Общение с агентом Гласк и её помощником Трэблером кое-что прояснило. Хэл Хорн понял, что эти двое знали своё дело и из них вышли бы отличные следователи, но они не служили ни в Особом отделе Даркнеллской службы безопасности, ни в местном бюро внутренних расследований. Подобное высокомерие я бы ожидал увидеть в сотрудниках отдела внутренней безопасности при допросе продавшегося хаттам оперативника, но уж никак не по отношению к гражданским.
      Гласк возила Хэла по различным заведениям, заявив, что любое из них может оказаться местом встречи мятежников. Большей частью это были мерзкие дыры вроде магазинчика Арки, но некоторые, находившиеся в западной части Закреи, были более респектабельны. Одним из наиболее приятных мест оказался магазин, торгующий кафом различных сортов. Хэл и Трэблер остались снаружи и притаились по бокам от двери. Хэл с удовольствием втягивал густой аромат, доносившийся из торгового зала. Он с неохотой согласился подождать снаружи, в то время как хозяйка повела Гласк в кабинет, чтобы что-то обсудить.
      Хэл обратился к Трэблеру, задрав бровь:
      – С трудом верится, что хозяйка посчитала нас обычными покупателями.
      Тот нахмурился, и его светлые брови сошлись на переносице:
      – Думаешь, мы похожи на повстанцев?
      В голосе Трэблера сквозила враждебность, и Хэл обрадовался, что восприятие Силы у него временно притупилось: это спасло от волны гнева, исходившей от этого парня.
      – Расслабься, дружище, я вовсе не это имел в виду. Ты не хуже меня понимаешь, что о мятежнике, который шатается поблизости, мы бы скорее узнали в той лавчонке за углом. Здесь покупатели слишком благополучны для повстанцев.
      – Ты так думаешь? – холодно фыркнул Трэблер. – Ты удивишься, узнав, как высоко стоят некоторые мятежники. А может, и не удивишься.
      – Что ты имеешь в виду?
      – Что никогда нельзя быть уверенным, переметнулся он или нет. – Трэблер усмехнулся. – Конечно, в Центральных мирах полно повстанцев, но и в окольцованных этого отребья хватает.
      – Интересная точка зрения.
      Хорошо, что выходящие из магазина женщины заслонили Хэла от Трэблера. В последний раз он слышал слово "окольцованный", когда разнимал драку в кафе на Кореллии: местный превратил в котлету кого-то из Центра Империи за то, что тот назвал его этим обидным словом. Не так уж много обитателей миров Колец позволяли себя так называть.
      Дверь опять открылась, и появилась агент Гласк. Белым носовым платком она стирала с серого кителя тёмное пятно.
      – Всё впустую. Она сразу сломалась и выболтала, что уклоняется от уплаты налогов, но о Восстании она ничего не знает. И о заговоре против Бел Иблиса – тоже.
      Трэблер бросил взгляд на информационный планшет и указал вниз по улице:
      – Следующая в списке "Абсолютная пустота". Это вон туда.
      Хэл двинулся вперёд и вскоре обнаружил, что Гласк шагает рядом.
      – Хозяйка никак не отреагировала на голографии, которые вы ей показали?
      Гласк покачала головой:
      – Она абсолютно ничего не знает. И её сотрудники – тоже. В подобных заведениях люди преисполнены уверенности, что несут на Даркнелл последние достижения имперской культуры, но на самом деле – лишь своё представление о том, что происходит в сердце Империи. Я хочу сказать, на Кореллии и в Центральных мирах. Не будете же вы утверждать, что эта кореллианская настойка похожа на ту, что вы пьёте дома?
      – Нет, конечно. Но это потому, что мы в Корбезе делаем её достаточно крепкой, чтобы использовать в медицинских целях. – Хэл пожал плечами. – Знаете, во время поездок в захолустье я стараюсь не обращать излишнего внимания на аборигенов и их привычки.
      – Вы очень терпимый человек, инспектор Хорн.
      Хэл улыбнулся.
      – Стараюсь.
      Тот факт, что Гласк никак не отреагировала, когда он назвал обитателей Даркнелла "аборигенами", а саму планету – захолустьем, ясно давал понять, что она вовсе не местная, как хочет показать. Местной жительнице не проколоться и не отреагировать на обидную кличку ничуть не легче, чем Моранде – отказаться от своих сигар. Что-то здесь не так, и я отнюдь не в восторге от того, что придётся в этом разбираться.
