Комментарий к индукции с Салли и Розой
      Это приложение является записью нашего с Эриксоном обсуждения индукции, которую он провел во вторник с Салли и Розой. Мы просматривали сеанс в видеозаписи и часто останавливали запись, чтобы обсудить отдельные аспекты работы Эриксона.
      Обсуждение заняло два дня: 30 января и 3 февраля 1980 года. Сам сеанс состоялся шестью месяцами раньше.
      Для тех, кто интересуется гипнозом, это обсуждение послужит полезным упражнением при анализе остальных приведенных в книге индукций и поможет определить индукционную методику Эриксона. Читатель также может сравнить свои заключения с теми, что определились в ходе обсуждения, приведенного в этом приложении. Как я уже говорил во вступительной части, внимательный наблюдатель может уловить больше половины тех тонких приемов, к которым прибегал Эриксон в работе с Салли и Розой.
       Зейг:Вторник, второй день с начала работы семинара, в первый день Салли не присутствовала. Занятия идут уже 15 минут, когда она входит в гостиную со стороны кабинета. Ты рассказываешь о случае энуреза, когда больная подарила тебе сделанного из ниток пурпурного осьминога. Салли входит в опозданием, и ты тут же используешь ее в качестве объекта для индукции. Индукция прошла прекрасно. Великолепный пример.
       Эриксон: Что вы там прячетесь?(Э. поворачивается и обращается к Салли.)
       Салли: Я боялась вас прерывать. Нет ли свободного местечка?
       Эриксон: Я могу прерваться и продолжить в любом месте, так что входите и садитесь.
       Салли: Там есть где сесть?
       Эриксон: Подвинь-ка вон тот стул.(Говорит Розе, которая сидит в зеленом кресле.) А сюда можно поставить еще один.(Указывает рядом с собой по левую сторону.) Подайте ей стул.(Один из мужчин устанавливает складной стул слева от Э. Салли садится рядом с Э. и кладет ногу на ногу.)
       Эриксон: Не стоит сидеть нога на ногу.
       Салли: (Выпрямляет ноги и смеется.) Подозревала, что вы так отреагируете.
       Эриксон: Есть такая считалка: «Диллар, доллар, в десять школа». Наши иностранные друзья могут ее не знать, но вы-то знаете, верно?
       Салли: Нет.
       Эриксон:А ты понял значение слов «Диллар, доллар»?
       Зейг:О, да. Просто здорово. «Диллар, доллар, в десять школа. Нету дыма без огня: опоздал ты на полдня».
       Эриксон:Угу. Это воскрешает детские воспоминания.
       Зейг:Восхитительный прием. Ты сразу решил, что проведешь с ней индукцию.
       Эриксон:Угу.
       Зейг:Ты решил наказать ее за опоздание?
       Эриксон:Нет, я просто вызвал у нее чувство смущения.
       Зейг:Так.
       Эриксон:А когда она села рядом со мной, вернул ее к счастливым детским воспоминаниям.
       Зейг:Да, ты усадил ее рядом.
       Эриксон:Угу, ведь каждый школьник всегда хочет сесть поближе к учителю, разве не так? (Э. смеется.)
       Зейг:В ее характере обращают на себя внимание четыре черты, и ты великолепно использовал все. Во-первых, у нее масса противоречий. Например, она не любит, чтобы ее замечали и в то же время опаздывает и тем самым привлекает общее внимание. Вторая черта: она, скорее, принадлежит к тем, кто любит верховодить. Третья черта: она считает себя очень точной и непогрешимой. Поэтому она уклончива в своих ответах. Это проявляется очень своеобразно. Ты это сразу заметил. И четвертая черта: она упряма. Войдя, она намеревается укрыться в конце комнаты за спинами, но ты заставляешь ее сесть впереди. Затем она закидывает ногу на ногу, а ты говоришь: «Не стоит сидеть нога на ногу». Она смеется и распрямляет ноги со словами: «Подозревала, что вы так отреагируете». Вот еще одно проявление ее противоречивости, она не хочет, чтобы ею «командовали» на словах, но ее тело и все поведение указывают на склонность к взаимопониманию.
