Предчувствия не обманули Ника, когда он выбрал для поисков секретной лаборатории Бладреда именно зону Пустыни. Однако ни он, ни Арсен и представить себе не могли, что кабинет генерала и его Центр патогенной биологии расположены глубоко внизу под пирамидой и что там же томятся в плену Тед Бэйли и незнакомая Нику девушка Анна. Не знали друзья и того, что Бладреду уже доложили о прибытии «экскурсантов» и он приказал разыскать их.
      Проникнуть в пирамиду оказалось несложно: у дверей стоял точно такой же сканер, похожий на арку из белого мрамора, что и у главного входа. Арсен даже засомневался, туда ли они попали. Ему показалось странным, что даже тут не усилены охранные меры. Пройдя по узкому коридору в центральный холл, он понял, что пирамида и внутри – точная копия той, в которой он был в зоне Тайги. Пожалуй, только два отличия сразу бросались в глаза. Повсюду на стенах висели круглые часы, а посреди холла, упираясь верхушкой в потолок, росла агава, колючки вокруг ее мясистых листьев были величиной с палец. На расстоянии пяти метров от агавы с одной стороны тянулся ряд столов, за которыми трудились люди в белых халатах. Здесь же стояли узкие желтые шкафчики. С другой стороны виднелась лестница. С третьей располагался один, но очень большой и длинный стол, уставленный множеством таких же желтых с синей полосой чемоданчиков, какие друзья видели у своих спутников на самодвижущейся дорожке. На всех чемоданчиках были написаны шестизначные номера. По периметру холла были расставлены стеллажи с рассадой самых разнообразных растений. Несмотря на стеклянные стены, помещение освещалось яркими светильниками, подвешенными к потолку на длинных шнурах. Их было так много, что создавалось впечатление праздничной иллюминации.
      Ребята примостились у стеллажа № 9 и сделали вид, будто рассматривают разноцветные горшочки с какими-то крохотными колючками. Одни были похожи на пупырчатые звездочки, другие – на шарики, утыканные иголками, третьи – на вилки с зубцами, торчащими в разные стороны. Арсен, с важным видом вглядываясь в синий горшочек с «вилкой», одними губами сказал:
      – Напряги память, Ник. Не свою, а твоего здешнего биотвинера. Он тоже должен знать устройство пирамиды – в Тайге он сидел на втором этаже, в чьей-то лаборатории. Я, кроме этой лаборатории, и не был нигде.
      Ник попробовал сделать то, что посоветовал ему Арсен. Но не так-то это было просто. Голова тут же закружилась, миллион воспоминаний промелькнул перед его мысленным взором: теплое море, ему лет пять, он играет на берегу; мама зовет его из окна маленького деревянного домика; вот ему семь лет, и он наблюдает за мохнатой гусеницей на розовом кусте, приближается гроза, и вдруг – резкий бело-голубой свет, а потом – полная тишина; он открывает глаза – над ним склонился отец, вокруг белые больничные стены, пахнет спиртом и йодом, отец улыбается ему и что-то говорит, но он ничего не слышит, и от этого ему страшно; тихий зимний вечер, ему уже лет десять, он сидит за столом, бабушка вносит в комнату дымящуюся тарелку с супом и строго говорит, что ему надо побольше кушать, – он отлично понимает ее, хотя и не слышит…
      – Ой! – Ник тряхнул головой. – Я узнал, как стал глухим, вернее, как мой биотвинер стал глухим – его ударило молнией, когда ему было семь лет. Вот это да! А у меня в семь лет висок поседел – тоже молния, только в другой Реальности! Арсен, все так похоже…
      – А как насчет устройства пирамиды? – недовольно проворчал Арсен.
      – Сейчас еще раз попробую.
