Тайное общество - Превратности судьбы

Аманда Квик

Превратности судьбы

Глава 1

Зеркала сверкали, безжалостно отражая видения крови и смерти – жуткие сцены, высвеченные пламенем газового рожка, бесконечную череду отражений, уходящих во тьму.

Некоторое время Вирджиния лежала неподвижно. Сердце глухо колотилось в груди, пока она пыталась найти хоть какой-то смысл в том кошмаре, посреди которого проснулась. Среди мириадов отражений – женщина, лежащая на смятой, залитой кровью постели. На женщине – только тонкая льняная сорочка да белые чулки, а волосы спутанными прядями разметались по плечам. Похоже, она только что предавалась любовным утехам. Но в застывшем взгляде – не угасающий огонь желания, а безумный ужас.

Несколько мгновений потребовались Вирджинии, чтобы понять: женщина в зеркалах – она сама. И в постели она не одна. Рядом с ней лежал мужчина. Его распахнутая на груди рубашка была пропитана кровью, голова же – повернута в сторону. Но она все равно смогла разглядеть его красивое лицо. Лорд Холлистер!

Она медленно села, выронив некий предмет, который до того сжимала в руке. И пыталась убедить себя в том, что ей все еще снится дурной сон. Но было ясно: она уже не спала. Превозмогая ужас, Вирджиния коснулась горла мужчины. Пульса не было. Да она и не ожидала его нащупать. Смерть уже сковала Холлистера вечным холодом.

И ее снова охватил безудержный страх – казалось, множество ледяных иголок впивались в затылок и в ладони.

Вирджиния в панике выскочила из постели. Глянув вниз, она заметила, что подол ее сорочки… в чем-то красном. Она подняла взгляд – и тут впервые увидела нож, лежавший среди скомканных простыней. Все лезвие было в крови, а ножны лежали там, где только что покоилась ее рука.

Краем глаза она заметила, как в зеркальной глубине зашевелились пугающие тени. И тотчас заперла на замок свои ощущения. Сейчас она просто не могла позволить себе пользоваться даром зеркального чтения. Интуиция яростно взывала: нужно не медля выбираться из комнаты с зеркалами!

Она быстро осмотрелась в поисках своего нового, бронзового с черным, платья, которое надела для визита в дом Холлистера. Ага, вот платье, а вот и нижние юбки… Одежда была небрежно брошена в угол, словно хозяйке не терпелось от нее избавиться – подстегивала страсть. А из-под складок плаща выглядывали мыски ее прогулочных туфель с высоким рядом пуговиц. По какой-то непонятной причине мысль о том, что Холлистер успел ее раздеть еще до того, как она воткнула нож ему в грудь, пугала ее больше, чем тот факт, что она проснулась возле бездыханного тела.

Небеса всемогущие! Как же можно убить человека и ничего об этом не помнить?!

Зеркала снова вскипели темной энергией. Ужас и желание сбежать мешали Вирджинии контролировать свои ощущения. Она вновь попыталась обуздать свой дар и заставить его замолчать. Тени отодвинулись в самую глубь зеркал, однако она знала, что совсем изгнать их ей не удастся.

А снаружи все еще была ночь. Призрачные сгустки энергии, заключенные в зеркалах, всегда приобретали особую силу по ночам. В зеркалах, что ее окружали, мелькали сцены, и ей следовало бы им противостоять, но читать «послеобразы» – сейчас это было выше ее сил; ей нужно было просто выбраться из комнаты.

Она осмотрелась и поняла, что двери не видно; казалось, что стены комнаты состояли сплошь из зеркал. Но вряд ли это было возможно. «Воздух тут вполне свеж», – отметила Вирджиния. А газовая лампа горела ровно. Где-то наверняка имелся вентиляционный ход. И где-то была дверь. А там, где есть дверь, будет и сквозняк над порогом…

Заставив себя сосредоточиться на одной цели, Вирджиния пересекла комнату и подняла с пола свое платье. Лишь невероятным напряжением сил она сумела застегнуть нижние юбки и натянуть сверху платье – такой яростной была охватившая ее дрожь.

Она сражалась с корсажем, пытаясь застегнуть крючки, когда услышала тихий вздох потайной двери. И новый приступ страха резанул по нервам.

Вирджиния поспешно подняла голову. В зеркале перед собой она увидела, как за ее спиной открывается зеркальная панель.

А затем в комнате появился мужчина, за ним тянулся невидимый шлейф темной силы. Она узнала его сразу же, несмотря на то что они встречались лишь однажды. Она его узнала бы в любом случае. Ни одна женщина не забудет мужчину, чьи темные сумрачные глаза таят в себе обещание рая… или ада.

Она долго не могла шевельнуться – застыла на месте, прижимая руки к груди. Наконец прошептала:

– Мистер Суитуотер?..

Он окинул ее взглядом с головы до ног. В ярком свете лампы его суровое лицо казалось маской – светлые плоскости и темные провалы кое-где. И в глазах его не могло быть сочувствия – ведь Оуэн Суитуотер… О, Вирджиния была уверена, что он лишен чего-либо похожего на обычные человеческие чувства.

В эту ночь его присутствие в комнате смерти могло иметь лишь два объяснения: он пришел, чтобы убить ее – или спасти; середины у Суитуотера не бывало.

– Вы ранены, мисс Дин? – спросил он спокойно, словно справлялся о ее здоровье на светской вечеринке.

Холодная формальность его тона покоробила ее.

– Я цела и невредима, мистер Суитуотер. – Вирджиния бросила взгляд в сторону постели. – Чего не скажешь о лорде Холлистере.

Он подошел к ложу и некоторое время разглядывал бездыханное тело. Вирджиния чувствовала, как воздух насыщен энергией, и поняла: Оуэн заставил работать свой редкостный дар. Природа его способностей была ей неизвестна, но она понимала, что этот мужчина очень опасен.

Наконец он повернулся к ней:

– Отлично проделано, мисс Дин. Хотя зрелище весьма неопрятное.

– Что?..

– Ясно, Холлистер больше не будет чинить нам неприятностей. Однако необходимо вывести вас отсюда, пока вас не арестовали за убийство.

– Нет-нет… – Она покачала головой.

Брови Оуэна поползли вверх.

– Вы не хотите покинуть это место?

Вирджиния с трудом сглотнула ком в горле.

– Я хочу сказать, что не убивала его. – По крайней мере ей так казалось.

И тут Вирджиния вдруг поняла, что не помнит совсем ничего с того самого момента, как «прочла» зеркало в спальне Холлистера. Но у нее не было другого выбора, кроме как заявить о своей невиновности. Ведь если ее схватят за убийство лорда Холлистера, то жизнь она наверняка закончит на виселице.

Оуэн еще раз смерил ее с головы до ног оценивающим взглядом.

– Да, я вижу, что не вы вонзили ему в грудь этот нож.

Она в испуге вздрогнула.

– Откуда вы знаете?

– Мы можем обсудить это где-нибудь в другом месте, в более подходящее время, – сказал Оуэн. Он направился к ней, двигаясь с грацией хищника, выбравшего себе жертву. – А сейчас позвольте-ка…

Она не понимала, что собирался делать Суитуотер, пока он не принялся застегивать крошечные крючки на ее корсаже. И действовал быстро и умело, как будто проделывал это ежедневно. И Вирджиния явственно ощущала: энергия, исходившая от этого мужчины, точно ореол, заряжала воздух и возбуждала ее чувственность. Более того, она разрывалась между стремлением бежать, спасая свою жизнь, и столь же страстным желанием броситься в его объятия.

«Спокойствие», – подумала Вирджиния. Увы, события сегодняшнего вечера ужасно на нее подействовали. Очевидно, ее собственные чувства творили что хотели, так что она больше не могла им доверять. И теперь единственное спасение – в умении владеть собой, которое она довела до совершенства, потратив на это большую часть жизни.

Самообладание действительно пришло ей на помощь, и она, отступив на шаг, холодно проговорила:

– Благодарю вас, мистер Суитуотер.

Его руки тотчас опустились. Критически оглядев ее платье, он изрек:

– Пока сойдет и так. Время за полночь, и туман сгустился. Никто не заметит вас, когда мы выйдем отсюда.

– За полночь? – Вирджиния протянула руку к часам на цепочке, подвешенным у нее на талии. Убедившись, что Оуэн не солгал относительно времени, она содрогнулась. – Я пришла сюда в восемь, как было условлено. Боже правый, я потеряла четыре часа.

– Прошу прощения, что не смог прийти раньше. Я только час назад узнал, что вас нет дома.

– О чем вы говорите?

– Потом. Наденьте туфли. Нам предстоит неприятная прогулка, пока не выберемся из этого места.

Она не спорила. Приподняла подол платья и нижние юбки и сунула обтянутую чулком ногу в туфлю. Застегивать туфельку не стала.

А Оуэн тем временем рассматривал тело, лежащее на постели.

– Вы уверены, что вам не причинили вреда? – спросил он неожиданно.

Вирджиния в растерянности заморгала, пытаясь постичь смысл его слов.

– Он не взял меня силой, если вы это имеете в виду. Вы, верно, заметили, что он полностью одет.

– Да, разумеется, – кивнул Оуэн. Он повернулся к ней, и взгляд его странных глаз сделался еще холоднее, чем обычно. – О, простите… Но уже несколько часов меня терзало ощущение, что происходит что-то… очень дурное. А минуту назад, когда я вошел в эту дверь, я понял, что не ошибся.

– Хотите сказать, сэр, что пришли слишком поздно, чтобы спасти его светлость?

– Нет, мисс Дин. Слишком поздно, чтобы спасти вас. К счастью, вы оказались в состоянии сами постоять за себя.

Она надела вторую туфлю.

– Я решительно не собираюсь оплакивать Холлистера. Полагаю, он был чудовищем. Но его нынешнее состояние никак не может быть поставлено мне в заслугу.

– Конечно. Теперь я это вижу, – заметил Оуэн с убийственным спокойствием.

– Не притворяйтесь снисходительным, сэр. – Она нагнулась, чтобы взять с пола свой плащ. – Еще раз заявляю: я не убивала его светлость.

– Если честно, меня это не заботит. Смерть Холлистера – благо для всех.

– Полностью согласна с вами, однако…

Тихий скрип дверных петель заставил ее замолчать.

– Дверь, – сказала она. – Дверь закрывается.

– Да, так и есть.

Вирджиния бросилась к двери, но Оуэн ее опередил. Однако и он не успел – зеркальная панель стала на место, прежде чем он успел просунуть носок сапога в открытый проем. Услышав зловещий щелчок, Вирджиния пробормотала:

– Все, закрыто…

– Звенья одной цепи, – отозвался Оуэн. – Вся эта затея изрядно злила меня с самого начала.

– Мои соболезнования, сэр.

Не обращая внимания на ее сарказм, он вернулся к постели и взял окровавленный нож. Затем пересек спальню и с размаху ударил тяжелой рукоятью по дверной панели. Раздался ужасающий треск, и по зеркалу пошла длинная трещина. Оуэн ударил еще раз. На сей раз зеркальная поверхность осыпалась зазубренными осколками, открыв взгляду деревянную дверь.

Вирджиния осмотрела новый замок, врезанный в старинную дверь.

– Неужели вы умеете вскрывать замки, мистер Суитуотер?

– А как, по-вашему, я только что вошел сюда?

Он извлек из кармана плаща длинную металлическую полоску, присел на корточки и принялся за дело. Дверь открылась в считанные секунды.

– Сэр, вы меня поражаете, – призналась Вирджиния. – С каких это пор джентльменов обучают благородному искусству взломщиков?

– В моих расследованиях этот навык оказался весьма полезным.

– Другими словами – в ходе вашей кампании, затеянной, чтобы помешать тем, кто вынужден тяжко трудиться. Чтобы помешать таким, как я, верно? А ведь наша вина лишь в том, что мы хотим заработать на кусок хлеба.

– Полагаю, вы имеете в виду мои попытки разоблачить тех, кто зарабатывает на жизнь, обманывая доверчивых и недалеких людей. Да, мисс Дин, именно этому занятию я всецело предавался в последнее время.

– Что ж, тем из нас, кто практикует в области паранормальных явлений, остается лишь надеяться, что вы найдете себе другое увлечение, прежде чем мы помрем с голоду.

– Будет вам, мисс Дин. Разве мое сегодняшнее появление вас хоть чуть-чуть не обрадовало? Не приди я сюда, вы оказались бы запертой в ловушке, наедине с трупом.

– Очко в вашу пользу, – признала Вирджиния.

– Можете поблагодарить меня позже.

– Постараюсь об этом не забыть.

Он бросил нож на пол, затем рукой в перчатке схватил девушку за локоть и увлек к двери. Вирджиния не доверяла Оуэну Суитуотеру, не могла позволить себе доверять ему. За последние несколько недель стало совершенно ясно: этот человек поставил себе цель разоблачить – как обманщиков и шарлатанов – всех практикующих в области паранормального. И он был далеко не первым из тех, кто вел так называемые «расследования», чтобы выставить их, профессионалов в области паранормального, мошенниками.

Однако Вирджиния заподозрила, что Оуэн в своем рвении был намерен зайти дальше всех остальных. За последние месяцы две женщины, которые читали в зеркалах – их талант был подобен ее собственному, – погибли при загадочных обстоятельствах. Власти же объявили, что их смерть была несчастным случаем. Но Вирджинию одолевали сомнения.

А может быть, Оуэн Суитуотер задумал нечто большее? Может, не просто захотел отнять у них средства к существованию? Возможно, действуя как судья, он вдобавок принял на себя и роль палача. Было в его глазах нечто такое, что говорило ей: этот мужчина по своей природе охотник, который вполне может наметить себе в жертву и человеческое существо. Хотя…

Да, разумеется, Суитуотер не был ни другом, ни союзником, однако все указывало на то, что убивать ее он не намерен – по крайней мере не здесь и не сейчас. Так что пойти с ним, наверное, разумней, чем пытаться самой отыскать дорогу к спасению. Ведь она даже не знает, где находится!

Дверь осталась позади, и Оуэн приостановился ровно настолько, чтобы зажечь фонарь, который, очевидно, принес с собой и оставил у входа. Вспыхнул огонь, осветивший холодный коридор, стены которого были выложены камнем.

– Где мы? – шепнула Вирджиния.

– В подземелье. Под особняком Холлистера, – ответил Оуэн. – Дом был выстроен на руинах средневекового аббатства. Тут, внизу, – сеть коридоров и комнат, сущий лабиринт.

– А как вы меня нашли?

– Вероятно, вам лучше не знать ответа на этот вопрос.

– Я настаиваю, сэр. Как вы меня нашли?

– Я оставил двух человек наблюдать за вашим домом из пустого дома напротив. Они караулили несколько ночей.

– Сэр, как вы посмели?!

– Я же предупреждал, что мой ответ может вам не понравиться. Когда сегодня вечером вы отправились на сеанс чтения, мои соглядатаи ничего не заподозрили. Но время шло, а вы не возвращались, и тогда наблюдатели послали мне весть. Я отправился в ваш городской дом и спросил экономку, где живет ваш клиент.

– И миссис Крофтон сказала, что я пришла сюда, чтобы читать в зеркале?

– Она очень волновалась из-за того, что вы до сих пор не вернулись. Стоило же мне зайти в особняк Холлистера, и я сразу понял: случилось что-то скверное.

– Вы все это узнали благодаря своему таланту? – спросила Вирджиния, встревожившись.

– Да, конечно.

– Но… каким образом?

– Видите ли, вы не первая женщина, исчезающая в этих коридорах. Разница между вами и прочими жертвами Холлистера лишь в том, что вы остались в живых.

– Боже правый!.. – Ей не потребовалось много времени, чтобы осознать значение его слов. – Неужели вы можете чувствовать насильственную смерть?

– Да, в каком-то смысле.

– Объяснитесь же, сэр.

