуется.

– Ты серьезно? – недоверчиво спросил Василий.

– Вполне. Зойка работала на очень серьезного дядю по этой части. Там даже мокруха была. Кого уговорить не могли, убивали. Почти всех мусора повязали. Она и еще пара каких-то сумели увернуться. По делу вроде цепанули, но отпустили за недоказанностью. Она почему тебя на коротком поводке держит – считает, что ты довольно крутой по нынешним меркам и если где-то ее зажмут, она перед тобой ноги расставит и ты ее отмажешь. Или деньгами, или еще как. Ведь попроси она тебя помочь, ты бы не отказался.

– Нет, – честно ответил Лобов. Покачав головой, нахмурился. – Подожди. Ты что-то путаешь. Ее брат говорил, что…

– Какой еще брат? – удивленно перебил его сын.

– Она с братом приехала год назад. Мы познакомились на концерте Аниты Цой. Они мне билет продали. Вот с тех пор…

– Ты спал с ней?

– Да ты что? – возмутился Лобов. – Если бы спал, неужели думаешь, я бы до сих пор с мамой твоей жил?

– А при брате хоть раз целовал? – поинтересовался.

– Ну… – кашлянул Василий. – В щеку. При расставании.

– Крепко она тебя зацепила, – хмыкнул Антон. – А насчет брата надо будет уточнить, что там за братец. Скорее всего кто-то из тех двоих, кто от дела о квартирах в Москве отмазаться сумел.

– Знаешь, – немного подумав, сказал Василий. – Мне кажется, ты ошибаешься. Зоя не такая…

– Да знаю я, какая она, – поморщился сын. – Мы с ней пару раз на загулах встречались. Баба она, конечно, башковитая, работала в паспортном столе, за себя постоять может. Тренированная, стерва. Она с Погорельцем работала, и раз тот какую-то бабищу отхватил. Вся из себя. Так Зойка ей накидала по харе. Еле оттащили, думали, пришибет. А вот кто братец ее? Надо уточнить.

– Стилист? – переспросил Гогу невысокий коренастый мужчина в камуфляже.

– Не знаю такого. А Бугра видел пару раз. Он вроде как ударная сила. Ну там, поломать кого или просто измолотить. По-серьезному не работает. Мокруха не его профиль. Кто любовника своей бабенки измордовать пожелает, к нему идут. А вот Стилист… Не слышал о таком, но постараюсь выяснить. Думаешь, кто-то из родни бабулек?

– Да у тех вроде родственников нет. – Гога пожал плечами. – Мы же, прежде чем начать, проверили все. Обе бабуськи одинокие. Одна вообще рожать не могла. У второй муж и дочь погибли в автокатастрофе. И вдруг сегодня эти двое нарисовываются. А мы только клиента нашли. Старичок один, ему уже под восемьдесят, ищет сиделку. Ну, значит, чтобы с ним жила и ухаживала за ним. А он ей сразу квартиру подписывает. Ну, не сразу, – заметив насмешливую улыбку коренастого, поправился он, – а если она ему в течение месяца понравится.

– И думаешь, этот дедок сразу сдохнет? – засмеялся коренастый. – Бывают деды такие, что лет по десять умирают, а то и больше.

– Ну уж ему бы мы помогли, – улыбнулся Гога.

– Такие номера сейчас не проходят, – возразил коренастый. – Малейшее подозрение – и проверяют все.

– Он бы своей смертью помер, – засмеялась сидевшая на тахте женщина. – Я бы сумела его до инфаркта довести и не сразу вызвала бы «скорую помощь».

Переглянувшись, мужчины тоже засмеялись.

– Нy что? – спросил Гога. – Ты нас пристроишь где-нибудь. Узнаем, что такое Стилист, и решим, что делать. А то сейчас иметь идущего по следу врага не хочется. Желательно узнать о нем все. Что он к нам имеет. Чем занимается и все такое прочее.

