СОЯ, «СВРЗНВИМ», ТУ-006 КА, жеребцы и копыта

Александр Фед

«СОЯ, «СВРЗНВИМ», ТУ– 006 КА, жеребцы и копыта»

Всё началось с сои

Глубокая ночь. Но на самом её дне, за толщей грязной атмосферы (так как Старший отказался контролировать выбросы СО2), в е-два е-4 заметной, из-за маскировочной сетки Лямунике, в Триасоне, кто-то не спал.

Полупустой, полутёмный, полукоридор. Дело в том, что от прежнего, раскошенного каким-то фермером коридора сохранилась только его половина, которая одним своим концом уходила в холодную ноябрьскую ночь и беспредельное (в смысле – бардак) небо. Другого конца, как вы сами догадываетесь, у полукоридора не было – его оторвало «Бумерангом». Можно сказать, данный коридор, лишившись одного конца, в чём-то напоминал кастрата или евнуха, но только без гарема.

Хорошо, что ещё не перевелись внимательные читатели, которые сразу заметили явную нестыковку в полукоридоре, который раньше стыковался в квадратный коридор, то есть кольцо квадратного вида, по которому любила гонять сотрудников на своей коляске старая ведьма – любимая бабуля. Словно заправский пилот Формулы-1 она лихо проходила виражи квадратной трассы, разгоняя застоявшихся зевак сучкастой палкой и щелчками своих волшебных пальчиков.

Когда же случилась встреча «Бумеранга» с четвёртым углом Квадрасона, кольцо бабкиной коридорной трассы брело куда-то, в иные миры, после своей кончины, оставив после себя новые очертания – поукоридора с двумя свободными выходами в бесконечное ноябрьское ночное небо.

Удивительно, но есть ещё более дотошные читатели, которые озаботились вопросом: «А о каком, из двух выходов, мы говорили, когда впервые упомянули полукоридор?» О правом, если смотреть на провал от «Бумеранга» со стороны городских обывателей. Скажу вам, вид на ноябрьскую ночь, именно с этой стороны провала, открывался, но не закрывался изумительный.

Так вот, там, в небе, яркие звёзды, через одинаковые промежутки времени, строго по расписанию, которое было заранее опубликовано в печати, перемещались по лямуниканскому небу, меняя очертания лямуниканских созвездий. Да, дорогие читатели, богатая страна может позволить себе всё, даже иметь собственные созвездия, например, на государственном фляге, бутыли или флаге.

Особо вдумчивые читатели, например, депутаты какой-нибудь думы или, просто, о чём-то задумавшиеся, сразу же догадались, почему по лямуниканскому небу перемещались лямуниканские звёзды, меняя такие же лямуниканские созвездия. Конечно! Это воплотилась в лямуниканскую жизнь знаменитая программа СОЯ, которая пиявилась в каких-то лабораториях, да так и присосалась к люмуниканскому бюджету весьма жирной и ненасытной космической пиявкой. Произошло это, благодаря её тёзке, – генетически изменённой сое. Страстным любителям жирного и сочного мяса напомню: соя – это такие бобы, которыми подменяют мясо, рыбу и другие дорогие продукты. Выгодное дело!

Так случилось, что эту самую сою (бобы) очень уважал Пизиент Лямуники – Старший. Когда он влюбился в эту самую сою, и за что он её уважал, никто током Пизиента не пытал, а сам Старший об этом не рассказывал – не догадался, что это интересно окружающим его врагам и соотечественникам.

Что? Вы удивлены странным именем Пизиента? Ничего удивительного. В Лямунике все Пизиенты получали рабочее имя, как иные работники получают спецодежду или инструмент. Впрочем, спецодежду Пизиентам тоже начали выдавать, а инструменты у них были с самого рождения. Вот, из-за этого самого инструмента, который однажды неудачно наследил на личной одежде Пизиента и его секретарши, решили выдавать им спецодежду. Потом облился бедный, трудясь с секретаршей в свободное от основной работы время, да так сильно вспотел, что пришлось выдать спецодежду и Пизиенту и секретарше. После ещё немного подумали и пришли к общему мнению, что секретарей, за сверхурочную работу, необходимо обеспечить дополнительным заработком, что и сделали, прибавив, умножив, отняв и поделив их премиальные.

– Чёрт, побери! Из-за этой спецодежды мы совсем ушли… Куда ушли? Вы, что? Уже смотались? А кто же читает книгу? Стоп! Я – на месте и никуда не ушёл. Значит? Это значит, что и все читатели никуда не уходили, а если и уходили, то легко вернулись. Отлично, с минусом вас! Продолжим.

Все Пизиенты Лямуники получали одно из двух рабочих имён: Старший или Младший. Старший – значит отец, Младший – значит сын этого отца, если верить матери. Заметим, на чём мы остановились и сбегаем перекусить… Отлично, с плюсом вас!

Как я уже пытался, не в смысле «пытал себя», а пробовал и не еду или питьё, а сделал попытку сказать, но не сейчас, а до нашего перерыва на обед, что никто и никогда не проводил генетических экспертиз, чтобы неоспоримо, достоверно утверждать: этот сын – сын этого отца, или сын этого отца – не совсем его сын.

Самое главное, чтобы Пизиентов было двое – отец и сын, и никакого святого духа. Согласитесь, достойные семейные династии должны поддерживаться, то есть изнашиваться от многочисленных повторений подобных пар, но это – издержки пизиентского производства. Многие из них так поиздержались, что всеми своими силами стремились получить достойную поддержку от граждан Лямуники и сильных мира того, я имею в виду, «того» – лямуниканского мира.

Согласитесь, что может быть достойнее, чем место Пизиента? Ничего. Династий, достойных предложить своего Пизиента, было очень много. Вот и решили, что от каждой из них хватит отца и сына, а остальных – чтобы и духу не было рядом. А коль их будет только двое, то пусть будут – Старший и Младший. Не называть же их: Бим – Бом, Дол – Дон или Бол – Ван? Приятно и просто – Старший и Младший, можно переставить местами, если вам так удобнее читать – Младший и Старший. Впрочем, лучше не переставлять, а то получается, что яйца – отца учат.

Разобравшись с именами Пизиентов, вернёмся к бобровым или другим шубам, у кого на что хватило, я в стареньком пуховичке зимую, на шубу гонорара не хватает. Извините – это я о своём. Как это ни удивительно, но именно эта Соя, в смысле, бабы, которая достала всех своим крупным телом, частенько прижимая Старшего к стене узкого коридора Блёклого дома, где обитал и работал Пизиент. После того, как Старший застрял в её мощном теле, когда она наклонилась, чтобы почесать ногу, её уволили за попытку удушения Пизиента задом. Вполне возможно, впечатлённый мягким окружением он испытал душевный стресс или подъём, но с того памятного дня он пристрастился к сое – бобам, которые включили в меню кухни Блёклого дома.

В тот памятный день, который сильно врезался в память многим, Старший сидел на очередном военном совете. Куда деваться? Подошла его очередь сидеть, вот он и сидел, так как лежать или стоять на подобном военном заседании, было строго запрещено. Согласитесь, звучит весьма логично: если это заседание – надо сидеть; если это совет – хочешь или не хочешь, надо давать советы.

Так вот, именно там, на заседании совета, Старший пытался переварить эту самую генетически изменённую сою, которая заполнила его желудок во время последнего ленча. Впрочем, в тот день, он уже сбился со счёта этих самых ленчей, так как ел в тот день много раз и, исключительно, точнее, включительно, эти самые бобы. Так вышло, что другую пищу из его меню в тот день исключили. Вполне возможно, была диверсия, а может, их допечатать забыли, но это уже не важно.

Тяжесть в желудке его, просто, до канала не добегу, да и сложно, тоже не добегу, – подумал Старший, чувствуя подступающую тошноту. «Чего я так переел, что мне так дурно?» – продолжил он свои внутренние (органов) исследования, когда неожиданно нашёл ответ на поставленный вертикально вопрос.

Дело в том, что все свои внутренние вопросы Старший записывал в блокнот, который постоянно вертел в руках, отыскивая более удобное расположение страницы для дальнейшего осмысления. Сейчас же блокнот расположился вертикально, относительно другого конца стола, куда его отнесла личная секретарша Пизиента со смазливым, то есть смазанным обильно косметикой, личиком.

Она знала, что Старший страдал, но не подавал никому и ничего, а уж, тем более, вида на дальнозоркость. Одна ко всему прочему и при полуслепом Пизиенте, перед которым хоть голой ходи – не заметит, секретарше приходилось искать пути подхода к повышению заработка, не прижимаясь своим молодым телом к Старшему, а, удаляясь от его слепой физиономии на достаточное расстояние, чтобы он мог лицезреть её роскошный бюст, вместе с документами.

Вглядевшись в удалённые на нужное расстояние и стоящие дыбом волосы своей секретарши, Старший неожиданно, так как обычно приходилось долго ожидать прихода мыслей, подумал: «А, Б, В, Г, Д, Е, Ё, Ж, З, И, Й, К, Л, М, Н, О… Стоп! О! Она сегодня сменила причёску или парик?». При этом (то есть при мыслях), Пизиент, предварительно, плюнув на ладони, пригладил свои собственные волосы, которые заняли аналогичное секретаршиным волосам вертикальное положение, после шока от увиденного.

