Тайное общество - Превратности судьбы

Аманда Квик

Превратности судьбы

Глава 1

Зеркала сверкали, безжалостно отражая видения крови и смерти – жуткие сцены, высвеченные пламенем газового рожка, бесконечную череду отражений, уходящих во тьму.

Некоторое время Вирджиния лежала неподвижно. Сердце глухо колотилось в груди, пока она пыталась найти хоть какой-то смысл в том кошмаре, посреди которого проснулась. Среди мириадов отражений – женщина, лежащая на смятой, залитой кровью постели. На женщине – только тонкая льняная сорочка да белые чулки, а волосы спутанными прядями разметались по плечам. Похоже, она только что предавалась любовным утехам. Но в застывшем взгляде – не угасающий огонь желания, а безумный ужас.

Несколько мгновений потребовались Вирджинии, чтобы понять: женщина в зеркалах – она сама. И в постели она не одна. Рядом с ней лежал мужчина. Его распахнутая на груди рубашка была пропитана кровью, голова же – повернута в сторону. Но она все равно смогла разглядеть его красивое лицо. Лорд Холлистер!

Она медленно села, выронив некий предмет, который до того сжимала в руке. И пыталась убедить себя в том, что ей все еще снится дурной сон. Но было ясно: она уже не спала. Превозмогая ужас, Вирджиния коснулась горла мужчины. Пульса не было. Да она и не ожидала его нащупать. Смерть уже сковала Холлистера вечным холодом.

И ее снова охватил безудержный страх – казалось, множество ледяных иголок впивались в затылок и в ладони.

Вирджиния в панике выскочила из постели. Глянув вниз, она заметила, что подол ее сорочки… в чем-то красном. Она подняла взгляд – и тут впервые увидела нож, лежавший среди скомканных простыней. Все лезвие было в крови, а ножны лежали там, где только что покоилась ее рука.

Краем глаза она заметила, как в зеркальной глубине зашевелились пугающие тени. И тотчас заперла на замок свои ощущения. Сейчас она просто не могла позволить себе пользоваться даром зеркального чтения. Интуиция яростно взывала: нужно не медля выбираться из комнаты с зеркалами!

Она быстро осмотрелась в поисках своего нового, бронзового с черным, платья, которое надела для визита в дом Холлистера. Ага, вот платье, а вот и нижние юбки… Одежда была небрежно брошена в угол, словно хозяйке не терпелось от нее избавиться – подстегивала страсть. А из-под складок плаща выглядывали мыски ее прогулочных туфель с высоким рядом пуговиц. По какой-то непонятной причине мысль о том, что Холлистер успел ее раздеть еще до того, как она воткнула нож ему в грудь, пугала ее больше, чем тот факт, что она проснулась возле бездыханного тела.

Небеса всемогущие! Как же можно убить человека и ничего об этом не помнить?!

Зеркала снова вскипели темной энергией. Ужас и желание сбежать мешали Вирджинии контролировать свои ощущения. Она вновь попыталась обуздать свой дар и заставить его замолчать. Тени отодвинулись в самую глубь зеркал, однако она знала, что совсем изгнать их ей не удастся.

А снаружи все еще была ночь. Призрачные сгустки энергии, заключенные в зеркалах, всегда приобретали особую силу по ночам. В зеркалах, что ее окружали, мелькали сцены, и ей следовало бы им противостоять, но читать «послеобразы» – сейчас это было выше ее сил; ей нужно было просто выбраться из комнаты.

Она осмотрелась и поняла, что двери не видно; казалось, что стены комнаты состояли сплошь из зеркал. Но вряд ли это было возможно. «Воздух тут вполне свеж», – отметила Вирджиния. А газовая лампа горела ровно. Где-то наверняка имелся вентиляционный ход. И где-то была дверь. А там, где есть дверь, будет и сквозняк над порогом…

Заставив себя сосредоточиться на одной цели, Вирджиния пересекла комнату и подняла с пола свое платье. Лишь невероятным напряжением сил она сумела застегнуть нижние юбки и натянуть сверху платье – такой яростной была охватившая ее дрожь.