      И Ник зачем-то зажмурился. Он не сказал Арсену, но ему очень хотелось увидеть бабушку! В голову вдруг пришла мысль: раз это другая Реальность, может быть, тут бабушка еще жива? И он изо всех сил сосредоточился, пытаясь пробиться к недавним воспоминаниям своего биотвинера. Как же он был счастлив, когда его надежда оправдалась! Он вспомнил, как прибежал домой с известием, что победил на городской олимпиаде по физике и его приглашают на практику в далекий город Сиэтл-241, в лабораторию господина Гомонинского. Он взахлеб рассказывает об этом… своей бабушке! Она тоже рада, но немного волнуется, что внуку предстоит так далеко уехать.
      – Ник, что с тобой? – Арсен тряс его за плечи и испуганно смотрел в глаза. – Ты о чем так задумался? Аж взмок весь. Смотри, футболку хоть выжимай!
      – Я… я видел… – прошептал Ник, вытирая пот со лба, но почему-то язык не поворачивался признаться Арсену, что он видел свою семью: счастливую, где все были живы и любили друг друга… И ему на мгновение захотелось плюнуть на все и остаться жить тут, в НРУ-1, где папа вечером приходит домой.
      – Слушай, Ник, – встревоженно сказал Арсен, – прости меня. Я нарушил инструкцию Шарадова. Профессор строго-настрого запретил заглядывать в память биотвинеров. Но я думал, что в наших обстоятельствах…
      – Почему мое основное сознание угораздило поселиться именно в той Реальности, где у меня нет отца и бабушка умерла? – выпалил, не в силах справиться с собой, Ник.
      – Ник, очнись, прошу тебя! – говорил Арсен. – Если ты сейчас сдашься, то от нашей Основной Реальности вообще ничего не останется – ни плохого, ни хорошего. А НРУ-1 превратится в сущий ад, и все остальные Реальности тоже. Ты же не хочешь, чтобы Бладред подчинил себе весь мир.
      Ник растерянно покачал головой. Взгляд его еще несколько секунд был блуждающим, пока не остановился на розовом горшочке с шаровидной колючкой, который он все это время держал в руке. Медленно поставив горшок на полку, он наконец поднял глаза на Арсена.
      – Ты прав… н-наверное, – запинаясь, выговорил Ник. – З-знаешь, это правильная инструкция, я о ней не знал.
      – Ну прости, прости меня! – Арсен готов был провалиться сквозь землю. Если бы он знал, что скоро ему представится такая возможность!
      – Ничего, я справлюсь. – Ник грустно улыбнулся. – Жаль только, что я так и не вспомнил, как устроена пирамида. Хотя, может быть, Орловский этого и не знал. Придется действовать наугад.
      Стараясь не привлекать к себе внимания, они подошли к желтым шкафчикам, где, по мнению Арсена, должны были висеть голубые халаты. Арсен приоткрыл дверцу – халаты и правда имелись, только не голубые, а белые. Друзья облачились в них и направились вверх по лестнице. Теперь они почти не отличались от прочих лаборантов. На втором этаже немолодой мужчина поинтересовался, почему они слоняются без дела, и, указав на круглые часы на стене, строго сказал, что практикантам уже давно пора быть на обеде. Арсен соврал, что они только первый день на практике и как раз ищут столовую. Мужчина указал им на третий этаж и пробурчал себе под нос, как невыносима стала нынешняя молодежь.
      Третий этаж действительно был почти целиком занят под столовую. Вернее, на нем располагалось несколько помещений: большая столовая, два уютных кафе, роскошный ресторан и маленький бар. Друзья вдруг почувствовали, что здорово проголодались. Подумав, что десять – пятнадцать минут ничего не решат, они отправились в кафе и заказали себе по омлету с ветчиной, пирожному и по стакану апельсинового сока со льдом, заплатив за все восемь трансфунтов.
      – Кажется, наверху ничего нет, – откусывая пирожное, сказал Арсен.
      – Наверное, я ошибся, – ответил Ник, потягивая сок.
      – Все главное, похоже, у них внизу, под землей. Ах да! – Арсен стукнул себя по лбу. – Я и забыл, что ты ничего не слышишь! Пока мы с тобой тут бродили, я краем уха слышал обрывки разговоров.
      – Да? О чем же?