       Эриксон:Она ответила: «Подозревала, что вы так отреагируете». Это идет изнутри.
       Зейг:Не совсем понял.
       Эриксон:Она распрямляет ноги. Это ее внешняя реакция. Но когда она комментирует свое действие, это внутренняя реакция. Комментарий на внутренний рисунок поведения.
       Зейг:Значит, она уже внутренне ориентирована и комментирует свое внутреннее поведение. Понятно.
       Эриксон:Она выразила свое личное ожидание.
       Зейг: (Смеется.)Что ты пройдешься насчет ее скрещенных ног?
       Эриксон:Угу.
       Эриксон: (Недоверчиво.) Как, вы никогда не распевали: «Диллар, доллар, в десять школа?»
       Салли: Я и продолжения не знаю.
       Эриксон: Честно говоря, я тоже не знаю.
       (Салли смеется.)
       Зейг:Но это неправда. Ты знал продолжение.
       Эриксон:Угу.
       Зейг:Ты хотел, чтобы твой намек на ее опоздание был воспринят бессознательно?
       Эриксон:Я с ней быстро согласился.
       Зейг:И тем самым установил с ней некую общность?
       Эриксон:Угу.
       Эриксон: Вам удобно?
       Салли: Не совсем. Я пришла уже к середине занятий и мне… я как-то…
       Эриксон: Вы у меня раньше не бывали?
       Салли: М-м-м… Да, я вас однажды видела прошлым летом. Я была с группой.
       Эриксон: А в трансе были?
       Салли: Предполагаю, что да.(Кивает головой.)
       Эриксон: Вы не помните?
       Салли: Предполагаю, да.(Кивает головой.)
       Эриксон: Только предположение?
       Салли: Угу.
       Эриксон: Предположение не есть действительность.
       Салли: Почти то же самое.
       Эриксон (скептически): Предположение–  это действительность?
       Салли: Иногда.
       Эриксон: Иногда. Так ваше предположение, что вы были в трансе,–  действительность или предположение?(Салли смеется и слегка откашливается. Она, похоже, смущена и ей неловко.)
       Эриксон:В ней идет внутренняя борьба.
       Зейг:Да. Ты ее спросил, приходилось ли ей раньше бывать в трансе. На словесном уровне она отвечает: «Предполагаю, что да», а на несловесном, кивает головой, выражая согласие.
       Эриксон:Это внутренняя реакция. Я приведу тебе один выразительный пример.
      Когда я работал в психиатрическом отделении, мне сказали, что поступили двое больных с нарушениями психики. Сам я еще к ним не заходил. Поэтому, когда пришли мои студенты-практиканты, я предложил им вместе со мной пройти в палаты, где разместили больных. На мне был белый халат, а трость, которой я пользовался при ходьбе, я держал так, чтобы она не бросалась в глаза. Приоткрыв дверь, я заглянул в первую палату. Пациент поднял голову, посмотрел на меня и произнес: «На вас белый халат. Белый дом находится в Вашингтоне. Мехико – столица Мексики». И ты это знаешь, и я это знаю, это известно каждому встречному-поперечному. Это была внешняя реакция.
      А другая пациентка произнесла: «Вы в белом халате. Криппл* Крик находится в Колорадо». (Мою трость она не видела.) «Вчера я видела на дороге змею». А это уже внутренняя реакция. Мне пришлось потрудиться два дня, чтобы понять, в чем дело. Вместе с братом пациентки мы сходили на то место, где остался след змеи на дороге. Брат показал мне его.
      Перед самой болезнью пациентка читала книгу об истории местечка Криппл Крик в Колорадо. Я достал книгу и стал ее читать. Речь шла о шахтерском поселке. В книге подчеркивалось, что сколько шахтеры ни трудились, им не удавалось скопить приличных денег, потому что они все спускали в игорном заведении. Зато китайцы, владельцы прачечных, работали до изнеможения, но сколачивали состояния.
