Виктор Заякин
      Роман "Петровичъ"
      авторы : Dark Doctor
      Витёка Заякин
      П Р Е Д И С Л О В И Е
      Всякий уважающий себя роман имеет предисловие, причем пишут его все, кому ни лень, кроме, впрочем, автора. В нем, обычно, излагается сюжет произведения, разжевываются отдельные, наиболее сложные с точки зрения автора опуса поступки персонажей, писателя "... ставят в один ряд с...", умеренно хвалят и выражают уверенность, что последний еще не раз разродится чем-то подобным. По большому счету, автору произве дения, к которому написано предисловие такого типа, остается, пожа луй, одно - как следует, надраться и сделать вид, что предисловий в природе не существует ... Поэтому свое предисловие мы пишем сами.
      Теперь - конкретно о нашем произведении. Заметим сразу: те, кто ищет в каком-либо чтиве логическую стройность, сюжетные линии, замы сел да и вообще какой - либо смысл - вы не туда попали, здесь вы это го не найдете. В нашем произведении также отсутствуют: цель, идейная нагрузка, ритм, стиль, жанр, идея, описываемый исторический период, а также завязка, развязка и апофеоз. И вообще, чем больше мы сами вчи тываемся в собственное творение, тем чаще приходим к выводу, что по добную галиматью и начинать - то не стоило. Хотя ... у нас перед чи тателем есть железное оправдание: все нижеследующее писалось отнюдь не для того, чтобы его кто-то читал ! Но, если охота пуще неволи пробуйте !
      Вот, пожалуй, и все. Теперь - небольшая обязаловка, эпиграф - и в путь !
      О Б Я З А Л О В К А
      W A R N I N G (хорошее , кстати , слово , нужно будет обязательно посмотреть, что оно значит)! ВСЕ СОБЫТИЯ, ОПИСАННЫЕ В ДАННОМ ПРОИЗВЕ ДЕНИИ, НЕ ИМЕЛИ МЕСТА В ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ (уж в нашей реальности точно) ! ЛЮБОЕ ОБНАРУЖЕННОЕ СХОДСТВО ГЕРОЕВ С КАКИМИ - ЛИБО ФИЗИЧЕС КИМИ, ЮРИДИЧЕСКИМИ ИЛИ ИСТОРИЧЕСКИМИ ЛИЦАМИ ЯВЛЯЕТСЯ ЧИСТОЙ СЛУЧАЙ НОСТЬЮ И ОСТАЕТСЯ НА СОВЕСТИ БОЛЕЗНЕННОГО ВООБРАЖЕНИЯ ЛИЦА, ЭТО СХОДСТВО УЛОВИВШЕГО (меньше есть на ночь надо) ! АВТОРЫ С УВАЖЕНИЕМ ОТНОСЯТСЯ К ЛЮБЫМ РЕЛИГИОЗНЫМ И ПОЛИТИЧЕСКИМ ТЕЧЕНИЯМ, КОТОРЫЕ НЕ ПОРТЯТ ЖИЗНЬ НОРМАЛЬНЫМ ЛЮДЯМ И НЕ ПРИЗЫВАЮТ ВЦЕПИТЬСЯ БЛИЖНЕМУ СВОЕ МУ В ГЛОТКУ ! АВТОРЫ КАТЕГОРИЧЕСКИ ПРОТИВ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ИХ ВЫДАЮЩЕГО СЯ ПРОИЗВЕДЕНИЯ В РЕКЛАМНЫХ, ПОЛИТИЧЕСКИХ, ПОУЧИТЕЛЬНЫХ И ПОЗНАВА ТЕЛЬНЫХ ЦЕЛЯХ, А ТАКЖЕ В ЦЕЛЯХ ИЗВЛЕЧЕНИЯ НЕТРУДОВЫХ ДОХОДОВ ИЗ ИЗМУ ЧЕННЫХ НАШЕЙ ОПТИМИСТИЧЕСКОЙ ПЕРИОДИКОЙ ЧИТАТЕЛЕЙ (хочешь нажиться ДЭНГИ ДАВАЙ! ДАВАЙ ДЭНГИ! ДАВАЙ Д...)! ВСЯКОГО РОДА ПОПЫТКИ ОСМЫСЛЕ НИЯ, ТОЛКОВАНИЯ ИЛИ ТРАКТОВКИ СЕГО ШЕДЕВРА БУДУТ ВОСПРИНЯТЫ АВТОРАМИ КАК ЛИЧНОЕ ОСКОРБЛЕНИЕ И ПРЕСЛЕДУЮТСЯ ПО ЗАКОНУ (нечего искать черную кошку в темной комнате, если ее там нет)!