      – Здесь готовятся к какому-то важному эксперименту. Говорили, что Бладред еще у себя внизу, на десятом уровне, что какой-то майор Гринчев с командой обедает, а всем сотрудникам Центра патогенной биологии скоро дадут премию и отпуск.
      А еще что какая-то «Ордината-13» готова к отправке на испытательный полигон…
      – Что ж ты молчал? Во сколько отправка, слышал? – спросил Ник.
      – Кажется, в три часа. А испытания – в четыре.
      – Сейчас без двадцати три, а мы тут прохлаждаемся!
      – Ник, да мало ли какие у них эксперименты!
      – Какие могут быть эксперименты в Центре патогенной биологии? Только испытания того самого оружия, которого все мы так боялись! Надо как-то помешать ему! Бежим!
      И Ник, вскочив с места, потянул за собой друга. Однако, спустившись на первый этаж и обшарив чуть ли не каждый закуток, они не нашли никаких признаков, указывающих на ход в подземелье. Круглые часы на стене показывали без десяти три. Уставившись друг на друга и тяжело дыша, друзья в отчаянии стояли у стеллажа с рассадой.
      Вдруг с лестницы донесся громкий смех. Арсен оглянулся и тихонько толкнул Ника в бок. По ступенькам спускались доктор Фрэнсис Браун, которого Арсен мгновенно узнал, а потому юркнул за спину друга, и высокий военный с седеющими висками, которого они видели на самодвижущейся дорожке. Их сопровождали двое молодых людей в джинсах и футболках и парень в шортах и майке.
      Военный явно был в прекрасном расположении духа. Он хлопал Брауна по плечу и, непрестанно улыбаясь и похохатывая, говорил:
      – Эх, дружище, мы прекрасно справимся сами! А генерал пусть ловит этого змееныша! Может, нам и правда удастся покончить со всем в один день!
      – Конечно, господин майор, – отвечал Браун. – А уж при атаке на РШ генерал Бладред к нам точно присоединится. В семнадцать ноль-ноль от РШ камня на камне не останется!
      Ник и Арсен поспешно отвернулись, чтобы никто не видел их лиц. Они побледнели, догадавшись, о каком «змееныше» идет речь. Очевидно, Бладреду известно, что они здесь, и их уже ищут.
      – Этот майор, наверное, тот самый Гринчев. А толстый тип – это Браун, помощник Бладреда. Он в больнице пытался выведать у меня, куда ты подевался. Но что такое РШ? – одними губами прошептал Арсен.
      – Бладред говорил мне, что у них Реальности обозначаются по-другому, – ответил Ник ему на ухо. – Кажется, по фамилиям выдающихся людей каждой Реальности. Думаю, буква «Р» значит «Реальность», а «Ш» – наверное, первая буква чьей-то фамилии.
      И тут их осенило, что значит «РШ». Зажмурив глаза, Ник произнес:
      – Реальность Шарадова. Наша Основная Истинная Реальность. Атака на нашу Реальность, Арсен!
      – Похоже, ты прав. – Арсен на секунду задумался, а потом продолжил: – Атака назначена после эксперимента, значит, следить за Брауном нам не нужно.
      – Но убраться отсюда нам не помешало бы. Бладред нас ищет.
      – Видимо, он не подозревает, что мы так близко, раз еще не нашел, – заметил Арсен.
      – Я думаю, это дело нескольких минут. – Ник посмотрел в глаза другу и твердо сказал: – Отправляйся назад. Ты успеешь. Ему нужен я. И я с ним разберусь!
      Арсен усмехнулся:
      – Ты серьезно думаешь, что я брошу тебя в такой момент?
      – Но что ты сейчас сможешь сделать?
      Арсен не успел ответить. Огромная агава, стоявшая в центре холла, неожиданно отъехала в сторону, открыв взорам мальчиков люк диаметром метра три. Он плавно приподнялся – за ним находился проход в подземелье, который они безуспешно искали. Выскочившие из люка боевики Бладреда бросились обыскивать пирамиду. Браун и Гринчев уже направлялись к выходу.
      – А вот и наши ребятки! – радостно воскликнул Браун. Похоже, господин майор, змееныша обнаружили!
