Риелтор

— Василиса, за тобой пришли, — сказала Евгения Григорьевна, войдя в комнату, где дети делали уроки.

Василиска оторвалась от домашнего задания по математике, удивленно посмотрела на воспитательницу:

—Кто?

— Как кто? Родители твои, — сказала Евгения Григорьевна и широко улыбнулась.

Василиска вскочила из-за стола и бросилась сломя голову встречать. В коридоре с ее ноги слетел тапочек, но она, не обращая внимания на эту неприятность, побежала к двери.

Увидев Вадима и Александру, девочка замерла на пороге комнаты. Они волновались: Вадим расхаживал взад-вперед, Александра нервно теребила в руках ремень от сумочки.

— Дядя Вадим? — удивилась Василиса.

— Подойди ко мне, пожалуйста, — строго попросил ее Вадим. Василиска подошла, он присел на корточки, обнял девочку за плечи, кивнул на Александру. — Ты помнишь, мы приходили в прошлый раз со строгими дядями и тетями?

— Помню, — кивнула Василиска, изучающе глядя на Александру.

— А помнишь, они тебя спрашивали, согласна ли ты стать нашей дочерью?

— Помню.

— И ты еще согласилась?

— Помню. А как же мама?

— Твоя мама приехать не может. У нее маленький ребенок родился. Твой братик. Тетя Саша будет теперь тебе мамой, — сказал Вадим.

— Мне ее надо будет мамой называть? — испуганно спросила девочка.

— Если не хочешь, можешь называть ее тетей, а потом привыкнешь и будешь называть мамой. Согласна?

Василиска неопределенно кивнула.

— А свою настоящую маму я увижу?

— Увидишь, конечно, — подтвердил Вадим. — Очень скоро. Мы с тобой поедем за границу, там ты с ней и встретишься.

— А, ну тогда ладно, — согласилась девочка. В комнате появилась Евгения Григорьевна. В руке она несла Василискину тапочку.

— Маша-растеряша! — сказала она, бросая тапку под ноги девочке. — Что родители-то скажут?

— Наверное, ничего. Я ведь нечаянно, — нашлась Василиска.

— Ну что, давай забирай все свои вещи, да пойдем, — предложил Вадим.

— Я сейчас! — Девочка исчезла в коридоре, опять чуть не потеряв тапку.

— Очень хорошо, что она так мало пожила у нас, — сказала Евгения Григорьевна, когда в коридоре смолк топот Василискиных ног. — Быстро привыкнет, адаптируется. Хуже, когда они здесь долго, с рождения.

— Нам тоже повезло, — сказал Вадим.

— Будем надеяться. Ну ладно, вы пока пойдите распишитесь, что приняли ребенка в целости и сохранности со всеми вещами.

Вадим ушел за Евгенией Григорьевной, Александра осталась одна. Она смотрела на стенд, на котором были наклеены вырезанные из журналов картинки со стеклянными банками с солениями, колбасы и еще что-то съестное, перечеркнутое красными крестами — то, что категорически нельзя приносить детдомовским детям.

* * *

Елизавета Андреевна поставила перед Василиской тарелку густого борща.

— Ешь!

Но Василиска насупилась и исподлобья посмотрела на новоиспеченную бабушку.

— Я суп не ем, — сказала она тихо.

— Это не суп, это борщ украинский. Знаешь, какой вкусный? Дедушка Михаил Леонтьевич по две тарелки зараз съедал. Меня его еще моя бабушка готовить научила.

— Я и борщ не ем, — произнесла девочка.

— Что, и в детском доме не ела?

— Я его девочкам отдавала.

Елизавета Андреевна всплеснула руками:

— Девочкам она отдавала! Куда же это годится? Родители придут, а ты у меня голодная ходишь. Что я им скажу?

— А я вторым наемся, — сказала Василиска и посмотрела на кастрюлю с фаршированными перцами.

— Суп обязательно кушать надо. Он для желудка: полезен, а если не будешь есть — скоро заработаешь себе разные нехорошие болезни, — взялась поучать Елизавета Андреевна.

— Что вы со мной, как с маленькой? — возмутилась Василиска. — В детском саду мне то же самое говорили!

— А ты попробуй, может, понравится. Твоя мама тоже в детстве не очень суп жаловала, а потом как пристрастилась — за уши не оттащишь!

— Тетя Саша? — уточнила Василиска.

— Ну да. Давай хоть пару ложечек. — И Елизавета Андреевна сделала такую гримасу, что Василиска весело рассмеялась.

— Ладно, но только пару, — согласилась она. На ее счастье, щелкнул дверной замок, и Василиска тут же выскочила из-за стола, бросилась в прихожую. Вадим с Александрой снимали обувь.

— Ну как ты тут с бабушкой? — спросила Александра.

— Хорошо, — сказала Василиска.

— Борщ не хочет есть! — пожаловалась Елизавета Андреевна, появляясь в прихожей.