Медленно, торопиться было не куда, продвигаясь взглядом по различным выпуклостям тела секретарши, которые были практически без упаковки, он вытер обильно стекающие слюни и обнаружил долгожданную запись в своём блокноте, которую прочёл после на стройки, на сдвойку резкости изображения: «Чего я так переел, что мне так дурно?»

– СОИ! – Ответил он вслух, одновременно, вспомнив о возможности дойти до ближайшего канала, точнее канализации, чтобы избавиться от генетически изменённых, но всё ещё не переваренных соевых бобов.

Пизиент встал, и моча стукнула ему в голову в тот самый момент, когда он направился к выходу, постепенно наращивая скорость убегания из кабинета. Старший уже не был свидетелем того, как интенсивно конспектировалась стенографистками и генералами его речь, наполненная, как и его ротовая полость, соевыми продуктами, а для военных – новыми задачами и взглядами на судьбу всего (его) военно-промышленного комплекса, который помогал семье Старшего иметь ни только всех, но и всё необходимое для проживания в Блёклом доме.

После того, как весь текст речи Пизиента был тщательно записан грамматически и физиологически, так как сидели очень долго, все члены совета, а из женщин была только секретарша (стенографистки не в счёт – они все страшные, как война), почесали разные места для обострения восприятия смысла выступления. Заметим, у каждого из присутствующих, да и у отсутствующих тоже, была своя любимая зона чесания, дающая удивительные всплески, а иногда и выплески разума.

После некоторого раз думья, то есть разного способа думанья, пришли к одногласному решению. Другого решения и не могло быть. Право излагать свои мысли имел только один член военного совета – этим самым членом был Начальник Генерального Штаба, который был выше всех по званию, но не длиннее по росту.

– Делать нечего. Как говорится, что написано, то не вырубишь топором, да и не высушишь сразу. – Заявил он громогласно. А голосок у него был о-го-го!

В Генеральном Штабе всем было хорошо известно, что Пизиент мог любой топор за пояс заткнуть, если ему в голову взбредёт. Судя по тому, как быстро он убежал в сторону двери, ему действительно, что-то брело в голову из желудка. Дело, как говорится, было «табак» – и все закурили заранее приготовленными бутербродами с курицей, запивая горячим кофе или чаем – кому, что досталось, так как со стаканами в Генеральном Штабе было туго.

Минут через несколько, докурив все бутерброды, члены военного совета, вместе со стенографистками, которые, как вы сами понимаете, не могли быть членами военного совета по известным природным отклонениям, а секретарша убежала вслед за Старшим, направились парами, как говорится, каждой твари – по паре стенографисток, расшифровывать смысл сказанного Пизиентом. А он сказал очень загадочно, но категорично – СОИ.

Так зародилась СОИ

Долго ли, коротко ли думали военные, но загадочное словозаикание Старшего было расшифровано:

С – Стратегическая,

О – Оборонная,

И – Инициатива

или всё вместе – СОИ, как и сказал Пизиент.

Старшего поставили в известность, подняв с кровати, на которой он лежал в полном недоумении, разбуженный грохотом строевого марша, идущих к нему генералов. Первая мысль, которая посетила ошарашенную голову: «Не залезть ли под кровать? Вдруг, мудийский десант захватил Блёклый дом?». Однако успокоился, заслышав слова лямуниканского гимна, который, устало, подвывали члены Генерального Штаба, стараясь сохранить строй, и не сбить друг друга в момент сладкой зевоты очередного генерала – время было позднее, да и зевали строго по очереди.

Начальник Генштаба широко зевнул, треща ушами, и громогласно скомандовал: «Раз-два! Сто, 101, 102, 103, на месте – стой!». Проверив устойчивость Пизиента, ему зачитали до дыр документ, в котором было крупно по белому написано, что Генеральный Штаб, в котором генералов было больше, чем полковников, приступает к разработке СОИ.

Проще сказать (7 букв), чем сделать (тоже 7 букв), но почему тогда «сказать» проще, чем «сделать», если везде по 7 букв? Ладно, плевать. Как вы сами понимаете, любая инициатива наказуема, а уж тем более, если она оборотная. Заметим, что оборотов, но не тех, когда что-то крутится, а словесных, – всегда не хватало, как в командирской, так и в матерной речи, которой обычно пользуются в любом уважающем себя Генеральном Штабе.

Уважать себя в Штабе уважали, а вот нужных оборотов так и не нашли. Одни обороты не совсем подходили, другие совсем не подходили, да их и не подпускали, и выходило, что нет нужных оборотов, а когда оборотов не хватает, то трудно ускорить дело – оно еле ползёт, но главное – ползёт.

После долгих часов раздумий и перекуров – так в Генеральном Штабе называли обеденные перерывы, во время которых перекусывали куриной ножкой, совершенно неожиданно выяснилось, что инициатива – тратегическая, а следовательно, необходимо придумать, как истратить много денег, а точнее – очень много, за короткий или даже очень короткий срок.

Казалось, виделось, мерещилось и даже грезилось, что, может быть проще, чем тратить деньги налогоплательщиков для их (генералов) блага? Дело в том, что благ, как и генералов, в Лямунике было много, а денег, которые можно истратить = украсть, не всегда столько же. Самой главной проблемой оставались последствия, то есть следователи, которые, после траты тех самых денег, совали свои носы туда, куда их не просили. Да и кто сам попросит следователя, сунуть нос в его дело, тем более, когда само «Дело» ещё не заведено?

Стало ясно. Выглянуло долгожданное солнце. Облака – белоснежные лошадки! Облака, что вы мчитесь без оглядки? Не смотрите вы, пожалуйста, на решение о создании СОИ, как на бред. Эта идея могла дать хорошие блага, если её сделать оригинальной.

Поясню. В каждой серьёзной краже желателен оригинал готовой продукции, за который можно запросить у налогоплательщиков очень большие деньги. Более того, он (оригинал) должен быть удивительным. Это значит, что в один прекрасный день должно случиться диво – оригинал бесследно исчезает вместе с деньгами налогоплательщиков, словно его (и их) не было вовсе. На такое решение способен не каждый, но Шепелявый, так прозвали одного из генералов за дефект речи, – смог.

– Вы знаете, наса … – ему не дали договорить о своём отделе.

– Конечно! NАSА! Это лучшее решение! Умница, Шепелявый!

– Оригиналы у них самые дорогие, и исчезают они в космосе. Туда, в космос, ни один следователь не доберётся. Вдвоём или втроём, может, и добрались бы, но, как известно, данная разновидность людей избегает группироваться в стаи, ведь они – охотники, а они все одиночки, чтобы не перестрелять друг друга, особенно, с крепкого похмелья.

– А их, точно, Ник то не найдёт?

– Даже если Ник их найдёт, то ничего не скажет.

– Не успеет.

– И Вам не жалко Ника?

– Хм!? За такие деньги!?

Прежде, чем мы продолжим разговор о том, как продвигалась СОИ, не пожалеем вашего времени и немного расскажем о том, что такое NASA. Честно говоря, я в лямуниканском не на столько силён, чтобы полностью записать и перевести, спрятанные в этой короткой записи длинные слова.

Однако ни для кого не является секретом, что NASA – это очень крупная фирма, которая занималась усвоением или присвоением космоса. Впрочем, как говорит народная мудрость: «Фирма – это только ширма». У NASA ширма была государственная. Ещё бы! Кто откажется от услуг фирмы, способной выбросить в космос половину бюджета средней страны или два бюджета маленькой, причём, без объяснений, что, куда и за какие деньги выбросили.

Для большей наглядности вспомним наиболее удачный космический проект NASA, благодаря которому было извлечено из бюджета Лямуники и аккуратно положено на личные банковские счета руководителей страны, фирмы и генералов из Штаба столько денег, сколько не снилось всему населению Лямуники за последние сто лет. А деньги в этой стране снились каждому, еженощно и в больном количестве. Можно сказать, что все лямуниканцы были поистине больны деньгами и мечтами о них.

Дело было так. Вокруг той самой неизвестной планеты, о которой мы ведём рассказ, точнее роман, а ещё точнее, кусок романа, летала другая небольшая планетка, спутник, который все звали Луной. Так назвали и звали, но она всё равно не откликалась ни на этот, ни на какой другой зов.

В один прекрасный день лямуниканское руководительство, во главе с Пизиентом, решили немного подзаработать из весьма распухшего бюджета страны. Долго ли думали, коротко ли, никто не помнит. Но дело кончилось тем, что обратились они к NASA: «Помогите истратить деньги». И NASA помогла…

Лунатики или игра «в прятки»

За пару лет было придумано, построено и заброшено, подобрано, очищено, отремонтировано и отправлено по почте к Луне несколько огромных космических кораблей с лунатиками.

– Нет, вы ошибаетесь. Лунатики – это не жители Луны, а пассажиры огромных космических кораблей, которые лямуниканская почта отправила согласно адресу, указанному в квитанциях – «Луна».

Скажу вам, дорогие мои други, затея удалась на славу расхитителям бюджетных средств. День и ночь лямуниканцы не отрывали своих глаз от бестолковых своих голов. Да и как их оторвёшь – больно и страшно. Вот и мучает меня сомнение относительно поговорки «За правду – хоть вырви глаз». Одноглазых не встречал, за свои пятьдесят лет, значит, лгут, лишь бы глаза не лишиться.