– Поверьте, вам лучше этого не знать.

– Уже слишком поздно оберегать мою тонкую чувствительную натуру, сэр. Ведь я только что очнулась в постели вельможи, заколотого ножом.

– Очевидно, у вас весьма крепкие нервы. Тем не менее сейчас не время обсуждать природу моего дара.

– Почему же?

– Потому что в данный момент у нас другие приоритеты. Хотел бы вам напомнить: если не вы убили Холлистера, то, следовательно, это сделал кто-то другой. И этот человек, возможно, все еще где-то поблизости.

Она вздрогнула и кивнула:

– Да, вы правы. Приберегу мои вопросы на потом.

– Мудрое решение, – заметил Оуэн.

Он вдруг остановился – так внезапно, что Вирджиния налетела на него. Но Оуэн, казалось, этого не заметил. Он поднял фонарь повыше, освещая коридор справа.

– Чувствуете энергию? – спросил он, понизив голос.

Тревога в его голосе льдом сковала сердце Вирджинии.

– Да, – призналась она.

Причем ощущение становилось все сильнее; оно накатывало волнами, сопровождаясь ритмичными звуками – то глухим перестуком, то лязгом металла о камень.

Внезапно из темноты им навстречу выкатился миниатюрный экипаж. В свете фонаря Вирджиния увидела, что его везли две заводные лошадки. Но эта крохотная карета с фут высотой была не детской игрушкой, а настоящим произведением искусства. Каждая деталь была воспроизведена с величайшей точностью, а черная эмаль кареты была украшена прихотливой позолотой. Маленькие оконца экипажа отражали свет фонаря, а лошади с развевающимися черными гривами и хвостами казались живыми. И все детали упряжи были отделаны золотом.

– Зачем кому-то понадобилось бросить здесь такую дорогую игрушку? – удивилась Вирджиния.

Оуэн тронул ее за руку и отвел на шаг в сторону.

– Это не игрушка.

Девушка же не могла отвести глаз от кареты – она ее зачаровывала.

– Но тогда что это? – спросила она.

– Будь я проклят, если знаю.

И вновь волна леденящей энергии коснулась ее сознания.

– Я чувствую силу в этом устройстве, – сообщила Вирджиния. – Силу того же рода, как та, что позволяет мне читать в зеркалах. Но психическую энергию могут излучать только люди… Каким же образом это может делать карета?

– Мы не станем это выяснять. – Оуэн увлек ее за угол, чтобы обойти заводных лошадок. – Чем бы они ни были, лучше скрыться за каменной стеной. Камень блокирует психические токи.

Откуда-то из коридора, где осталась карета, послышался тонкий голосок:

– Есть тут кто-нибудь? Прошу, помогите!

Оуэн замер.

– Черт побери, – пробормотал он. – Беда за бедой…

Вирджиния осмотрелась.

– Эй, кто там?! – позвала она.

– Меня зовут Бекки, мадам. Помогите мне, умоляю! Я не могу отсюда выбраться. Тут очень темно. А на двери – железные прутья.

– Еще одна жертва Холлистера, – сказал Оуэн.

Вирджиния взглянула на него:

– Мы должны что-то сделать.

– Боюсь, мы не сможем до нее добраться. Можно попытаться, если только сумеем пройти мимо этого механизма.

– Карета излучает зеркальную энергию, – сообщила Вирджиния. – Возможно, я с ней справлюсь.

– Вы уверены?

– Я должна попытаться. Дайте мне взглянуть.

Пальцы Оуэна сомкнулись на ее запястье как тиски.

– Что бы вы ни делали, не вздумайте вырываться. Вы поняли?

– Да, конечно. – Она уже теряла терпение. – Но мне нужен свет.

Оуэн шагнул к соседнему коридору и, вытянув руку, поднял фонарь повыше. А Вирджиния, собравшись с духом, выглянула из-за угла.

В свете фонаря окна миниатюрной кареты сверкали особенно ярко. И, словно учуяв добычу, заводной экипаж снова двинулся вперед, чуть кренясь на ходу.

– Интересно… – заметил Оуэн, прислушиваясь. – Кажется, механизм приводится в действие движением жертвы. Поскольку это в некотором роде психическое устройство, оно, вероятно, реагирует на излучения наших тел.

– Да, я тоже так думаю. – Вирджиния отпрянула, выходя из поля чувствительности кареты, и прижалась к каменной стене. – Мне кажется, энергия сосредоточена в окошках. Я полагаю, что смогу нейтрализовать ее потоки, по крайней мере на время.

В смежном коридоре стало тихо.

– Похоже, карета реагирует на наши перемещения, – заметил Оуэн. – И если вы действительно сможете нейтрализовать ее на время, то я, возможно, сумею ее разбить или как-то обезвредить. Если там и впрямь заводной механизм, то должен быть и ключ.

– Вы еще здесь, мадам? – позвала из темноты Бекки. – Прошу, не бросайте меня!

– Я иду, Бекки, – ответила Вирджиния. Она старалась, чтобы ее голос звучал спокойно и бодро. – Одну минуту!

– Спасибо, мадам. Прошу вас, поторопитесь! Мне так страшно…

– Все в порядке, Бекки, – сказала Вирджиния.

Оуэн еще сильнее сжал ее запястье и прошептал:

– Что ж, попытайтесь. Если почувствуете, что вам не устоять, я вытащу вас из пределов досягаемости…

– Да, вполне разумно, – перебила Вирджиния.

Собравшись с духом, она осторожно шагнула за угол. А Оуэн держал фонарь так, чтобы свет падал на неподвижную карету.

Был краткий миг напряженной тишины, а потом темные окна миниатюрного экипажа заблестели, словно освещенные изнутри. И Вирджиния снова ощутила, как в воздухе запульсировала энергия. А механические лошади двинулись вперед, и завертелись колеса.

Вскоре хитроумное устройство оказалось всего в нескольких футах от Вирджинии. И тотчас же, без всякого предупреждения, на нее обрушились потоки леденящей сознание энергии. Вирджинии казалось, что она вполне подготовлена к этому, однако удар был настолько силен, что она дрогнула.

Оуэн снова сжал ее запястье, собираясь втянуть за угол, где зловещее оружие не смогло бы ее достать.

– Все в порядке, – сказала она. – Я справлюсь.

Стараясь не замечать, как накатывает новая волна энергии, Вирджиния сфокусировала собственную энергию тем же манером, как делала, вглядываясь в зеркальную глубину. Включив свою энергию на полную силу, она погасила вибрирующую пульсацию, которую излучал злобный механизм. Нужный эффект был достигнут быстро, почти тотчас же. Пульсация упала до базового уровня. Но заводные лошади по-прежнему тащили карету вперед.

– Готово, – сказала Вирджиния, не осмеливаясь отвести взгляд от кареты. – Делайте, что нужно. Я не знаю, как долго смогу держать ее под контролем.

Ей пришлось использовать все резервы своей психики; сейчас Вирджиния работала на пределе возможностей, и надолго ее бы не хватило.

Оуэн не стал тратить время на вопросы. Отпустив ее руку, он быстро вышел из-за угла и пристально взглянул на карету. Затем ткнул носком сапога миниатюрный экипаж, опрокинув его на бок. Лошади продолжали ритмично – но бесполезно – перебирать ногами в воздухе. Вирджинию же встревожило приглушенное «тик-так», «тик-так»…

– Как будто тикают часы! – воскликнула она.

Оуэн присел рядом с каретой.

– Надо как-то открыть эту штуковину. – Сняв перчатку, он пробежался пальцами по лакированной поверхности.

– Я думала, вы ее просто раздавите, – сказала Вирджиния.

– Предпочел бы сохранить карету в целости, если возможно. Хочу ее изучить. Насколько мне известно, еще никому не удавалось зарядить энергией неодушевленное вещество – стекло, например, – да так, чтобы токи активировались механически. Эта машинка – вещь в высшей степени необычная.

– Сэр, не могли бы вы отложить свои исследования до лучших времен? Я не смогу удерживать ее бесконечно.

– Вы еще тут, мадам? – жалобно позвала Бекки.

– Мы здесь, Бекки! – откликнулась Вирджиния. – Мистер Суитуотер, нельзя ли побыстрей?

– Да, сейчас, – ответил Оуэн.

Его пальцы исследовали крышу кареты. И она вдруг раскрылась – как створки двери на крошечных петлях. Оуэн сунул руку внутрь экипажа. Через несколько секунд тиканье прекратилось. Потоки энергии, которые Вирджиния едва могла сдерживать, вдруг иссякли. Она осторожно ослабила напряжение собственной силы. И действительно, окна игрушечной кареты больше не излучали энергии.

– Обычный часовой механизм. – Оуэн поднялся на ноги. – Остановить эту карету – все равно что остановить часы. Идемте, нужно разыскать бедняжку.

Вирджиния быстро зашагала по коридору. Она миновала ряд темных заброшенных комнат, держа фонарь в руке.

– Бекки! – позвала она. – Где ты?!

– Вот черт… – вполголоса пробормотал Оуэн. Он быстро догнал девушку. – Осторожно, Вирджиния! Тут могут быть и другие ловушки.

Он назвал ее по имени – как если бы они были давними друзьями, но Вирджиния решила не обращать на это внимания. Она остановилась перед тяжелой деревянной дверью, окованной железом. В двери имелось маленькое оконце, забранное железными прутьями. В оконце же виднелось испуганное лицо девушки, никак не старше лет четырнадцати-пятнадцати. Она судорожно сжимала прутья решетки, а в ее запавших глазах не было ничего, кроме ужаса и слез.

– Вы ранены? – спросила Вирджиния.

– Нет, мадам. Но как хорошо, что вы пришли вовремя! Даже сказать не могу, что бы со мной сделали…

Оуэн вытащил из кармана отмычку.

– Сейчас я выпущу тебя отсюда.

– Что здесь произошло? – тихо спросила Вирджиния.

Бекки колебалась.

– Не очень-то я хорошо помню, мадам. Я стояла на своем обычном месте, возле таверны. Подъехала богатая карета, а внутри сидел красивый джентльмен. Он высунулся в окошко и сказал, что я очень хорошенькая. Сказал, что заплатит мне вдвое против того, что я обычно беру. Я села в карету… и это последнее, что я запомнила. А потом очнулась в этом ужасном месте. Я звала на помощь, звала целую вечность, но никто даже не откликнулся! И я сдалась. А потом вдруг услышала, что идете вы и ваш друг, и я…

Тут Оуэн распахнул дверь.

– Выходи, Бекки. Мы и так потеряли много времени.

Девушка выбежала из камеры.

– Благодарю вас, сэр.

Оуэн не ответил. Он рассматривал каменный пол камеры. Вирджиния же почувствовала, как воздух снова наполняется темной энергией – Оуэн вновь воспользовался своими необычайными способностями.

– Очень интересно… – пробормотал он.

– Что такое? – спросила Вирджиния.

– Полагаю, именно в этом месте Холлистер повстречал человека, который воткнул нож ему в грудь.

Оуэн говорил очень тихо, и его слышала только Вирджиния; Бекки же, судя по всему, думала лишь о том, как выбраться из каменного коридора.

– Вы можете видеть вещи такого рода? – спросила Вирджиния.

– Я могу видеть, где стояла убийца, когда делала свое дело, – ответил Оуэн.

– Так его убила женщина?

– Да. Более того, она была безумна, совсем безумна…

– Боже правый! Неужели леди Холлистер?!

Глава 2

Оуэн решил, что не имеет права чувствовать себя оскорбленным, пусть даже Вирджиния относилась к нему с явным недоверием. В конце концов, он – Суитуотер. Как правило, мужчины из его семьи или очаровывали женщин, или внушали им страх – среднего не бывало. Но к какой бы из двух этих категорий женщины ни относились, они в любом случае понимали: мужчины рода Суитуотер – очень опасны. По словам его тети Мэриан, паранормальный талант и нечто особенное в их ауре внушали людям – и мужчинам, и женщинам – тревогу и беспокойство.

Тем не менее он вел себя сейчас как романтически настроенный глупец. Нескрываемое подозрение, с которым относилась к нему Вирджиния, неожиданно явилось для него весьма болезненным ударом. И Оуэн с досадой понял, что потерпел сокрушительное поражение. «Что ж, сам виноват, – решил он. – Использовал неверную тактику!» Оглядываясь назад, можно было сказать: он допустил ошибку, объявив себя «мастером расследований, специализирующимся на разоблачении шарлатанов, практикующих в области паранормального». Но он просто не мог придумать другого способа проникнуть в закрытое сообщество практиков, связанных с Институтом Лейбрука.

Однако у него еще будет время, чтобы обдумать свой промах. А сейчас следовало вывести в безопасное место двух женщин.

Оуэн поднял с пола карету с часовым механизмом и сунул ее под мышку. Лошади болтались в воздухе, повиснув на ремнях сбруи.

– Мисс Дин, возьмите фонарь, будьте любезны, – сказал он.

– Я и так его держу, – ответила она, поднимая фонарь повыше.

Оуэн взглянул на женщин.

– Держитесь возле меня. Мы выйдем отсюда тем же путем, каким я сюда проник, то есть через старый амбар-сушильню. Там, поблизости, нас дожидается карета.

За спиной его раздался какой-то сдавленный стон. И свет фонаря заплясал на каменных стенах.

– С вами все в порядке, мисс Дин? – спросил Оуэн.

– Разумеется, – отозвалась она весьма холодно. – Я просто споткнулась об один из камней, которыми вымощен коридор. Пол очень неровный, а света мало.

Несмотря на дурное настроение, Оуэн мысленно улыбнулся. Вирджиния Дин вполне оправдывала его ожидания. Чтобы расстроить ее нервы, требовалось кое-что посильнее, чем труп или смертельно опасная заводная игрушка!

Впрочем, он и не предполагал, что она окажется трусихой. Он с самого начала знал, что эта восхитительная леди наделена твердым характером и исключительной силой духа. А еще у нее – огромный талант, в этом он не сомневался. В отличие от того, чем могли похвалиться многие из ее коллег по Институту, дар Вирджинии был истинным. И воздух вокруг нее был напитан живой, бодрящей энергией – по крайней мере ему она казалась бодрящей.

Оуэн по опыту знал, что большинство ее коллег и конкурентов являлись откровенными мошенниками. В лучшем случае они просто развлекали публику – подобно колдунам и иллюзионистам, – доводя до совершенства всевозможные трюки, основанные на ловкости рук. В худшем же случае это были негодяи, намеренно обманывающие и обирающие доверчивых клиентов.

Совсем другое дело – Вирджиния Дин. Эта девушка поразила его в тот самый миг, когда он впервые ее увидел. Случилось это неделю назад, когда в числе небольшой группы исследователей он находился в элегантной гостиной леди Помрой и наблюдал за Вирджинией, демонстрировавшей свой дар. Когда эта девушка взглянула в висевшее над камином зеркало, он сразу ощутил, как потрескивают в воздухе энергетические разряды.

Их взгляды встретились в зеркале, но она тут же отвела глаза. Однако этот краткий контакт подсказал ему: Вирджинию волнует его присутствие точно так же, как ее присутствие волнует его. По крайней мере Оуэну хотелось в это верить.

На девушке было темное, строгого покроя платье с высоким воротом и длинными узкими рукавами, а еще – небольшой, искусно задрапированный турнюр наподобие того, что был на ней и сейчас. Волосы же были заколоты и спрятаны под маленькую скромную шляпку. Но если столь строгий наряд она выбрала для того, чтобы сделать неприметной свою внешность, казавшуюся отчасти неземной благодаря волосам цвета красного золота и зеленовато-голубым глазам, то затея эта потерпела сокрушительный провал. Она не была красавицей в общепринятом смысле этого слова. Но в ней было нечто необыкновенное, сразу же привлекавшее и интриговавшее человека такого склада, как Оуэн. В этой женщине была тайна и была сила. И Оуэн-мужчина был покорен.