      В тот день, когда я заглянул к больной, халат я носил уже второй день. Вот откуда проблема стирки. Это внутренняя реакция.
      * Помимо значения «калека», в данном сочетании это слово обозначает «порожистый» ручей. – Прим. переводчика.
      И все-таки, что же означал след змеи на дороге? Стал читать книгу дальше и выяснил, что дорога к поселку извивалась, как след змеи. Все это идет из нутри.
      Работая с пациентами, я все время использую и внутреннее, и внешнее.
       Зейг:Ты хочешь сказать, что фокусируешь их попеременно то на внешнем, то на внутреннем?
       Эриксон:Не обязательно попеременно. Время от времени я меняю последовательность.
       Зейг:А это нарушает модель их сознания?
       Эриксон:Да. И начинает формироваться новая модель.
       Зейг:Давай-ка снова вернемся к началу. Ты спрашиваешь, была ли она раньше в трансе. Задав этот вопрос, ты побуждаешь ее к внутренней ассоциации. Она вспоминает тот раз, когда она уже здесь была, и отвечает: «Предполагаю, да» – и кивает головой. Тут ты ее подлавливаешь на уклончивости ответа. На словесном уровне она отвечает: «Предполагаю, да» – и снова кивает головой. А далее ты обыгрываешь слова «предположение» и «действительность».
      Она не хочет связывать себя на словесном уровне, не позволяет учить себя. Словесно она не разрешает одержать над собой верх. Но она более податлива на несловесном уровне.
       Эриксон:О, да. Смотри. (Э. берет со стола подставку для графина с водой и держит мгновение у груди, затем кладет ее на край стола.)Полагаю, ты скажешь, что я поставил ее на место.
       Зейг:Полагаю, что это так. (Смеется.)
       Эриксон:Видишь, я не связываю себя конкретным утверждением, но я связал себя действием.
       Зейг:Да.
       Эриксон:То же самое сделала и она.
       Зейг:Да. Затем она вынуждена внутренне связать значение слов «предположение» и «действительность».
       Эриксон:Она избегает прямого ответа, давая собеседнику понять, что для нее это равнозначные слова.
       Зейг:Да. Ты заметил, как она последовательна в своей уклончивости? Эриксон:Угу.
       Салли: Разве это важно?(Студенты смеются.)
       Эриксон: Это другой вопрос. А я спросил: ваше предположение– это предположение или действительность?
       Салли: Скорее всего, и то и другое.
       Эриксон: Но ведь предположение может быть как реальным, так и нереальным, стало быть, в вашем предположении соединены и реальное и нереальное?
       Салли: Нет. У меня соединены предположение и реальность.(Упрямо тряхнув головой, С. замирает.)
       Эриксон: Вы хотите сказать, что ваше предположение может быть реальностью, а может–  нет? И в то же время оно реально? Так какое же оно?(Салли смеется.)
       Салли: Теперь я уже не знаю.
       Эриксон: Стоило ли так долго упираться, чтобы признаться в этом?(Салли смеется.)
       Зейг:Вот ее первое определенное утверждение. После этого ты слегка ослабил напряжение.
       Салли:Она склонила голову.
       Зейг:Да, она склонила голову. Ты использовал конфузионный прием, чтобы усугубить ее неловкое положение.
       Эриксон:Ей надо было как-то выйти из этого положения.
       Зейг:Определенный ответ был единственным выходом из предложенной тобой ситуации. Своим ответом она вынуждена была связать себя на словесном уровне.
       Эриксон:Причем, проявив покорность.
       Зейг:Стало быть, проиграв.
       Зейг:Угу.
       Салли: Сама не понимаю.
       Эриксон: Вам удобно?
       Салли:О, да, я вполне освоилась. (Говорит тихо.)Надеюсь, своим вторжением я не очень помешала присутствующим.
       Эриксон: Может, вы стесняетесь?
       Салли: М-м-м… Мне было бы уютнее сидеть где-нибудь подальше, но…
       Эриксон: Чтобы вас не было видно?Салли: Не было видно? Да, пожалуй.
