Дороги к праотцам

      — Что вы с нами намерены делать? — спросил Андрей, входя в комнату и озираясь.
      — Ты, Андрюша, не беспокойся; если вы будете сговорчивыми, мы вам ничего плохого не сделаем. Особенно это относится к вам, уважаемая Татьяна… не знаю как по отчеству, — повернулся он к Тане. — А ты, Андрюша, садись на стульчик. Посиди немного.
      Артем указал Андрею на стул. Андрей сел, и, прежде чем успел что-либо сообразить, сзади к нему подскочил Вадик. Натренированным движением он закрутил Андрею за спинку стула руки и, накинув заранее приготовленную веревку, затянул петлю. Все это у него получилось на удивление ловко и быстро, как у фокусника. Спустя две секунды он, довольный, встал перед связанным Андреем, как бы показывая: «Вот я какой».
      — Ты что, гад! — вместо ожидаемых похвал и выкриков «браво» воскликнул Андрей. — Ты что, гад?! А ну-ка, развязал меня по-быстрому, а то я из тебя урода!..
      Андрей дернулся раз-другой. Но веревка была затянута туго и профессионально, так что фиг развяжешь.
      — Ты, Андрей, посиди так пока, — сказал Артем, не без гордости глядя на работу молодого человека. — Нам спокойнее, да и тебе как бы безопаснее, а то не ровен час захочешь наброситься на кого-нибудь и пульку как бы схлопотать. А мы пока с твоей женой побеседуем, — сказал Артем.
      — Что вы от нас хотите? — спросила стоявшая тут же Таня.
      — С вами мне нужно поговорить по делу, не зря же мы столько времени потратили, пока вас разыскивали, когда вы у цыган песни у костра пели. Мы тут все на ушах стояли. Так что, уважаемая Татьяна… как вас по батюшке? — Но Таня вновь проигнорировала вопрос. — Так вот, нам с вами нужно поговорить, и от того, какое решение вы примете, будет зависеть не только ваша жизнь, но и жизнь или мучительная смерть, такая мучительная, что никто такой смерти не позавидует, вашего любимого мужа. Как вам такая перспектива?
      — Слушай, не трогай Таню, — ледяным голосом со своего стула прошипел Андрей. — Я тебя с того света достану.
      Артем посмотрел на него как на пустое место.
      — А вас я прошу как бы пройти в другую комнату, — обратился он к Тане, та с презрением отвернулась. — Или мой друг прямо сейчас его резать будет.
      Артем бросил взгляд на стоявшего у двери Хирурга. В руке его неизвестно откуда взялся длинный и кривой нож. Это был тот самый нож, которым он проделывал операции по изъятию органов. Стальные глаза смотрели на Андрея. Хирург сделал два шага по направлению к нему. Господи! Какие это были страшные глаза! Андрея прошиб пот. Таня взвизгнула, бросилась к Андрею и обняла его за голову.
      — Дорогой, не бойся! Не бойся, мой милый! Мы выберемся… — шептала она, по щекам ее текли слезы. — Я пойду с ними, сделаю все, что они хотят… — говорила Таня, левой рукой она обнимала голову Андрея, правой же старалась развязать веревку, стягивавшую его руки.
      — Ну все, как бы хватит, — доброжелательно сказал Артем, понаблюдав за любовной сценой. — Узел тебе одной рукой не развязать, узел специальный — зря стараешься. Пойдем лучше поговорим в другую комнату, или резать Андрюху будем, хотя и нравится он мне. Хороший парень, мы с ним столько в этой жизни пережили… Пока, кстати, тебя спасали.
      Он взял Таню под руку и повел к двери, но вдруг остановился, обернулся к Хирургу, все так же держащему в руке жертвенный нож.
      — Пошли-ка вместе, мой дорогой друг, — сказал он. — А ты, — посмотрел он на Вадика, — охраняй мне этого человека. Если что, не церемонься, Андрей — парень терпеливый. Отвечаешь за него как бы жизнью.