Он не сомневался: в тот день она заметила его пристальный интерес к ней. Знал он и кое-что другое… Знал, что в душе она кипела от злости, хотя виду не подавала. Леди Помрой, знатная дама, которая хотела, чтобы ей погадали по зеркалу, не предупредила девушку заранее, что на сеансе будут присутствовать сторонние наблюдатели. И Оуэн видел, что этот сюрприз совсем не понравился Вирджинии.

Он не знал, что в тот вечер девушка увидела в зеркале. Однако, едва закончив сеанс, она отвернулась, чтобы поговорить с леди Помрой с глазу на глаз. А в толпе наблюдателей послышался громкий ропот – все хотели узнать, что же именно увидела Вирджиния.

Наконец девушка повернулась к ним с выражением ледяного презрения, сделавшим бы честь даже очень рассерженной королеве Виктории.

– Я не читаю в зеркалах ради того, чтобы развлекать зевак или тешить их любопытство, – заявила она. – Когда я приняла сегодняшний заказ, мне казалось, что эта просьба – всерьез. Я не подозревала, что должна буду подвергнуться изучению. Боюсь, на подобные глупости у меня просто нет времени.

Резко развернувшись, девушка вышла, не сказав больше ни слова. Негодование тех, кого она так неучтиво бросила в гостиной, весьма позабавило Оуэна. И леди Помрой, и ее гости, исследователи из Общества Аркан, – все они считались людьми весьма респектабельными, и им нелегко было смириться с тем фактом, что их окатила холодным презрением зеркальная гадалка, женщина из низов, которая была вынуждена зарабатывать на жизнь собственными талантами.

Едва придя в себя, они потребовали объяснений от раскрасневшейся леди Помрой.

– Что она вам сказала? – спросил Хеджуорт.

– Мисс Дин поведала, что мой супруг не был убит. И он не совершал самоубийства, как полагали некоторые. По ее словам, Карлтон находился один в гостиной, когда его настигла естественная смерть. То есть все было именно так, как я и предполагала. Никаких следов насилия!

– Что ж, сказав все это, она ничем не рисковала, не так ли? – подал голос другой наблюдатель. – Ведь за все эти месяцы не было получено никаких доказательств обратного.

– Без сомнения, она навела справки относительно смерти вашего супруга, прежде чем прийти к вам, леди Помрой, – заявил Хобсон. – В конце концов, газеты сообщали подробности. В прессе говорилось, что его хватил удар.

– Совершенно верно! – откликнулся кто-то из гостей. – Вполне может статься, что эта девица Дин – все-таки мошенница. Шарлатаны подчас очень изобретательны. Поскольку же никто из нас не обладает способностью читать в зеркалах, мы не можем быть уверены, что нас не обманули.

Но Оуэн всеми фибрами души чувствовал, что Вирджиния обладает истинным талантом. Тени, что мелькали в глубине ее глаз, свидетельствовали о том, что девушка не раз видела смерть. Эти тени были ему хорошо знакомы. Подобные призраки в собственных глазах он наблюдал каждый раз, когда смотрел в зеркало.

Оуэн повернул в следующий коридор, и Вирджиния с Бекки последовали за ним.

– Меня восхищает ваша стойкость, мисс Дин, – сказал Оуэн. – И стойкость мисс Бекки – тоже. Сегодня вам обеим довелось пережить нечто по-настоящему страшное. Многие люди, будь то мужчины или женщины, в такой ситуации уже давно бы раскисли.

– Не беспокойтесь, мистер Суитуотер, – заявила Вирджиния. – Мы с Бекки еще успеем устроить истерику, когда наступит подходящий момент. Не правда ли, Бекки?

– Да, мадам, – ответила девушка. – Но сейчас я просто хочу поскорее выбраться отсюда.

– Я также этого хочу, – сказала Вирджиния. – Бекки, а ты уверена, что ничего не можешь вспомнить о том, что случилось после того как ты села в карету этого джентльмена?

– Нет, мадам. – Бекки помолчала. – Помню только, что джентльмен был красив и обходителен. И еще – цветы. Их я тоже помню.

– Что за цветы?

– Точно не знаю, но, кажется, я чувствовала какой-то сладкий запах, до тошноты сладкий, словно от увядающих роз.

– Хлороформ. – Вирджиния помрачнела. – Бекки, тебя одурманили. Вот почему ты не помнишь, что с тобой было.

Добравшись до верхней площадки лестницы, Оуэн открыл дверь и пропустил женщин вперед. И все трое очутились в заброшенном сушильном сарае.

– Прошу вас, сэр, мадам… не поймите меня неправильно, – пробормотала Бекки. – Я очень благодарна вам обоим. Но я не понимаю, как вам удалось меня отыскать. Откуда вы узнали, где я?

– Мистер Суитуотер – исследователь, – пояснила Вирджиния. – Вернее – частный сыщик. Его занятие – находить людей. Не так ли, сэр?

– В общем-то… да, – кивнул Оуэн.

– А, понятно… – Лицо Бекки прояснилось. – Я раньше никогда не видела частных сыщиков. Наверное, интересное занятие?

– Временами даже очень, – ответил Оуэн.

Он распахнул дверь и выглянул в окутанный ночным мраком сад. Вокруг – ни малейшего движения. Лишь темнота и туман. На обнесенном каменными стенами участке у дома по-прежнему царило зловещее молчание, как и раньше, когда он сюда прибыл. Сам дом также казался пустым – ни огонька ни в одном из многочисленных окон.

Оуэн вывел женщин из сарая. За его спиной Бекки тихо заговорила с Вирджинией.

– А вы помощница мистера Суитуотера? – спросила девушка.

– Нет, – ответила Вирджиния. – Я не работаю на мистера Суитуотера.

– А… тогда вы его любовница, – сказала Бекки, вооруженная мудростью улиц. – Я так и думала. Должно быть, это жутко возбуждает – быть любовницей частного сыщика.

Оуэн болезненно поморщился и собрался с духом, чтобы встретить громы и молнии, которые вот-вот должны были разразиться. Но к его удивлению, Вирджиния и не думала выходить из себя. Она говорила все так же вежливо, даже с некоторой мягкостью – словно ее нисколько не оскорбили слова собеседницы.

– Нет, Бекки, – ответила она, – я не состою в любовной связи с мистером Суитуотером.

– Тогда… не понимаю, – призналась Бекки. – Если вы не работаете на него и вы не любовники… то почему же вы здесь, с ним, среди ночи?

– Сегодня вечером мне нечем было заняться, – ответила Вирджиния. – И я подумала: наверное, будет весело пройтись в обществе частного сыщика.

– Думаю, это щекочет нервы, – заметила Бекки.

– Да, очень, – согласилась Вирджиния.

Оуэн бросил через плечо:

– Значит, пощекотали нервы, мисс Дин?

– Вероятно, это не совсем удачное выражение, – отозвалась Вирджиния.

Он вывел их за ворота сада, и направился по аллее, туда, где ждала карета. Фигура на козлах зашевелилась.

– Вижу, дядя Оуэн, вы нашли не одну, а сразу двух леди, – сказал Мэтт, глядя на них сверху вниз. – Хорошо потрудились за ночь.

– Нам очень повезло, так что все живы и здоровы. – Оуэн открыл дверцу экипажа. – Наши дамы торопятся по домам, и мы доставим каждую из них по нужному адресу.

– Да, сэр.

Бекки забралась в экипаж, а Вирджиния отвела Оуэна в сторонку.

– Мы отвезем Бекки в Дом милосердия на Элм-стрит, – тихо сказала она. – Там о ней позаботятся. Женщина, которая управляет этим заведением, даст Бекки чистую постель и хорошо накормит, а потом поможет ей найти достойное занятие.

– Я знаю это место. – Оуэн улыбнулся и спросил: – А вам известно, что это заведение недавно перешло под покровительство Общества Аркан?

– Аркан предоставляет убежище юным проституткам? – В голосе Вирджинии слышалось недоверие. – Не могу поверить! Когда же Общество решило заняться благотворительностью?

– Как мне сказали, грядет новая эра, мисс Дин. Мир меняется, поэтому меняется и Общество Аркан.

– Ха! Очень сомневаюсь, что сборище спесивых престарелых алхимиков готово к переменам. – Развернувшись, Вирджиния вскарабкалась по лесенке в экипаж.

Последовав за женщинами, Оуэн положил игрушку-убийцу на пол, потом захлопнул дверцу. И карета, гремя колесами, покатила по переулку.

Бекки долго разглядывала заводную карету. Наконец спросила:

– Это детская игрушка?

– Нет, – ответил Оуэн. – Заводной механизм, диковина. Очевидно, кто-то забыл ее в подземелье. И я подумал: зачем ей там пропадать? Вот и взял себе.

– О-о… – протянула Бекки. – Какая хорошенькая.

– Да, – согласился Оуэн.

Девушка же потеряла интерес к игрушке и со вздохом откинулась на сиденье в углу экипажа. Потом вдруг спросила:

– Вы думаете, что тот красивый джентльмен попытается меня разыскать? Не сомневаюсь, что он ужасно разозлится, когда увидит, что я сбежала. Он знает место, где я обычно поджидаю клиентов.

– Обещаю, что ты никогда не увидишь его снова, – сказала Вирджиния. Она дотронулась до руки девушки. – Теперь ты в безопасности.

Глава 3

Они доставили Бекки в Дом милосердия на Элм-стрит и передали заведующей, миссис Мэллори. Девушка очень смутилась, но перспектива получить горячий ужин и чистую теплую постель пришлась ей по душе, и она решила смириться.

– Отправится ли она в благотворительную школу для девочек, где ее обучат полезному ремеслу, например, печатать на машинке, – это решать ей самой, – сказала Вирджиния, снова забираясь в карету. – Однако миссис Мэллори умеет уговаривать…

Оуэн сел напротив Вирджинии.

– Вы так уверены в пользе образования для уличных девиц? – спросил он.

Экипаж тронулся с места.

– Образование – единственная возможность выжить для тех женщин, которые остались совсем одни, – ответила Вирджиния.

– Вы знаете это по собственному опыту?

– Я осталась сиротой в возрасте тринадцати лет. Отец оставил мне небольшое наследство и распоряжение, чтобы плата за мое обучение в пансионе вносилась до тех пор, пока мне не исполнится семнадцать. Иначе весьма вероятно, что я кружила бы по улицам, как юная Бекки.

– Нет, – возразил Оуэн. – Только не вы. С вашим талантом и умом вы наверняка нашли бы другой способ зарабатывать себе на жизнь.

Она всматривалась в темноту за окном.

– Кто знает?.. По некой иронии я занимаюсь ремеслом, которое заставляет меня работать по ночам.

– Кого-нибудь могло бы встревожить ваше отсутствие этой ночью? – спросил Оуэн. – Кроме экономки, разумеется…

– Нет. На самом деле я даже удивлена, что миссис Крофтон вдруг забеспокоилась. Она у меня недавно и еще не изучила мой необычный распорядок. Я часто выхожу по вечерам, однако так поздно еще ни разу не возвращалась.

По ее тону Оуэн понял: она не привыкла к тому, что кто-то может поднять шум или хотя бы забеспокоиться из-за ее долгого отсутствия.

– А почему вы работаете по ночам?

– Ночью энергия в зеркалах обычно сильнее и легче воспринимается. А мой дар набирает особую силу и его легче концентрировать также ночью. Я часто думала: а может быть, это из-за того, что ночью отсутствует энергия, излучаемая солнцем? Наверное, потоки солнечной энергии взаимодействуют с некоторыми видами паранормальных излучений, препятствуя им.

Оуэн молчал, и она добавила:

– Мне известно, что вы и ваши единомышленники в Аркане не очень-то высокого мнения о тех из нас, кто вынужден зарабатывать на жизнь своим талантом. Знаю, вы считаете, что большинство из нас – шарлатаны. Понимаю также, что встречи с клиентами по вечерам никак не улучшают мою репутацию в глазах ваших коллег по Обществу. Но хочу прямо заявить: мне плевать на вас и на всех прочих членов Аркана, – что бы вы ни думали обо мне и моих друзьях из Института Лейбрука.

– Вы уже выразили свое мнение обо мне и Обществе, мисс Дин. Хочу, однако, заметить, что я – не член Аркана.

– Тогда почему вы были в той группе так называемых исследователей, желавших подвергнуть испытаниям мой дар, когда я читала в зеркале в доме Помроев?

– О, это долгая история… А вы очень устали. Вам требуются покой и время, чтобы прийти в себя после пережитого. Но обещаю, что утром расскажу вам все.

Вирджиния, не удержавшись, спросила:

– Для чего вы рисковали собственной головой, отправившись на мои поиски? Зачем?

– Я уже говорил, что приглядываю за вами. И я подумал, что вам, возможно, угрожает опасность. Хотя признаюсь: такой ситуации, в какой вы оказались сегодня, я никак не предполагал. Я искал в другом направлении.

– Так вы – не член Аркана?

– Аркан – мои заказчики.

– Заказчики? – Казалось, она ужасно удивилась. – Вы работаете на Общество?

– В данный момент я занят расследованием для агентства «Джонс и Джонс», созданного Арканом. Они там занимаются исследованиями психики человека. Возможно, вы уже слышали об этом.

Вирджиния стиснула зубы.

– Да, до меня уже доходили слухи о новом агентстве.

– Вы не одобряете их деятельность?

– Подозреваю, что задача агентства «Джонс и Джонс» состоит в том, чтобы лишить куска хлеба тех из нас, кто зарабатывает на жизнь своим талантом. В Аркане полагают, что практикующие в области паранормального, в частности, в Институте Лейбрука, портят репутацию других исследователей психических явлений.

– Потому что в вашей среде слишком много шарлатанов. Эти мошенники дурачат публику и наживаются на ее заблуждениях. Но я думаю, что не ошибусь, если скажу: в данный момент в «Джонс и Джонс» по горло заняты по-настоящему опасными психопреступлениями. Поверьте, Калебу и Люсинде Джонс, директорам «Джонс и Джонс», сейчас не до обычных медиумов, гадалок и прочих подозрительных личностей.

– Это мы еще посмотрим.

– Я понимаю, вы не доверяете Аркану, однако мне нужна ваша помощь. Я выслеживаю убийцу, Вирджиния, такого убийцу, который действует в вашей среде.

– О чем вы?..

– В последнее время умерли две женщины, читающие в зеркалах. «Джонс и Джонс» просили меня разобраться в этом деле.

– С чего бы «Джонс и Джонс» стали волноваться из-за двух зеркальных гадалок? Полиция наверняка ими не заинтересовалась. Они даже не поверили, что миссис Рэтфорд и миссис Хэкетт были убиты. И никто не верит. Власти заявили, что смерть обеих женщин была естественной.

– Но вы подозреваете, что дело нечисто, ведь так?

Вирджиния медлила с ответом. Наконец кивнула:

– Да.

– Так же думают «Джонс и Джонс». Так же думаю и я. Как я уже говорил, это долгая история, а час довольно поздний. Даю слово, что утром все вам объясню.

– Вам не удастся отделаться от меня так просто, сэр. Вы сказали, что расследуете смерть женщин, читающих в зеркалах, и делаете это от имени Аркана, так? Но каким талантом обладаете вы сами, если имеете право проводить подобное расследование?

– Ну, скажем так… Вы были очень недалеки от истины, когда сказали Бекки, что я – частный сыщик. На самом деле я охотник.

– На кого же вы охотитесь, мистер Суитуотер?

– На чудовищ рода человеческого, мисс Дин. Как и вы, больше всего я люблю работать по ночам.

Когда он возвращался к себе, его дом стоял темный и безмолвный, как всегда бывало по ночам. Оуэн жил один. Экономка приходила рано утром и уходила ближе к вечеру. Такой распорядок позволял ему находиться в одиночестве, которого он все сильнее желал после наступления темноты. Никто не видел, когда он уходил бродить по ночным улицам. И никто не мог бы сообщить об этом другим членам его семьи – очень сплоченной и любящей семьи.

