Арик сдвинул брови. Плащ и шлем скрадывали фигуру и рост этого создания, но…

– Это самец? Мужчина?

– Конечно, – угрюмо ответил отец. – Уполномоченный представитель Иерархии, прибыл сюда обсуждать вопрос о зоне отчуждения. И как только узнал о сражении у Доркаса, сразу же занял место посла.

– Ужасно, – проворчал Арик.

Яхромей мужского пола не может устоять, услышав зов боевой трубы. Эта раса давно мечтает ввязаться в какой-нибудь конфликт.

– Буду краток. – Яхромей двигал челюстями так, словно пережевывал какую-то мелкую зверушку. – Сегодня много говорилось об экономических и политических вопросах. Пусть этим занимаются женщины. Вы встретились не с пиратом-одиночкой или заблудившимся космонавтом. Никогда еще вы не сталкивались с подобным врагом. Нужно быть идиотом, чтобы не прийти к единственному правильному выводу: мы должны собрать все силы воедино!

– Ох уж эта яхромейская прямолинейность, – усмехнулся Арик.

– Тс-с-с!

– Я не церемонюсь потому, – уверенно продолжал разумный крокодил, – что опасность угрожает не только вам. Миротворцы запретили яхромеям иметь боевые корабли, а это значит, что наши планеты и наш народ останутся беззащитны и беспомощны, если зона отчуждения окажется преодолена противником. Обратитесь к мрашанцам, пусть они расскажут вам легенду о тех, кто однажды, спасаясь от врага, пролетали через их систему. Этого врага звали Мирнашимхиеа.

Докладчик сделал паузу и, отбрасывая шлемом яркие блики, оглядел собравшихся.

– Сегодня вы говорили о многом. Но не сказали ни слова об оружии под названием «Цирцея». Должно быть, вы обсуждали этот вопрос между собой. Я скажу вот что. Если наши враги – те самые Мирнашимхиеа, они не будут медлить. Они постараются отнять у вас планеты. И если им удастся захвагить миры, на которых спрятана демонтированная «Цирцея», вы уже не сможете собрать ее и пустить в ход. Подумайте об этом.

Он спустился с трибуны и зашагал к ложе, где сидели остальные инопланетные представители и послы.

– Что ж, начало положено, теперь могут все свободно говорить о «Цирцее», – сделал вывод Арик.

– К сожалению, он привел очень весомый аргумент, – отметил старший Кавано. – «Цирцею» трудно пустить в ход, поскольку ее части спрятаны на разных планетах Содружества. Мы не сможем ее быстро собрать, если придется отражать атаку сильного врага. А если противник захватит хотя бы одну часть – пиши пропало.

– Но почему? – удивился Арик. – Наверняка остались заводы, на которых производились эти детали. Нужно восстановить недостающие части по старым чертежам. Это же так просто!

– Не просто, – задумчиво ответил отец. – Сперва нужно сделать эти самые чертежи.

– То есть как? – не понял сын.

– В этом вся загвоздка. Не забывай, что «Цирцея» возникла словно ниоткуда. До той минуты, когда ее пустили в дело, никто и не подозревал о ее существовании. И до сегодняшнего дня. спустя тридцать семь лет, никому не удалось создать действующую модель этого оружия. Либо у Севкоора прекрасно работает служба безопасности, либо чертежи сами по себе чересчур сложны и в них никто до сих пор не сумел разобраться.

Арик пожевал нижнюю губу. В старших классах школы Фейлан увлекся «Цирцеей», он прочитал все, что смог достать по интересующей теме. И жаловался, что сведений нашлось поразительно мало.

– И к чему ты ведешь? – спросил Арик. – Что «Цирцея» – это продукт инопланетной технологии, который случайно попал в руки Севкоора?

Отец улыбнулся:

– Пореже смотри второсортные триллеры. Нет, я не думаю, что это инопланетная технология. Но наука, бывает, преподносит сюрпризы. Видимо, какая-то часть «Цирцеи» приобрела свойства, которых не ожидали исследователи. Вероятно, по этой причине «Цирцею» было решено разобрать, а детали рассеять по разным планетам. Вору нелегко будет выяснить, какая именно часть превращает «Цирцею» в сверхмощное оружие.

– Но наверняка они успели все проверить и проанализировать, – возразил Арик. – И узнали, в чем причина.

– Возможно. Хотя я на собственном опыте знаю, что порой невозможно повторить некоторые ошибки в монтаже сложного устройства. И если ключевая деталь будет разрушена или попадет к врагам, то нас ждут большие неприятности.

– Командование миротворцев наверняка уже приняло меры, – поморщился Арик.

