Корлотта Кортес

Айронс Эдвард С
Корлотта Кортес

      Эдвард С.АЙРОНС
      КАРЛОТТА КОРТЕС
      1
      Он полз и полз, а когда силы иссякли, ткунлся лицом в колючий снег. Так и лежал, не в состоянии пошевелиться, и ничего уже не было нужно пришла мысль о смерти. Ну нет, надо бы продвинуться дальше! Приподнялся на четвереньки, словно раненое животное, и проволок непослушное тело еще несколько метров.
      Куда подевалась Плежер? Он ведь заметил вспышку фонарика и повернул на него. А теперь не видать ни зги. Только вершина нависшей горы еле различима в ночи. После жуткой какофонии, сопровождавшей падение самолета, сейчас завывал один лишь ветер, дувший вдоль ущелья между Пайни Ноб и противоположной горой.
      Непроизвольно залязгали зубы. Он перегнулся назад, руками подтянул поврежденную ногу и сел. Хотя холод пронизывал до костей, по щекам струился пот. Не хотелось оборачиваться, но он заставил себя взглянуть на место крушения.
      Ну что же, подумал Дункан, неплохо сработано. Сделал то, что должен был сделать. С Чарли Кэмпом и Лесом Хамфрисом все будет в порядке. Они выпрыгнули из самолета по его приказу на много миль дальше. И доложат только о том, что им известно - двигатели забарахлили, воспламенились, и он по внутренней связи прокричал им команду прыгать. Пусть полковник и другие участники эксперимента узнают лишь то, что он потерпел аварию, был ранен, отполз от самолета и где-то умер. Они будут долго его искать. Очень долго, особенно после того, как осмотрят самолет. Иначе хлопот не оберутся. Но им его не найти, как и того, что пропало вместе с ним. Ни завтра, ни через неделю - никогда.
      Боль в ноге немного утихла и забрезжила надежда. Может быть, все-таки перелома нет. Проклятие! Так мастерски сфальсифицировать катастрофу, чтобы, выпрыгнув из люка, угодить на валун и все к черту испортить!
      Но где же Плежер?
      И грузовик!
      Дункан всматривался в темный силуэт горы. Может быть, он ошибся? Может быть, увидел не ее сигнал и грохнулся не там, где нужно? Для него все горы в Теннесси на один покрой. Он опять оглянулся на новый бомбардировщик СР-2. Нет, не загорелся. Рухнувший самолет, специально созданный для опытных полетов, чем Дункан сегодня ночью и занимался, походил на огромный серебристо-мерцающий призрак и почти сливался со снегом, запорошившим эту небольшую долину в горах. Дункан открыл рот и глотнул воздух. Прислушался к шуму ветра среди отяжелевших под снежными шапками сосен и тсуг. Подвигал ногой. Получшало, и заметно.
      Потом взглянул на часы и с облегчением заметил, что до назначенного времени оставалось еще пять минут. Хустин обещал, что шины грузовика будут с цепями и они пробьются.
      Они ведь проделали всю операцию порожняком и получилось великолепно, даже по более глубокому снегу, чем этот.
      Но сейчас Дункану вдруг захотелось, чтобы они не появлялись.
      Участник двух войн - высокий тридцатипятилетний мужчина, телосложение плотное, шевелюра красивая светлая, правда, начавшая редеть, лицо мужественное, а вот рот и подбородок несколько безвольные, - все еще ходил в майорах и винить в этом мог только себя. Особенно после того случая в Корее. Но все это в прошлом. Теперь будет по-другому. Если только...
      Как было бы славно, если бы Чарли Кэмп и Лес Хамфрис приземлились где-нибудь поблизости от телефона и сообщили кому следует ориентировочные координаты места аварии. Тогда, пожалуй, его нашли бы до появления Хустина.
      Он не стал рисковать жизнью людей на борту. Ведь их, наверное, застрелили бы, окажись они в самолете при посадке, а к этому он еще не совсем готов. Но если хоть один доберется до телефона и вызовет спасателей, а те прибудут раньше, ни Хустин, ни Карлотта, ни Генерал не смогут предъявить ему претензии, обвинить в провале операции.