      Послесловие предисловия
      Сразу хотим предупредить - роман написан двумя совершенно разными акробатами пера и , что вероятней, клавиатуры. Лично я приложил руку и , в некотором смысле ,ум ко всем чётным главам романа. Происходящие в нечётных главах повороты фортуны были осуществлены моим многоуважа емым соавтором.
      Единственно хочу вот только добавить - нам ничего , кроме славы не нужно, поэтому ,если Вы когда-то ( -либо ,-нибудь ) услышите гор дое слово "НИКОПОЛЬ", просьба всех воскликнуть фразу типа :
      - Аа-аааааа ! Это там был написан всемирно известный роман "ПЕТ РОВИЧ" !!!!
      или
      - Оооооо-оо !!! Nikopol ! Double Crazy !! Pettrowitch !! Good !!!
      ну, или накрайняк
      - Та, читал я один раз фигню одну тоже из Никополя, ну и параша !
      Вот. А нам для полного счастья больше и не надо. На этом заканчи ваю свое выступление. И начинаю вступление. Шутка. ( ха-ха ).
      / Соавтор-2, < Витюсик > /
      От имени авторов романа - ДАБЛ КРЭЙЗИ , редактор (!)
      "...Должен сказать , что всякого рода фантазии или
      бред ума далеко не всегда являются сумасшествием."
      Эразм Роттердамский , "Похвала глупости"
      П Е Т Р О В И Ч Ъ
      (сцены из уездного существования)
      * * *
      Наступило очередное утро, не более поганое, чем всегда. На ста ром, прогнившем от времени крыльце, под унылым, моросящим уже кото рый месяц дождем подыхал воробей - не иначе, отведавший чего-то с барского стола ; в хлеву ревел бык Пегас , обиженный тем , что вчера пьяный ветеринар , вызванный принимать роды у последней , не павшей от сапа , породистой лошади барина, сослепу начал принимать роды у Пегаса ... Что он там с ним делал - неизвестно, но Пегас долго этого вытерпеть не смог , и ветеринара пришлось отправить домой в тяжелом состоянии. "Хоть бы инвалидом не остался!",- уныло подумал Петрович. "Из черепа-то добрых полчаса копыто вынуть не могли ..."
      Размышления Петровича прервал отвалившийся ставень, который упал ему прямо на правую, скрюченную ревматизмом, ногу. Разъяренный помещик крепко схватил его обрубками пальцев еще действующей правой руки, и, натужно засопев прокуренными легкими, метнул его из послед них сил в чахлый куст сирени, сдуру выросший на этом Богом забытом дворе. Из куста донесся чей-то хрип. "Семен", - догадался Петрович. "Видно, снова на гулянке с кем-то не помирился -вона под кустом кро вищи - то сколько. Полз, видать, к себе на конюшню, отлежаться, да дальше куста не смог ..."
      - Ульяна! А ну-ка поди сюда! - крикнул Петрович.
      На крыльцо, щурясь правым бельмом на хмурое небо,выползла Улья на, старая помещичья кухарка. С тех пор, как она на очередных помин ках по очередной жене Петровича отравила шестерых гостей вчерашним супом, в ее поведении что-то неуловимо изменилось, стала она какой то задумчивой, вялой. Даже деревенских ребятишек, пойманных на оче редной попытке подбросить в кашу навоза, она била ржавой кочергой по кудрявым головенкам не со злобы, а как-то так, походя..
      - Ульяна! А заглянь-ка под куст - чего Семен там расхрипелся ?
      Опираясь на костыль, Ульяна подобралась к сирени.
      - Дык ты ему, батюшка, аккурат завесом в темечко вгородил! Он уже
      и оправился, сердешный!
      "Эка день начинается.." - тоскливо думал Петрович ...
      - 2
      ...И сквозь побитые цингой зубы минут двадцать весело отхаркивал на гниющую землю кровавую мокроту ...
      За этим гимнастическим упражнением и застала его вышедшая из дому Аглая, родная дочь Петровича, худющая особа с постоянно пере мотанной жёлтыми бинтами головой, что, впрочем, нисколько не портило её яркую, бросающуюся в глаза красоту.Петровича всегда радовал взгляд этих безумных, глубоко горящих глаз,а сгорбленная фигура девочки на поминала о Прасковье,самой любимой,пусть земля ей будет пухом,жене...
