Наемник - Кровь на золоте

Мало ли что и с кем получится. Адам мог много воды намутить, но побоялся. Грач парней Жигуна знает. Вот пусть он и переговорит с ними. – Протянул руку к селектору, но задержал. – Это потом. Сейчас бы Лугина, щенка, выхватить. Гаденыш, – вспомнил он Кощея. – Может, уже взяли его или пристрелили. В сущности, тот, кто все это придумал, должен был убрать Кольку, потому что через него он засветиться может. Впрочем, вдруг это сам Лугин, в Бога мать, все придумал? Хотя вряд ли, – возразил себе Трофимов. – Но все одно попадешься, щенок, – пообещал далекому и потому неуязвимому сейчас Николаю Федор Матвеевич. Длинно прозвонил телефон.

– Да. – Трофимов поднял трубку. – Слушаю.

– Конь убит! – узнал Трофимов громкий голос Грачева.

– Вот это да, – удивленно округлил он глаза. – Как? Кто?

– Я знаю только, что убит, – отозвался Юрий. – Подробностей…

– Попытайся выяснить, – перебил его Федор Матвеевич. – И пошли кого-нибудь к Козлову, чтобы его не засветить, понял?

– Все сделаю, – сказал Грач.

– И еще, – остановил его Федор Матвеевич, – не ослаблять наблюдения за квартирой Лугина. И запомни: Колька мне живой нужен. Ежели, не дай Бог, – погрозил он кулаком, – Кольку милиция возьмет, с тебя спрошу!

– Проводил свою? – спросил Зверобой вошедшего Анатолия.

– Да, – кивнул тот, – сейчас уже к Тамбову подъезжает.

– Не пойму я, – дернул плечами Влас, – на кой хрен эта учеба нужна? Бабок все равно не платят. Хоть ты с институтом, хоть уборщица. Плюнь ты на это дело. Мужик ты с башкой, работящий. Организуй свое хозяйство, фермерство какое-нибудь. Хоть бабки иметь будешь. А так… – Влас пренебрежительно махнул рукой. – На курах и кроликах долго не протянешь.

– Извини, – глухо отозвался Анатолий, – я сам знаю, как и что мне делать. За совет, конечно, спасибо. Но…

– Ты свое «спасибо», знаешь, куда засунь! – неожиданно взъярился Влас. – Я тебе…

– Хорош! – рявкнул Кощей. – Ты что на него наезжаешь?! Крыша, что ли, съехала? Не рычи на Толяна, понял?

– Да я так, – буркнул Влас. – Ты извини, – хмуро взглянул он на Анатолия, – что-то накатило. А если честно, – вдруг признался он, – завидую я тебе. У тебя свой дом, невеста есть. Значит, есть будущее. А у нас… – Он махнул рукой. – Поэтому я и сорвался. Извини, – повторил Влас.

– Да ладно, – вздохнул Толик, – у каждого свои дела. Мне тоже порой до того плохо становится. Вот поэтому и выпивал. Примешь, вроде полегче. Пьяному думать не надо. Ты вот сказал о будущем. Но если жить так, как живем сейчас, то лучше его и не иметь. Денег не платят. А без них…

– Мужики, – вмешался Кощей, – ну их на хрен, эти базары. Бабок мы тебе оставим. Мы, наверное, скоро свалим отсюда, так что…

– Денег мне от вас не надо, – возразил Анатолий. – Просто…

– Мы тебе не квартплату оставляем, – перебил его Зверобой, – а долю. За укрывательство таких, как мы, тоже срок дают, и немалый.

Переглянувшись, Кощей и Влас засмеялись. Увидев испуг на немного побледневшем лице Толика, Иван тоже засмеялся.

– Ты в голову не бери, – успокоил он парня. – Это я так, к слову.

– Да мне, – пробормотал Толик, – все равно, просто как-то неожиданно это.

– Хорош тебе на парня жуть нагонять, – явно довольный такой реакцией Анатолия, ухмыльнулся Влас, – а то…

– Я сказал, тормози! – рявкнул Кощей.

– Ты что хочешь? – зло спросил Анатолий Власа. – Что ты все время ко мне какие-то претензии имеешь? Не нравится – молчи. Ты у меня в доме. Если думаешь, что боюсь тебя, – посмотрел он ему в глаза, – ошибаешься.