Она сражалась с корсажем, пытаясь застегнуть крючки, когда услышала тихий вздох потайной двери. И новый приступ страха резанул по нервам.

Вирджиния поспешно подняла голову. В зеркале перед собой она увидела, как за ее спиной открывается зеркальная панель.

А затем в комнате появился мужчина, за ним тянулся невидимый шлейф темной силы. Она узнала его сразу же, несмотря на то что они встречались лишь однажды. Она его узнала бы в любом случае. Ни одна женщина не забудет мужчину, чьи темные сумрачные глаза таят в себе обещание рая… или ада.

Она долго не могла шевельнуться – застыла на месте, прижимая руки к груди. Наконец прошептала:

– Мистер Суитуотер?..

Он окинул ее взглядом с головы до ног. В ярком свете лампы его суровое лицо казалось маской – светлые плоскости и темные провалы кое-где. И в глазах его не могло быть сочувствия – ведь Оуэн Суитуотер… О, Вирджиния была уверена, что он лишен чего-либо похожего на обычные человеческие чувства.

В эту ночь его присутствие в комнате смерти могло иметь лишь два объяснения: он пришел, чтобы убить ее – или спасти; середины у Суитуотера не бывало.

– Вы ранены, мисс Дин? – спросил он спокойно, словно справлялся о ее здоровье на светской вечеринке.

Холодная формальность его тона покоробила ее.

– Я цела и невредима, мистер Суитуотер. – Вирджиния бросила взгляд в сторону постели. – Чего не скажешь о лорде Холлистере.

Он подошел к ложу и некоторое время разглядывал бездыханное тело. Вирджиния чувствовала, как воздух насыщен энергией, и поняла: Оуэн заставил работать свой редкостный дар. Природа его способностей была ей неизвестна, но она понимала, что этот мужчина очень опасен.

Наконец он повернулся к ней:

– Отлично проделано, мисс Дин. Хотя зрелище весьма неопрятное.

– Что?..

– Ясно, Холлистер больше не будет чинить нам неприятностей. Однако необходимо вывести вас отсюда, пока вас не арестовали за убийство.

– Нет-нет… – Она покачала головой.

Брови Оуэна поползли вверх.

– Вы не хотите покинуть это место?

Вирджиния с трудом сглотнула ком в горле.

– Я хочу сказать, что не убивала его. – По крайней мере ей так казалось.

И тут Вирджиния вдруг поняла, что не помнит совсем ничего с того самого момента, как «прочла» зеркало в спальне Холлистера. Но у нее не было другого выбора, кроме как заявить о своей невиновности. Ведь если ее схватят за убийство лорда Холлистера, то жизнь она наверняка закончит на виселице.

Оуэн еще раз смерил ее с головы до ног оценивающим взглядом.

– Да, я вижу, что не вы вонзили ему в грудь этот нож.

Она в испуге вздрогнула.

– Откуда вы знаете?

– Мы можем обсудить это где-нибудь в другом месте, в более подходящее время, – сказал Оуэн. Он направился к ней, двигаясь с грацией хищника, выбравшего себе жертву. – А сейчас позвольте-ка…

Она не понимала, что собирался делать Суитуотер, пока он не принялся застегивать крошечные крючки на ее корсаже. И действовал быстро и умело, как будто проделывал это ежедневно. И Вирджиния явственно ощущала: энергия, исходившая от этого мужчины, точно ореол, заряжала воздух и возбуждала ее чувственность. Более того, она разрывалась между стремлением бежать, спасая свою жизнь, и столь же страстным желанием броситься в его объятия.

«Спокойствие», – подумала Вирджиния. Увы, события сегодняшнего вечера ужасно на нее подействовали. Очевидно, ее собственные чувства творили что хотели, так что она больше не могла им доверять. И теперь единственное спасение – в умении владеть собой, которое она довела до совершенства, потратив на это большую часть жизни.

Самообладание действительно пришло ей на помощь, и она, отступив на шаг, холодно проговорила:

– Благодарю вас, мистер Суитуотер.

