- Провожу освидетельствование летчика...
      - На предмет?..
      - Я, собственно, не в курсе... Начальник Центрального Госпиталя попросил провести тестирование и...
      - И что? - отрывисто допрашивал в конец растерявшегося капитана контр-адмирал.
      - Ему нужны зацепки, чтобы комиссовать майора из армии, если поступит такая команда... - выдохнув, ответил военврач и стыдливо опустил глаза.
      - Лучше бы ваш гребанный начальник хирурга ему хоть раз прислал, а не подстраховывал свою задницу! - заорал контр-адмирал так, что все присутствующие невольно втянули головы в плечи.
      Он стал нервно расхаживать по небольшой камере. Дежурный и вытянувшийся в струнку психиатр чуть посторонились, освобождая тому пространство.
      - Ну, и каковы же результаты? - саркастически ухмыльнувшись, поинтересовался комендант в гробовой тишине.
      Очкарик слегка оживился и, взяв дрожащими пальцами со стола листок, быстро заговорил:
      - Я со спокойной совестью могу дать заключение, что по моей специальности у больного... простите, у наблюдаемого - все обстоит нормально.
      - Прекрасно. Садитесь и пишите, - снова рявкнул комендант и грузно плюхнулся на свободную кровать, - а я пока подумаю, стоит вас здесь оставить или на первый раз ограничиться внушением...
      Доктор с готовность уселся на табурет и, вынув из нагрудного кармана халата чернильную ручку, начал строчить выводы. Написав несколько предложений, он протянул лист Берестову и вежливо попросил:
      - Ознакомьтесь... И если жалоб не имеется - распишитесь...
      Майор, пробежав по строчкам, поставил автограф и вернул документ. Врач стоял ни жив ни мертв, ожидая приговора взбешенного "зверя".
      - Свободны... - проворчал тот, и поднялся с кровати.
      Доктор, схватив портфель и снимая на ходу халат, выскочил из камеры не хуже ошпаренного. За ним торопливо вышел дежурный. Комендант, подойдя к вставшему пилоту, хотел что-то сказать, но, видно передумав, направился к двери. Перешагнув порог, он все же обернулся и мягко, будто вовсе не кричал только что - сотрясая стены, сказал:
      - Больше они не сунутся сынок, отдыхай...
      Владислав лежал на кровати и раздумывал над сегодняшним появлением врача и коменданта. Приезд психиатра, действия начальника госпиталя и приказ командования Флота, он, хоть и с трудом и омерзением, но осмыслить мог. Но странное поведение старого контр-адмирала - объяснению не поддавалось...
      В коридоре послышался шум, шаги и голоса. Дверь камеры распахнулась, и он с радостью узнал ввалившихся один за другим однокашников. Друзья по очереди обнимали вскочившего с постели майора, трясли ему руку.
      - Рассаживайтесь мужики, - пригласил Берестов, - мебели у меня маловато, но, как ни будь, обойдемся...
      - Чудеса Влад, да и только! Не поверишь... - говорил с круглыми глазами Лешка, доставая из пакета закуску, - сейчас у ворот твоего "профилактория" столкнулись нос к носу со "зверем"! У каждого из кармана бутылка водки торчит, фураги в машине оставили, галстуки в карманах, Роман с разведки прилетел - два стакана успел хлопнуть... Короче, думали - хана! В соседи тебе оформит...
      - Только и спросил: "К летчику что ли?" - продолжил другой однокашник, - и велел дежурному пропустить, ни хрена не сказав и не сделав! Представляешь!?
      - Вполне... - кивнул Берестов.
      - И этот - спокойный как дозаправщик в воздухе! - возмутился третий приятель, - вы что тут, элениум пьете и грязевые ванны принимаете? Мы думали он раскисший, приехали поддержать...
      - Ладно, сливай топливо! - скомандовал четвертый, - с Владом надо успеть поболтать, водку попьянствовать и дисциплину похулиганить. Адмирал может вернуться и взять нас тепленькими. Так что наливай, пока не отняли!