– Даже если не успело, то наш друг-яхромей только что об этом напомнил.

Арик кивнул. К трибуне вразвалочку направлялся Джа. Судя по всему, спикер решил дать высказаться наблюдателям – представителям иных рас.

– Ты запомнил название пришельцев из мрашанской легенды? А то я не расслышал.

– Мирнашимхиеа, – сказал отец. – Это архаичное словосочетание переводится с мрашанского как «завоеватели без причин». Я не специалист по ксенолингвистике, но это выражение знаю.

– «Завоеватели без причин». Звучит жутковато.

– Согласен. Ирония в том… и вряд ли большинству парламинистров это известно… что при первом контакте мрашанцы дали такое же название человеческой расе.

Кто-то тихо подошел по проходу между креслами и остановился рядом с Ариком. Он повернулся.

– Привет, – прошептала Мелинда, быстро коснувшись его плеча и сев справа от отца. – Здравствуй, папа. – Мелинда крепко обняла старика и спросила: – Как ты?

– Хорошо. – Тот поцеловал дочь. – Спасибо, что прилетела.

– Извини, что задержалась. – Мелинда ткнулась носом ему в плечо, потом обратила лицо к Арику и приподняла брови в немом вопросе. Тот развел руками и неутешительно покачал головой. Как скажется на здоровье отца гибель Фейлана, можно будет судить только со временем.

– Парлан рассказал мне о том сражении. – Мелинда отстранилась, но не выпустила руки отца. – Известно, кто это был?

– Нет еще. – Отец внимательно посмотрел на нее. – Ты как, держишься?

– Нормально, – улыбнулась она. – Правда, не волнуйся за меня. А ты как, Арик?

– Хорошо, – ответил Арик. Его голос прозвучал далеко не так твердо, как ее. Но ведь Мелинда всегда умела лгать не краснея.

– Как прошла операция?

– Прекрасно. – Судя по равнодушному голосу сестры, на этот раз она не солгала. – Пока я летела от Келадона, ничего нового не произошло?

– Если что-то и было, нам об этом не сообщали, – ответил лорд Стюарт. – Разве что Парламент разразился длинной речью. Надеюсь, что хотя бы миротворцы времени не теряли.

– Так и есть, – кивнула Мелинда. – Я не успела получить твое письмо, а они уже отозвали доктора Гайдара на Эдо. Он один из лучших хирургов-диагностов в Содружестве.

– Наверное, теперь он будет заниматься в основном вскрытиями, – глядя прямо перед собой, предположил старший Кавано.

Во внутреннем кармане пиджака Арика завибрировал коммуникатор.

– Мне звонят, – встал он. – Я на минутку. Арику пришлось снова пройти мимо миротворцев-охранников – защитные поля зала искажали связь.

– Алло?

– Это Квинн, сэр, – прозвучал знакомый голос, и на экране появился Адам Квинн. – Я решил, что нужно вам сказать. Командование миротворцев начало извещать семьи погибших у Доркаса. Значит, скоро можно будет получить останки для захоронения. Хотите, я свяжусь с ними и обо всем договорюсь?

Арик поморщился. Получать останки – дело тяжелое, грустное. Но это долг семьи, и Квинн здесь ни при чем.

– Спасибо, я все сделаю сам. Куда мне нужно позвонить?

– В Похоронную службу, – ответил Квинн. – Имени старшего офицера я не знаю.

– Я выясню. Ты на корабле?

– Да, сэр. Капитан Тева сказал, что мы вылетаем на Эвон по первому слову вашего отца.

– Хорошо. Мы предупредим вас.

– Да, сэр.

Арик отсоединился, отыскал справочник и набрал нужный номер.

– Миротворческая похоронная служба. Дежурный сержант Льюис, – представился бравый молодец.

– Я Арик Кавано, – назвался Арик. – Мой брат Фей-лан был командиром «Киншасы». Я хотел бы договориться о транспортировке его тела.

– Минуту, сэр.

Экран потемнел. Арик, прислонившись к стене, рассматривал круглый холл на первом этаже. Верхний ярус опустел – туристов давно выпроводили, а любопытные журналисты поджидали внизу, парламинистры выйдут на перерыв.

– Господин Кавано? – позвал незнакомый голос. Арик посмотрел на экран. Сержанта Льюиса сменил офицер.

– Да?

– Сэр, я капитан Ролинс. Все тела найдены, и сейчас начинается отправка их на родину. Но есть одно исключение, сэр. Я не нашел в списках погибших коммандера Кавано.

– То есть как это – не нашли? – нахмурился Арик.