Он хотел сказать еще что-то, но, махнув рукой, стремительно вышел.

– Что ты на него наезжал? – тихо спросил Николай. – У него своя жизнь. Живет как может. Другой давно бы нас на хрен послал. Думаешь, он не понимает, что мы здесь не отпуск проводим? Забыл, что Маршал сказал? Не высовываться. Так что не лезь к Толяну!

– Николай прав, – поддержал его Зверобой. – Толька – неплохой парень. А ты ему костью поперек горла. Не тронь его. Маршал узнает, будет очень недоволен.

– Ты, что ли, стукнешь? – вскинув голову, спросил Влас.

– Я! – выдохнул Кощей.

– Да идите вы, – сплюнул Влас и, достав сигареты, вышел.

– Что он на него взъелся? – недоуменно спросил Иван.

– Да, скорее всего, – усмехнулся Николай, – из-за того, как он сам сказал, что у Толяна будущее есть. А у нас его, точняком, нет.

– Ну да, – возразил Зверобой, – Маршал же сказал, что скоро дело крупное будет. Ухватим куш хороший и в разные стороны. Лично я…

– Нас с ним, – имея в виду вышедшего Власа, зло перебил его Лугин, – мусора шарят. Так что…

– Да хрен с ними, – беззаботно отмахнулся Зверобой. – Мне Маршал сказал, что все хорошо будет. Деньга возьмем, пластическую операцию сделаете. И куда-нибудь за границу. Ты куда поедешь? – серьезно спросил он. – Лично я в России останусь. Ну ее на хрен, заграницу. Там, пока язык выучишь, чокнешься.

– Если бабки будут, – невольно загоревшись надеждой, возразил Кощей, – на хрен язык учить. Переводчицу пожопастей хапни, и все. Лично я куда-нибудь в Штаты двину, – решил он. – Влас тоже в те степи рванет. Будете в гости приезжать.

– Скорее всего, – хмуро проговорил вернувшийся Влас, – нас на остров для помилованных убийц отправят. А там переводчицы на хрен не нужны. И будем мы с тобой до тех пор, пока не крякнем, вспоминать, как…

– Лично я Маршалу верю, – сказал Николай. – Он мужик с башкой, и она у него варит. Ну, если что, – тихо, но твердо проговорил он, – я живым не дамся. Пусть другие на этом острове кайфуют. Мне не в жилу пожизненно торчать.

– Ладно, – недовольно проговорила полная женщина средних лет. – Но, надеюсь, ты понимаешь, что тебе придется отрабатывать?

– Конечно, Анна Ивановна, – кивнул Анатолий. – Мне очень нужно сразу после окончания занятий уехать. Друг заболел, – опустив голову, чуть слышно добавил он.

Боясь, что директор поймет по его глазам, что он врет. Толик уставился в пол. Но директор школы поняла это как переживание за друга.

– Конечно, это некстати, – сухо заметила она, – но что поделаешь. Можешь писать заявление об отпуске.

– Спасибо.

Анатолий облегченно вздохнул. Если бы директорша пыталась возражать, он бы, скорее всего, отложил свою поездку на потом. Но сейчас…

– До свидания.

Прежде чем она успела ответить. Анатолий вышел.

– Гордеев! – крикнула она вслед. – Завтра приезжает комиссия из района! Приготовь кабинет!

Не останавливаясь и не оборачиваясь, Толик, словно она могла видеть, кивнул.

«Денег на билет хватит, – подумал он. – Еще парни оставят. Я догадывался, что они преступники. Но, если их ищут, у меня возникнут проблемы. – Он усмехнулся. – Скоро родной язык забудем. Я в школе, бывает, учеников одергиваю. А сам… – Вздохнув, поднял голову и посмотрел на ярко-синее небо. – Ника, – думал он, – я сделаю все, чтобы у нас было счастливое настоящее и прекрасное будущее. Я люблю тебя. Мы будем вместе. Мы будем счастливы».

Ника, с трудом приподняв тяжелую спортивную сумку и ухватившись за поручень вагона, поднялась на первую ступеньку.

– Давай помогу, крошка, – услышала она веселый голос.