      Прошло около часа. Туповатый Вадик, поглядывая на Андрея маленькими глазками, в которых не было смысла, иногда подходил к окну и с тревогой вглядывался в даль. Андрей, поначалу пытавшийся разговорить его, через некоторое время оставил эту затею и сидел молча, прислушиваясь. Что происходило в другой комнате? Какой разговор был у Артема с Таней, ради которого он разыскивал ее почти полгода?
      Дверь распахнулась, и в комнату вошел Артем.
      — Иди-ка на улицу, посмотри, — сказал он Вадику. — Чувствую я, что-то там не то.
      Вадик достал из-за пояса пистолет и вышел.
      — Славно, Андрюха, мы с твоей женой как бы поговорили. Дал я ей час подумать. Пусть посидит поразмышляет.
      — Чего тебе от нее нужно?
      — Мне нужно от нее взаимопонимание. Если говорить откровенно, эти покойники достали не только вас. — Артем взял стул и уселся напротив Андрея. — Пойми, Андрюха, мы с тобой давно знакомы, ты знаешь — я слова на ветер не бросаю. — Андрей иронически ухмыльнулся. — Спрашивал я тебя когда-то, слышал ли ты о цыганах-паяцах?..
      — Теперь слышал, — перебил Андрей. — Уже многие века вы преследуете цыган, чтобы уничтожить их…
      — Тысячелетия, — поправил Артем, улыбнувшись, и продолжал дальше таинственным и трагическим тоном, скорчив страшную гримасу: — Цыгане-паяцы преследуют несчастный народ, чтобы уничтожать его. Эта кровавая секта разыскивает по всему свету рождающегося раз в сто лет уникума, который может распознать оживших мертвецов. А еще цыгане-паяцы приносят человеческие жертвы. Особенно они любят жертвовать младенцами, после кровавого ритуала они пожирают их плоть. — Артем замолчал, неотрывно глядя в глаза Андрею. Андрей тоже молчал. Артем вдруг расхохотался и откинулся на стуле. — Это тебе барон цыганский рассказал, небось! Расслабься, тебя есть никто не станет. Да ты, Андрюха, в каком веке живешь?! Все это преданья старины глубокой. Возможно, в древности так оно и было. Но за этими цыганами давно никто не охотится. Кому они нужны? Они живут прошлым, причем прошлым тысячелетней давности. Цыганские бароны считают, что цыгане-паяцы хотят их настигнуть и уничтожить. Но мне кажется, что они умышленно пугают свой народ, чтобы держать его в постоянном напряжении, чтобы они продолжили кочевую жизнь, которую много веков назад начали их предки. А как можно держать в узде кочевой народ? Только дурацкими страшилками: вот осядете, начнете нормальную человеческую жизнь, придут цыгане-паяцы и поубивают вас всех и съедят ваших детей. Поэтому сколько цыган ни пытались поселить на одном месте — не выходило. Страх гнал их вперед. — Голос Артема с каждой фразой креп, становился убежденнее. — В наше время у цыган-паяцев осталось только название да адепты, такие как сумасшедший друг, которые еще верят в идеи. Сама организация живет давно по другим законам. Нам нужна не власть над грязными, неумытыми, слаборазвитыми цыганскими племенами. Нам нужно совсем другое!.. Тут романтики и поэзии нет. А ты сказок наслушался… А еще образованный человек.
      — А что вам тогда от Тани нужно?
      Артем как-то сморщил нос, поднялся, подошел к окну, посмотрел в одну, потом в другую сторону, потом сел на место напротив Андрея и, закинув ногу на ногу, смотрел на него некоторое время испытующе.
      — Я понимаю, что если бы стал говорить это какому-нибудь обывателю, то либо он бы меня за сумасшедшего принял, либо сам бы умом тронулся. Но ты другое дело. Ты про покойников уже слышал. Да и не только слышал — тебя вон такой покойник завалить сегодня хотел.
      — Что ты хочешь сказать, что это настоящие покойники? — спросил Андрей, хотя он и сам знал уже — одному такому покойнику он уже прострелил грудь и с обрыва его сбросил, а ему хоть бы хны.
      Артем внимательно и иронично смотрел ему в глаза.
