Наемник - Кровь на золоте

– Не надо цитировать газетные публикации, – усмехнулся Маршал. – Работай.

– Ты мне не ответил о четверых, – напомнил Стаc. – Как они впишутся в дело?

– Убить их никогда не поздно, – пожал плечами Маршал. – Я ищу вариант использования этих здоровяков в качестве громоотвода.

– Ладно. – Стаc посмотрел на часы. – Ищи. Я займусь Эдиком.

– Это самое то! – весело сказал Эдик. – Теперь Сусуман мой! Весь район. Я буду контролировать район! – Посмеиваясь, налил в стакан водки. – Помянем добрым словом покойную Олич, я бы этому пьяному угонщику памятник поставил.

– А что за дела у Майки были с этими мужиками? – спросил сидящий напротив коренастый мужчина в спортивном костюме.

– А вот это, майор, – подмигнул ему Эдуард, – тебя ну никак не касаемо. Я с ними сам разберусь.

– Дело твое. – Взявшись сильными пальцами за стакан, майор пожал плечами. – Майка за просто так и кошку не погладила бы, ас ними несколько раз встречалась. Одного я, кажется, знаю. Напоминает мне школьного приятеля, он сейчас в козырных у уголовников. Завтра отпуск кончается, вот и проверю.

– Про которого это ты? – с интересом спросил Эдуард.

– Ладно, – ушел от ответа майор, – давай по делу. Я как прилетел, на другой день в звено Савина отправился. И что ты думаешь? Меня на хрен послали!

– И правильно сделали, – хохотнул Эдик. – Я же говорил, чтоб без меня не совался к мужикам. Они тебя за мента считают. Поэтому и…

– Так с понтом они не знают, что я тебя прикрываю, – насмешливо заметил майор.

– Ты Олич прикрывал, – сказал Эдуард, – Она тебе большие бабки за это платила. И я тебе золото давал. Но теперь все, кончилась лафа, усек? – Он снова выпил. – Теперь я у руля…

– Не задирай нос кверху, – засмеялся майор, – смотри под ноги. А то мордой в дерьмо упасть можно. Забыл, сука, как я тебя прикрывал? Если бы не я, Олич тебя давно бы вместе с потрохами съела. Ведь вы все ее боялись. Нонка поэтому со своим мальчонкой и укатила.

– Ты кого сучишь?

Вскочив, Эдик плеснул водку в лицо майора. Откачнувшись со стулом назад, тот ногой ударил по столу. Край крышки сильно ударил Эдуарда по коленям. Вскрикнув, он схватил со стола охотничий нож. Сухо щелкнуло два выстрела. Выпустив нож, Эдик упал на спину. Майор с пистолетом в руке вскочил. Появившийся сзади парень сцепленными в замок руками мощно ударил его по шее. Утробно икнув, майор сполз на пол. Парень подскочил к Эдику, увидел на его груди слева два расползающихся красных пятна, что-то буркнул и бросился к двери.

– Ну? – лениво спросил стоявший у «ауди» Стаc.

– Он занят, – быстро ответил парень.

– Лады, – усмехнулся Стаc. – Держи. – Он кинул ему связку ключей. – Отгони тачку с этими, – мотнул головой Стае на троих привязанных друг к другу убитых, – куда-нибудь. Олич сказала, чтобы это Эдька сделал. Я по…

– Подожди, – оглянувшись, решился парень. – Тут майор Степанюк. Он мазу за Эдьку держал. У него…

– Мне эти дела до лампочки, – пренебрежительно бросил Стаc. – Пусть…

– Майор Эдика замочил, – торопливо продолжил парень, – а я майора сделал.

«Удар у тебя отработанный», – мысленно похвалил его видевший все Стаc.

Стае подогнал машину с убитыми к охотничьему домику, где последнее время обитал Эдик. Сказал подошедшему охраннику, что Олич велела троих мертвяков куда-нибудь закурковать. Говорил уверенно и даже нагло. Парень вошел в домик. Стае, решив подстраховаться, подскочил к окну. О чем был разговор, он не узнал, но окончание ему понравилось. Сразу перестроившись – в этом помог богатый опыт киллера, – решил разыграть все иначе.