Рослый, коротко стриженный парень в камуфляже забрал у нее сумку и легко поднялся в вагон. Ника посмотрела назад.

– Толик, – прошептала она, – прости меня. Но так нужно. И в первую очередь – тебе. Я люблю тебя.

– Какое купе у вас? – спросил парень.

Положив трубку, Стае удивленно, словно желая услышать еще что-то, смотрел на телефон и вдруг громко расхохотался. Он повалился на кожаный, местами протертый диван. Подрагивая от смеха, сполз на пол.

– Кретин» – рукавом вытирая выступившие слезы, промычал он. – Думает, что я утро… ха-ха-ха…

Заглянувший в окно Череп увидел лежащего ничком, обессиленного от смеха Стаса.

– Что его так развеселило? – негромко спросил он сидевшего на крыльце парня.

– Хрен его знает, – лениво проговорил тот. – Сначала по телефону базарил, потом балдеть начал.

– Да! – Бобров восхищенно покачал головой. – Стае – действительно специалист высокого класса. Как быстро сумел управиться с Коневым. Вот что значит опыт. Даже в камере тюрьмы незнакомого города сумел достать.

– Папа! – В кабинет вошла Елена. – Белый в городе. Он звонил и сказал, что готов встретиться. Перезвонит сегодня. Когда именно, не сказал. Поэтому мне придется, наверное, целый день сидеть у телефона.

– Он знает о смерти Вячеслава? – быстро спросил Бобров.

– Не знаю. – Она пожала плечами. – Я тебе передала все, что он сказал. Я спросила, где он, но Белый повесил трубку.

– Ну что же, – немного подумав, решил Бобров. – Встретишься с ним ты. И сразу, разумеется, с грустью скажешь, что Славик убит. Говори правду. Я имею в виду то, как и кто его убил. О настоящей причине смерти брата Белый знать не должен.

– Не думаю, что он будет посыпать голову пеплом, – весело заметила дочь.

– Кто знает, – проворчал Яков Павлович. – Я тоже подумать не мог, что Славка так себя поведет.

– Что ему говорить о деле? – спросила Елена.

– Будешь разговаривать с ним в своем кабинете, – сразу, видимо, все продумав заранее, ответил он. – Сначала все время говори о смерти любимого мужа. Если он будет спрашивать о деле, ударяйся в плач и снова начинай про Славку.

– Поплакать о любимом муже я, конечно, смогу, – кивнула она. – Но что? Все время…

– Сделаешь, как говорю, – не терпящем возражения голосом сказал Бобров.

«Значит, Павлюк меня сдал, – усмехнулся Артем, – и Бобров знает, кто с Лехой. Так, – задумался он. – Что может сделать Бобр? Судя по всему, ему нужны люди, и он остановил свой выбор на нас. Значит, правильно я рассчитал. Плохо, что парни так здорово засветились. Хотя, – криво улыбнулся Маршал, – может, это и к лучшему. Как говорила моя бабушка, нет худа без добра. А насчет Ленки я, кажется, ошибся. Она в паре с папулей. Белый – матерый хищник, – вспомнил он реакцию подельника на известие о смерти брата. – Сейчас, судя, по всему, Ленка будет играть роль безутешной вдовы. Интересно, – прищурился он, – Славка действительно стал случайной жертвой или его убрала жена с тестем? Скорее всего, верно последнее. Белый говорил, что Славка пытался что-то сказать ему о супруге и ее папуле. Учитывая, что он только что вернулся с похорон матери, которую все же любил, и ссору с сестрой, мог сорваться. Впрочем, на кой черт мне это нужно… – Маршал посмотрел на часы. – Белый сейчас звонит. Бобровы будут неприятно удивлены».

– ….Что? – Вскинув брови, Елена беспомощно оглянулась на отца.

– Что он говорит? – шепотом спросил тот.

– Алло!

Пожав плечами, Елена положила трубку.

– Он сказал, чтобы я приехала на центральный рынок. Он там меня встретит, и мы поговорим.

– Сволочь! – разозлился Бобров. – Каков гусь. Ехать, видите ли, на рынок!

– А что делать? – сказала Елена. – Ведь он нам нужен. Я его пригласила для разговора.