      Майор Гринчев остановился, чтобы понаблюдать за действиями боевиков. «Ребятки» подбегали ко всем подряд и прикладывали к вискам мини-сканеры сознания.
      – Да, спрятаться от них невозможно, – удовлетворенно крякнул майор и в сопровождении помощников продолжил свой путь.
      Арсен, сжав руку Ника, взволнованно сказал:
      – Кое-что я все-таки сделаю, Ник. А ты верь в себя! Прощай! – И он помчался следом за Гринчевым и Брауном.
      Ник хотел было остановить друга, он видел, что к майору приближались трое боевиков, но не успел – его самого схватили.
      – Сэр Джонс! Враг найден! – завопил боевик, успевший проверить Ника.
      – Тащи его сюда, Кирик! – прогремел голос Джонса.
      Обернувшись, Ник увидел вовсе не командира боевиков, а угрюмого Джонса из отдела слежения, которому Бладред велел отыскать его.
      Кирик, коренастый ловкий боевик, поволок Ника к входу в подземелье.
      – Сэр Джонс! – раздался из коридора голос еще одного боевика. – Тут еще один. Только этот, кажись, мертвый.
      Ник вздрогнул. Он увидел, как боевик тащит на руках бездыханное тело Арсена.
      – Отставить проверку! Оба объекта найдены… – приказал Джонс. Мертвый, говоришь? Ничего, неси его вниз. А ты давай сам! – Он толкнул Ника в спину. – Шевели ластами, а не то сейчас склеишь их, как твой дружок.

      Не прошло и пяти минут, как Ник оказался в кабинете Бладреда. Пока его вели к генералу, он обратил внимание, что коридор перед его кабинетом был освещен таким же пронзительным бело-голубым светом, который так поразил его при их первой встрече в Основной Реальности.
      Однако в кабинете свет был обычный, солнечный и лился из окна. Только вот откуда в подземелье солнце? Ник догадался, что окно – всего лишь хорошая голографическая картинка. Генерал сидел за столом с довольным видом. За спинкой кресла, сияя от гордости, стоял Георгий. Когда Ника втолкнули в кабинет, Георгий спросил:
      – Этот, ваше превосходительство?
      – Он самый. Ты молодец, Георгий.
      – Рад служить моему генералу! – отчеканил он, изгибаясь из-за кресла на манер змеи, чтобы Бладред мог видеть его поклон. – Также я рад доложить, что Джонс проявил себя на этот раз как достойный слуга вашего превосходительства.
      – Похвально, что ты заботишься о нем, – усмехнулся Бладред и протянул ему через плечо красную бумажку. – Вот чек на двадцать пять тысяч трансфунтов. Можешь поделиться с Джонсом.
      А пока ты свободен.
      Георгий удалился, непрерывно кланяясь.
      – Ну, вот мы и встретились снова, – сказал генерал самым задушевным тоном, на какой только был способен. – Ты же хотел меня видеть, не так ли? Сам ко мне в гости пожаловал… Почему ты молчишь? Что ты глухой, я знаю, но ведь не немой же!.. Ничего, ничего, сейчас ты у меня заговоришь. Подойди сюда! Подойди, говорят тебе, идиот!
      Ник понимал, что, если не подойдет сам, его подведут боевики, оставшиеся за дверью. А единственное, что ему сейчас было нужно, – это тянуть время. Вдруг случится чудо? Вдруг он что-нибудь придумает? Вдруг генерала хватит удар? Надо тянуть время. Он медленно приблизился к столу Бладреда.
      – Смотри, – сказал генерал, поворачивая к Нику монитор своего компьютера.
      На экране было изображение комнаты без окон, с голыми бетонными стенами. У одной из стен стояло железное кресло, опутанное проводами, похожее, как показалось Нику, на электрический стул —такие приспособления для казни он видел в американских фильмах. Над зловещим креслом висел не то маленький телевизор, не то монитор. Слева находился пульт управления: на круглом металлическом столике стоял компьютер, соединенный несколькими рядами проводов с креслом, рядом – длинный металлический ящик, а на ящике – шлем, как у мотоциклистов. Шлем тоже был соединен с компьютером проводами.