Его руки тотчас опустились. Критически оглядев ее платье, он изрек:

– Пока сойдет и так. Время за полночь, и туман сгустился. Никто не заметит вас, когда мы выйдем отсюда.

– За полночь? – Вирджиния протянула руку к часам на цепочке, подвешенным у нее на талии. Убедившись, что Оуэн не солгал относительно времени, она содрогнулась. – Я пришла сюда в восемь, как было условлено. Боже правый, я потеряла четыре часа.

– Прошу прощения, что не смог прийти раньше. Я только час назад узнал, что вас нет дома.

– О чем вы говорите?

– Потом. Наденьте туфли. Нам предстоит неприятная прогулка, пока не выберемся из этого места.

Она не спорила. Приподняла подол платья и нижние юбки и сунула обтянутую чулком ногу в туфлю. Застегивать туфельку не стала.

А Оуэн тем временем рассматривал тело, лежащее на постели.

– Вы уверены, что вам не причинили вреда? – спросил он неожиданно.

Вирджиния в растерянности заморгала, пытаясь постичь смысл его слов.

– Он не взял меня силой, если вы это имеете в виду. Вы, верно, заметили, что он полностью одет.

– Да, разумеется, – кивнул Оуэн. Он повернулся к ней, и взгляд его странных глаз сделался еще холоднее, чем обычно. – О, простите… Но уже несколько часов меня терзало ощущение, что происходит что-то… очень дурное. А минуту назад, когда я вошел в эту дверь, я понял, что не ошибся.

– Хотите сказать, сэр, что пришли слишком поздно, чтобы спасти его светлость?

– Нет, мисс Дин. Слишком поздно, чтобы спасти вас. К счастью, вы оказались в состоянии сами постоять за себя.

Она надела вторую туфлю.

– Я решительно не собираюсь оплакивать Холлистера. Полагаю, он был чудовищем. Но его нынешнее состояние никак не может быть поставлено мне в заслугу.

– Конечно. Теперь я это вижу, – заметил Оуэн с убийственным спокойствием.

– Не притворяйтесь снисходительным, сэр. – Она нагнулась, чтобы взять с пола свой плащ. – Еще раз заявляю: я не убивала его светлость.

– Если честно, меня это не заботит. Смерть Холлистера – благо для всех.

– Полностью согласна с вами, однако…

Тихий скрип дверных петель заставил ее замолчать.

– Дверь, – сказала она. – Дверь закрывается.

– Да, так и есть.

Вирджиния бросилась к двери, но Оуэн ее опередил. Однако и он не успел – зеркальная панель стала на место, прежде чем он успел просунуть носок сапога в открытый проем. Услышав зловещий щелчок, Вирджиния пробормотала:

– Все, закрыто…

– Звенья одной цепи, – отозвался Оуэн. – Вся эта затея изрядно злила меня с самого начала.

– Мои соболезнования, сэр.

Не обращая внимания на ее сарказм, он вернулся к постели и взял окровавленный нож. Затем пересек спальню и с размаху ударил тяжелой рукоятью по дверной панели. Раздался ужасающий треск, и по зеркалу пошла длинная трещина. Оуэн ударил еще раз. На сей раз зеркальная поверхность осыпалась зазубренными осколками, открыв взгляду деревянную дверь.

Вирджиния осмотрела новый замок, врезанный в старинную дверь.

– Неужели вы умеете вскрывать замки, мистер Суитуотер?

– А как, по-вашему, я только что вошел сюда?

Он извлек из кармана плаща длинную металлическую полоску, присел на корточки и принялся за дело. Дверь открылась в считанные секунды.

– Сэр, вы меня поражаете, – призналась Вирджиния. – С каких это пор джентльменов обучают благородному искусству взломщиков?

– В моих расследованиях этот навык оказался весьма полезным.

– Другими словами – в ходе вашей кампании, затеянной, чтобы помешать тем, кто вынужден тяжко трудиться. Чтобы помешать таким, как я, верно? А ведь наша вина лишь в том, что мы хотим заработать на кусок хлеба.