– Ладно, – кивнул он. – Садись за руль. Сейчас и этих туда сунем и отвезем куда-нибудь. Подгони тачку к дверям. Нет, лучше я сам, – тут же передумал он. – Ты давай вытаскивай Эдика и ментенка.

Как только парень вошел в домик, Стаc быстро достал из бардачка пакет и забросил его в открытое окно стоявшей рядом «волги», как он понял, машины майора. Первым парень вынес на плечах милиционера. Едва он, почти не сгибаясь под грузом, подошел к «волге», Стаc резко ударил его ногой в пах. Взвыв, парень под тяжестью тела упал лицом вниз. Станислав отбежал на несколько метров, направил антенну пульта дистанционного управления на «волгу», нажал кнопку пуска. Ахнул короткий взрыв. Стаc стремительно побежал вниз. Подошвы кроссовок были обработаны отваром перца и махорки, и он был уверен, что собаки следа не возьмут. К тому же картина для милиции была достаточно ясной. Майор, имевший с Эдиком связь – угрозыск наверняка знал об этом, – что-то не поделил с ним и пристрелил. Тот, видимо, тоже хотел убрать мента, переставшего быть нужным после смерти Олич, и подложил в машину взрывчатку. Пристрелив Эдика, майор подошел к машине, где на него напал привезший троих убитых боевик Эдика. Где и за что были убиты эти трое, милиции предстояло решить самой. В это время сработало взрывное устройство. И грохнул еще один взрыв.

«Бензобак „ауди“, – довольно улыбнулся Стаc. Он присел у ручья и умылся. – Что затеял Артем? – думал он. – Зачем ему те здоровяки Олич? Что он хочет на самом деле? Маршал был готов пожертвовать Белым. Почему? Сначала мне показалось, что они больше чем просто сообщники. Что же хочет Артем?»

«Надеюсь, у Стаса все получится», – остановив мотоцикл, который он взял напрокат у одного пьянчуги за три бутылки водки, подумал Маршал. Заглушив мотор, посмотрел на заброшенное здание бывшей метеостанции. Только он сделал шаг вперед, как услышал за спиной тихий угрожающий голос:

– Стоять. Руки медленно в стороны и так же медленно сцепи их на затылке.

Маршал сделал это.

– Осторожно сядь, – потребовал тот же голос. – И мордой вниз.

– Это я, – стараясь говорить уверенно, но уже сожалея о визите, бросил Маршал, выполняя и второе требование.

– Что пришел? – раздался голос справа. – Майя Яновна говорила, что контакты только во время тренировки.

– Олич погибла, – сжавшись в ожидании удара, сказал Маршал.

– Как? – равнодушно спросил первый голос.

– Ты, может, скажешь, – спросил длинноволосый мужчина в темных очках, – какого тебе надо?

– Спрашивать буду я, гражданин Ломакин, – ухмыльнулся стоящий перед ним рыжебородый здоровяк.

– Это о чем же? – уже с беспокойством поинтересовался длинноволосый.

– Вот что, – спокойно посоветовал подошедший к нему кудрявый верзила. – Сейчас ты спокойно идешь к машине. Поднимать шум не советую.

– Подожди-ка… – В глазах мужчины плеснулся страх. – Кто вы? Куда вы меня…

– Отдел по борьбе с организованной преступностью. – Рыжебородый поднес к его глазам раскрытое удостоверение. – Тебе просто зададут несколько вопросов.

– Понятно, – облегченно вздохнул длинноволосый. – Это снова про спор с якутом. Так я уже говорил, что не думал, будто он нач…

– Нам нужно вас доставить – уже нетерпеливо сказал кудрявый. – Там все расскажете.

– Зачем ему этот мужик? – стоя у раскрытой дверцы «семерки», спросил белоусый амбал.

– Не знаю, – пожал плечами сидящий за рулем атлет с загорелой лысиной, – он не объяснял. Лично мне все равно. Платит он хорошо. Что еще надо? Олич погибла. К тому же с золотом…

– Ведут, – предостерегающе сказал амбал.