– Но если он приехал, – решил Яков Павлович, – значит, заинтересовался. Жди второго звонка. Он должен позвонить. И скажи, что или он явится сюда, или разговор вообще не состоится.

– Ты думаешь, он позвонит? – с сомнением спросила Елена.

– Обязательно, – кивнул отец. – Ведь он приехал.

– Они ждут второго звонка, – сказал Маршал.

– Так на рынок она не прикатит? – спросил Белый. – Я же ей базарил, как ты говорил.

– Она не приедет, – покачал головой Маршал. – Они поняли нашу заинтересованность. Ведь ты появился. И не через несколько дней, как говорил, а почти сразу. То, что мы нужны им, ясно. Но твой приезд выказывает и нашу заинтересованность.

– Тормозни, – попросил Белый. – Думаешь, они знают и о тебе?

– Уверен, – кивнул Маршал, – Валентин рассказал обо мне Боброву.

– Вот сука! – возмутился Белый. – Сдал, козел!

– В сущности, на это я и рассчитывал, – улыбнулся Маршал. – Зачем осложнять наши будущие отношения? Ведь если бы Бобров не знал, что с тобой работает некто Марков, он повел бы себя по-другому. Все именно так, как и должно было быть.

– Но что делать-то? – не понял Белый. – Если я больше не звякну, то…

«Свое ты сделал, – мысленно поблагодарил его Маршал, – теперь моя очередь». А вслух сказал:

– Иди на квартиру и оттуда никуда. Остальное я беру на себя.

«Похоже, ты меня за черта держишь», – подумал Белый.

– Бобров знает обо мне, – словно услышав его, сказал Маршал. – Поэтому то, что они приготовили для тебя, им придется переигрывать. А это получится плохо. Хотя бы потому, что они ждут тебя. А еще погиб твой брат. И ты, возможно, сам того не желая, обвинишь в его гибели их.

– Вообще, в натуре, – нехотя согласился Белый. – Скорее всего, они его и пришили. Сейчас это…

– Не заводи себя, – посоветовал Маршал, – потому что тебе все равно придется встретиться с Бобровым и Ленкой.

– Он не звонит, – покусывая губы, сказала Елена.

– Позвонит, – сам испытывая легкое беспокойство, проговорил отец.

– Елена Яковлевна! – В дверь заглянула секретарша. – Вас спрашивает молодой мужчина.

– Пришел, – облегченно вздохнула Елена.

– Я же говорил, – самодовольно улыбнулся отец и быстро вышел в прикрытую бархатной портьерой дверь.

– Зови, – как всякая женщина, прихорашиваясь перед встречей, сказала Елена.

Девушка ушла. Закурив, Елена небрежно уселась в кресло с таким расчетом, чтобы Алексей мог увидеть ее длинные стройные ноги. Он, конечно, уже обратил на них внимание, но…

– Здравствуйте.

В кабинет вошел Маршал. Растерянно уставившись на него, Елена медленно поднялась.

– Вы кто? – спросила она. – Подождите, – сдвинув брови, попыталась вспомнить, где видела этого человека. – Вспомнила, вы были в деревне, но…

– Я Марков, – спокойно сообщил Маршал. – Артем Марков. Надеюсь, вы слышали обо мне много плохого. – Опустившись на стул, Маршал весело улыбнулся. – Я, если так можно сказать, представляю интересы Алексея Иванова. Поэтому ваше предложение выслушаю я. Итак? – Он вопросительно взглянул на нее.

Елена смешалась. Она не знала, что сказать. Это понял слышащий разговор Бобров. Он поспешно вышел.

– Добрый день, Яков Павлович. – Поднявшись, Маршал слегка наклонил голову. – Я рад, что вы появились. Ибо, насколько я знаю, вы давно ищете встречи со мной. Так в чем же дело? И сразу давайте поставим точки над «i». He секрет, что я и мои компаньоны перехватили деньги Трофимова, которые передали вы. Надеюсь, претензий к нам не будет?

– Разумеется, нет, – засмеялся Бобров. Он с интересом разглядывал Маршала.

