Диверсанты Сталина. Спецназ НКВД в тылу врага

Занятия не ограничивались только тактической подготовкой диверсантов. Она была частью военной доктрины страны и должна была обеспечиваться комплексом мероприятий политического, военно-стратегического и экономического характера.

Одновременно с подготовкой партизанских кадров и средств борьбы с противником на случай войны разрабатывались и совершенствовались мобилизационные планы, предусматривающие использование партизанских формирований; принимались меры к тому, чтобы задания, включенные в мобилизационные планы, при необходимости были быстро доведены до исполнителей и материально обеспечены.

Оперативниками Транспортных отделов ОГПУ активно вербовалась агентура на железных дорогах к западу от линии тыловых укрепленных районов из подготовленных к диверсионной деятельности специалистов-железнодорожников, без которых не мог обойтись противник (стрелочники, дежурные по станциям, паровозные машинисты, связисты, путевые рабочие и т. д.), которые, используя самодельные мины замедленного действия, зажигательные средства и подручные материалы и инструменты, могли бы совершать диверсии, оставаясь вне подозрения контрразведки противника.[197]

Широко использовались новые достижения в технике. Были сконструированы так называемые угольные и другие мины, которые партизаны могли сами изготавливать в тылу врага. Успешно применялись угольные мины группой Константина Заслонова, оперировавшей в Белоруссии.

Особое внимание обращалось на средства радиосвязи. Уже в начале 1930-х годов считалось, что радиосвязь с «Большой землей» – основной вопрос организации партизанской борьбы. Несмотря на это, особенно в первый год Великой Отечественной войны, проблема нехватки радиосредств оставалась очень острой. Из-за этого недостатка эффективность партизанской разведки зачастую равнялась нулю.

Важное значение придавалось заблаговременной закладке в полосе между границей и линией укрепленных районов запасов материальных средств для будущей партизанской борьбы.

Предварительно были проверены способы обеспечения сохранности материальных средств, помещенных в тайники. Закладку тайников проводили командный состав партизанских формирований под руководством инструкторов и специальные группы разведотдела штаба Украинского военного округа, ОГПУ УССР и дорожно-транспортные отделы ОГПУ Юго-Западной железной дороги.[198]

Общее количество заложенных материальных средств на Украине и в плавнях Бессарабии составило сотни тонн. В некоторых районах в 1930—1933 годах было заложено больше средств, чем там получили партизаны за все время Великой Отечественной войны. Это, в первую очередь, относится к районам Олевска, Славуты, Овруча, Коростеня.[199]

Большинство этих баз с оружием, боеприпасами, взрывчаткой было уничтожено накануне войны. В 1937—1938 годах была разрушена и сама система подготовки партизанских кадров. Главной причиной стала смена военной концепции, не допускавшая ведение войны на собственной территории. Но сама эта концепция была порождением атмосферы страха, сопровождавшегося террором в отношении собственного народа.

Практически все партизанские кадры были уничтожены в результате репрессий 1937—1938 годов. Были репрессированы многие работники Генштаба, НКВД, секретари обкомов, которые в начале 30-х годов занимались подготовкой к партизанской войне, а также командиры Красной Армии, имевшие специальную партизанскую подготовку. Была ликвидирована сеть партизанских школ во главе с компетентными руководителями. Были расформированы партизанские отряды и группы.[200]

Поэтому многие руководители партизанского движения в годы Великой Отечественной войны ничего не знали о заблаговременной подготовке к партизанской борьбе, проводившейся в СССР в конце 1920-х – начале 1930-х годов.[201]

Частично уцелели лишь те партизанские кадры, которым довелось принять участие в первой вооруженной схватке с фашизмом в Испании, в частности А.К. Спрогис, С.А. Ваупшасов, Н.А. Прокопюк, И.Г. Старинов и ряд других.