       Зейг:Вот она говорит: «Надеюсь, я не очень помешала своим вторжением». Она второй раз выражает надежду, что не помешала своим опозданием. А между прочим, на следующий день, в среду, она опять опоздала. Очень упрямая.
       Эриксон:Она оправдывается.
       Зейг:Да, понимаю. Опоздав во второй раз, она оправдывается за первое опоздание.
       Эриксон:Угу.
       Зейг:И опять она выражает надежду, что никому не помешала тем, что прервала занятия. И продолжает упорно мешать людям своими опозданиями. Вот еще одно противоречие.
      В ней проявляется еще ряд противоречий. Вот, пожалуйста: Салли говорит очень тихо, вроде бы не желая привлекать к себе внимания, а с другой стороны, все время опаздывает, привлекая общее внимание. Противоречие очевидно и в ее манере одеваться. На ней весьма смелый открыта топ, но сверху наброшен легкий блузон.
      Есть еще одно противоречие, которое я отметил и хотел бы знать твое мнение о нем. Тебе не кажется, что в ней столкнулись взрослая девушка и маленькая девочка?
       Эриксон:«Диллар, доллар» вернул ее в детство.
       Зейг:Ты подтолкнул ее к внутренней ассоциации относительно необходимости взросления. Хорошо.
       Эриксон:Где любят сидеть маленькие дети? В конце комнаты.
       Зейг:В ней преобладают черты маленькой девочки.
       Эриксон:Она сама их подчеркивает.
       Эриксон: Что же это за желание?
       Салли: Быть неприметной.
       Эриксон: Так, значит, вы не любите, когда на вас обращают внимание?
       Салли: Ой, совсем вы меня запутали.(Смеется, видно, как она смущена. Она слегка откашливается, прикрывая рот левой рукой.) Это не так… не совсем… нет… хм…
       Эриксон:Что значит «неприметный»?
       Зейг:То, что не замечаешь.
       Эриксон:А еще что?
       Зейг:Не знаю.
       Эриксон:У меня на столе есть кое-что привлекающее глаз.
       Зейг:Да, то, что выделяется среди других предметов.
       Эриксон:Назови их.
       Зейг:А, я обратил внимание на вырезанную из дерева птичку и на фигурку. (На столе стоит небольшая скульптура с лицом, похожим на Эриксона, в пурпурном одеянии.)
       Эриксон:Вот абсолютно неприметный карандаш. Тоже лежит на виду. (Указывает на один из нескольких лежащих на столе карандашей.)Но он маленький.
       Зейг:Быть маленьким значит быть неприметным.
       Эриксон:Большая вещь всегда приметна. Когда Салли своим опозданием прервала занятия, после упоминания о «дилларе, долларе», она сразу почувствовала себя маленькой. Это когда она во второй раз извинялась.
       Зейг:Верно.
       Эриксон:Вот мы опять вернулись к «диллару, доллару», от которого она сразу стала школьницей, а значит, маленькой. На следующий день она является и сходу начинает играть роль «малышки».
       Эриксон: Вам не нравится то, что я сейчас с вами делаю?
       Салли: М-м-м… Нет. Скорее, у меня смешанное чувство. Я польщена вниманием и мне интересно то, что вы говорите.
       Эриксон (перебивая): А сами думаете, когда же, черт побери, он от меня отвяжется.(Общий смех.)
       Салли: Хм, смешанное чувство.(Подтверждает свои слова кивком головы.) Если бы я не прервала занятия, а мы просто беседовали с вами–  это одно дело, а…
       Эриксон:Когда, разговаривая с маленьким ребенком, человек говорит «черт побери», он подчеркивает, что он – взрослый, а ребенок – маленький.
       Зейг:Понимаю, очень удачный ход. Ведь за этим вскорости следует формальная индукция, и ты вызываешь у Салли ассоциации, связаные с достигнутой регрессией. Ты строишь индукцию на ее представлении о себе как о маленькой девочке, еще только думающей о том, когда она станет взрослой. Поэтому все идет очень гладко.