      Узник с удовольствием вглядывался в лица старых друзей и слушал нескончаемый треп. Он знал каждого с первого курса училища, когда им всем было всего по семнадцать... Все вместе они прибыли зелеными лейтенантами на Дальний Восток... Вместе начинали летать помощниками командиров...
      - С закуской извини дружище - напряг вышел. Водку вчера прикупили, а продукты решили взять по дороге. Но освободились только к обеду, - во всех магазинах перерыв. Вот все, что удалось добыть...
      - Не беда - у меня есть... - успокоил Берестов, и подошел к одной из тумбочек.
      Он выгреб с полки несколько свертков, не тронув лишь торт, выпеченный Александрой специально для него. Когда провизия была извлечена из пакетов, кто-то из друзей, улыбаясь, присвистнул:
      - Чтоб я так жил в гарнизоне...
      - Знали бы, что здесь такое изобилие - водки б в два раза больше привезли... - сокрушенно проворчал Алексей.
      Третий майор, заподозрив неладное, подозрительно воскликнул:
      - Влад, ты же вроде холостой!?
      - Все в жизни переменчиво. Иногда проступают и приятные краски...
      - Ну, слава Богу... - пробормотал однокашник, сидевший рядом и, обняв арестанта, добавил: - твоя жизнь, кажется, полностью приходит в норму...
      Спустя минуту летчики дружно подняли наполненные стаканы.
      - Рады тебя видеть!
      - За возвращение!
      - За встречу!
      Они рассказывали о гарнизонных новостях, о том, куда теперь летают разведчики, о прибытии в полк новой современной техники, на смену отслужившим свой век ТУ-16. Товарищи говорили все это так, словно он вот-вот должен был вернуться в часть и встать с ними рядом в один строй. Они верили, что трагичная и непомерно затянувшаяся эпопея друга вскоре завершится...
      Друзья, считавшие его пропавшим без вести, и почти не чаявшие увидеть живым, по-настоящему радовались неожиданному "воскрешению". И в то же время, вглядываясь в серое лицо друга и молча, слушая скупые ответы на вопросы о происшедшем, ни разу за весь вечер не улыбнулись...
      - За твое скорое освобождение! - произнесли очередной тост пилоты.
      - И чтобы на "зверя" больше не нарывался... - добавил кто-то.
      - Да не всегда он бывает "зверем", мужики, - пробормотал Владислав, сами же в этом убедились...
      Опрокинув стаканы, компания дружно закусывала.
      - Влад, - осторожно начал Лешка, - мы знаем о трагедии только по слухам. А что произошло на самом деле? И каким чудом тебе удалось уцелеть и вернуться?
      Все смотрели на него, ожидая интригующего рассказа о спасении...
      * * *
      "Лань", простоявшая более полугода без движения, завелась со второго раза. Только проблема с тормозами начала, по оценке Берестова, приобретать аварийные масштабы. Но, как бы там ни было, через пятнадцать минут они уже катили по пустынному, залитому утренним солнцем, шоссе. Сослуживец с женой и сыном восседали на заднем сиденье. До автовокзала доехали быстро - почти не пришлось отвечать на поднадоевшие вопросы о катастрофе, китайском плене и ходе нынешнего следствия. И вскоре пилот пожимал руку Щербинину, прощаясь с ним и его семьей возле автобуса. Решив вернуться к автомобилю напрямик через просторный кассовый зал, Владислав услышал вдруг властный окрик:
      - Товарищ майор!
      Обернувшись, он заметил в сторонке от небольшой очереди пассажиров, незнакомого контр-адмирала, и, смотревшего на него во все глаза, капитана Лихачева...
      - Подойдите ко мне... - приказал старший по званию.
      Летчик не спеша, опираясь на трость, направился к офицерам и, приблизившись, представился.
      - Документы, - коротко скомандовал весьма пожилой офицер.
      Отдав удостоверение личности, Влад, не удержавшись, обнял Макса, которого не видел более шести месяцев. Тот, как-то неловко переминался с ноги на ногу и улыбался, едва заметно кося глазами на строгого адмирала.