– Полагаю, вы имеете в виду мои попытки разоблачить тех, кто зарабатывает на жизнь, обманывая доверчивых и недалеких людей. Да, мисс Дин, именно этому занятию я всецело предавался в последнее время.

– Что ж, тем из нас, кто практикует в области паранормальных явлений, остается лишь надеяться, что вы найдете себе другое увлечение, прежде чем мы помрем с голоду.

– Будет вам, мисс Дин. Разве мое сегодняшнее появление вас хоть чуть-чуть не обрадовало? Не приди я сюда, вы оказались бы запертой в ловушке, наедине с трупом.

– Очко в вашу пользу, – признала Вирджиния.

– Можете поблагодарить меня позже.

– Постараюсь об этом не забыть.

Он бросил нож на пол, затем рукой в перчатке схватил девушку за локоть и увлек к двери. Вирджиния не доверяла Оуэну Суитуотеру, не могла позволить себе доверять ему. За последние несколько недель стало совершенно ясно: этот человек поставил себе цель разоблачить – как обманщиков и шарлатанов – всех практикующих в области паранормального. И он был далеко не первым из тех, кто вел так называемые «расследования», чтобы выставить их, профессионалов в области паранормального, мошенниками.

Однако Вирджиния заподозрила, что Оуэн в своем рвении был намерен зайти дальше всех остальных. За последние месяцы две женщины, которые читали в зеркалах – их талант был подобен ее собственному, – погибли при загадочных обстоятельствах. Власти же объявили, что их смерть была несчастным случаем. Но Вирджинию одолевали сомнения.

А может быть, Оуэн Суитуотер задумал нечто большее? Может, не просто захотел отнять у них средства к существованию? Возможно, действуя как судья, он вдобавок принял на себя и роль палача. Было в его глазах нечто такое, что говорило ей: этот мужчина по своей природе охотник, который вполне может наметить себе в жертву и человеческое существо. Хотя…

Да, разумеется, Суитуотер не был ни другом, ни союзником, однако все указывало на то, что убивать ее он не намерен – по крайней мере не здесь и не сейчас. Так что пойти с ним, наверное, разумней, чем пытаться самой отыскать дорогу к спасению. Ведь она даже не знает, где находится!

Дверь осталась позади, и Оуэн приостановился ровно настолько, чтобы зажечь фонарь, который, очевидно, принес с собой и оставил у входа. Вспыхнул огонь, осветивший холодный коридор, стены которого были выложены камнем.

– Где мы? – шепнула Вирджиния.

– В подземелье. Под особняком Холлистера, – ответил Оуэн. – Дом был выстроен на руинах средневекового аббатства. Тут, внизу, – сеть коридоров и комнат, сущий лабиринт.

– А как вы меня нашли?

– Вероятно, вам лучше не знать ответа на этот вопрос.

– Я настаиваю, сэр. Как вы меня нашли?

– Я оставил двух человек наблюдать за вашим домом из пустого дома напротив. Они караулили несколько ночей.

– Сэр, как вы посмели?!

– Я же предупреждал, что мой ответ может вам не понравиться. Когда сегодня вечером вы отправились на сеанс чтения, мои соглядатаи ничего не заподозрили. Но время шло, а вы не возвращались, и тогда наблюдатели послали мне весть. Я отправился в ваш городской дом и спросил экономку, где живет ваш клиент.

– И миссис Крофтон сказала, что я пришла сюда, чтобы читать в зеркале?

– Она очень волновалась из-за того, что вы до сих пор не вернулись. Стоило же мне зайти в особняк Холлистера, и я сразу понял: случилось что-то скверное.

– Вы все это узнали благодаря своему таланту? – спросила Вирджиния, встревожившись.

– Да, конечно.

– Но… каким образом?

– Видите ли, вы не первая женщина, исчезающая в этих коридорах. Разница между вами и прочими жертвами Холлистера лишь в том, что вы остались в живых.

– Боже правый!.. – Ей не потребовалось много времени, чтобы осознать значение его слов. – Неужели вы можете чувствовать насильственную смерть?

– Да, в каком-то смысле.

– Объяснитесь же, сэр.

