Сбежавшая медсестра

      10
      Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк сидели в личном кабинете адвоката. Завтра должно было начаться предварительное слушание по обвинению Стефани Малден в убийстве Саммерфилда Малдена.
      Пол Дрейк с осунувшимся от усталости лицом развалился в любимой позе в черном просторном кресле для посетителей. Делла Стрит с приготовленными блокнотом и ручкой смотрела на адвоката. Мейсон ходил по кабинету, засунув большие пальцы в проймы жилета. Он вынул из кармана часы, взглянул и вздохнул - уже почти одиннадцать часов.
      - Почему ты не потребовал отсрочки? - спросил Дрейк.
      Мейсон задумчиво покачал головой.
      - Но все же почему? - не отставал детектив.
      - Налоговые инспекторы ведут свое расследование по делу доктора Малдена, - сказал наконец Мейсон. - Пока им неизвестно про квартиру в Диксивуд-апартаментах, но рано или поздно они выйдут на нее. Никто еще не заподозрил ни в чем Чарльза Амбоя, фиктивного партнера фиктивной фирмы "Малден и Амбой", и не пытался установить его личность. Путешествует сейчас мистер Амбой, кажется, по Европе, а потому недосягаем. По сути дела, фигурой Амбоя пока никто всерьез не заинтересовался. - Мейсон кивнул на газету, которую недавно просматривал. - Но налоговые инспекторы преисполнены любопытства. Так или иначе они выйдут на Амбоя. Они переберут всех, кто был как-то связан с доктором Малденом.
      - Ну и что? - удивился Дрейк. - Отсюда вовсе не следует, будто твоя клиентка повинна в убийстве.
      - Когда мы с Деллой покидали Диксивуд-апартаменты, одна женщина, узнав меня, вознамерилась затеять разговор, но передумала. Это некая миссис Гарри Коулбрук. Муж ее служит в экспертном отделе при прокуратуре. Позже я столкнулся с ней нос к носу. Она бежала на свидание с мужем. Она прямо просвечивала меня насквозь своими синими глазами и засыпала вопросами. Ей, видите ли, позарез нужно знать, чем я занимался в Диксивуд-апартаментах. Ей до смерти важно установить, что за девица меня сопровождала. Она почти дозрела до смелой мысли, что я вью себе там любовное гнездышко. А стало быть, она вовсю займется расспросами. Едва в газетах мелькнут Диксивуд-апартаменты, ее осенит прозрение, о чем она мигом доложит мужу. Тот, естественно, схватится за телефонную трубку и сообщит прокурору.
      - Ну и что? - пожал плечами детектив.
      - Полиция обнаружит квартиру, обыщет и найдет пустой сейф. Естественно, раз я был в здании, то именно в этой квартире. Им известно, что доктор Малден мог припрятать от налогового обложения сто тысяч долларов. Что, в таком случае они подумают? Особенно, принимая во внимание их отношение ко мне?
      - Что ты присвоил кругленькую сумму, - ответил Дрейк.
      Мейсон снова принялся вышагивать по комнате из угла в угол. Остановился на миг у стола, взглянул на кипу принесенных Дрейком отчетов своих сотрудников.
      - Я должен ускорить процесс, - сказал наконец Мейсон. - Я должен заставить прокурора на предварительных слушаниях привести Раймона Кастелло под присягу.
      - А прокурор этого не хочет? - поинтересовался Дрейк.
      - Конечно, нет! Он будет увиливать от этого всеми возможными способами. Стоит Кастелло оказаться под присягой, я воспользуюсь преимуществами перекрестного допроса и вытрясу из него все, что тот знает. Я буду ловить Кастелло на мельчайших деталях. Позже, в присутствии присяжных, я воспользуюсь протоколами. Я обрушу на Кастелло град вопросов, и он наверняка запутается в собственных противоречиях.
      - А что, прокурор не собирается завтра вызывать Кастелло? - спросила Делла Стрит.