Впрочем, в раннем детстве, когда отец провожал меня до детского сада, встречался нам на пути странный дед. У него один глаз был прикрыт чёрной повязкой, как у заправского пирата, бравшего корабли на абордаж. Признаюсь, я его крепко побаивался, ещё бы, – пират. Проходя мимо деда, я осторожно прятался за отцовскими ногами, так как до спины я ещё не дорос.

Долгое время отец не замечал моих опасений, и, проходя мимо деда, здоровался с ним, крепко пожимая морщинистую, земельного цвета ладонь старика. В это время я стоял за отцом, уткнувшись в его ноги, чтобы оставшийся глаз пирата меня не приметил. И настал день вскрытия правды. Я приметил старика издали и крепко вцепился в надёжную руку отца, решив не прятаться, а предупредить отца, чтобы он не доверял этому странному деду.

– Пап, – я потянул отца за руку, маша другой рукой, чтобы он нагнулся.

– Саша, ты чего? – я так упёрся, что он вынужден был встать.

– Там – пират.

– Что?

– Там пират идёт с одним глазом. – Я не заметил, что дед уже стоял рядом.

– Сынок, я не пират, мне на Войне глаз поранили, вот я его и прикрываю. – Услышал я мягкий, добрый голос деда, который извинялся передо мной за то, что испугал меня своей чёрной повязкой, а мне было стыдно.

С того, прояснённой правды, я искал деда среди идущих людей, чтобы протянуть руку и пожать его шершавые пальцы, знающие холод приклада и курка винтовки, нацеленной на фашистов. К моему удивлению, через некоторое время геройский дед больше не встречался на нашем пути, наверное, на войну, к своим однополчанам уехал…

Однако вернёмся к нашим, чуть не сказал «баранам», к лямуниканцам, которых мы оставили на время у их включённых телевизоров, в которых они наблюдали, гордясь и радуясь, как лямуниканские лунатики прыгают, кувыркаются и катаются на вездеходах по поверхности Луны.

Всё это пиршество разума и победы лямуниканской науки продолжалось несколько лет. Бедные, доверчивые лямуниканцы! Они были уверены, что в ракетах сидят отважные лунатики, а ракеты отправляются на Луну. Увы, лямуниканская почта ещё не открыла своего отделения на этом небесном теле.

В космос стартовали пустые ракеты-бочки, которые мирно распадались на куски в ближнем космосе, сгорая в верхних слоях атмосферы. Многочисленные лунатики, облачившись в скафандры, резво прыгали по павильонам крупнейшей киностудии, которые завалили песком, перемешанным с цементом, чтобы цвет походил на лунный пейзаж. Вот по этим буеракам они парили на тонких тросиках, изображая дефицит силы тяжести. Так прошли годы, пока всё и всем не надоело. К этому времени NASA освободилась от лунатиков и получила заказ от лямуниканских военных…

Блуждающие звёзды и шатлание по космосу

Прошло 3 года, 3 месяца, 3 дня, 3 минуты и 33 секунды прежде, чем NАSА выбросила в космос первые оригиналы «Шатла», которые, хоть шатко, но летали в ближний от места старта космос. Впрочем, самое важное, что они шатались по ночному небу, на виду у всех лямуниканских налогоплательщиков, которые даже не подозревали, что это не новые звёзды, которые сбрендили, приняв бренди, а оригинальные «Шатлы».

Скажу вам, подобное зрелище не для слабонервных. Однажды мне самому довелось наблюдать нечто подобное. Было раннее осеннее утро, около четырёх утра. Небо, ещё тёмное, сверкало многочисленными яркими звёздами, так как утро было безоблачное и морозное. Ожидая автобуса, я искал очертания тех немногих созвездий, которые были хорошо знакомы из институтского курса астрономии.

Неожиданно, я обнаружил яркую точку, восходящую ввысь от самого горизонта. Сомнений не было – это был спутник, вышедший из-за горизонта. Дело привычное, сколько раз подобное видел. Оставалось только дождаться, когда, пройдя зенит, он упадёт за горизонт, по той же траектории, что вывела его из-за планеты.

В это показался долгожданный автобус, но мне было не до него, точнее, у меня ещё было время не думать о нём, пока он разворачивался на конечной остановке. Не теряя из вида спутник, я следил за ним из пустого любопытства, как вдруг, спутник застыл в зените, превратившись в подобие звезды на небосводе.

Подгремел долгожданный и безлюдный автобус, пропускать который было равносильно самоубийству, ведь, следующий мог и вовсе не появиться на маршруте. Я быстро вскочил в него, прильнув к заднему окну, чтобы не потерять из виду мой странный спутник, который упрямо висел в зените среди других подобных звёзд.

В тот момент, прижав плотно лоб к трясущемуся на колдобинах городской дороги заднему стеклу автобуса, я удерживал взглядом прыгающую звезду спутника, меня вдруг поразила, нет, пронзила насквозь, страшная мысль: «А, вдруг, сейчас все звёзды разбегутся по своим орбитам? А, что, если это не звёзды – а стационарные спутники, зависшие на своих высотных орбитах? Тогда, чьи это звёзды?». Автобус свернул на повороте, больно стукнув в лоб стеклом на глубокой яме, и я потерял новую, искусственную, рукотворную звезду. Однако тот страх, который я пережил от увиденного, оставил глубокий след в моей памяти.

Вот так и лямуниканцы, те из них, кто слышали о созвездиях и звёздах, были не в своей тарелке, как инопланетяне, а на улицах лямуниканских городов и городишек, да ещё и в полном недоумении, от увиденного ночью на небе. К их огромной радости, днём небо было привычно спокойным и знакомым. Днём «Шатлы» меркли в свете Солнца, а показывать их на стартовых площадках не решались, всё же оригиналы, – секрет, так сказать.

Кто бы мог знать, что это ночное, впешатляющее зрелище было воплощением той самой СОИ, о которой икнул Пизиент, а генералы её создали по указующему заиканию. Кушая многочисленные гамбургеры и чизбургеры, неусыпные от бессонницы лямуниканцы любовались небесным шатланием. Так СОЯ перебралась в космос и встала многим поперёк голодного горла, но от реальности не уйдёшь, когда в деле замешаны Пизиент и его многочисленные генералы.

Мудесник Спецберг и «Звёздные войны»

Всё бы хорошо, но Старший удивил всех своей очередной дальнозоркостью. Лучше бы к глазнику сходил, фокусировку глаз поправить, чем удивлять всех в порядке очереди. Как бы там не было, а может и было, но Пизиент проводил внеочередное заседание Военного Совета, на которое он пролез, минуя длинную очередь желающих попасть на эту военную тусовку, где бутерброды и кофе с чаем – бесплатно, всем присутствующим.

На этот раз, Совет проходил мимо NАSА, но решил зайти на минуточку на заседание. После окончания первой части той минуточки, на которую члены Военного Совета и Пизиент зашли в NАSУ, был объявлен антракт (это от слов «анус» и кишечный «тракт»), чтобы все сбегали по различным нуждам (малой или большой). Пизиент, вместе с Начальником Генерального Штаба направился к лестнице, ведущей к нуждному месту, которое располагалось этажом ниже, из-за чего нужно было спускаться вниз.

– Извините, сэр, но я не совсем понимаю, а Вам признаюсь, честно, совсем не понимаю, какие могут быть войны в космосе? – Успел спросить Генерал, прежде чем заметил отсутствие Старшего рядом с собой на лестничной площадке.

Осмотревшись, он поправил ремни своей портупеи и нашёл Пизиента, летящим по лестничному пролёту. Только теперь он понял, почему лестничный пролёт называется пролётом. Дело в том, что по нему можно летать вниз, а может быть и вверх, без водительских прав и пропусков.

– Ладно, хоть не вверх летит. Там космос, не поймать. – С радостью подумал Генерал и побежал к Старшему, чтобы помочи отцепить от перил, за которые они зацепились во время полёта Пизиента.

Отцепив подтяжки Старшего, он помог подняться самому себе, так как пол был мраморный, а ботинки Генерала – скользкие. Когда же оба встали, сели, встали, сели – размялись, то первое, что услышал Генерал – был ответ на поставленный им и прокручиваемый в записи его мозга, вопрос: «Какие могут быть войны в космосе? Какие могут быть войны в космосе?…».

– Звёздные … – Пизиент не успел договорить о звёздных призраках, которые искрились в его голове, после постукивания ею по всем ступенькам лестницы. – Хорошие, крепкие ступеньки. Молодцы, строители! – С удовлетворением отметил для себя в блокноте Старший, и вдруг услышал, а потом и увидел Начальника Штаба. Глаза всё ещё трудно поворачивались, вместе с головой и шеей.

– Да, сэр! Понял! Звёздные Войны! – Проорал Генерал, схватившись предварительно за перила, прежде чем собрался окончательно щёлкнуть каблуками.

Эффект от каблуков был впечатляющим, с какой силой он впечатал их друг в друга, а свой лоб – в полированный мрамор. И тут Генерал вспомнил о Спецберге, который оборудовал его каблуки специальными усилителями громкости. Именно они так сногсшибательно сработали, что даже Пизиент был поражён звуковой волной, которую можно было, смело, назвать ударной.

– Ни хрена себе, эффектик? Где достал? – Поинтересовался Старший, в очередной раз поднимаясь с пола и растирая ушибленные волной ноги.