      "Похоже, мы нарвались на начальника комендантской службы Флоты, невесело размышлял пилот, - и чем же закончится "приятная" встреча? Интересный поворот..."
      - Хорошо... - вернул документы грозный страж порядка и ткнул пальцем в сторону инженера, - этому субъекту я объявил трое суток за нарушение формы одежды. Вот вам записка об аресте. Доставите его на гауптвахту и сдадите дежурному. Это недалеко и не отнимет у вас много времени...
      Он протянул небольшой листок. Майор, не раздумывая, отвел руки с зажатой в них тростью назад - за спину и тихо вымолвил:
      - Вы ошиблись...
      Комендант медленно поднял строгий взгляд и пристально смотрел на него, полагая, что ослышался.
      - Вы ошиблись, - твердо повторил молодой человек, - я не конвоир, и не тюремщик...
      Капитан, казалось, перестал дышать, ожидая страшной реакции - крика, нецензурных слов, или чего-то подобного... Но, глава службы "цепных псов", обращаясь к майору, спокойно изрек:
      - Десять суток ареста, за отказ выполнять приказание.
      - Есть, десять суток... - с облегчением и даже с радостью ответил Берестов.
      Пока выписывался второй "судебный вердикт", он подмигнул Лихачеву, взиравшему на него с жалостью и легким укором.
      - Я могу рассчитывать на вашу порядочность, товарищи офицеры? спросил адмирал, закончив писанину и держа в руке готовые записки об аресте.
      - Разумеется.
      - Тогда держите... Доложите командованию, и завтра жду обоих в гости на постой... - он отдал каждому по документу и добавил, глядя на трость Берестова: - что у вас, кстати, с ногой?
      - Со второго этажа прыгнул неудачно... - мрачновато пошутил пилот.
      - Ну-ну, парашютист, до встречи в "санатории"... - буркнул комендант и зашагал прочь.
      Отдав честь, пилот проводил взглядом контр-адмирала и повернувшись к понурившему голову капитану:
      - Ну, что приуныл, Макс? Подумаешь - горе! Если ты в гарнизон - могу подбросить... Как жизнь-то, как Настя?
      Внезапно сзади кто-то тронул летчика за руку. Едва он успел обернуться, как сознание едва не помутнело, а сердце гулко забарабанило в груди... Перед ним стояла Сашенька. В глазах девушки попеременно мелькали то непонятный Владу испуг, то едва уловимая нерешительность, то счастье от неожиданной встречи... Какое-то мгновение они стояли неподвижно, затем одновременно шагнули в объятия друг друга...
      Сколько раз он мечтал об этом сладостном миге, сколько передумал о своей безграничной любви к Александре... Но даже прагматичные, неумолимо возвращающие его из облаков на землю выводы последних дней, связанные с неопределенностью нынешнего положения и дальнейшей судьбы, на время отступили, не удержав порыва...
      "Господи... Вот же где и при каких обстоятельствах довелось встретиться..." - поражался молодой человек, осыпая лицо любимой девушки поцелуями...
      Он сжимал её в объятиях, не обращая внимания на сновавших мимо пассажиров, на стоявшего чуть поодаль Макса, тактично и терпеливо изучавшего расписание автобусного движения.
      - Я так рада... - шептала Саша, - я так ждала этого...
      - Милый ты мой, любимый человек... - отвечал Владислав, вытирая ладонью скатывающиеся по её щекам, счастливые слезы, - может, потому и удалось мне вернуться, что только о тебе и думал...
      Закрыв дверцу за девушкой, устроившейся справа, майор сел за руль. Сняв новую белую фуражку, он попытался осторожно, чтобы не задеть девушку, положить её на заднее сиденье. Но Александра с готовностью перехватила её и аккуратно устроила на своих коленях. Капитан залез назад и с упреком пробормотал:
      - Влад, ну зачем ты, ей Богу? Отвез бы меня на губу, что из того? Теперь сам загремишь... Да ещё на полторы недели...