Маршал посмотрел на часы. Скоро придут. Сегодня все решится. Нервно пробарабанив по столу пальцами, закурил. Как поведет себя Белый? Этот вопрос мучил его последнее время. Хорошо бы, Стаc оказался прав, и Белый, пусть немного повозмущавшись, примет участие сестры как неизбежность. Разговор с четырьмя здоровяками Олич оказался куда проще, чем он предполагал. Он и решился на визит к ним благодаря полученной от Майи Яновны характеристике: «Все они крепкие, тренированные болваны. Они несколько лет ходили у меня в цепных псах. И я научила их, не думая, делать то, что мне нужно. Сейчас я специально засветила их в угро по мелочам. Пришлось потратиться, – смеясь, добавила она, – но скупой платит дважды».

Все это он и высказал внимательно слушавшим его здоровякам и предложил работать вместе по тому же, правда, немного измененному плану, пообещав равный пооцент от партии захваченного золота. Подтверждая свою щедрость, скрепя сердце отдал последние двести тысяч за то, что они сейчас должны сделать. Узнав, что у двоих есть фальшивые удостоверения ОБОЛ, обрадовался. Немного посовещавшись, все четверо согласились. Маршал в который раз мысленно прошелся по своему, только ему известному плану. Все должно получиться. Он криво улыбнулся: «Надеюсь, за совершенное мне придется отвечать только перед Господом Богом. Он, конечно, отдаст меня в преисподнюю. Но это будет там. – Он махнул рукой в небо. – На земле я хочу дожить отведенное мне время с любимой женщиной в достатке, зная, что после смерти дети, а они обязательно у нас будут, сын и дочка, тоже не будут нищими. Сейчас следует опасаться только Стаса. Умен, – вздохнул Маршал, – и знает, что хочет. Он здорово помог, ликвидатор отличный. И ловко сводит концы с концами. Но главное – Белый. Как он воспримет…»

– Здорово!

В комнату вошел Стаc. Следом Кощей и Влас. Услышав их голоса, вышел Иван. Пытливо вглядевшись в его лицо. Маршал отметил едва заметное, но все же ожесточение. Маршала не волновало будущее этих молодых, полностью доверившихся ему парней. Он знал, что хочет, и шел к этому, не останавливаясь ни перед чем. Ибо прекрасно понимал, что на второй раз его просто не хватит.

– Привет, – в комнату вошел Белый. – Ну давай, – закурив, сел к столу. – Что у тебя за план?

– Ну почему ты не хочешь уехать? – в который Уже раз Толик спросил Нику.

– Знаешь, – вздохнула она, – я не могу, да и не хочу обманывать тебя. Поэтому скажу только одно: ты должен, просто обязан уехать. Я люблю тебя и не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Понимаю, – заметив протест в его глазах, торопливо добавила Ника. – Ты мужик и считаешь, что о нашем будущем должен заботиться ты. Но, Толька, – опустила она голову, – я не могу сказать тебе ничего. И очень хотела бы, чтобы ты вообще никогда и ничего не узнал. Я просто прошу, умоляю тебя: уезжай. Сегодня же.

– Хорошо, – неожиданно легко согласился Анатолий, – я уеду. Но, надеюсь, когда ты вернешься, я смогу спросить?

– Как только закончится золотопромывочный сезон, – облегченно вздохнула Ника, – я приеду. Дам тебе телеграмму, и ты встретишь меня в Москве.

– Начнем.

Подойдя к видеомагнитофону, Маршал вставил кассету и включил изображение. Нажал кнопку. На экране появился подробный план Сусумана. Несколько мест были помечены точками, а три – крестами. Пунктирной линией был обозначен маршрут. Это поняли все.