– Есть у меня один кудесник, занимается спецэффектами, ну и другими специальными штуками.

– Как звать мудесника? – Буркнул Старший, пытаясь отыскать во рту, залетевшую муху.

– Спецберг!

– Вот, он и займётся Звёздными Войнами…

Младший и «Новые Звёздные Войны»

После того знаменательного падения с лестницы, впрочем, биографы Старшего утверждали, что он летел вниз без знамени, прошло восемь долгих лет. К этому времени, Младший взял бразды правления странной Лямуникой в свои худые, как у отца руки (по толщине, а не из-за дырок).

Младший приложил к своим глазам уголочек лямуниканского флага и остался, так стоять, пока к нему не подошла его секретарша, у которой тоже были свои маленькие секреты.

– Что с Вами, сэр?

– Ну, как, подходит к глазам? А? – Она заглянула в бездонные глаза нового Пизиента и е два – е 4, – Ваш ход, сэр.

Младший, с грустью в глазах, убрал флаг во внутренний карман своих брюк и сделал ход конём.

– Странно ходит конь? Шариками… Шарики… Мячики… А, вспомнил! Папа проскакал со мной на мячиках весь день, после того знаменательного падения с лестницы… И всё же, я уверен, что он был со знаменем. А, может, папу кто-то толкнул вниз, когда он захватил знамя? Я бы толкнул. – Его мысли оборвались на позывных его любимой детской радиопередачи «Узнай», которую он всегда узнавал, из-за чего было немного обидно, что он такой умный.

Младший сел рядом с приёмником и приготовил себе бутерброд из яблока и банана, так как в вазе, которую ему подарил папа, больше ничего не было, а есть хотелось. Тётенька-ведущая начала рассказывать: «Примитивные мореплаватели использовали звёздное небо, точнее, созвездия, чтобы найти дорогу к заданной цели во время ночного плаванья…», – это прозвучало, словно удар по голове!

Что это точно было, не знает никто, свидетелей не было. Молодой Пизиент смотрел передачу один. Он вдруг ясно увидел, своими дальнозоркими (как у папы) глазами, очертания Новых Звёздных Войн и поспешил проглотить остатки бутерброда, крепко привязав остатки яблока к банану кожурой от банана – так его папа учил, делать бутерброды из яблока и банана. После, плотно застрявшего в горле завтрака, Младший побежал искать Договор ПРО-72, который мешал ему (и папе) играть в Звёздные Войны. ПРО что был этот Договор, он уже не помнил, но цифры «72» его раз дрожали, а может и не один раз дрожали, но они ему не нравились, так как были похожи на счёт «7 : 2» – в папину пользу (папа всегда первым записывал себя).

– Я отменю этот счёт! – Дал он себе клятву, и взял её, так как всё равно рядом никого не было, и никто не мог бы его упрекнуть в её выполнении, случись что.

После долгих консультаций с мудиянами он отдал приказ о создании Новых Звёздных Войн, но кому отдал этот приказ, он точно не помнил. Единственное, что он знал наверняка, что основным разработчиком стал тот самый Спецберг, тем более что другого Спецберга всё равно не было, а первого и единственного хорошо помнил Начальник Генерального Штаба, вот он и напомнил о Спецберге.

Суть новой военной программы заключалась в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, заяц в сундуке, а сундук – на одном Дубе из Генерального Штаба, который отвечал за сохранность этой гениальной идеи, которую подбросила несколько раз волосатая рука Спецберга, а окончательно развил все верёвки и шнурки в своём кабинете – он Пизиент. В результате всеобщих усилий появился следующий за всеми авторами, как неотвязная собака, документ.

Следовал он не сам, бумага ходить не может, ходят люди, а бумагу используют после, по назначению. Этой бумаге повезло больше – её возили на тележке, вместе со старым хранителем документов Пизиента. Ходить нормально он уже не мог, а пользовался подгузниками (воистину, Старший и Младший похожи друг на друга), а это значит, что вся бумажная переписка Пизиента была в полной безопасности. Единственным неудобством была его старая тележка, которая была ему тесна и сильно скрипела, но он сам не меньше скрипел, но его же не меняли. Короче можно было сделать тележку, но тогда старика пришлось бы в неё втискивать, поэтому оставили как есть, не укорачивая.

Вот тот знаменательный текст, который был тайно записан всеми, по очереди, и ни где-нибудь, а под знаменем Лямуники. Кроме подписывающих об этом знала старая и полуглухая уборщица, замывшая пол на месте подписывания документа.

«Идея Новых Звёздных Войн»

автор: Пизиент

соавтор: тётя-ведущая

продюсер: Спецберг

друг продюсера: Начальник ГШ

Так как телолисты могут, если захотят, раскатать тела лямуниканцев в лист, то сделать это они смогут только ночью, когда все воспитанные и цивилизованные люди должны спать, а долг – превыше всего. Так вот, они, то есть, а на ночь лучше не есть, телолисты ориентируются ночью, в море, исключительно по звёздам и созвездиям, в том числе и по лямуниканским. Жаль, что точного числа последних никто не знал, да и первые забыли сосчитать.

Значит, необходимо постоянно менять лямуниканские созвездия местами, чтобы сбить с толку не только плывущих по морю телолистов, но и самолёты, и ракеты противника. Вот будет здорово, когда все заблудятся ночью, плывя и ориентируясь по лямуниканским созвездиям, которые будут постоянно меняться местами друг с кругом на воде.

Под писи:

Президент – ?

Тётя-ведущая – ?

Спецберг – x

Начальник ГШ – Ґ

Последние слова этого документа «друг с кругом на воде», никто объяснить не мог, но раз – два и написано. А топор – в сейфе у Младшего. Да и им не вырубишь, коль уже написали. Решили, что это будет зашифрованная часть документа, чтобы телолисты не могли его подсмотреть в замочную скважину, которую недавно прорубили. Только где прорубили? Впрочем, это не важно, главное, что в неё могли подсмотреть.

Теперь, уважаемые читатели, вам понятно, почему на ночном лямуниканском небе периодически перемещались звёзды, меняя очертания лямуниканских созвездий. Это осуществлялся замысел Новых Звёздных Войн, так гениально задуманный Младшим, чтобы заблудить ночью в океане любых телолистов.

Многие историки предположили, что, в своё время, диндейцы, ещё не открытой, а значит – закрытой на все замки Лямуники, использовали аналогичный приём самообороны, чтобы сбить корабли Клумбы с пути истинного, которые летели на крыльях парусов прямо в Новый Свет. Который так ярко светил, что великий мореплаватель, ослеплённый этим сиянием, не смог разглядеть нужные созвездия и заблудился, узнав в созвездиях Нового Света – созвездия того света, то есть света звёзд Диндии, что и позволило ему принять Новый Свет за тот свет диндийских звёзд, которые он изучал на уроках мореплавания в школе, если такие уроки были.

Этот загадочный исторический случай ещё раз подтвердил, что теория Младшего верна и ориентирование по звёздам в ночное время – дело не надёжное. Как об этом сказал один замечательный поэт, жалко фамилии на помню: «Если на небе зажигают звёзды, значит, это кому-нибудь нужно?». Стало ясно, что это нужно, в первую очередь, Пизиенту Лямуники, чтобы сбить с курса телолистов, ищущих Лямунику по ночному небу.

«СВРЗНВИМ», жеребцы и копыта

Однако вернёмся к тому самому полукоридору Триасона, из которого открывается, но не закрывается, вид на лямуниканское звёздное небо, с меняющимися созвездиями. Так вот, с другой стороны от неба, по коридору шёл человек, точнее, начальник Службы Внешней Разведки За Новыми Военными Изобретениями Мудиян. Признаться, где находится эта самая Мудия и живущие в ней мудияне, в отделе никто толком не знал, но их боялись.

Возвращался начальник в гордом одиночестве из нуждного для него места, куда его забросила нужда, с которой он доблестно справился и легко шагал по коридору обратно, гораздо легче, чем туда. Впрочем, он был не совсем одинок – в руках у него был чайник с загадочной надписью «СВРЗНВИМ». Весьма удивительно, что точно такая же надпись была сделана на табличке, которая была прикреплена к двери.

Именно к этой табличке и двери подошёл по цвету своего галстука начальник, возле этой двери и табличке он остановился. Причина остановки была проста и очевидна – дальше идти было некуда, дверь мешала. Что она мешала, чем и долго ли этим занималась? Сказать трудно.

Прошло несколько минут, потом ещё несколько, потом ещё несколько раз по несколько минут, но начальник продолжал стоять и спать стоя, словно конь. Для лошади он не подходил по полу, впрочем, он вообще к лошадям не подходил, ни по полу, ни по асфальтовому покрытию, ни по траве.

Встряхнув заспанной мордой, ведь у коней морда, а начальник спал как конь, он проявил некоторую активность. Держа заполненный водой чайник в передних конечностях, он отвёл заднюю ногу, которая крепилась к заду с правой стороны, и со всей своей одной конской силой ударил копытом, которого не было видно из-за ботинка, по окованной железом нижней части двери. Оковали дверь специально, специалисты, на тот случай, если какой-нибудь дурак, заснув у двери с чайником, надумает лягнуть в дверь правой задней ногой, которая крепится к заднице.