      - Видишь ли... - негромко, но без намека на сомнение объяснил пилот, поворачивая ключ зажигания, - мне абсолютно все равно, что подумает комендант. У него работа такая - отлавливать и сажать. Но мне совсем небезразлично, что решите вы, - живущие в одном со мной гарнизоне, в соседнем доме...
      - Не знаю... - сомневался Лихачев, - вам бы сейчас побыть с Сашей столько не виделись! А теперь - здравствуй тюрьма...
      На этот справедливый довод Макса, Берестову, пожалуй, возразить было нечем...
      Автомобиль ехал по петляющей меж сопок дороге. Спутники Владислава, радуясь долгожданной встрече, все-таки частенько замолкали, вспоминая случившийся на автовокзале инцидент. Отсидка на гауптвахте означала очередную разлуку, бездарно потерянное время и неприятности с командованием гарнизона. Лица у Александры и Максима в эти минуты становились мрачными, понурыми, а настроение неуклонно ползло вниз. Они сидели молча, поглядывая в окна и думали, каждый о своем. Берестова же, расположение духа, которого в последние полгода не поднималось выше средней отметки, сегодняшний случай, растормошил и позабавил. Но смотреть на расстроенных попутчиков, было невыносимо...
      - Что же вы так раскисли, ребята? Да нет в оном заведении ничегошеньки ужасного. Говорю вам, как опытный каторжанин... Сидеть начал ещё в курсантскую бытность. Однажды вот, помню, довелось отмотать пятеро суток за любовь к искусству...
      - За что? - не понял капитан.
      - Не поверите... Формулировка звучала примерно так: "За порочное пристрастие к шаржам..."
      - Как это? - в два голоса спросили пассажиры.
      Владислав улыбнулся, услышав, наконец, голос девушки, и стараясь отвлечь и развеселить друзей, начал рассказ:
      - Комбатом в училище служил один кавказец, с колоритной внешностью и с характером покруче, чем у нашего коменданта. Гонял курсантов от зари до зари, сажал почем зря... И вот взбрело как-то в голову нашему полководцу все клумбы в гарнизоне свежей травкой украсить. Повелел на аэродроме дерн выкапывать и на грузовичке развозить. Адова работа, скажу вам, три недели мучались... Ну а я, проучившись несколько лет в художественной школе, немного умел рисовать...
      Макс с Сашей забыли о недавнем происшествии и с интересом слушали. Берестов, время от времени, незаметно кося взгляд вправо, любовался милой девушкой. Одной рукой она обнимала его фуражку сбоку, второй придерживала сверху. Майор даже поймал себя на мысли, что завидует белоснежному головному убору...
      - Работы курсанты распределяли сами, ну и родилась общая идея... Поставили меня руководить вырубкой дерна. Набросал я на листочке карикатуру злобного комбата, и принялся показывать - где и какой формы вырезать пласты... Озеленение прошло на славу, даже схлопотали от цербера благодарность. Поначалу реакции не последовало - с земли наше творчество разобрать было невозможно. Так, какие-то беспорядочные широкие полосы, длиной чуть не во весь аэродром. А вот когда начались учебные полеты, тут-то все и открылось... Инструкторы, вываливались из самолетов и ржали до истерики. Кончилось тем, что нашего грузина летчики посадили в кабину и показали шедевр с высоты птичьего полета. Тот потом за нами с лопатой по гарнизону бегал и орал вслед: "Я из вас, чертовы Пикассы, дурь повышибаю!.."
      Когда друзья заливисто смеялись, Влад почувствовал себя счастливым. Макс с Сашенькой забыли о недавнем, неприятном происшествии и уже не переставали улыбаться до самого гарнизона...
      Вечером того же дня супруги Лихачевы и Александра с Владиславом сидели за уставленным праздничными блюдами столом. В начале встречи пилот, не вдаваясь в подробности, коротко отвечал на вопросы собеседников. Позже тема разговора плавно лавировала от злоключений, уготованных ему судьбой, к предстоящей поездке на гауптвахту. Но, тем не менее, трое из четверых понимали, главным - затмевающим остальное событием, является возвращение Берестова в гарнизон и сегодняшняя, долгожданная встреча. Пережитые невзгоды и будущие мелкие неприятности уже не воспринимались, как нечто препятствующее дальнейшей, нормальной жизни. По крайней мере, так считали Лихачевы и Саша...