      - Пэ-пэ-эпапинька, к Вам ха-ходоки из Зы-злопукино па-пэ-пппросют ся - шепелявя и картавя, произнесла Аглая, не переставая ковыряться в большом и горбатом носу грязными, не знавшими ножниц, ногтями.
      Природа наделила это двухметровое существо непомерно большим чувством нежной доброты, излишки которой Аглае приходилось вымещать на хозяйской кошке. Трёхлапая кошка Федора, уставшая от барских ласк, как могла использовала единственный оставшийся глаз для своевременной рекогносцировки, но отсутствие шерсти с левого бока говорило о том, что избежать Глашкиной любви ей удавалось крайне редко.
      Петрович грязно выругался. При этом он упал, подскользнувшись на козьем горохе, и грязно вымазался . Нисколько не опечаленный столь трагичным развитием событий, Петрович вымазался и выругался ещё гряз нее.
      Злопукинские мужики, до этого смирно стоявшие за воротами, услышав громкую брань, во все лопатки кинулись врассыпную, по какой-то непо нятной причине не желая попасть барину на глаза в таком расположении духа.Тучи сгущались...
      - 3
      День набирал обороты, и Петрович решил подзаняться хозяйством. Но с чего-то надо было начинать, и он решил, для разминки, отвесить затрещину чьему-то сопливому мальцу, весело ковыряющемуся в здоровен ной куче коровьего дерьма. И отвесил. Малец, плавно набирая скорость, пошел по сложной траектории и грохнул лбом о громадную глиняную корчагу, которую какая-то добрая душа оставила у него на пути. Дикий рев, переходящий в вой, заполонил окрестности. По корчаге пошли тре щины. "Вот наплодили сопляков! Говорил я, что одни убытки от них !" сердито подумал Петрович и двинулся по двору энергичной походкой бин дюжника, которого два дня поили, а на третий как следует дали в мор ду. Определить со стороны, в какую точку пространства Петрович желал бы переместиться в следующий момент времени, было дело абсолютно гиб лое. Дворня знала эту особенность его неординарной походки и заранее жгла нервные клетки, пытаясь сообразить - кому же сейчас будет втык ?
      Совершив несколько сложных эстапад по двору, Петрович обнаружил, что оказался довольно близко к кухне. Туда он и решил зайти. - День добрый ... - буркнул землевладелец, уворачиваясь от падающей на него швабры, прислоненной к двери, с профессиональной ловкостью, достигнутой годами тренировок. Но звезды в этот день повернулись спи ной к престарелому искателю приключений. Поскользнувшись на чьём-то плевке, он, теряя равновесие, культей левой руки попытался схватиться за стену, но зацепился за антресоли с посудой, которые и так уже нес колько лет болтались на одном гвозде. К несчастью, самым крупным на ходящимся на них объектом был большой чугунный казан, который, падая сверху, от души треснул по концу скамейки, на другом конце которой , отдыхая после очередного общения с помещичьей дочкой, дрыхла Федора. Сообразив , что на это надо как-то реагировать, последняя , издавая абсолютно непристойные звуки, стартовала на трех лапах в сторону Уль яны, склонившейся над плитой, но промахнулась и попала в котел со ща ми, в котором развила чрезвычайно бурную деятельность. По кухне поле тели недоваренные куски подгнившей капусты и другие неизменные атрибу ты Ульяниного профессионального мастерства.
      - Ишь ты, курва какая! - весело воскликнул Петрович, выковыривая из уха кусок тухлой свинины. Ульяна, между тем, привычным движением обез движила кочергой обалдевшее животное, и подцепив его совковой лопатой, которой обычно пробовала пищу, с силой метнула его за дверь - совсем забыв, что там пытается принять вертикальное положение хозяин. Полу чив в морду ошпаренной кошкой, Петрович подался назад, попав в конце этого движения ногой в казан. Вся эта сложная комбинация живых и не живых объектов, прихватив с собой антресоль, вывалилась во двор.
      Сплюнув на ладонь два выбитых зуба, Петрович искренне обрадовался, что так легко отделался - с кухней проблем было обычно куда больше. Наподдав ногой Федоре, отчего та наполовину влипла в казан и, уже вме сте с казаном, по пологому берегу покатилась к реке , Петрович стал размышлять, куда бы еще зайти.