– Давайте перейдем к делу, – предложил Маршал. – Представляться и шаркать ножкой нет смысла. Вы знаете, кто я. Я все знаю о вас. Вернее, почти все. Но так как вы ожидали увидеть Белого, а не меня, то, пожалуй, я и начну. Вы ищете людей для дела. Осмелюсь предположить, что работа предстоит на Дальнем Востоке, точнее, на Колыме. Цель – золото. Если это не так, поправьте меня. – Он выжидательно посмотрел на пораженного Боброва.

– Вы смелый человек, – удивленно покачала головой пришедшая в себя Елена.

– К тому же умный, – добавил Маршал. – Поэтому давайте перейдем к сути. Разумеется, все в общих чертах. Так же приблизительно вы называете сумму, которую мы получим в случае успешного окончания операции. Ибо, что будет в случае неудачи, я знаю.

«Как научился говорить, – подумал Бобров, – и не подумаешь, что бандит. Впрочем, это хорошо».

– Ну что же, – обратился Яков Павлович к Маршалу. – Ваши предположения верны. Буду откровенен. У меня есть план захвата крупной партии золота. Нужны исполнители. Разумеется, они, исполнители, будут работать под контролем моего человека.

– Ясно, – подождав продолжения и не услышав ничего, кивнул Маршал. – Значит, я прав и относительно места, то есть Колымы.

– Абсолютно, – спокойно согласился Яков Павлович. – И позволю себе спросить: что вас навело на такое предположение?

– Ваша заинтересованность Белым, – объяснил Маршал. – Он долгое время жил на Колыме и не понаслышке знает те места. Вы там тоже бывали довольно часто. И поэтому, когда ваша дочь сказала о предложении, сопоставив эти факты, я и сделал верный вывод. Не буду лгать, я доволен, что не ошибся. Хотя бы потому, – опередил он Боброва, – что золото – это большие деньги. Если получится, а хочется надеяться, что так и будет, хватит на всю оставшуюся жизнь и еще останется потомкам. Поэтому я бы хотел услышать об оплате.

– Двести миллионов, – негромко сказал Яков Павлович. – Дорога и вся подготовка, разумеется, тоже за мой счет.

– Ну что же, – немного подумав, улыбнулся Маршал. – Двести миллионов в золоте. По государственной цене на тот день, когда мы его возьмем.

Не в силах что-либо ответить на столь наглое, по его мнению, заявление, Бобров несколько секунд стоял неподвижно. Затем открыл рот, но сказать ничего не смог и посмотрел на не менее удивленную дочь.

– Вам золото принести на блюдечке с голубой каемочкой? – насмешливо поинтересовалась она.

– Приятно встретить женщину, – ответил Маршал, – которая зачитывалась «Золотым теленком». Остап Бендер вам нравился как мужчина или как человек? – в свою очередь, задал он глупый вопрос.

– Вы думаете, о чем вы. просите?! – взорвался Бобров. – Это же просто…

– Я не прошу, – спокойно возразил Маршал, – а назначил цену за свою работу. Обдумайте это, и если согласитесь, то будем обсуждать план. Ежели нет… – Он с деланным сожалением развел руками. – Придется нам и далее работать по мелочам. – Поднявшись, растер окурок в пепельнице. – Знаете, мадам, – обратился Маршал к Елене, – у вас прекрасные ноги. Но на будущее учтите: не нужно долго демонстрировать их. Человек так устроен, что со временем просто устает любоваться прекрасным и предпочитает менее красивое, но доступное.

Повернувшись, он спокойно вышел.

– Хам! – запоздало возмутилась Елена. – Мне он понравился, – пробормотал Бобров. – Его цена – лишнее доказательство того, что они не попытаются скрыться с золотом.

– Скрыться? – насмешливо переспросила Елена. – Ты же знаешь, что это невозможно.

– Но этого не знает он, – улыбнулся отец.

– Все очень просто, – усмехнулся Козлов. – Конев в камере поссорился с задержанным за грабеж парнем. Как говорит парень, Конев обозвал его петухом. По законам уголовного мира это самое тяжелое оскорбление и смывается только кровью. Парень ударил Конева заточенной ложкой в горло. И очень удачно. Тот умер мгновенно.

– Значит, это не заказное убийство? – спросил Трофимов.