      Трэблер обогнал их и распахнул дверь в переполненное кафе. Хэл спустился в зал и направился к столику, за которым сидели шумные деваронцы. Ему хотелось добраться до бара раньше Гласк, и он сумел задержать её: хлопнул деваронца по плечу, тот повернул голову, чтобы взглянуть на него, и зацепился рогом за форменный китель Гласк, замедлив её шаг.
      Хэл заметил маленького человечка с жетоном управляющего и направился к нему, стремясь перехватить мужчину до того, как тот успеет скрыться за дверью с табличкой "Посторонним вход воспрещён".
      – Я инспектор Хорн, это агенты Гласк и Трэблер. У нас есть к тебе несколько вопросов. Ты ответишь на них сейчас, или нам закрыть кафе и начать искать здесь контрабанду?
      Человечек шумно глотнул воздуха и закашлялся:
      – Мне не нужны неприятности.
      Хэл полуобернулся к Гласк. Когда кореллианин схватил управляющего, её сердитый взгляд смягчился, но лишь частично.
      – Мы покажем вам несколько голографий. – Гласк вложила голо в его протянутую руку, он развернул их веером и предъявил управляющему. – Узнаёте кого-нибудь?
      Тот бросил взгляд на голографии:
      – Нет, не думаю.
      Хэл опустил руку на плечо маленького человека:
      – Видишь ли, я просто пытаюсь дать тебе шанс помочь самому себе. Наша опергруппа выяснила, кто из этих людей здесь был. А теперь или ты подтвердишь их информацию и ответишь на наши вопросы, или мы передаём тебя Управлению исполнения наказаний. А ещё мы можем отправить его на Кессель, верно, агент Гласк?
      Гласк кивнула, выражение её лица стало холодным:
      – Надолго.
      Человечек вздрогнул:
      – Кессель? Я даже не знаю, что это такое.
      – Тебе и не надо знать, дружище. А теперь взгляни ещё раз на голо. Повнимательнее.
      Управляющий принялся вглядываться в голографии, проводя пальцем по поверхности каждой. В глазах у него ни разу не вспыхнул огонёк узнавания. Однако Хэл, державший руку на его плече, смог уловить, как подёргивались мускулы всякий раз, когда он задерживался на изображении. Трое из пяти действительно бывали здесь, но самая долгая пауза сопровождала среднюю голографию, на которой был изображён низенький человек с короткими светлыми волосами, подстриженными по-военному.
      Управляющий прищурился:
      – Я не уверен…
      – Давай я тебе помогу. – Хэл положил голо с блондином поверх остальных, а потом схватил его и сунул в лицо управляющему. Человечек отпрянул. Хэл немного перестарался, но то, что свидетель отшатнулся, ударившись затылком о стену, заставило Гласк развести нахмуренные брови. В конце концов, Хэл устроил это представление в основном для того, чтобы успокоить её.
      – Этого ты помнишь. Когда он здесь был?
      – Ээ, ммм… возможно, вчера – нет, погодите, сегодня утром. Очень рано. Знаете, по утрам приходят только завсегдатаи… – Хэл улыбнулся. Управляющий улыбнулся в ответ. – Он кого-то здесь ждал, а потом загорелся.
      Гласк схватилась за это слово:
      – Загорелся?
      Её резкий голос заставил управляющего вздрогнуть:
      – Ага, он сидел тут, а потом женщина с бокалом и сигарой споткнулась и пролила на него коктейль. Думаю, он загорелся от сигары. Она помогла его потушить, и всё обошлось.
      Хэл сдавил плечо управляющего:
      – Прекрасно. Что ещё ты помнишь?
      – Ну, когда появился тот парень, которого он ждал, они поговорили, и блондин вдруг разволновался. Он заявил, что его ограбили, а потом выскочил отсюда, будто стянул плащ самого Вейдера, вы понимаете?
      Прищурившись, Гласк взглянула на Хэла.
      – Что бы он ни прятал, это у него украли. Эта вещь должна быть у женщины, которая его подожгла. Как она выглядела?
      Кончиком языка управляющий облизнул пересохшие губы.
      – Ну, невысокого роста, с каштановыми волосами…
      Хэл покачал головой.
      – Хватит пустой болтовни. Я покажу тебе голо. – Он извлёк из кармана бумажник и вынул оттуда голографию. Голо блондина он перебросил Гласк, а управляющему показал другое. – Это она?
      Тот покачал головой.
      – Никогда раньше её не видел.
      На это я и надеялся. Моя жена терпеть не может подобных местечек.
      Хэл пожал плечами и сунул голографию обратно в карман.
      – Спасибо за помощь. Ты свободен.
      Человечек стремглав бросился прочь, а Гласк схватила Хэла за плечо и развернула к себе:
      – Зачем вы его отпустили?