Более четкое представление о свертывании всей работы по подготовке к партизанской борьбе дает докладная записка, направленная А.К. Спрогисом в адрес вышестоящего командования после возвращения из Испании. В течение года он не мог найти применения своему опыту и знаниям. Спрогис писал: «Около восьми лет я занимался подбором людей для партизанских и диверсионных групп, руководя ими и непосредственно участвуя в организации диверсионных актов. На практике я встретился с недооценкой этой работы, неоднократными случаями недоброжелательного отношения к ней вышестоящих лиц… работа «Д»[202] требует, с моей точки зрения, серьезного улучшения. Говоря об этой работе, я имею в виду два учреждения, организующих ее, а именно НКВД (до 1937 года его особый отдел, а потом 3-й отдел) и 5-й отдел Генштаба РККА (Разведуправление)… Мы привыкли, что наш труд ценим. Я не ошибусь, если скажу, что этого не было не только в БССР, но и на Украине и в Ленинграде. Наша работа стала считаться второстепенной. Наши работники использовались не по прямому назначению: производство обысков, арест, конвоирование арестованных, нагрузка дежурствами и т. д. и т. п.».[203]

Таким образом, отказ от военной доктрины, предусматривавший возможность партизанской войны, и разрушение системы подготовки к ней, несомненно, негативно сказались в начальный период Великой Отечественной войны. Неумолимая логика первых дней войны показала ошибочность подобного подхода.

Глава 3

Участие органов государственной безопасности СССР в Великой Отечественной Войне

3.1. Реорганизация в условиях войны

Нападение фашистской Германии на Советский Союз поставило на первый план вопросы вооруженной защиты Отечества. Руководство страны прилагало неимоверные силы для мобилизации советского народа на борьбу против фашистских захватчиков.[204]

Великая Отечественная война коренным образом изменила характер деятельности всех государственных органов, в том числе и органов государственной безопасности СССР. Главной функцией Советского государства становилась функция обороны страны. Другие функции были всецело подчинены защите Отчизны от фашистской агрессии и направлены на укрепление военной мощи Советского Союза.

К началу войны органы государственной безопасности и внутренних дел, а также третьи управления НКО и НКВМФ не смогли полностью закончить реорганизацию, они оказались недостаточно подготовленными к работе в военных условиях. Между ними отсутствовало должное взаимодействие[205]. Разобщенность органов государственной безопасности, внутренних дел и военной контрразведки в начале войны отрицательно сказывалась на деятельности этих органов в выполнении поставленных перед ними задач.

ВКП(б) и советское правительство разработали программу борьбы советского народа с немецко-фашистскими захватчиками. Эта программа была сформулирована в директиве СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 29 июня 1941 г. «Партийным и советским организациям прифронтовых областей». Перед советскими людьми были поставлены боевые задачи – самоотверженно отстаивать родную землю, драться до последней капли крови за наши города и села; обеспечить охрану заводов, электростанций, мостов, телефонной и телеграфной связи; организовать беспощадную борьбу с всякими дезорганизаторами тыла, дезертирами, паникерами, распространителями слухов, уничтожать шпионов, диверсантов, вражеских парашютистов; при вынужденном отходе частей Красной Армии эвакуировать из угрожаемых районов материально-производственные ценности; в занятых врагом районах организовывать партизанские отряды и диверсионные группы, создавать захватчикам невыносимые условия, срывать все мероприятия гитлеровцев.[206]

Из директивы прямо вытекала главная задача органов государственной безопасности: сосредоточить все свои силы и средства на борьбе с подрывной деятельностью разведки фашистской Германии.

Выполняя эту задачу, органы государственной безопасности вели решительную борьбу со шпионско-диверсионной, террористической и иной подрывной деятельностью разведки фашистской Германии.