      — Ты и сам знаешь, что настоящие. — Андрей отвел глаза, Артем удовлетворенно хмыкнул. — Ну вот, а коли мы с тобой это знаем, ты, Андрюха, имеешь право знать немного больше. Потому что если жена твоя не согласится, ты это быстро забудешь, а если согласится, то мы будем с тобой уже заодно. — Артем вдруг замолчал и несколько секунд внимательно смотрел в глаза Андрею. — Тебя уже не нужно убеждать в том, что покойники ожившие существуют. Но я скажу тебе больше — они существовали всегда. Существовало зомбирование, разработанное колдунами Дагомеи, когда человека подвергали захоронению и откапывали только тогда, когда часть участков мозга у него разрушалась. Есть жесткие и мягкие зомби. У жестких безразличные лица, мимика, несопоставимая с речью, в памяти стерты участки, стандартная манера держаться. А вот мягкие зомби практически неотличимы от людей нормальных… Ну, впрочем, ты, наверное, об этом читал в научно-популярной литературе. Оживленные покойники были во всех странах мира и во все времена. Их просто называли по-разному: вурдалаки и вампиры, оборотни и волколаки — все это ты знаешь из сказок. Обыватели пугали этими сказками друг друга, чтобы не верить в них, мол, это все сказки! Но мы, цыгане-паяцы, многие тысячелетия страдали от оживших мертвецов. Тайная техника оживления мертвецов была известна только людям избранным, и секрет этот, как правило, передавался из поколения в поколение. У кочевых цыган тоже была своя система оживления покойников, которую они широко использовали на практике. Цыгане оживляли покойников для охраны табора и других целей. Когда-то цыгане, которые сейчас слабы и разрозненны, были могущественными магами, их боялись правители многих государств, сила их была в разрушительных заклинаниях, неснимаемых проклятиях, загадочных предсказаниях и особенно в умении оживлять мертвецов. Пожелай они того, они могли бы оживить целую армию, и тогда мир был бы иным. Но самым сложным во все века было отличить пробужденного мертвеца. Цыгане считают, что только раз в столетие рождается человек, который может видеть их и отличить от живых людей, ведь они живут… если так можно сказать, среди нас. Многие беды случаются от этих существ. Покойники проникли во власть, и уже можно не без основания сказать, что покойники правят миром. Приглядись по телевизору к депутатам, мэрам, президентам… Посмотри на их поведение, многие из них мертвецы, и неизвестно, к чему эти мертвецы приведут мир. Мы можем только догадываться, но только тот, кто рождается раз в сто лет, видит их. О таких людях написано в летописях цыган-паяцев. Они всегда занимали очень высокие посты — каждый государь мечтал видеть в своем окружении такого человека, чтобы он мог указать на мертвеца.
      — Об этом мне говорил цыганский барон, — вставил Андрей. — А как с мертвецами можно бороться?
      — Говорить-то говорят, но на самом деле это все фигня на постном масле. Никаких видящих не существует — все это мечта, легенда. Нужно же иметь какую-то надежду, вот и выдумали этих видящих. Как раньше боролись? Осиновые колы, серебряные пули, чеснок и всякая такая лабуда. Или распятием изгонять… Только это все на них уже не действует. А действует только один способ, изобретенный многие столетия назад цыганами-паяцами, это вынуть у них сердце и другие органы, что и делает наш сумасшедший друг. В старину это было ритуальное действо нашей секты, теперь — вынужденная необходимость. Ты, например, видел где-нибудь, чтобы мужик с такой разъятой грудью бегал?.. Вот и я не видел. Веками мертвецы были нашими злейшими врагами, но было их не так много — для того чтобы сделать хотя бы одного, нужно было много времени и средств, а теперь новые технологии… Мать их! Теперь производство поставлено на широкую ногу. Тяп-ляп — мертвец готов. Да и спрос теперь на них больше, среди киллеров подавляющее большинство — мертвецы, террористы-смертники — все, как один, зомби. Они чем хороши — у них отсутствует инстинкт самосохранения, что там сохранять! От этого они и взрывают себя без сожаления и сомнений, а заодно и живых, которые рядом. Массовое производство мертвецов по новым технологиям и процветает в Чумном форте, затерянном в Финском заливе. Организация, в которой работала твоя любимая жена, открыла производство оживших мертвецов и теперь снабжает Госдуму правительство и террористические организации. Насколько нам известно, они взяли все лучшее из старинных рецептов оживления, примешали генную инженерию, и получилось прибыльное производство.