– Ладно, – кивнул коренастый, – я вас к себе на дачу отвезу. Вернее, в деревню. У меня там дом вместо дачи. Вот там и побудете некоторое время. Я постараюсь все выяснить.

– В деревне? – Женщина недовольно сморщила нос. – Скукотища, К тому же там все друг друга знают…

– Сейчас в деревнях, – возразил коренастый, – летом столько приезжих, что и внимания на них никто не обращает. А кроме этого, ничего предложить не могу.

– Деревня – это самое то, – поддержал его Гога, – что нам сейчас надо. Отдохнем и душой и телом. Кроме того, – он подмигнул женщине, – там множество одиноких бабушек. А дома есть очень даже приличные. На этом можно неплохо и вполне законно заработать. Так что, Зоя Петровна, отправляемся в деревню. Речка там есть? – спросил он коренастого.

– Имеется. Бужа. Не широкая и не глубокая, но купаются.

– Рыба в ней есть? – поинтересовалась Зоя.

– Какая-то плавает. Я не рыбак. Охоту люблю, а эти дела с удочками не для меня.

– Ну? – Резко ударив по боксерской груше, Родион взглянул на вошедшего парня.

– Звякнул, – кивнул тот. – Он, сука, заблажил. Мол, приди ко мне. В общем, блатовать начал. Я не стал с ним базарить, сказал, что ты велел, и трубку повесил.

– Молоток. – Родион ударил по груше ногой. – Это должно подействовать. Ну а если нет – придется с ним по-другому говорить.

– Может, надо было сразу по-другому? – усмехнулся парень. – А то он, сука, больно уж визжал.

– Как дела? – Не слушая его, Родион взглянул на вошедшего мордатого.

– Как в танке, – кивнул тот. – Он, в натуре, уже «Газель» загрузил. Мы там поколотили кое-что. И бабе его я жути нагнал.

– Актера видел? – спросил Родион.

– У него лады, – кивнул мордатый. – Он на вокзале ситуацию пояснил, и всех как ветром сдуло. Потом по трассе прошел. Там до хрена стекляшек продают.

Да он скоро сам нарисуется и все разжует.

– Ладно, – скручивая с рук бинты, кивнул Родион. – Бабки получите сегодня. Вечером расчет. – Он подмигнул. – Сейчас мы серьезными делами занимаемся, и оплата еженедельная, как на Западе. А за конкретную работу расчет сразу. Правда, если дело не выгорит, пени взыматься будут с нас. Но сначала разберутся, мы сплоховали или там действительно ничего чсделать было нельзя.

– Мы с парнями перетерли насчет этого, – кивнул мордатый. Его широкое лицо выразило удовольствие. – И нам это подходит.

– Чего? – взглянул на него Родион. – Вам подходит. – Он усмехнулся. – Да если бы не я, где бы вы все были?

Мордатый возразил:

– Мы это же сказать можем. Сам прикинь: на кой хрен ты им нужен один, без нас? Если только боевиком.

– А вот это пусть тебя не колышет, – разозлился Родион. – Вы со мной спокойно работали. Знали, если что – Валерка впряжется и отмажет. А сейчас, значит, получается, что я без вас вроде нуля без палочки. – Он вдруг ударил мордатого ногой в лоб. – Кья! – Мордатый упал.

– Твои тоже так думают? – повернулся Рудик ко второму парню.

– Мы с тобой с самого начала, – бросив взгляд на лежащего на спине с раскинутыми руками мордатого, сказал парень, – и понимаем, что, если бы не Валерка, нам бы…

– Все, – прервал его Родион. – Ты, Ушастый, если что услышишь от его парнишек, – он кивнул на мордатого, – то сразу мне цинкани. Не нравится мне базар Хари.

– Харя вообще-то зажрался, – буркнул Ушастый. – Он…

– Все, – махнул рукой Родион, – свободен. Ушастый быстро вышел.