— Не хочет, значит, не хочет. Мам, только, пожалуйста, не надо ее заставлять, хорошо?

— Как скажете — вы же теперь у нас родители, — обиженно пожала плечами Елизавета Андреевна.

— Василиса, завтра рано утром мы улетаем, — сказал Вадим Георгиевич. — Я тебя просил вещи собрать — ты собрала?

— Нет еще. — Василиска хотела было кинуться в комнату собирать вещи, но Елизавета Андреевна преградила ей дорогу.

— Пока не поешь — никаких сборов! — сказала она тоном, не терпящим возражений.

— Верно-верно, голодных детей в самолет не пускают, — поддержал бабушку Вадим.

— Да ну, сказки это все! Я уже летала, с мамой и с папой… Ну, с теми, с прежними моими. В самолете обед дают, и безо всякого супа, между прочим! — Она посмотрела на Елизавету Андреевну и сдалась. — Ну ладно, поем перчиков.

Василиска ушла на кухню, а Вадим с Александрой переоделись в домашнее и начали собирать вещи.

Но едва Вадим ушел в ванную, Елизавета Андреевна тут же возникла на пороге комнаты.

— И сдалась вам эта заграница — за семь верст киселя хлебать! Медом там, что ли, помазано?

— Мам, ты опять начинаешь? — Александра грозно посмотрела на мать.

— Так ведь болит сердце за вас! Как вы там обустроитесь? Здесь все было: и фирма своя, и помощь. Друзей вон сколько, знакомых, а там что?

Александра вытряхнула из шкафа платья, начала их перебирать, решая, что взять с собой, а что оставить.

— Ты про фирму лучше молчи, ладно? — Александра бросила очередную вешалку, подошла к матери, обняла. — Мам, мы ведь не навсегда. Пока на год, а там посмотрим. Работа у Вадима уже есть.

— Смотри, подведет опять… Как отца под… — Елизавета Андреевна замолкла на полуслове, потому что Вадим вышел из ванной. Он нес в руках электробритву и пакет с зубными щетками и пастой. — Вы кушать-то будете?

— Сейчас соберемся и поедим, — сказала Александра.

Елизавета Андреевна ушла на кухню.

— Что, все уговаривает? — поинтересовался Вадим.

— Пытается. Ты посмотри, какие рубашки возьмешь.

Вадим кивнул и открыл ту дверцу, где на полках лежали его сложенные рубашки. Он выбрал несколько любимых. Неожиданно рука нащупала в застегнутом нагрудном кармане что-то твердое. Вадим двумя пальцами извлек ампулу с надписью на латыни. Тут же сунул ее в карман своих спортивных домашних штанов.

— Эти можешь складывать, — кивнул он на стопку рубашек, лежащих отдельно.

— Хорошо.

Теперь Вадим только и делал, что прислушивался, не ушли ли Елизавета Андреевна с Василиской с кухни. Как только их голоса смолкли в дальней комнате, он быстро прошел к кухонному шкафу, открыл дверцу — здесь у Елизаветы Андреевны была аптечка — несколько ящиков, набитых лекарствами. Вадим Георгиевич стал по очереди выдвигать ящики, выискивая упаковки с ампулами. Нашел, сравнил надписи — на ампуле, которая была у него в руке, и на упаковке. Идентично. Только на его ампуле значилось 10%, а на упаковке — 20%. Он заглянул в упаковку. Двух ампул там не хватало.

Услышав шорох, он обернулся. Елизавета Андреевна стояла в дверях кухни и смотрела на него пристально.

— Вадик, тебе что, таблеточку дать? Голова болит? — сказала теща фальшивым голосом.

Вадим протянул Елизавете Андреевне раскрытую ладонь, на которой лежали две ампулы. Одна — из шкафчика гинеколога, другая — из упаковки.

— Это вы?..

Елизавета Андреевна торопливо закрыла кухонную дверь.

— Я тебя умоляю — не кричи!

— Я и не кричу. Более того, я удивительно спокоен. Ваше счастье, что я про нее забыл. Рубашку даже выстирали с этой ампулой. Ваша подружка Людмила Павловна настучала на меня, и вы решили таким оригинальным способом избавить мою жену от соперницы? Молодец, Лизуня!

Губы Елизаветы Андреевны мелко задрожали.

— Вадик, я тебе сейчас все объясню!

— Я вам сам все объясню, — спокойно сказал Вадим, сжимая ампулы в руке. — Вы хорошо знали Константина Николаевича. Пришли однажды к нему на прием и, воспользовавшись случаем, подменили ампулы — слабый раствор на сильный. Расчет был правильным: врач не будет читать надпись на ампуле, если достает ее из упаковки. Сделал инъекцию, ампулу в ведро, и, глядишь, через день она уже на помойке. И никто никогда ничего не узнает. Так я лишился своего ребенка, и Дина, между прочим, чуть не умерла! Это же преступление, Елизавета Андреевна, разве вы этого не понимаете?