      – Простите, что влезаю в ваше расследование, но вы сами знаете, что это полнейший провал. Мы ищем того, кто убил Бел Иблиса, верно? И что, этот убийца будет сидеть в грязном кафе, как вор, ждущий перекупщика? Я не сомневаюсь, что ваш красавчик в чём-то замешан, но он из разряда любителей, если его обворовали подобным образом. А между воровкой и камешком, на котором мы всё ещё торчим, весьма вероятно, уже лежит порядочный кусок гиперпространства.
      Трэблер нахмурился:
      – Убийца мог ждать оплаты.
      Хэл округлил глаза:
      – Тогда что у него украли? Доказательство, что он убил Бел Иблиса? А я-то думал, торжественные похороны, которые с Кореллии транслировали на всю галактику – более чем достаточное доказательство гибели сенатора. Кроме того, хороший наёмный убийца потребовал бы хотя бы часть оплаты вперёд, чтобы не пришлось снова нырять на дно. В этом случае нам следовало бы искать его на каком-нибудь фешенебельном курорте, а не здесь.
      Наблюдавший за Гласк Хэл заметил, как на мгновение забегал её взгляд. Он ожидал волны паники, но ничего подобного не уловил. А это значит, что, либо мои резервы по управлению Силой исчерпаны, либо она прекрасно владеет собой. Вся эта история, которой она прикрывалась, от начала до конца выдумана – выдумана в тот самый момент, когда Трэблер выстрелил в Моранду. Теперь она развалилась, и грубая работа Трэблера лишь подчёркивала, насколько абсурдна она была с самого начала. На самом деле они ищут то, что привёз на Даркнелл блондин и украла Моранда. А то, что от этих двоих отдавало высокомерием Центральных миров, подсказало Хэлу, что они, скорее всего, имперцы.
      Он потряс головой. И это означает, что и я, и Моранда (если она ещё жива) здорово влипли – гораздо сильнее, чем хотелось бы.
 

***

 
      Достав очередную рубашку или куртку, Моранда осматривала её и осторожно шевелила плечами. В это время Гарм Бел Иблис разглядывал её обшарпанную квартирку, представлявшую собой коробку с окном и крошечным туалетом за загородкой у дальней стены, прямо за нишей, в которой она копалась в поисках одежды. Ничто не говорило о том, что Моранда долго здесь жила. Бел Иблис похвалил себя за способности к дедукции: он вспомнил, что инспектор из Корбеза специально прилетел её искать – а это означало, что она в бегах.
      Таким образом, решил он, это место было неким аналогом конспиративной квартиры, только для преступников и прочих представителей низов. Сотрудники спецслужб прятали в подобных местах свидетелей до суда или встречались с тайными агентами. Здесь же валялся мусор и всякий хлам: бракованные газосветные лампы, полдесятка инфокарт с периодикой; на тоненьком спальном мате, расположенном так, чтобы не было видно из окна, лежали скомканные простыни и одеяла – всё это, возможно, оставили прежние обитатели-уголовники.
      Теперь, когда я всецело принадлежу Восстанию, мне тоже суждено жить на подобных квартирах.
      – Тут не слишком просторно, знаю, но мне многого и не надо.
      Моранда вышла из ниши, одетая в блузу из яркой голубой ткани и тёмно-коричневую куртку. Она пошевелила правым плечом и попробовала описать им небольшой круг, едва сдержавшись, чтобы не скривиться.
      – Как новенькая.
      – Как новенькая ты стала бы после ванны с бактой.
      – Верно, но выстрел только сделал из плеча жаркое. Очень больно было, зато кости целы. Кроме того, у дроидов МД есть дурная привычка обо всех бластерных ранениях докладывать властям. – Моранда внимательно посмотрела на Гарма. – Учитывая, что ты повстанец, думаю, тебе захотелось бы избежать подобной процедуры.
      Бел Иблис почти невольно напрягся:
      – Как ты догадалась?
      – Тут и догадываться нечего. – Она упёрла палец в висок. – Во-первых, ты озаботился пойти и найти меня, и не для того, чтобы собрать мои косточки. Сострадание в наши дни – редкость, и похоже, монополия на него принадлежит повстанцам. Во-вторых, ты всё-таки подошёл ко мне, хотя у тебя хватит ума сообразить, что подстрелили меня, скорее всего, агенты имперской разведки.
      Бел Иблис кивнул:
      – Та женщина – Исанн Айсард, дочь Арманда Айсарда.