– Значит, ты себя со мной на один уровень ставишь? – подойдя к замычавшему Харе, спросил Родион.

– Рудик, – помотав головой, тот открыл глаза и испуганно уставился на него, – я же не то имел в виду. Просто мы с тобой все эти зехира уже назубок знаем. Я думал, мы кенты, а ты…

– Вот что, Харя. – Присев, Родион резким движением выхватил пистолет и ткнул стволом в лоб замершему боевику. – Запомни: у меня приятелей среди вас, сявок, нет. Вы на меня пахали и пахать будете. Скажу «фас» – и друг другу глотки порвете. Сейчас особенно, потому что у нас «крыша» появилась. И не будем мы больше по рынкам да ларькам на трассе мелочь собирать. Но еще раз подобное вякнешь, – сухо щелкнул взведенный курок «ТТ», – завалю.

– Да ты че, Рудик. – Харя вжался в пол. – Я за тебя в огонь и в воду. Да я за…

– Запомни, что я сказал. – Поднявшись, Родион направил ствол на вскрикнувшего Харю, нажал на спусковой крючок. Металлически коротко щелкнул боек. – Прежде чем стрелять, – рассмеялся Родион, – затвор передергивать надо. А сейчас дергай в темпе. Пока я, в натуре, тебя не замочил.

– Да я за тебя, Рудик, – не сводя взгляда с пистолета, пробормотал Харя, – что хошь еде…

– Исчез! – рявкнул Родион. Харя, поднявшись, покачнулся.

– Лихо ты меня в себя привел, – заискивающе проговорил он.

– Сдерни, – направив на него пистолет, усмехнулся Рудик. Харя попятился к двери. Появившаяся в дверях Лола, отойдя чуть в сторону, подставила ему ногу.

Он упал на спину, вскочил и выбежал.

– Что здесь? – провожая Харю взглядом, спросила Лола.

– Да так, – буркнул Родион. – На место поставил. А то зажрался, псина, и выше задницы прыгнуть хочет. – Ты чего явилась?

– Тебя Валерий зовет, – сухо ответила она. – Что-то с Гусь-Хрустальным.

– Без меня уже ничего не могут, – снисходительно бросил Родион.

– Ты тоже пытаешься выше задницы прыгнуть, – резко проговорила Лола.

Родион хотел что-то сказать, но сдержался.

– Не забывай, – предупредила она, – что всем ты обязан Валерке. А я его жена, и не смей при мне принижать его. – Перекатывая желваки, он опустил голову. – Валерий на даче, – сообщила она и, не прощаясь, вышла.

– Сучка. – Вскинув голову, он посмотрел на дверь. – Блатуешь, паскудина. Погодите, – зло пообещал он. – Я с вами со всеми разберусь. Придет мое время. Главное, что я уже кое-что значу.

– А где твоя королева? – спросила, отпив глоток из фужера, Алиса.

– Мне Рудик нужен, – наливая себе шампанского, ответил Валерий. – Хочу послать его в Суздаль. Туда кто-то хрусталь поставляет, и цена гораздо ниже нашей. Пусть разберется.

– Почему Родион называет себя Рудиком? – спросила она.

– С детства, – с улыбкой ответил Валерий. – Ему не нравилось имя. Он и придумал сокращенное. Я ему говорил – зови себя хотя бы Родиком. А он все Рудик да Рудик. Ну а потом вроде клички стало.

– Понятно.

– Я слышал, ты в цехах свирепствуешь. – Отпив шампанского, Валерий взглянул на нее. – Не надо. За месяц двоих хоронили.

– Так надо же освежать, – хихикнула она.