– Безусловно, нет, – уверенно сказал Козлов. «Черт возьми, – наморщил лоб Федор Матвеевич, – значит, я набрехал Боброву. Вот это да, – неожиданно развеселился он. – А Яшка мне так многозначительно сказал: мол, я все могу. Идиот. Но Вишневская может понять все по-своему и предъявить убийство мне. Впрочем, она и предъявлять не будет. Пришлет пару крутых с автоматами, и расстреляют меня у подъезда. Черт бы побрал этого придурка. В камере назвал петухом, болван. Впрочем, она узнает, что в действительности произошло. Но Конь был ее хахалем».

– Ладно, – вслух заметил он. – Хрен с ним, с Конем. Что слышно о Лугине?

– Ничего, – покачал головой милиционер. – В сводках по-прежнему упоминаются он и Котов. Как я уже говорил, примет третьего не имеется. Просто пишется для патрульных, что с двумя разыскиваемыми может быть их не установленный сообщник. Ну и, как всегда, мол, вооружен и особо опасен при задержании.

Услышав в его голосе усмешку, Трофимов осуждающе покачал головой.

– Вот поэтому и стреляют таких, как ты, ротозеев. Удостоверение с пистолетом есть, и думаешь, что неуязвим. Кончилось то время, когда одного вида милиционера боялись. Сейчас наоборот, как раз поэтому и голову проломить могут. А уж если с оружием идешь, тем более. Пистолет купить – вроде плевое дело. Но тут и платить не надо. Лугин убил четверых. Один из них милиционер. А вы все его хули-ганчиком считаете.

– Да нет, – покачал головой Козлов. – Просто удивлены все: с чего это он начал стрелять? Правда, на него сейчас одно убийство повесили и два разбоя. На одном тоже труп есть.

– Вот так и работает наша славная милиция, – проворчал Трофимов и спросил: – Ну, а ваши стукачи что говорят? Не светился Колька в городе?

– Вот влипли, – со злостью проговорил Влас. – Сидим, как на зоне. Только что молоко попиваем. Надоели мне эти сельские прелести по самое некуда.

– Немного осталось, – зевнул Кощей. – Маршал же говорил, что по крайней мере через неделю нарисуется. Он что-то надыбал.

– Как бы нас мусора не срисовали, – сказал Влас. – Вчера «козлик» ментовский по деревне катался.

– Это к преду приезжали, – сказал Зверобой. – Зерно вроде кто-то утащил. Вот и приезжали. Участковый и пара из угро, Толька говорил.

– Толян что-то за географию засел, – приглушенно сказал Кощей. – Все Дальний Восток изучает. Я так понял, что он туда на заработки собирается.

– А как же куры?! – с деланным возмущением спросил Влас. – Кролики? Ведь крякнут без хозяина. И огород погибнет. Видал, какой огород? Футбольное поле. Я слышал, будто на лошадях сажают и выкапывают. А выходит, хренушки, все вручную. Пока картошку выкопаешь, ноги протянешь. Так ее еще окучивать надо. Жука этого гребаного, которого из Колорадо заслали, травить. Не, – покачал он головой, – ни за какие бабки я в селе жить не стану.

– Так им и так бабок не дают, – засмеялся Кощей. – Правда, перед выборами сунули немного, чтоб рты закрыли и за коммунистов не голосовали. И хоть свет гореть стал. А то сиди, как Чехов, при лампадке и свечах. Вот житуха! – Он хмыкнул. – Они детишек крестьянских учат, а на них хрен с просвистом забили. Да и в городах такая же канитель. По телеку казали. Врачам и то бабок не дают.

– Я вот чему удивляюсь, – заметил Зверобой, – по телевизору, в газетах и по радио все говорят, что живем плохо. Зарплаты не платят, пенсии не дают, заводы останавливаются. Но ты глянь: в этой же деревне как все одеты? А морды какие? На одном воздухе, какой бы свежий он ни был, такой хари не налопаешь. А бабы? Жопастые все, и груди, как у коров. А про города и вообще молчу. Малолетки в школу ходят, одетые, как дети миллионеров. Машин сейчас тьма. Ларьки коммерческие, как грибы, растут. А на рынках что делается? Кто же покупает всю эту хреновину?