– Я сам не понимаю, сэр, – развел руками Ролинс. – Это была настоящая мясорубка, и некоторые фрагменты тел идентифицировали далеко не сразу. Но коммандер Кавано – единственный, кто числится пропавшим без вести.

– Может, его тело просто не нашли?

– Маловероятно, сэр, – покачал головой капитан. – Команда зачистки работала очень тщательно.

Арик задумчиво потеребил нижнюю губу. Либо военные что-то путают, либо скрывают. Ему не нравился ни тот ни другой вариант.

– С кем мне необходимо переговорить?

– Я могу соединить вас с Гражданской службой, – предложил Ролинс. – Только сомневаюсь, что они скажут вам больше, чем я.

– Тогда не стоит, – отказался Арик. – Спасибо за помощь.

Он отключился и с минуту постоял молча, борясь с искушением громко выругаться. Мало того, что Кавано потеряли члена семьи, так им еще не дают попрощаться с ним по-человечески.

Что ж, нечего сидеть и ждать с моря погоды. Снова включив коммуникатор, Арик вызвал Квинна.

– Да, сэр?

– Квинн, с кем из высшего командного состава отец знаком лично? – напрямик спросил Арик.

– Ну, он знаком с генералом Гарсиа Альваресом, – медленно проговорил Адам Квинн. – И… шапочно, правда, – с адмиралом Радзински. Адмирал заседал в Парламенте посредником от флота, когда лорд Кавано был парламинистром.

А теперь Радзински поднялся до командующего Флотом, до поста одного из Тройки Командования миротворцами. Пожалуй, он тот, кто нужен.

– Не знаете, где сейчас может быть Радзински?

– Я слышал, что вылетел на Эдо в составе чрезвычайной комиссии. Могу проверить, если нужно.

– Проверьте, – кивнул Арик. – И сообщите Теве, чтобы готовил корабль к отлету.

– Хорошо, сэр. Насколько я понимаю, мы летим на Эдо?

– Ты правильно понимаешь, – мрачно ответил Арик. На Эдо, чтобы забрать тело брата. Или выяснить, почему его нельзя забрать.

Глава 6

Фейлан поклялся, что сделает все, чтобы вырваться из плена. И первое время ему казалось, что он вот-вот покинет свою стеклянную камеру – только вперед ногами.

Он заболел. Чем – непонятно; в жизни еще с ним ничего подобного не случалось. Желудок выворачивало наизнанку, но рвота не шла. Голова кружилась, перед глазами все плыло. И никаких болей. Через каждый час озноб сменялся страшным жаром, и так все четыре дня. Видимо, организм так реагировал на какие-то местные бактерии или вирусы. Фейлан обязательно нашел бы объяснение, если бы сохранил способность ясно мыслить.

Он почти не вставал с койки, то накрываясь одеялом с головой, чтобы согреться, то сбрасывая его и расстегивая до пояса комбинезон, чтобы хоть немного остыть. Почти все это время он спал, и ему снились дикие сны, в которых реальные события перемежались невероятными кошмарами. Как-то, придя в себя, он увидел рядом инопланетян, которые изучали его с помощью загадочных белых приборов. Но картинка быстро затуманилась, и потом коммандеру казалось, что это тоже был сон.

На пятый день он проснулся совершенно здоровым.

Фейлан полежал спокойно пару минут, прислушиваясь к своим ощущениям. Он чувствовал себя на удивление хорошо. И впервые за все эти четверо суток он был голоден как волк.

Коммандер осторожно сел, памятуя о том, что от обезвоживания может сильно закружиться голова. На тумбочке рядом с кроватью стоял стеклянный цилиндр с какой-то прозрачной жидкостью и лежали две плитки сухого пайка из запасов спаскапсулы. В сосуде оказалась приятно пахнущая вода. Плитки тоже пришлись как нельзя кстати.

Фейлан сел, свесив ноги с кровати, и принялся завтракать, поглядывая вокруг. В поле зрения находились трое чужаков. Двое трудились у приборов, а один лежал на узком топчане, похожем на спортивного коня, – видимо, отдыхал. Они как будто не обращали на пленника внимания, но последний не питал иллюзий. Чужаки – они чужаки и есть.

Прослужив на Флоте пятнадцать лет, Фейлан давным-давно избавился от стремления к уединенности. Наевшись, он сбросил с себя грязный опостылевший комбинезон и встал под душ.

Стандартной коробочки с жидким мылом нигде не увидел, зато в одной из ячеек в стене обнаружился большой брикет, напоминающий обычное твердое мыло. Фейлан с наслаждением вымылся, выключил воду и только сейчас спохватился, что под рукой нет ничего похожего на полотенце. Но это не беда. Главное – после душа он заново ощутил себя цивилизованным человеком. Ради этого можно и послоняться по камере нагишом, не страшно.