      Моранда вздрогнула, её глаза широко распахнулись:
      – Я знала, что дело нечисто, но чтобы настолько…
      – А что ещё заставило тебя думать, что я повстанец?
      – Репутация Арки. Ты явно кореллианин, а все кореллиане ненавидят следовать приказам. Ты сам меня залатал, а это наводит на мысль, что ты служил в армии – значит, сохранил верность тому, чем она была, пока Палпатин не подмял всё под себя. И, в конце концов, если импы тут что-то вынюхивают, значит тот, кто работает против них, скорее всего мятежник.
      – В самом деле? – Бел Иблис задал вопрос, чтобы потянуть время. – Может, я из "Чёрного солнца"?
      – Ха! А сострадание? Забыл?
      – Хмм, верно подмечено. – Он на мгновение задумался. – А почему ты думаешь, что импы вынюхивают что-то, а не кого-то?
      – Могу тебе сказать, я сделала этот вывод из того факта, что сюда прилетела самолично дочка Снежного короля. На мокрое дело послали бы банду, состоящую из её шофёров. По-видимому, у неё есть мозги, поэтому они сначала будут задавать вопросы, а уж потом стрелять.
      – Как в случае с тобой?
      – Эй, он мог бы попасть и точнее. – Моранда улыбнулась. – Дело в том, что я здесь кое-что украла у одного нервного молодого человека. Имперскую собственность – очень ценную имперскую собственность, целиком закодированную. Тебя ведь за ней сюда прислали, так?
      Бел Иблис как можно равнодушнее пожал плечами:
      – Можешь доказать, что вор – ты?
      Она кивнула и вытащила из кармана чёрный шарф:
      – Я подменила инфопакет. Фальшивка была завёрнута в такой же шарф. Узнаёшь?
      Он подался вперёд и провёл по материи пальцем:
      – А где он сейчас?
      Она рассмеялась:
      – Не так быстро, мой дорогой мятежник. Ты заштопал мне руку, и за это я тебе благодарна, но мне нужны средства, чтобы убраться с этого комка грязи, подальше от Хэла Хорна. Сколько ты готов заплатить?
      – Двадцать пять тысяч кредитов.
      – Как насчёт пятидесяти?
      – Договорились.
      Моранда расширила глаза:
      – Он настолько ценный, а? Может, тогда обсудим небольшие премиальные?
      – Где он?
      Она присвистнула. Бел Иблис почувствовал, как сжалось сердце.
      – В очень надёжном месте.
      – И это место?.. -…и является причиной, по которой я прошу премиальные. – Она покачала головой. – Я бросила инфокарты в дверь спидера, который взяла напрокат Айсард. Я понимаю, тебя это шокирует, но можешь не волноваться. Именно такие дела мне удаются лучше всего.
 

***

 
      Гласк вела спидер туда, где был штаб её операции, а Хэл в одиночестве сидел на заднем сиденье. Ещё в "Абсолютной пустоте" она отозвала Трэблера в сторонку, отдала несколько распоряжений – и в результате он куда-то исчез. Хэлу она сообщила, что Трэблер поехал в космопорт – осмотреться, как она сказала, но кореллианин сомневался в правдивости её слов. Любую информацию, которую Трэблер получит лично, она легко могла бы узнать по комлинку.
      Хэл не слишком внимательно отслеживал взглядом смазанные краски городского пейзажа, проносившегося за окном спидера. Он размышлял о том, что же заставило его показать управляющему кафе голографию своей жены вместо голо Моранды. Я ведь узнал Моранду по описанию, как только он начал говорить – по сигаре, которой она воспользовалась, чтобы "поджарить" блондина – но почему я стал её покрывать? Теперь я знаю, что она втянута в это дело, а значит история о наёмном убийце – пустышка. Мы имеем дело с обычной кражей, но присутствие импов наводит на мысль, что всё не так просто.
      Однако, показав управляющему не ту голографию, Хэл уничтожил единственную надёжную нить, которой располагала Гласк. Он мог догадаться – раз она имп и раз прямо расспрашивала его о верности Империи – что её потенциальная добыча каким-то образом связана с Восстанием. Хэл Хорн не питал любви к повстанцам – они сами поставили себя на другую сторону закона и одного этого уже было достаточно, чтобы вызвать у него неприятие – но и фанатиком Империи он не был. Не раз ему приходилось сдерживать чересчур прытких имперских оперативников, а в конечном счёте всё оборачивалось тем, что он был вынужден расхлёбывать заваренную ими же кашу.