– Так в чем дело? – подковырнул его Кощей. – Хапнем бабки, купи пару-тройку ларьков. Мы их охранять будем, – подмигнул он засмеявшемуся Власу. – А там, глядишь, и банк заимеешь. Когда все надоест, сам его на уши и поставишь.

– Скорее бы Маршал нарисовался, – отсмеявшись, проговорил Влас, – а то нас здесь, точняком, повяжут.

– Типун тебе на язык, – недовольно взглянул на него Кощей.

– Да я на все согласен, – усмехнулся Влас, – только бы не наручники.

Толик со вздохом закрыл атлас автомобильных дорог.

– Карта есть карта, – пробормотал он. – И по учебникам вроде все понятно. Но на месте по карте ехать не будешь. Поселок Артельный, – вспомнил он, – участок прииска имени Расковой. Как говорила Зинаида Степановна, из аэропорта ехать до прииска почти пятьсот километров. Потом от прииска еще километров двадцать. Надо выучить адрес знакомой Зинаиды Степановны. – Достал исписанный листок, прочитал: – Майя Яновна Олич.

Закрыв глаза, повторил.

«А вдруг она там не живет?» – внезапно подумал Анатолий. Его лицо стало растерянным.

– Хватит, – недовольно буркнул он. – Я все равно поеду. Незачем раньше времени страх на себя нагонять. Но все же надо обдумать запасной вариант на случай, если Олич там не живет. Может, сразу зайти к женщине в аэропорту? Но Зинаида Степановна предупредила, что соваться туда без особой надобности не надо. Ладно, – решил он, – приеду – все узнаю. Ну, а если Олич на участке не живет, сделаю вид, что приехал на работу устраиваться. Ведь на Колыме сейчас почти одни артели старательские трудятся. Хотя нет, – вспомнил он недавно прочитанное в газете, – артелей стало больше, но прииски тоже работают. Объединяются и продолжают добычу золота. Наверное, я так и сделаю, – внезапно решил Анатолий. – Заберу эти граммы и устроюсь на работу. Проработаю до середины июля и вернусь. Нике все объясню, она поймет. А с деньгами мне повезло, – улыбнулся он. – Просто, как говорится, с неба упали. – Вспомнил своих гостей и вздохнул. – Лучше бы они уехали. И чем быстрее, тем лучше. А то черт знает что может выйти.

– Доброе утро. – Маршал приветливо улыбнулся. – Я рад, что вы приняли правильное решение.

– Здравствуйте, – увидев за его спиной Белого, кивнул Бобров. – Проходите и садитесь. – Подождав, пока гости сядут, спросил: – Кофе? Или коньяк? Есть чудесный…

– Яков Павлович, – укоризненно прервал его Маршал. – Мы, разумеется, попробуем ваш чудесный, я в этом уверен, коньяк, но после того, как при-Дем к соглашению. Насколько я понял, названная мной цена вас устраивает.

– Ни в коем случае, – улыбнулся Бобров. – По той простой причине, что вы запросили слишком много. Но, надеюсь, мы сумеем договориться.

– Не думаю, – покачал головой Маршал, – потому что…

– Вы получите золота на двести миллионов по цене, установленной на тот день на торгах.

– А разве такие торги существуют? – усомнился Маршал.

Бобров улыбнулся.

– Молодой человек, поверьте: я давно вышел из того возраста, когда рассказывают басни. Кроме того, дело гораздо серьезнее, и нам, надеюсь, вы это понимаете, необходимо обоюдное доверие.

– То есть мы доверим вам наши шкуры, – по-своему понял его Маршал, – а вы нам – захват золота. По-моему, обмен равноценный.

Он взглянул на Белого.

Не отвечая, тот пристально смотрел на Боброва. Тому стало не по себе от мрачного взгляда.

– Будьте добры, – не выдержав, попросил Бобров, – не смотрите на меня так, будто я виноват в гибели вашего брата.

– Если бы ты его пришил, – буркнул Белый, – я бы тебе пузырь коньяка поставил. Просто мне не в кайф твоя блевотина про доверие. О каком, на хрен, доверии можно вести базар? – со злостью спросил он. – У тебя восемь тузов в колоде. Золото мы хапнем, но уйти вряд ли сможем – ты нас и подставишь. Ведь металл не мы с Колымы поволокем. Отдадим его твоим гонцам. А нас потом ты и подставишь. Или твои псы нас положат среди сопок. Короче, вот что: ты с ним договаривайся, как хочешь. – Он посмотрел на Маршала. – А мне двадцать пять процентов от моей суммы перед делом отдай, понял?

