Крестовый марьяж

      "Что же этажом ниже? - в сотый раз задавался мучительным вопросом пленный, - если на каждом уровне такая же дежурка, с тремя тюремщиками задача серьезно усложняется. Поработать здесь без шума, будет крайне сложно! Один выстрел, один крик и сбегутся черти узкоглазые, как на раздачу юаней по четвергам..."
      По нижнему этажу тюрьмы его провели лишь раз, впервые привезя сюда, с завязанными глазами. Берестов помнил и тот день, и ту первую минуту пребывания в крепости, и то, как его волокли по лестнице. Но топот и крики солдат, сопровождавших тогда летчика до самой камеры, не позволяли восстановить в памяти другие звуки, дающие возможность хоть как-то проанализировать предстоящие трудности с охраной внизу. Этот сложнейший вопрос предстояло решать по ходу - экспромтом...
      - Ну, что ж... приступим, - прошептал Владислав и, положив возле порога, на сей раз, не костыль, а палку, с размаху врезал тяжелым инвалидским инвентарем в дверь.
      Тут же, прислонив необходимое для дальнейшего действия орудие к изголовью лавки, он улегся на пол, и прислушался...
      В первый раз опыт не удался - на стук не реагировали. Пришлось все повторить сначала. И вновь впустую...
      "Черт бы вас побрал... - выругался майор, - спите что ли!? Но это ерунда - разбужу. А вот если свинообразный следователь успел дать команду игнорировать мои просьбы о медицинской помощи - это уже будет похуже..."
      Опасения оказались напрасными. После третьего удара в коридоре послышались неторопливые шаги...
      "Как следует присмотримся к прикупу, возможно, я ошибся и там вовсе небесполезная мелочь ненужной масти. Ну, с Богом..."
      Дверь со скрипом открылась. Влад, обхватив одной рукой колено, корчился от "боли", а другой пытался подать знаки, чтобы вооруженный страж подошел ближе. Китаец, постояв у двери в нерешительности, нехотя приблизился и, слегка наклонившись, начал что-то отрывисто лепетать.
      "В самый раз!" - решил пилот и, схватив приготовленный костыль, почти без размаха треснул им охранника.
      С помощью этого несильного тычка, Берестову нужно было выиграть секунду. Он получил даже чуть больше. Ошеломленного недоумения почти не пострадавшего тюремщика, хватило на то, чтобы вскочить на ноги и, уже с силой размахнувшись, нанести второй, прицельный и мощный удар в голову. Желтолицый, охнув, упал. Третий удар пришелся точно в висок...
      Не теряя времени, майор расстегнул ремень на лежащем без движения китайце и стащил с него серый китель.
      - Что же ты не вышел ростом, парень?.. - бормотал Владислав, с трудом напяливая на себя мелковатый френч, - совсем прям урод какой-то...
      Пристегнув охранника наручниками к дверному засову, он вынул из кобуры, и проверил оружие. Патроны в небольшом пистолете, слава Богу, оказались не игрушечными. Теперь необходимо было добраться незамеченным до стеклянной дежурки. Времени оставалось мало, - два других солдата вот-вот могли, заподозрив неладное, отправиться на поиски первого, уже пару минут лежащего без сознания бедолаги.
      Летчик осторожно выглянул в коридор. Плохо освещенный проход пустовал и, на первый взгляд, опасности не предвещал... "Здесь я проскочу, но вот как пробраться мимо них? К сожалению, без шума не получится..."
      Пригнувшись и прихрамывая, беглец прошел вдоль каменной стены, и остановился почти у поворота к лестнице. Теперь взору открылась большая часть застекленной кабинки, и он отчетливо разглядел, сидящего к нему боком, дежурного тюремщика.
      "Один... Второй, видимо, лежит на узком топчане, что прилеплен дальше - к противоположной стене... Все! Тянуть нет смысла, пора..."