– Но очень осторожно, потому что, если начнут поступать заявления о пропаже людей, долго мы не протянем. Сейчас наверняка кто-то из верхов знает о цехе, но, пока ничего серьезного не произошло, сопят в две дырочки. А с работягами сейчас все тяжелее. С настоящими. Нищих полно, но в основном это уже конченые типы. Попадаются, правда, мужики, которые еще не совсем сдохли физически, но очень мало. Мои парни шныряют по области, но безрезультатно. Попадается, конечно, бродяжня, но овчинка выделки не стоит. Поэтому, наверное, правы директора, – вздохнул он, – нужно как-то улучшить им жратву. А то сейчас…

– Твои парни и мои девки, – перебила его Алиса, – заставляют их вкалывать. А если они будут наедаться, то, вполне возможно, кто-то взбунтуется. Представляешь, что будет?

– Те, кто уже здесь, – пренебрежительно бросил Валерий, – привыкли, что о них всю жизнь вытирают ноги. Ты бы смогла жить так, как сейчас они?

– Ну что ты! Я, когда под следствием сидела четыре месяца восемь дней, думала, с ума сойду. Если бы осудили, я бы, наверное, повесилась.

– Ну вот видишь? А эти всю жизнь с протянутой рукой. Я таких в зоне видел. «Оставь покурить», – вспомнил он. – «Дай вторячок отпарю». Они готовы за кусок хлеба, не говоря уж о пачке сигарет, носки стирать. В зону попадают обычно по пьяному делу. Потом жалеют, а толку! Впрочем, ну их на хрен. Меня одна телевизионная передача настроила на это. Рассказывали о частной тюрьме. Я и подумал: а почему бы и мне не сделать что-то в этом роде? Начал ставить дачу и решил прихватить пару-тройку рабочей силы. Получилось. А тут меня директора пригласили. Вроде как бы охрана. Цех у них подпольный – договора с рабочими заключали, но прогорели. Вот я и подсказал им насчет каторги. И дело пошло.

– Налей шампанского. – Алиса протянула фужер. – Что-то…

– Он скоро будет, – услышала она голос. Повернувшись, увидела входившую в комнату Лолу.

– Привет, – кивнула она.

– Салют, – отозвалась Лола. Села в кресло и положила ногу на ногу. – Налей мне тоже, – взглянула она на мужа. Валерий поставил на стол третий фужер.

– Ты по делу? – обратилась к подруге Лола.

– По вызову, – наливая шампанского, ответил за Алису Валерий, – А ты вроде как приревновала, – улыбнулась Алиса.

– К тебе? – насмешливо переспросила Лола.

– А что, – вызывающе спросила та, – ко мне приревновать нельзя?

– Успокойтесь, – примирительно проговорил Валерий. – Что вы заводитесь?

– А что она? – Аписа кивнула на Лолиту. – Строит из себя примадонну…

– Ты сама! – вспыльчиво перебила ее та. – Начала о какой-то…

– Все, – резко бросил Валерий. – В общем, надеюсь, ты поняла меня правильно, – заканчивая разговор с Алисой, проговорил он.

– Да. – Кивнув, та встала и, не прощаясь, пошла к выходу.

– Стерва, – прошипела Лола.

– Да прекрати ты, – недовольно сказал Валерий. – С чего ты завелась? Неужели действительно приревновала?

– Не то чтобы да, но стало как-то неприятно. Мой муж сидит и пьет шампанское с бабой. А Алиска давно о тебе мечтает.

– Перестань, – засмеялся он.

– Она всегда завидовала мне, еще в школе. Я всегда была впереди Алиски. Ей нравилось мое имя, мои шмотки. В общем, всегда завидовала.

– Я думал, вы подруги, – усмехнулся Валерий.

– Может быть, я и не права. – Лола села на колени к мужу. – Но я боюсь потерять тебя.

– С тобой сегодня что-то не так, – поцеловав жену, усмехнулся Валерий.

– Выходит, ты не совсем уверена в моих чувствах.

– Я знаю, что ты меня любишь, но сегодня что-то во мне как бы надломилось. Я зашла и увидела, что ты улыбаешься и Алиска довольна. Пьете шампанское и со стороны смотрелись просто здорово. Меня это задело. – Лола прижалась к мужу.