      - 4
      Весело насвистывая похоронный марш, он двинул к Гнилушке, местной речке, по причине любви местных туземцев к природе, давно превратив шейся в отхожее место. Многочисленные холмики, посыпанные карболкой, то и дело попадавшие под протез правой ноги, источали дивный аромат. Слёзы умиления так и брызнули на искажённое годами, оспой и страстью к приключениям, мужественное лицо Петровича."Лепота-то какая !" блеснула в его голове одинокая мысль.
      С города потянул лёгкий бриз заводских выбросов, и сквозь поредев ший цветной туман Петрович разглядел на высоком берегу одинокую фигуру с большим камнем на шее. Подойдя поближе, он узнал Акафеста, местного кузнеца.
      - Бог в помощь ! Чего ты здесь , Акашка ?
      - Дак вот ... Рыбу поглушить уж больно охота ...
      - Ты, болван, я чую, пьян опять ! Отродясь тут рыбы не бывало ...
      А кровища-то откедова хлещит ? Э, да ты руку прошкарябал, дурак ты эдакий !
      Акафест спрятал руки со вскрытыми топором венами за спину .
      - Так ить ... брился я намеднись...
      - Эко угораздило идиота ! Ты, дурило, я слышал, третьего дня с ко локольни сиганул на площадь, чаво жить перехотелось ? Если ...
      " Оступился я , барин ... Голубей гонял ..."- шептал кузнец и тай ком от Петровича горстями запихивал в рот отборную волчью ягоду.
      - ... если б не баба Фрося, - продолжал философствовать Петрович
      разбилси б, окаянный ! Твоё счастье - померла с голоду стару ха-то, да хозяйство её с молотка пошло ... А хозяйства боров один, Василёк, да и тот параличный. Да и где щас борова-то здорового возь мешь, передохли давно ...
      Петрович тяжело задумался . Кузнец тем временем зажал руками нос и рот, и отчаянно пытался задохнуться...
      - О чём это я толкую ... - встрепенулся барин. - Эх, маразм заму чил, туды яво в качель ... Чё я сказать хотел ?
      Петрович со всего размаху грохнул по своей многострадальной голо ве здоровенной каменюкой.
      - А !!! Ё - моё ! И пошло бабино хозяйство с молотка, и не дошло даже до базару, как тут ты прямиком на борова-то и угадал сверху! Вот потеха ... Бухы-ххэ-эгхэбве-хэ ...
      Этот дикий спазм означал, видимо, что катающемуся по земле с пе ной у рта и со сведёнными судорогой конечностями Петровичу было очень смешно. Всё более синеющий Акафест спокойно наблюдал за веселящимся барином. Меж тем темнело не на шутку ...
      - 5
      Вдоволь навеселившись , Петрович принял горизонтальное положение. На лоб ему села здоровенная зеленая муха, и Петрович машинально при хлопнул ее пятерней, эмпирическим путем определив при этом, что в пя терне по-прежнему находится каменюка. Крякнув от натуги, он раздра женно запустил её подальше , попав при этом по затылку Акафесту, ко торый , сосредоточенно сопя , пытался удавиться собственным воротни ком, уже достигнув на этом скользком поприще определённых успехов. Последний , тихо хрюкнув от удовольствия , плашмя грохнулся прямо на топор . "Может, оно и лучше так",- сомневаясь, подумал Петрович. " С тех пор , как спьяну загнал жену и детей на речку купаться , никакого сладу с сердешным нет. Неделю на их могиле выл, как собака, а потом уж и совсем умом повредился. Два дня застрелиться хотел , все, вишь, в сердце метил - дык все патроны дома перевёл и троих дворовых девок в расход пустил - те , дуры , посмотреть захотели ... Хотя бы не на пивался , как скотина , перед каждым самогубством, а то всей усадьбе жизни нет, как Акафест стреляться идет ... Патроны вышли - давай с крыши на вилы сигать ; так мало того, что все вилы в усадьбе перевёл, такую яму под конюшней выбил , подлец , что плотник Антип, спьяну за бравшись в неё, три дня как вылезти не может - так лестницей, видать, по кумполу долбануло, которую сердобольные мужички ему сбросили..."