      Но он знал, что обманывает только себя. Тогда они просто убьют его. А Карлотта и пальцем не пошевелит в его защиту.
      Карлотта. Мысль о ней жгучим огнем полыхнула в мозгу. Он почти воочию представил ее, красивую и безразличную, с неотразимым, полным презрения взглядом, который мог так много обещать, да не мог, а пообещал, если он возьмется за это.
      Исключительно ради Карлотты он и встал на полный страха путь дезертирства.
      На стезю предательства.
      Ведь два дня назад он чуть не позвонил в Вашингтон Сэму Дареллу. Захотелось бросить все к черту и скрыться, пока не поздно. Так всегда было в его жизни. Даже страсть к Карлотте и зависимость от нее не помогали в те минуты, когда почва уходила из-под ног. Да, он слабоволен. Потому-то легко было ладить с Карлоттой, Хустином и Генералом. До определенного момента. Пока баланс не сместился в другую сторону. Его начали терзать сомнения, а необходимость выполнить обещание породила мысль о побеге.
      Дарелл подсказал бы, как поступить. Кейджану - луизианцу французского происхождения - это по силам. Он давно знал Сэма. Тот поймет и посоветует. Нет, ничего не получится: Дарелл работает в загадочном Отделе К, они не виделись больше годе, так что звонок вызовет подозрение, начнется перепроверка через Госдепартамент и ЦРУ. К тому же Дарелл может быть где угодно - на спецзадании, в командировке, на другом конце Земли. Если же Сэма нет, он не станет говорить с другими, а фамилию придется назвать. Известно, что за этим последует: разведка установит наблюдение. Только попадись на крючок, как ни осторожничай, все равно тебе крышка.
      Так и не сделав первого шага, он положил трубку.
      А теперь путь назад отрезан.
      Вдруг сквозь завывание ветра послышался какой-то звук. Дункан с трудом приподнялся и подогнул правую ногу. Боль в растянутой мышце почти утихла - слава Богу, кость не сломана.
      - Плежер? - позвал он тихо, наобум, ибо ничего не разглядел.
      - Я здесь, дорогой!
      Она шла прямо на него. При виде ее, полной удивительной наивности, Дункан испытал острое чувство вины. Как доверчива и ужасающе невежественна! В простеньком хлопчатобумажном платьишке и дешевеньком пальтишке, в ботах, на босу ногу, она по своему внутреннему складу походила на детеныша. Это поразило и заинтриговало, когда он увидел ее впервые, а потом оттолкнуло. Он постарался не выдать ненароком своего отношения, так как знал - она словно ребенок, который чувствует, когда взрослые лгут или уходят от прямого ответа. Хотя вообще-то она вовсе не ребенок, если судить по внешнему виду и пышности форм.
      Плежер опустилась перед ним на колени прямо в снег. Взяла в руки его лицо.
      - Ох, Джонии, Джонни. Стобой все в порядке?
      - Вывихнул ногу. Ты что так долго?
      - Была по ту сторону гряды. - Она изъяснялась несколько монотонно, со свойственным горцам гнусавым произношением, которые якобы уходит корнями во времена королевы Елизаветы. - Принес мне подарки, Джонни?
      - В кармане, вот. - Он сунул в протянутую руку вожделенные маленький сверточки с грошовой косметикой из дешевых магазинов.
      - Хотелось бы знать, что ты тут вытворяешь, Джонни, - сказала она и посмотрела на потерпевший крушение самолет. - Уй-я-я, какой большой! Ты один?
      - Да.
      - Джонни, ты хочешь сказать, что управлялся с такой громадиной совсем один?
      - Были и другие. С ними все в порядке. - Он облизал губы. Страшная сухость во рту никак не исчезала. - Где же грузовик?
      - Едет. Я его слышала. И сейчас слыша, а ты?