– Поверьте, вам лучше этого не знать.

– Уже слишком поздно оберегать мою тонкую чувствительную натуру, сэр. Ведь я только что очнулась в постели вельможи, заколотого ножом.

– Очевидно, у вас весьма крепкие нервы. Тем не менее сейчас не время обсуждать природу моего дара.

– Почему же?

– Потому что в данный момент у нас другие приоритеты. Хотел бы вам напомнить: если не вы убили Холлистера, то, следовательно, это сделал кто-то другой. И этот человек, возможно, все еще где-то поблизости.

Она вздрогнула и кивнула:

– Да, вы правы. Приберегу мои вопросы на потом.

– Мудрое решение, – заметил Оуэн.

Он вдруг остановился – так внезапно, что Вирджиния налетела на него. Но Оуэн, казалось, этого не заметил. Он поднял фонарь повыше, освещая коридор справа.

– Чувствуете энергию? – спросил он, понизив голос.

Тревога в его голосе льдом сковала сердце Вирджинии.

– Да, – призналась она.

Причем ощущение становилось все сильнее; оно накатывало волнами, сопровождаясь ритмичными звуками – то глухим перестуком, то лязгом металла о камень.

Внезапно из темноты им навстречу выкатился миниатюрный экипаж. В свете фонаря Вирджиния увидела, что его везли две заводные лошадки. Но эта крохотная карета с фут высотой была не детской игрушкой, а настоящим произведением искусства. Каждая деталь была воспроизведена с величайшей точностью, а черная эмаль кареты была украшена прихотливой позолотой. Маленькие оконца экипажа отражали свет фонаря, а лошади с развевающимися черными гривами и хвостами казались живыми. И все детали упряжи были отделаны золотом.

– Зачем кому-то понадобилось бросить здесь такую дорогую игрушку? – удивилась Вирджиния.

Оуэн тронул ее за руку и отвел на шаг в сторону.

– Это не игрушка.

Девушка же не могла отвести глаз от кареты – она ее зачаровывала.

– Но тогда что это? – спросила она.

– Будь я проклят, если знаю.

И вновь волна леденящей энергии коснулась ее сознания.

– Я чувствую силу в этом устройстве, – сообщила Вирджиния. – Силу того же рода, как та, что позволяет мне читать в зеркалах. Но психическую энергию могут излучать только люди… Каким же образом это может делать карета?

– Мы не станем это выяснять. – Оуэн увлек ее за угол, чтобы обойти заводных лошадок. – Чем бы они ни были, лучше скрыться за каменной стеной. Камень блокирует психические токи.

Откуда-то из коридора, где осталась карета, послышался тонкий голосок:

– Есть тут кто-нибудь? Прошу, помогите!

Оуэн замер.

– Черт побери, – пробормотал он. – Беда за бедой…

Вирджиния осмотрелась.

– Эй, кто там?! – позвала она.

– Меня зовут Бекки, мадам. Помогите мне, умоляю! Я не могу отсюда выбраться. Тут очень темно. А на двери – железные прутья.

– Еще одна жертва Холлистера, – сказал Оуэн.

Вирджиния взглянула на него:

– Мы должны что-то сделать.

– Боюсь, мы не сможем до нее добраться. Можно попытаться, если только сумеем пройти мимо этого механизма.

– Карета излучает зеркальную энергию, – сообщила Вирджиния. – Возможно, я с ней справлюсь.

– Вы уверены?

– Я должна попытаться. Дайте мне взглянуть.

Пальцы Оуэна сомкнулись на ее запястье как тиски.

– Что бы вы ни делали, не вздумайте вырываться. Вы поняли?

– Да, конечно. – Она уже теряла терпение. – Но мне нужен свет.

Оуэн шагнул к соседнему коридору и, вытянув руку, поднял фонарь повыше. А Вирджиния, собравшись с духом, выглянула из-за угла.

В свете фонаря окна миниатюрной кареты сверкали особенно ярко. И, словно учуяв добычу, заводной экипаж снова двинулся вперед, чуть кренясь на ходу.