      Дверь во двор распахнулась, и в комнату вошел парень со свернутой челюстью.
      — Какой-то тип возле леса топчется, — доложил он, жуя слова и держа правую руку в кармане куртки, где у него лежал пистолет.
      — Не из тех, кто в машине сидел?
      — А черт его знает, далеко — не разглядеть.
      — Ладно, иди дежурь. Если что подозрительное как бы заметишь, немедленно доложи.
      Вадик ушел.
      — А у вас мертвецы тоже служат? — спросил Андрей.
      — Нет. Но скажу честно, мы были бы не против взять их на службу. Отсюда и наш интерес к острову…
      Дверь в другую комнату открылась, вошла Таня.
      — Развяжите Андрея, — сказала холодно. — Я согласна.
      Артем наигранно всплеснул руками и вскочил со стула:
      — Андрюха, извини, родной, как бы совсем забыл! У тебя же руки связаны! Ты бы напомнил. — Он развязал веревку. — Прости, дорогой, совсем заговорился. Ничего, не очень затекли?
      Артем участливо заглядывал Андрею в глаза.
      — С чем ты согласна? — спросил он. Не глядя на доброжелательного Артема, он поднялся, подойдя к Тане, обнял ее за плечи.
      — Я буду с ними сотрудничать, — сказала Таня еле слышно. — Я выдам документы на Организацию.
      — Вот это мудрое решение, — сказал Артем.
      — Зачем?! — воскликнул Андрей, отстраняя Таню. — Ты что думаешь, эти люди, — он кивнул в сторону Артема, — помогут тебе?! Да когда ты им все расскажешь, они попросту убьют нас.
      — Люди из Организации нас убьют точно, а так у нас появляется шанс. А это вроде люди серьезные. Я слышала о них в цыганском таборе. — Артем скромно пожал плечами, по лицу было видно, что похвала пришлась ему по душе. — Во всяком случае, мы можем остаться в живых.
      — Очень мудрая женщина, — сказал Артем. — А мы в свою очередь постараемся защитить вас с Андреем от мертвецов.
      — От каких мертвецов? — повернулась к нему Таня.
      — Да так… — Артем ухмыльнулся невесело. — А теперь нам нужен код в Германии, по которому мы можем выйти на документы об Организации.
      — Дайте мне бумагу и ручку, — сказала Таня.
      Артем сунул руку во внутренний карман куртки, но вдруг дверь во двор распахнулась на всю ширину, и в комнату вбежал Вадик. На груди куртка его оттопыривалась, как будто он спрятал под нее что-то. Он потешно жестикулировал руками, пучил глаза, и создавалось впечатление, что он объясняет что-то очень важное, но при этом забывает говорить. Зрелище было дикое и странное.
      — Что?! Что?! — первым пришел в себя Артем.
      Парень пуще прежнего замахал руками, повернулся и указал в сторону двери, в которую вошел, и только тут стала видна короткая рукоятка торчащих из его спины вил. И в тот же миг, как будто поняв, что обман разоблачен и ему больше не удастся прикидываться живым, Вадик последний раз взмахнул руками и вдруг рухнул на пол вниз лицом.
      — Ух ты черт, — проговорил Андрей, глядя на спину молодого человека, из которой торчали вилы.
      Таня прижалась к Андрею, тоже глядя на мерно покачивающийся сельскохозяйственный инструмент.
      — Обложили, — негромко сказал кто-то.
      Все оглянулись на голос.
      Возле двери в другую комнату стоял Хирург, в руке его поблескивал кривой жертвенный нож.
      — Быстро пиши координаты. — Артем протянул Тане бумагу и ручку. — Быстро!
      Сам он бросился к окну и, прижавшись спиной к стене, стал смотреть во двор.
      Мальчишеское тело Хирурга обрело вдруг звериную ловкость и гибкость; сжимая в руке нож, он юркнул к двери, выглянул в нее и выскочил во двор.