Но дело о зеркальных гадалках могло на время отвлечь Оуэна от ночных скитаний и пропасти, все более его манившей.

Он отнес заводную игрушку в библиотеку и положил на стол. Темные окна миниатюрной кареты зловеще блеснули в свете газового рожка. Прежде чем отправиться спать, следовало надежно запереть эту штуку в сейфе, в подвале. Оуэн был уверен, что ему удалось обезвредить зловещее орудие, но испытывать судьбу он не хотел. Эта игрушка – что-то совершенно новое; такие ему еще не попадались. С ней надлежало обращаться с величайшей осторожностью.

Оуэн пересек библиотеку, подошел к столику с бренди и отмерил себе разумную порцию. Со стаканом в руке он сел напротив остывшего камина и начал внимательно разглядывать искусно сделанную диковину. Расследование, которым он занимался, неожиданно сделало резкий поворот. Но смерть Холлистера сейчас волновала его меньше всего. Вопросов было по-прежнему больше, чем ответов, но одно стало ясно: ключом ко всему являлась Вирджиния Дин.

Глава 4

На следующее утро Оуэн извлек карету из сейфа, принес наверх, в библиотеку, и положил на стол. Подобрав кое-какие миниатюрные инструменты, он тотчас же принялся за работу – начал разбирать игрушку. Он уже вынимал одно из окошек, когда в дверь постучали.

– Не сейчас, миссис Брент! – Оуэн не поднял взгляда от своей тонкой работы. – Я сказал, чтобы сегодня утром меня не беспокоили. Ясно?

– Да, сэр. Я знаю, сэр. – Из-за двери голос экономки звучал приглушенно. – Но это миссис Суитуотер, сэр.

– Которая из них? В Лондоне их с полдюжины.

Дверь распахнулась, и миссис Брент строго посмотрела на Оуэна:

– Миссис Аурелия Суитуотер, сэр. Она прибыла только что и настаивает на встрече с вами.

«Разумеется, это Аурелия», – со вздохом подумал Оуэн. Старшая из его двоюродных тетушек, старейшая из женщин рода Суитуотер, умело пользовалась своим особым положением в семействе. Оуэн тотчас напомнил себе, что давно ожидал визита этой почтенной дамы. И ее визит внушал ужас…

Снова вздохнув, он пробормотал:

– Очень хорошо, миссис Брент. Проведите ее сюда, пожалуйста.

– Да, сэр, – кивнула экономка.

– Но предупреждаю: если вы принесете сюда поднос с чаем, это будет стоить вам места, – проворчал Оуэн. – Не хочу, чтобы она оставалась здесь дольше, чем нужно.

Губы миссис Брент сложились было в ухмылку, но она сумела сохранить невозмутимое выражение лица.

– Да, сэр.

– Я все слышала! – возвестила Аурелия Суитуотер. Она ворвалась в библиотеку, по-королевски элегантная в своем пурпурном одеянии. Ее седые волосы были уложены в высокую прическу-башню, увенчанную шляпой с перьями в тон платью. Длинные юбки старухи зловеще шуршали по ковру. – Кстати, сегодня у меня нет времени пить чай, но дело не в этом.

– Доброе утро, тетушка Аурелия, – сказал Оуэн. Он встал из-за стола и поспешил навстречу тетке, чтобы поцеловать ее в щеку. – Сегодня у вас, кажется, великолепное настроение. Однако несколько рановато, не так ли? Что привело вас ко мне в такой час?

– Тебе прекрасно известно, почему я была вынуждена нанести тебе визит в столь безбожно ранний час. Когда еще могу я застать тебя дома? Ты меня избегаешь, Оуэн.

– Вовсе нет. В последнее время я очень занят. Новый заказчик, знаете ли.

– Я знаю, что Общество Аркан стало клиентом нашей семьи. Но не уверена, что это разумно. Однако посмотрим…

– Аркан меняется, – возразил Оуэн. – Под руководством нового Магистра они взяли на себя новые обязанности. Похоже, и Джонсы чувствуют необходимость защитить общество от чудовищ.

Аурелия вопросительно вскинула брови. Лицо ее стало задумчивым.

– Но если это правда, то «Джонс и Джонс» наверняка завалят нас работой на ближайшие несколько лет.

Оуэн присел на угол письменного стола.

– Именно. Чудовища не переведутся никогда.

Аурелия улыбнулась, и Оуэн последовал ее примеру. А затем воцарилась молчание – привычный безмолвный диалог, признак взаимопонимания, возможного лишь между Суитуотерами. Мужчины семьи Суитуотер были охотниками на чудовищ – в этом-то и заключалась природа их таланта. И им хватало финансового чутья, чтобы брать с клиента щедрое вознаграждение – если возможно, конечно.

Тут Аурелия вдруг нахмурилась и заявила:

– Так уж вышло, что я пришла сегодня именно для того, чтобы обсудить дела Аркана.

– Что такое?..

– Кажется, Общество учредило новое консультационное агентство – брачное. Это агентство сводит друг с другом людей, наделенных даром.

Оуэн в тот же миг понял, к чему клонится разговор. Он мигом соскочил со стола.

– Даже не думайте регистрировать меня в этом своем агентстве, тетя Аурелия!

– Я и не смогу зарегистрировать тебя без твоего согласия, – ответила старуха. – Так что давай обсудим детали.

– Нет-нет. Я не собираюсь обращаться к свахе!

– Насколько я знаю, у леди Милден, которая заведует агентством, настоящий талант подбирать пару людям, обладающим сильной психикой. И у нее много источников, в том числе – многовековые генеалогические записи, которыми располагает Аркан.

– Забудьте об этом. – Оуэн подошел к окну и выглянул в мокрый от дождя сад. – Меня подобные методы не интересуют.

– Почему же?

– Суитуотеры сами находят своих женщин.

– Или не находят, – отрезала Аурелия. Она говорила спокойно, но ее слова были исполнены зловещего смысла. – Мы ведь оба знаем, что происходит, когда мужчина рода Суитуотер слишком долго живет без своей истинной подруги.

Оуэн не ответил. Все было ясно без слов.

– Ты начал бродить по ночам, не так ли? – тихо спросила тетя Аурелия.

Оуэн ощутил ледяной укол в затылок. Суитуотеры прекрасно умели скрывать тайны от посторонних, но как, черт возьми, сохранить тайну внутри семьи?!

– Я всегда охотился по ночам, – сказал он, пытаясь избежать расставленной ловушки. – Все в семье это знают. Знают, что после наступления темноты я вижу природу чудовища гораздо яснее, чем днем.

– Вся семья знает и другое, – заявила Аурелия. – А именно: ты проводишь все больше времени на ночных улицах. Одно дело – время от времени выходить на охоту. В нашей семье это как спорт, что-то вроде рыбалки. Но совсем другое – бродить в одиночестве каждую ночь, выискивая добычу. Это путь к безумию, грозящему мужчине рода Суитуотер.

– Я не охочусь ради азарта. У меня – особый заказчик, агентство «Джонс и Джонс». И особая цель – маньяк, который убивает тех, кто обладает даром читать в зеркалах.

– Я понимаю, ты недавно приобрел выгодного клиента, но это отвлечет тебя лишь на короткое время. Эта работа не избавит от того, что с тобой происходит, Оуэн. Твои родители и вся семья начинают волноваться. И если ты не найдешь свою женщину как можно скорее, то превратишься в ночного одержимого.

– С чего вы взяли, что леди Милден сможет найти мне пару?

– Мне рассказывали, что она преуспела в своем искусстве. Попробуй. Что ты теряешь?

– Время, – ответил Оуэн. – Время, которое я мог бы посвятить поискам моей второй половины.

– Ты же сам сказал, что мы живем в новую эпоху. Нужно пользоваться преимуществами современных, куда более действенных методов ведения дел.

– Хорошо, подумаю, – процедил Оуэн сквозь зубы.

– Принимаю эти твои слова как обещание.

Оуэн повернулся к гостье спиной.

– К черту все это, – пробурчал он.

– На сей раз я пропущу твою брань мимо ушей, потому что понимаю: ты говоришь так под гнетом тяжелых обстоятельств и из-за расстроенных нервов. – Тетя направилась к дверям. – Однако ты уже потерял слишком много времени. Дольше медлить нельзя, Оуэн. Твоя семья не хочет потерять тебя и отдать во власть ночи.

Глава 5

– Но обычно я не представляю заказчику отчет, пока дело не закончено, – сказал Оуэн Суитуотер.

Калеб молча кивнул. Похоже, Суитуотер думал, что делает агентству «Джонс и Джонс» огромное одолжение. За те несколько месяцев, что они с Люсиндой вели дела агентства, они обнаружили, что еще большей проблемой, чем клиенты, могли стать люди, наделенные могучим и непредсказуемым даром, – их агентство было вынуждено нанимать для проведения расследований.

– Сэр, мы ценим то, что вы делаете для нас исключение, – проговорил Калеб. Гейб, его двоюродный брат и Магистр Общества, рассматривал Оуэна с выражением участливого внимания.

– Ваша репутация выше всяких похвал, мистер Суитуотер. Однако прошу понять: подобным делом мы занимаемся впервые, – сказал Гейб.

Все трое стояли в помещении заброшенного склада возле доков. Место для разговора выбрал сам Суитуотер – точно так же, как он назначил место первой встречи, когда Калеб связался с ним, чтобы обсудить возможность сотрудничества. И сразу же стало ясно: если прибегаешь к услугам клана Суитуотер, то принимаешь все их условия.

Уже при первой встрече Калеб был уверен, что Оуэн Суитуотер наделен талантом охотника, но только не в традиционном смысле. Психические свойства среднего охотника тяготели скорее к физической природе. Как правило, такие люди отличались чрезвычайно обостренными рефлексами, быстротой движений, особо тонким слухом и способностью видеть в темноте. Они выслеживали добычу, улавливая оставленный психический след.

Оуэн Суитуотер двигался с непринужденной грацией хищного зверя, рассчитывая каждый шаг, что сразу наводило на мысль об охотнике. Однако среди родственников Калеба время от времени также появлялись охотники, поэтому он был совершенно уверен: Суитуотер, кем бы он ни являлся, обладал талантом совсем иного рода.

– И мы хотим знать, – Калеб тщательно подбирал слова, – удалось ли вам обнаружить улики, свидетельствующие о том, что обе гадалки были убиты паранормальным способом. Если же нет, то этот случай не может интересовать агентство «Джонс и Джонс». А сведения, которыми мы располагаем, я передам знакомому из Скотленд-Ярда. Пусть убийцу ищет полиция.

– Так же, как они расследуют убийства проституток, которые случились за последние несколько лет?

Гейб нахмурился:

– Черт возьми, что это может означать?

– Завтра или послезавтра в утренних газетах вы прочтете о трагической смерти лорда Холлистера, – продолжал Оуэн. – Официальной причиной его кончины назовут сердечный приступ или удар. На самом же деле ему воткнули нож в грудь.

Брови Калеба взлетели изумленно:

– Ваша работа?

– Вы мне льстите. Я подозреваю его жену. Я обнаружил тело, когда обследовал подземелья под его особняком.

– Что вы делали в подземельях Холлистера? – спросил Гейб.

– Туда меня завело расследование, – ответил Оуэн слишком уж ровным тоном. – Но пресса не знает, что Холлистер годами истреблял молоденьких проституток. Заманивал в карету и увозил к себе. Запирал в подвале под домом, насиловал и убивал. Не могу сказать, скольких он убил. Когда я был в его доме, нашел еще одну девушку, к счастью – живую. Я отвез ее в приют на Элм-стрит.

– Газеты ничего не сообщали о пропаже уличных девиц, – заметил Калеб.

– Это потому, что газеты, как правило, не считают пропажу девушки событием, – заметил Оуэн. – С проститутками вечно что-то случается. Иногда их вылавливают из реки, иногда они просто исчезают. Но публике это неинтересно – привлекают только те случаи, когда смерть была особенно кровавая. А Холлистер был очень осторожен и избавлялся от трупов так, чтобы не привлекать внимания.

Гейб ненадолго задумался.

– Вы считаете, что у Холлистера был дар? – спросил он.

– Да, я уверен. Вероятно, он читал в зеркалах.

– Значит, вы очутились в его подземелье… – пробормотал Калеб. – Полагаете, это он убил гадалок?

– Нет, не думаю. Но уверен, что существует связь между Холлистером и тем, кто убивает читающих в зеркалах. Мое расследование продолжается.

– Не сильно же вы продвинулись, – заметил Гейб.

– Зато я могу представить вам несколько интересных фактов. Например: в доме Холлистера я нашел довольно опасное психооружие, замаскированное под заводную игрушку. Там могут быть и другие устройства подобного типа.

Калеб простонал:

– А я-то надеялся, что после хрустальных ружей, которые причинили нам столько бед, с психооружием было покончено.

– Очевидно, еще нет, – сказал Оуэн. – Могу также сообщить, что связь между смертью Холлистера и гибелью гадалок пролегает через Институт Лейбрука.

– Этот Институт – оплот мошенников и шарлатанов! – в раздражении закричал Калеб.

– Если хорошо подумать, – проговорил Гейб, – то Институт – идеальное убежище для убийцы.

– Истинный талант среди шарлатанов, – со вздохом заметил Калеб. – Очень умно…

– Это называется «спрятать на виду», – сказал Оуэн. – Чудовища очень изобретательны в подобных вещах.

Калебу вдруг показалось, что в воздухе повеяло холодом. Но не из-за того, что с реки тянуло промозглой сыростью. И не из-за тумана, что окутывал склад. Этот холод исходил от ауры мистера Оуэна Суитуотера. «Мы связались с очень опасным человеком», – подумал он.

– Похоже, Калеб, вы были правы, – сказал Гейб. – Впрочем, вы всегда правы, когда дело касается подобных вещей.

Калеб не ответил. Да и что тут скажешь? Он почти всегда оказывался прав, если нужно было обнаружить закономерность, умысел. Особенно хорошо умел он распознавать зловещие признаки, свидетельствующие о том, что преступление совершил негодяй, одаренный особым психическим талантом. Но никто не может быть всегда прав на все сто. Калеб жил с тайным сознанием, что однажды он допустит просчет – и тогда погибнет невиновный. Именно таков был предмет его самых мрачных раздумий.

Он хмуро взглянул на «сыщика»:

– Как вы намерены действовать дальше?

Оуэн пожал плечами – словно ответ был очевиден.

– Узнаю, кто убийца, и уничтожу его, – ответил он. – После этого, разумеется, отправлю вам счет за оказанные услуги.

Калеб прислонился спиной к огромной пустой бочке. Скрестив руки на груди, пробормотал:

– Как у вас все просто…

– Да, разумеется, – кивнул Оуэн. – Замечу, однако, что у меня много дел. И если вопросов больше нет, то я, с вашего позволения, пойду.

Он тотчас развернулся и зашагал прочь. А через несколько секунд исчез из виду.

Гейб долго всматривался в темноту, где скрылся Суитуотер. Наконец проворчал:

– Думаю, он не рассказал нам всего, что знает.

– Можете смело ставить на это предположение, – согласился Калеб.

– Он ведь является одним из нас, верно?

– Этот охотник? – спросил Калеб. – Нет, конечно. Но он – особый охотник. Таких я раньше не встречал.

– Как, по-вашему, он охотится?

– Из того немногого, что я о нем узнал, могу сделать вывод: он обладает умением разгадывать мотивы убийцы. И, зная это, он делает выводы.

– То есть узнает, кто станет следующей жертвой убийцы?

– Да.

– А что, если он ошибается?

– Тогда ошибся я, поручив ему работу, – ответил Калеб. – Если погибнет еще одна зеркальная гадалка, виноват буду я.

