— Учтите, талончиков нету! Только в порядке живой очереди!

— Мне талончиков не надо, — отмахнулся Вадим.

Подойдя к двери кабинета номер восемь, он удивился количеству женщин, сидящих на кушетках вдоль стен. Были здесь и дамы средних лет, и пожилые, но в основном ждала своей очереди молодежь.

— Мне только проконсультироваться, — заикнулся было Вадим, и тут же на него напала сидящая ближе всех к двери кабинета яркая дама:

— Всем нам только проконсультироваться! У нас, можно сказать, насущные проблемы, а он просто так — потрендеть.

— Ну хорошо, кто последний? — спросил Вадим. На другом конце ряда девица, которой, наверное, не было еще и семнадцати, подняла руку.

—Я!

Под изучающими взглядами дам Вадим Георгиевич прошел в конец очереди, будто модель по подиуму, и опустился на краешек кушетки рядом с малолеткой. Ему было стыдно за свой нос. Малолетка была весьма развязного вида и жевала резинку.

— У вас что, задержка? — спросила она, выдув изо рта розовый пузырь.

— У меня консультация по поводу жены, — сказал Вадим и, не собираясь поддерживать разговор, достал из портфеля газету.

— Это вы с женой подрались, что ли?

— Да-да, подрались. — Он делал вид, что читает статью в «МК», сам думал о своем.

Господа мошенники сейчас почивают на лаврах за границей, а он мается здесь, занимаясь какими-то безумными делами! Выманить оттуда их не удастся ни за какие коврижки — не дураки они, чтобы въезжать назад в страну, где провернута такая крупная афера! Остается один выход. Как говорится, если гора не идет к Магомету… Если Бредов с Александрой найдут хотя бы маленький «хвостик» — надо будет немедленно выезжать. Перед банком обязательства они пока что выполняют, никаких бандитов и ментов над ними не «висит», поэтому покинуть страну он сможет; на удивление легко и быстро — достаточно купить тур, а еще лучше получить приглашение. Тогда в течение месяца он сможет не только найти своих обидчиков, но и разработать план их наказания. Правда, за границей он будет всего лишь гостем или туристе без права заниматься каким-либо видом деятельности, ну ничего! Ему бы только этих гадов найти, а там он придумает, как быть дальше…

— Я смотрю, ты прикинутый мужик. Чего сегодня вечером-то делаешь? — вмешалась в его мысли малолетка.

— Я сегодня опять с женой дерусь, — ответил Вадим, бросив взгляд на ее острые колени.

— Может, хотя бы пивком угостишь?

Вадим Георгиевич окинул девицу взглядом. Симпатичная мордашка, ярко накрашена, но на проститутку не похожа.

— Может, и угощу, — пожал он плечами.

— Я тогда подожду, пока тебя проконсультируют насчет жениных побоев.

«Ироничная девушка, наверное, многое в своей жизни повидала. А, собственно говоря, почему бы и нет», — мелькнула в голове Вадима шальная мысль.

— У меня базы нет, — сказал Вадим.

— В смысле — хаты? — уточнила девица.

— Ее самой.

— Так это не проблема. — Девица опять выдула изо рта розовый пузырь. — Я женщина свободная во всех отношениях.

«Оно и видно!» — подумал Вадим. И снова переключился на главное… Единственный способ расквитаться — это найти жителя страны с лицензией, который смог бы организовать на некоторый срок временную самоликвидирующуюся контору. Остается надеяться, что законы той страны, куда свалили его обидчики, в этом плане весьма лояльны. Иначе — не Жизнь!

Очередь потихоньку двигалась. Вадим думал о своем и одновременно перекидывался с соседкой короткими фразами. Он уже знал, как проведет сегодняшний вечер. А то проблемы, проблемы… бесконечно проблемы — достало!

Главное в любой тактической игре — ударить в том месте, где противник меньше всего ожидает подвоха. Противник находится на отдыхе? Значит, расслаблен. Его банк надежен, проценты капают, жизнь прекрасна. А обманутые «вкладчики» пусть мечутся в поисках денег…

— Ну так я тебя подожду? — сказала девица, прежде чем скрыться за дверью кабинета.