      У двери переминались с ноги на ногу двое здоровенных охранников с дубинками, на запястьях у них блестели массивные браслеты с шипами, наголо выбритые головы казались совершенно одинаковыми, как у близнецов. А во всех углах комнаты сидели его друзья: Сью прислонилась к стене и закрыла лицо руками; Ратука, с кровоточащей губой, зло поглядывал на охранников; Теда Бэйли Ник вообще узнал с трудом – так он осунулся и побледнел, к тому же был обрит и одет в давно не стиранную бежевую пижаму; Анна выглядела так, как Ник представлял ее себе по рассказам Сью и Джулии, только большие синие глаза девушки выражали не пытливую любознательность, а полное равнодушие ко всему происходящему, на ней был балахон из того же материала, что и пижама Теда.
      Сердце Ника сжалось от боли. Он застыл у стола Бладреда, молча уставившись на монитор.
      – Как видишь, почти все твои друзья пока еще живы. Правда, выглядят они неважно, – Бладред зло ухмыльнулся, – но в этом они сами виноваты. Не понимают, что мне бесполезно сопротивляться, что со мной нужно просто дру-жить.
      Последнее слово он произнес по слогам и изобразил милейшую, по его мнению, улыбку. Нику эта улыбочка показалась самой мерзкой на свете гримасой.
      – Ты все молчишь? – продолжал Бладред. – Ну, как хочешь, все равно я скоро прочту все твои мысли… хе-хе… узнаю все коды Кибрэ. Видишь этот стульчик? – Он кивнул на экран. – Думаешь, это электрический стул, изобретенный в твоей бестолковой Реальности? Нет, дружочек, это кое-что пострашнее. Это электронное кресло. Никому из тех, кто имел несчастье на нем посидеть, не удалось скрыть от меня ни одной самой тайной своей мыслишки. И все они потом, разумеется, умерли. Но не думай, что смерть была для них легкой. О! Как бедняги мечтали о ней, когда сердце их уже разорвалось на части, когда кровоточили легкие, когда рассыпались в прах кости, а мозг продолжал жить и сознавать все, что с ними происходит! Но смерть пришла не скоро, очень не скоро.
      Генерал на несколько секунд замолк, пристально глядя на Ника. Тот продолжал стоять, не отрывая взгляда от монитора. Тогда Бладред продолжил:
      – Но ты слишком умен, чтобы попасть в это кресло. Да и зачем мне тебя убивать, скажи? Ты можешь еще пригодиться. Мало ли какие Шарадовы и Катуямы отыщутся в доселе не открытых Реальностях? Вместе мы кого хочешь победим! Я предлагаю тебе дружбу. Давай вскроем пароли Кибрэ, и никто не пострадает: ни ты, ни твои друзья.
      – Я не знаю всех паролей Кибрэ, – заговорил наконец Ник. – Более того, недавно Катуяма поменял главный защитный пароль.
      – Разумеется, ты их не знаешь! – Бладред снова усмехнулся. – Но с твоим спектром сознания, дружочек, не больше часа потребуется на то, чтобы взломать эти пароли!
      – Я не уверен… – продолжал тянуть время Ник.
      – Зато я уверен! – Генерал перестал ухмыляться и явно начинал злиться. – Ладно, надоело мне с тобой ля-ля разводить. Сейчас узнаю, что ты там на самом деле думаешь.
      Он нажал на одну из компьютерных клавиш, и на пороге мгновенно возник охранник. Бладред велел ему отвести Ника в комнату под номером 17 и подготовить к ускоренному сканированию сознания новейшей моделью сканера.
      Ник лихорадочно вспоминал уроки Полуэктовой и ставил всевозможные замки на свои мысли, хотя и понимал, что вряд ли ему удастся обмануть Бладреда.
      Комната № 17 находилась совсем рядом. Нужно было пройти бело-голубой коридор и свернуть направо. Увидев в этой комнате точную копию садовника из Кибрэ, Ник даже не удивился. Он догадался, что это Манчини, тот самый биотвинер Мандарини в НРУ-1, что работал в лаборатории Джона Эдванса и предал их всех.