      - Он считает, что сумеет обойтись без этого, - сказал Мейсон. - У него расчет простой - на предварительных слушаниях достаточно доказать "Корпус Дэликти" [Corpus delicti (лат.) - совокупность признаков, характеризующих преступление; вещественное доказательство преступления] и минимальные предположения в причастности обвиняемой к убийству.
      - Думаю, своей цели он достигнет не показывая все имеющиеся у него улики, - сказал Дрейк.
      - Я приложу все усилия, чтобы ему это так просто не удалось. Я заставлю его раскрыть свои карты, - ответил Мейсон.
      - Говорят, в дело замешаны еще и наркотиками, - сказал Дрейк.
      - Хорошо бы поподробней выяснить как именно, - с досадой заметил Мейсон.
      - Пока узнать ничего не удалось, - вздохнул детектив.
      - А про Глэдис Фосс что-нибудь разузнал?
      - Тоже ничего, - вздохнул Дрейк. - А документы ее в клинике, кстати, в полнейшем беспорядке.
      - Она призналась мне в присвоении денег из кассы клиники. Заявила, что присваивала и проигрывала на скачках. А ее букмекер утверждает, что не проигрывала, а выигрывала.
      - Возможно, она имело дело с несколькими букмекерами, - предположила Делла Стрит.
      Мейсон посмотрел на Дрейка.
      - А по твоим сведениям, Пол?
      Дрейк покачал головой.
      - Побойся Бога, Перри. Букмекеры в телефонных справочниках не обозначаются. Приходится выведывать разными хитрыми способами, где заключают пари, потом искать посредника, а уж затем, как бы между прочим, интересоваться у букмекера, кто еще неравнодушен к скачкам. Букмекеры - не дети. Они прекрасно знают, что Глэдис Фосс причастна к истории, которую окружной прокурор называет делом об убийстве. Знают, что наступит момент, когда некий умник призовет их давать показания под присягой. Как бы ты повел себя на месте букмекера? Да любой из них невинно посмотрит прямо в глаза и заявит: "Мисс Фосс? Глэдис Фосс? Впервые слышу! Во всяком случае, со мной она дела не имела". Он будет твердить это, даже если она задолжала ему пятьсот долларов. Даже если позавчера просадила с его помощью десять тысяч. Даже если делает ставки изо дня в день. Представляешь, какая радость для букмекера явка в Суд, где он присягнет говорить правду, и только правду, а прокурор пристанет с расспросами про Глэдис Фосс. И за каждым его словом будет читаться невысказанная угроза, что попробуй только подыграть защите, завтра же тебя упекут в тюрьму за букмекерство.
      - Да, - согласился Мейсон, - отчасти ты прав. Но, с другой стороны, доказав ее увлечение скачками, мы оставим налоговую инспекцию с носом.
      - И чем это обернется для Глэдис Фосс? - спросила Делла Стрит.
      - Обнаруженных улик может хватить с избытком, чтобы приписать ей всю недостачу, но маловато для прямого обвинения в мошенничестве, - сказал Мейсон. - Особенно если никто не предъявит ей иск. Или если она окажется в другом штате, откуда без судебного решения ее не вернуть.
      - А миссис Малден? - спросил Дрейк. - Она ведь вправе предъявить иск?
      - Она охотно обвинит Глэдис Фосс в мошенничестве, - улыбнулся Мейсон. - Но только не под присягой.
      - А официальные лица?
      - Какие именно?
      - Ты, например, - задумчиво сказал Дрейк.
      - Во всяком случае, не я, - ответил Мейсон.
      - И, однако же, не устаешь повторять, что она призналась тебе в присвоении денег.
      - Еще бы. Отлично помню ее признание. И помню, как после утомительного путешествия она, едва приняв ванну, окунулась в беговые новости. Наверное, прикидывала завтрашние пари.
      - Ты застал ее за этим занятием?
      - Она только что приняла ванну. Разгоряченная, полуодетая, уселась в кресло, и тут как раз звонок. Что делать? Вскочила, уронила на пол газету. Помешкав, подбежала к двери. Впустила меня и побежала переодеваться. А я занял ее место, еще тепленькое. Смотрю, на полу, у моих ног, газета, раскрытая на результатах скачек. Она как раз вошла и стала выкручиваться, а под конец во всем призналась.