      Действия Трэблера были ярким примером эксцессов, которых он старался избегать. Трэблер мог бы легко догнать и схватить Моранду. Вместо этого он выхватил бластер и выстрелил без предупреждения. Хотя Хэл и надеялся, что, сбив Трэблеру прицел, он не даст убить Моранду, сейчас он был более чем уверен, что она либо мертва, либо умирает, либо серьёзно ранена.
      Готовность Трэблера стрелять в человека, пусть даже не такого уж невинного, но в их деле – совершенно постороннего, дала Хэлу понять, что пленных Империя брать не собирается. Что бы там ни украла Моранда, это, должно быть, очень важная вещь, почти наверняка связанная с государственной тайной. А если я уже так много знаю, нетрудно предположить, что в какой-то момент заберут и мою жизнь – когда я перестану приносить пользу или начну слишком сильно раздражать.
      Такой вывод не повлёк за собой паники. Да, Хэл ощущал беспокойство; к тому же он не мог смириться с мыслью, что никогда больше не увидит жену и сына, однако над этими чувствами возобладало умиротворение. Он вспомнил, как однажды – тогда ему было не больше шести – он разозлился из-за сломанной игрушки. Отец тогда отвёл Хэла обратно во двор и сказал, что нельзя позволять эмоциям выходить из-под контроля, потому что это нарушает порядок вещей во вселенной. Отец научил его простым успокаивающим упражнениям и заставлял повторять их до тех пор, пока они не стали частью его натуры.
      Поэтому он так спокойно размышлял, пока Гласк вела машину. В конце концов она остановила спидер у двери маленького домика, отгороженного от соседних зарослями кустарника. Переулок шёл влево и, похоже, выходил через ворота на улицу, протянувшуюся позади здания. Хэл немедленно понял, что этот дом – конспиративная квартира. В том, что сотрудница Особого отдела Даркнеллской службы безопасности пользуется конспиративной квартирой, ничего удивительного не было, однако уединённость домика – несмотря на то, что он находился в черте города – заставила его насторожиться.
      Гласк вошла первой, захлопнула за ними дверь и повела Хэла по узкому коридору через кухню в пристройку, подпиравшую заднюю стену.
      – Сюда. Здесь мой кабинет.
      Хэл шёл след в след. Когда они прошли на кухню, Гласк повернулась, очевидно, намереваясь что-то сказать, однако попытка отвлечь внимание не слишком удалась. За полсекунды до того, как из-за двери вынырнул Трэблер и вцепился Хэлу в шею, кореллианин почувствовал присутствие громилы и пришёл в движение.
      Он упал на колени и пригнулся, вынудив согнуться и душившего его Трэблера. Имперский оперативник сжал ладони, Хэл привстал на одно колено, резко выпрямился и затылком съездил Трэблера по лицу. Что-то хрустнуло, но кореллианин был абсолютно уверен, что его череп не пострадал. Трэблер взвизгнул, выпустил противника и схватился за разбитое лицо. Хэл изогнулся и ногой ударил Трэблера по лодыжкам, сделав подсечку. Громила пошатнулся, опрокинул стол и рухнул на пол.
      Хэл выхватил из-под куртки Трэблера луксанский "пронзатель", быстро снял оружие с предохранителя и выстрелил в Гласк. Та уже держала в руке бластер. Женщина отпрянула и выстрелила в ответ: прямо над головой Хорна задребезжали полки с посудой. Хэл бросился на пол, но через секунду рискнул приподняться, всё ещё оставаясь в полусогнутом положении. У него за спиной Трэблер, лицо которого было всё в крови, вытащил из сапога вибронож и начал с трудом подниматься на ноги. Хэл открыл огонь на поражение, выстрелом выжег громиле сердце и нырнул обратно, под прикрытие шкафа.
      Гласк выстрелила. Луч прошил шкаф насквозь.
      – Тебе за ним не спрятаться.
      – И не надо.
      Хэл вынул из кармана голо Моранды и бросил его в центр кухни. Позволив Гласк рассмотреть его, он выстрелил, превратив голографию в чёрную пузырящуюся лужицу.
      – Спрячусь вот за этим.
      – Ты о чём?
      – Вы в разведке мните себя важными персонами, но я посвятил жизнь тому, чтобы отделять правду от лжи. И я догадался, что ты ищешь вещь, которую украл тот блондин, агент повстанцев. Но теперь этой вещи у него нет, её похитили… И воровка всё ещё здесь, это её голо я сжёг.
      – И ты думаешь, раз уничтожил голо, я сохраню тебе жизнь, чтобы ты смог провести опознание? – Гласк рассмеялась. – Её голо есть в ордере на арест.
      Свои слова она подчеркнула новым выстрелом. На куртку Хэла полетели брызги металла.