      – Тебе удалось улизнуть из Кибрэ, да, Мандарини-Манчини? – только и спросил его Ник.
      – Ты догадлив, Орлов. – Манчини холодно улыбнулся, не вставая из-за стола. – Я успел сбежать и от Эдванса, как только он стал что-то подозревать. А свое основное сознание я переместил из Кибрэ, когда Шарадов получил от вас сведения обо мне и хотел устроить проверку. Мой тамошний биотвинер, по правде говоря, – безобидное существо. Странный тип в камзоле, только и умеющий, что цветочки поливать…
      – Это ты написал мне письмо от имени Теда? – прервал его Ник.
      – В котором твой друг признается в предательстве? – Манчини закатил глаза. – А что, неплохая была шутка. Разве Тед не похож на предателя?.. Но впрочем, что-то я разболтался. Ляг вон туда и расслабься. – Он указал на кушетку рядом со своим столом.
      – Твой сканер нельзя обмануть? – зачем-то спросил Ник.
      – Разумеется! – встрепенулся Манчини. —
      А зачем тебе обманывать? Ты честно подумай, готов ли ты погибнуть сам и обречь на гибель своих друзей или будешь помогать генералу, а значит, все останутся живы.
      – Ладно. – Ник лег на кушетку и вздохнул. – Валяй, читай мои мысли.
      Манчини сунул ему в руку компьютерную мышку.
      – Что, – удивился Ник, – это и есть ваш хваленый сканер новейшего поколения?
      – Дурак ты! Вот он, наш сканер. – Манчини любовно прикоснулся к теннисному мячику, лежащему на столе. – А мышка нужна для того, чтобы импульсы твоего тела сразу преобразовывались в текст на мониторе. Этот сканер распознает эмоции, которые испытывает человек в ответ на слова, действия, даже просто реагируя на ситуацию, в которой находится.
      Ник пригляделся повнимательнее: «теннисный мячик» тоже был подсоединен к компьютеру, как монитор, мышка и клавиатура, только более тонким проводком.
      – Значит, это что-то вроде детектора лжи? – спросил он.
      – Похоже, но намного точнее. Детектор лжи дает ответы «да» или «нет», а с помощью этого сканера я выясню, чего ты боишься, что ты любишь и что ненавидишь.
      – Круто, – оценил Ник.
      Минут через пять в комнату № 17 заглянул сам Бладред. При виде столь высокого гостя Манчини чуть не уронил стул, порывисто вскочив, чтобы отвесить поклон. А Ник открыл рот от изумления: генерал с ног до головы был окружен белым свечением; оно распространялось недалеко, всего сантиметра на три-четыре, но Бладред был точно одет в электричество. Мальчик не удержался и спросил:
      – Почему ты светишься, Бладред? В кабинете вроде этого не было.
      Вопрос произвел и на генерала, и на Мандарини совершенно неожиданное впечатление. Генерал весь напрягся и стиснул зубы. Ник впервые видел его в растерянности. А Манчини пристально присматривался к хозяину, не в силах ничего различить. Наконец он решился нарушить тишину:
      – Ваше превосходительство, мальчишка несет чушь! Сейчас я посмотрю… – Он пробежал глазами по монитору. – Н-нет… он правда так думает… сканер показывает, что он правда видит све…
      – Заткнись, урод! – рявкнул на него Бладред. Он был в ярости, по лицу его пошли красные пятна.
      – Батюшки! – весело сказал Ник, вставая с кушетки. – Кажется, я знаю твой маленький секрет! Ну конечно! Бело-голубой свет убивает микробы. А сейчас ты вышел из зоны его действия, и у тебя где-то спрятан крохотный генератор этого излучения, который защищает тебя!
      – Охрана! – завопил Бладред, выбегая и захлопывая за собой дверь. – Запереть змееныша в камере пыток! Подготовить его к опустошению сознания!