      - В чем призналась? - спросил Дрейк.
      - В том, что запускала руку в кассу. Правда, она сделала это довольно ловко, нигде не сказав впрямую, только якобы предполагая. Она хотела выяснить к чему может привести подобное признание.
      - И что ты ответил?
      - Дал понять, что подобным признанием она спасет Стефани Малден от налоговых инспекторов. Вряд ли ей этого очень хочется.
      - А она подтвердит свое признание в Суде?
      - Не знаю, - сказал Мейсон. - Прежде чем предсказывать, как она себя поведет, ее надо найти.
      - Я делаю все возможное, - сказал Дрейк. - Она исчезла, не оставив никаких следов.
      - Кредитные карточки на бензин не помогли?
      Дрейк покачал головой.
      - Бензоколонки проверил?
      - Основные. Да и вообще все подозрительные.
      - И тем не менее, - сказал Мейсон, - бесследно исчезнуть она не могла.
      - Так ли уж она тебе необходима, шеф? - спросила Делла Стрит.
      - Важно знать, где она, - сказал Мейсон.
      - И чтобы полиция этого не знала? - полюбопытствовала Делла Стрит.
      - Это было бы крайне нежелательно, - покачал головой Мейсон. - Ей зададут нежелательные для меня вопросы и получат нежелательные для меня ответы. Но я должен знать, где она, чтобы в любой момент взять у нее недостающую информацию.
      - Ты ведь предвидел, что она сбежит, не так?
      - Я предполагал, но не думал, что она сорвется с места в таком темпе.
      - А почему, собственно, ты это предполагал?
      - Иначе она не призналась бы мне в денежных махинациях, - ответил адвокат. - Все эти намеки на присвоенные деньги... Намеки на пристрастие к скачкам... Имя букмекера, как выяснилось, арестованного, раскаявшегося, условно осужденного... Она догадывалась, что он выложит полиции все, что знает. Естественный логический ход после всех этих откровений - бегство. Пустить в оборот версию мошенничества, а от официальных показаний уйти.
      - А не могла она мимоходом заглянуть в сейф в Диксивуд-апартаментах и прихватить деньги?
      - Могла бы, если б не ограничительные факторы. Во-первых, прежде чем она туда прибыла, сейф уже успели открыть. А во-вторых, возможно, ста тысяч в нем и не было.
      - А если допустить, - сказал Дрейк, - что перед самым отъездом в Финикс она открыла сейф и увезла деньги с собой. Чем плохое предположение?
      - Неплохое, но недоказуемое, - заметил Мейсон.
      - Я останавливаюсь на нем, - сказал Дрейк.
      - А я пока воздержусь, - сказал Мейсон. - Завтра мне решать в Суде сложнейшую задачу - с помощью всячески правовых уловок добиться показаний Раймона Кастелло. Любопытно, что он нам поведает... Исходя из ситуации, я хотел бы, Пол, чтобы у меня под рукой была машина. Делла, тебе придется завтра потрудиться, детали я сообщу по по дороге домой... Подозреваю, что в тактике обвинения есть роковой просчет, и я собираюсь воспользоваться этим предельно драматично.
      - Если завтра предстоит трудный день, шеф, - улыбнулась Делла, - то не пора ли тебе отдыхать?
      Мейсон посмотрел на секретаршу и тепло улыбнулся.
      - Ты, пожалуй, права, Делла, - согласился он.
      Дрейк со вздохом поднялся и пошел к дверям. Делла лукаво подмигнула ему и принялась убирать в сейф бумаги.
      11
      Бейлиф провозгласил начало судебного заседания. Все встали, в зал вошел судья Тэлфорд, занял свое место и хмуро посмотрел на публику, забившую зал до отказа. Затем он бросил взгляд на представителей обвинения и защиты.