Такой случай подвернулся начальнику под правую заднюю ногу, которая крепилась к задней части, впрочем, передних ног у него не было, иначе бы он был кентавром, например, Хироном. Впрочем, эффект от пинка по двери превзошёл все ожидания начальника.

– ФАКС Ю-У-У-у – у —у – у! – Этот дикий возглас или вой, который издал начальник после пинка по наглухо, как в танке, закрытой двери, мог означать только одно: «По факсу пришло какое-то важное сообщение».

Особо стоит отметить музыкальное исполнение данного воя, которое было столь впечатляющим, что начальник мог бы отсудить все «Оскары» у Уитни Хьюстон, но ему в данный момент было не до судебных разбирательств, так как в дополнение к отбитой, как отбивная, об дверь ноге, добавилась мокрая штанина на противоположной отбитой ноге, ноге.

Эту мокрую подлость совершил чайник, который самодовольно стучал крышкой по пустой своей башке или бог знает, какой частью тела можно назвать его двухлитровую внутренность. Впрочем, начальнику хоть в этом повезло, так как вода была холодной, как и чайник, который он собирался вскипятить, чтобы попить чайку тёмной ноябрьской ночью.

Ничего, не говоря вслух, но много про себя, не то чтобы конкретно про себя самого, всё больше про дверь и чайник, но внутри себя, не слышно для других, начальник в мокрых штанах развернулся к звёздному небу задом, а к туалету передом и медленно похромал за водой.

На двери, которая стойко перенесла удар копытом, так как всё ещё стояла, а не лежала, поскрипывая и пошаркивая, на одном шурупе болталась табличка «_ВР_ _ _ИМ». Судя по многоголосому ржанию, за дверью находилась конюшня, где целый, после атаки двери, табун жеребцов приветствовал своего отважного вожака дружным ржанием. После некоторого затишья щёлкнули задвижка и замок, сообщая о том, что теперь дверь открыта, и хоровое ржание повторилось.

Всё это слышал и слушал хромоногий начальник, который подходил к двери на второй заход, как самолёт при нелётной погоде, или в случае аварийной посадки. В руках у него самодовольно булькал чайник, готовый отмочить вторую штанину, при условии, что для повторного пинка будет использована левая задняя нога, прикреплённая к тому же заду, но с левой стороны.

Отважный вожак табуна занял прежнюю позицию возле двери, снова грозно отвёл в сторону зада заднюю левую ногу, но его глаза, в полутьме полукоридора, разглядели колебания таблички и буквы «_ВР_ _ _ИМ». Секунду подумав, он прочитал увиденное: «В Рим! Хрен вам не в Рим – это мой кабинет!».

Так как равновесие на одной задней ноге удержать было трудно, начальник представил, как будет называться его отдел, если отлетит последняя буква с изменённой им таблички «_ВР_ _ _И_!». Восклицательный знак в конце мысленного буквенного образа возник самопроизвольно, словно призыв к действию.

Начальник осторожно поставил левую заднюю ногу на пол и, встав на носки, которые съехали ему в ботинки (резинка слабая), начал аккуратно, чтобы не оторвать всю табличку, отковыривать пальцем последнюю букву. Когда ему это удалось, он буквально замерз от холода, который растекался струями холодной воды по когда-то сухой правой штанине.

Начальник взглянул на чайник (хороший каламбурчик). Проклятая посудина, окончательно обнаглев, так как вода в нём кончилась, начал ехидно улыбаться, всё шире раскрывая свой беззубый рот, пока не перешёл на откровенное ржание, скрипя, максимально раскрытой крышкой-челюстью, пока та не выпала из раскрытого, беззубого рта, громыхнув об пол, как тарелка в полковом оркестре.

В этот миг с начальником произошли какие-то страшные перемены. Глаза испустили бледно-гробовое сияние, рот оскалился белыми, от регулярного использования зубной пасты, зубами, а спина изогнулась в дугу, как если бы начальник превратился в кота, орущего на своего хвостатого соперника.

От этого ужасного вида чайник замер с выпавшей челюстью и разинутой пастью, в которую злорадно проникли глаза начальника, высвечивая на самом дне чайниковой полости – спираль, покрытую налётом накипи.

– У вас гланды воспалились, с – э – э – Р – Р – Р!

После того, как львиный рык прокатился по всему полукоридору, он (рык) вырвался в открытый конец коридора, который нечем было закрыть, чтобы избежать катастрофы.

Прошло ещё мгновение, и со звёздного лямуниканского неба упали две звезды, до которых донеслось рычание и попало в солнечные батареи лямуниканских спутников-шпионов, вынуждая их, сделать вынужденное падение с небосвода.

Начальник запустил руку-хирурга в ротовую полость чайника и без помощи скальпеля вырвал больной гланд. Удовлетворённый, произведённым лечением, и, издав смех вампира, от которого все волосы, какие могли быть на телах спрятанных за дверью жеребцов, встали дыбом, начальник запустил два новых искусственных спутника в космос, которые получили названия «Чайник» и «Гланд».

Удостоверившись, что на лямуниканском небосводе появились новые звёзды, начальник обалдел от увиденного им зрелища и промямлил довольно странное выражение: «Ни х-х-х-…на (вероятно, средство для укрепления и окрашивания волос) себе?!». Подобное высказывание явно или косвенно выдало его сомнения по поводу целесообразности использовать хны для его абсолютно лысой головы.

Потухли глаза, спрятались белые зубы, распрямилась спина, но пальцы начальника успели ухватиться мёртвой хваткой за дверную ручку, после запуска спутников. Теперь начальника интересовали только жеребцы, притихшие за дверью с табличкой «_ВР_ _ _И _». Он жаждал мести.

Легонечко, постучав лбом в дверь, так как руки намертво прилипли к дверной ручке, начальник превратился в слух, точнее, его уши превратились в антенны РЛС, начав самопроизвольный поиск цели – стука копыт одного из жеребцов, который направится к двери, чтобы открыть её.

Мышцы начальника затекли не только в ботинки, но заполнили все пустоты в его одежде, включая и выключая клапана многочисленных карманов на его военной форме. Чу! Копыта жертвы осторожно, но отчётливо простучали к позиции – напротив двери.

– Вот тебе – РАЗ! – Проорал начальник, буквально сметая дверью всё, что было за ней.

– Вот тебе – ДВА! – Отозвалось удивительно образованное эхо.

В этот миг двое здоровых парней рванули дверь на себя с такой силой, что начальник влетел в кабинет, болтаясь на дверной ручке и пролетая параллельно пола мимо одного из жеребцов, который и издавал стук копытами, стоя в стороне от двери.

Начальник не был бы начальником, если бы не вспомнил о своей правой задней ноге. Со всей одной конской силой он лягнул хитрого жеребца прямо в его пол. Эффект превзошёл все ожидания: сотрудник, утративший облик жеребца после удара, встал на колени, согнулся в почтении и ухватился руками за утраченный пол. Вся его поза указывала на неописуемый, так как с этим теперь могла возникнуть проблема, восторг от той ловкости, с которой был нанесён удар.

– У меня нет слов, сэр! – Восторженно простонал бывший жеребец.

– И пола! – Ехидно добавил начальник, не отпуская ручки двери.

Когда колебания двери с начальником окончательно затухли, о чём можно было догадаться по специфическому запаху чего-то не свежего, начальник оторвал ручку двери и, встав на ноги, начал невозмутимо подбрасывать медный шар ручки, опустив при этом свои глаза на уровень пола сотрудников.

Подобная ориентация глаз привела в движение руки подчинённых, которые заняли позицию футбольной стенки, защищая самое уязвимое место руками, от мяча, но не футбольного, а маленького и медного, что ещё крепче стиснуло руки. Начальник, готовый пробить штрафной удар дверной ручкой, начал медленно, но настойчиво выбирать мишень, распространяя флюиды страха, которые парализовали даже микробы, у которых, возможно, тоже были половые признаки.

Когда страховые флюиды проникли в мозг каждого сотрудника, их руки неожиданно открыли уязвимые места, словно предлагая себя в качестве мишени. Столь необычное поведение никак не связано со смелостью или отвагой, которыми могли бы обладать, но, увы, не обладали, сотрудники данного, чрезвычайно секретного отдела. Всё дело в сумме страховых выплат, которые могли бы получить эти самые сотрудники, после возможной производственной травмы, а точнее, полового увечья, а возможно, и предстоящей смены пола, если шар, злостно взлетающий в руке начальника, достигнет своей цели.

Лица высветили зелёный свет, дав окончательное согласие на увечье, а начальник – включил красный, отбросив шар на пол, но уже кабинета, которому страховые выплаты не светили, так как он не был застрахован. Бросив последний злобный взгляд на догадливых сотрудников своего отдела, он неожиданно проорал.

– Смирно! Вольно! Всем сесть!

Ошарашенные столь необычным переходом к работе, пропитанные, сначала флюидами страха, а затем, огорчением от потери страховых выплат, сотрудники выполнили и даже перевыполнили все команды начальника. Они дружно уселись на свои места, сложив руки на столы, как если бы это были учебные парты из далёкого, но ещё не ушедшего из их задниц детства.

Если поведение сотрудников целиком и полностью зависело от действий их руководителя, то действия самого водителя руки требуют некоторого пояснения. В тот момент, когда все уязвимые места сотрудников неожиданно стали доступны его львиному взору, он прочитал, по счастливым лицам мишеней, предупреждение о предстоящих страховых выплатах, которые ему придётся сделать, если он поразит одного из бывших жеребцов.