      Первая пуля ударила в стену, оставив на штукатурке рваную кляксу. Она была выпущена не прицельно, может быть для того только, чтобы напугать находящихся в доме. Андрей с Таней сразу бросились на пол рядом с мирно лежащим Вадиком, а Артем, разбив рукояткой стекло, выстрелил в ответ дважды.
      — Координаты! — прокричал он сквозь сжатые губы, бросив взгляд в комнату, и снова выстрелил.
      — Сейчас, сейчас, сейчас! — говорила Таня, ползая на четвереньках по полу в поисках ручки.
      В стену ударила еще одна пуля, вслед за чем прогремел взрыв, за ним другой, а дальше уже длинная автоматная очередь. С потолка сыпалась штукатурка, стены мгновенно покрылись большими выбоинами от пуль. Андрей лежал на полу, накрыв голову руками, он слышал, как пули бьют в стену. Затем раздался еще взрыв, уже намного сильнее прежних, под самой стеной дома. В доме сразу вынесло все стекла, по спине забарабанила штукатурка, и тут же Андрею обожгло плечо. Все стихло как-то в одно мгновение. Андрей поднял голову и огляделся. По полу, сцепившись, катались два тела. Они наносили друг другу беспорядочные удары. Одним из них был Артем, он бешено орал что-то непонятное на непонятном гортанном языке и бил, бил своего противника изо всех сил по голове, по лицу, по туловищу… Его соперника в кремовом грязном плаще, мертвеца-следователя, Андрей узнал не сразу. Андрей попробовал подняться, но, застонав, повалился на пол, правая рука не действовала, повисла плетью.
      Какая-то невысокая темная фигура метнулась к дерущимся. Это был Хирург. В воздухе блеснул кривой нож… что-то белое шлепнулось рядом с Андреем, он поднял глаза. Это была отсеченная кисть следователя, Андрей зачем-то отпихнул ее от себя, после чего перевел взгляд на дерущихся. Артем с Хирургом растянули руки следователя в стороны как на распятии, вновь в воздух взметнулся кривой нож Хирурга… раздался хруст.
      «Господи! А где Таня?!» — вдруг подумал Андрей.
      Со стоном он перевернулся на спину и сел. То, что он увидел в следующее мгновение, заставило его вздрогнуть и, забыв о боли, вновь попытаться подняться на ноги. Кащей, держа Таню за волосы и приставив ей к горлу лезвие ножа, медленно пятился к двери. Андрей видел Танины глаза, расширенные до огромного, неестественно огромного размера, в них были ужас и мольба.
      — Оставь ее!! — закричал Андрей, с трудом поднимаясь на ноги и делая шаг к Кащею.
      — Стоять!! Всем стоять!! — бешено заорал Кащей. — Я перережу ей глотку! Стоять!!
      Андрей остановился, не зная, что предпринять. Он беспомощно оглянулся, понимая, что нельзя терять ни мгновения. Тело бывшего следователя с разъятой грудью, все залитое черной кровью, так что на кремовом плаще живого места не осталось, лежало, раскинув руки, возле него суетился Хирург, что-то разыскивая внутри. Артем с окровавленными руками и вытаращенными глазами поднимался с пола.
      — Я перережу ей глотку!! — вновь прокричал Кашей.
      От двери его отделяло всего два шага. Таня с ужасом озиралась по сторонам. Андрей сделал шаг к Кащею.
      — Не подходи! — крикнул Артем. — Он убьет ее!
      Андрей остановился.
      — Написала?! — вдруг закричал Артем. — Написала?!
      Еще мгновение, и Кащей вытащит ее на улицу. Таня сначала не поняла вопроса, а потом вдруг распахнула голубые глаза еще шире и закивала, старательно закивала головой, хотя и чувствовала у горла острие ножа, указывая глазами на пол, туда, где лежала отсеченная кисть. В следующее мгновение Кащей выволок ее во двор. Артем бросился к лежавшему на полу клочку бумаги, поднял его, пробежал глазами.
      — Молодец!