      - Господа, - сказал судья Тэлфорд, - нет надобности усложнять процедуру формальными дискуссиями. На данном заседании нам необходимо решить один-единственный вопрос - имел ли место факт убийства и достаточны ли основания предполагать, что к убийству причастна подсудимая. Надеюсь, эта позиция не подвергнется сомнению.
      Судья Тэлфорд посмотрел на адвоката и сидевшую за ним подсудимую.
      - Ваша Честь, - сказал Мейсон, - мне хотелось бы напомнить Высокому Суду, что цель слушаний, как мне представляется, отстоять права подзащитной. Если она невиновна и данный факт будет здесь и сейчас установлен, то и освободить ее нужно здесь и сейчас.
      - Конечно, - проговорил уязвленный судья, - разброс между возможными исходами разбирательства весьма значителен. С одной стороны, вывод, что подсудимая невиновна. С другой, констатация, что факт преступления доказан, и есть основания подозревать, что подсудимая виновна. Вынужден напомнить обеим сторонам, что окончательное установление бесспорной ее виновности вне компетенции этого Суда.
      - Защита к разбирательству готова, - ответил Мейсон.
      - Обвинение к разбирательству готово, - не отстал от него заместитель окружного прокурора Карл Харлей.
      - Отлично, - сказал судья Тэлфорд. - Начинайте, господин обвинитель.
      Карл Харлей, снискавший славу искусного обвинителя, улыбаясь, вызвал первого свидетеля.
      Свидетель оказался работником аэропорта. Он назвал регистрационный номер самолета, принадлежавшего доктору Саммерфилду Малдену, привел технические характеристики машины, начиная от модели и кончая датой выпуска, сообщил, что в роковой для пилота день тот должным образом оформил соответствующие документы, указав, что летит он в Солт-Лейк-Сити с посадкой в Лас Вегасе на дозаправку. Доктору Малдену назначили вылет на десять часов семнадцать минут, фактически же он поднялся в воздух в десять девятнадцать утра. Свидетель показал далее, что в тот же день ему самому пришлось пролететь по маршруту доктора Малдена до некой точки посреди пустыни. Эту точку он пометил крестиком на карте, на которой зафиксированы воздушные коридоры, радиолокационные каналы, посадочные площадки и прочее в том же роде. В данной точке он обнаружил разбитый самолет доктора Саммерфилда Малдена. По всем признакам, авария произошла при вынужденной посадке, после чего машина загорелась. В самолете был обуглившийся труп. На крыле самолета удалось разобрать цифры, подтвердившие, что этот самолет доктора Саммерфилда Малдена. Огонь пощадил часы на приборной доске, по застывшим, спекшимся стрелкам можно было установить время катастрофы. Замерив по карте при помощи циркуля пройденное самолетом расстояние и соотнеся эти данные с масштабом карты, свидетель получил возможность констатировать, что, с учетом погодных условий, самолет держал курс на Лас-Вегас пока не потерпел аварию, причины которой неясны.
      - Можете начинать перекрестный допрос, - с вызовом бросил Мейсону Карл Харлей.
      - Перекрестный допрос? - удивился Мейсон.
      - Да, перекрестный допрос.
      - У меня нет вопросов к свидетелю.
      - Если Высокий Суд не возражает, - явно довольный собою, сказал заместитель окружного прокурора, - следующий свидетель выступит в качестве эксперта. Учитывая специальный характер его показаний, я хотел бы обосновать их уместность.
      - Хорошо, - сказал судья Тэлфорд, обнаруживая некоторое любопытство. - Продолжайте.
      Карл Харлей вызвал свидетелем мистера Дадли Ломакса, и задал ряд вопросов, ответы на которые доказывал, что тот по образованию, стажу и роду занятий вправе выступить экспертом в области дисциплины, именуемой "криминалистика". Затем Карл Харлей обернулся к Мейсону:
      - Есть у вас вопросы касательно его квалификации, мистер Мейсон?
      - Я предпочту их задать позже, на перекрестном допросе, после его показаний.