– Нет-нет, – возразил Гейб. – Вы сделали тот единственный шаг, который могли сделать, чтобы попытаться остановить человека, убивающего гадалок. А я, как Магистр Общества, одобрил ваше решение поручить это дело Суитуотеру. Все вполне логично – так я полагаю. Мы наняли того, кто является прирожденным охотником на чудовищ, верно?

Калеб со вздохом кивнул:

– Да, конечно. Но имеем ли мы право на подобный поступок?

– Не знаю, – признался Гейб. – Но если «Джонс и Джонс» откажется преследовать психоубийц, то кому же этим заниматься? Вряд ли полиция сможет выследить чудовище, наделенное особым даром.

– Согласен, – кивнул Калеб.

– И не такие уж мы альтруисты, – продолжал Гейб. – Просто на кону может оказаться судьба всех нам подобных. Поэтому Аркан и заинтересован в том, чтобы защитить Общество от чудовищ.

Калеб снова кивнул:

– И с этим согласен.

Как раз в это время газеты и публика были одержимы идеей паранормальных способностей. Но любопытство и интерес тут же сменились паническим ужасом, когда стало известно, что есть люди, способные использовать силы своей психики для того, чтобы убивать.

Гейб направился к выходу. Обернувшись, сказал:

– Пока я Магистр, буду делать все, что в моей власти, чтобы не допустить возвращения той эпохи, когда тех, кто обладал хоть искрой паранормального таланта, клеймили как ведьм и колдунов. И если для этого необходимо прибегнуть к услугам наемного психоубийцы, то так тому и быть.

Догнав его, Калеб тихо проговорил:

– С тех пор как в прошлом месяце Венеция подарила вам первенца, вас гораздо сильнее волнует благополучие членов Общества и всех грядущих поколений одаренных.

Выходя на улицу, окутанную туманом, Гейб пробормотал:

– Поразительно, как меняются приоритеты, когда становишься отцом.

Глава 6

Поднимаясь по лестнице дома на Гарнет-лейн, Оуэн был весь во власти приятного ожидания, не отпускавшего его все утро. От перспективы снова увидеть Вирджинию он был сам не свой, и это должно было бы насторожить его или по меньшей мере несколько встревожить.

Несомненно, с его стороны было ошибкой отпустить на волю чувства, став на тропу охоты. Суитуотеры, однако, были людьми увлекающимися, что являлось побочным эффектом их таланта, как говорили некоторые. Но позволить себе сильные чувства во время охоты – это явно шло вразрез с принятыми в семье правилами.

Похоже, что Вирджиния Дин являлась исключением из всех правил, которыми он руководствовался всю жизнь.

Оуэн не успел постучать второй раз, когда дверь на верхней площадке лестницы отворилась. Перед ним возникла экономка, миссис Крофтон. Это была высокая женщина около сорока лет, облаченная в серое платье, которое дополнял белоснежный, крепко накрахмаленный фартук. Столь же белоснежный чепец почти полностью скрывал ее заколотые и уложенные в высокую прическу светлые волосы. Голубые глаза смотрели с любопытством и в то же время – оценивающе. По тому, как его встретили, Оуэн заключил, что экономка не привыкла видеть мужчин у порога дома своей хозяйки. Мысль о том, что в дверях Вирджинии не толпятся посетители-джентльмены, обрадовала его куда больше, чем он был готов признать.

– Значит, вы – мистер Суитуотер, – сказала экономка.

В ее голосе слышались холодные нотки опытной прислуги, и было очевидно, что она когда-то заведовала хозяйством в домах куда более изысканных особ, чем мисс Дин. Оставалось лишь гадать, почему она согласилась прислуживать женщине, вынужденной уходить по вечерам из дома, чтобы зарабатывать себе на жизнь. Ведь экономки, как правило, весьма озабочены своим социальным статусом, напрямую зависящим от социального статуса их хозяев.

– Полагаю, меня ждут. – Оуэн подал ей свою визитную карточку.

– Да, сэр. Мисс Дин говорила, что вы зайдете сегодня, сэр. Она вас примет. – Миссис Крофтон отступила на шаг, принимая у него перчатки и шляпу. – Я провожу вас в кабинет.

Она закрыла парадную дверь, и в передней воцарился странный полумрак. Через минуту Оуэн понял, в чем дело. В большинстве домов на стене, над приставным столиком, было принято вешать зеркало, которое как бы расширяло пространство передней и создавало иллюзию большего ее освещения. Здесь же зеркала отсутствовали.

Он проследовал за миссис Крофтон по узкому коридору в уютный кабинет, стены которого были уставлены полками с книгами. Окно в дальнем конце кабинета выходило на маленький, но красивый садик. Причем в этой комнате зеркало имелось – совсем новое, как отметил гость.

Вирджиния сидела за небольшим бюро. Держа в руке перо, она подняла на визитера глаза. Какой-то миг он просто смотрел на нее, очарованный игрой утреннего солнца в ее огненно-рыжих волосах.

– Мистер Суитуотер с визитом, мадам, – сообщила экономка.

– Благодарю, миссис Крофтон, – ответила Вирджиния. Она отложила перо. – Садитесь, мистер Суитуотер.

Миссис Крофтон задержалась в дверях:

– Не подать ли чаю, мадам?

Вирджиния, казалось, растерялась. Оуэн же улыбнулся про себя, вспомнив о том, что утром ему самому пришлось решать этот сложный вопрос во время визита тетушки. Ведь предложение выпить чаю подразумевало, что гость может задержаться дольше, чем необходимо.

Наконец Вирджиния ответила:

– Да, пожалуйста, подайте. Спасибо, миссис Крофтон.

Оуэн мысленно улыбнулся. Хотя Вирджиния держалась настороженно, она, однако, приняла тот факт, что не сможет больше избегать встреч с ним. Конечно, чай не означал, что она согласна на безоговорочное сотрудничество, но все же это было очевидное признание того, что отныне они связаны – пусть даже временно – событиями прошедшей ночи.

Миссис Крофтон прикрыла за собой дверь, а Оуэн, сев в кресло, проговорил:

– Должен признаться, мне любопытно… Как же вы объяснили своей экономке причину вашего позднего возвращения?

– Просто сказала, что задержалась в доме клиента дольше, чем рассчитывала. – Вирджиния указала на свежий выпуск «Флайинг интеллидженсер», лежащий на крышке бюро: – В утренних газетах нет ни слова о смерти Холлистера, так что у миссис Крофтон нет причин задавать вопросы.

– Зря вы так уверены в этом. Я по собственному опыту знаю: домоправительницы и экономки всегда знают больше, чем кажется. Слухи еще не распространились лишь потому, что час был полночный. И пока никто, кроме нас с вами и убийцы, не знает, что Холлистер мертв. Насколько нам известно, труп все еще в той комнате – его пока не обнаружили. Когда же сообщение появится в газетах, смерть, без сомнения, объяснят естественными причинами.

– Да, разумеется. Семья об этом позаботится. Им не нужен скандал, связанный с убийством и расследованием, – особенно если убийцей, как мы подозреваем, была его жена.

– Вы правы, – кивнул Оуэн.

Немного помолчав, Вирджиния добавила:

– Но если это семейство не хочет быть замешано в полицейском расследовании, то кому же понадобилось обставить дело так, чтобы меня нашли на месте убийства с ножом в руке?

– Я почти убежден, что это не входило в первоначальный план. Мне представляется куда более вероятным, что тщательно выстроенный план преступления почему-то дал сбой.

– Вы считаете просто совпадением тот факт, что леди Холлистер заказала вчера сеанс чтения?

– Когда речь идет об убийстве, «просто совпадений» не бывает. Но в данной ситуации есть и другие возможности.

– Например?

– Вероятно, роль жертвы предназначалась вам.

Вирджиния замерла.

– Мне?..

– Если бы вас нашли на месте преступления, то арестовали бы. И весьма вероятно, что повесили бы за убийство.

– Как мило…

– У вас есть враги или конкуренты, мисс Дин?

Она тяжело вздохнула:

– Явных врагов, тех, о которых я бы знала, – нет. Но ведь среди практикующих конкурентов всегда хватает… Поэтому – да, у меня есть соперники. Но я не могу представить, что кто из них мог бы зайти настолько далеко, чтобы втянуть меня в это дело просто для того, чтобы убрать с дороги.

– Это лишь одно из вероятных объяснений произошедшего. Я уверен, что есть и другие.

– Обнадеживающая мысль… Должно быть, сэр, вы немало времени обдумывали события прошедшей ночи. Что еще вы могли бы предположить?

– Увы, мои ночные размышления не увенчались особым успехом. В этом деле слишком многое неизвестно.

– Сэр, а вы вообще ложились спать?

Оуэн утвердительно кивнул:

– Да, но спал очень мало.

– Как и я… – вздохнула Вирджиния. – Я провела почти всю ночь, пытаясь найти хоть какой-то смысл в произошедшем. И я совсем сбита с толку.

– Здесь явно кроется тайна. Но в одном я уверен: хотя мы с успехом избежали чьей-то искусно устроенной ловушки, вы по-прежнему в опасности.

– Но почему?

– Потому что у вас исключительный талант, мисс Дин. Ключом ко всему является ваша психическая сила. Скажите, что вы помните о вчерашней ночи?

– Я снова и снова перебираю каждый момент. – Вирджиния подошла к окну и, отодвинув зеленую бархатную занавеску, выглянула в сад. – Мистер Уэлч, джентльмен, который ведет консультационные записи в Институте, записал меня на сеанс чтения для леди Холлистер. И я прибыла в особняк Холлистеров точно в назначенное время, в восемь вечера.

– Леди Холлистер высылала за вами карету?

Губы Вирджинии скривились в ироничной улыбке:

– Нет. Конечно, нет. Люди вроде Холлистеров удостаивают этой чести только тех, кого считают равными себе. По мнению моих клиентов, на социальной лестнице я стою на ступень или две ниже гувернантки или наемной компаньонки. Ведь в отличие от этих женщин мне приходится ходить по вызовам, зарабатывая себе на жизнь.

– Однако у вас собственный дом, вы держите экономку и одеваетесь по моде. И я бы рискнул предположить, что зарабатываете вы гораздо больше, чем дамы названных вами профессий.

Вирджиния коротко рассмеялась:

– Ваши слова – да Богу в уши, мистер Суитуотер. Дом я арендую. А миссис Крофтон любезно согласилась получать жалованье, которое, как она уверяет, значительно ниже того, что ей платили на предыдущем месте службы. Моя же портниха даже не притворяется француженкой в отличие от своих более стильных товарок. Однако – да, мои дела идут неплохо. Более того, дела мои процветают с тех пор, как я стала сотрудничать с Институтом Лейбрука. Мистер Лейбрук умеет находить первоклассных клиентов.

– Таких, как леди Холлистер? – спросил Оуэн, не повышая голоса.

Вирджиния поморщилась:

– Оглядываясь назад, можно сказать, что она оказалась не лучшей из клиенток.

– Вспоминайте дальше.

Вирджиния вернулась к созерцанию пейзажа за окном своего кабинета.

– Сейчас… Дайте подумать. Ну, я помню, как меня провели в библиотеку. Комната казалась мрачной и холодной, хотя в камине пылал огонь, а лампы горели. Думаю, такова аура самого дома. Она прямо-таки подавляла. Леди Холлистер ожидала меня вместе со своей компаньонкой. Подали чай. Я спросила хозяйку, зачем ей понадобилось читать в зеркале.

– Она объяснила?

– Почти сразу же стало ясно, что леди Холлистер… несколько не в себе. В разговоре перескакивала с одного на другое, легко приходя в крайнее волнение. Компаньонке несколько раз приходилось ее успокаивать. Однако леди Холлистер с предельной ясностью объяснила, зачем она меня позвала.

– Что за зеркало вам дали?

– Это было зеркало из спальни ее умершей дочери. – По телу Вирджинии пробежала легкая дрожь. – Ужасно читать такие вещи. Ведь дети…

– Да, понимаю.

Она быстро взглянула на него:

– В самом деле понимаете?

– Я видел чудовищ, которые охотились на детей. Но зачем вы читаете такие вещи, если они вам столь отвратительны?

– Я чувствую, что должна. – Вирджиния снова уставилась в окно. – Иногда мне удается внушить безутешным родителям ощущение, что все закончилось – как будто чтение в зеркале закрывает некую дверь в прошлое. И люди обретают свободу, могут дальше идти навстречу будущему. А в редких случаях я даже находила ключ, который затем приводил полицию к убийце, если, конечно, таковой имелся.

– И такие сеансы чтения приносят вам удовлетворение? Те, что позволяют восторжествовать справедливости…

– Да, – призналась Вирджиния. – Они меня отчасти утешают. Но этой ночью я не смогла дать леди Холлистер того, в чем она нуждалась. Подозреваю, что я даже содействовала тому, что она еще глубже погрузилась в свое безумие.

– Что же произошло?

– Леди Холлистер сказала мне, что ее дочь умерла в возрасте одиннадцати лет. Официально это была смерть от несчастного случая. Тело девочки обнаружили у подножия лестницы. Когда меня провели в ее спальню, стало ясно: в комнате ничего не меняли с тех пор, как умер несчастный ребенок.

– Где находилось зеркало?

– На маленьком туалетном столике. Напротив постели. Помню, мне не хотелось в него смотреть. Но я чувствовала, что обязана сказать леди Холлистер правду.

– Что вы увидели?

Вирджиния закрыла глаза.

– Девочка была убита кем-то, кого хорошо знала. И этот кто-то внушал ей ужас. Увидев его, она закричала. Наверное, поэтому он и задушил ее. Возможно, он просто хотел, чтобы она замолчала, но не рассчитал свои силы. А потом, как я полагаю, он сбросил ее тело с лестницы, чтобы изобразить несчастный случай. Но я знаю, где она умерла.

– В постели?

Вирджиния комкала в кулаке зеленую бархатную занавеску.

– Да.

– Холлистер? Ее изнасиловал и убил родной отец?

– Думаю, что да.

Оуэна охватил знакомый азарт охоты – лед вперемешку с пламенем. Усилием воли он взял себя в руки. «Чудовище уже мертво», – напомнил он себе. И следовало сосредоточиться на другой добыче.

– Вы сказали правду леди Холлистер? – спросил он.

– Я не назвала ее мужа убийцей. В конце концов, мне нечем было это доказать. Женщине моего положения следует соблюдать осторожность в подобных ситуациях. Дело в том, что в зеркале я вижу образы не убийц, а мертвых. Эти видения рассказывают мне очень много, но полных ответов не дают. Возможно, убийцей был другой член семьи – дядя или, скажем, дедушка.

– Но вы ведь сказали леди Холлистер, что ее дочь была убита человеком, которого та знала и боялась?

– Да.

– Как она отреагировала?

Брови Вирджинии сошлись на переносице. Пожав плечами, она пробормотала:

– Не совсем понимаю… С этого момента воспоминания о событиях вчерашнего вечера начинают расплываться. Кажется, она молча вышла из комнаты. Но точно не помню. А после этого – полный провал, пока я не очнулась в той комнате с зеркалами.

– Вас чем-то опоили.

– Это единственное объяснение, – согласилась Вирджиния. – Но кто? Леди Холлистер? Зачем ей это?

– Вы сказали ей правду, которую она не желала знать. Вы ведь сами рассказывали, что она казалась… неуравновешенной.

– Мы знаем, что в случае с Бекки лорд Холлистер воспользовался хлороформом, так что он, возможно, имелся в доме. Я уверена, однако, что запомнила бы запах. По крайней мере я бы сопротивлялась…

– Мне говорили, что жертвы не всегда помнят запах. Думаю, что в вашем случае снадобье было в чае.

– Но это означает, что леди Холлистер намеревалась отравить меня еще до того, как узнала, что именно я увижу в ее зеркале, – заметила Вирджиния. – И опять же – почему?

– Пока у нас нет ответов, но мы их получим.

Вирджиния отвернулась от окна.