      Выпрямившись и выйдя из-за укрытия, Владислав, не мешкая, дважды выстрелил в сидевшего китайца. Сетка, натянутая между рам, вздрогнула, издав шипящий, повторявший треск выстрелов, звук. Второй солдат оказался не на топчане, а сидел на корточках с сигаретой в зубах возле письменного стола. Услышав первый сухой щелчок, и в ужасе глядя, как валится на пол товарищ, он, забыв о висящем на поясе пистолете, отчаянно метнулся к металлическому сейфу... В этого парня майор стрелять не спешил...
      "Пусть откроет... - спокойно рассудил он, держа того на прицеле, - ему лучше знать, какой нужен ключ. Я провожусь несравнимо дольше..."
      Китаец, нервно оглядываясь и поскуливая, торопливо - приближая свою смерть, отпирал замок огромного ящика. Не сводя с него глаз и не опуская оружия, Берестов вошел в дежурное помещение. Лишь только раздался звук несмазанных петель, пилот трижды подряд нажал на спусковой крючок. Очередной этап был успешно завершен. Первый страж неподвижно лежал около стола с окровавленной головой, второй ещё корчился в судорогах у открытого сейфа...
      Дефицит времени по-прежнему не позволял расслабляться. Возможно, этажом ниже находилась такая же дежурка с вооруженным нарядом. В этом случае, они наверняка слышали стрельбу и уже, подняв тревогу, выгребали из своего стального ящика серьезные стволы.
      "В таком резе мне вообще мало что светит..." - думал Влад, лихорадочно доставая из пирамиды старый, добрый АК-47 и несколько подсумков со снаряженными рожками.
      Выдернув из замочной скважины связку ключей, он сунул её в карман расстегнутого, не сходящегося на груди, кителя. Затем, на всякий случай, оборвал шнур единственного, старенького телефонного аппарата. На то чтобы вставить магазин в автомат и передернуть затвор, много времени не понадобилось...
      Бросив на топчан уже ненужный пистолет, и тихо ступая по толстым металлическим ступеням, майор стал медленно спускаться вниз. Освещение первого этажа было столь же тусклым, что и в коридорах, оставшихся у Владислава за спиной. Несколько раз останавливаясь и прислушиваясь, он перегибался через перила - осматривал пространство и подходы к нижнему пролету лестницы. Пока все шло хорошо, но волнение нарастало. Ему так легко удалось выйти из камеры и справиться с тремя охранниками, что теперь было бы чертовски досадно нарваться на засаду, устроенную, где-нибудь на первом этаже, или поблизости от выхода из здания.
      Когда Берестов достиг промежуточной площадки, огромная связка ключей в кармане, предательски звякнула. Он на несколько секунд замер, направив ствол автомата вниз. Изредка с улицы доносился рев авиационных двигателей, мешавших летчику вслушиваться в обманчивую, зловещую тишину. Близившийся рассвет требовал продолжать путь...
      "Кто знает, - размышлял майор, готовясь выйти из-за спасительных металлических перил, - вполне вероятно, караулы среди ночи меняются. Может позвонить, или нагрянуть, не дай Бог, какой-нибудь проверяющий. Решайся Берестов, отступать уже некуда..."
      Он ещё раз осторожно выглянул из укрытия. Впереди виднелось нечто похожее на дежурку, но свет внутри застекленной каморки не горел. Это ровным счетом ничего не означало. Любой, поджидавший его тюремный служащий, непременно потушил бы лампы. Но коридор, уходящий вдаль и полностью повторяющий планировку верхнего этажа, все же слабо освещался. Этот факт радовал.
      "Значит, тут никого быть не должно! Иначе свет не горел бы вообще..." - сделал спасительный для себя вывод Владислав и шагнул к противоположной стене...
      Тишина. Даже самолеты, перестав протяжно гудеть винтами, дали, наконец, возможность насладиться абсолютным безмолвием и свободой передвижения на ближайшие сто метров.