«Подожди, подожди», — подумал Вадим.

Он прикрыл за собой дверь. Медсестра удивленно вскинула на него брови.

— Девушка, можно вас попросить выйти на пять минут, — попросил ее Вадим Георгиевич.

Врач поднял на него взгляд. Это был средних лет лысеющий мужчина в очках. Он едва заметно усмехнулся и сказал:

— Нина, вы не могли бы мне купить сигарет. Деньги я вам сейчас выдам…

— Пожалуйста, Константин Николаевич, — кивнула девушка. Взяла у него купюру и закрыла за собой дверь.

— Я вас узнал, — сказал врач. — Я видел вашу фотографию у Дины…

— Ну и как вы себя чувствуете после всего происшедшего, Константин Николаевич? Совесть нигде не давит? — спросил Вадим с угрюмым вызовом.

— Да что там совесть! — Врач махнул рукой. — Дело не в этом! Я, честно сказать, вообще хотел уйти из медицины.

— Но тут, на ваше счастье, оказалось, что никаких претензий у женщины нет и в суд она на вас подавать не собирается, верно?

— Нет, не верно! — Врач вскочил со стула, подошел к шкафу, в котором стояли различные препараты и упаковки с ампулами. Он достал одну из ампул и подал Вадиму. — Вот, пожалуйста, я все делал, как надо. Десятипроцентный раствор. Передозировки быть не могло.

Вадим рассмотрел ампулу с лекарством, на ней действительно значилось название лекарства на латыни и концентрация — 10%.

— А потом оказалось, что у пациентки лекарственный шок. А не могло быть! Не могло быть лекарственного шока, уверяю вас! Не могло! — Врач заметался по кабинету. — Я все-таки не первый год работаю! Медсестра-вертихвостка может ошибиться, а я — нет! Я всегда читаю надпись на ампуле, прежде чем сделать инъекцию. Я лишь хотел ее поддержать, чтобы она смогла нормально доносить ребенка. В голове не укладывается!

— Она вам кто?

— Да никто! Просто мы с ней однажды разговорились на приеме, и я ей пообещал, что помогу ей сохранить ребенка без больницы. Честно сказать. Дина мне понравилась. — Константин Николаевич вздохнул.

— Понятно. Ну и почему же тогда это случилось?

— Не знаю! Ей-богу, не знаю! Мистика какая-то, наваждение! Для того чтобы произошла интоксикация, нужен раствор как минимум в два раза концентрированней того, что я ей колол!

— Двадцатипроцентный? — уточнил Вадим.

— Именно. — Константин Николаевич подошел к Вадиму, заглянул ему в глаза. — Вы верите или нет, что это роковая ошибка?

— Я-то верю. — Вадим вздохнул. — Но из-за вашей ошибки я, кажется, потерял не только ребенка, но и любимого человека.

— Я не знаю, что для вас сделать… — Врач растерянно развел руками.

— Теперь-то уже что? Ничего. — Вадим поднялся. — Работайте дальше, если сможете!

Он хлопнул дверью. Девица ждала его в коридоре.

— Ну что, проконсультировались по поводу своей жены? — спросила она.

— Проконсультировался, — сказал Вадим. — Пойдем, что ли, в кабаке посидим. Есть здесь поблизости что-нибудь стоящее?

— Я знаю одно приличное заведение, там очень уютно. Только дороговато, я там всего один раз была…

— Мужиков снимала?

— Я — честная девушка! — обиделась девица.

— А недавно была женщиной, свободной во всех отношениях, — язвительно заметил Вадим.

— Так это было полчаса назад, — усмехнулась девица.

Они вышли из консультации, Вадим обнял девушку за плечи, и они пошли по улице.

Неожиданно Вадим остановился, замер на мгновение.

— Ты чего? — удивилась девица.

— Забыл кое-что! Подожди меня здесь! Он бросился назад к консультации, оставив девиц растерянно стоять посреди дороги.