– Здравая мысль, – согласился Маршал. – На вашу цену мы согласны, но с небольшим условием: двадцать пять процентов от суммы вы отдаете перед делом.

– Вы считаете меня идиотом? – серьезно спросил Яков Павлович.

– Ну почему же, – усмехнулся Маршал, – мы сделали вам предложение. Ну, а если серьезно… – Взгляд его стал твердым. – То не будем смотреть кота в мешке. Сколько золота вы рассчитываете захватить?

– Ну что же, – немного помолчав, сказал Бобров. – Буду с вами откровенен. План захвата золотой партии с одного из районных управлений «Севе-ровостокзолота» разработан мной три года назад. Учитывая быстро меняющуюся обстановку в стране, а следовательно…

– Я бы хотел видеть план, – требовательно прервал его Маршал, – и изучить.

– Вот он. Мы его обсудили, – протягивая тонкую кожаную папку, сказала Елена, – и решили, что вам просто необходимо это увидеть. Сколько дней вам потребуется, чтобы изучить и высказать свое мнение?

– Чтобы оно, – взял папку Маршал, – это мнение, было полным, мне необходимо после ознакомления с творением вашего отца увидеть место действия. Хотя бы потому, что можно увидеть то, чего на бумаге не отметишь.

– Тогда сделаем так, – решил Бобров. – Вы завтра же отправляетесь в Магадан. Я думаю, недели вам хватит. Все это, разумеется, за наш счет. Правда, при условии, что вы будете работать. Если вам что-то не понравится, внесете изменения. По возвращении мы все подробно обсудим. Я уверен, мы найдем правильное решение. И сразу хочу предупредить: не забивайте себе голову такими пустяками, как вывоз золота. Ваше Дело взять его и доставить в одно место. Впрочем, сейчас главное найти самый подходящий вариант захвата.

«Что-то Яшка темнит, – лежа на кровати с сигаретой, подумал Стаc. – Неужели он до сих пор считает, что моими руками убил этого краснодарского в Орле? Не настолько же он туп. И что за дело, про которое он говорил? Правда, кроме одного раза, ни о чем подобном не заикался. – Затянувшись последний раз, щелчком отправил окурок в открытое окно. – А этот гребень лысый, – вспомнил он Черепа, – так и крутится под окнами. Пес комолый. Придет время, – мысленно пообещал он Черепу, – я твою лысину сделаю похржей на дуршлаг».

– Ну и что? – спросил Белый.

– Работаем, – кивнул Маршал. – Я бегло просмотрел это. – Он сунул в папку несколько листков. – Толково. Правда, прошло три года, так что придется все перепроверить. Но в целом реально.

– Значит, покатишь в Магадан? – Закуривая, Белый взглянул на папку. – Проверять…

– Все будет немного иначе, – перебил его Маршал. – Ты сегодня же отправляешься на Тамбовщину. Отдашь это, – достал он из кармана куртки два паспорта, – Власу и Кощею. И отправишь их поочередно, с разницей в два дня, в Магадан. Конечно, рискованно. Любого из них может прихватить милиция. Но выбирать не приходится, без них нам не управиться. Зверобой пусть немедленно едет сюда. Сам погости в деревне с недельку и тоже отправляйся в Магадан. Туда, где жил, не заезжай. Светиться ни к чему. Жди меня в Сусумане. – Он посмотрел на открытую страницу атласа автомобильных дорог. – И запомни: цель твоей поездки на Колыму – желание подзаработать. Старых знакомых избегай. Работа предстоит крупная, и не надо, чтобы кто-то знал о твоем появлении на Колыме.

– Тормози, – остановил его Белый. – Что ты замутил? Разжуй.

– Мы сработаем по плану Боброва, – вздохнул Маршал. – Такой шанс выпадает раз в жизни, и упустить его я не хочу. Все! – отрезал он. – Больше ни о чем не спрашивай. Мне нужен Зверобой.