      Горестные размышления прервала вылезшая из речки жаба. Петрович резво подхватился, вытащил из черепа Акафеста топор и приготовился рубиться не на жизнь , а на смерть - жабы в Гнилушке , с той поры , как поселился на ее берегу этот чертов иноземец Кюри , водились яд рёные. Но эта была вроде бы не голодна - окинув налитыми кровью гла зами напряженного помещика , она зевнула, показав громадные жёлтые клыки , и , почесав громадной клешнею чешуйчатое брюхо, неторопливой рысцой подалась в сторону Злопукино. "Самогон тибрить пошла,- дога дался Петрович. - И чего этот проклятый хранцуз в нашу речку-то спус кает? Ить никакой жизни нет: Фекле на той неделе пескарь ногу отгрыз у самого крыльца ; вчерась рака с чердака полдня стянуть не могли так ему, нечестивцу , Федорин вчерашний суп понравился - там и подох, сердешный. Жалко животину, да и, обратно, вонять будет. Надо бы сыз нова облаву организовать, да не так , как прошлую, что надрались всем селом, поймали карася на лугу и давай его штакетом молотить; карась то, знамо дело, ушёл, а народу под горячую руку полегло немало. Да и то: рази там с пьяных глаз разберешь, где карась, а где сосед? А хран цузу надо кровь пустить, а лучше, водой из речки напоить, чтоб у него, заразы, как у Панкратова Антона, третья нога промеж ног выросла! Прав да, девки долдонят, будто и не нога это вовсе... Ох, грехи наши тяж кие..."
      - 6
      Так, рассуждая, бодро фестивалил домой Петрович. Присмиревший Акафест на его могучем и единственном здоровом плече болтался подобно мешку навоза и по этому поводу решил пораскинуть оставшимися мозгами. Это у него получалось, надо признаться, всегда очень неплохо.От нап ряжённых размышлений его не смогли отвлечь ни гигантские фосфорициру ющие комары тигрового окраса, ни постоянно падающее на героев едкое гуано пролетающих на север пеликанов. Всякий раз, подолгу выбираясь из вязкой массы, Петрович во все горло орал "Вдоль по Питерской", чтобы распугать подбегающих ужей. Его трогательному фальцету фальшиво, к тому же постоянно путая слова, вторым тенором подпевало эхо... Дру гими словами, вроде бы ничего не предвещало беды ...
      Однако, уже дойдя до родной усадьбы, состоявшей из гнилого сарая без крыши, барин почувствовал смутное беспокойство. Что-то было не так. Затравленно озираясь, Петрович ходил по двору и сквозь толстенные линзы очков пристально всматривался в каждый из немногочис ленных предметов барского хозяйства. Липкий страх комом подкатил к его горлу. Ни разу не наступив на специально разложенные по двору заботливой рукой Ульяны заостренные грабли, узурпатор вступил в свои хоромы. При входе он не расшиб голову об косяк низкой двери , что случилось с ним впервые за все эти светлые годы. Пройдя в тёмный угол светлицы , Петрович обернулся и похолодел - в центре комнаты , по обыкновению своему, лежала шкурка от банана, невесть с чего выросшего три года назад на диком помидорном дереве. С тех пор тиран рабочего класса каждый вечер принимал из-за неё на грязном полу самые невообразимые позиции, от одного мимолётного взгляда на которые даже самый навороченный хатха-йог мог ощутить пальцами ног свою отвисшую челюсть. Целыми часами оглушенный падением Петрович радостно смотрел на тусклые звёзды и мечтал ... Под тяжестью навалившегося ужаса побе левший помещик грузно сел на ...
      ( в этом критическом месте читатель, видимо, надеется на лучший
      исход - на то, что Петрович сел на нож, в костёр, на ядовитого
      исполинского таракана, и т.д. и всё будет хорошо? Ни фига !!!
      Дудки !!! И не надейтесь, здесь вам не хиханьки-хахоньки
      здесь, блин , суровая правда жизни, ЯСНО ?!!!!) Итак, я продолжаю ... сел на подвернувшийся под увесистый зад стул, подпиленные Ульяной ножки которого громко скрипнули, но не развали лись. Петрович погрузился в глубочайший шок.
      В комнату входит Ульяна Ленина в кепке. Едва успев втихаря сбрить выросшую за ночь бородку клинышком, предводитель местных пролетариев замечает Петровича за процессом плавного перехода из шока в транс. - Уу-у-ууу, гадина , отрыжка буржуазного общества , сатрап хренов беззлобно прошипела бабушка и с любовью размахнулась пудовой кочер гой ... В Злопукино и близ него завязывалась жестокая кульминация ...