      Он разыскал потерянный в драке пистолет. Андрей бросился к двери, увидев, как Кащей запихивает Таню на переднее сиденье «Волги». Он соскочил с крыльца, изо всех сил побежал в их сторону, но поскользнулся, упал. Должно быть, на несколько секунд он потерял сознание, потому что, когда поднял от земли голову, увидел, как «Волга», подпрыгивая на ухабах и выбрасывая из-под колес комья грязи, мчится по дороге, а к «москвичу» с пистолетом в руке что есть мочи бежит Артем. Опираясь на здоровую руку, Андрей пытается подняться, но вновь падает. Артем заводит двигатель и устремляется вслед за «Волгой». Андрей со стонами поднимается на ноги. Он видит, как по проселочной дороге мчится «Волга», а вслед за ней «москвич» Артема. Раздается выстрел, затем другой… Дальше все тонет в шуме и грохоте… Андрей смотрит вверх. Из-за леса поднимается вертолет. На мгновение зависнув над домом, почти над самой головой Андрея, должно быть, оценивая обстановку, вертолет летит в сторону удаляющихся автомобилей. Андрей видит, как вертолет нагоняет их, вокруг «москвича» вздымаются вверх струйки. Андрей не слышит выстрелов, их перекрывает шум вращающихся лопастей, но он видит пулеметчика в открытой дверце вертолета. Крупнокалиберный пулемет бьет по машине Артема. Машины скрываются за деревьями, через несколько секунд вверх к небу вздымается большое облако огня и дыма. Андрей завороженно смотрит в ту сторону, где скрылась машина с Таней. Все это он видит как в забытьи. К нему подбегает Хирург, хватает его окровавленной рукой, кричит тоненьким срывающимся голоском, указывая пальцем в небо:
      — Они вернутся! Они вернутся! Беги! Спасайся!
      Наконец до Андрея доходят его слова. Он поворачивается в ту сторону, где скрылась машина с Таней, оттуда, развернувшись, летит вертолет. Андрей оборачивается к Хирургу, но его уже нет рядом, Хирург изо всех сил бежит в сторону леса. Андрей тоже поворачивается и бежит в ту же сторону. Он бежит что есть мочи, раненая рука болтается как попало, но боли он не чувствует. Он не знает, почему нужно бежать, он делает это инстинктивно. Шум приближается, превращаясь в невыносимый гул. Вокруг бегущего Андрея, поднимая вверх струйки воды, ложатся пули крупнокалиберного пулемета, но он не ощущает страха. Подсознательно он стремится к лесу, спрятаться в его чащу, уйти от этого нестерпимого гула…
      Долго еще Андрей метался по лесу, уходя, прячась от назойливых пуль, ползая в чащобах под кустами, пока не потерял сознание от боли, усталости, потери крови… Вертолет еще долго кружил над лесом, но гул его уже не беспокоил Андрея.

Глава 7
ОКНО В ДРУГОЙ МИР

      Андрей жил на лесничьем кордоне. Нашел его два месяца назад в русле пересохшей реки лесник Иван Иванович. Собака, учуяв человека, откопала его из прелых листьев. Поначалу лесник подумал, что он мертвый, но, уловив слабое биение сердца, принес Андрея домой.
      Две недели Андрей находился на островке между жизнью и смертью. Он потерял слишком много крови, и Иван Иванович выхаживал его народными средствами, как умел. Андрей хоть и выжил, но почти полностью потерял память и не помнил не только того, как оказался здесь, но и своего прошлого. Кроме того, раненая рука не срасталась и слушалась плохо. В карманах у него нашлись деньга и документы, и он подолгу вглядывался в свое лицо на фотокарточке, пытаясь вспомнить свою прошлую жизнь. Постепенно память начала возвращаться, поначалу какими-то обрывками. Но прошел еще месяц, прежде чем память вернулась окончательно. Случилось это глубокой ночью. Андрей вдруг проснулся, словно кто-то толкнул его. Сел в кровати. За рекой выли волки, и он вдруг вспомнил все: Кащея, прижимающего нож к горлу Тани, вращающиеся над головой огромные лопасти вертолета, ложащиеся вокруг пули, потом запах прелых листьев, лай собаки — но все это уже в тумане вперемежку с какими-то диковинными образами из снов и галлюцинаций.