— Вы куда, там женщина! — закричала xopoм очередь, но он уже рванул на себя дверь. Раздался визг. Очередная пациентка торопливо одернула юбку. Он, не замечая никого вокруг, подскочил к шкафу с лекарствами, открыл его, вытянул из упаковки одну ампулу.

— Э-э, мужчина, что вы делаете? Это же денег стоит! Все платное сейчас! — закричала на него медсестра.

— Ладно, пусть возьмет. Ему надо, — устало кивнул Константин Николаевич.

Когда он вернулся, девица докуривала сигарету.

— Что, контрацептивы для жены забыл взять? — спросила она.

— Нет, сосудорасширяющее, — сказал Вадим. — Тебя как зовут, язва?

— Эльвира.

— Ладно, Эльвира, пошли в кабак, оторвемся.

Александра бежала по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Ей не терпелось добраться до телефона. В ее сумочке лежала бумага, которую при конфиденциальной встрече за столиком кафе передал сегодня Алексей Бредов. В этой бумаге значилось, что Иван Павлович Буравлев является законным мужем гражданки США Люции Альбертовны Кант. Гражданство Люция Альбертовна получила в 1989 году, с тех пор неоднократно въезжала в страну по гостевым визам, сначала к жениху, потом к мужу. Последний раз она приезжала в Россию в октябре прошлого года и пробыла в ней до…

Александра открыла дверь своим ключом, пробежала в кабинет отца.

— Ты будто сумасшедшая, — сказала Елизавета Андреевна.

— Я — не сумасшедшая, я — гений! — ответила Александра и засмеялась. — Я нашла их!

— Кого — их? — Елизавета Андреевна недоуменно смотрела на дочь.

— Всех! — торжествующе бросила Александра, набирая номер сотового телефона мужа.

Вадим видел себя идущим вдоль кромки моря за руку с Василиской. Девочка пинала ногой откатывающиеся волны и смеялась. На ней были короткие мокрые шорты и майка с надписью на английском: «Дерьмо случается!» Чайки с громким криком носились взад-вперед и стремительно падали к морской поверхности, выхватывая из воды мелкую рыбешку.

Зазвонил сотовый телефон. Василиска вынула из кармана шорт трубку.

— Мамочка, это ты?

Вадим очнулся ото сна и с удивлением оглядел убогую незнакомую квартиру с ободранными под потолком обоями. В клетке громко орали волнистые попугаи, рядом с ним спала голая малолетка. На ее бедрах были синяки. Вадим вспомнил вчерашнее и понял, что телефон звонит не во сне, а наяву. Он поискал глазами свой пиджак, в котором был сотовый. Кажется, пиджак он оставлял на вешалке в прихожей… Он вскочил и бросился к телефону, зачем-то стыдливо прикрывая причинное место — на него все равно никто не смотрел.

— Алло!

— Вадим? — Голос у Александры был радостный.

— Ты что, нашла их? — сразу догадался он.

— Да, я нашла их, — сказала Александра.

— Сашка, черт возьми, как я тебя люблю! — прокричал Вадим в трубку. — Сиди дома, я скоро буду!

— Нет, — жестко сказала Александра. — Пока что мы встречаемся только на нейтральной территории.

— Хорошо-хорошо, — торопливо сказал Вадим. — Назначай место!

Телефон вдруг выдал несколько коротких сигналов и отключился.

Черт возьми, неужели батарейка села? Он только вчера ее зарядил! Вадим начал лихорадочно давить на кнопки и тут услышал какой-то шорох. Обернулся — на пороге стояла голая Эльвира, смотрела на него пристально.

—Что, жена звонила?

— Тебе-то какая разница? — огрызнулся Вадим.

— Да нет, никакой. — Она пожала плечами и направилась к туалету. — Просто пока ты спал, я тут малость поговорила с друзьями…

Вадим понял, почему сел аккумулятор, и рассмеялся. Как же он обожал свою умную жену!

Эльвира услышала, как хлопнула входная дверь. Она хмыкнула, не торопясь, почистила зубы, умылась, вышла. На столе в кухне обнаружила пятидесятидолларовую купюру. Она взяла ее, прошла в прихожую, положила в сумочку.