      Он ничего не слышал, кроме свиста ветра и ее частого дыхания. Сколько же лет прошло после их первой встречи? Тогда, получив десятидневный отпуск, он торопился из Альбукерка домой в Личфилд, штат Коннектикут, неправильно свернул, и у него сломалась машина в горах. Как в юмористическом рассказе, невесело подумал он. Пуля из охотничьего ружья ее папаши просвистела в дюйме от уха. И перепугался же он тогда! Но, как положено, все закончилось хорошо. Старик завяз в буреломе и сломал ногу, а Плежер - ей было лет восемнадцать-девятнадцать - не могла его вытащить. После коротких переговоров папаша Кендал сменил гнев на милость. Дункан притащил старика домой, в горную хижину около Пайни Ноб, и остался на ночь.
      И еще несколько раз, бывая в этой местности, заезжал, чтобы повидаться с Плежер. Но, конечно, не признался, что женат на Карлотте.
      - Ты принесла мои вещи? - спросил он.
      - Да, дорогой. Они здесь. - Она пошарила позади себя, где бросила сверток, и стала быстро разворачивать его. Дункан еще две недели назад, когда готовил все это, передал ей серый камвольный костюм, белую рубашку и галстук.
      - А ты мне больше нравишься в форме, Джонни, ей-ей.
      До нее так ничего и не дошло.
      - Ну, что поделаешь, - сказал он раздраженно. - Помоги-ка мне переодеться.
      Ледяной горный ветер добрался до костей, когда он снял летный костюм и форму майора. Какое-то мгновение он хмуро смотрел на планки орденов, полученных во время Второй мировой войны и корейской компании. На сей раз, переодевшись в гражданское, он как бы поставил точку на всей своей прошлой жизни.
      - Плежер?
      - Да, дорогой.
      - Плежер, слушай, я передумал...
      Вдруг она забеспокоившись, она спросила:
      - О нас?
      - Нет, нет. У нас с тобой все по-прежнему. Я имею в виду это... ну то, что я делаю. Я тебя предупредил, что это государственная тайна и ты никому не должна говорить...
      - Уж знаю, - сказала она, улыбнувшись радостно и открыто.
      - Ну так вот, кое-что изменилось. Нам нужно выбраться отсюда и найти телефон.
      - Дорогой, - ровно произнесла она, - ты ведь знаешь, что самый близкий телефон у Паркера, а до него больше восьми миль ходу.
      От ужаса лоб покрылся испариной. Отпадал последний шанс. Ведь если бы не застал Сэма Дарелла, то объяснился бы с кем-нибудь в отделе. Тогда не предъявили бы столь сурового обвинения. Он готов к любому наказанию. Лишь бы не жить с этим... клеймом...
      Послышался шум грузовика.
      Дункан встал. Вот теперь сквозь деревья виден проблеск фар. Его опять охватило желание повернуться и уйти. Но слишком поздно. От людей, находящихся в грузовике, далеко не убежишь.
      - Ну ладно, Плежер, - сказал он устало.
      - Попробуем кое-что сделать, - сказала она, размышляя. - Сдается мне, здесь где-то прячется папаша. Кажется, он выследил меня.
      Дункан заволновался:
      - Я же предупреждал тебя об осторожности!
      - А я-то что могла поделать, - сказала она обиженно. - В чем загвоздка? Ты ведь говорил: просто группа солдат займется своим делом, разве не так?
      Он взял ее за плечи.
      - Плежер, послушай. Тебе лучше уйти отсюда. Если отец поблизости, уведи его поскорее. Оставаться здесь опасно.
      - Опасно? - не поняла она. - Как это?
      - Немедленно уходи! - он чуть не орал на нее.
      - Как только вырвусь, я опять приду к тебе.
      Когда грузовик, переваливаясь с боку на бок, появился перед ними, он оттолкнул ее от сеья. Машина была большая, крытая брезентом, с цепями на всех четырех задних колесах. Кто сидел в кабине, никак не разобрать.
      - Уходи, Плежер! Они не должны тебя видеть!..
      Дункан резко повернулся и пошел от нее. Грузовик остановился около потерпевшего аварию самолета. Темные фигуры, увязая в снегу, двинулись к бомбовым люкам. Один из людей увидел приближающегося по снежной целине Дункана и поднял руку. Револьвер в ней был наставлен прямо на Дункана.