      Утром, поблагодарив Ивана Ивановича за гостеприимство, он отправился к ближайшей железнодорожной станции, до которой было десять километров.
      Через двое суток Андрей был в Петербурге. Отдохнув два дня, он решил начать поиски Тани заново.
      Единственным человеком, который имел связь с островом, был собачник Евгений Борисович. Андрей не стал долго раздумывать, каким образом выведать у него, где Таня, а решил идти напролом. Вооружившись ножом, Андрей отправился прямо домой к Евгению Борисовичу. Он решил для себя, что либо убьет этого человека, либо вынудит помочь ему вытащить Таню.
      Дверь ему открыла женщина лет сорока в китайском халате, с растрепанными рыжими волосами.
      — Евгений Борисович? — переспросила она. — Нет, не знаю такого. Мы квартиру купили через агентство недвижимости «Лохопон», может быть, там что-нибудь о нем знают.
      Из квартиры вдруг выскочила собачка и завиляла свиным хвостиком. Это был Рамзэс, за ним выбежала Руна и, узнав Андрея, тоже заскулила радостно. Андрей посмотрел на собак.
      — Хорошие собачки, правда? — сказала женщина, умильно глядя на песиков. — Мы их на улице подобрали, такие ласковые. Это же не люди — звери, собак на улицу выгонять… А вы случайно не собачник? — Женщина оживилась. — Не знаете, что значит, когда они женскую туфлю приносят, а?
      Андрей пожал плечами и стал спускаться по лестнице, вслед ему неслись радостные повизгивания Рамзэса и Руны.
      Рухнула последняя и единственная надежда. Он сидел в своей опустевшей, как будто чужой квартире на диване и не знал, что делать. Если Тане удалось спастись, она вряд ли поехала к своим родителям — это было опасно, да и сюда в их квартиру она бы тоже не вернулась. Артем — единственный человек, который мог помочь, — скорее всего, уже мертв. Чем дальше Андрей размышлял над своим будущим, тем больше понимал, что все, что он может предпринять, бессмысленно.
      Прошло несколько дней. Андрей впал в глубокую депрессию. Он не знал, что делать, зачем жить. Жизнь потеряла для него всякий интерес и смысл. Он целыми днями лежал на диване и смотрел в потолок. Единственное, на что он нашел в себе силы сделать, это позвонить своему товарищу по бизнесу, сказав, что выходит из дела. Через день к нему приехали с заполненными бумагами, он подписал все, что требовалось, и, получив десять тысяч долларов отступного, вышел из дела. Теперь вообще чем либо заниматься было для него мучительно.
      В глубочайшей депрессии прошла еще неделя, и однажды ночью, когда сон не шел, Андрей поднялся с кровати, разыскал в кладовке веревку, забравшись на стол, снял люстру и попробовал привязать конец веревки к крюку. Но это ему не удавалось — простреленная рука не поднималась высоко, а одной рукой завязать веревку не получалось. Андрей вспотел от напряжения, чертыхаясь, он делал все новые попытки завязать веревку, уже забыв главную цель работы, но все они были тщетны. Безрезультатно провозившись почти час, Андрей спрыгнул на пол, в темноте сел на край стула и вытер выступивший на лбу пот. Он вдруг вспомнил о Руслане, которому обещал, что вернется, обязательно вернется и заберет его. Вспомнил его слова при последней их встрече. Да как он мог забыть?! Почему до сих пор не разыскал его?! Андрей поднял глаза к крюку и вдруг рассмеялся громко, весело и заливисто. Он не смеялся так уже давно, он даже не помнил, когда смеялся так весело. Андрей внезапно понял, что жизнь его имеет смысл. И почему он не подумал об этом раньше?
      На следующий день Андрей побывал на том месте, где стоял табор, и хотя знал наверняка, что не застанет там цыган, приехал только ради собственного успокоения. Потом Андрей ездил по вокзалам Петербурга, подходил к цыганкам, заводил разговор. Барона Захара знали, знали людей из его табора, но куда они ушли и в каких краях их нужно искать, сказать никто не мог. Еще в течение недели Андрей разыскивал табор, и только одна старая цыганка за вознаграждение шепнула ему, что табор стоит искать в северных краях, что двинулся он в сторону Печоры. На следующий же день, взяв из гаража свою «вольво», Андрей поехал в сторону Печоры. Он останавливался в каждом населенном пункте, расспрашивая о цыганах. Кто-то указывал в одну, кто-то — в другую сторону. Так в поисках прошла еще неделя. Иногда Андрей отчаивался; казалось, что никогда он не нагонит табор, но наконец его поиски увенчались успехом.