— Интересно, почему мужики всегда принимают меня за проститутку? — спросила она задумчиво.

Александра выскочила из подъезда и побежала, на ходу застегивая пальто.

— Саша? — услышала она сбоку знакомый голос и обернулась. Из машины выбрался Алексей. — Мне надо с вами поговорить.

Александра взглянула на часы.

— Выяснили что-то новенькое про наших «кидал»? — спросила она. — Это срочно? Может, я вам потом позвоню? Я сейчас тороплюсь.

Бредов отрицательно мотнул головой:

— Нет, это не про «кидал». Дело серьезное и не терпит отлагательств. Касается Вадима.

— Вадима? — удивилась Александра. — Но с кредитом в банке у нас еще есть время…

Алексей взял Александру под локоть, повел по улице.

— Дело не в кредите, дело в том, что… — Алексей замялся. — Видите ли, через нашу службу проходит вся информация об оперативных разработках и розыске…

— Ну и что? — Александра насторожилась.

— Дело в том, что кто-то стукнул в прокуратуру, будто все «кидалово» с банком придумал сам Вадим, чтобы не возвращать кредит.

— Но мы ведь его возвращаем по частям! — возмутилась Александра.

— В том-то и дело. — Алексей нахмурился. — Отдел по борьбе с экономическими преступлениями навел справки и выяснил, что у Вадима во Франции есть анонимный счет с достаточно крупной суммой.

— У Вадима? Во Франции? Да ну, ерунда какая-то! — Александра явно занервничала. — Он последний раз был во Франции три года назад. Мы с ним вместе были. Пользовались кредитной карточкой, но никаких счетов он не заводил. Это я вам точно говорю.

— Тем не менее факт остается фактом. Информация подтвердилась. Теперь его разыскивают по наводке ОБЭПа, чтобы снять показания, и если он не сможет объяснить происхождение этих денег… Вы ведь понимаете, у нас намного проще закрыть человека в СИЗО, чем его оттуда вытащить.

— Я это прекрасно понимаю, — сказала Александра. — Но неужели же непонятно, что это очередная подстава, чтобы замести следы?

— Это вы мне объясняете?

— А кто дал эту информацию?

Алексей пожал плечами:

— Если бы я знал. В общем, мое дело предупредить, а там уж вы сами решайте. И учтите — вы меня не видели, я с вами ни о чем не говорил…

— Хорошо, — согласилась Александра. Алексей кивнул ей на прощание, сел в машину и уехал. Она пошла дальше, теперь уже с опаской оглядываясь по сторонам.

Обстоятельства менялись каждый день. Каких-нибудь пятнадцать минут назад она была уверена, что половина дела сделана: «кидалы» найдены, им с Вадимом остается только выбраться за рубеж и наехать на них как следует. А теперь вот получалось, что Вадим не сегодня завтра может стать невыездным из-за того, что следствие уже числит его не потерпевшим, а подозреваемым. И самое страшное, что ничего в этой ситуации не поделаешь, не докажешь, что ты не верблюд! Что же, Люся Кант довела свое дело до конца!

Вадим ждал Александру в условленном месте, на выходе из метро. Рядом, похлопывая дубинкой по бедру, болтался милиционер. Александра слегка занервничала, но потом подумала, что вряд ли сержант из отделения в метро знает что-либо о наводках ОБЭП. Она подошла и крепко обняла Вадима, одновременно шепнув ему на ухо:

— Тебя разыскивают. Давай-ка отсюда побыстрей! — И, подхватив мужа под руку, повела его прочь из метро.

Они сели в одном из укромных уголков со всех сторон закрытого домами двора. Вадим наконец-то смог задавать вопросы: «Почему? В чем дело? Что случилось? »

Александра подробнейшим образом описала возникшую ситуацию, рассказала о своем открытии, что Кант вовсе не уголовная кличка, а настоящая фамилия женщины — Люции Альбертовны, которая к тому же почти их ровесница.

— Мы должны немедленно ехать во Францию! — твердо сказал Вадим.

— Как? Кто тебя выпустит из страны?