Перед Народным комиссариатом государственной безопасности СССР в годы войны стояли следующие основные задачи:

вести разведывательную работу за границей;

осуществлять борьбу со шпионской, диверсионной, террористической и иной подрывной деятельностью иностранных разведок внутри страны;

пресекать деятельность всякого рода антисоветских элементов;

обеспечивать безопасность работы промышленности, сельского хозяйства, транспорта, учреждений связи; обеспечивать охрану руководящих кадров партии и правительства;

организовывать в тылу врага партизанские отряды и диверсионные группы для взрыва мостов, разрушения дорог, вывода из строя телефонной и телеграфной связи.[207]

Задачами в области разведывательной деятельности были сбор и передача в органы госбезопасности и штабы Красной Армия разведывательной информации о планах фашистского командования, дислокации, численном составе и вооружении соединений и частей противника, пунктах расположения его штабов, аэродромов, баз и складов с горючим, оружием и боеприпасами, местах строительства оборонительных сооружений, о режимных, политических и хозяйственных мероприятиях немецко-фашистского командования и оккупационной администрации.[208]

В области диверсионной деятельности задачи органов госбезопасности сводились к следующему: нарушение нормальной работы железнодорожного и автомобильного транспорта противника; вывод из строя его военных и промышленных объектов, воинских штабов; уничтожение складов и баз с оружием, боеприпасами, горючим, продовольствием и военным имуществом; разрушение линий и узлов связи, электростанций и других объектов, имеющих военное значение.[209]

В области контрразведывательной деятельности решались следующие задачи: установление мест дислокации вражеских разведывательно-диверсионных органов и школ, их структуры и численности, системы обучения агентов, путей их проникновения в части и соединения действующей армии и советский тыл, в партизанские отряды; выявление вражеских агентов, подготавливаемых к заброске или заброшенных в советский тыл, и способов их связи с разведывательными центрами; разложение формирований, созданных противником из перешедших на его сторону военнослужащих Красной Армии, военнопленных и насильственно мобилизованных жителей оккупированных областей; ограждение партизанских отрядов от проникновения вражеских агентов и пособников немецких оккупантов.[210]

В отдельных нормативных актах задачи подразделений органов государственной безопасности определялись узко, без учета условий военного времени.

Так, в первый день Великой Отечественной войны 3-е управление НКО СССР издало указание о задачах этого управления в связи с началом военных действий[211]. В этом указании немецко-фашистская разведка даже не называлась главным противником, против которого надо вести борьбу. Предписывалось пресекать подрывную деятельность «агентуры иностранных разведок и антисоветских элементов, проникших в армию».

Указание 3-го управления было насыщено такими общими мероприятиями, как активизация разработки подучетного[212] элемента; вскрытие и ликвидация агентов противника, диверсантов и террористов; предотвращение случаев дезертирства и измены Родине; пресечение антисоветских проявлений и распространения контрреволюционных листовок, провокационных и панических слухов в воинских частях; предотвращение фактов разглашения военнослужащими государственной и военной тайны; вскрытие недочетов, отрицательно влияющих на выполнение поставленных перед войсками боевых задач.[213]

Такие задачи недостаточно четко ориентировали руководящий и оперативный состав на активную борьбу с немецко-фашистской разведкой, которая сосредоточила свои основные усилия на сборе шпионских сведений о Красной Армии и осуществлении диверсий на ее коммуникациях.

Видимо, поэтому спустя пять дней 3-е управление НКО СССР издает новое, более расширенное указание о функциях этого управления на военное время[214]. В нем, в частности, указывалось, что органы военной контрразведки должны сосредоточить усилия на выполнении задач, содержащихся в постановлении СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 8 февраля 1941 г. «Об образовании 3-го управления НКО СССР».

В указании была четко разграничена деятельность органов военной контрразведки на фронте, в советском тылу и на территории противника.