      - 7
      Петрович, обреченно вздохнув, прикинул на глаз траекторию кочерги. Глаз сразу же распух и начал болеть. Это взбесило престарелого поме щика. Обнаружив , что кочерга пошла вверх для второго удара, сатрап, бодро привстав со стула, изящно присел, крутанулся на протезе и, од новременно переводя своим движением удар кочерги в скользящий, испол нил великолепную нижнюю подсечку. Страдалец за народ , заметив ее в последний момент, подпрыгнул и тут же влепился лысой головой в низкий заплеванный потолок; рухнув наземь, он тут же поднялся прыжком с про гибом и принял стойку "самурая с мечами", а кочерга в его натруженной руке принялась описывать зловещие круги. Петрович встал в "царя обезь ян" (что, учитывая его социальный статус и внешние данные, у него все гда получалось идеально) и ждал. Свистнула кочерга. Петрович, сделав длинный шаг вперед, перехватил кисть борца за народное счастье; под тянув вторую ногу и продолжая движение народного трибуна, он дернул его вперед и , быстро развернувшись к нападавшему спиной, нанес ужас ный удар локтем под ложечку и, почти одновременно, костяшками той же руки - в переносицу. Но оппонент, уже практически вырубленный, еще сопротивлялся: большой палец свободной левой руки пламенного револю ционера со сверхзвуковой скоростью метнулся в глаз Петровичу. "Во дает!" - восхищённо подумал помещик , подставляя под удар лоб. Лоб загудел, палец хрустнул ... Для профилактики будущих право- и лево нарушений Петрович слегка выкрутил кисть агрессора, выключив тому локтевой сустав и со всего размаху саданул по нему снизу вверх здо ровым плечом, добившись приятного хруста. Выбив то, что осталось от Ульяшки, мощным " хвостом дракона " за дверь, Петрович полез на ка рачках под продавленный диван и выволок из-под него здоровенную за пыленную книгу, которую он не мог дочитать последние пятьдесят лет бросать было жалко, а других книг у Петровича не водилось. На облож ке когда-то золочеными буквами было написано: " Масутацу Ояма. Самая полная история развития восточных единоборств от Адама и Евы и до Николая II ". Пошатываясь под ее тяжестью, Петрович рухнул на диван, у которого привычно подломились ножки, и погрузился в чтение.
      - 8
      И несмотря на то, что перелистывать страницы ему мешал до сих пор о чём-то напряжённо размышляющий на его плече кузнец, выгрузиться из чтения Петрович не смог, пока не дочитал последние строчки руководс тва. Они гласили " Нагорэ зэнкуцу-дачи Каль-буль-буль маляки-шмачи !"
      " Надо всех их отфигачить,будут знать как наезжачить !",-сразу же перевёл Петрович и воскликнул:" Ос , сэнсэй ! Я понял ! Ос !! Надо натравить на неё моих ос !!! Ос !!!"
      Новоиспечённый Вам Дамм лёгким аллюром подался на задний двор, где он второй год дрессировал по системе Станиславского диких полу метровых ос.Во время преодоления вброд сточной канавы в аккурат возле уха жаждущего мести помещика,приятно прорезав ему весь слух, пролетел огромных размеров кухонный нож . Петрович перешёл на жесткий галоп. Две пятисоткилограммовые штанги звучно грохнулись тремя шагами позади пожилого спринтера."Ну в этот раз, Ульянка, ты у мене добастуесся" скрипя двумя коренными зубами с запущенной формой кариеса подумал Петрович и сходу взял трёхметровый плетень. Вспышка разрывного фа уст-патрона по левую сторону пути барина только раззадорила его. " Щас! Щас ты у меня докидаешься, старая перечница !",-зло пронеслось у него в голове. Тем временем мимо головы зло пронеслись два выточен ных из ржавой пилы сюрикена.Последним препятствием на пути к подавле нию мятежа был пруд имени Герасима. Переводя дух, Петрович оглянулся. В метрах двухстах сзади к нему приближались борцы за счастье всего трудового народа в лице Ульяны и её хахаля - почтальона Крупского. Последний представитель прослойки , выжимая всё из своей инвалидной коляски, выкрикивал грязные ругательства в адрес героя нашего повест вования - Ивана Петровича Зимнего.
      - Грязный ублюдок ! Наконец-то твоему грязному тиранству придет грязный конец !!