      Забыв о больном колене, пилот стремглав преодолел оставшийся путь до выхода, расположенного в конце длинного коридора. Дверь, как он и ожидал, оказалась запертой на внутренний замок внушительных размеров. Ключи не хотели подходить к замысловатому отверстию. Мешал полумрак и дрожащие от волнения руки. Бездарно потеряв минут десять, Берестов уже всерьез начал подумывать о короткой очереди из "калаша" по строптивому механизму. Но, наконец, один из ключей влез в замочную скважину и на удивление легко открыл чертов замок...
      - В прикупе как минимум нужная масть - козыри! - радостно прошептал он, приоткрывая тяжелую дверь и глядя в образовавшуюся узкую щель.
      Но то, что сразу же увидел молодой человек, заставило его выдавить сдавленный стон... Напротив выхода из здания тюрьмы, через широкий двор, располагались огромные, высокие ворота. Рядом с ними, торчала встроенная в каменный забор вышка. Даже с приличного расстояния пилот отчетливо рассмотрел торчащий в сторону ворот пулемет и разгуливавшего по небольшому пространству часового. Дело осложнялось и тем, что тюремный двор хорошо освещался, ярко горевшими вдоль всего ограждения фонарями.
      Влад, вдруг почувствовав накопившуюся от напряжения усталость, уселся у двери на пол.
      - Думайте дядя... Скоро утро... - бормотал он себе под нос, ища выход из дурацкого положения, - что же вы здесь, свинорылого теперь дожидаться будете?..
      Вновь послышался шум двигателей взлетавшего тяжелого самолета. Сквозь узкую щель, не отрываясь, майор смотрел на маленькую фигурку китайского солдата. Можно было рискнуть и попробовать снять его одиночными, прицельными выстрелами. Но, во-первых, автомат не пристрелян - понадобиться с десяток попыток, а там как знать... И не приведи Господи если тот успеет открыть ответный огонь. Во-вторых, работу АК-47 услышат во всей округе, это не тот китайский комнатный пугач...
      Над забором появились огни только что оторвавшегося от полосы самолета и тут же Владислава, словно осенило... Часовой, повернувшись к нему спиной, с интересом наблюдал весь процесс ночного взлета реактивного лайнера.
      "Если на углах этого вонючего забора не размещены такие же скворечники, - я спасен!" - с облегчением подумал офицер и, посматривая, на фаната авиации, быстро приоткрыл дверь.
      Вышка над кирпичным забором возвышалась только одна. Более того, мощными фонарями неплохо освещалось только само заграждение, до массивных же стен тюрьмы, их свет почти не досягал. Это давало дополнительные шансы...
      Следующего взлета пришлось ожидать минут двадцать. Все это время пилот наблюдал за служивым, неприкаянно мотавшимся от одного края площадки до другого. Но стоило турбинам самолета взреветь для начала выруливания, как он снова прилип к противоположным перилам.
      - Пора! - скомандовал сам себе Берестов и прошмыгнул за дверь.
      Постоянно озираясь на вышку и держа в готовности автомат, он проследовал вдоль стены до конца длинного здания. Осторожно заглянув за угол, беглец безбоязненно завернул за него, и облегченно вздохнул. Теперь он был вне сектора наблюдения часового. Но, прежде чем начать последний и решающий этап побега, предстояло преодолеть трехметровый забор...
      - Кладочку-то надо ремонтировать, - удовлетворенно бормотал Влад, ощупывая рукой выбоины на старых кирпичах, - видать и на раствор денег не хватает, не говоря уж о стратегической авиации...
      Повесив "калаш" за спину, он потихоньку полез по щербатой стене. Не очень-то доверяя больному колену, летчик карабкался, подтягиваясь на руках и опираясь лишь на здоровую - левую ногу, вставляя носок грубого ботинка в трещины и в места разрушенных камней. Почти достигнув верхней, плоской кромки, он почувствовал жуткую слабость и едва не сорвался вниз. Давала о себе знать полугодовая жизнь в крохотной одиночке, с диетой на водяной баланде. Отдышавшись, майор забрался на освещенную "вершину" и без промедления стал спускаться по противоположной стороне. От забытых, столь интенсивных физических упражнений сустав разболелся не на шутку. Коснувшись, наконец, земли, пленник отковылял в темное пространство подальше от света фонарей и осмотрелся...