– С девяти до десяти, – словно читая лекцию, монотонно начал Маршал, – от золотоприемной районной кассы отходит микроавтобус с золотом. Оно в контейнерах. Вес разный. После отбора шлихов и крупных камней золото пломбируется, указывается его вес в том виде, в каком оно загружается в контейнер. Контейнер для перевозки золота внешне похож на солдатский термос, только гораздо большего размера. Закрывается крышкой, которая закручивается двумя «барашками». Смотрите внимательно. – Артем сдвинул изображение плана, и все увидели высокую продолговатую емкость. Дав рассмотреть контейнер, Маршал вновь поменял изображение и увеличил крышку контейнера. – Вот это и есть «барашки». – Он коснулся концом карандаша двух гаек с упорами для – пальцев. – Контейнеры, – так же монотонно продолжил он, – должны остаться в автобусе. Точное количество контейнеров, а следовательно, и перевозимого золота знать невозможно. Но то, что от ста килограммов до ста пятидесяти, это точно. Может, минус десять килограммов, а плюс может быть и пятьдесят. В данное время я внимательно следил за прессой, где ежедневно давались сведения о добыче золота. И, по моим подсчетам, вышло, что в автобусе будет не менее ста двадцати килограммов.

– Мать и папашка, – выразил восхищение Белый, – по двадцати кэгэ на рыло. Да мы и Рокфеллера, на хрен, обуем, – подмигнул он округлившим глаза парням.

– Его сначала надо взять, – охладил всех спокойный голос Стаса.

– От кассы автобус с золотом, – снова остановил на экране план города Маршал, – идет по улице Седова. – Концом карандаша провел по пунктирной линии. – Пересекает проспект и двигается по улице Центральной. Вот тут, – ткнул острием карандаша, – сворачивает в переулок. До выезда на трассу остается пятьдесят метров по переулку и восемьсот метров по грунтовой рабочей дороге. – Давая всем понять, что это сказано не просто так, замолчал.

– Да здесь все дороги грунтовые, – заметил Станислав, – кроме районных центров.

– Из переулка, – повторил Маршал, – автобус выезжает на рабочую дорогу, которая затем уходит н драгу. Автобус же выезжает на трассу, где и включается передатчик, по которому через определенное время подаются сигналы. В случае чего-то непредвиденного сидящий рядом с водителем охранник нажимает кнопку тревоги. После включения передатчика из центра автобус отслеживают звуковым локатором. С момента отъезда от кассы и до выезда на трассу автобусу отводится сорок восемь минут. По Сусуману автобус движется со скоростью сорок пять километров. На этот счет водителю даны строгие указания. Охранников четверо. Трое в салоне и один рядом с водителем. Охрана вооружена автоматами. У водителя пистолет. У старшего охранника находится пульт центрального замка, блокирующего запоры изнутри. Автобус бронирован. Стекла тоже. Несколько секунд все молчали.

– Ни хрена себе, – пробормотал Белый, – уха из петуха. Как же эту бронетехнику на уши ставить?

– Это переулок. – Не обратив внимания на реплику Белого, Маршал убрал с экрана изображение всего плана и выставил только переулок. – Здесь, – коснулся он кончиком карандаша черного креста, – автобус сбрасывает скорость до двадцати километров. Здесь мы его и возьмем. Отсюда, – показал Маршал две точки на плане, – двое будут стрелять В шофера и старшего охранника. Двое будут бить с боков, как в плане Олич. Третьего охранника в салоне придется кончать уже после. Это, конечно, волокита, но выхода нет. Ты, – посмотрел он на Зверобоя, – занимаешь позицию здесь. – Снова на экране появился путь следования автобуса. Маршал указал место, где должен находиться Иван. – По сигналу блокируешь выезд оперативных машин милиции. Как, скажу чуть позже. Ты, – обратился он к Стасу, – вертолетную площадку. Влас, Кощей стреляют справа в автобус. Белый и я – в водителя и охранника через передние стекла после того, как он остановится. Попадешь, – заметив, что Алексей хочет что-то сказать, он опередил его.

– Это с какого хрена этот танк остановится? – не понял Белый.

– Все просто, – вдруг рассмеялся Маршал. – Расчет на то, что за рулем автобуса будет опытный водитель. Он знает, как действовать в случае нападения. А то, что ему предложим мы, заставит его остановить автобус. Ты и ты, – посмотрел он на Зверобоя и Стаса, – подождите в другой комнате. Каждый должен знать только то, что он должен делать. С вами буду говорить отдельно.

Стае, сразу встав, вышел. Иван удивленно посмотрел на Маршала и тоже вышел.