      - Прекрасно, - сказал обвинитель и поспешил добавить: - Я должен напомнить Высокому Суду, что термин "криминалистика" охватывает круг наук, использующих точное знание в раскрытии разнообразных преступлений. Этот свидетель представляет криминалистику в широком понимании слова.
      - Думаю, мистер Мейсон учтет в ходе перекрестного допроса данное обстоятельство, - сказал судья Тэлфорд. - Переходите к делу.
      - Мистер Ломакс, - начал Харлей, - я хотел бы, чтобы вы сперва разъяснили Высокому Суду смысл термина "линии спектра".
      Ломакс, откровенно радуясь возможности блеснуть эрудицией, удобно устроился в свидетельском кресле.
      - Постарайтесь, по мере сил избегая специальных деталей, дать Высокому Суду общее представление, что это такое, - предложил Карл Харлей.
      - Суду хорошо известно, что это такое, мистер Харлей, - заметил судья Тэлфорд.
      - Понимаю, Ваша Честь, - ответил Харлей. - Но это нужно для протокола.
      Отношение судьи к проблеме, кажется, слегка обескуражило Ломакса.
      - Итак, - обратился Харлей к свидетелю, - обрисуйте, что это такое, в общих чертах.
      - Свет, испускаемый твердым веществом в процессе горения при высоких температурах, - начал свидетель, - включает все цвета радуги. Если пропустить этот свет, с помощью системы линз, через стеклянную призму, длинные волны, а именно красные, претерпят не столь значительное преломление, как наиболее короткие, фиолетовые. Спектроскоп, инструмент, разлагающий белый световой луч, проникший сквозь щель, на составляющие следом за красным оранжевый, потом желтый, потом зеленый, голубой, синий и так далее, вплоть до фиолетового.
      - Прошу вас, сведите к минимуму технические подробности, посоветовал Карл Харлей.
      - Если источник лучей светящийся газ, - откашлявшись продолжал свидетель, - а не твердое тело, свет обычно уже не белый. Из спектровой гаммы, от красного до фиолетового, выпадают те или иные цвета. Свет этот может быть любым - желтым, как в натриевых фонарях на шоссейной дороге, красным, как в неоновых трубах рекламы. Каждый газ имеет под спектроскопом свой собственный набор линий, а значит, может быть идентифицирован с их помощью. Металл, переводимый вольтовой дугой в парообразное состояние, окрашивает ее в свои цвета, и спектроскоп позволяет установить, какой перед нами металл.
      - Стало быть, я не ошибусь, если сделаю вывод, что применение этого принципа позволяет определять химический состав вещества? - спросил обвинитель.
      - Совершенно справедливо. Анализ такого рода не раскрывает количественных соотношений, но с его помощью можно распознать ту или иную примесь.
      - Применяется ли этот принцип в криминалистической практике?
      - Да. Существуют приборы, анализирующие твердое вещество при посредстве вольтовой дуги, а растворы - при посредстве электрического разряда. Спектр подобного излучения, даже когда материал представлен минимальными количествами, фотографируется в момент световой вспышки, гарантирующей идентификацию материала. Изучая линии на полученном таким образом фотографии, можно сказать, с каким материалом мы имеем дело, наличествуют в нем такие-то компоненты или нет.
      - Можете конкретизировать, как именно указанный принцип используется в криминалистике? - спросил Карл Харлей.
      Судья Тэлфорд глянул на Мейсона, словно бы ожидая возражений, но тот спокойно смотрел на свидетеля.
      - Ну, например, - начал Ломакс, по-прежнему наслаждаясь положением, для идентификации некоего материала к нему нередко подмешивают мизерные количества идентифицирующего вещества, которого там быть не должно. Это безобидные соединения, неспособные нанести ущерб здоровью. В департаменте, где я служу, этим соединениям присваиваются кодовые номера. Допустим, вещество, которым в данную минуту заняты мои мысли, обозначается кодовым номером "шестьсот восемьдесят два сорок девять".
      - Связана эта информация со спектральными линиями? - спросил Карл Харлей.
      - Не напрямую. Это кодовый номер. Хотя, конечно, ему соответствует определенная линия на спектрограмме.