      Ник хотел было кинуться за ним следом, но путь ему преградили подоспевшие на зов хозяина боевики. Они скрутили ему руки за спиной и грубо поволокли сначала по коридору, а потом вверх по лестнице. В голове у Ника мелькнула мысль, что кабинет Бладреда находится ниже, чем камера пыток. Ему показалось это странным – зачем генералу забираться так глубоко под землю? Подозрительной была и реакция Бладреда на его догадку. Видимо, существовала еще какая-то тайна, к которой Ник приблизился, но до конца так и не разгадал. Вероятно, она могла погубить генерала, иначе почему он так вскинулся?
      Охранники с силой втолкнули его в камеру. Ею оказалась та самая комната со страшным электронным креслом, которую Ник недавно видел на экране монитора у Бладреда. Только его друзей там уже не было. Охранники усадили Ника в кресло, приковав его руки и ноги длинными цепями с металлическими браслетами, а на голову надели шлем. Охранники действовали молча и очень быстро, очевидно, проделывали они это уже не раз.
      Ник хотел узнать, сколько прошло времени, но часов в комнате не было. Он решился спросить у охранников:
      – Последние желания исполняете?
      – Шутить изволишь, парень? – оскалился один из них.
      – Мне хочется знать, который час.
      – Тебе жить-то осталось час-другой, не все ли тебе равно?
      Тут Ник вспомнил, как Браун на лестнице в пирамиде сказал: «В семнадцать ноль-ноль от РШ не останется камня на камне».
      – Мне не все равно, – настаивал Ник. – Я глухой и не услышу, как все будут ликовать по поводу успешных испытаний нового оружия. Мне нужно узнать, когда они закончатся.
      Охранники недоуменно переглянулись и чуть ли не в один голос воскликнули:
      – А за что ж тебя сюда упекли?
      – По моей вине испытания были отложены на целый день.
      – Ты слышал об этом, Лысый? – спросил один охранник другого.
      – Не-а… – лениво отозвался тот.
      – Это держалось в секрете, – пытался убедить их Ник. – Так скажете, который час?
      – Без пятнадцати четыре, – снизошел охранник. – Доволен?
      – Спасибо.
      Ник понял, что помешать испытаниям уже точно не удастся, но до атаки на Основную Реальность оставалось еще больше часа. Он начал лихорадочно перебирать в уме варианты уязвимого места Бладреда. «Почему он выбежал как ошпаренный, когда понял, что я вижу его защитное антимикробное поле? И почему его не видел Манчини?» – мучительно размышлял Ник.
      – А почему генерал Бладред светится? – как ни в чем не бывало спросил он у охранников.
      – Ты что городишь, парень? Генерал, конечно, великий человек, но не святой, чтоб светиться! – Оба охранника загоготали. – У тебя небось крыша поехала от страха!
      «Отлично, – подумал Ник. – Выходит, никто не видит этого свечения и мало кто знает о защитном поле. Наверное, знают его ближайшие помощники, ведь первый раз об этом проговорился еще Альфонский.
      А когда проговорился, чуть язык не прикусил от страха. Значит, эту защиту в принципе можно сломать… Ну, конечно! Как я сразу не догадался! – От волнения Ник даже попытался вскочить с кресла. – Крохотный генератор, который он носит с собой, – это маленький нейрокомпьютер! А мне под силу разгадать любой охранный код, заложенный в компьютер человеком, да и любой код, созданный самим компьютером!»
      Неожиданно в камеру ворвался Бладред.
      К своей радости Ник снова увидел свечение, окружающее генерала.
      – Я просмотрел показания сканера Манчини, – ледяным тоном произнес Бладред. – Они говорят о том, что по-хорошему ты со мной работать не хочешь, паршивец! Ну да мы тебя заставим, – прошипел он и добавил, обращаясь к охранникам: – Приступайте!