– Вы сказали… «мы», мистер Суитуотер?

– Я не смогу выйти на охоту… – Он в смущении кашлянул. – Не смогу провести это расследование без вашей помощи.

Она вернулась к столу и села.

– Похоже, вы искренне хотите мне помочь, сэр. Подозреваю, это оттого, что я являюсь ключом к тайне, которую вы должны раскрыть по настоянию вашего клиента.

– Вы подозрительны, мисс Дин. Почему вы не рассматриваете вероятность того, что мой клиент просто хочет защитить вас и других потенциальных жертв от чудовища, которое убивает читающих в зеркалах?

– Я считаю крайне маловероятным, что Аркан станет тревожиться о безопасности зеркальных гадалок вроде меня.

– Что ж, дело обстоит так, что это я прошу вашего содействия, а не «Джонс и Джонс». Вы будете иметь дело со мной, а не с Арканом.

– А есть разница?

– О да, – тихо ответил Оуэн. – Огромная разница. Ведь я – не член Аркана. Как я уже говорил, агентство «Джонс и Джонс» является моим заказчиком, не более того.

– Без обид, сэр, но надеюсь, что вы понимаете: о вас я знаю еще меньше, чем об Аркане или агентстве «Джонс и Джонс».

Оуэн улыбнулся:

– К тому времени, когда дело будет завершено, мы успеем отлично узнать друг друга, мисс Дин. И даю слово, что не стану губить вашу практику. Не позволю этого также и агентству.

– Хм…

– Вы мне не верите?

– Не знаю, чему и верить, сэр. Ведь всего неделю назад вы разоблачили в газетах очередного медиума, верно?

Оуэн кивнул:

– Да, признаю, что действительно вывел на чистую воду нескольких медиумов, чтобы доказать свою пригодность к проведению законных расследований. Но я вижу, что это был не лучший способ действий. Потому что теперь вы мне не доверяете. Что ж, если это так важно, могу объяснить, почему я выбрал тех медиумов. Люди, которые заявляют, что способны беседовать с умершими, раздражают меня гораздо больше, чем те, которые делают вид, будто левитируют или читают мысли.

– Отчего так?

– Левитация и чтение мыслей – вполне безобидные развлечения. Тем, кто это практикует, можно вменить в вину лишь салонные фокусы. Но занятие медиумов – это жестокий обман.

Вирджиния нервно барабанила пальцами по столу. Наконец кивнула:

– В общем… Я с вами согласна. Тем не менее это не дает вам права вмешиваться в дела тех, кто пытается честно зарабатывать на жизнь. Или, скажем, почти честно.

– Поверьте, в этом деле я не ставлю своей целью какие-либо разоблачения. Я выступаю как исследователь, который изучает психические явления, чтобы проникнуть в ваш мир.

– Понятно.

– Ваши коллеги по Институту Лейбрука могут мне не верить, но в настоящий момент даже они убеждены, что я – исследователь.

– Существование психического таланта почти невозможно доказать. Нет инструментов, способных измерить или зарегистрировать этот вид энергии. Сомневаюсь, что мне удалось убедить в этом хоть кого-нибудь из ваших друзей, присутствовавших на сеансе чтения в доме леди Помрой.

– Они мне не друзья. И я отлично знаю, что вы чувствовали, когда вас обманом заставили читать для леди Помрой и людей из Аркана.

Она взглянула на него пристально:

– А может, это вы хотели меня проверить?

– Нет, мисс Дин. Хотите – верьте, хотите – нет, но в тот вечер я искал лишь официального знакомства с вами. Я попросил леди Помрой устроить сеанс чтения, чтобы иметь возможность с вами встретиться. Я знал, что у нее есть вопросы касательно смерти супруга. Но клянусь, я не знал, что она собиралась пригласить группу исследователей из Общества, чтобы те наблюдали за вашей работой.

Вирджиния долго молчала, внимательно глядя на гостя. Наконец тихо сказала:

– Я вам верю.

И как будто гора упала с его плеч.

– Спасибо, – кивнул он.

– В тот вечер я была близка к тому, чтобы повернуться и уйти безо всякого чтения, – продолжала Вирджиния. – У меня строгие правила насчет тех, кто желает подвергнуть меня проверке. Я всегда отказываюсь сотрудничать с ними. Но на сей раз, повинуясь какому-то движению души, я решила все-таки читать.

– Из-за леди Помрой?

– Я чувствовала, что у нее действительно есть вопросы касательно смерти лорда Помроя. Но осталась я совсем по другой причине.

– Вы согласились читать из-за меня, не так ли?

– Думаю, что да.

– Но почему?

– Я почувствовала, что у вас – огромный талант, – ответила Вирджиния. – И подумала: если вы увидите меня за работой, то, возможно, поймете, что у меня тоже настоящий дар. Наверное, это был своего рода вызов.

– Значит, в тот день вы поступились своими правилами из-за меня?

Она грустно улыбнулась:

– По опыту знаю, что нарушить правила, которые я сама для себя установила, – это почти всегда ошибка.

– Мой опыт свидетельствует о том же.

– Вы тоже не придерживались собственных правил, мистер Суитуотер?

– Кажется, в данном случае я разнес вдребезги добрый их десяток.

Воцарилось странное молчание. В коридоре послышались шаги экономки. Миссис Крофтон открыла дверь и внесла поднос с чаем. Взглянув на хозяйку, спросила:

– Прикажете разлить, мадам?

– Да. Благодарю, миссис Крофтон, – ответила Вирджиния.

Миссис Крофтон налила две чашки и подала чай хозяйке и ее гостю. Потом вышла, тихо притворив за собой дверь. Оуэну показалось, что кабинет вдруг уменьшился в размерах и стал еще уютнее. Он слегка приоткрылся навстречу своим ощущениям, позволив себе наслаждаться тем, что Вирджиния находилась сейчас так близко.

– Так вы будете мне помогать, мисс Дин? – спросил он немного погодя.

– За последние два месяца кто-то убил двух зеркальных гадалок, – проговорила Вирджиния. – А вчера я стала невольной свидетельницей весьма впечатляющего убийства в комнате с зеркальными стенами. Да еще и эта заводная диковина, которую мы нашли в коридорах под особняком Холлистеров… И объяснить все эти события простым совпадением никак не получается. Да, мистер Суитуотер, я буду содействовать вам в вашем расследовании.

– Очень рад это слышать.

– Но прежде чем мы начнем, хочу выразить надежду, что вы понимаете: в этом деле мне важно сохранить репутацию.

– Уверяю вас, мисс Дин, мужчины моей семьи слывут охотниками, однако мы считаем себя джентльменами. У меня нет намерения погубить ваше доброе имя.

Она захлопала ресницами, затем улыбнулась:

– Сэр, меня заботит отнюдь не личная репутация. Учитывая мой далеко не юный возраст и характер деятельности, мне уже не приходится волноваться из-за подобных глупостей.

– Тогда о чем вы толкуете? К тому же вы не старуха.

– Мне двадцать шесть, сэр. В таком возрасте женщина уже безнадежна, то есть она уже не ищет возможности заключить респектабельный брак. Меня заботит только моя профессиональная репутация в среде моих коллег.

Оуэн нахмурился:

– Не вижу проблем…

– Право же, сэр, вы тугодум. Позвольте, я подробно растолкую вам, в чем дело.

Как только не называли его люди, но слово «тугодум» никогда не значилось среди тех, что обычно использовались для характеристики его персоны.

– Что ж, сделайте одолжение, – ответил Оуэн.

– Так вот, необходимо, чтобы никто из моих коллег не пришел к заключению, будто я сотрудничаю с вами, чтобы разоблачить других практикующих. Подобный слух означал бы мой конец.

– Да, разумеется, – кивнул Оуэн. – Должен признаться, что об этом я не подумал.

– Всем и каждому должно быть предельно ясно: я разрешаю вам наблюдать и изучать мою работу лишь потому, что убеждена, что действительно обладаю неким талантом.

– Да, мисс Дин. Согласен.

– А если пойдет слух, что я предаю своих коллег, то очень скоро я потеряю и друзей, и связи, столь необходимые, чтобы вести дела в нашем мире.

– Вы правы, мисс Дин. Я сделаю все возможное, чтобы ваши коллеги поверили: мое внимание занято только вами, никем больше.

– Отлично. – Вирджиния откинулась на спинку кресла. – В таком случае давайте обсудим ваши планы, и я скажу, разумны они или нет. Полагаю, вам придется вносить некоторые поправки. В конце концов, мы будем действовать в моем мире, не в вашем, сэр. Здесь я эксперт.

Оуэн снова кивнул. Ему оставалось лишь гадать, в какой момент он перестал контролировать ход беседы. Однако было ясно: если он утратит бдительность, Вирджиния Дин станет во главе расследования и в результате окажется в еще большей опасности.

Внезапно его охватило странное волнение. Он взялся за это расследование, потому что собственный дар побудил его принять дело у агентства «Джонс и Джонс». По Лондону разгуливало чудовище, которое выискивало себе жертву среди практикующих в области паранормальных явлений, и он был призван на него охотиться. Этим занимались все Суитуотеры. Это было у них в крови. Но где-то в цепи побудительных мотивов, которые привели его к решению найти убийцу, произошел сбой. И теперь он охотился, чтобы защитить Вирджинию. Однако это можно было сделать одним-единственным способом – подвергнуть ее риску, вовлечь в расследование. «Будь осторожен в своих желаниях, Суитуотер!»

– У меня еще один вопрос, – сказала Вирджиния.

– Всего один?

– Как вы поступите, если нам удастся определить, кто убийца?

Он отставил чашку с чаем и, упершись локтями в подлокотники кресла, сцепил пальцы.

– Калеб Джонс сообщил мне, что агентство «Джонс и Джонс» разработало процедуру действий в таких случаях, как этот.

– И какова же процедура, разработанная агентством «Джонс и Джонс»?

– Если будет достаточно доказательств, что преступление не находится в области паранормального, то такие доказательства будут переданы в Скотленд-Ярд. Делом займутся соответствующие люди, преступник будет арестован и предан обычному суду, с обычным судебным разбирательством.

– Да, понимаю. Но каковы шансы, что полиция сумеет справиться с нашим делом?

– Почти никаких.

Вирджиния не сводила с гостя пристального взгляда.

– Но убийствам будет положен конец?

– Никто не нанимает Суитуотеров для обычного расследования. Наши заказчики приходят к нам, когда все прочие средства испробованы. Мы – последняя надежда.

Глава 7

На следующее утро Вирджиния навестила свою ближайшую подругу Шарлотту Тейт и поведала ей всю историю – от начала до конца.

– Слава небесам, что ты жива и невредима да еще сумела спасти ту бедную уличную девушку. – Шарлотта разлила чай по чашкам. За линзами ее очков глаза необычного янтарного цвета потемнели, наливаясь тревогой. – Но я до сих пор не могу поверить, что тебя могли бы арестовать за убийство!

– Думаю, мне долго будут сниться кошмары! О том, как я просыпаюсь рядом с бездыханным телом Холлистера, – ответила Вирджиния.

Шарлотта поставила чайник на стол.

– Не хочу даже предполагать, что могло бы произойти, если бы не явился мистер Суитуотер. Да так вовремя! Вряд ли ты без него сумела бы сбежать из зеркальной комнаты. Не говоря уж о том, что не смогла бы вызволить девушку из подземной тюрьмы.

– Да, это правда. Навыков взломщика мне явно не хватает, – сказала Вирджиния. – Вероятно, стоит попросить мистера Суитуотера, чтобы научил меня. Должна заметить, он большой мастер по этой части.

Подруги сидели в маленькой комнатке в задней части книжного магазина Шарлотты. Шарлотта унаследовала магазин от матери, а та, в свою очередь, получила его в наследство от своей матери. Женщины из этой семьи обладали даром отыскивать древние и редкие книги и рукописи, посвященные паранормальным явлениям.

Но в книжном магазине Шарлотты не было модных романов и грошовых историй о привидениях, нет, на полках стояли тяжелые, переплетенные в кожу тома – начиняя с древнейших трактатов, посвященных древнеегипетским, индийским и древнегреческим теориям о паранормальном, до научных журналов, издаваемых современными исследователями. Тут можно было найти также и средневековые труды по метафизике и отчеты об алхимических опытах Ньютона.

Три полки в магазине занимала обширная коллекция «Журнала паранормальных и психических исследований» – официального вестника Общества Аркан. Зато не было ни одного экземпляра издаваемого Институтом Лейбрука весьма популярного «Лейбруковского журнала паранормальных исследований». К несчастью, институтские публикации изобиловали статьями, озаглавленными, к примеру, следующим образом: «Исследование применимости различных музыкальных инструментов для вызывания духов» или «Изучение левитации и астральных путешествий». По мнению Вирджинии, Лейбрук публиковал слишком много вымысла. Но как объяснял сам Гилмор Лейбрук, институтский «Журнал» продавал гораздо больше экземпляров, чем издаваемый Арканом эзотерический «Вестник».

– Без сомнения, искусство открывать замки очень помогает такому человеку, как мистер Суитуотер, – заметила Шарлотта. Немного подумав, она добавила: – Когда несколько недель назад я по твоей просьбе заглянула в историю семьи Суитуотер, я не обнаружила в их генеалогическом древе никаких намеков на наличие паранормальных талантов.

Вирджиния пожала плечами:

– И все же что-то подсказывает мне: Суитуотеры хранят немало тайн.

Вскоре после того как Оуэн Суитуотер занялся разоблачениями медиумов, ее коллег по Институту Лейбрука, интуиция подсказала Вирджинии, что ей следует быть начеку. И она попросила подругу разузнать хоть что-нибудь об этом опасном человеке. А в том, что касалось генеалогических исследований, Шарлотте не было равных.

– Хорошо, копну поглубже. Может, что-нибудь и узнаю, – пообещала Шарлотта. – Но пока мне удалось выяснить только то, что это очень древний род и что они всегда слыли затворниками. Всем известно, что Суитуотеры редко появляются в обществе. Хотя могли бы при их связях и деньгах. Могли бы, если бы хотели.

– Похоже, у Суитуотеров есть нечто общее с Джонсами, – заметила Вирджиния. – Несомненно, это объясняет, почему они сотрудничают.

– И очень уж у них странные дела, – подхватила Шарлотта. – Интересно, что бы случилось, если б тебя обнаружили в той комнате наедине с трупом Холлистера.

– Но там не пахнет убийством. – Кивком Вирджиния указала на свежий номер «Флайинг интеллидженсер», лежащий на столе. – Если верить утренним газетам, смерть лорда Холлистера была вполне естественной.

– Точно. Сердечный приступ. Кто-то явно потрудился, чтобы представить дело именно так, после того как обнаружил, что ты покинула место преступления. Представь, не заметить ножевой раны в груди!

– Да-да, просто поразительно! Каких только темных дел не скроешь, если ты из богатой и знатной семьи.

– Что ж, сомневаюсь, что его хоть кто-нибудь оплакивает. И наверное, меньше всех его жена. Неужели ты и впрямь думаешь, что это она его убила?

– Так полагает мистер Суитуотер. Он уловил потоки энергии, оставленные убийцей. И сказал: кто бы ни вонзил нож в грудь Холлистера, этот человек был явно не в себе. И еще он уверен, что убийство совершила женщина.

– Хм… – Шарлотта поджала губы и задумалась. – Неужели он может узнать так много только по энергетическому следу, оставленному человеком?

– Он так говорит.

– И ты ему веришь?

– Почему бы и нет? – Вирджиния усмехнулась. – В конце концов, он же поверил в мой талант.

В глазах Шарлотты блеснули веселые огоньки.

– Понятно, – кивнула она. – Что ж, очень интересно…

Дальнейшие рассуждения на эту тему были излишни. Шарлотта отлично вникла в суть создавшегося положения. Талант Вирджинии всегда становился препятствием в том, что касалось романтических отношений. Разумеется, за прошедшие годы находились мужчины, которые считали ее привлекательной. Ее талант иногда неотразимо действовал на противоположный пол, и излучаемые ею энергетические потоки ощущали даже те, кто вовсе не обладал выраженным психическим талантом.