— По отдельности! Ты сама по себе, я — сам. Немедленно поезжай в кассы и возьми билет на ближайший рейс. Если не будет-дай взятку кассирше, извернись, придумай что-нибудь. У нас слишком мало времени на размышления! Если наши «кидалы» еще там, то наверняка зарегистрировали свое пребывание, поэтому найти их не составит большого труда.

— А как же ты? — встревоженно спросила Александра.

— За меня не волнуйся. Что-нибудь придумаю. За последнее время я уже настолько привык выкручиваться из всяких нестандартных ситуаций — одна хуже другой, что просто иногда сам диву даюсь: откуда способности? Жил себе тихим философом-риелтором, никого не трогал… — Вадим замолчал. — У тебя сигареты есть?

— Сигареты есть. На самолет денег нет. Мать ворчит, что я отцовское кольцо с бриллиантом заложила. Говорит — не дорожу памятью.

— А мама твоя где работала, пока замуж за отца не вышла? — ни к селу ни к городу спросил Вадим.

— Я же тебе сто раз говорила — медсестрой в поликлинике, — удивилась Александра его неожиданному вопросу.

— Извини, наверное, я не очень внимателен — забыл. — Вадим достал из кармана бумажник, отсчитал Александре денег.

— Откуда? — удивилась она.

— Я же не сижу без дела — самостоятельно сделку провернул. Восьмидесятиметровая «двушка» на «Пражской». Почти новый дом.

— Без фирмы?

— Без, — кивнул Вадим. — С ними сейчас больше геморроя, чем дела.

— Но это же наша фирма! — обиженно сказала Александра.

— Да, конечно, но пока что я могу появляться в ней только тайно, как какой-нибудь король в изгнании.

Неожиданно Александра провела по его волосам.

— Честно говоря, я думала — ты слабее. Думала, раскиснешь, — сказала она. — А нет, ничего.

— Не любишь слабых? — спросил Вадим.

— Нет. А кто же их любит?

— Я, — неожиданно сказал он. — Ты знаешь, у меня там все, как говорил герой из «Осеннего марафона».

— Герой этот все время врал, между прочим, — язвительно заметила Александра, сразу понявшая, что он имеет в виду.

— Но я-то не вру! Правда все кончено. Пока я был богат и удачлив — был нужен. Сейчас стал бедным, неудачником и человеком вне закона, и все — от ворот поворот. — Вадим подумал, говорить ли об умершем ребенке, и решил, что не стоит. Если Александра знает — сама заведет об этом разговор, если нет — как говорится, ну и слава богу! Хотя, конечно, Елизавета Андреевна не преминула вставить свое слово по поводу его подлости, нечестности и прочих замечательных качеств; Нет, ну каково! Он жил не тужил, наивно полагая, что теща в нем души не чает, а она с улыбочкой за его спиной компромат собирала, Людмилу Павловну о неверном зяте расспрашивала!

— Чего задумался, детинушка? — оторвала его от мыслей Александра.

— А? Да нет, просто так. — Вадим оглянулся на играющих в другом конце двора детей. Дети пытались Камнями сбить с крыши пристроенного к жилому Дому одноэтажного здания пластиковые бутылки. Наконец им это удалось, и они принялись снова закидывать бутылки на крышу. — Ты хочешь ребенка? — неожиданно спросил он у жены.

— Ребенка? — удивилась Александра. — Ты же знаешь!..

— Знаю, знаю, — перебил Вадим. — Я имею в виду — не рожать. Удочерить. Я познакомился с одной замечательной девчонкой. Зовут Василиса. Хотел квартиру посмотреть, а нашел, пожалуйста, готового ребенка… Отец у нее умер, мать в Италии и, судя по всему, возвращаться за дочерью в Россию не торопится. Нужен только ее нотариально заверенный отказ от дочери — и все! Ну, что скажешь?

— А сколько ей лет? — спросила Александра.

— Десять или одиннадцать. Точно не знаю, — вздохнул Вадим. — А собственно говоря, какая разница?