– Все было бы гораздо легче, если бы у нас был еще один человек, – вздохнул Маршал. – А еще лучше – двое. Впрочем, ладно, – усмехнулся он, – будем исходить из того, что имеем. Словом, вот как все должно быть.

– Слышь, – неожиданно спросил Белый, – а почему Олич заставляла стрелять сбоку, а не в стекла?

– Потому, – ответил Маршал, – что стрелять спереди, но сбоку трудно. Вероятность попадания мала. В этом же случае мы будем стрелять с трех метров.

– Что? – удивился Белый. – Это…

– Ты бьешь охранника, – прервал его Маршал, – я шофера. Завтра каждого свожу на место и покажу, где он будет и что должен делать.

– А ты, по натуре, Маршал, – одобрительно заметил Белый. – Башка варит. Короче, давай поподробнее, кто что и с чем хавать будет.

Стоя у двери, Анатолий испуганно замер. Он понял, что Маршал и его друзья готовят серьезное преступление. Первым его порывом было найти Нику и все рассказать ей. Но, желая дослушать, Толик приник ухом к двери. После разговора с Никой он пошел к Алексею, чтобы тот помог ему уговорить Нику не настаивать на его отъезде. Не застав его дома, направился в Дебин, к Маршалу. На такси он приехал к дому раньше Белого. Но сразу туда не пошел. А увидев поочередно появившихся парней и незнакомого ему мужчину, Стаса, выждал. Только когда приехал Белый, Толик осторожно вошел в подъезд. Разговор он слышал почти с самого начала. И брошенные вскользь слова Артема – «…если бы у нас был еще один человек…», – задели его. Толик понял, что потому он и не пошел к Нике. Участие в налете – это преступление. Ведь при нападении будут убиты охранники и водитель. Но, с другой стороны, это большие деньги, ради них он и приехал на Колыму. Анатолий уже не слушал, что там, за дверью, говорил Маршал. Помотав головой, он вытер неожиданно вспотевший лоб и кивнул. Шумно выдохнул, рывком открыл дверь, шагнул в комнату. Маршал в стремительном прыжке достал ногой дверь и сильным толчком в спину вытолкнул Анатолия вперед. Белый с ножом в руке схватил парня за ворот.

– Ты какого здесь делаешь? – угрожающе спросил он.

– Я все слышал, – прошептал перепуганный Толик. – И хочу участвовать с вами. Вы же говорили, что вам не хватает людей, – повернулся он к открывшему дверь и осмотревшему лестничную площадку Маршалу.

– Я тебя на куски порежу! – Белый чувствительно ткнул его острием ножа в живот. – Вали отсюда и забудь все, въехал?

– Ты хочешь быть в деле? – удивленно спросил Маршал.

– Да, – кивнул Анатолий, – хочу. Мне нужны деньги. – Он рывком сбросил руку Белого. – Я готов на все. Я хочу иметь семью и не бояться будущего. Я буду стрелять, – чуть слышно проговорил он. – Возьмите меня.

– Да иди ты, – цыкнул Белый, – стрелок хренов. Дергай в темпе вальса. – Он с силой толкнул Анатолия к двери. – Но если…

– У нас нет выбора, – пожал плечами Маршал. – Или он с нами, или… – Кашлянув, замолчал.

– С нами? – насмешливо переспросил Белый. – Да он учитель географии, а ты его…

– Я тоже не кончал факультетов бандитизма, – серьезно проговорил Маршал, – но, если ты считаешь, что он не подходит, тогда… – Он провел ногтем большого пальца по горлу.

– Так это… – неожиданно растерялся Белый. – Он же никому не пискнет. Он же…

– На карту поставлено все, – резко проговорил Маршал. – И я не хочу уповать на случай. Выбор за тобой.

– Постой, Артем, – порывисто поднялся Влас, – ты хочешь…

– Заткнись, – не оборачиваясь, зло оборвал его Маршал.

– Да вы что? – Анатолий испуганно отшатнулся к двери. – Я хо…

– Решай, – сказал Белому Маршал.

– В рот компот, – растерялся Алексей. – А как же Ника?