Но мужчины, как бы ни были они заинтригованы и даже очарованы ее необычностью, исчезали раньше или позже. То самое качество, которое их поначалу привлекало, начинало затем внушать неуверенность и страх. И Вирджиния не винила незадачливых кавалеров. Ведь перспектива жениться на женщине, которая заявляет, что видит умерших и умирающих, стоит ей взглянуть в зеркало, могла внушить робость любому джентльмену.

Когда несколько месяцев назад Вирджинии исполнилось двадцать шесть, они с Шарлоттой распили бутылку вина, и она окончательно рассталась с романтическими мечтами, заявив, что никогда не выйдет замуж. К аналогичному заключению пришла и Шарлотта, размышляя о собственной судьбе. Подогретые вином, не желая мириться с грозящей им участью старых дев, подруги решили избрать для себя совсем иной курс.

Первоначальный план предполагал без оглядки броситься навстречу романтическим приключениям – романам с красивыми мужчинами. В винном угаре этот план выглядел очень простым. Увы, реальность оказалась не столь радужной. В Лондоне обнаружилась жесточайшая нехватка красавцев. Да и рисковать не хотелось…

Поэтому теперь они рассматривали другую возможность, куда менее опасную и более разумную. И новый план представлялся им весьма многообещающим.

– Я никого, кроме тебя, не посвящаю в истинный характер моего сотрудничества с мистером Суитуотером, – сказала Вирджиния. – Пусть все остальные в Институте Лейбрука думают, что я просто позволила мистеру Суитуотеру изучать мою работу.

Шарлотта задумалась. Потом спросила:

– Ты уверена, что можешь доверять Оуэну Суитуотеру? Ведь он может использовать тебя в своих целях.

– Да он и не скрывает, чего от меня хочет, – ответила Вирджиния. – Он открыто заявил, что ему нужна моя помощь в одном расследовании. Но интуиция мне подсказывает, что ему можно доверять, пока дело касается моей личной безопасности. После событий прошлой ночи я точно знаю: он не причинит мне вреда. Но я отлично понимаю, какова причина его интереса ко мне. Он уверен, что я – ключ к головоломке, которую он пытается решить.

– Что ж, ладно. Главное – держи открытыми уши и глаза. Обещай мне, что будешь очень осторожна.

– Поверь, осторожность – моя главная добродетель, – заявила Вирджиния. – А теперь поговорим о чем-нибудь более интересном. Что нового ты узнала о медицинских способах лечения истерии у женщин?

– Я все еще навожу справки, но у всех на слуху имя одного доктора, – ответила Шарлотта. – Это доктор Спиннер. Его пациентки клянутся и божатся, что в лечении истерии ему нет равных. Они говорят, что он использует новейший электрический прибор и достигает поразительных результатов.

– Как действует этот прибор?

– Я слышала, что его устройство вырабатывает вибрации. Совершенно точно знаю: очень многие дамы покупают регулярный курс и ходят к доктору Спиннеру раз в неделю. Говорят, что за все сокровища мира не пропустили бы сеанс лечения!

– Всегда полезно узнать положительные отзывы о докторе, прежде чем записаться к нему на прием, – заметила Вирджиния. – Однако должна признаться: у меня не вызывает доверия метод лечения с использованием электрического прибора. Это может быть опасно.

– Если верить тому, что я слышала, метод Спиннера совершенно безопасен. Меня заверили, что вибрирующее устройство, используемое доктором, стимулирует у пациенток лечебный припадок. И говорят, что этот метод – самый современный и исключительно эффективный.

– Методика разработана для женщин, страдающих истерией, – напомнила Вирджиния. – Но мы-то с тобой не истерички!

– О, но разве трудно изобразить истерический припадок?

– Верно, нетрудно, – согласилась Вирджиния. – К тому же после вчерашнего мои нервы совершенно расстроены.

– Да, разумеется! – воскликнула Шарлотта. – И мои – тоже! Сильно сомневаюсь, что доктор Спиннер никогда не ошибается в том, что касается диагноза. В конце концов, если имеешь дело с пациентками-истеричками, можно быть уверенным только в одном: они будут приходить снова и снова, принося доктору доход.

– Болезнь не убивает пациента, но лечение должно быть регулярным, чтобы добиться заметного улучшения.

– Короче говоря, пациент, страдающий истерией, – это идеальный пациент, – заключила Шарлотта. – Более того, в медицинских кругах бытует мнение, что положение старой девы – само по себе предпосылка женской истерии. А ведь нас обеих теперь можно смело назвать старыми девами, то есть потенциальными истеричками.

– Но неудачное замужество – это для нервов еще хуже, – заметила Вирджиния, поежившись. – Вспомни положение бедной леди Холлистер. Должно быть, она подозревала, что ее выдали замуж за чудовище в человеческом обличье. Но что она могла поделать? Очевидно, в конце концов она сошла с ума. Я бы предпочла истерию.

– Будем честны перед самими собой, – заявила Шарлотта. – Мы с тобой – не из тех женщин, которые стали бы годами жить с таким мерзавцем, как Холлистер. Женись он на одной из нас, не пережил бы медового месяца.

– Да, верно, – согласилась Вирджиния. – Но ты и я – мы обе обладаем особым даром, а особый дар предполагает особую интуицию. Сомневаюсь, что мы бы вообще решились за него выходить – начнем с этого. Мы бы сразу почувствовали в нем зверя.

– Ох, мы обе знаем: главная причина, по которой мы не можем выйти замуж, – это как раз наш талант. – Шарлотта наморщила носик. – Сильная интуиция – это очень хорошо, но она становится помехой в романтических отношениях. Джинни, только подумай: нам обеим скоро стукнет двадцать семь, но мы так и не встретили мужчин, которых могли бы любить более или менее страстно. Вот почему нам действительно самым серьезным образом стоит обдумать возможность полечиться у Спиннера.

– Согласна. Но боюсь, у меня не будет времени на Спиннера, пока я не закончу дело с мистером Суитуотером. – Вирджиния поставила на стол пустую чашку и встала. – Будем надеяться, что мои нервы выдержат до того момента, когда дело закончится и я смогу заняться поисками средства излечения от моей истерии.

Глава 8

Какое-то время спустя Вирджиния покинула книжный магазин. День еще не сменился вечером, но в ранних сумерках уже сгущались клочья тумана и здания по обеим сторонам узкой улочки погрузились в зловещий серый сумрак. Висевший в воздухе туман был до того густым, что Вирджиния заметила стоящую у ее дома карету, лишь дойдя до лестницы.

Из кареты выпрыгнул Оуэн и тотчас направился к ней. Он был в длинном темном плаще и в шляпе с низкой тульей, надвинутой на глаза. Увидев его, Вирджиния ощутила радостный трепет. То же было с ней и накануне, когда он вошел в ее кабинет. Да, она ужасно обрадовалась, но в то же время немного растерялась. Ведь прежде ни один мужчина не будил в ней таких волшебных ощущений…

Вирджиния замерла на нижней ступеньке лестницы, прислушиваясь к тому, что творилось в ее душе. Ах, как давно не испытывала она ничего подобного! Через минуту Вирджиния поняла, что именно испытывала. Как ни странно, она чувствовала себя счастливой, более того, она была в восторге!

– Мистер Суитуотер, я вас не ждала, – сказала Вирджиния с улыбкой.

– Зато я вас дожидался, – холодно ответил Оуэн. – Ваша экономка сказала, что вы отправились навестить подругу.

Царившее в ее душе веселое возбуждение внезапно сменилось раздражением. «Что ж, в положении старой девы есть одно существенное преимущество, – подумала Вирджиния. – Старой деве нет нужды отчитываться перед мужчиной».

– Я нанесла визит очень близкой подруге, а теперь вернулась, – ответила она весьма сухо. – Думаю, это никоим образом вас не касается, сэр.

– В сложившихся обстоятельствах я надеялся, что вам достанет здравого смысла соблюдать осторожность в своих повседневных занятиях. Я поставил людей стеречь ваш дом по ночам, но не думал, что в этом будет необходимость также и днем.

Она вскинула подбородок:

– А чего вы ждали, сэр? Что я запрусь в доме и буду сидеть у камина, пока вы не закончите свое расследование? Боюсь, что это невозможно. У меня своя жизнь.

– Я принимаю сей факт. Но мне не нравится, что вы выходите из дома без сопровождения, в то время как по городу рыщет убийца, который выбирает себе жертв как раз среди женщин вашей профессии.

– Я не дура, мистер Суитуотер. Сегодня днем я ходила исключительно по людным улицам, а потом провела время в компании подруги, в ее магазине. Я ни на минуту не оставалась одна! Не ходила по темным переулкам и через безлюдный парк. Даже сумела удержаться и не сесть в карету к незнакомцу. Кстати, сегодня не было никаких незнакомцев, которые предложили бы меня подвезти.

Он разглядывал ее, чуть прищурившись.

– Вы правы, разумеется. У меня нет права диктовать вам образ жизни.

– Это извинение?

– Нет. Просто констатация факта. Какой толк просить извинения? Ведь вполне возможно, что я снова начну вас отчитывать в ближайшем же будущем.

– Но почему?

– Потому что я пытаюсь обеспечить вашу безопасность и поймать убийцу, будь он проклят! А еще потому, что из нас двоих именно у меня есть некоторый опыт по части чудовищ.

– Я прекрасно понимаю, что вы действуете из лучших побуждений, сэр, – сказала Вирджиния, чуть смягчившись. – Беда в том, что вы, очевидно, привыкли отдавать приказы, а я не привыкла им подчиняться.

– Да, вижу.

– Но я уверена, что мы как-нибудь сумеем поладить. А теперь скажите, зачем вы пришли ко мне сегодня? Есть новости?

На какой-то миг ей показалось, что он намерен раздуть угольки их взаимного недовольства в полноценную ссору. Но он, очевидно, понял, что логика сейчас не на его стороне, и предпочел оставить поле битвы. Как она подозревала – лишь на время.

– Я бы хотел, чтобы сегодня вечером, попозже, вы отправились со мной в дом одной из убитых зеркальных гадалок, в дом миссис Рэтфорд, – сказал Оуэн. – Когда я заходил туда, то заметил там несколько зеркал. Возможно, вы сумеете увидеть в одном из них что-нибудь полезное.

В душе Вирджинии затеплилось предвкушение… чего-то приятного.

– Да, разумеется. – Она направилась вверх по лестнице. – Сэр, нет смысла стоять тут. Не зайдете ли? Уверена, миссис Крофтон доставит удовольствие приготовить вам чаю. Ведь если в доме совсем не будет гостей, она заскучает и покинет меня.

Открыв дверь, миссис Крофтон неодобрительно взглянула на хозяйку:

– Вас дожидался мистер Суитуотер, мадам.

– Да, я знаю, миссис Крофтон, – ответила Вирджиния. Она сняла шляпку и прошла в переднюю. – Но он сам виноват. Нужно было послать записку, что он намерен нанести мне визит.

– Я пригласила его подождать в гостиной и предложила чаю, но он отказался, – сообщила миссис Крофтон. – Он со своим экипажем дежурил на нашей улице добрых сорок пять минут.

– Понимаю, миссис Крофтон. – Вирджиния придала немного жесткости своему голосу. – Можете принести ему чаю сейчас. Мы будем в кабинете.

– Да, мадам. – Миссис Крофтон услужливо приняла шляпу и перчатки Оуэна. – У меня есть свежие фруктовые пирожные, только что из печи. Они прекрасно подойдут к чаю.

Оуэн улыбнулся:

– Звучит весьма заманчиво, миссис Крофтон. В последний раз я ел много часов назад.

Просияв, миссис Крофтон выплыла из передней в направлении кухни.

Оуэн же проследовал за Вирджинией по коридору. Он пришел к ней всего лишь во второй раз, но у нее возникло ощущение, что он уже освоился в ее доме – словно давний друг. Или любовник. Но откуда взялась эта мысль? Ох, очевидно, сегодня она слишком долго обсуждала с Шарлоттой методы лечения женской истерии…

– Интересная она женщина, ваша экономка, – заметил Оуэн с легкой усмешкой.

– Боюсь, миссис Крофтон не совсем меня одобряет, – призналась Вирджиния, входя в кабинет. – Видите ли, она совсем недавно спустилась с небес на землю. Ее предыдущей нанимательницей была богатая дама, которая вращалась в самых респектабельных кругах. К несчастью, леди оказалась крайне забывчивой. Она умерла, задолжав прислуге жалованье за несколько месяцев.

– Позвольте, я угадаю, что было дальше. Наследники не видели никаких причин, чтобы выплатить долг, верно?

– Да, вы правы. Бедная миссис Крофтон оказалась без денег и без места. Ей пришлось принять первое подвернувшееся предложение. К сожалению, новое место оказалось в доме женщины, которая не просто зарабатывала деньги своим трудом, но и делала это по ночам!

– То есть в вашем доме?

– Да. – Вирджиния села к письменному столу.

Оуэн опустился в одно из кресел, причем сделал это с такой непринужденной мужской грацией, что у Вирджинии захватило дух. Она поняла: он внес в кабинет часть своей ауры. И чувства ее пришли в смятение.

– А вы бы не хотели отпустить миссис Крофтон, чтобы взять вместо нее служанку, не столь озабоченную своим социальным статусом? – спросил гость.

Вирджинии пришлось призвать к порядку свое разыгравшееся воображение и сосредоточиться на разговоре.

– Это совершенно невозможно, – ответила она. – Любая прислуга дорожит своим социальным положением. Кроме того, миссис Крофтон – превосходная экономка. Мне ужасно повезло, что она ко мне попала.

В глазах Оуэна заплясали искорки смеха.

– У меня такое впечатление, что она прекрасно это понимает.

Вирджиния вздохнула:

– Да, возможно. Но без сомнения, она могла бы найти место получше. И если честно, то я почти уверена: она скоро меня покинет.

– Почему вы так говорите?

– На этой неделе она получила письмо. Я ничего не могла с собой поделать – взглянула на обратный адрес! Письмо было из агентства «Биллингз», из того самого агентства, что прислало ее ко мне. Похоже, теперь миссис Биллингз может предложить ей кое-что поинтересней. Но довольно о моих домашних неурядицах. Вы узнали что-нибудь новое, когда осматривали ту заводную игрушку?

– Кое-что узнал. Но не уверен, что это нам поможет. Качество материала, который использовали для изготовления механизма, а также точность деталей заставляют вспомнить изящные заводные вещицы, датируемые эпохой Возрождения. И это наводит меня на мысль, что человек, создавший эту заводную карету, считает себя истинным художником.

– Но его карета – это оружие, а не произведение искусства.

– Не всегда можно провести четкую грань между художником и оружейником. Многие образцы оружия эпохи Возрождения являлись настоящими шедеврами, изготовить которые мог только искуснейший мастер. Например, есть давняя традиция инкрустировать драгоценными камнями мечи, броню или кинжалы и отделывать их золотыми деталями.

– Вы уже начали поиски мастера-часовщика?

– Я поручил эту часть расследования моему двоюродному брату Николасу Суитуотеру.

– Без сомнения, в Лондоне великое множество часовщиков.

– Да, конечно. Но у Ника талант выискивать то, что надо.

Часом позже Оуэн вернулся к себе, напившись превосходного чаю с отличными пирожными, которые подала миссис Крофтон. К тому же он прекрасно провел время с Вирджинией. Поэтому он почти не сомневался: у него войдет в привычку регулярно заходить в дом номер семь по Гарнет-лейн.