      Тюремный периметр примыкал длинным фронтом к огромному аэродрому, отделенному от кирпичной стены лишь асфальтовой дорогой. Владислав находился сейчас у бокового торца крепостного сооружения и до широкой, магистральной рулежной дорожки, служившей заодно и стоянкой самолетов, оставалось метров триста. Застывшие силуэты разнообразной авиационной техники тоже хорошо освещались аэродромными прожекторными вышками. Пилот, неподвижно застыв, изучал обстановку несколько минут...
      "Не получится... - с досадой осознавал он, вылавливая взглядом немногочисленные фигурки обслуживающего персонала, все же изредка появляющиеся возле самолетов, - это ведь не машину угнать... Тут нужен хотя бы минимум обязательных условий..."
      Правее стоянки Ан-26, ТУшек и десятка вертолетов виднелось темное продолжение перрона. Но какие-то крылатые силуэты там, тем не менее, просматривались.
      - В любом случае делать что-то надо... - задумчиво шептал Берестов, продолжая изучать подступы к заветным и спасительным летательным аппаратам, - и пробираться на стоянку следует справа, там, где отсутствует освещение...
      Так он и сделал. Чуть пригнувшись и взяв на изготовку автомат, майор пошел по заросшей высокой травой целине вдоль автомобильной дороги. Пройдя метров пятьсот и достигнув спасительной темноты, он, оглядываясь по сторонам, преодолел неширокую трассу. Движения на этом внутреннем шоссе ночью отсутствовало. На пути к рулежке дополнительные ограждения к счастью отсутствовали.
      - Господи! - едва не опешил он, различив вскоре впереди выстроенные в плотный ряд девять Ан-2, - и эти интернациональные "Боинги" у них есть. Должно быть, они по всему миру летают... Как их нарекли китайцы? Кажется, "Юнь-2"... Юмористы чертовы...
      Повстречать часовых, на закрытых на ночь стоянках, летчик уже не боялся. База, скорее всего, неплохо охраняется по периметру и вряд ли местное командование станет проявлять радикальную бдительность и дублировать посты внутри. "Тюремная вышка - не в счет... То совсем другая епархия..." - успокоился он, выглядывая из-за носа "кукурузника" в сторону серьезных самолетов...
      Но чем ближе Влад подходил к залитому светом перрону и чем отчетливее видел копошащихся там техников, тем меньше оставалось надежды завершить осуществление задуманного плана. Даже проникнуть незамеченным на борт любого из стоявших на освещенной стоянке воздушных судов, было бы очень затруднительно. Но помимо этого, требовалось ещё очень многое: заправленные баки, наличие аккумуляторов, время на запуск, пространство для свободного выруливания аж до самой полосы...
      - Бессмысленно... - тихо проговорил он, машинально поглаживая лопасть винта маленького "Антошки", - абсолютно бессмысленно...
      Требовалось срочно принимать какое-то решение. До рассвета оставалось не более двух часов, да и хватиться наглого беглеца, могли в любую минуту. Поразмыслив над почти безвыходным положением, Владислав зашагал прочь от вожделенной стоянки больших самолетов. В голове все яснее вырисовывался эскиз последнего, вынужденного и беспредельно дерзкого шага...
      * * *
      - Я пока сварю кофе... - улыбнулся Берестов, глядя на увлеченную Сашу и вставая с дивана.
      Девушка осталась в комнате одна, с лежащим на коленях, раскрытым огромным альбомом. Медленно листая картонные страницы, она внимательно рассматривала фотографии. Взгляд пробегал по лицам незнакомых курсантов, офицеров и надолго задерживался на снимках, где был запечатлен сам Владислав. Александра то становилась серьезной, то чему-то улыбалась, то удивленно вглядывалась в очередной эпизод его жизни...
      Сегодня майор тоже удачно сорвался со службы. На сей раз, отпуская его из учебно-летного отдела, командир эскадрильи улыбнулся, и по-доброму проворчал:
      - Что-то зачастил... Личная жизнь, наконец, налаживается? Что ж пора ты у нас в полку, пожалуй, самый закоренелый холостяк...