      2
      Бомбардировщик СР-2 прочертил по снегу горной долины длинный след. Сверху, на фоне сверкающей белизны и сосен, поверженный самолет походил на мертвого орла, широко раскинувшего серебристые крылья. Сидя в вертолете и глядя вниз, Сэм Дарелл бесстрстно изучал место катастрофы.
      - Сколько человек было на борту? - спросил он.
      - Три, - ответил Виттингтон.
      - Никто не остался в живых?
      - Мы думаем, все живы. Здесь нет ни одного.
      - Никого не нашли.
      - Нет.
      - Откуда вы знаете, что груз исчез?
      - Там уже побывал Гарри Фрич.
      Дарелл опять посмотрел вниз. Никаких признаков жизни. Лишь достаточно четкие следы от шин грузовиков: по крайней мере две, а возможно, три машины подъезжали к самолету ночью. На каменистом ложе долины снег лежал толстыми белыми складками. Нигде не просматривались ни дороги, ни дома, ни присутствие людей.
      Был почти полдень. А в пять часов утра, когда еще не забрезжило, Дарелла разбудил телефонный звонок Виттингтона. Вот тебе и субботнее утро, вот тебе и мечты о спокойном отдыхе в выходные дни. Никак не думал, что понадобится Виттингтону и его Особому отделу. А они свалились как с облаков, и все планы рухнули, сметены силой власти, которой, как казалось, обладал только Виттингтон.
      Пилот вертолета, посвистывая, еще раз пролетел над местом катастрофы.
      - Значит, вы знаете майора Дункана? - снова осведомился Виттингтон.
      - Да, мы вместе учились в Йельском университете.
      - А его жену?
      - Встречался два раза.
      - Быть может, она овдовела. Вам придется с ней поговорить. Не исключена возможность, что Джонни Дункан лежит на снегу среди бледно-голубых останков самолета, погруженный в вечный мрак. Дарелл почувствовал, как по спине пробежал холодок. Кажется, когца этому не будет. Люди, которых ты знал и любил, люди, с которыми смеялся, сидя за одним столом, вдруг уходят навсегда. Подчас подыскиваешь тому хоть какое-то оправдание, а сейчас? Как оправдать то, что находится там, внизу? Никак.
      - Давайте садится, - распорядился Виттингтон.
      - Где? - спросил пилот.
      - К югу, за грядой, - объяснил голос Фрича в наушниках. - Здесь живет фермер и есть большая площадка для посадки.
      Вертолет повернул и понесся в заданном направлении, почти задевая остроконечные верхушки сосен, облепленных снегом. Дарелл закурил сигарету и мысленно вернулся на несколько часов назад. Он все еще толком не знал, зачем понадобился Виттингтону в этом расследовании. Конечно, в свое время узнает, когда Виттингтон, вспыльчивый, нетерпеливый и скрытный, соблаговолит внести ясность. Раз уж этим занялся Особый отдел, значит положение серьезно.
      Дарелл вздохнул, Виттингтон посмотрел на него и опять отвел взгляд. Шеф Особого отдела - сухопарый, сутулый выходец из Новой Англии с длинным суровым лицом, крупным носом и лысым, покрытым пигментными пятнышками черепом. Особый отдел не подчинялся ни одному полицейскому департаменту Федерального Правительства, но при необходимости привлекал людей из Министерства Юстиции, Финансов или даже из подчиненного Правительству Отдела К, где с начала своей деятельности в Службе Безопасности работал Дарелл. Война для Дарелла так никогда и не кончалась. Из одной переделки попадал в другую - постоянно велись скрытые от посторонних взоров сражения, полные внезапных и подчас омерзительных смертей не на открытом поле брани, а под крышами иностранных представительств и в разного рода притонах по всему земному шару.
      Теперь умения Дареллу не занимать. Некогда Макфи назвал его смышленым молодым человеком, которому судьбой предназначен успех, если обуздает свой горячий темперамент луизианского кейджана. А на рассвете позвонил Виттингтон и заявил, что ему необходим профессионал, на которого можно полностью положиться. При этой мысли Дарелл еле заметно усмехнулся. Какие-то три-четыре слова подытожили пятнадцать лет жизни. Из осторожного дилетанта стал-таки уверенным в себе, умеющим держать язык за зубами специалистом, овладевшим таким арсеналом приемов и средств, о каком многие слыхом не слыхивали.