– Глупенькая моя, – засмеялся он, – даже не думай о том, чтобы освободиться от меня. – Лаская ее грудь, он учащенно задышал. Встал, поднял на руки Лолу и, поцеловав, понес ее в другую комнату. Подошел к двери и крикнул:

– Меня ни для кого нет!

– Вот это да! – Антон покрутил головой. – Значит, тебя баба сделала? – посмотрел он на одного из парней, напавших на Зою. Тот опустил голову.

– Я не ожидал, – глухо проговорил он. – Она мне, сучка, по яйцам коленом врезала и чем-то по шее. Я и вырубился.

– Вот это да, – повторил Антон. – Как хоть тот мужик выглядит? – обратился он ко второму. – Или тебе не до того было, чтобы его рожу запоминать?

– Я его, козла, – процедил тот, – на всю жизнь запомнил.

– Так, – кивнул Антон. – Значит, они исчезли. Куда же.

Он перевел взгляд на курившего у раскрытого окна молодого невысокого мужчину в темных очках. – Ну и команда у тебя, – насмешливо отметил Антон, – где ты таких…

– Бугор подогнал, – огрызнулся тот. – Мы-то думали просто на бабу жути нагнать, а там какой-то каратек был. Что ж ты не предупредил?

– Я и сам не знал. – Антон пожал плечами. – А Зойка, значит, по-прежнему в форме, – пробормотал он. «Но чего они испугались?» – спросил он себя. – Они вас о чем-нибудь спрашивали? – Антон взглянул на парней.

– Его – да, – кивнул первый. – Я слышал, как он мужику за Бугра и Стилиста говорил.

– Он меня бить хотел, – оправдываясь, сказал второй.

– Ну и команда у Бугра, – покачал головой Антон. – Отправь их подальше, – посоветовал он мужчине в очках. – От них толку никакого, одни неприятности. Сейчас Зойка со своим хахалем наверняка пытаются узнать, кто такой Стилист. За Бугра, может, и знают. А вот тебя засветили. Это плохо. Но ты тоже кретин, не мог кого-то из своих послать.

– Да я думал, так это, – огрызнулся Стилист. – Да и у Бугра пацаны надежные. А эти недомерки… – Он окинул парней презрительным взглядом. – Бугор с ними разберется. Что же ты, сука, за меня сказал? – шагнул он ко второму парню. Отступив к стене, тот принял боевую стойку.

– Хорош, – остановил Стилиста Антон. – Отвези их к Бугру. Пусть он сам воспитывает своих людей.

– Идите в машину, – приказал Стилист. Когда парни вышли, Антон вздохнул:

– Похоже, ты засветился, Зойка наверняка начнет вычислять Стилиста. Где ты этих гребней ухватил?

– Я же говорю. Бугор…

– Найди бабу, – перебил его Антон. – И хахаля ее. И теперь тебе валить их надо. Потому что если их на чем-то хапнут, они наверняка мусорам о Стилисте скажут. Прославился, – подковырнул он.

– Где их искать?

– Наверняка у Зойки и ее хахаля в городе кто-то есть. Они сейчас там. Вот тот, кто будет выяснять про Стилиста, и есть знакомый Зойки. Хапнешь его – и выйдешь на нее. Только больше не прибегай к услугам бакланов-наемников. Надо более серьезных людей привлекать. Я же говорил, что баба крепкая и постоять за себя сможет.

– Баба, она и в Африке баба, – буркнул Стилист. – Это в кино американских они по взводу мужиков делают. А у нас…

– У нас тоже такие встречаются. Просто на экраны женскую драку пока не выносят.

– Выходит, ты эту Зойку знаешь, – неожиданно для себя понял Стилист.