Ухмыльнувшись, Маршал хотел что-то сказать, но его опередил взволнованный женский голос:

– Нет! Толик не должен…

– Ника! – в один голос воскликнули Анатолий и Белый.

– Не бери его, – шагнув к Маршалу, сказала Ника. – Если возьмешь Тольку, ничего не будет. Я отказываюсь по…

– Ты что буробишь?! – Белый подскочил к сестpe. Схватил за плечи и повернул к себе. – Тронулась?! В чем ты… – Словно поперхнувшись, замолчал. Оттолкнул ее и повернулся к Артему. – Ты? – рыкнул он. – Сука! Ты ее втянул!

Со щелчком выскочило лезвие пружинного ножа.

– Я сама! – Загородив собой спокойно стоявшего Маршала, Ника посмотрела в глаза брату. – Я придумала это! – Она кивнула на экран видеомагнитофона. – Я, понимаешь? Я ему предложила план. – Она замолчала и опустила голову.

– Убью! – взревел Белый и взмахнул рукой с ножом.

Анатолий сильным ударом по кисти выбил нож и, прыгнув вперед, загородил собой девушку.

– Сука! – Тряхнув рукой, Белый подхватил табуретку.

– Стоять, – услышал он негромкий голос. Повернувшись, увидел стоящего у двери в другую комнату Стаса с револьвером. – Ставки сделаны, – всматриваясь в перекошенное яростью лицо Белого, проговорил тот. – Карты сданы. Уходить с кона поздно. Или мы все подохнем, или выиграем. Теперь все зависит от тебя.

– Как ты могла? – прошептал потрясенный Толик. – Зачем? Ведь…

– Мне надоело быть нищей, – дрожащим голосом сказала Ника. – Я не хотела, просто как бы играла. И понимаешь, все получалось. Я в переулке трижды проверяла. И все получалось. Только водитель чтоб был другой. Я специально выбирала разных. И оба останавливались.

– Что ты проверяла?! – заорал Белый. – Да я те…

– Делай внушение потише, – спокойно сказал Маршал, – иначе я не удивлюсь, если сейчас сюда явится милиция. Вас за квартал слышно. Мы здесь, а не в камерах, только потому, что соседи на работе.

– Вот что, – по-прежнему зло, но намного тише обратился Белый к сестре, – сегодня же уматывай отсюда вместе с…

– Я никуда не поеду, – отчетливо сказала она, – и не буду ничего делать только в том случае… – Девушка подняла нож и протянула брату. – Если ты убьешь меня, понял?

– Тебе придется сначала убить меня, – холодно проговорил Стаc, – а это трудно. Я хочу жить. И поэтому буду участвовать в деле с ней. С тобой или без тебя.

Отшатнувшись от ножа в вытянутой руке сестры, Белый затравленно оглянулся.

– Продолжим, – спокойно, словно предлагая заняться работой после перекура, проговорил Маршал.

– Так, – посмотрев на экран, еле слышно спросил Белый, – ты при…

– Да, – кивнула Ника. – И фотографии мои. Артем перепроверил. Все получается. Только я хотела без крови, – вздохнула Ника, – но…

– Без крови здесь не выйдет, – твердо сказал Маршал, – но ты ее не увидишь. Твое дело дать сигнал.

– Какой сигнал? – недоуменно посмотрел на него Белый.

– Время отправления автобуса, – ответила за Маршала Ника. – До переулка он едет ровно двадцать две минуты. Каждый засечет время. Стрелки через восемнадцать минут занимают позицию. Те, кто блокирует милицию и вертолет, начинают действовать через семнадцать с половиной минут после сигнала об отправлении автобуса. Времени на захват золота не больше восьми минут, потому что на машине с места нападения можно будет ехать только десять минут. Это до места, где можно отсидеться.

– Ни хрена себе… – Белый уставился на сестру. – Я хочу жить, – упрямо проговорила она, – иметь мужа и детей и не думать о том, как накормить ребенка и одеть его. К тому же мы еще молоды… – Она прижалась к изумленному Анатолию. – И прошу, Лешка, не мешай. У нас все получится.