      " Почту уже взяли ",- мысленно ужаснулся барин и прыгнул в горя чую ,богатую нефтью воду. " Хорошо, что телеграфист Сенька на этой неделе в город скупляться подался, а то ведь свергли бы, засран цы",-преодолевая пруд изящным баттерфляем думал Петрович. Переплыв на тот берег, он первым делом положил у сарая пришедшего в себя после водных процедур Акафеста и метнулся внутрь. Послышалось нетерпимо громкое жужжание. " Д-да , типерича Зимнего так просто не возьмёшь", обречённо подумали гегемоны. Светало...
      - 9
      В сарае поднялась очень активная возня. Грохотало металлом по ме таллу, металлом по дереву, деревом по дереву, доносились удары по че му-то мягкому и градом сыпались матюки. Наконец все стихло; скрипнула кособокая дверь сарая, и по представшей их глазам картине обалдевшие инсугренты поняли, что на этот раз Петрович осерчал очень круто.
      Экипирован Петрович был с почти неприличной роскошью. На голове у него красовался новый котел из добротного чугуна, в котором пред приимчивый помещик выбил две дыры для глаз. Правда , они у него полу чились слишком низко, и, стоя ровно, Петрович почти ничего не видел впереди, так что поза, в которой он выплыл из сарая , была довольно дерзкой и несколько неприличной. Одет старый боец был в несколько по ношенный водолазный костюм - его Петрович выменял у каких-то чудаков из города на живую жабу , которую помещик пленил в очень интересном стиле - рухнув на нее вместе с подломившейся веткой с дерева в тот момент, когда бедняга пробегала внизу. В каждой руке Петрович держал по две пары нунчак , которые бешено вращались, издавая мерзкий свист. За поясом , за голенищами валенок и за спиной у него были заткнуты в большом количестве самурайские мечи , азиатские кинжалы и индейские томагавки, с обоих боков свисали две здоровенные дырявые торбы с сю рикенами. Даже из глазных отверстий казана торчала пара индонезийс ких духовых ружей, из коих Петрович довольно регулярно пулял в Божий свет, как в копеечку, какой-то пернатой мерзостью. К ногам великого воителя испуганно жались, перебирая мохнатыми ногами и щелкая челюс тями, несколько одуревших от дневного света ос.
      Петрович деловито взял одну из ос за свалявшуюся на загривке бу рую шерсть, и, тщательно установив ей траекторию (для чего, учитывая особенности боевого шлема Петровича, ему пришлось принять крайне раз вратную позу), наладил ей кованым валенком под зад. Мгновенно набрав высоту, дрессированная тварь, с жужжаньем кувыркаясь в воздухе, через несколько мгновений шлепнулась во вражеский лагерь, где сразу же, со гласно полученным инструкциям, начала щипать все подряд и плеваться вонючей слюной. Запустив весь свой десант в инвалидскую коляску, в ко торой Крупский, лучший шестовик деревни, бешено вращал своим любимым снарядом, отбиваясь от рычащих и плюющихся ос, Петрович решил идти на добивание, благо противник остался только один - Улька еще в начале схватки получила от своего товарища по партии шестом по лысине и сей час мирно не возникала где-то под сиденьем.
      Солнце палило вовсю. В небесах бодро и жизнерадостно сновали гри фы, коршуны, ястребы и другая пернатая пакость со стервятническим уклоном. " В жизни всегда есть место подвигу!" - подумал Петрович.Из дав воинственное рычание, которое, смодулированное горшком, живо на помнило Крупскому отрыжку Пегаса , обожравшегося комбикорма, он, на бирая скорость, двинулся на супостата.
      Окончательно обалдевший от всего происходящего, еще и так не при шедший в себя Акафест, робко попытался подняться на четвереньки ... (Просвещенный читатель сразу же поймет, что, учитывая целенаправлен ность и непредсказуемость движений Петровича, это добром не кончится и будет КАТЕГОРИЧЕСКИ НЕПРАВ , поскольку все закончилось ЕЩЕ ХУЖЕ !)
      В падении Петрович порезал себе ногу сюрикенами и треснулся голо вой о дверцу вражеского экипажа. Теряя сознание, он успел заметить, что Крупский, выронив свой дрын и покувыркавшись как следует в возду хе, врезался в стайку комаров-толкунцов, что, похоже, изрядно рассер дило последних. Петрович удовлетворенно ухмыльнулся - ведь несмотря на то , что он был самым крутым в округе рукопашником - индивидуалом, выйти один на один и без оружия на местного толкунца он бы не согла сился ни за какие коврижки.