      Да, "на которого можно полностью положиться", повторил он. Во скольких же драчках он побывал, а ведь казалось, из них не выбраться. Возможно, сейчас он ступил на роковую тропу и обратного пути нет, как Джонни Дункану и всем тем другим. За пятнадцать лет Дарелл сильно изменился. Стало легче совладать с непредсказуемым кейджанским характером, научился выжидать, наблюдать и слушать. Впрочем, среди тех, кто занимается разведывательной деятельностью, выживают лишь осторожные и недоверчивые.
      Однако все мысли в это утро сводились к тому, что он занимается подобными делами чересчур долго.
      Вертолет одолел вершину Пайни Ноб и внизу показались обнесенная забором площадка: разваливающася лачуга, покосившийся сарай и прочие хозяйсвтвенные постройки, принадлежащие какому-то местному жителю. По горным впадинам к далекой автостраде вела узкая извилистая дорога. Три сверкающих лимузина во дворе фермы выглядели неестественно, явно не к месту, а несколько человек возле них казались темными пятнышками на утоптанном снегу.
      - Там Гарри Фрич, - проворчал Виттингтон.
      - Тот самый Фрич из ФБР?
      - Да.
      - Работает с вами?
      - Временно. Как и ты, Дарелл. Будешь в паре с ним.
      - Благодарю покорно, - буркнул Дарелл.
      Виттингтон повернул к нему крючковатый нос, скосил глаза и отвернулся. Опять, подумал Дарелл. Этот выходец из Новой Англии начинает действовать на нервы. Тощий мрачный паук! Сидит в своем обшарпанном крохотном офисе на Четырнадцатой улице в деловой части Вашингтона, а на двери вывеска фирмы, производящей форменную одежду.
      В аэропорту без чего-то шесть Дарелл доложился Витингтону - слежки за собой не обнаружил.
      - Мы отправляемся в Теннесси, - мрачно заявил Виттингтон. - Около полуночи там разбился наш военный самолет, выполнявший полет по учебной тревоге.
      - Я знаю кого-нибудь из экипажа?
      - Думаю, да. Майора Джона Фремонта Дункана, пилота.
      Как будто неожиданно ударили под дых, только не больно. Запавшие глаза Виттингтона внимательно наблюдали за ним из-под мохнатых бровей.
      - Надо вывезти тела, если, конечно, найдем их. И груз.
      - А что за груз? - спросил Дарелл.
      - На месте решу, следует ли тебя ставить в известность.
      Итак, девиз этого холодного декабрьского утра - терпение.
      Когда они вышли из вертолета и направились к лачуге, лицо Дарелла выражало полное равнодушие, хотя ничтоь не ускользало от внимательных глаз.
      Дареллу было лет тридцать пять - высокий, великолепно тренированный, даже под темной шляпой и синим пальто спокойного тона ощущалась легкость и гибкость тела. Узкое лицо охотника, осторожные, чуткие руки, словно у заядлого картежника. Этим он обязан своему деду Джонотану, жившему в Бейу Пеш Руж. Любимым пристанищем Дарелла-мальчишки был корпус колесного парахода "Три колокола", шлепавшего когда-то по Миссисипи. Старую калошу дед выиграл в карты аж в начале века.
      Фермера звали Айзек Кендал. Высокий, хмурый мужчина с большим носом и в виде луковицы и огромными ушами. Левая рука в неряшливо намотанном бинте, пропитавшемся кровью, покоилась на тряпке-перевязи. Он стоял, не обращая внимания на резкие порывы ветра, дувшего с Пайни Ноб. В дверях лачуги сгрудились жена Кендала и трое маленьких детей. Женщина держала в руках допотопное длинноствольное ружье.
      Трое мужчин, проявляя признаки нетерпения, поджидали Дарелла и Виттингтона, и, когда те вошли во двор, навстречу им напористой походкой вразвалку двинулся коренастый седой мужчина - Гарри Фрич.
      - Привет, Сэм! Наше вам, мистер Виттингтон!
      Дарелл кивнул, но руки не протянул.