       Эриксон: Вам, значит, неловко перед остальными?
       Салли: Да, пожалуй, я…
       Эриксон: Хм-м-м.
       Салли: …У них занятия… а я пришла и отняла столько времени.
       Зейг:Вот она в третий раз упоминает, что помешала. В твоем «Хм-м-м» прозвучал вызов, словно ты поставил под сомнение ее внимание к интересам других людей.
       Эриксон:Угу.
       Эриксон (уставившись перед собой в пол): Давайте твердо запомним, что психотерапевт должен создать для своего пациента такую обстановку, чтобы ему было спокойно и удобно.
       Зейг:Здесь ты впервые отвлекся от нее, переведя свой взгляд на пол. Ты употребил слова «спокойно» и «удобно», чтобы у нее возникла ассоциация с чувством покоя и удобства.
       Эриксон:Угу. Причем это было произнесено неоспоримым тоном. Зейг:Спорить с этим просто невозможно.
       Эриксон: Я не пожалел усилий, чтобы Салли почувствовала себя не в своей тарелке и смутилась, оказавшись в центре внимания, а это(обращаясь к группе) вряд ли служит установлению добрых, способствующих излечению отношений, не так ли?(Э. смотрит на С, берет кисть ее правой руки и медленно поднимает.) Закрой глаза.(Она смотрит на него, улыбается, затем смотрит вниз на свою руку и закрывает глаза.)
       Зейг:Ты переключился на другую тему, и она перестала быть центром внимания. Она отключилась, потому что ты с ней непосредственно больше не разговаривал. Это был поворот вовнутрь.
       Эриксон:Покой и удобство.
       Зейг:Да, ты произнес «спокойно и удобно».
       Эриксон:Итак, прежняя модель сознания была разрушена, за этим последовали покой и удобство, так как они направлены вовнутрь. Теперь я мог отделиться от нее. Но что же она собиралась делать с покоем и удобством? Пребывать в них и далее.
       Эриксон: Гак и сиди с закрытыми глазами.(Э. отводит пальцы от ее правой руки, и она повисает в воздухе.) Входи в глубокий транс.(Э. снова берет ее за запястье. Рука слегка опустилась. Э. Медленно пригибает ее вниз. Он говорит неторопливым и размеренным голосом.)
       Зейг:Так, рука у нее осталась поднятой. Но, похоже, тебе показалось, что рука у нее опускается. Поэтому ты проявил власть и опустил ее руку, еще раз подчеркнув свой контроль над ситуацией.
       Эриксон:Да. Но я опускал ее руку точно таким же движением, как и поднимал ее. (Э. показывает, поднимая руку 3.)В движении моей руки неуверенность.
       Зейг:Для того, чтобы она снова ушла в себя и сосредоточилась… Эриксон:На внутренней стороне.
       Эриксон: Тебе очень удобно и очень спокойно, и ты наслаждаешься чувством покоя… такого покоя, что забываешь обо, всем, кроме этого чудесного состояния покоя.
       Эриксон:Забываешь обо всем, кроме покоя.
       Зейг:Да, она вошла в комнату, и ты заставил ее чувствовать себя очень неудобно. Ты нагнетал напряженность. А потом начал подбрасывать мысли о покое. Чтобы затем, уже напрямую, вернуться к мысли о покое, сняв тем самым напряжение.
      Здесь ты начинаешь делать еще одну вещь. Ты от нее отстраняешься в прямом, физическом смысле. И тут же, вскоре, очень близко наклоняешься к ней, так что ей должно быть немного не по себе. Смотри, как близко ты к ней склонился. Однако, благодаря гипнотическому внушению, тело ее спокойно, расслаблено. Ты ее чуть ли не касаешься, но, несмотря на это, она чувствует себя комфортно.
       Эриксон:Это тоже внутренняя реакция.
       Зейг:Когда ты приближаешься, вначале в ней чувствуется некоторая напряженность, но ее тело расслабляется, как только она входит в транс. Ты все это проделал, чтобы избавить ее от нормальной внутренней реакции на ощущение дискомфорта?