      - Значит, спектрографический анализ может выявить наличие вещества, которое вы обозначаете кодовым номером "шестьсот восемьдесят два сорок девять"?
      - Да, сэр.
      - В каких количествах?
      - В любых, даже самых мизерных.
      - Не довелось ли вам заниматься спектрографическим анализом органов погибшего доктора Саммерфилда Малдена?
      - Да, сэр. Я занимался этим.
      - И что вы обнаружили?
      - Бесспорное наличие вещества "шестьсот восемьдесят два сорок девять".
      - В организме покойного?
      - Да, сэр.
      - Сейчас я предъявлю вам бутылку виски. Вернее, фляжку. Я хотел бы, чтобы Суд обозначил ее как экспонат номер один.
      - Предложение принято, - сказал судья Тэлфорд.
      - Несколько вопросов по поводу этой фляжки. Вам она знакома?
      - Да, сэр. Это металлическая фляжка для виски приблизительно на одну пинту.
      - Где была обнаружена эта фляжка? Знаете?
      - Да, сэр, знаю.
      - Кто ее нашел?
      - Я присутствовал при ее обнаружении.
      - Где это произошло?
      - Изучая причины катастрофы, мы осмотрели буквально каждую пядь земли вокруг самолета. И пришли к заключению...
      - Минуточку, - остановил свидетеля судья Тэлфорд. - Защита протестов не заявляла, но Суд по своей инициативе предлагает вам придерживаться исключительно самих фактов, не вдаваясь в рассуждения.
      - Слушаюсь, сэр. Итак, мы установили, что самолет врезался в землю со страшной силой. Обломки машины и предметы, к ней относящиеся, валялись в радиусе ста пятидесяти футов.
      - Какие, например, предметы?
      - Например, черный чемоданчик с хирургическими инструментами и лекарствами на экстренный случай... Какие обычно носят с собой врачи.
      - Где вы нашли этот чемоданчик?
      - В ста пятидесяти футах от сгоревшей машины.
      - И в каком он был состоянии?
      - В ужасном. Крышка выворочена, содержимое искорежено, флаконы разбиты, таблетки, вперемешку с осколками, раскиданы вокруг.
      - Что еще привлекло ваше внимание?
      - Кислородная подушка, которую можно было использовать по прямому назначению и по косвенному, в качестве портативного контейнера. Емкий карман из прорезиненной ткани, вшитый в подушку, позволял прятать в нее предметы небольшого размера.
      - Значит, там нашли еще и эту подушку?
      - Да, сэр. При мне как раз и нашли.
      - Где? Насколько далеко от самолета?
      - Футах в пятидесяти.
      - В каком состоянии?
      - Ее сильно опалило жаром, одна сторона почти обуглилась, скорей, правда, от высокой температуры, чем от пламени.
      - Что-нибудь нашли внутри подушки?
      - Фляжку.
      - Ту самую, что маркирована в качестве экспоната номер один?
      - Да, сэр.
      - Известно ли вам, кому принадлежала фляжка?
      - От других. Сам я этого не знал.
      - Искали вы на фляжке отпечатки пальцев?
      - Да, сэр.
      - И нашли?
      - Да, сэр, кое-какие нашли.
      - Проявляли их в вашем присутствии?
      - Да, сэр.
      - И как с ними поступили дальше?
      - Я их сфотографировал.
      - Вы лично?
      - Да, сэр.
      - Каким аппаратом пользовались?
      - Специальной камерой для фиксации отпечатков пальцев.
      - И каковы результаты?
      - Четыре великолепных отпечатка пальцев. Они при мне, - ответил Ломакс и достал из портфеля пачку фотографий.
      - Подождите, - остановил его заместитель окружного прокурора. Высокий Суд, вношу предложение маркировать эти снимки в качестве экспонатов номер два, номер три, номер четыре и номер пять.
      - Принимаю ваше предложение, - заявил судья Тэлфорд.
      - Что представляет собою экспонат номер два, мистер Ломакс?