      - Что с Кендалом?
      - Пулю схлопотал.
      - Твоя работа?
      Фрич посмотрел на Виттингтона:
      - Не моя. И не моих людей. - Перевел взгляд на Дарелла. - Какая-то непоянтная история.
      - Выкладывай! - заговорил Виттингтон.
      - Пускай сам говорит, - сказав Фрич, ткнув затянутым в перчатку пальцем в сторону фермера. - Он был там "первой".
      - Не передразнивай его! - резко оборвал Дарелл.
      - Черт бы побрал этих вырождающихся идиотов и...
      - Заткнись! - рявкнул Дарелл.
      Фрич шагнул в сторону, заскрипев галошами по снегу. У него была грубая квадратная физиономия и недобрые глаза человека, долго имевшего дело с отбросами человеческого рода. Всегда властный и предубежденный, чему Дарелл не раз был свидетелем, и не любил его, несмотря на блестящую репутацию полицейского.
      В гневе Фрич начал что-то бормотать, затем повернулся к Виттингтону и пожал плечами.
      Дарелл подошел к фермеру.
      - Может быть, расскажете, что случилось?
      - Не больно много видал я, мистер.
      - Просто расскажит, что происходило, когда в вас выстрелили.
      Айзек Кендал взглянул на Фрича, потом на лачугу, где кучей сбились жена и дети.
      - Услыхал ероплан, вот и все. Моторы плохо работали, а потом он сверзился.
      - А вы не заметили, выпрыгнул кто-нибудь из самолета, прежде чем он упал?
      - А может и так. Видал чего-то вон тама вон. - Он показал на горный массив к югу. - Шесть-восемь миль отсюдова. Одни горы. Дикое место.
      - А вы не заметили, парашюты раскрылись?
      - Видал две штуковины в небе. Вот и все. Спускались они медленно. Луны-то не было. Только звезды. Разве разглядишь.
      - Вы уверены, что видели только двух?
      - Я уже сказал.
      Дарелл вопросительно посмотрел на Виттингтона.
      - СР-2 - экспериментальная модель, - заговорил тот. - Экипаж состоял из трех человек. Если выпрыгнули двое, значит, пилот остался на борту. По-видимому, Дункан все-таки старался спасти самолет после того, как приказал людям прыгать.
      - Тех двоих обнаружили?
      - Как говорит ваш приятель, там дикое место. Дорог нет. В поисках участвуют несколько машин и команды спасателей. Пока - ничего.
      - Когда это случилось? - спросил Дарелл фермера.
      - В полночь или около того. У меня часов нету, мистер.
      - А когда вы сообщили властям?
      - Как только смог. Пошел к Паркеру, у него есть телефон. Путь не близкий. Дошел за час до рассвета. Потом послал Плежер, это моя старшенькая, за лекарем, чтобы руку осмотрел. - Человек покачал узкой головой. - Она еще не вернулась.
      - Расскажите, как вас подстрелили? - попросил Дарелл.
      Похоже, этому недоверчивому и осторожному отшельнику трудно давались слова.
      - Пошел туда, на Пайни Ноб. Может, чем подмочь. А там уже какие-то крутятся у ероплана, мистер. Трое с грузовиком, выгружают чего-то. Только я крикнул им, нужно ли подмочь, они и шарахнули мне свинцом в руку. Ничего не спросили, а я сразу же дал ходу оттудова. А они чего-то погрузили и поехали по Слейтерсвильской дороге к Нэшвиллу, туда вниз. - Кендал помолчал. - А я возвертался и послал Плежер за лекарем, а сам пошел звонить.
      - А пилот был среди тех трех, которые разгружали самолет?
      - Не могу знать, мистер.
      - Вы бы узнали кого-нибудь из них, если бы опять увидели?
      Кендал покачал головой:
      - Далеко было.
      - На грузовике номер заметили?
      Фермер опять замотал головой.
      - А мне это зачем? С пулей-то в руке.
      Фрич переступил с ноги на ногу и тяжело задышал:
      - Мы найдем грузовик, не волнуйтесь.
      - Не мешало бы, - сурово молвил Виттингтон. - Они очень давно оправились в путь.