      Дело потихоньку клонилось к закату. Солнце начало отбрасывать на песок длинные тени. Акашка, почувствовав себя в своей тарелке, ожив ленно пытался оглушить себя нунчаками. Толкунцы, собравшись в кучу , озабоченно решали, что им сделать с обмершим от испуга Крупским, си дящим в текущий момент посреди пруда по шею в нефти. "ТОЛКНУТ ИТЬ ОНИ ЕГО!" - злорадно подумал Петрович. -" Как пить дать - ТОЛКНУТ!"
      Жизнь продолжалась ...
      - 10
      Отыскав под универсальной коляской-вездеходом-везделётом-вездеп лывом (хотя Йосиф Крупский чаще всего использовал режим вездестоя) своё сознание, Петрович , несмотря на то , что вид у оного предмета был весьма потерянный, упорно, но пока безуспешно пытался в него вой ти. За эти два часа комары , не взирая на орущего " Хорош тол каться-то,изверги, щекотно !!!" почтальона , по дешёвке толкнули-таки вышеназванного субъекта в соседнюю деревню Печкино .
      Петрович проснулся от дикого храпа. Он открыл глаза и закрыл рот.Храп прекратился. Помещик встал на ноги. Это оказались ноги ку харки - она, плотно зажмурив глаза, выдавала себя за гофрированный шланг. В кармане бунтовщицы Петровичем была тут же найдена начатая бутылка самогону . Обрадованный находкой, Петрович встал на уши и очень долго ходил на бровях. Гордая бабушка за всё это время и бровью не повела, всё кряхтела, но из обморока не выходила. Наконец , барин сошёл с Ульяниных бровей. "Это мне на руку ",-подумала старушка и не ошиблась. С лёгкой руки поверженного борца за демократию Петрович принял на грудь ещё пару глотков мутного зелья. Кухарка поморщилась грудь была её больным местом." От ить карахтер у человека - хуч бы сапожищи свои снял, фекалия капитализма !",- пронеслось в голове у симулянтки. Петрович , будто бы прочитав её мысли , любовно осмотрел свои кованные сталью бабкодавы. Каждодневно натираемые керосином , валенки блестели на солнце. " На том стоим !",- с гордостью подумал узурпатор. " Ещё минут пять на том постоишь, и я тебе все цырлы пере ломаю , гад !",- теряя былое спокойствие подумала Ульяна. Но против ный барин и не думал покидать поле битвы, наслаждаясь лаврами, он присел на корточки и закурил. Покурив он стал на глаз определять вы соту близрастущего японского кактуса. Нехило поднаторевшая в актёрс ком мастерстве за последние пятнадцать мучительных минут, Ульяна и глазом не моргнула ... " Бить-то его щас вроде бы и не с ру ки",- подумала бабушка-Божий одуванчик и зарядила Петровичу в чердак с правой ноги. А ноги у неё , надо отметить , были потяжелей , чем руки. Молниеносно отреагировав на подлый удар, помещик упал , схва тившись за голову. Воспользовавшись случаем, старушка передала привет родственникам и резво слиняла на нейтральную территорию свинарника.
      Начинался вечер и одиннадцатая глава ...
      - 11
      Несмотря на одержанную победу, на душе у Петровича было как - то муторно. "Старею ...", - печально подумал помещик, и, чтобы доказать себе, что это не так, с молодецким присвистом запустил томагавком в какого-то деда, который на старости лет настолько выжил из ума , что пытался ловить в пруду им. Герасима рыбу. Любой сопливый малец в се ле и в усадьбе знал, что в этом пруду ловились только холера, маля рия и дохлые собаки - последние очень серьезно восприняли переимено вание пруда (раньше он назывался Жабий Пляж) и начали сводить счеты с жизнью исключительно водным путем. Томагавк, прожужжав в воздухе , изящно перевернулся несколько раз, и, сбив с деда шапку, ушел за го ризонт. "Дерьмо индейское..." , - раздраженно пробурчал сатрап и метнул в деда сюрикен, который зарылся в песок, отскочив от дедовой рубахи - мыла у старичка не водилось, видимо, лет двадцать. Петрович злодейски ухмыльнулся и потянул из-за пояса мачете ...