Органам военной контрразведки, действовавшим на фронте, предписывалось вести решительную борьбу с диверсионными группами и отдельными диверсантами, проводить профилактическую работу в войсках, обеспечивать сохранность государственной и военной тайны, укреплять агентурно-осведомительный аппарат на фронте, в период отмобилизовывания частей, во время подготовки к маршу и в пути следования войсковых подразделений к намеченным пунктам, в обороне и наступлении войск Красной Армии.

Задачи по организации агентурно-оперативной работы в советском тылу сводились к следующему: изучение и проверка личного состава всех родов войск, выявление и разработка элемента, стоящего на оперативном учете; выявление лиц, подозреваемых в шпионаже; предотвращение диверсионных актов; агентурно-оперативное обслуживание поездов, военных складов и баз с целью выявления и розыска вражеских агентов и других враждебных элементов.[215]

В специальном разделе «Работа на территории противника» определялись следующие задачи: вывод агентов военной контрразведки за линию фронта на глубину 100 км для выявления шпионов и диверсантов, заброшенных и подготавливаемых к заброске в расположение советских войск; подготовка и вербовка агентов среди военнослужащих противника и местного населения; создание диверсионных групп и засылка их в прифронтовую полосу; подготовка и создание моторизованных групп для захвата сотрудников разведывательных и контрразведывательных органов и документов этих органов; допрос военнопленных и перебежчиков, вербовка из их числа агентов для последующей заброски на территорию противника.[216]

После занятия территории противника задачи органов военной контрразведки заключались в захвате работников вражеских разведывательных и контрразведывательных органов, документов, принадлежащих этим органам; в создании агентурно-осведомительной сети среди гражданского окружения частей Красной Армии с целью выявления вражеских намерений.

Однако и в этом указании содержались недостаточно четкие ориентировки. В связи с тем, что войска действующей Красной Армии к тому времени отступали по всему фронту, нереальными были такие задачи, как подготовка и заброска на территорию противника моторизованных групп для захвата сотрудников и документов вражеских разведывательных и контрразведывательных органов, вербовка агентов среди военнослужащих армий противника, задержание руководителей и ответственных сотрудников разведывательных и контрразведывательных органов противника и передача их оперативно-чекистским группам НКГБ СССР.

Непонятно была определена 100-километровая зона засылки агентуры органов госбезопасности в тыл противника, поскольку именно в этой зоне были сосредоточены войска и контрразведывательные органы противника. Разведшколы и другие формирования фашистской разведки, для внедрения в которые выводились советские агенты, были расположены в глубоком тылу.

Таким образом, несмотря на то что в указаниях 3-го Управления от 22 и 27 июля 1941 г. содержались отдельные недостаточно обоснованные установки, в целом эти указания помогли руководящему и оперативному составу органов военной контрразведки в основном правильно организовать агентурно-оперативную работу в сложной обстановке начала войны.

Народный комиссариат государственной безопасности СССР в начале войны не издавал директив, в которых бы содержались общие задачи органов госбезопасности. НКГБ СССР в своей деятельности руководствовался соответствующими постановлениями Коммунистической партии и Советского правительства.

30 июня 1941 г. НКГБ СССР был издан приказ «Об агентурно-оперативной работе на железнодорожном транспорте и предприятиях оборонной промышленности»[217]. Согласно этому приказу в целях обеспечения успешной борьбы с вредителями, диверсантами и шпионами на железнодорожном транспорте и на предприятиях оборонной промышленности» во 2-м управлении НКГБ создавались специальные отделения.

Задача борьбы с вредителями в тот период не вытекала из политической и оперативной обстановки. Во время войны советские люди отдавали все свои силы на разгром врага, всемерно укрепляли обороноспособность страны.

В связи с объединением НКГБ и НКВД СССР в единый Народный комиссариат внутренних дел СССР органы государственной безопасности руководствовались в своей работе приказами, инструкциями и указаниями НКВД СССР.