— Ну ты даешь! Разница огромная! Одно дело — брать ребенка с пеленок, когда он еще ничего не соображает и говорить не умеет, а другое — сформировавшегося человека. В одиннадцать лет она уже совсем взрослая. Еще немного — и женщиной будет. Ты ведь знаешь, как у них сейчас это все быстро! И потом, она привыкла к родителям, какие бы они ни были, к определенным отношениям, образу жизни. Сможем ли мы справиться с ее привычками, может быть, вредными? Вадик, это ведь огромная ответственность!

— Значит, ты не хочешь ее удочерять, — сделал вывод Вадим.

— Честно сказать — нет, — покачала головой Александра. — Хотя, конечно, ты прав — надо. Давай сделаем так: разрулим сейчас ситуации с банком и прочим дерьмом, а потом я этим займусь вплотную. Съезжу в дом ребенка, соберу бумаги. На очередь встанем. Насколько я знаю, там очередь большая.

— Бумаги — это очень быстро. — Вадим достал из кармана какой-то сложенный лист, развернул. — Справки из диспансеров, что на учете не состоишь, заявление, характеристики, справка о доходах…

— По-моему, ты о чем-то не о том думаешь, Вадим! Тебе сейчас шкуру надо спасать, а ты вместо этого занялся какой-то ерундой!

— Да нет, как раз о том, — вздохнул Вадим.

— Ну не знаю. — Александра посмотрела на резвящихся детей. — Это же так трудно. Я уж подумала, может, не судьба нам с тобой, раз Бог не дал?

— Судьбу мы с тобой сами делаем. — Вадим поднялся. — Ладно, поезжай во Францию, займись более насущными проблемами.

— Вадим! — Александра взяла его руку в свою. — Будь умницей, береги себя, ладно? Сейчас выкрутимся, и все будет хорошо.

— Ладно, — кивнул Вадим. — Я тебя там найду.

Он зашагал со двора. Александра смотрела ему вслед. Подождала, пока он скроется в темной арке, поднялась — нужно было ехать за билетом…

Василиска сидела на скамейке в раздевалке и зашнуровывала свои новые ботинки. Вокруг стоял дикий ор — школьники носились друг за другом, толкались, прыгали, скакали, смеялись, играя в какую-то одним им понятную игру.

Василиска переобулась, взяла пакет с рюкзаком и направилась к входным дверям.

Она вышла на школьный двор. Здесь было так же шумно и весело, как в школе. Ушастый одноклассник толкнул ее, и Василиска чуть не угодила лицом в грязь.

— Ах ты, скотина! — Она набросилась на обидчика, размахивая рюкзаком.

— Воронков, я тебя сейчас возьму за уши и башку оторву! — раздался вдруг грозный голос Вадима Георгиевича.

Воронков, собравшийся отвесить Василиске оплеуху, оторопел.

— Здрасте! — только и сказал он высокому Василискиному покровителю. .

— Хватит рюкзаком размахивать, пойдем домой, — сказал Вадим Василисе, направляясь к школьному крыльцу.

— Это кто? — шепотом спросил Василиску Воронков.

— Это мой отец! — гордо сказала Василиска.

— Ты же детдомовская! — удивился парень.

— Ага, как же! Сам ты такой! — Василиска для острастки еще раз съездила оторопевшему Воронкову по спине рюкзаком и побежала к Вадиму.

— Привет, — сказала она. — Как дела?

— Ничего, — кивнул Вадим Георгиевич. — Все идет согласно предварительным договоренностям. — Вадим достал из кармана сотовый телефон и протянул его девочке.

— Это мне? — не поверила Василиска, беря аппарат в руку.

— А кому же еще! — улыбнулся Вадим. — Можешь теперь маме в Италию звонить. Вот номер — я у тети Поли узнал.

— Ух ты, круто как! — Василиска принялась крутить трубку в руках, нажимать на разные кнопочки.

— Ну что, куда сегодня? Опять в «Макдоналдс»? — спросил Вадим.

— Да ну, надоело, — поморщилась Василиска. — Может, лучше мороженого поедим?

— Можно и мороженого, — согласился Вадим. Только ты, наверное, не обедала?

— Нет-нет, обедала. Нас в школе большими обедами кормят.