– Ника, – сказал Маршал, – объясни им все, а я проинструктирую Стаса и Ивана.

Вконец растерявшийся Белый проводил взглядом выходящего в соседнюю комнату Маршала.

– Белый в нокауте, – закрыв за Маршалом дверь, усмехнулся Стаc.

– Очухается, – сказал Маршал.

– Как в дело вписываются четверо амбалов покойной Олич? – неожиданно спросил Станислав.

– А почему тебя это интересует?

– Мы в одной упряжке. К тому же, если ты решил…

– Стае, давай каждый заниматься своим. Если бы я решил их убрать, ты бы об этом знал.

– Вот потому, что ты не хочешь их убирать, – внимательно посмотрел на него Стаc, – я и спрашиваю. Получается, что у тебя в запасе четыре игрока. Мне это не нравится. Я бы хотел знать…

– Эти четверо, – недовольно проговорил Маршал, – совершат нападение на автобус. И не в переулке, а там, где этого хотела Олич. А теперь давай-те перейдем к делу.

Маршал положил на стол карту Сусумана.

– Сегодня выборы, – зевнул рыжебородый.

– Ну и что? – протирая автомат, дернул мускулистыми плечами лысый.

– А то, – усмехнулся куривший у окна кудрявый, – что мы по-своему поздравим вновь избранного президента. Если останется Ельцин, докажем, что преступность растет. Победят коммунисты, покажем, что этим недовольны многие и налет – одна из акций неприятия их светлой идеи.

– А мне так один черт, – подрезая светлые усы, проворчал четвертый. – Денег ухватить, пока возможность есть, а потом хоть трава не расти.

– Как там наш гость? – перевел разговор рыжебородый.

– Как приговоренный к смерти, – усмехнулся лысый, – даже в сортир не просится. Интересно, – отложив автомат, посмотрел он на рыжебородого, – зачем он нужен Маршалу?

– Не наше это дело, – равнодушно заметил усатый, – меньше знаешь, и голова болеть не будет. Лично мне Маршал подходит. Он думать умеет и нас не за сторожевых псов держит. К тому же дело крупное. И…

– Дело слишком крупное, – закончил за него рыжебородый. – Как говорится, да поможет нам Бог. И хватит обсуждений, давайте что-нибудь сварим. Пожрать очень даже не помешает.

– Здорово.

В открытую дверь вошел Маршал. Четверо молча кивнули.

– Работаем завтра, – доставая сигареты, сообщил он. – Это, с одной стороны, даже хорошо. Сейчас всех лихорадит – кто победит? И даже самый далекий от политики человек пытается угадать, кто же придет к власти. Если судить по результатам первых выборов, то вполне реален приход к власти коммунистов. Но, с другой стороны, понятно, что Ельцин за просто так власть не отдаст.

Рассуждая на особо модную в эти дни тему, Маршал пытливо, пытаясь понять их настроение, всматривался в лицо каждого. О них он почти ничего не знал. Судя по физическим данным и их умению обращаться с оружием, все четверо были отлично подготовленными солдатами.

«Даже в случае ареста, – мысленно усмехнулся – ни один сказать обо мне ничего не сможет. Mapшал, и все. Тем более что Маршала я милиции подарю. Да и из них живым не дастся никто».

Из-за этого Артем и начал разыгрывать многоходовую комбинацию. Он был уверен в успехе, потому что знал то, чего не знала даже Ника. «Девчонка – молодец», – вспомнил он девушку. Тогда, после ее неожиданного предложения, он весьма критически отнесся к ее словам о том, что она разработала план ограбления перевозящего золото автобуса. Но, прочитав просто из любопытства, что могла придумать девчонка, был поражен. К тому же Ника сказала ему, что она дважды проверила свой план. И только одну весьма существенную деталь опустила сестра Белого. Но это было на руку Маршалу, и он не стал заострять на этом внимание остальных. Маршал вошел в комнату, где сидел привязанный к старой батарее Ломакин. Он встретил Маршала испуганным, напряженным взглядом.

– Скоро все кончится, – криво улыбаясь, сказал ему Маршал. – Ты войдешь в историю криминальной России.