      - Это отпечаток указательного пальца правой руки доктора Саммерфилда Малдена.
      - Минуточку, - вмешался Мейсон. - Я предлагаю исключить этот ответ из протокола, поскольку он не соотносится с заданным вопросом непосредственно. Кроме того, он отражает личные мнения свидетеля.
      - Но ведь перед нами эксперт-дактилоскопист, - возразил Карл Харлей.
      - Вполне возможно, - согласился Мейсон. - Я бы не вступал в дискуссию, если бы свидетель просто констатировал, что это отпечаток какого-то указательного пальца чьей-то правой руки. А он ведь утверждает, что отпечаток принадлежит доктору Малдену.
      - Хорошо, - улыбнулся Карл Харлей. - Сейчас мы исправим положение. Принимая протест, мы согласны временно аннулировать этот ответ, до поры, когда он получит должное обоснование. - Он повернулся к свидетелю. Скажите, мистер Ломакс, вы ознакомились с отпечатками доктора Саммерфилда Малдена?
      - Да, сэр.
      - Как?
      - По фотокопиям, присланным из Федерального Бюро Расследования.
      - По чьей просьбе они были присланы?
      - По моей.
      - В связи с этим вашим заявлением можете ли вы сказать, чей отпечаток представлен экспонатом номер два?
      - Да, сэр. Это...
      - Минуточку! - вмешался Мейсон. - Считаю нужным внести протест, Ваша Честь. Вопрос сформулирован некорректно. Он несуществен, неуместен, неверен в принципе, ориентирован на недостоверные доказательства и основан на слухах.
      - В каком смысле? - спросил судья Тэлфорд.
      - В том смысле, что Суду не представлены доказательства подлинности материалов, присланных из ФБР.
      - О, Боже, - устало вздохнул Карл Харлей. - Прошу Высокий Суд отвести этот протест в связи с тем, что я впоследствии проясню ситуацию.
      - Хорошо, протест отклоняется.
      - Отвечайте на вопрос, мистер Ломакс, - попросил свидетеля заместитель окружного прокурора.
      - Это был отпечаток указательного пальца правой руки доктора Саммерфилда Малдена.
      - А что скажете об экспонате номер три?
      - У меня аналогичные возражения, - заявил Мейсон.
      - А у меня аналогичная просьба, - парировал Карл Харлей. Впоследствии я свяжу его ответ с ходом разбирательства.
      - Принимаю аналогичное решение, - подытожил судья.
      - Это безымянный палец правой руки доктора Малдена.
      - А экспонат номер четыре?
      - Прежние возражения, - сказал Мейсон.
      - Прежнее решение, - сказал судья.
      - Это левый указательный палец доктора Малдена.
      - А экспонат номер пять?
      - Прежние возражения, - сказал Мейсон.
      - Прежнее решение, - провозгласил судья.
      - Большой палец правой руки доктора Малдена.
      - А теперь скажите, что находилось в фляжке, обозначаемой здесь как экспонат номер один, когда ее подобрали?
      - Жидкость. Фляга была наполовину заполнена этой жидкостью.
      - Известно вам, что за жидкость находилась во фляге?
      - Теперь известно.
      - Откуда известно?
      - Я присутствовал при ее лабораторном исследовании.
      - И что показало исследование?
      - Что это виски.
      - С какими-нибудь отклонениями от нормы?
      - Да, сэр.
      - С какими именно?
      - Спектроскопический анализ выявил наличие вещества с кодовым обозначением "шестьсот восемьдесят два сорок девять".
      - Известно ли вам, каким образом вещество, которому вы присваиваете кодовый номер "шестьсот восемьдесят два сорок девять", попало в виси?
      - Да, сэр.
      - Каким же образом?
      - Косвенно этому способствовал я сам.
      - Объясните, пожалуйста, свое заявление Суду.
      - В свое время мне было предложено предпринять действия по идентификации наркотических средств, находившихся в распоряжении...
      - Минуточку, - вмешался судья Тэлфорд, посмотрев на Перри Мейсона. В данном случае дело коснется, видимо, разговора, происходившего в отсутствие подсудимой, верно?