      Сразу после обеда, пилот зашел за Сашей, и они вместе отправились к нему...
      Вдруг оторвавшись на миг от своего занятия, девушка спохватилась и, подняв тяжелый фолиант, пошла вслед за молодым человеком на кухню. Тот уже смолол зерна и засыпал кофе в небольшую турку.
      - Тебе не скучно? - спросил хозяин, убавляя огонь на плите до минимума.
      - Нет, что ты... - ответила Александра, присаживаясь на стул и переворачивая очередную страницу альбома.
      Карауля возле плиты кофе, майор не заметил, как её внимание привлекла одна из фотографий. Порываясь что-то сказать, она долго смотрела на сиявшие улыбками лица двоих людей, стоявших в обнимку посреди улицы. Наконец, не удержавшись, нерешительно спросила:
      - Это твоя знакомая, Влад?..
      - Сейчас моя хорошая... Еще несколько секунд...
      Словно рыбак, с головой увлеченный ловом, он, подождав ещё мгновение, подсек турку со слабого огня и переместил её на керамическую подставку. Затем, бросив в маленькие чашечки по кусочку растворимого сахара, аккуратно наполнил их ароматным напитком.
      - О какой знакомой речь?
      Но Александра, уже потеряв всякий интерес к альбому, тихо стояла у окна, глядя вдаль, как несколько дней назад, оказавшись впервые в этой квартире.
      "Кажется, что-то не так..." - понял Берестов, посматривая то на девочку, то на раскрытые страницы со снимками.
      На одной из фотографий он узнал себя рядом с Юлькой. Влад едва не рассмеялся. Удержала только ранимость характера юного, обидчивого создания.
      - Сашенька... - таинственно прошептал он ей на ухо, подойдя сзади вплотную и, обняв за плечи, - скажу по секрету только тебе: за секунду до рокового щелчка фотоаппарата, я эту девушку поцеловал...
      Но она продолжала молчать, лишь пожав плечами, будто предложенная тема была совершенно неинтересна и никоем образом её не касалась.
      - А потом мы пили шампанское, шутили и смеялись...
      Покусывая согнутый указательный пальчик, Александра все же, не выдержав, отрешенно прошептала:
      - Там стоит дата прошлого лета... Значит ты скоро увидишь ее...
      - Там ещё детская коляска сбоку выглядывает! - продолжал подливать масла в огонь Владислав, чувствуя, что уже еле сдерживает смех.
      Она повернула голову. В глазах застыли испуг и удивление...
      - Прелесть ты моя, обидчивая... - тихо сказал он, целуя нежную кожу её шеи, - в прошлогоднем отпуске, гуляя по набережной Волгограда, я повстречал одноклассницу Юльку и Юрку из параллельного класса. Мы не виделись десять лет - со дня выпуска из школы. А за год до нашей случайной встречи они поженились, в коляске спит их дочь Катюша. А снимал как раз Юра. Ты бы перевернула страничку дальше, там и они стоят в обнимку - счастливые...
      Слушая объяснения, девочка потихоньку поворачивалась к нему и к концу короткого рассказа уже стояла, прижавшись и обнимая молодого человека. Легкая складочка на лбу разгладилась, а на лице появилась виноватая и, в то же время, радостная улыбка.
      - А скажите-ка на милость, мадемуазель... - решил провести короткое расследование и Влад, - почему это вас так расстроил тот факт, что меня кто-то обнимает!?
      - Потом скажу... - загадочно ответила Саша, целуя его.
      - Когда же потом?.. Завтра уезжаешь...
      - Вот завтра и скажу...
      - Требую сейчас... - шептал он, чувствуя, как губы девушки нежно прикасаются к шее, подбородку, щеке, приближаясь к его губам.
      - Завтра... Наш кофе остынет...
      - Сейчас... Бог с ним...
      - Позже... - с детским упрямством настаивала она...