— Преступление — это то, что ты делал с Сашкой! — неожиданно взорвалась Елизавета Андреевна. — Думаешь, я не замечала, как ты стал к ней относиться? Я хотела сохранить вашу семью! Я не знала, что так будет, что она, эта твоя…

— Молчите! — попросил Вадим внезапно севшим голосом. — Пожалуйста, молчите! Не надо больше ничего говорить! — С этими словами он открыл створку шкафчика под раковиной и выбросил обе ампулы в мусорное ведро.

Дверь отворилась, и в кухню ворвались хохочущие Александра с Василиской.

— Жук влетел, вот такой вот! — Василиска пальцами показала размеры жука. — Тетя Саша как закричит! А он в мой чемодан! Представляете! И я его там закрыла! Мы с жуком за границу полетим!

Александра увидела лица Вадима и Елизаветы Андреевны.

— Василиса, иди, пожалуйста, к своему жуку, — попросила она девочку. Василиска с воплями убежала. — Что у вас тут происходит? — спросила Александра с тревогой в голосе.

— Да что ты, Саша, у нас все в порядке, — чистейшим бодрым голосом произнесла Елизавета Андреевна. — Вадим, скажи ей.

— Да-да, Сашка, просто мы с Елизаветой Андреевной вспоминали, как хорошо нам было, когда мы жили все вместе.

— М-да, что-то по вам этого не видно, — задумчиво произнесла Александра. — Вадик, ты будешь собираться или нет? Я страшно хочу жрать!

— Иду-иду, — сказал Вадим, крепко обнял жену, и они вместе вышли с кухни. Елизавета Андреевна медленно опустилась на табурет, взяла ложку и попыталась доесть уже остывший борщ, оставленный Василиской. Но не смогла — ложка тряслась в ее руке, широко разбрызгивая борщ…

«Генеральному директору корпорации „Миллениум“ Горобцу В. Я.

В соответствии с планом «КОРДОН-2» нашими сотрудниками был проведен ряд оперативных мероприятий, призванных не допустить незаконный вывоз капиталов за рубеж. Так, сотрудниками А. Бредовым и О. Ипатьевым была разработана операция, получившая условное название «ЧУЖОЙ». Суть операции состояла в «наведении» жертвы аферы на преступников. При этом сотрудники отдела все время оставались в тени и в период проведения операции никак себя не раскрыли ни перед самими преступниками, ни перед какими-либо государственными органами. В результате этой и других операций, проведенных по той же схеме, государству было возвращено более 11 миллионов долларов США. Полагаю, что подобный опыт проведения оперативных мероприятий может быть использован и в дальнейшем.

Прошу руководство корпорации поощрить сотрудников А. Бредова и О. Ипатьева премией в размере Двух должностных окладов.

Начальник Отдела расследований Зеленцов А. В.»

«БРЕДОВА И ИПАТЬЕВА ПООЩРИТЬ В РАЗМЕРЕ ОДНОГО ДОЛЖНОСТНОГО ОКЛАДА СООТВЕТСТВЕННО.

Ген. директор Горобец В. Я.»

Море в этот день было бурным, народу было мало, и никто не купался. Вадим с Василисой неторопливо бродили вдоль кромки прибоя. Выдохшиеся, пенные волны накатывались на их босые ноги и отступали, приятно щекоча. Александра, скрестив ноги, сидела на лежаке, накрытом большой махровой простыней, и, держа ручку, просматривала газеты.

— Ну вот, построил себе гном бутылочный плот, повесил на мачту шляпу вместо паруса и отправился в свое далекое путешествие. И все было бы хорошо, но тут из морских глубин повылезали белые акулы, — рассказывал Вадим сказку; Василиска слушала его со счастливым ужасом. — Знаешь, белые акулы такие опасные, что даже на людей нападают, а уж гномы-то — их любимое лакомство!

Сотовый телефон сыграл веселый чардаш, Александра выудила трубку из сумки.

— Василиса, тебя к телефону! — сообщила она, стараясь перекричать шум прибоя.

Василиса услышала, увязая в песке, бросилась к Александре.

— Пронто! Мама, это ты? — Она отошла с трубкой в сторону.

Вадим подошел к лежаку.

— Ну что, нашла что-нибудь интересное?

— Да, есть кое-что. Скоро будет сдан новый дом на тридцать шесть квартир. Пока цены не очень большие. Спрос будет ажиотажным. Можем стать полномочными представителями заказчика.

— И что это нам даст?

— Оформляем документы на покупку в разных конторах, тогда одну и ту же квартиру в течение месяца можно будет продать раза по три.

— Не слишком ли рискованно? — засомневался Вадим.

— А мы наймем подставных.

— Как в прошлый раз?

— Конечно, как в прошлый раз, — улыбнулась Александра мужу.

— Хорошо, давай работать. — Вадим поцеловал жену в губы и оглянулся на болтающую по телефону Василиску.

— Эй, пронто, пронто, бэлла рагаца!