По всему было видно, что Василиска врет насчет обедов, но Вадим Георгиевич не стал уточнять, чем именно их кормят в школе.

—Ну ладно, показывай, где тут у вас мороженое, — сказал он.

Они зашли в небольшое уютное кафе, Вадим Георгиевич взял для Василиски большую порцию мороженого с орехами и шоколадом, себе — кофе. Сели за столик. Василиска демонстративно выложила телефон на стол — признак благосостояния. Посмотрела на Вадима вопросительно.

— Можно я маме позвоню?

— Звони, конечно, — разрешил Вадим. — За этим я тебе его и принес. Помочь набрать?

— Я сама! — упрямо тряхнула головой Василиска. И замешкалась, не решаясь набрать номер. — А по нему точно можно маме позвонить?

— Точно, точно, не сомневайся.

— А сколько потом денег платить придется?

— Пускай это тебя не волнует. Я же теперь твой отец — заплачу.

— Правда? — Убежденная им Василиска начала осторожно нажимать на кнопочки телефона. Конечно, ошиблась, конечно, Вадиму Георгиевичу пришлось ей помогать. Наконец в трубке ответил женский голос;

— Пронто?

— Мама, это я — Василиса! — закричала девочка в трубку так, что все посетители кафе на нее обернулись. — Ты меня слышишь?

В трубке возникла пауза, потом мамаша сказала:

— Да, конечно, Василиса. Не кричи, пожалуйста.

— Мам, ты когда за мной приедешь? Я тебя жду, жду… и

—Дочка, у меня дел много, — сказала мать и, помолчав, добавила; — Ты знаешь, у тебя скоро будет братик в Италии…

— Значит, ты не приедешь? — спросила Василиска упавшим голосом.

— Почему? Приеду, только не сейчас — попозже. Ты там не скучай, передавай привет всем нашим. Бабушке передавай… Ты откуда разговариваешь, от тети Поли?

— Да нет, я из кафе, с сотового телефона! — гордо сказала Василиска.

— Ты с ума сошла! Это же очень дорого! Откуда у тебя сотовый телефон?

— Пап… дядя Вадим подарил! — заявила Василиска.

— Ладно, все, все, целую. — Страшно заторопилась Василискина мать. — Пока! — И трубка запиликала короткими гудками.

Василиска растерянно посмотрела на нее, положила на стол.

— Ну что, как у твоей мамы дела? — поинтересовался Вадим, отпивая кофе.

— Она сказала, что у меня скоро будет братик и приехать она не сможет… Еще сказала, что сотовый телефон очень дорого стоит, и положила трубку.

— Это, наверное, у них в Италии дорого… Ну теперь понятно, почему она не может тебя забрать. Ты хоть рада тому, что у тебя будет брат?

— Не знаю, — пожала плечами Василиска. — Я же его пока еще не видела.

— Ну ладно, не расстраивайся. Приедут потом, вместе с братом. Ешь пока свое мороженое — и выше нос. Я ведь к тебе часто прихожу.

Василиска весело рассмеялась.

— Скажете тоже — выше нос! Я же не лиса, чтоб им вверх-вниз двигать!

Она съела мороженое и с такой тоской оглядела пустое блюдечко, что Вадим Георгиевич взял ей еще и молочный коктейль. Они посидели еще немного, потом Вадим проводил ее до детского дома.

Перед крыльцом Василиска достала из рюкзака телефон, протянула ему:

— Вы возьмите, пожалуйста. Мне не надо.

— То есть как это? Ты же сама просила, — удивился Вадим Георгиевич.

— Маме я позвонила. А так — мне больше некуда, да и мальчишки могут отобрать. Жалко будет.

— Ну как знаешь, — пожал плечами Вадим. — Что тебе в следующий раз принести?

— Ну, не знаю… — Василиска задумалась. — Вы сами приходите, а то опять закрутитесь с делами. Колбасы можете принести докторской? Я ее очень люблю.

Вадим рассмеялся просьбе Василиски, кивнул.