В сложной обстановке войны остро встал вопрос о необходимости централизованного руководства обеспечением безопасности государства и его Вооруженных Сил. ЦК ВКП(б), Государственный Комитет Обороны СССР и СНК СССР признали целесообразным объединить усилия органов государственной безопасности, внутренних дел и военной контрразведки и направить их на отпор врагу: борьбу с подрывной деятельностью разведки фашистской Германии, оказание всемерной помощи Вооруженным Силам в проведении боевых операций против немецко-фашистских войск, обеспечение охраны тыла страны от подрывных действий вражеской агентуры, беспощадную борьбу с дезертирами, паникерами, распространителями провокационных слухов, организацию широкой разведывательно-диверсионной и контрразведывательной работы в тылу врага.

В Указе Президиума Верховного Совета СССР от 20 июля 1941 г. говорилось: «В связи с переходом от мирного времени на военные условия работы признать целесообразным объединение Народного комиссариата внутренних дел и Народного комиссариата государственной безопасности в единый Народный комиссариат внутренних дел. Соответствующее объединение органов НКВД и НКГБ произвести в союзных и автономных республиках, в краях и областях».[218]

17 июля 1941 г. и 10 января 1942 г. постановлениями Государственного Комитета Обороны органы военной контрразведки армии и флота были выделены из НКО СССР и НКВМФ СССР, преобразованы в особые отделы и подчинены НКВД СССР. В НКВД СССР на базе ранее существовавших 3-х управлений НКО и НКВМФ было образовано Управление особых отделов НКВД СССР, в составе которого находился отдел по обслуживанию Военно-Морского Флота.[219]

Данная структура органов государственной безопасности просуществовала до апреля 1943 г.

Весной 1943 г. военно-политическая обстановка существенно изменилась. Планы фашистской Германии на «молниеносную войну» против СССР провалились. Перед органами госбезопасности вставали новые задачи, связанные с организацией работы на освобожденной советской территории, в тылу врага и на территории сопредельных государств. Однако существовавшая структура НКВД СССР не отвечала возросшим требованиям. Надо было, как и накануне войны, освободить органы госбезопасности от выполнения несвойственных им функций.

В апреле 1943 г. Народный комиссариат внутренних дел был реорганизован. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 апреля 1943 г. вновь образован Народный комиссариат государственной безопасности СССР. Постановлением СНК СССР от 19 апреля 1943 г. Управление особых отделов НКВД СССР было передано в Народный комиссариат обороны СССР, где на его основе было образовано Главное управление контрразведки Смерш НКО СССР. Отдел Управления особых отделов НКВД СССР по обслуживанию Военно-морского флота был передан в Народный комиссариат Военно-морского флота СССР. На базе этого отдела было образовано Управление контрразведки Смерш НКВМФ СССР.[220]

Государственный Комитет Обороны СССР Постановлением от 21 апреля 1943 г. утвердил положения о ГУКР Смерш НКО СССР и УКР Смерш НКВМФ СССР, в которых определил систему и структуру органов военной контрразведки, права и обязанности ее сотрудников, взаимоотношения с военным командованием. Начальник ГУКР Смерш НКО СССР одновременно являлся заместителем народного комиссара обороны СССР, а начальник УКР Смерш НКВМФ СССР – заместителем народного комиссара Военно-морского флота СССР.[221]

Положение о Народном комиссариате государственной безопасности СССР выработано не было. Задачи органов госбезопасности определялись в Указании НКГБ СССР № 232/3 от 11 мая 1943 г.[222]

Закономерно возникают вопросы: нужна ли была реорганизация органов государственной безопасности накануне войны и в ходе ее? В состав какого ведомства – Министерства обороны СССР или органов государственной безопасности – должна входить военная контрразведка?

По нашему мнению, при реорганизации любых звеньев государственного механизма необходимо исходить из того, что перестройка работы, необходимая для войны, ни в коем случае не должна была вести к перестройке учреждений и созданию наспех новых учреждений.