      - Да, Ваша Честь.
      - И значит, аргументации, основанной на слухах, - продолжал судья.
      - У меня нет возражений, - сообщил Мейсон. - Я не склонен придираться к техническим мелочам.
      - Однако же против отпечаткам пальцев вы возражали, - заметил судья Тэлфорд.
      - Они-то как раз могут оказаться не такой уж мелочью, - возразил Мейсон. - Честно говоря, мне крайне любопытно узнать, каким образом вещество под кодовым названием "шестьсот восемьдесят два сорок девять" угодило в виски доктора Малдена.
      - Хорошо, - сказал судья Тэлфорд, и по его красноречивому взгляду на адвоката можно было предположить, что теперь тот не скоро дождется его поддержки в процессе разбирательства. - Вы представляете подсудимую. Если подсудимая не возражает, я разрешу свидетелю ответить на заданный вопрос, хотя, подчеркиваю, не намерен опираться на показания, основанные на слухах.
      - Не беспокойтесь, Ваша Честь, - заверил Карл Харлей. - Я прошу свидетеля объяснить в общих чертах, как это вещество оказалось в виски.
      - Мне предложили, - заторопился Ломакс, словно опасаясь, что судья прервет его, - подмешать что-нибудь в наркотические препараты доктора Саммерфилда Малдена, чтобы впоследствии эти меченые лекарства можно было выследить. Я остановился на веществе с кодовым номером "шестьсот восемьдесят два сорок девять". Во-первых, оно само по себе в наркотиках не встречается. Во-вторых, его микроскопические дозы безвредны для человеческого организма.
      - И что же вы сделали? - спросил Харлей.
      - На оптовой базе, где доктор Саммерфилд Малден приобретал лекарства, к морфию, героину и прочим наркотикам были подмешаны мизерные количества вещества, фигурирующего под кодом "шестьсот восемьдесят два сорок девять".
      - Вы готовы утверждать... Впрочем, я лучше задам другой вопрос. Присутствуя при лабораторных исследованиях виски, найденного в фляге, фигурирующий в деле, как экспонат номер один, нашли вы там еще что-нибудь, помимо вещества "шестьсот восемьдесят два сорок девять"?
      - Да, сэр.
      - Что именно?
      - Довольно большое количество сульфата морфия.
      - А уж этот сульфат морфия содержал вещество, подмешанное вами в лекарственные препараты, которые вы называете "шестьсот восемьдесят два сорок девять"?
      - Не смею в своих предположениях заходить так далеко, - сказал Ломакс. - Могу лишь утверждать, что вещество под кодовым номером "шестьсот восемьдесят два сорок девять" в состав виски не входит и в наркотических препаратах само по себе не встречается. Я подмешал это вещество в сульфат морфия, проданный впоследствии доктору Саммерфилду Малдену. Это же вещество я обнаружил во фляге, фигурирующей, как экспонат номер один, там же оказались признаки сульфата морфия.
      - Можете переходить к перекрестному допросу, - сказал Харлей.
      - Зачем понадобилось подмешивать вещество, под кодовым номером "шестьсот восемьдесят два сорок девять", к лекарственным препаратам доктора Малдена? - спросил Мейсон.
      - Мне предложили изыскать способ слежения за этими наркотиками.
      - А сколько у вас других веществ, используемых в целях спектроскопической идентификации?
      - С полдюжины.
      - Их тоже подмешивают к наркотикам?
      - Нет, не к наркотикам. Может, он сгодились бы и для наркотиков. Но в нашей практике наркотики выслеживают при помощи препарата "шестьсот восемьдесят два сорок девять".
      - Связаны вы в своей деятельности с какими-либо правоохранительными структурами?
      - Связан.
      - С какой конкретно?
      - Свое служебное положение я предпочел бы не обсуждать. Я готов отвечать на любые вопросы, касающиеся моей квалификации или методов, использованных мною для идентификации лекарственных препаратов доктора Саммерфилда Малдена.