      К табору он подъехал ранним утром. Цыгане расположились на берегу озера, Андрей оставил машину, не доезжая до их палаток, и пошел пешком. Начиналась зима, холодный ветер продувал насквозь. Его встретили лаем несколько огромных псов. Один здоровенный кобель с пеной на губах от бешенства лаял громче всех, делая вид, что готов укусить Андрея, но, когда тот погладил его, сразу успокоился. Возле костра сидели пятеро цыганок в ярких нарядах и трое мужчин.
      — Здравствуйте, — сказал Андрей, подходя. Цыгане смотрели на него подозрительно, чужих людей здесь не любили.
      — Я ищу Захара.
      — Вах! — воскликнула старая полная цыганка с длинной дымящейся трубкой в руке. — Наш барон ушел к праотцам. Да ты садись, милый человек, к костру, холодно.
      Цыганка подвинулась, высвобождая место.
      — Как ушел? — усаживаясь на бревно рядом с цыганкой, спросил Андрей.
      — Луна была полной, когда барон ушел по дороге к праотцам. Хороший знак. — Старая цыганка всем корпусом повернулась к Андрею и внимательно посмотрела ему в глаза. — И ты, вижу, недавно был на этой дороге, — сказала она. — Только барон наш не вернулся.
      — Я ищу мальчика, — помолчав, начал Андрей.
      — Я знаю, о каком мальчике ты говоришь, — проговорил с другого конца костра мужчина в черной шляпе, из-за пламени плохо было видно его лицо. — Его нет с нами.
      — Как нет?
      Андрей встал, он не ожидал такого ответа.
      — Он ушел, когда умер барон, — продолжал мужчина. — Ты не помнишь меня? Это я тогда вез вас с Русланом на машине.
      Андрей, обойдя костер, подошел к молодому цыгану.
      — Да, я помню, — сказал он дрогнувшим голосом. — Но где Руслан? Что с ним?
      — Он жив, не беспокойся, — проговорил цыган, поднимаясь от костра. — Он ждал тебя. Очень ждал. Но он не цыган; когда умер барон, он ушел от нас.
      — Куда? — еле слышно спросил Андрей.
      — Туда, — цыган указал рукой на восток, — или туда, — другой рукой он указал на запад. — Земля велика.
      — Да, земля велика, — глядя себе под ноги, проговорил Андрей. — Только мне на ней нет места.
      Он повернулся и пошел прочь от костра. Все рухнуло, рухнул смысл жизни. Это была его надежда на будущее. Теперь будущего у него нет. Больше искать Руслана было негде.
      Андрей вернулся домой поздним вечером, зажег свет и, не снимая куртки, уселся на стул. Взгляд упал на брошенную на пол веревку, которую он месяц назад прилаживал к крюку. Она так и провалялась там, куда он ее бросил, ожидая своего часа. И час пришел. За это время раненая рука разработалась, и он мог владеть ею почти безболезненно.
      Андрей встал, поднял веревку. И петля готова. Он растянул руками петлю до нужного размера и некоторое время смотрел в нее… и почудилось вдруг Андрею, что через петлю он видит не пол, а совсем какое-то другое пространство, словно в это пространство петли заключен, сжат, целый мир… иной мир, вот только нырнуть туда головой, пространство сожмется… Ему вдруг сделалось страшно.
      Он вспомнил Руслана, его наивные и в то же время такие серьезные и печальные глаза. Его последние слова: «Я буду ждать тебя». А почему он решил, что Руслан будет ждать его в таборе?
      Андрей отбросил веревку и, не погасив в квартире свет, торопливо спустился к машине. Первым делом подошел к багажнику, нашел фонарь, проверил его, потом сел в машину и завел двигатель.