3.2. Работа по обеспечению безопасности войск Красной Армии

Масштабы и характер шпионской, диверсионно-террористической и иной подрывной деятельности разведки фашистской Германии против Красной Армии обусловили необходимость организации целеустремленной работы в ее войсках.

В годы Великой Отечественной войны органы военной контрразведки уделяли большое внимание совершенствованию агентурной работы в действующей армии.

В начальный период войны в особых отделах ощущалась нехватка агентов и осведомителей, имеющих опыт работы в боевых условиях, в выявлении вражеских шпионов и диверсантов, изменников Родины и дезертиров.

Руководствуясь указаниями 3-го Управления НКО СССР, органы военной контрразведки, обслуживавшие запасные части, создавали резидентуры. В качестве резидентов вербовались командиры и начальники, располагавшие возможностями для широкого общения с военнослужащими рядового и сержантского состава. Чаще всего это были старшины рот, санинструкторы рот и батальонов, начальники штабов, командиры химических, продовольственных и санитарных служб. Как правило, все войсковые части и соединения, выбывавшие на фронт, укомплектовывались полноценными резидентурами.

Характерно отметить, что в большинстве нормативных актов, изданных НКВД СССР, 3-м управлением НКО СССР в начальный период войны, серьезное внимание обращается на организацию противодействия разведке противника и пораженческим настроениям в действующей армии. Так, в Указании 3-го Управления НКО от 27 июня 1941 г. содержался специальный раздел, в котором перед агентами и осведомителями частей, действующих на фронте, ставились задачи: своевременно вскрывать и пресекать деятельность агентуры противника, предотвращать изменнические и дезертирские намерения; пресекать антисоветскую агитацию, распространение провокационных и панических слухов; обеспечивать контроль за работой шифровальных органов и за соблюдением правил обращения с секретными данными и материалами, особенно в штабах и на узлах связи.[223]

Большое внимание уделялось вербовке агентов из числа беженцев и перевербовке явившихся с повинной агентов противника. В указании НКВД СССР от 19 ноября 1941 г. «О борьбе с агентурой германской разведки» указывалось: «В прифронтовой полосе широко практиковать вербовку агентуры из среды беженцев, прибывших из оккупированных немцами районов, а также перевербовку разоблаченных немецких разведчиков, обратив при этом особое внимание на лиц, явившихся с повинной».[224]

Документы свидетельствуют, что в первый период Великой Отечественной войны, несмотря на требования о повышении качества вербовочной работы, органы военной контрразведки больше внимания уделяли увеличению количества агентов, осведомителей и резидентов. В течение 1941—1942 гг. в войсках Красной Армии резко возросло число агентов и осведомителей.

Розыск агентов разведки фашистской Германии в зоне боевых действий и в прифронтовой полосе являлся одной из активных форм агентурно-оперативной деятельности органов военной контрразведки.

В разыскной работе органы военной контрразведки руководствовались такими нормативными актами, как приказ НКВД СССР от 25 июня 1941 г. «О мероприятиях по борьбе с парашютными десантами и диверсантами противника в прифронтовой полосе», ориентировка НКВД СССР от 20 февраля 1942 г. «О переброске немецкой разведкой агентов и методах борьбы с ними», указания НКВД СССР от 19 ноября 1941 г. «О борьбе с агентурой германской разведки», от 14 марта 1942 г. «Об усилении агентурно-оперативной работы по выявлению шпионских групп, переброшенных во фронтовую полосу», от 28 марта 1942 г. «Об усилении оперативных мероприятий по задержанию агентуры противника, переброшенной с поддельными документами», приказы ГУКР Смерш НКО СССР от 2 сентября 1942 г. «Об усилении работы по розыску и ликвидации агентуры германской военной разведки»[225] и т. д.