       Эриксон:Нет. В этом месте, наклонившись к ней, я изменил интонацию голоса и тем самым переключил ее внимание на мой голос.
       Зейг:Из-за ее внутренней реакции?
       Эриксон:Да. Для того, чтобы, независимо от моей позы, она уходила все глубже и глубже в транс и все дальше и дальше от меня, в то же время оставаясь рядом со мною.
       Зейг:Ты хочешь сказать, все дальше от тебя, чтобы избавиться от чувства дискомфорта, вызванного твоей близостью?
       Эриксон:Нет. Чем глубже транс, тем она дальше от меня. От внешней реальности. Поэтому я склонился к ней как можно ближе, чтобы, уходя от реальности, она оставалась рядом со мной.
       Зейг:Теперь понимаю. Я думал, что твои действия связаны с ее реакцией на ощущение дискомфорта, вызванного чрезмерной близостью другого человека. Твоя близость могла вызвать дисфомфорт, но ты стал внушать ей ощущение покоя. Тем самым она осталась в непосредственной близости к другому человеку, но ее тело было спокойно и расслаблено.
       Эриксон:Но я хотел, чтобы она отдалилась от остальных. Зейг:Понятно. Но чтобы она осталась рядом с тобой.
       Эриксон: Еще немного, и тебе покажется, что твой разум отделяется от тела и плывет в пространстве–  возвращается в про-шлое.(Пауза.)
       Эриксон:Я вывел ее из действительности и перенес назад во времени. Зейг:Да.
       Эриксон: Это уже не 1979-й и даже не 78 год. Вот остается позади 1975-й.(Эриксон близко наклоняется к Салли), и 1970-й улетает прочь, время откатывается вспять.
       Эриксон:«Остается позади 1975-й».
       Зейг:На этих словах ты сделал ударение и еще ближе придвинулся к ней.
       Эриксон:Да.
       Зейг:Еще раз закрепляя ее связь с тобой, независимо от того, где она находится во времени и пространстве.
       Эриксон:Эта связь у нее ассоциируется с моим голосом.
       Зейг:Сначала своей считалкой ты «имплантировал» в ней ощущение маленькой девочки. С помощью различных гипнотических коммуникационных приемов ты еще и еще раз укреплял в ней осознание себя маленькой девочкой.
      Затем, на основании достигнутого, ты приступаешь к индукции. Ты медленно, но с постепенным нарастанием, оживляешь в ней маленькую девочку.
       Эриксон: Вот сейчас будет 1960-й, а вот и 1955-й… и, наконец, ты узнаешь 1953 год… И ты понимаешь, что ты маленькая девочка.
       Эриксон:Годы идут по убывающей: 1960-й, 1955-й, 1953-й. (Э. показывает, как с каждым названным годом его голова опускается все ниже.)
       Зейг:Ты и сам словно отходишь назад с каждым названным годом.
       Эриксон:Обрати внимание, звук голоса тоже словно переместился в пространстве.
       Зейг:Это незначительное изменение в голосе вызывает у нее дополнительные ассоциации и реакции.
       Эриксон:Где для человека естественно помещать будущее? Впереди за горизонтом жизни, в небесах.
       Зейг:Понимаю. Тогда прошлое где-то внизу и позади.
       Эриксон:Это общепринятое представление. Неосознанное представление. Вперед и вверх для будущего. Назад и вниз для прошлого.
       Эриксон: Как хорошо быть маленькой.
       Зейг:Вот что надо здесь добавить. Ты ей говоришь: «Ты понимаешь, что ты маленькая девочка. Как хорошо быть маленькой». Она могла истолковать твои слова двояко. На внутреннем уровне она могла подумать: «Видимо, во мне проявилось что-то от маленькой девочки, что, в принципе, мне присуще в жизни?» Другая ассоциация с восприятием себя как маленькой девочки могла возникнуть в связи с внушаемой тобой последовательностью во времени, которая идет по убывающей.