      - Что это за груз? - спросил Дарелл.
      Пуританский рот Виттингтона превратился в узкую щель. Как-то сразу его хищное лицо постарело и осунулось.
      - Тактическое оружие, - выдавил он из себя. - Тактические атомные бомбы. Их двадцать. Одна такая способна снести вершину Пайни Ноб. Складывается впечатление, что правительство взяли в заложники.
      3
      Сведения оказались настолько невероятные, что Дарелл стоял, как пришибленный. Глубоко вздохнул, медленно вынул сигарету из кармана пальто и закурил. Его голубые глаза потемнели, стали почти черными.
      - Могли бы сказать об этом раньше, мистер Виттингтон.
      - Я не был уверен, что имею право говорить. Я только однажды одалживал тебя у Отдела К. Будешь работать в паре с Фричем. Вы должны вернуть оружие.
      - Пусть этим занимается Фрич. Это не мой профиль.
      - В чем дело?
      - Не хочу работать с Фричем.
      Физиономия Виттингтона омрачилась.
      - Ты сказал, будто встречался с женой Дункана?
      - Несколько раз. Латиноамериканская особа, Карлотта Кортес. Ее отец генерал, живет в Нью-Йорке в изгнании.
      - Тебе придется поговорить с ней. Фрич с этим не справится.
      Фрич стоял надувшись. Ветер обжигал его лицо - оно раскраснелось, бесцветные глаза слезились. Очевидно, ему, как и Дареллу, работенка не по душе.
      - Кто принимает решения? - спросил он. - Здесь нужна согласованность действий и помощь местной полиции. Что им сказать?
      - Как можно меньше, - ответил Виттингтон. - За организационный момент отвечает Фрич. А ты, Дарелл, займешься женой Дункана и всем, что с ней связано.
      - Выходит, вы абсолютно уверены - все, что произошло, является частью тщательно спланированной операции, - сказал Дарелл.
      - Нет никаких сомнений, - подтвердил Виттингтон.
      - Тогда каким образом преступники узнали, что самолет разобьется?
      - А катастрофа тоже запланирована. Они знали, где это произойдет и когда.
      Дарелл затянулся сигаретой.
      - Значит, преступники ожидали, что бомбардировщик упадет около Пайни Ноб с точностью не нескольких миль. Это кажется невозможным, если не один фактор - содействие кого-нибудь из членов экипажа. Кто-то на борту стал предателем. А так как в машине остался пилот, все против майора Джонни Дункана.
      - Да, таковы наши предположения, - сказал Виттингтон. - Если только не найдем его мертвым.
      - Мне представляется, - вмешался Фрич, - что у Дункана не хватило пороху посадить самолет с людьми на борту, поэтому он учинил неполадку в двигателях и отдал приказ покинуть самолет. А когда остался один, повернул к Пайни Ноб и там его грохнул.
      - Ваши предположения неубедительны.
      - Все окажется так, как я говорю, - уверенно заявил Фрич. - Я в подобных вещах не новичок, Сэм. Ты и чихнуть не успеешь, как увидишь, что я прав.
      - Я довольно хорошо знаю Дункана. Не верю, что он способен на подобное.
      - Поехали к самолету, - предложил Виттингтон. - Там и договорим.
      Они сели в машину Фрича, стоявшую возле лачуги. Дорога вела в гору и являла собой проложенную в глубоком снегу петляющую колею.
      Одна из легковушек уже проделала этот путь с тех пор, как они пролетали здесь на вертолете, и теперь стояла, зарывшись в снег по самый бампер. Дарелл разглядел, что пожара на СР-2 не было. Фюзеляж самолета, гладкий и блестящий, таинственно светился на темном фоне поломанных сосен, которые зацепил при падении. Двое в зимних пальто тщательно осматривали бомбардировщик, и один с переносной рацией пошел им навстречу.
      - Двоих уже обнаружили, - мистер Фрич. - Говоривший был молод и энергичен, казалось, пронизывающий ветер ему нипочем. - Сержант авиации Лес Хамфрис при приземлении сломал ногу. Его заметил молоковоз и доставил в Спенсервилл. Местный коновал вправляет кость.