      - Что у тебя с ногой? - поинтересовалась Настя.
      - Началось с ушиба при посадке на воду... - махнул рукой Влад.
      - А в тюрьме разве не лечили?
      - Лечили... - нехотя проворчал пилот, вставая из-за стола и подходя к открытой балконной двери, - только, весьма своеобразно...
      - Как же? - не отступалась старшая сестра, выдавая профессиональный интерес, - видимо, используя совою нетрадиционную медицину?..
      - Это точно...
      - Ну, расскажи, Влад! Мне не дает покоя вопрос: каким образом можно до такой степени запустить пусть сильный, но простой ушиб...
      - Да все просто... - ответил майор, зажигая сигарету. - На допросах орудовали дубинками, стараясь попасть именно по колену, а потом приходил лекарь - неделю спасал от гематомы, воспаления... И так продолжалось несколько месяцев.
      Слушая эти вынужденные объяснения, Александра закрыла лицо руками, а Настя зло процедила:
      - Какие же сволочи...
      - Ладно, ребята! - подбодрил Владислав, - все позади, нога проходит, а мы снова вместе. Давайте о чем-нибудь другом...
      - А ты знаешь, ведь Сашенька пробудет у нас до конца лета, улыбнувшись, сообщил Максим.
      - Правда?..
      - Да, до окончания каникул, - радостно посмотрела на молодого человека девушка.
      - Замечательно!
      - Мы рады не меньше...
      Пилот вернулся на свое место. Ему нестерпимо хотелось дотронуться и погладить руку Александры, лежащую на подлокотнике кресла и, словно, ожидающую этого прикосновения...
      - Давайте-ка, выпьем за вас! - с умилением глядя на сидящих рядом влюбленных, предложила Анастасия - за ваше счастье!
      "Казалось бы, наше счастье действительно так близко... - размышлял Берестов, пока Максим рассказывал ему о новой, недавно прибывшей на аэродром технике, - что же делать?.. Меня ведь пока, не завершится расследование, не существует! Только после вынесения вердикта появится некий субъект... Либо оправданный, заслуживающий доверия человек, либо... Либо начнется совсем другая, непривычная для меня жизнь, в которой придется стартовать сначала... Вот это второе и не дает мне право прижать девочку к груди и сказать то, что давно хотел..."
      Около полуночи Владислав, поблагодарив друзей, стал собираться домой. Провожая его в прихожей, три человека молча взирали, как тот набрасывает ветровку и, отводя взгляд, прощается. Пожалуй, Лихачевы, перед глазами которых мучительно происходила недавняя Сашина трагедия, были готовы к тому, что молодой человек сейчас пригласит её с собой и именно с этого дня, с этой ночи для них начнется отсчет счастливой совместной жизни. Пожалуй, и Александра была к этому готова, ожидая только одного слова, одного взгляда Влада...
      - Завтра я заеду за тобой, Макс, - пообещал, Берестов, пожимая тому руку. - Еще раз спасибо вам за сегодняшний вечер...
      Он поцеловал в щеку Настю и, обняв на прощание Сашу, закрыл за собой дверь...
      - Ему надо придти в себя, - шептала старшая сестра, прижимая к себе грустную девушку, - катастрофа, смерть друзей, полгода плена, пыток - не каждый такое вынесет. Он без ума от тебя, я же вижу...
      Уже одетая в ночную рубашку Сашенька, сидела на своей постели, возле Анастасии и еле слышно ответила:
      - Я вижу - он любит, но появилось такое ощущение, что Влад сам себя сдерживает, будто борется с собой...
      - Потерпи, моя хорошая... Дай ему немного времени. Сейчас пока у всех одни эмоции и оголенные нервы. Все скоро вернется на круги своя и ваши отношения тоже...