– Не то чтобы очень, – неопределенно ответил Антон, – но встречались. Она, сучка, сейчас моего папашу между ног зажала. Старик тает, как пятиклассник. Вот я и хотел отвадить ее. Подожди-ка, – нахмурился он. – А ведь эта лахудра запросто может к папаше моему за защитой обратиться. Хотя нет, она с этим мужиком скорее всего по старой схеме работает. Они наверняка подумали, что кто-то из родственников кинутой пенсионерки к ним заявился. Ты вот что – пошли кого-нибудь поумней в дом престарелых – пусть выяснит. Никого из дедуль немощных или бабуль одиноких не кидали за квартиры? Если выяснишь, что да, сразу ко мне. Тогда из Зойки можно бабки неплохие выцепить.

– Да, – сказал Гога. – Садик у тебя то, что надо. Особняк целый. Как же тебя колхознички не спалили? Ведь в деревнях жива светлая память о развитом социализме и что все люди равны. А тут среди ихних халуп целый дворец возвели. Терпеливый народ пошел.

– Да пытались, – улыбнулся коренастый. – У меня с заместителем утро отношения нормальные. Он быстро народных мстителей нашел. А я потом парней прислал, и они с деревенскими провели воспитательную беседу. Нет, – засмеялся он, – не били никого. Просто собрали таких, кто на деревне первый парень, пообещали им по два пузыря горячительных напитков за охрану и курехи. И все. Теперь даже в сад никто не лазает.

– На ком этот дом? – спросила Зоя.

– На Лизке, сестре моей. Я же к ней сразу, как на нас дело прекратили, уехал. Деньги были, вот и занялся предпринимательством Пару ларьков поставил. Магазин открыл. Все через Лизку. Она баба смышленая. Знакомых у нее полно. И среди уголовной братии тоже. Во, – обрадованно проговорил он, – я через нее и попытаюсь узнать про Стилиста. Точно Стилист?

– Точно, – кивнул Гога.

– О нас твоя сестра знает? – спросила Зоя.

– Конечно, нет.

– Знаешь, Семен, – неожиданно улыбнулась она, – тебя усы старят, зачем ты их отпустил?

– От страха. Думаю, не дай Бог, кто из родственников потерпевших повстречает. А потом как-то привык. Моя тоже все время пищит: сбрей ты эту растительность. – Жена работает? – спросил Гога.

– Это у плохих мужей жены вкалывают, – улыбнулся Семен. – Ну так она вроде подторговывает. Абажуры продает. Не хочу, говорит, дома сидеть.

– Про твои дела прошлые знает? – поинтересовалась Зоя.

– Конечно, – кивнул Семен. – Деньги ведь ей отдавал. Все, что у нас есть, на нее записано. А дом на Лизку. Мы с ней как бы пополам строили. Но она сюда только осенью является. За овощами и фруктами. А если и появится, не волнуйтесь. Сестренка у меня девка правильная. Никак из-за этого и замуж не выйдет, а бабец видная, и ростом, и фигурой. Спортсменка, деловая и, наконец, просто женщина.

– Ты о нас правду ей не скажешь? – подстраховался Гога.

– Да она и спрашивать не будет, – сказал Семен. – Вы мои знакомые, и все. Ты ей, может, даже понравишься, – усмехнулся он.

– Ну, тогда уж не обижайся, – засмеялась Зоя, – придется мне твоей сестренке всю красоту попортить.

– Как бы она тебе не попортила, – улыбнулся Семен. – Она тоже современная женщина и за себя постоять может.

– Ну ладно, – посмотрев на часы, кивнул Семен. – Поеду. Через пару дней заявлюсь. О Стилисте постараюсь все узнать. Кто, чем занимается и откуда.

– Ты. здесь никого из знакомых не встречал? – спросил Гога.

– У нас разные с тобой знакомые, – ответил Семен.

– Я говорю о наших общих.

– Видел пару раз одного – Антошку. Ну, его еще Мустангом звали. У него удар ногой назад какой-то необычный. Вроде как лягается.

– А что он здесь делает? – спросила Зоя.