      Ник постарался сосредоточиться, чтобы проникнуть в генератор защитного излучения, но это оказалось непросто: один из охранников уже нажал на клавишу «Enter» компьютера, управляющего электронным креслом. Ника охватил внезапный ужас, хоть он и не мог понять, в чем его причина. Сердце готово было выскочить из груди, хотелось плакать и кричать, бежать, забиться в самый темный угол. Он даже дернулся, но железная хватка кресла не отпускала его. Перед глазами поплыли жуткие картины: невиданные чудовища, покрытые слизью, раздирали в клочья одного за другим его друзей; рушились города, горели леса, от ядерных взрывов вскипали океаны… Ник проваливался в бездонный черный колодец, рассыпаясь на мелкие кусочки и испытывая неимоверную боль… Однако сквозь туман в голове ему удалось пробиться к спасительной мысли: началась пытка и все это не на самом деле. Надо только сосредоточиться, сосредоточиться, сосредоточиться… Ник повторял это мысленное заклинание, но ничего не помогало. Ужас нарастал, сердце теперь не колотилось, как минуту назад, а замерло, может быть, остановилось навсегда. Лицо Ника стало серо-зеленым, по телу струился холодный пот, его трясло, как в лихорадке. Бладред смотрел на своего пленника, потирал руки и бормотал себе под нос:
      – Еще минут пять, и я заставлю тебя делать все, что мне будет угодно.
      Но мальчик упорно силился сконцентрировать внимание. И вдруг ужасные картины стали блекнуть, мерцать и пропадать, как изображение в испорченном телевизоре, а им на смену пришли длинные ряды цифр. Коды! Коды пыточной системы, догадался Ник. Он всматривался в цифры, и вот некоторые из них начали светиться намного ярче других, потом другие вообще пропали, остались только эти, яркие. Ник вглядывался в них, пытаясь уловить закономерность. Наконец цифры исчезли, а вместо них он увидел бескрайнюю пустыню с белым песком и выгоревшим небом. Как будто и сам он стоял посреди этой пустыни. А прямо перед ним, в песке, было электронное кресло. Потом Ник различил по всей пустыне какие-то строения: он узнал очертания пирамид, офисного здания Бладреда. Показалось даже, что по пустыне бродят люди; они то появлялись из-за барханов, то снова исчезали. Похоже, он увидел всю нейрокомпьютерную сеть Бладреда. Вернее, перед его мысленным взором предстало ее символическое изображение. Недолго думая, Ник подошел к креслу и изо всех сил стукнул по нему кулаком. Кресло задрожало и рассыпалось – на белом песке осталась серая горстка пепла. Тогда Ник сделал усилие… и открыл глаза.
      Из-под шлема ему было видно (на сей раз он не сомневался, что перед ним реальная картина), как Бладред нервно стучит по клавишам и осыпает ругательствами то охранников, то Ника, то компьютер:
      – Чертовы негодяи! Я же приказал проверять систему кресла каждый день! Уроды, выродки! Или этот мерзкий Орлов вас охмурил? А ты, железная безмозглая скотина, нейрокомпьютер чертов, как тебя только программировали эти прохвосты? Черт! Черт! Что происходит?!
      Охранники затаились за его спиной, не решаясь проронить ни слова. Один потирал лоб, как будто это могло помочь его тупой голове, а второй, Лысый, только шумно дышал, выпятив губы.
      – Вашей системы кресла больше нет, – слабым, но уверенным голосом произнес Ник. – От нее осталась кучка серого пепла. – Он внимательно посмотрел на свои руки, прикованные к подлокотникам кресла, и скомандовал: – Удалить фиксацию рук и ног!
      Железные браслеты послушно раскрылись, освободив руки и ноги мальчика. Он тут же снял с себя шлем и встал.
      Бладред, вконец растерявшись, отпрянул от компьютера. Он уже раскрыл рот, чтобы приказать охранникам схватить мальчишку, но Ник его опередил.
      – Зафиксировать физическую охрану, – тихо сказал он.
      Железные браслеты в мгновение ока сомкнулись на ногах охранников. Они попробовали выпутаться, но цепи только ближе притянули их к креслу. Глаза охранников вылезли из орбит от ужаса. На Бладреда они не обращали уже никакого внимания, с опаской взирая на страшное кресло, к которому оказались прикованными.