      6
      Вечером дежурить заступил знакомый старлей, оформлявший Берестова и Лихачева на временное поселение. Его глаза едва не вылезли из орбит, когда, услышав приглушенный шум и звон стаканов из камеры старших офицеров, он заглянул в нее.
      - Товарищи майоры... меня же комендант посадит, если увидит... пролепетал сотрудник комендатуры.
      - Заходи служивый! - пригласили его приятели Владислава.
      - Нет уж! Спасибо...
      - Не переживай, - успокоил арестант, - контр-адмирал их видел и сам дал команду твоему предшественнику - пропустить.
      - Да?.. - недоверчиво переспросил дежурный, все же переступая порог.
      - Сегодня пятница и вряд ли он уже появится, так что можешь присоединяться к нам... Пить бы я на твоем месте на вахте не стал, но, может быть, покушаешь?
      - Если не возражаете, я просто посижу, - сказал старший лейтенант и скромно устроился на краешке кровати...
      Он мало что понимал, но с интересом выслушал окончание рассказа Влада, о том, как тот оказался в китайских застенках...
      - Доброе утро, - поприветствовал летчика на следующий день знакомый дежурный, - завтрак готов...
      - Привет, - встав с постели, отвечал Берестов, - через пять минут буду...
      Быстро умывшись, он отправился в комнату для свиданий. За столом, потягивая чай, уже сидел старший лейтенант. Голова Владислава, после визита друзей слегка побаливала, и он тоже решил начать с крепкого чая...
      - Товарищ майор, - нерешительно начал служащий комендатуры, - так это вы зимой упали в море?
      - Если бы упал - давно бы рыбы скушали...
      - То есть - сели, или как правильно - приводнились...
      - Было дело, - пробормотал узник со стажем, рассматривая непонятную кашу на тарелке.
      - Да-а... - протянул молодой человек, - хорошо хоть китайцы спасли...
      - Я тоже так поначалу считал. Радовался...
      - Что, совсем плохо обращались?
      - Тех, кто сидит в тюрьмах Поднебесной, за людей не считают.
      - У нас немногим лучше...
      - В наших пока не сиживал, - вздохнул летчик, - не знаю...
      Он с неохотой поковырял вилкой матросский завтрак и, отодвинув тарелку, плеснул в стакан вторую порцию чая.
      - Расскажи-ка мне что-нибудь о коменданте... - решил Берестов сменить тему.
      - В нашей "конторе" мало о нем знают. Человек он закрытый, неразговорчивый...
      - Семья есть?
      - Жена кажется... - пожал плечами дежурный.
      - А дети, внуки? - продолжал допытываться Берестов, стараясь вытянуть хоть что-нибудь, приоткрывавшее завесу таинственного расположения к нему контр-адмирала.
      - Вот этого не знаю, не слышал... К службе относится очень ревностно. Такое впечатление - что в его жизни работа - главное и единственное спасение...
      - Это бросается в глаза... Но вот от чего он спасается?
      - Кто знает!? Задушевных бесед с ним лучше не заводить, - старлей встал и, постояв у окна, попросил:
      - Вы не могли бы продолжить тот рассказ? Ну, о том, как попали в их тюрьму и задумали побег...
      "Лихачевы с Сашенькой раньше обеда не приедут, - подумал майор, поморщившись, - все равно надо чем-то убивать время..."
      Он налил третий стакан крепкого, горячего напитка и, не торопясь, начал тихо говорить...
      - Ну и правильно, что не стали церемониться с охранниками, восхищенно пробормотал старший лейтенант, - сколько кровушки они вашей попили...
      - Работа у них такая, - ответил майор, собираясь встать из-за стола.
      - Сейчас уже обед подвезут, подождали бы...
      - Нет, пожалуй... Ко мне подъехать должны скоро. Так что сегодня воздержусь от местной, диетической пищи.
      - Две похожие и симпатичные девушки? - спросил, расплывшись в улыбке, дежурный, - сестры?