— Будет тебе колбаса! — Он поцеловал ее на прощание в щеку и пошел. Перед воротами детского дома обернулся. Василиска все еще стояла на крыльце и смотрела ему вслед. Ему показалось, что девочка плачет.

Вадим нажал кнопку на пульте дистанционного управления, и «фольксваген» послушно пискнул, разблокировав двери.

— Кравцов Вадим Георгиевич? — раздался откуда-то сбоку неприятный скрипучий голос.

Он обернулся. Их было двое. Оба в штатском, средних лет, с каменным выражением на лицах, один повыше, другой пониже, один потолще, другой потоньше, но все равно они были похожи друг на друга, Как братья-близнецы, и Вадим сразу понял, кто они. Жаль. Ведь он как раз собирался на Ленинградский Вокзал, чтобы взять билет до Питера.

— А в чем дело?

— Отдел по борьбе с экономическими преступлениями. — Тот, который был потоньше и явно злее, сунул ему под нос раскрытые корочки. — Мы должны задать вам несколько вопросов.

— Это надолго? А то я очень тороплюсь.

— Все торопятся, — философски заметил тот, который был потолще. — С поспешностью только блох ловят.

— Нет, я-то их как раз не ловлю, — усмехнулся Вадим. Он ждал этой встречи, поэтому не испугался. — Мы куда едем?

— В отдел.

— Тогда, может быть, я проследую за вами на своей машине, чтоб не бросать ее здесь? — спросил Вадим.

Они переглянулись. Тот, который потоньше, скорчил мину, второй кивнул.

— Мы с вами вместе проследуем. Я поведу вашу машину сам.

— Хорошо, — кивнул Вадим. Первый направился к служебным «Жигулям», второй сел за руль Вадимова «фольксвагена».

— Ремень пристегните, — напомнил Вадим, сам застегивая ремень безопасности на груди.

— Вы всегда соблюдаете правила дорожного движения? — язвительно поинтересовался толстый, но ремень все-таки застегнул.

— Всегда, — кивнул Вадим.

— Ну вот, правила соблюдаете, а законы — нет, сказал тот, трогая машину с места.

— В чем меня подозревают? — спросил Вадим.

— В мошенничестве в особо крупных размерах, просто сказал толстый. — Выяснились некоторые обстоятельства насчет вашего банковского кредита…

Толстый, видимо, ждал, что Вадим станет интересоваться этими самым обстоятельствами, но Вадим замолчал.

— Вы поосторожней на ухабах — у меня стойки завалены, — предупредил толстого Вадим.

— Да, действительно, жестковато идет, — согласился толстый. — Что же вы, такой богатый человек, а машину в порядок привести не можете?

— Некогда. Все, кому не лень, отвлекают на всякую ерунду… — Вадим наблюдал за идущим впереди служебным «жигулем». — На Садовом сейчас точно пробка.

— Знаю, — кивнул толстый. — Не волнуйтесь, доедем. Мы, в отличие от вас, никуда не торопимся. В нашем деле торопиться нельзя.

— А по-моему, со мной вы как раз поторопились, — сказал Вадим. — То, что у меня счет где-то там за границей, вовсе не означает, что я мошенник и собирался «кинуть» банк. Счет могли создать за меня, чтобы таким образом меня подставить…

Толстый, не ожидавший такого поворота разговора, замешкался с ответом.

— Вы бы сначала разработали тех, кто был подельниками Митроши в этой афере, а потом уж за меня брались, — воспользовался этой замешкой Вадим Георгиевич. — А то рассыпалась версия, вы давай ее склеивать заново — а тут вам преступники и подсказали, в каком направлении двигаться, — продолжал напирать на следователя Вадим.

— Митроша — это кто? — поинтересовался толстый.

— Да так, сволочь одна. Агентом у меня в фирме работал.

«Жигули» наконец оторвались, но тут же впереди «фольксвагена» вклинился «форд». Толстый нажал на тормоза.

— Рискованно ездят ребята, — заметил Вадим.

— А иначе в Москве нельзя, — вздохнул толстый и посмотрел Вадиму в глаза. — Прямых доказательств против тебя, конечно, нет, но учти: если выяснится, что это именно те деньги…