      Кофе и впрямь совсем остыл. Выскользнув из объятий Владислава, Александра подхватила чашки и, бросив лукавый взгляд, направилась в комнату...
      Она была чертовски хороша. Белая юбочка, плотно обтягивающая бедра и чуть закрывавшая колени. Тонкая синяя блузка, навыпуск. Длинные - почти до пояса, распущенные волосы... Берестов, взяв альбом и не отрывая от девушки взгляда, поплелся следом. Та поставила чашечки на журнальный столик и снова устроилась на диван. Сделав первый глоток кофе, она продолжила знакомиться с фотографиями, изредка посматривая на экран работавшего без звука телевизора.
      Молодой человек подошел в задумчивости к открытой балконной двери и встал, скользя взглядом поверх сопок, скрестив на груди руки. Вновь, в его сознании боролись противоречивые мысли. Саша находилась рядом и, как он понимал, ожидала первого шага. Первый шаг... Вряд ли Влад стал бы задумываться, окажись на её месте сейчас любая другая девушка. Сколько подобных шагов уже совершено в его жизни, но никогда ещё не ощущал он подобной ответственности и даже некоторой боязни совершить ошибочно торопливое действо. Эта девочка неумолимо, с каждым днем, занимала в судьбе все более значимое и особое место. Игра в фатализм становилась не только несвоевременной и неуместной, но и кощунственной по отношению к их недавно родившимся настоящим, крепким чувствам. Но и оставлять все как есть, медленно плывущим по течению, в тот момент, когда уходили последние часы перед расставанием, Берестов не мог и не хотел...
      "А вдруг, так и не узнав о самом главном, она встретит там, в своем городе, кого-то и забудет обо мне!?" - промелькнула тягостная догадка и сердце, словно протестуя, гулко застучало.
      - Ты о чем? - тихо поинтересовалась причиной молчания Александра.
      - Скорее о ком... - встрепенулся он и, улыбнувшись, присел рядом на диван. - О тебе...
      - Поделись, - я сгораю от любопытства...
      - А что мне за это будет?
      - А что ты хочешь? - девушка тоже игриво заулыбалась.
      - Ну... меня только спроси - начну до вечера перечислять.
      - Начни с чего-нибудь попроще... - прошептала она и поднесла его ладонь к своей щеке.
      - Ты не забудешь меня, уехав в Саратов? - спросил он, после небольшой паузы.
      Саша пристально и с удивлением посмотрела на Владислава:
      - Почему ты об этом спрашиваешь!?
      - Я смогу приехать к тебе не раньше чем через полтора-два месяца...
      - Ну и что?.. - в недоумении пожала она плечами, - я буду ждать тебя.
      - У нас разница почти в десять лет, - тихо проговорил Берестов, - а там тебя ждет интересная, насыщенная жизнь в большом городе, молодые однокашники...
      Девушка засмеялась и обняла Берестова:
      - Видел бы ты моих однокурсников! Они совсем мальчишки - на уме одни дискотеки, пиво и пляжи на волжских островах...
      Молодой человек заглянул в её глаза и с нежностью произнес:
      - Ты ведь тоже ещё не совсем взрослая...
      Александра хотела возмутиться, но не успела - Влад, припал к её губам и долго не выпускал из объятий. Когда, казалось, девочка вот-вот задохнется от упоительного поцелуя, он приблизился к её ушку и прошептал:
      - Я люблю тебя, Сашенька... Я люблю тебя, как никогда ещё и никого не любил...
      С минуту она сидела без движения, прижавшись и спрятав лицо на его плече. Лишь руки, трепетно и порывисто поглаживая шею и волосы Владислава, выдавали безмерное волнение, овладевшее ей после услышанного, долгожданного признания. Все же, кое-как справившись с собой, девушка, уже не пряча счастливую улыбку, стала сама осыпать его лицо поцелуями. И когда через несколько минут стало казаться, что апофеоз неминуем, Саша, слегка сжав его ладонь на своей груди, еле слышно простонала:
      - Давай, все же, не будем торопиться... У нас все ещё произойдет, потерпи...