      - Точно - сестры... Но та, что постарше, приезжала к капитану.
      - Очень красивые у вас жены, - вздохнул офицер комендатуры и поспешил объяснить: - не подумайте чего! Но, просто как с обложки журнала...
      "Эх, если бы Сашенька действительно была моей женой..." - с оттенком горечи пронеслась мысль, но вслух Берестов уверенно сказал:
      - Не только красивые, но, слава Богу, и умные! Что ж ты так тяжко вздыхаешь? Неженат еще?
      - Не успел, все как-то не складывается...
      "Не у тебя одного!" - чуть не ляпнул пилот.
      - Не переживай - сложится! Не старик же еще, - легонько похлопал по плечу молодого человека Влад и отправился в камеру.
      Он неподвижно лежал на застеленной кровати. Мечтательно закинув руки за голову, рассматривал досконально изученный потолок и размышлял об Александре. Иногда, по его уставшему лицу, блуждала едва заметная улыбка, но чаще летчик хмурился и нервно покусывал нижнюю губу...
      "Лучше было бы вообще не встречаться с ней до окончания следствия! Что же теперь делать? Ведь по рассказам Лихачевых, девочка едва перенесла всю эту эпопею с моим исчезновением. Я же вижу, как она страдает и ждет от меня следующих шагов! Неужели, столько перетерпев в тяжелейших муках, Саша заслуживает подобного наказания? Нет! Сегодня же сам поговорю с ней и все объясню. Она имеет право знать, почему я тяну и медлю..."
      В "каюту", прервав размышления Владислава, осторожно заглянул дежурный и, улыбаясь, зашептал:
      - Товарищ майор, к вам приехали...
      Друзья ожидали в комнате свиданий. Девушки, на этот раз, подошли к нему одновременно. Настя, здороваясь, как всегда чмокнула в щеку, Александра нерешительно коснулась его руки, но Берестов нежно обнял её и, поглаживая красиво уложенные волосы, некоторое время не выпускал из объятий. Макс, терпеливо ожидая свой очереди, топтался рядом и многозначительно переглядывался с женой.
      - Я очень рад вас видеть, - почему-то смутился Берестов, осознав вдруг, что нестерпимо соскучился по этим близким и дорогим ему людям...
      - Владислав, мы с тобой минут пятнадцать посидим... - начала Анастасия, но внезапно осеклась, увидев недоуменный взгляд летчика, и тут же поправилась: - нет-нет! Отъедем по делам только мы с Максимом, а Сашенька побудет с тобой - не волнуйся. А потом за ней вернемся...
      - Жаль... То есть я рад, конечно, что Александра остается... запутался пилот, - одним словом - я и с вами не отказался бы посидеть. Но раз надо...
      - Сегодня выходной, - объяснил Лихачев, заговорчески улыбаясь, - и мы начинаем готовиться к празднованию освобождения. Надо запастись продуктами, спиртным...
      - Ясно... Дело нужное.
      Выйдя в холл, майор попросил у дежурного кипятка, и через несколько минут приятели, рассевшись вокруг стола по уже традиционным местам, потягивали кофе. Все трое молча поглядывали на "вечного" узника. Первой нарушила тишину Настя:
      - Тяжко в одиночестве?
      Тот пожал плечами и постарался ответить бодро:
      - Терпимо. Условия здесь сносные - Макс знает. Комендант проявляет непонятную заботу! Да и осталось-то всего четыре дня...
      - Наша девушка тебе книг привезла - на выбор... - супруги с нежностью посмотрели на младшую сестру, опять закопавшуюся в сумки и пытающуюся достать привезенную снедь.
      - Ну, ладно... - засобирался капитан, вставая из-за стола и увлекая за собой жену, - вы тут поболтайте, а мы побежали. Через пару часиков появимся. Да, Влад, чуть не забыл... - он вновь вернулся от двери к столу, - помнишь, я говорил о знакомом из военной прокуратуры?
      Майор утвердительно кивнул.
      - Так вот я созвонился с ним недавно... Как раз сегодня у него дела в этих краях, а после обеда пообещал к тебе заехать.