Из этих актов наибольший интерес представляет Инструкция ГУКР Смерш НКО СССР от 9 сентября 1943 г. «Об организации розыска агентуры разведки противника». В ней обобщен опыт работы органов военной контрразведки по розыску агентов немецко-фашистской разведки с начала Великой Отечественной войны, выработаны практические рекомендации по организации розыска. Для успешной борьбы с агентурной разведкой противника, указывается в инструкции, необходимы правильная и четкая организация разыскной работы; систематический контроль за выполнением намеченных мероприятий; умелое использование всех агентурных и иных возможностей; тщательный допрос задержанных и разоблаченных агентов и диверсантов об известных им германских агентах; оперативное использование добытых материалов; немедленная информация вышестоящих инстанций.[226]

Основаниями для розыска вражеских агентов являлись показания арестованных и разоблаченных агентов разведки противника; заявления и показания свидетелей; показания военнопленных, бывших официальных сотрудников разведки противника; сообщения зафронтовой агентуры и других наших агентов; материалы, изъятые в разведывательных органах противника.

В инструкции определен порядок использования перевербованных агентов разведки противника. Перевербовка и освобождение агентов разведки противника в целях розыска германских шпионов и диверсантов, а также лиц, известных им по совместному пребыванию в лагерях военнопленных, производились только с санкции Главного управления контрразведки Смерш и в случаях, если агент:

явился с повинной действительно добровольно, а не по заданию разведки противника или в силу сложившихся обстоятельств (потеря напарников, рации, документов, денег в момент выброски или работы, получение серьезных ушибов и ранений при приземлении и т. д.);

дал подробные, не вызывающие сомнений показания о себе, об известных ему шпионах, диверсантах и террористах;

на допросах вел себя честно и откровенно, проявлял хорошую память;

не изобличался другими арестованными агентами в изменнической деятельности на временно оккупированной советской территории, в лагерях военнопленных и в разведывательной школе противника;

переброшен на нашу сторону не более двух-трех месяцев тому назад.[227]

Анализ нормативных актов периода войны и архивных материалов дает основание утверждать, что фронтовые органы военной контрразведки лишь к началу 1943 г. создали надежную систему мер по розыску агентов противника, забрасываемых в прифронтовую полосу. До этого такой системы не было.

В 1941-м и первой половине 1942 г. в работе органов военной контрразведки по выявлению и розыску агентов разведывательных органов противника имелись существенные недостатки. В ориентировке НКВД СССР от 20 февраля 1942 г. «О переброске немецкой разведкой агентов и методах борьбы с ними» обращалось внимание на слабую работу особых отделов по выявлению и розыску агентов разведки противника. В ориентировке указывалось, что «…несмотря на увеличение в последние месяцы количества арестов разоблаченных немецких агентов, засылаемых к нам германскими разведывательными органами, работа по их выявлению, розыску и изъятию поставлена еще неудовлетворительно и ведется недостаточно успешно. Специально отобранная и обученная, а следовательно, наиболее опасная немецкая агентура сравнительно с размахом работы германской разведки по подготовке и переброске к нам этой агентуры выявляется в немногих случаях и не столько в результате планомерной агентурной работы в этом направлении, сколько в результате следственной обработки подозреваемых в германском шпионаже лиц… Органам НКВД надлежит в максимальной степени усилить оперативно-чекистскую работу по выявлению, розыску и изъятию засылаемой к нам агентуры разведывательных органов воюющих «с СССР стран».[228]

Директива Управления особых отделов НКВД СССР № 256 от 30 июня 1942 г. «Об агентурно-оперативных мероприятиях по выявлению диверсионных школ, созданных немецкой и финской разведками, и мерах по розыску и аресту диверсантов, переброшенных противником через линию фронта» предписывала «принять энергичные меры к розыску и аресту переброшенных на нашу сторону диверсантов».[229]

К 1942 г. органы военной контрразведки в основном преодолели трудности, вызванные недостаточной подготовленностью к войне и неблагоприятно сложившейся обстановкой на фронте.