Сумма оказалась столь убедительной, что шар пришлось отбросить. Однако надо было использовать момент психологического преимущества, которое было создано, благодаря отброшенной дверной ручке, что и натолкнуло начальника на мысль – проорать привычные команды, означающие начало трудовой ночи. Эффект превзошёл все ожидания – перед ним сидели истинные ангелы, сложив аккуратно руки, но жалко без крыльев…

Шутки на стол!

– Как я понимаю, господа офицеры, а я понимаю! – Поспешил ответить на неизбежный вопрос начальник – Вы ожидаете прибавки жалованья, а жаловаться вы все умете, и ожидаете этого в следующем году?

Прозвучавшие в абсолютной тишине слова начальника буквально запали в души, туалеты и другие помещения полукоридора, пока отыскали обширные пустоты в головах слушателей, где и выпали в осадок, который лёг, как «бальзам на рану», на травмированные с детства мозги. На лицах сотрудников проявилась благость, сомнения о возможности начальника думать рассеялись, что улучшило видимость дальнейших радужных перспектив.

– Зря, зря, зря вы улыбаетесь, – начальник всегда повторял трижды особо важные слова, чтобы увеличить шанс, что их услышат, – ни хрена вы не получите в следующем году, если завтра мы не предоставим отчёт о новейших секретных разработках мудиян… и выключите эту радугу!

Радуга, улыбки и свет в комнате погасли одновременно. Начальник восстановил освещение, перейдя на резервные генераторы.

– Надо думать, думать и ещё раз думать!

Брови сидящих воспроизвели побуквенно следующий текст: «Уж, не за дураков ли ты нас принимаешь?».

– Именно! – Ответил на поставленный бровями вопрос начальник.

«Извините, пожалуйста», – написали отдельные экземпляры бровей, тогда как остальные сникли, да так низко, что превратились в усы, или слились с ними, если они имелись ранее.

– Шутки в сторону, господа офицеры! – После этих слов начальника, сотрудники полезли по своим и чужим карманам, ящикам и тайникам, вынимая всевозможные заготовки и полузаготовки для шуток.

– Извините, шеф, а куда это можно сложить?

– На мой стол. Не сюда. Не сюда. Не на эту сторону и не на эту. Да. Нет. На противоположную. Кладите сюда, болваны. – Пошутил начальник.

– Спасибо. – Все дружно переложили свои кучи на противоположный край стола.

Промедление было смерти подобно, так как среди куч виднелись противотанковые и противопехотные мины. Начальник вооружился мешком, так как другого оружия у него не могло быть по штату (в штате, где располагался Триасон, в качестве личного оружия разрешалось пользовать только мешками, которыми можно было напугать из-за угла), и аккуратно, соблюдая правила обращения со взрывоопасными предметами, сложил все трофеи в тот самый мешок, которым он мог обороняться, и уволок его в дальний угол комнаты.

– Теперь, господа офицеры, попрошу отнестись к работе с максимальной серьёзностью.

Столь высокое доверие и уважение со стороны начальника привело к тому, что сотрудники вскрыли не только свои тайники, но и пол, доставая и добровольно сдавая, очередные шуточные заготовки. Осмотрев новые трофеи, которые уже или шире лежали на указанной начальником противоположной стороне, начальник полез в свой стол, чтобы отыскать два новых мешка, которыми он ещё ни разу не оборонялся.

Находясь в столе, он вспомнил, что длительное отсутствие и молчание могут привести к потере инициативы. Покинув стол, он ещё раз осмотрел огромную кучу шуточного реквизита, в которой заметно выделялся крупнокалиберный миномёт и самонаводящаяся ракета класса «воздух-воздух». Ощутив слабость в коленках от увиденного, он тихо вернулся в тумбочку стола и задал риторический вопрос, который напрашивался сам собой.

– Надеюсь, что это все ваши запасы, господа?! – Эхо, практически пустой тумбочки стола, многократно усилило голос начальника, что дало уникальный результат – кучи с шутками выросли уже на столах сотрудников, а начальнику пришлось отыскивать третий мешок и бронежилет, так как взрывчатых веществ заметно прибавилось.

После поочерёдного обхода столов начальник уволакивал в противоположный угол два полностью заполненных мешка, тогда как третий мешок, тоже максимально заполненный и завязанный, но в котором не было взрывчатых веществ, он пинал перед собой, старательно, загоняя его в «девятку» противоположного угла.

– Го-о-о-ол! – Заорали болельщики, когда мешок влетел в ворота противоположного угла.

Необнаруженный голос

– Смирно! Вольно! Всем сесть! Начнём…

– Что? – Спросил неизвестный и необнаруженный голос.

– Думать, как нам получить прибавку к зарплате. – Уточнил начальник.

– Попросить. – Отозвался знакомый, но необнаруженный голос.

– Что? – Непроизвольно продолжил беседу руководитель отдела.

– Милостыню. – Предложил таинственный голос.

– Дурак! Прости, Господи! – Подвёл итог старший по званию.

– Прощаю. – Донеслись с небес знакомые интонации.

От услышанного начальник потерял дар речи. Он долго лазил под своим столом, прежде чем отыскал дар, продул пыльные голосовые связки и обрёл способность говорить.

– Предлагаюсоставитьлиповыйотчётоновоморужиимудиян! – Без единого пробела, скороговоркой проорал начальник.

– Извините, а дубовый можно? – Спросил неузнанный голос.

– Господи! Молчи! – Спохватился начальник.

– Молчу. – Прошептали с небес.

– Молчи! – Приказал командир.

– Молчу. – Безропотно ответили небеса.

– Уйди! – Взмолился начальник.

– Молчу, извините, сэр. – Сдался неизвестный с небес.

Начальник перевёл дыхание на другую частоту и продолжил.

– Объясняю для тупых… – Начальник прислушался.

– Спасибо, сэр. – Начальник не стал отвечать на данную реплику, боясь быть втянутым в очередную беседу с божественным сумасшедшим.

– Так вок… Как вок… – Руководителю отдела показалось, что он заглотил лягушку, которая квакала вместо него.

– Как?

– Уйди!

– Извините, сэр. – Тихо ответили небеса.

Начальник собирал свои силы, чтобы заставить себя выплюнуть лягушку и произнести западающее «так вот».

– Так, так, так, так, так… – Начальник закрыл свой рот на все замки, чтобы не закудахтать. Вытер пот со лба, отказался от застрявшей фразы и решил сразу перейти к объяснению. – Отчёт называется липовым, если он придуман нами и не имеет ничего общего с реальностью.

– А врать грешно, извините, сэр, молчу. – Начальник сделал вид, что не слышал этих слов.

– Мы должны придумать и красиво изложить суть нового секретного оружия мудиян, которого не существует на самом деле, но оно будет существовать, благодаря нашим стараниям, правда, только на бумаге.

– Вы не могли бы повторить помедленнее, я не успел дописать. – Буркнул знакомый голос, но не с небес, а из пространства кабинета.

– Иди, дописай. – Дверь открылась, и кто-то из неё вышел, закрыв за собой дверь. – Слава, богу.

– Спасибо, сэр. – Прозвучало из-за закрытой двери, и все услышали топот ног, удаляющийся в сторону звёздного неба. – О-о-о-о-ой!!!

В кабинете наступила на уши тишина. Все молча встали. Началась минута молчания по безвинно погибшему в полукоридоре. Минута кончилась. Все сели. В дверь осторожно постучали, она открылась.

– Разрешите войти, сэр? – Произнёс знакомый голос.

– Т-т-ты дописал? – Прошептал начальник невидимке.

– Даже больше, сэр, спасибо за беспокойство.

– Садись-тесь… продолжим. Какие будут предложения? – Начальник вытер пот со лба, достав из кармана брюк завалявшийся мешок для самообороны.

Из-за первого стола, который стоял на противоположной от мешков стороне, бодро поднялся розовощёкий детина, улыбающийся огромными, как у бобра, зубами.

– Могу предложить партию зубной пасты, при оптовых закупках предусматриваются значительные скидки! – Белозубо проорал рекламную паузу боброподобный.

– Сейчас будут скидки с пятого этажа, если ещё кто-нибудь повторит подобное предложение! – Взревел начальник, возвращая себе не только львиный рык, но и хищное, звериное выражение лица.

– А!? – спросил божественный голос.

– Б-э-э-э! – Прорычал начальник.

– Вэ!? – Продолжил невидимка.

– Г! Д! Е! Ё! Будем продолжать?! – Окончательно озверел лев.

– Будем: Ж! З!..

– П-п-п… – У начальника снова запало слово, но на этот раз это было слово «прекратите».

– Р! С! – уже радостно продолжил игру божественный голос.

– С-с-стоять! Сидеть! Встать! Сесть! Встать! Сесть! 300 раз встать и сесть! Выполнять! Раз! Два!.. – Начальник медленно приходил в себя, отсчитывая очередное вставание подчинённых.

Их дружное колебание по вертикали успокоило нервы, и следом за спокойствием в голову пришла, без стука, странная, а может быть смутная догадка: «Мы остановились на «С», а приседают они 300 раз… «С» и 300…?».

– Э-С – 300! – Неожиданно выкрикнул начальник. – Сесть! Отставить вставать! Молодцы, дураки! Благодарю за службу и объявляю всем благодарность!