      День отъезда выдался подстать настроению - хмурым и пасмурным. "Лань" словно нехотя ехала по мокрому шоссе, неотвратимо приближая пассажиров к конечному пункту маршрута - аэропорту. На заднем сиденье расположилась чета Лихачевых, впереди - рядом с Берестовым, сидела грустная, молчаливая Александра. Все, понурив головы, смотрели в разные стороны. Влад на унылую дорогу, Настя влево на темные сопки, Макс вправо - на мелькавшие серые деревянные дома пригорода Артема. Опустошенный взгляд молодой девушки скользил по трассе, изредка возвращаясь и задерживаясь на руках Владислава, лежащих на рулевом колесе.
      С самого утра настроение у всех четверых неуклонно ползло вниз, пока окончательно не стало отвратительным. Трое провожающих любили эту юную, милую девочку. Каждый испытывал особенные чувства и был по-своему привязан и очарован ей. Даже Максим, приходившийся Саше всего лишь дальним родственником по линии жены, ощущал какую-то близившуюся потерю и надвигавшуюся пустоту.
      Анастасия, украдкой поднося к глазам платок, горевала не меньше. Совершенно не хотелось расставаться с любимой сестрой, да и смысл происходящего сейчас в сердцах столь дорогих ей людей, был абсолютно очевиден. Оставалось надеяться, что влюбленные вскоре снова встретятся и, возможно, обретут свое счастье...
      Припарковав автомобиль неподалеку от аэровокзала, Берестов помог выйти Александре и, достав из багажника её дорожную сумку, направился вместе со всеми внутрь огромного здания. Проходя через массивные стеклянные двери, они услышали объявление о начале регистрации билетов на рейс "Владивосток Москва".
      - Вовремя мы... - проворчал Макс, озираясь по сторонам в поисках только что названного по трансляции сектора.
      - Да не суетись ты, - одернула его Настя, - регистрация тянется минут сорок...
      - Это понятно...
      - Знаете что, ребята... - предложила старшая сестра, - вы тут побудьте вдвоем, а мы с Максом прогуляемся в одно место. Скоро подойдем...
      Анастасия решительно взяла мужа под руку и повела его на второй этаж в сторону небольшого кафе. Проводив их взглядом, Саша открыла свою маленькую сумочку и извлекла сложенный вчетверо листок. Протянув записку Владиславу, она тихо сказала:
      - Тут адрес и номер домашнего телефона. Найти очень просто, это в центре Саратова, но Настя тебе перед отъездом на всякий случай объяснит...
      - Спасибо, Сашенька... - молодой человек улыбнулся и бережно спрятал листочек между страниц удостоверения личности.
      Девушка хотела ещё что-то сказать, но не решалась. Влад видел это, но, понимая её волнение и сам, ощущая ту же тяжесть расставания, расспрашивать не хотел.
      - Ты напишешь мне? - спросила она, безуспешно пытаясь застегнуть сумочку непослушными пальцами.
      - Обязательно напишу, - твердо ответил он и помог справиться с замочком, - я тебе сегодня же напишу письмо...
      - Здорово, - наконец улыбнулась Александра, - значит, оно скоро до меня дойдет.
      Берестов все отчетливее чувствовал, как она пытается собраться духом, прежде чем объявить о чем-то важном. Девочка явно нервничала, боясь не успеть, или не сказать этого вовсе. Сделав к ней шаг, он обнял её и спокойно сказал:
      - Мы скоро увидимся Сашенька. Ты забудешь тяжелое прощание, и все будет хорошо...
      - Боже, как мало у нас осталось времени! - неожиданно заговорила она, увидев, как по лестнице спускается сестра с мужем, - Влад, скорее поцелуй меня...
      Молодой человек исполнил желание, а та, не отпуская его от себя и доверчиво прильнув, торопливо начала шептать слова признания:
      - Я люблю тебя, Влад! Прости, мне нужно было сказать это ещё вчера! Я люблю тебя больше жизни...