– Интересно… – заметил Оуэн, прислушиваясь. – Кажется, механизм приводится в действие движением жертвы. Поскольку это в некотором роде психическое устройство, оно, вероятно, реагирует на излучения наших тел.

– Да, я тоже так думаю. – Вирджиния отпрянула, выходя из поля чувствительности кареты, и прижалась к каменной стене. – Мне кажется, энергия сосредоточена в окошках. Я полагаю, что смогу нейтрализовать ее потоки, по крайней мере на время.

В смежном коридоре стало тихо.

– Похоже, карета реагирует на наши перемещения, – заметил Оуэн. – И если вы действительно сможете нейтрализовать ее на время, то я, возможно, сумею ее разбить или как-то обезвредить. Если там и впрямь заводной механизм, то должен быть и ключ.

– Вы еще здесь, мадам? – позвала из темноты Бекки. – Прошу, не бросайте меня!

– Я иду, Бекки, – ответила Вирджиния. Она старалась, чтобы ее голос звучал спокойно и бодро. – Одну минуту!

– Спасибо, мадам. Прошу вас, поторопитесь! Мне так страшно…

– Все в порядке, Бекки, – сказала Вирджиния.

Оуэн еще сильнее сжал ее запястье и прошептал:

– Что ж, попытайтесь. Если почувствуете, что вам не устоять, я вытащу вас из пределов досягаемости…

– Да, вполне разумно, – перебила Вирджиния.

Собравшись с духом, она осторожно шагнула за угол. А Оуэн держал фонарь так, чтобы свет падал на неподвижную карету.

Был краткий миг напряженной тишины, а потом темные окна миниатюрного экипажа заблестели, словно освещенные изнутри. И Вирджиния снова ощутила, как в воздухе запульсировала энергия. А механические лошади двинулись вперед, и завертелись колеса.

Вскоре хитроумное устройство оказалось всего в нескольких футах от Вирджинии. И тотчас же, без всякого предупреждения, на нее обрушились потоки леденящей сознание энергии. Вирджинии казалось, что она вполне подготовлена к этому, однако удар был настолько силен, что она дрогнула.

Оуэн снова сжал ее запястье, собираясь втянуть за угол, где зловещее оружие не смогло бы ее достать.

– Все в порядке, – сказала она. – Я справлюсь.

Стараясь не замечать, как накатывает новая волна энергии, Вирджиния сфокусировала собственную энергию тем же манером, как делала, вглядываясь в зеркальную глубину. Включив свою энергию на полную силу, она погасила вибрирующую пульсацию, которую излучал злобный механизм. Нужный эффект был достигнут быстро, почти тотчас же. Пульсация упала до базового уровня. Но заводные лошади по-прежнему тащили карету вперед.

– Готово, – сказала Вирджиния, не осмеливаясь отвести взгляд от кареты. – Делайте, что нужно. Я не знаю, как долго смогу держать ее под контролем.

Ей пришлось использовать все резервы своей психики; сейчас Вирджиния работала на пределе возможностей, и надолго ее бы не хватило.

Оуэн не стал тратить время на вопросы. Отпустив ее руку, он быстро вышел из-за угла и пристально взглянул на карету. Затем ткнул носком сапога миниатюрный экипаж, опрокинув его на бок. Лошади продолжали ритмично – но бесполезно – перебирать ногами в воздухе. Вирджинию же встревожило приглушенное «тик-так», «тик-так»…

– Как будто тикают часы! – воскликнула она.

Оуэн присел рядом с каретой.

– Надо как-то открыть эту штуковину. – Сняв перчатку, он пробежался пальцами по лакированной поверхности.

– Я думала, вы ее просто раздавите, – сказала Вирджиния.

– Предпочел бы сохранить карету в целости, если возможно. Хочу ее изучить. Насколько мне известно, еще никому не удавалось зарядить энергией неодушевленное вещество – стекло, например, – да так, чтобы токи активировались механически. Эта машинка – вещь в высшей степени необычная.

– Сэр, не могли бы вы отложить свои исследования до лучших времен? Я не смогу удерживать ее бесконечно.

– Вы еще тут, мадам? – жалобно позвала Бекки.