– Рады стараться, сэр! – Громыхнуло в ответ.

– Все свободны! – Сотрудники внимательно осмотрели руки и ноги, отыскивая наручники или кандалы, от которых приказали освободиться, но их не было. Начальник осознал свою ошибку и добавил к сказанному. – Рабочая ночь закончилась, все могут идти по домам.

– Как по домам? Прямо по крышам? – Почти проплакал, от страха, неизвестный голос.

– Всем отправиться домой по дороге! Исполнять!

– Ясно, сэр! – Кабинет опустел мгновенно.

Начальник тихо вдохнул и громко выдохнул, что в совокупности называется – вздохнуть с облегчением. Не совсем было ясно, какое именно облегчение он мог получить при подобном выдохе, но ему действительно стало легче.

Он встал со стула, потянулся к потолку, но передумал лезть на него, взял блокнот, задумался и начал подбирать с пола разбросанные листы облицовочных плит, которые отлетели от стены, после его (начальника) пинка в закрытую дверь. Собрав всё, что могло отвлекать его от работы, в одну кучу, он обнаружил, что кабинет заметно уменьшился в размерах, так как, примерно, две его трети были завалены неизвестно откуда принесённым ветром хламом. На свободной части кабинета стоял, хорошо, что не лежал, стул, с лежащим, хорошо, что не сидящим, на нём блокнотом.

– Отлично, нет, это просто – за-ме-ча-тель-но. – Выдавил из себя начальник, довольно сильно, надавив на свою впалую грудь.

В этих словах прозвучали: негодование, непонимание, недомогание и абсолютная безнадёжность. Ему показалось, что он сейчас сойдёт с ума. Внимательно посмотрев под ноги, он обнаружил, что на уме не стоит, а, следовательно, и сходить не с чего.

Ему захотелось заплакать, или даже разрыдаться на чьей-нибудь груди, лучше конечно, женской и пышной, но таковой рядом не оказалось, как впрочем, и любой другой. К его огромному сожалению, дотянуться до своей собственной груди начальник не мог – сильно мешала шея.

Дело в том, что он отчётливо вспомнил, глядя в листочек отчёта о выполненной им работе, что его письменный стол находится в самом основании той огромной кучи, которую он собрал со всего полукоридора, проводя настоящую генеральную уборку, будучи, майором – по званию.

– Да, тяжело быть генералом. – Подумал начальник, глядя на весь тот хлам, что лежал перед ним. – Хорошо, что коридор сейчас стал короче, а то бы я до самого утра генералил…

От Т-300 к Ту– 006 КА

Осознание того, что он, обычный начальник отдела «СВРЗНВИМ», выполнил работу генеральского масштаба, вселило в него столько свежих сил, что он поспешил воспользоваться ими, пока они не испортились и не потеряли той первозданной свежести.

– Так, эти, нет уже те болваны, сами того не понимая, впрочем, они ничего не понимают с самого рождения, подсказали мне хорошую идею – использовать принцип алфавита.

Начальник направился к стулу, вспоминая на ходу очерёдность букв алфавита. Взял в руки блокнот, так как ногами не научился пользоваться, открыл висячий замок, который сам повесил на блокнот, чтобы никто не мог подглядеть в его записи, и приготовился записывать свои мысли, не надеясь только на помять лист. Помяв лист, чтобы он был мягче, начальник вспомнил, что не для этого сел на стул, выбросил испорченный листок в кучу хлама и начал записывать свои мысли, так как до чужих было не добраться.

– У мудиян имеется ракетный комплекс… – Он, неожиданно, вспомнил свою далёкую, предалёкую молодость.

В памяти всплыл, как утопленник весной, колледж, и хорошенькая преподдавательница математики.

– Да, рука у неё была твёрдая, и поддавала она крепко. Да, любила она выпить и отвесить подзатыльник.

Впрочем, ещё больше, она любила повторять загадочную для учеников фразу: «К?мплексными бывают свинок?мплексы, а числа бывают только комплeксными», – подумав о том, что в Генеральном Штабе сидят одни свиньи, если заставляют его столько работать, он поставил ударение в написанном слове «кoмплекс» и продолжил свои размышления.

– Ракетный кoмплекс С-300. Если воспользоваться алфавитом, то можно перейти к следующей букве: О, П, Р, С, Т, У. Так, Т и У, пока хватит двух. Посмотрим, что можно придумать? Например, Т-300. Нет, это не подойдёт, буквой Т мудияне обозначают танки, а последний их танк Т-90 уже, говорят, летающий, так что добавить к танкам нечего. Попробуем следующий вариант: У-300.

Начальник представил себе, как бы он выглядел, если бы повторил эту букву 300 раз.

– У-у-у-у-у…Да. Настоящая обезьяна. Нет, это не подходит. Попробуем другие сочетания букв: ТУТ, ТАМ, тьфу, ты, чёрт, ТУТ, ТУТУ, УТУ, УТ, ТУ, – лучше остановиться на ТУ, тем более, что в Мудии уже имеется стратегический бомбардирщик Ту-160. – От страха у начальника даже ноги замёрзли. – «Чёлный Хек», как его прозвали наши штабисты, хотя он такой белый танец в небе выдал… Стоп – это я о чём? Ах, да – «Ту-160»! Он уже известен, а я ещё нет, жалко, но почему же жалко, выходит, что я не такой страшный, а даже наоборот – йыншартс.

Начальник прочитал слово слева-направо, сбиваясь и чертыхаясь, после чего сменил направление чтения, начав читать справа-налево.

– А так, гораздо лучше, когда читаешь по-еврейски. Выходит, что я тоже страшный, но по-еврейски. Всё! Хватит трепаться. Предположим, что мудийские военные разработали новую супермодель: грудь – 160, талия – 60, бёдра – 180.

У начальника от мысленного образа такой красавицы даже сердце остановилось от возможного прямого контакта с предполагаемой моделью. Придя в сознание, после часовой отключки, он перечитал написанное им в сознании.

– Откуда у самолёта грудь, талия и бёдра? Бред! Будем рассуждать логически: … и … ну … будем, просто, рассуждать. У мудиян – Ту-160, а у нас, а что есть у нас? А у нас есть агент – 007 Джеймс Бонд. Да, а причём тут он? Это не важно, просто есть хочу, вот и вспомнил о джеме с батоном. Мы напишем, что мудийские военные изобрели новый самолёт: Ту – 006. Да, главное, что похоже на 160, но не то. Правда, не то, пусть ещё длиннее: Ту – 006 КА. Во! А что такое КА и почему КА? Знаю!

Начальник бросил блокнот на стол, бросился к двери, вернулся, вырвал кучу листов из блокнота и выскочил за дверь, стуча копытами и издавая дикое ржание. Впрочем, он достаточно скоро вернулся, поправляя штаны, и в очень облегчённом состоянии.

– Так, КАК, нет – КА у нас будет расшифровываться, как… – Начальник снова сбегал в туалет. – Во, как меня пронесло в творчество! КА – это Кибер Автомат или пулемёт, нет, Автомат, значит, с искусственным интеллектом.

Начальник перечитал все свои записи и удивился убедительности и разумности своей версии самолёта Ту – 006 КА.

– Стало быть, или не быть. Вот, в чём вопрос? – Подумав над шекспировским вопросом, он твёрдо ответил. – Быт! Бать! Мать! Муть! Мыть! Быть! Точно, – быть!

После чего, уселся поудобнее на стуле, вырвал чистый лист из своего блокнота, однако, мять его не стал, а аккуратно обгрыз край листа, чтобы был ровненьким, и начал писать, не в физиологическом, а в грамматическом смысле этого слова, докладную записку.

Дневной звон. Молоточек – 5х10х15

Господину

Пизиенту Лямуники

от начальника ВРИ

Докладная записка

Господи, Пизиент, докладываю Вам о том, что за последнюю неделю, уходящего года, нашим отделом была получена чрезвычайно секретная информация о новых разработках мудийских военных. В той стране, где живут мудияне, проходит, пока по земле, испытания новый стратегический супербомбардирщик марки нет, придётся идти на почту… Извините, самолёт: ТУ – 006 КА, что расшифровывается как …, нет так: ТУ – консрукторское бюро Тупеева; 00 – невидимка второй степени, значит в оба глаза не видно; 6 – самолёт шестого поколения; К – кибер; А – автомат с кибер-пилотом, искусственный интеллект – лётчик не нужен, он сам умеет летать. Не лётчик, а самолёт.

В связи, порочащей его, не замечен, истинный лямуниканец, характер, – извините, просим провести разведывательные действия у мудиян, чтобы «Найти и обезвредить», – хороший фильм, я смотрел, извините, видел этот самолёт.

Ночь (поздняя) Любящий Вас и ждущий встречи

Извините, что делать?

Пизиент проснулся. Было темно, но где-то раздавался топор дровосека, впрочем, стук был необычным и мало походил под одеялом ногами, чтобы они согрелись. Согрев ноги, Младший понял, что странный стук, а точнее, звон, расположился в его голове.

– Нет! Это звонят не в голове, а по голове. – Мысль о том, что кто-то звонит по голове, окончательно разбудила Пизиента.

Младший открыл глаза руками. После вчерашней попойки веки сильно отекли и не хотели открываться сами – стало светло. Пизиент вынул ватные пробки из ушей – стало громко. Он услышал голос, который показался вместе с Начальником Генерального Штаба.