      - Почему он покинул самолет? - резко спросил Фрич.
      - Говорит, по приказу майора Дункана. Моторы отказали. Майор заорал по внутренней связи, что самолет падает.
      - А он видел, еще кто-нибудть выпрыгнул?
      - Только лейтенант Кэмп. Он благополучно приземлился около железнодорожного подъездного пути милях в десяти к юго-востоку отсюда. Спустился как перышко. Мы привезем его в Нэшвилл вместе с Хамфрисом, тогда тому наложат гипс, и там допросим. Но ни тот, ни другой не знает, что стало с майором Дунканом.
      Дарелл повернулся к Виттингтону.
      - Зачем все-таки проводился полет?
      Старик покачал головой.
      - Отработка всей системы на случай крайней необходимости. Проверка скорости доставки грузы - транспортировка с базы А на базу Б. Ничто не предвещало опасности. Даже при катастрофе груз не взорвался бы, если бы не приложил руку специалист.
      - Кому нужны эти бомбы? - спросил Дарелл.
      - Действительно, кому? Мы не знаем. Это предстоит выяснить. И побыстрее.
      - Не беспокойтесь, поймаем ублюдков, - произнес Фрич. Он вызвающе посмотрел на Дарелла: - Кажись, у твоего верного дружка, майора Дункана, есть на это ответ. Никто не видел, чтобы он выпрыгивал из самолета. И посадил машину туда, где его ждали сообщники, чтобы вынуть бомбы. А потом слинял с ними. Нигде в округе нет его следов.
      Дарелл ни слова не ответил. Повернулся и побрел вокруг самолета, увязая по щиколотку в снегу, не обращая внимания на промокшие башмаки и коченеющие ноги. На память пришел тот далекий уикэнд в Литчфилд Хилз, штат Коннектикут, когда вместе с Дунканом учился на первом курсе в Йеле. Им было по двадцать лет, и тогда он впервые увидел снег. До этого жил в болотистой местности, среди рек и озер юга США. Новая Англия явилась полным откровением - необычные люди, необычные земли, необычный климат, о чем даже не подозревал. Вспомнился изящный белый дом Дункана со стрельчатыми окнами и собственное состояние неприкаянности посреди сияющей полировкой файфовской мебели. Высокий, светловолосый, веселый сокурсник ловко и быстро скользил на лыжах по заснеженным холмам и казался их неотъемлемой частью. И даже его манера говорить отличалась от протяжной, медлительной речи Дарелла. Давным-давно он избавился от своего кейджанского говора и чувства несхожести с другими людьми. Но всегда помнил, с каким радушием его принимали в доме Дункана.
      В снегу вокруг самолета остались глубокие рытвины от шин, обмотанных цепями, и люди Фрича подвели свои машины так, чтобы не пересекать их. Грузовик задом подъехал к фюзеляжу, где и сейчас открыт грузовой люк, а потом, переехав свой собственный след, отправился по горной дороге вниз. Дарелл озирался, всматриваясь в просветы между поломанными соснами, как бы желая увидеть Джонни Дункана. Нигде никаких признаков. И все же это не означает, что Дункан принимал участие в пиратском акте. Может быть, Джонни захватили те, кто выгружал бомбы, и увезли в горы. Может быть. Но и в это Дарелл не верил. Как-то все складно получается: и вынужденная посадка, и ожидающий грузовик, и вооруженная банда, подстрелившая фермера.
      Необходимо раздобыть словесные портреты этих людей.
      Несмотря на жалящий ветер ему удалось закурить еще одну сигарету. Что за всем этим кроется? Зачем атомные бомбы обыкновенным, пусть даже особо опасным преступникам в нашей стране? Разве на военных складах врагов или псевдосоюзников не хватает этого добра, чтобы добывать его таким путем? И русские здесь не при чем - у них своих бомб навалом.
      Тогда зачем?
      И кто?
      Он отшвырнул сигарету и направился к Виттингтону.
      - Я навел справки о Джоне Дункане, пока ждал тебя в эропорту, Сэм, сказал тот. - Должен тебя поставить в известность, что многое против него. Видишь ли, он прекрасно знает эти места.