Глава 9

Через некоторое время Оуэн вернулся на Гарнет-лейн во взятом напрокат экипаже. Вирджиния ожидала его уже одетая в плащ с капюшоном, чтобы защитить себя от вечернего холода. Он почувствовал, что она рада ему, но в то же время ее одолевали дурные предчувствия. И Оуэн мог бы поклясться: когда он взял ее руку в перчатке, чтобы помочь забраться в карету, между ними словно проскочила электрическая искра.

Они почти не разговаривали, пока ехали к тихой улочке, где миссис Рэтфорд снимала небольшой домик. Но Оуэн все время ощущал присутствие Вирджинии. И он многое бы дал, чтобы узнать: испытывает ли она что-нибудь подобное?

Когда они добрались до места, Оуэн отослал карету, решив, что потом возьмет другой экипаж.

При взгляде на дом, в котором умерла миссис Рэтфорд, создавалось впечатление его уединенности, отгороженности от всего света. Занавески на окнах были плотно задернуты.

– Вы уверены, что в доме никого нет? – спросила Вирджиния.

– Проверил сегодня днем. Дом пока никто не арендовал. Наверное, будет нелегко найти новых жильцов из-за слухов о смерти прежней нанимательницы. Нет сомнений: перспективных жильцов отпугивает мысль о том, что предыдущий обитатель, возможно, был убит духами с Другой Стороны.

Вирджиния пристально взглянула на него и тихо сказала:

– О тех из нас, кто читает в зеркалах, всегда ходят слухи. Многие люди убеждены, что мы видим духов и привидения. Они не понимают, что мы видим лишь послеобразы, запечатленные в зеркале. Ведь зеркало – это своего рода фотокамера, улавливающая часть энергии, которая выделяется в момент смерти или в предсмертный миг.

– Да, понимаю.

Они зашагали по аллее, чтобы подойти к дому номер четырнадцать с заднего фасада. Оуэн открыл калитку, ведущую в крошечный садик. Затем они поднялись по лестнице черного хода, и Оуэн вставил отмычку в замок кухонной двери. Дверь открылась тотчас же.

– Можно спросить, где продают такие отмычки? – прошептала Вирджиния.

Оуэн улыбнулся; его развеселило любопытство, прозвучавшее в голосе спутницы.

– Эту отмычку изготовил один из моих дядюшек. Он мастер на такие дела.

– У вас очень интересная семья, сэр.

– Да, верно. Можно и так охарактеризовать моих родственников. – Оуэн пошире открыл дверь и стал напряженно вслушиваться в тишину и собственные ощущения. – Да, точно. Пока никто сюда не въехал.

Вирджиния первая вошла в дом. И Оуэн услышал тихий шорох ее юбок, скользнувших по носку его сапога. А запах Вирджинии… этот запах на миг затуманил его разум. Его будоражило не только предвкушение охоты. Возбуждало и присутствие женщины, вышедшей вместе с ним на ночную охоту.

Он проследовал за ней по узкому коридору и зажег лампу, которую принес с собой. Но и свет не мог смягчить угрюмость окружающей обстановки.

– Смерть всегда влияет на атмосферу дома, не правда ли? – Вирджиния осмотрелась. – Ее присутствие… словно висит в воздухе.

– Да, верно. Вот почему столь многие люди верят в привидения.

– А что, собственно, мы ищем? – спросила Вирджиния.

– Точно не знаю. Что-нибудь такое, что могло бы подсказать, как была убита миссис Рэтфорд. Я уже был в этом доме, как и в доме миссис Хэкетт. Побывал тут сразу, как только взялся за это расследование. Уверен: обе смерти вызваны паранормальными явлениями. Хотя не думаю, что убийца лично присутствовал здесь в момент убийства. Зато после убийства он несколько раз приходил сюда под разными предлогами.

– Вы видите такие подробности?

– Это в природе моего таланта, – ответил Оуэн.

Вирджиния промолчала. Затем, остановившись в дверях маленькой гостиной, проговорила:

– Вот зеркало. Над камином. Может быть, я смогу увидеть что-нибудь.

– Да, конечно. – Оуэн стал за ее спиной. И тотчас же свет его лампы ярко вспыхнул, отразившись в зеркальной глади, что наполнило гостиную зловещими тенями.

Вирджиния прошла вперед и остановилась перед камином. В зеркале ее глаза встретились с глазами Оуэна. Он почувствовал, как в воздухе разливается жар, и понял: Вирджиния взялась за дело.

Она полностью сосредоточилась на зеркале – всматривалась в него словно погружалась в другое измерение. И не говорила ни слова, вся ушла в созерцание. Минутой позже она чуть расслабилась и обернулась к Оуэну. Но в ее глазах все еще мерцала тайна.

– Зеркало очень долго висело над камином, – сказала она. – В нем блуждают тени, но – ничего отчетливого. Нет, решительно ничего, что указывало бы на насильственную смерть.

– Это легко объяснить. Тело обнаружили в спальне. Там также есть зеркало. На ночном столике.

Они вышли в коридор и стали подниматься по узкой лестнице.

– Я заметил, что зеркало, которое висит над вашим камином, совсем новое, – заметил Оуэн.

– Я купила его, когда сняла дом. Над камином висело старое зеркало, и еще одно было в передней. Я заменила оба.

– Вы не любите старые зеркала?

– Зеркала впитывают энергию год за годом. В старых зеркалах много теней. Меня это раздражает.

– Однако миссис Рэтфорд держала старое зеркало…

– Возможно, не могла позволить себе купить новое. А может, оно ее не очень беспокоило. У нее были кое-какие способности, но она никогда не считалась искусной чтицей. Старые зеркала причиняют беспокойство только тем, у кого сильный талант чтеца.

Они остановились на верхней площадке лестницы. Свет лампы выхватил из темноты три двери. Две стояли открытыми. А дверь в дальнем конце коридора была закрыта.

– Вон комната, где она умерла, – сказал Оуэн.

И тут они услышали какое-то царапанье. Или возможно, металлическое позвякивание. Звук доносился со стороны ближайшей открытой двери.

– Ради всего святого, что это? – прошептала Вирджиния.

Оуэн поднял фонарь повыше. И оба увидели, как из темной комнаты выкатился искусно сделанный механический дракончик. Заводная игрушка была размером с комнатную собачку. Ребристый хвост дракона, усаженный кристаллами, дергался из стороны в сторону, а длинные позолоченные когти скребли по полу. Стеклянные же глаза излучали холодный гипнотизирующий огонь.

– Еще одна из этих проклятых игрушек, – заметил Оуэн. – Но откуда, черт подери, взялась вот эта? Ее здесь не было, когда я приходил в прошлый раз.

Он схватил Вирджинию за руку и увлек обратно к лестнице. Она повиновалась весьма охотно, но было поздно – вокруг сгустился черный туман, и коридор заполнился жуткими видениями из числа тех, что мерещатся сумасшедшему в горячечном бреду.

Глава 10

Зловещий туман, заполнивший коридор, кишел всеми ужасающими видениями, которые Вирджиния видела в зеркалах за свою жизнь – с тех пор как в тринадцать лет в ней впервые проснулся дар. Умирающие таращились на нее жуткими глазами, исполненными смертной тоски, – словно они каким-то непостижимым образом понимали, что она умеет хранить свидетельства их смерти. Но они не пытались умолять ее о спасении, они знали: для них нет надежды. И возможно, им от нее было нужно другое… Возможно, они жаждали правосудия.

Наводящие ужас видения кружились вокруг нее в безумном вихре. И вдруг она ощутила дурноту; желудок болезненно сжался, и на миг ей показалось, что ее вот-вот стошнит. А затем она поняла, что утратила способность ориентироваться в этом странном тумане. Невозможно было определить, где верх, а где низ. Один неверный шаг – и она кубарем скатится с лестницы, которой больше не видела.

Внезапно из тумана возник голос человека, который с мрачной решимостью цеплялся за остатки разума одной лишь силой воли.

– Галлюцинации! – хрипло крикнул Оуэн. – На пол! Энергия так сгустилась, что мы не сможем найти ступеньки.

Дернув спутницу за руку, он заставил ее опуститься на колени, а затем и сесть рядом с ним. Сцепив руки, они куда-то поползли. Наконец наткнулись на что-то твердое. «Стена», – подумала Вирджиния. Что ж, теперь по крайней мере у нее был ориентир.

– Это зеркальная энергия, – сказала она. – Та же, которой была напитана заводная карета. Но здесь ее так много!.. Я словно угодила в ловушку. Не могу с этим справиться!

– И я не могу, – отозвался Оуэн. – Слишком сильный раздражитель. Излучение невероятно интенсивное, оно будоражит наше сверхчувственное восприятие!

– Это оружие куда более мощное, чем карета!

– Мне кажется, что карету сделали, чтобы лишать сознания. А вот этот механизм явно предназначен для убийства.

– Или для того, чтобы довести до смерти, – добавила Вирджиния.

– Вы действительно не можете с ним справиться? Если нет, надо искать путь к лестнице.

– Делаю, что в моих силах.

Вирджиния вся напряглась в попытке сосредоточиться на одном из образов – она знала, что он реален. И жуткие видения стали расплываться и бледнеть. Заводной же дракон снова оказался в поле зрения. То теряя очертания, то снова обретая четкость контуров, он полз к ней, позвякивая и царапая пол когтями.

– Теперь гораздо лучше, – сказал Оуэн. – Пусть подойдет чуть ближе, и я смогу пнуть его ногой.

Дьявольская игрушка остановилась в нескольких футах от них. Кошмарные сцены то исчезали, то вспыхивали с новой силой, словно картины, проецируемые адским волшебным фонарем.

– Слишком далеко, – проворчал Оуэн. – Но похоже, его энергия то и дело дает сбой. Так что я попытаюсь его достать.

Вирджиния почувствовала, как Оуэн переменил положение тела, и поняла, что он собирается оттолкнуться от спасительной стены.

– Погодите, – сказала она поспешно. – Я сумела отчасти нейтрализовать энергию. Но если вы подойдете слишком близко, то он сможет сконцентрироваться на вас. А сейчас он, кажется, сбит с толку.

– Вы говорите о проклятой штуковине так, словно она живая. Это всего лишь машина, проклятущий часовой механизм.

– Без вас знаю, – отрезала Вирджиния.

– Отлично, – буркнул Оуэн. – Извините.

«Сейчас вряд ли подходящее время для ссоры», – подумала Вирджиния. И сосредоточилась на том, чтобы держать энергию под устойчивым контролем.

– Полагаю, для машины дело осложняется тем, что между мной и вами – телесный контакт, – сказала она, сжимая затянутые в перчатку пальцы Оуэна и еще крепче припав к нему плечом. – Наши ауры перекрывают друг друга. Наверное, дракону мы кажемся одним целым.

– Одно целое с двумя аурами! И он не знает, на чем сконцентрировать удар.

– Да, похоже на то. Но мне не удержать его надолго. Давайте снимем перчатки! Возможно, контакт незащищенной кожи усилит путаницу.

– Попробовать стоит.

Не разнимая рук, они стянули каждый свою перчатку. Секундой позже ладонь Оуэна крепко сомкнулась вокруг пальцев Вирджинии. И тотчас же тревожные предчувствия потрясли все ее существо. Настойчивые потоки мужской энергии ошеломляли и завораживали. Ей казалось, будто Оуэн стал новым источником ее собственной силы, словно ее аура слилась с могучим энергетическим полем этого мужчины. «Я как пловец, который использует к собственной выгоде мощную океанскую волну», – подумала она. Ей бы следовало испугаться, но она, напротив, возликовала. Потому что эти ее чудесные ощущения были связаны с Оуэном.

А следом пришла другая мысль: «Что же, собственно, происходит между нами?»

Однако времени на размышления не было. Дракон вдруг начал источать просто убийственную энергию.

Она ухватилась за связь с Оуэном, чтобы усилить накал своей силы и сфокусировать ее в нужном направлении. Под накатами волн могучей энергии Вирджиния чувствовала опасность, с которой прежде никогда не сталкивалась. Подобно пловцу, взлетающему на гребень волны, она должна была сохранять хладнокровие, чтобы не погибнуть в шторме, который сама же и вызвала. Вирджиния не знала, что произойдет, если она потерпит неудачу, однако интуиция кричала: стоит ей хоть на секунду потерять фокус, как беснующееся энергетическое море уничтожит их с Оуэном.

На миг ей показалось, что попытка не удалась. Но в следующее мгновение уже можно было вздохнуть с облегчением – пространство вокруг них перестало кружиться в безумном вихре и обрело устойчивость. Видения не исчезли полностью, однако померкли до призрачных, едва угадываемых образов. В глазах заводного дракона по-прежнему искрился зловещий огонь, но маски смерти все больше бледнели, и казалось, вот-вот исчезнут вовсе.

– Будем наступать вместе, – сказал Оуэн. – Если повезет, мы собьем его с толку.

Сцепив руки, оба вскочили на ноги. Стена за их спинами служила им опорой. Вирджиния сумела не растерять накала своей энергии, гасившей враждебную силу. Некоторое время они выжидали. Однако новой вспышки паранормального шторма не последовало, и они двинулись навстречу дракону.

Когда дракон оказался в пределах физической досягаемости, Оуэн выбросил вперед ногу в сапоге, и дракон опрокинулся на бок. Его глаза бешено вращались в глазницах, словно пытались отыскать пропавшую мишень. Ужасные галлюцинации наконец исчезли, и Вирджиния смогла перевести дух.

– Я больше не вижу никаких видений, – сказала она.

– Я тоже, – отозвался Оуэн. – Давайте обезвредим эту проклятую штуковину.

Не выпуская руки Вирджинии, он снял перчатку с другой руки и присел возле поверженного врага. Провел пальцами по эмалевому боку и нажал в какой-то точке. Спина игрушки раскрылась, как створки двери на маленьких петлях, и взгляду открылся сложный часовой механизм. Оуэн немного покопался в металлических внутренностях, и позолоченные когти застыли в воздухе, а глаза погасли – питающая их злобная сила погасла.

Вокруг них воцарилась зловещая тишина, и Вирджиния вдруг услышала, как учащенно колотится ее сердце. И еще… Ах, поразительное ощущение! Ее рука – в руке Оуэна! Девушка вздрагивала всем телом, понимая, что все ее чувства совершенно расстроены и взволнованы каким-то новым, странным образом.

Потом Оуэн разжал пальцы, выпуская ее руку. Странные ощущения чуть померкли, но не исчезли совсем. И Вирджиния была уверена: стоит Оуэну дотронуться до нее снова, как волшебное интригующее чувство вспыхнет опять. Она сделала шаг назад, чтобы не стоять так близко к Оуэну. А тот, казалось, совершенно не обращал внимания на беспокойные токи, наполнившие вдруг воздух вокруг них.

– У меня есть от него ключ, – сказал он. И сунул что-то в карман плаща. – Я уверен, что дракон больше не оживет, если его не завести.

– Как часовой механизм?

– Именно. Как часовой механизм. – Оуэн разглядывал внутренности дракона. – Это очень изящный механизм, должен заметить. И похоже, наш часовщик не скупится на расходы в том, что касается материалов.

– Но зачем кому-то бросать столь дорогую игрушку в пустом доме?

– Его вряд ли можно украсть, – возразил Оуэн. – Обычный вор-домушник не переживет встречи с подобной штуковиной.

– Да, действительно. Однако это означает, что кто-то оставил его охранять дом.

– Но он не стоял на страже, когда я приходил сюда в первый раз, – чуть подумав, отозвался Оуэн. – Отсюда следует: убийца, явившись с повторным визитом, понял, что тут побывал кто-то еще. Вот и оставил здесь дракона, чтобы точно знать: любой, кто придет в дом, будет убит.

– Думаю, он охраняет что-то очень важное.

– Однако в первый раз я не обнаружил тут ничего ценного. – Оуэн посмотрел на запертую дверь в дальнем конце коридора. – Значит, я что-то упустил. Мы должны выяснить, что скрыто в этом доме, ради чего потребовалось оставить здесь столь экзотического стража.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.