– Мы здесь, Бекки! – откликнулась Вирджиния. – Мистер Суитуотер, нельзя ли побыстрей?

– Да, сейчас, – ответил Оуэн.

Его пальцы исследовали крышу кареты. И она вдруг раскрылась – как створки двери на крошечных петлях. Оуэн сунул руку внутрь экипажа. Через несколько секунд тиканье прекратилось. Потоки энергии, которые Вирджиния едва могла сдерживать, вдруг иссякли. Она осторожно ослабила напряжение собственной силы. И действительно, окна игрушечной кареты больше не излучали энергии.

– Обычный часовой механизм. – Оуэн поднялся на ноги. – Остановить эту карету – все равно что остановить часы. Идемте, нужно разыскать бедняжку.

Вирджиния быстро зашагала по коридору. Она миновала ряд темных заброшенных комнат, держа фонарь в руке.

– Бекки! – позвала она. – Где ты?!

– Вот черт… – вполголоса пробормотал Оуэн. Он быстро догнал девушку. – Осторожно, Вирджиния! Тут могут быть и другие ловушки.

Он назвал ее по имени – как если бы они были давними друзьями, но Вирджиния решила не обращать на это внимания. Она остановилась перед тяжелой деревянной дверью, окованной железом. В двери имелось маленькое оконце, забранное железными прутьями. В оконце же виднелось испуганное лицо девушки, никак не старше лет четырнадцати-пятнадцати. Она судорожно сжимала прутья решетки, а в ее запавших глазах не было ничего, кроме ужаса и слез.

– Вы ранены? – спросила Вирджиния.

– Нет, мадам. Но как хорошо, что вы пришли вовремя! Даже сказать не могу, что бы со мной сделали…

Оуэн вытащил из кармана отмычку.

– Сейчас я выпущу тебя отсюда.

– Что здесь произошло? – тихо спросила Вирджиния.

Бекки колебалась.

– Не очень-то я хорошо помню, мадам. Я стояла на своем обычном месте, возле таверны. Подъехала богатая карета, а внутри сидел красивый джентльмен. Он высунулся в окошко и сказал, что я очень хорошенькая. Сказал, что заплатит мне вдвое против того, что я обычно беру. Я села в карету… и это последнее, что я запомнила. А потом очнулась в этом ужасном месте. Я звала на помощь, звала целую вечность, но никто даже не откликнулся! И я сдалась. А потом вдруг услышала, что идете вы и ваш друг, и я…

Тут Оуэн распахнул дверь.

– Выходи, Бекки. Мы и так потеряли много времени.

Девушка выбежала из камеры.

– Благодарю вас, сэр.

Оуэн не ответил. Он рассматривал каменный пол камеры. Вирджиния же почувствовала, как воздух снова наполняется темной энергией – Оуэн вновь воспользовался своими необычайными способностями.

– Очень интересно… – пробормотал он.

– Что такое? – спросила Вирджиния.

– Полагаю, именно в этом месте Холлистер повстречал человека, который воткнул нож ему в грудь.

Оуэн говорил очень тихо, и его слышала только Вирджиния; Бекки же, судя по всему, думала лишь о том, как выбраться из каменного коридора.

– Вы можете видеть вещи такого рода? – спросила Вирджиния.

– Я могу видеть, где стояла убийца, когда делала свое дело, – ответил Оуэн.

– Так его убила женщина?

– Да. Более того, она была безумна, совсем безумна…

– Боже правый! Неужели леди Холлистер?!

Глава 2

Оуэн решил, что не имеет права чувствовать себя оскорбленным, пусть даже Вирджиния относилась к нему с явным недоверием. В конце концов, он – Суитуотер. Как правило, мужчины из его семьи или очаровывали женщин, или внушали им страх – среднего не бывало. Но к какой бы из двух этих категорий женщины ни относились, они в любом случае понимали: мужчины рода Суитуотер – очень опасны. По словам его тети Мэриан, паранормальный талант и нечто особенное в их ауре внушали людям – и мужчинам, и женщинам – тревогу и беспокойство.