      По лицу юной девочки снова текли слезы, и Берестов снова нежно вытирал их своим платком, не обращая внимания на подошедших и остановившихся чуть поодаль Лихачевых...
      9
      "Нужно торопиться - скоро рассвет... Вот-вот хватятся! Они знают, что я далеко не уйду..."
      Отсчитав пятый в длинной линейке "кукурузник", Берестов быстро подошел к левому борту и подергал ручку овальной дверцы. Заперто... Этот - пятый находился уже на достаточном удалении от людной стоянки. Если дождаться взлета, или посадки очередного тяжелого самолета и начать запуск, маскируясь под гул его турбин, можно рассчитывать, что пыхтения сравнительно небольшого двигателя техническая обслуга не услышит. Да и на то, чтобы добежать до него, им понадобится не менее полутора-двух минут. В крайнем случае, особо любопытные и быстрые спринтеры, получат десяток пуль из "калаша" и, наверняка, сбавят скорость.
      Вариант с Ан-2 устраивал Влада и ещё по одной важной причине. Летающей этажерке для взлета вовсе не требовалась длинная полоса, на которую предстояло бы выруливать минуты две, рискуя упереться носом в преградивший путь грузовой автомобиль, или попасть под шквальный огонь вооруженной охраны. Для разбега вполне хватило бы и остававшихся пятисот метров свободной магистральной рулежки, что уходила вдаль, от первого в длинном ряду "сельскохозяйственного труженика" к границе авиабазы.
      "Кажется, двери этих дельтапланов запираются на висячие замки, продетые сквозь слабые, дюралевые дужки..." - вспомнил майор и пошарил рукой вдоль кромки овальной дверцы.
      Так и есть. Слева болтался обычный амбарный замок. Просунув конец автоматного ствола под стальную дугу, он несколько раз провернул и оторвал его вместе с ненадежными дужками. Вскоре пилот сидел в левом, командирском кресле. Но проблемам не было конца... Он никогда не летал на подобной технике с поршневыми, бензиновыми двигателями. Более того, даже ни разу не сидел в кабине и не имел представления, как этот агрегат запускается. С большим трудом, почти в кромешной тьме, Берестов отыскал тумблер включения аккумуляторов. Они, к счастью, были на борту и на приборной доске тут же вспыхнули лампочки нескольких табло.
      - Господи... как бы бортовые огни не оказались включены! - пробормотал он и высунулся в открытую форточку, - нет, не горят... Теперь проверить топливо...
      Быстро щелкая автоматами защиты сети на центральном пульте, пилот нашел включение подсвета панелей и приборов. Затем, поочередно ставя в верхнее положение переключатели, "оживил" топливомер. Стрелка прибора, дернувшись, замерла, даже не дотянув до деления "сто" литров...
      "Вашу нищую, китайскую мать! - ругнулся беглец и, встав с кресла, выключил питание. - Какой у этих "комбайнов" расход топлива?.. В любом случае этого хватит всего минут на тридцать. А вдруг и в остальных самолетах по столько же!?"
      Осторожно спустившись на бетон, он, едва не бегом, направился к шестому Ану. Но на борту этого "лайнера" отсутствовали даже аккумуляторы. В седьмой машине бензина оставалось чуть больше ста литров.
      - Пока запущу, вырулю, взлечу... Но, по крайней мере, километров на сто улизнуть удастся. А там посмотрим, чем закончатся их поиски...
      Идя к - предпоследнему самолету, Влад все более удалялся от освещенной и заполненной техниками стоянки. Шансы быть услышанным при запуске двигателя сокращались, равно, как и убывала нужная дистанция для взлета. Но выбирать теперь было уже не из чего...
      И все-таки карты в прикупе пришли не мизерного достоинства. Стрелка топливомера восьмого "Юня", издевательски покачиваясь, все же замерла у цифры "триста". К последнему кукурузнику майор решил не ходить. От него до высокого ограждения оставалось не более трехсот метров и взлет, из-за отсутствия навыков вождения этой бесхитростной, но все же требующей хоть какой-то летной практики техники, мог закончиться плачевно.