      - Думаешь, он в состоянии прояснить ситуацию? - недоуменно пожал плечами пилот.
      - Полагаю, он владеет какой-то информацией. В любом случае поговорить с ним не помешает.
      - Вероятно, да... Ну, что ж, спасибо Максим, буду должен...
      - Потом сочтемся... - улыбнулся инженер и, кивнув жене, направился к выходу.
      Настя, легонько потрепав по волосам, сидевших рядом молодых людей, вышла вслед за мужем в коридор. На некоторое время в небольшом помещении повисла тишина. Берестов посматривал на девушку, аккуратно выкладывавшую на тарелочки пирожки, салат, котлеты... Мягкие, плавные движения красивых рук завораживали и притягивали взгляд. Она почувствовала, что Влад не сводит с неё глаз, но пыталась сделать сосредоточенный, серьезный вид. Положив перед ним вилку и подвинув поближе тарелки, попросила:
      - Поешь.
      - Ты составишь мне компанию?
      - Мы обедали перед тем, как выехать к тебе.
      "Неудобно, конечно, в одиночку... - подумал он, принимаясь за салат, но отказываться тем более нельзя".
      Александра встала и отошла к окну, чтобы не смущать голодного арестанта. Майор, на мгновение невольно залюбовался её стройной фигурой. Тут же в памяти всплыл день, проведенный прошлым летом на берегу реки... Но стараясь побыстрее завершить столь неуместный и несвоевременный обед, спешно дожевал пирожок.
      - Спасибо Сашенька, все очень вкусно, - поблагодарил он, пряча в карман платок.
      - Мы привезли тебе книги... - вернувшись к столу, девушка подала ему увесистый пакет, - тут много всего - выберешь...
      - Что бы я без тебя делал?.. - пробормотал Берестов, заглядывая в пакет и удивляясь её обязательности.
      - Наверное, разговаривал бы сейчас с другой девушкой...
      - С какой другой!? - не понял он.
      Неуверенно пожав плечами, она улыбнулась:
      - Ну, познакомился бы в клубе не со мной, а ещё с кем-то...
      - Нет... - Владислав медленно помотал головой и, пристально посмотрев на нее, отложил пакет.
      Шутить на эту тему совсем не хотелось. Берестов без особого труда заметил притаившееся за её напряженной улыбкой волнение. Александра, опустив голову, спрятала выдающий чувства взгляд, но грудь продолжала трепетно вздыматься от учащенного дыхания.
      - Нет, - уверенно повторил он, - за все то время, что разделило нас, я ни единого раза не пожалел о том, что встретил тебя. И никакой другой девушки мне не надо...
      "Я опять не сдержался... Но не жестоко ли её терзать неведением!? подумал летчик, все отчетливее понимая - девочка с нетерпением ждет. - Она ведь может неправильно истолковать мое молчание и тогда... Тогда могу потерять её навеки!"
      - Но мне придется многое объяснить, прежде чем...
      Влад, боясь своих порывов, встал и отошел к окну. Прислонившись лбом к холодному стеклу и глядя на чудесный летний день, он негромко произнес:
      - Тебе уже известна вся эта история...
      - С катастрофой?
      - Скорее с тем, что произошло после нее...
      Достав из пачки сигарету, Берестов тут же забыл о ней и продолжал:
      - Сейчас многое для меня решается в Москве... Я не знаю, наступит ли будущее... Ты слушаешь сейчас ни офицера, ни летчика, ни устроенного человека... С тобой разговаривает некий мираж, не ведающий - какое обличие ему уготовано завтра... В подобном положении я не могу располагать и своей-то судьбой, не говоря ...
      - Зачем ты об этом? - Сашин голос раздался совсем близко.
      От неожиданности он повернулся. Девушка, неслышно подойдя, стояла за спиной. Сцепив ладони, она держала их у груди и пыталась заглянуть в глаза Берестову.
      - Если дело только в этом... Это же пустое... Влад... Ты ведь всегда останешься таким же...