– Извините, сэр! – Заявил генерал, переставая выбивать тот самый странный стук, точнее, звон по голове.

– Что?! – Уши плохо расслышали слова генерала, из-за звона.

– Я говорю! Извините, сэр! – Проорал генерал.

– Ты чего орёшь, дурак, я не глухой. – Возмутился Младший.

– Извините, сэр. – Тихо прошептал генерал в очередной раз.

– Что? У тебя ангина, или ты с крепкого перепоя, что сипишь мне в ухо – щекотно. – Генерал провёл настройку громкости своего голоса, как это делают оперные певцы перед выходом на сцену.

– Ми, ми, ма, му, ми! Извините, сэр.

– За что? – Поинтересовался Пизиент.

– За то, что беспокою Вас во время дневного сна.

Дело в том, что график работы Пизиента был рассчитан так, что один день он спал весь день, а на другой день – всю ночь.

– Как же ты можешь будить меня во время дневного сна, когда я уже не сплю?

После столь убедительного аргумента генерал пришёл в истинное замешательство. Однако Младший решил в уме простенькую задачку по арифметике (на сложение и вычитание), так как другие действия он ещё не изучал, и пожалел генерала.

– Ладно, чего уж там. – Примирительно произнёс Пизиент.

– Где? – Поинтересовался генерал.

– Здесь. – Бодро ответил Младший.

– А, что там? – Не унимался начальник штаба.

– Где, там? – Удивился Пизиент.

– Ну, там, где Вы сказали. – Уточнил военный.

Теперь, в замешательстве были оба. Пизиент первым взял себя в руки и крепко, встряхнув всё тело, пришёл, а точнее, вернулся в сознание.

– Ну, ты и дурак!? – Пришёл к выводу Младший.

– Извините, сэр! – Гаркнул начальник штаба.

– За что? – Начиналась сказка «Про белого бычка».

– За то, что не совсем умный. – Промямлил генерал.

– Нет, ты не коверкай мои слова, братец, я сказал, что ты совсем не умный. Чувствуешь разницу? – Ухмыляясь, поинтересовался Младший.

– От перестановки мест слагаемых – сумма не меняется! – Проорал генерал.

Младший вспомнил последний урок арифметики и вынужден был согласиться со столь убедительным доказательством.

После выяснения отношений с генералом, Пизиент приступил к привычному и обязательному ритуалу своего окончательного пробуждения. Он сел на край кровати и снял с головы ночной горшок, по которому несколько минут назад стучал специальным деревянным молоточком генерал, – пробуждение свершилось.

Стоит сказать, что идея – использовать ночной горшок вместо будильника, зародилась в светлой голове Младшего. Странно, сам Пизиент – брюнет? Непонятно? Ну и ладно. Он, Пизиент, рассуждал логически: если уши заткнуть ватными тампонами «Тампакс» (уши у него большие), а именно их использовал Пизиент для звукоизоляции во время сна, то будильник нельзя услышать, из-за этой самой звукоизоляции.

Если же надеть на голову медный ночной горшок, который очень похож на колокол, если его перевернуть, только пустой, чтобы не пролить, то можно воспользоваться таким сходством. Испытания прошли успешно, когда в качестве ударного молоточка использовалась киянка: размеры без рукоятки у деревянного молоточка: 5х10х15 см.

– Повесь на место мой молоточек. – Приказал Младший.

– Слушаюсь, сэр. – Генерал повесил киянку на гвоздь, вбитый в стену рядом с кроватью Пизиента.

– Теперь, когда окончательно встал… – Младший понял, что затронул слишком интимную тему. – Когда я встал.

– Но Вы ещё только сели, сэр? – Пизиент встал с постели, чтобы не начинать новые объяснения с генералом.

– Теперь, когда я окончательно встал…

– Вы это уже говорили, сэр, я помню. – Генерал улыбнулся от осознания того, что он ещё, что-то может помнить.

– Ну, и дурак!? – Подумал Младший.

– И это Вы говорили, сэр. – Улыбка генерала стала столь широкой, что челюсть могла выпасть.

– Объясни мне, зачем ты разбудил меня на 15 минут раньше положенного времени, скотина!? – Пизиент впервые обратил внимание на настенные часы, которые ясно указывали на тот факт, что спать ему оставалось ещё целых 15 минут. – Ответь мне на вопрос. Что могло произойти в стране столь важного, что ты разбудил меня раньше на 15 минут.

– На 14, сэр. – Уточник генерал.

– Пусть, на 14 минут… – Вынужден был согласиться Младший.

– Нет, сэр, точно на 14 минут.

– Пусть, так! Что случилось? Говори! – Строго спросил Пизиент.

– Что говорить, сэр? – Поинтересовался начальник штаба.

– Что случилось, из-за чего ты меня разбудил раньше на пят… на четырнадцать минут?

Генерал почесал активные точки головы, помогающие включить память.

– Вспомнил, вот! – Генерал достал из грудного кармана сложенный пополам небольшой листок бумаги. – Это секретные сведения о…

– Почему так хранится секретная информация?! – Пизиент бросил брезгливый взгляд на помятый лист.

– Извините, сэр, виноват.

Начальник штаба взял лист и начал аккуратно складывать его, превращая в небольшой комочек. Когда генеральских усилий не хватило на очередное перегибание бумаги, он положил полученный комочек за щёку.

– Ты чего? Спятил? – Искренне удивился Младший.

– Секетная записька, сэл. – Прочмокал генерал.

– Давай, давай сюда. Отдай мне записку, зараза! – Генерал вытащил пропитанный слюной комочек и положил его на протянутую ладонь Пизиента.

– Вот, сэр, секретное донесение.

– Зачем же жрал? – Поинтересовался Младший.

– Секретность! – отозвался начальник штаба.

Младший посмотрел на ту мерзость, что лежала на его ладони, тяжело вздохнул, но промолчал, так как секретность превыше всего.

– Хорошо. – Непроизвольно высказался Пизиент.

– Да, ничего хорошего, сэр, – слюни вместо зубов. – Тяжко вздохнул генерал.

– Спасибо, что поставили… – Пизиент не успел договорить.

– Вы сами встали, я Вас не ставил. – Искренне признался генерал.

– Благодарю за службу, и замолчи! – Приказал Младший.

Генерал щёлкнул каблуками со спецэффектом, которые перешли ему по наследству от его отца, тоже генерала и Начальника Генерального Штаба, но при Старшем Пизиенте, и замолчал, крепко сжав губы, что они посинели.

Когда грохот от каблуков стих, Пизиент, аккуратно развернув кровать, чтобы никто не мог подсмотреть, сел на её край и, соблюдая меры предосторожности, развернул записку, накрывшись одеялом, после чего включил фонарик и прочитал:

«Пусик, шалун, купи своему мусику таблетки, которые его оживляют, только после этого приходи ко мне вечером. Твой Трусик»

Пизиент несколько раз перечил записку, но так ничего и не понял из её содержания.

– Почему не расшифровали? – Он протянул записку генералу.

Тот взглянул в содержание, покраснел, побелел, посинел, – он буквально переливался всеми цветами радуги, после чего спрятал записку в карман брюк, пошарил по другим карманам кителя и, достав другой листок, мельком заглянул в его содержание. Кивнул сам себе головой в знак удовлетворения найденным, засекретил новую записку, как он это делал раньше и, достав её из-за щеки, положил на ладонь Пизиента.

– Секретная записка, сэр!

– А-а-а-а-а-а? – Младший всё ещё не мог прийти в себя от очередного пережёвывания секретных документов.

– Что, сэр?!

– А там, что такое было? – Пизиент указал на карман брюк, где была спрятана первая записка за подписью «Твой Трусик».

– Где? – По лицу генерала можно было прочитать: спрашивать о той записке бесполезно.

Пизиент ещё раз развернул кровать, снова, под одеялом, расправил комок бумаги и взглянул на текст.

Господину

Пизиенту Лямуники

от начальника ВРИ

Докладная записка

Господи, Пизиент, докладываю Вам о том, что за последнюю неделю, уходящего года, нашим отделом была получена чрезвычайно секретная информация о новых разработках мудийских военных. В той стране, где живут мудияне, проходит, пока по земле, испытания новый стратегический супербомбардирщик марки нет, придётся идти на почту… Извините, самолёт: ТУ – 006 КА, что расшифровывается как …, нет так: ТУ – консрукторское бюро Тупеева; 00 – невидимка второй степени, значит в оба глаза не видно; 6 – самолёт шестого поколения; К – кибер; А – автомат с кибер-пилотом, искусственный интеллект – лётчик не нужен, он сам умеет летать. Не лётчик, а самолёт.

В связи, порочащей его, не замечен, истинный лямуниканец, характер, – извините, просим провести разведывательные действия у мудиян, чтобы «Найти и обезвредить», – хороший фильм, я смотрел, извините, видел этот самолёт.

Ночь (поздняя) Любящий Вас и ждущий встречи

Извините, что делать?

Младший несколько раз перечитал докладную записку и с каждым очередным прочтением, его внешний вид претерпевал достаточно заметные и странные преобразования: спина сутулилась, грудь вминалась, волосы вставали дыбом, руки дрожали, ноги покрывались инеем. В дополнение к уже сказанному, он начинал иногда всхлипывать, а в иные моменты – откровенно рыдать.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.