Тем не менее он вел себя сейчас как романтически настроенный глупец. Нескрываемое подозрение, с которым относилась к нему Вирджиния, неожиданно явилось для него весьма болезненным ударом. И Оуэн с досадой понял, что потерпел сокрушительное поражение. «Что ж, сам виноват, – решил он. – Использовал неверную тактику!» Оглядываясь назад, можно было сказать: он допустил ошибку, объявив себя «мастером расследований, специализирующимся на разоблачении шарлатанов, практикующих в области паранормального». Но он просто не мог придумать другого способа проникнуть в закрытое сообщество практиков, связанных с Институтом Лейбрука.

Однако у него еще будет время, чтобы обдумать свой промах. А сейчас следовало вывести в безопасное место двух женщин.

Оуэн поднял с пола карету с часовым механизмом и сунул ее под мышку. Лошади болтались в воздухе, повиснув на ремнях сбруи.

– Мисс Дин, возьмите фонарь, будьте любезны, – сказал он.

– Я и так его держу, – ответила она, поднимая фонарь повыше.

Оуэн взглянул на женщин.

– Держитесь возле меня. Мы выйдем отсюда тем же путем, каким я сюда проник, то есть через старый амбар-сушильню. Там, поблизости, нас дожидается карета.

За спиной его раздался какой-то сдавленный стон. И свет фонаря заплясал на каменных стенах.

– С вами все в порядке, мисс Дин? – спросил Оуэн.

– Разумеется, – отозвалась она весьма холодно. – Я просто споткнулась об один из камней, которыми вымощен коридор. Пол очень неровный, а света мало.

Несмотря на дурное настроение, Оуэн мысленно улыбнулся. Вирджиния Дин вполне оправдывала его ожидания. Чтобы расстроить ее нервы, требовалось кое-что посильнее, чем труп или смертельно опасная заводная игрушка!

Впрочем, он и не предполагал, что она окажется трусихой. Он с самого начала знал, что эта восхитительная леди наделена твердым характером и исключительной силой духа. А еще у нее – огромный талант, в этом он не сомневался. В отличие от того, чем могли похвалиться многие из ее коллег по Институту, дар Вирджинии был истинным. И воздух вокруг нее был напитан живой, бодрящей энергией – по крайней мере ему она казалась бодрящей.

Оуэн по опыту знал, что большинство ее коллег и конкурентов являлись откровенными мошенниками. В лучшем случае они просто развлекали публику – подобно колдунам и иллюзионистам, – доводя до совершенства всевозможные трюки, основанные на ловкости рук. В худшем же случае это были негодяи, намеренно обманывающие и обирающие доверчивых клиентов.

Совсем другое дело – Вирджиния Дин. Эта девушка поразила его в тот самый миг, когда он впервые ее увидел. Случилось это неделю назад, когда в числе небольшой группы исследователей он находился в элегантной гостиной леди Помрой и наблюдал за Вирджинией, демонстрировавшей свой дар. Когда эта девушка взглянула в висевшее над камином зеркало, он сразу ощутил, как потрескивают в воздухе энергетические разряды.

Их взгляды встретились в зеркале, но она тут же отвела глаза. Однако этот краткий контакт подсказал ему: Вирджинию волнует его присутствие точно так же, как ее присутствие волнует его. По крайней мере Оуэну хотелось в это верить.

На девушке было темное, строгого покроя платье с высоким воротом и длинными узкими рукавами, а еще – небольшой, искусно задрапированный турнюр наподобие того, что был на ней и сейчас. Волосы же были заколоты и спрятаны под маленькую скромную шляпку. Но если столь строгий наряд она выбрала для того, чтобы сделать неприметной свою внешность, казавшуюся отчасти неземной благодаря волосам цвета красного золота и зеленовато-голубым глазам, то затея эта потерпела сокрушительный провал. Она не была красавицей в общепринятом смысле этого слова. Но в ней было нечто необыкновенное, сразу же привлекавшее и интриговавшее человека такого склада, как Оуэн. В этой женщине была тайна и была сила. И Оуэн-мужчина был покорен.