– Что тебе надо?! – истерически закричал Ломакин.

Маршал вышел.

– Что он? – спросил рыжебородый.

– Завтра, как только я выйду на связь, – сказал Маршал, – направляйтесь к месту. Его возьмете с собой. Но на руках не должно быть следов от веревок или наручников. И вид нормальный. Не бить, поняли?

– Подожди, – недоуменно посмотрел на него усатый, – завтра же выбо…

– Они сегодня, – прервал его рыжебородый и, глядя на Маршала, кивнул. – Все сделаем в лучшем виде.

– Ты понимаешь, во что ввязался? – со слезами на глазах спросила Ника. – Ведь вас могут…

– А ты? – перебил ее Анатолий. – Как ты вообще могла? Ведь будут убивать людей. Ты это понимаешь? Как же…

– Мне надоело быть народницей! – воскликнула она. – Мы учим детей и живем без денег. К тому же говорить об этом уже поздно. Ты не подумал, как после всего, что произойдет, мы будем смотреть друг другу в глаза? Ведь по нашей вине будут убиты, как минимум, пятеро. Если бы ты не знал об этом, мне было бы легче, потому что…

– Еще не поздно все отменить, – горячо проговорил Толик. – Откажись, и все. Они ничего не смогут нам сделать. К тому же…

– Я не хочу отказываться! – Ника с вызовом посмотрела на Анатолия. – Хотя бы потому, что желаю быть матерью. Да, я сначала вроде бы играла в ограбление. И это увлекло меня. Я вдруг неожиданно почувствовала, что смогу это сделать. Пусть там погибнут люди. Пусть, – крикнула Ника, – но кто мне ответит, почему я, молодая женщина, работая, не получаю зарплату? Почему? Учитель – одна из самых тяжелых и нужных в жизни профессий. Так почему мы должны жить в нищете?! Мы честно отдаем свои знания и молодость школе и детям. Не важно, где – в городе или селе. Когда я впервые вошла в класс и увидела глаза учеников, то почувствовала смущение и гордость. Они верили мне и ждали, что я скажу. Потому что я УЧИТЕЛЬ. На уроке не только ведешь занятия по предмету. Пусть невольно, но делишься с учениками и своей жизненной позицией. Знаешь, – тяжко вздохнула Ника, – я знала о том, что мама сказала тебе про золото. Потому что это я придумала. Я была уверена, что ты поедешь на Колыму и сможешь заработать денег. Я сама, когда на поезде проезжала Тамбов, в котором должна была быть на сессии, чуть было не вышла. Но затем поняла, что больше не смогу быть тем, кем была. Учительницей и одновременно другом, своей для мальчишек и девчонок. Во мне что-то сломалось. В последнее время я стала испытывать раздражение при одном только упоминании о школе. Впрочем, – вздохнула девушка, – это уже все в прошлом. А настоящее будет завтра. Или мы будем богатыми, или потеряем все. Я ужасно боюсь тюрьмы. И если узнаю о том, что вас арестовали, убью себя. Мне страшно, – задрожавшим голосом призналась Ника, – но я не отступлю. Я люблю тебя, Толька. Ты примешь меня такой, какой Я стала?

– Ты для меня всегда одна, – обнимая ее, прошептал он. – Я люблю тебя, и поэтому не задавай глупых вопросов. И знаешь, – вдруг улыбнулся он, – у нас все получится. Мы будем счастливы.

– Зная, что из-за нас погибли люди? – чуть слышно спросила Ника.

– Не надо, – попросил Толик, – потому что мне и так трудно перешагнуть через это. Ты же знаешь, я не мясник, – немного виновато сказал он. – Но, видно, именно так угодно там. – Он дернул головой вверх. – Для того чтобы мы были счастливы, нам придется пройти и через это. Мне тоже не по себе. Больше того – страшно. Нет, – помотал он головой, – не потому, что придется стрелять в людей. Я боюсь тюрьмы. И если почувствую, что все, застрелюсь.

Стоя на краю крыши, Зверобой вгляделся в освещенное здание УВД. Вздохнув, отошел. Достал сигарету, сел на прохладную крышу.