Он стряхнул с тела крупные капли и вышел из душа. Увидев на постели новый, чистый комбинезон, не удивился.

– Гостиничное обслуживание на высоте, – пробормотал он.

Направляясь к кровати, Фейлан машинально оглядел комнату…

Сердце заколотилось. Слева в прозрачной стене цилиндра виднелась вертикальная щель. Она надвое делила запирающий механизм двери. Откуда она взялась – можно только догадываться. Но главное, в его камере появилась лазейка.

Фейлан сел на кровать, взял комбинезон и притворился, будто внимательно его осматривает. Ясно, что трюк с дверью – чистой воды провокация. Они что, совсем за дурачка его держат? Он четыре дня провалялся в лихорадке он заперт в стеклянной банке на неведомой планете; и все, что есть под рукой, – инопланетная тряпка, которую они сами же ему и подсунули. Неужели надеются, что он сорвется с места, как только увидит, что крышка банки чуть-чуть приоткрылась?

А может, они рассчитывают на какую-нибудь иную реакцию? Например, что он вырвется и начнет душить их коллег, сидящих в зале?

Неожиданно Фейлан заметил, что ладони, которыми он касался комбинезона, высохли. Похоже, это ткань не простая – она хорошо впитывает влагу. Теперь понятно, почему ему не дали полотенца. Он одевался, краем глаза следя на поведением инопланетян. Они занимались своими делами, не обращая ни малейшего внимания на незапертую дверь камеры.

Ладно, мысленно сказал Фейлан, застегивая комбинезон. Значит, это испытание, что-то вроде теста. Если ничего не предпринимать, инопланетяне решат, что он слишком хитер, а хитрость всегда подозрительна. С другой стороны, можно использовать ситуацию к своей выгоде – дезинформировать пришельцев. Коммандер сунул пустой сосуд из-под воды за пазуху, мысленно пожелал себе ни пуха ни пера и шагнул к двери.

Чужие открывали дверь, нажимая на кнопку, которая была расположена на молочно-белой пластине у косяка. Фейлан сделал все возможное, чтобы показать наблюдателям, как трудно ему открыть эту дверь. Чтобы вырваться из плена, ему наверняка потребуется недюжинная физическая сила, и чем меньше враги будут знать о его реальных способностях, тем лучше. Когда тебя недооценивают, появляется шанс к победе.

Фейлан просунул пальцы в щель и, уперевшись плечом в стену, принялся толкать прозрачную створку вбок. Он скалил зубы, его мышцы рельефно выпирали под тонкой тканью комбинезона; Фейлан надеялся, что пришельцы примут его показное напряжение сил за чистую монету. Наконец щель расширилась достаточно, чтобы можно было в нее протиснуться.

Ну вот, все трое пялятся в его сторону, и это замечательно. Но ни один не бросился к пленнику, не выхватил припрятанное оружие. Ясно, это жертвенные агнцы, отданные на заклание свирепому недругу.

Но Фейлан не собирался устраивать потасовку. Он показал свою слабость, пора дать понять, что помыслы его невинны и нападать на техников он не собирается. Шагнув к ним, он достал из-за пазухи и протянул пустой сосуд:

– Нельзя ли еще водички?

* * *

Инопланетянин сходил за водой, потом все трое ушли. На этот раз дверь заперли как следует.

Судя по всему, первое испытание закончилось. Вот только непонятно, прошел . Фейлан его или нет.

Фейлан выпил половину воды, после чего лег на кровать. Подоткнув под голову подушку, лежал на боку, прижимая ладонь к прохладному стеклу, и разглядывал вернувшихся к своим занятиям инопланетян. Вернее, притворился, что наблюдает за надзирателями. На самом деле он изучал стену своей тюрьмы.

Сперва Фейлан решил, что она сделана из стекла. Потом, еще до того как его свалила болезнь, пришел к выводу, что это пластик. И вот сейчас, ощупывая твердую поверхность и пытаясь царапать ее ногтем, коммандер заключил, что первая мысль была верной. Это стекло – невероятно прочное, толщиной добрых пять сантиметров, но, несомненно, стекло.

Он перевернулся на спину и задумался. Стекло – не кристаллический материал, а аморфный, с кремниевой основой, как правило. Стойкий к едким веществам – хотя, насколько Фейлан помнил, одна-две кислоты могут с ним справиться. И тут он вспомнил сцену из прошлого. Они с Ариком и Мелиндой играли в волейбол, и он угодил мячом прямо в окно маминого кабинета. Стекло выдержало, но рама треснула, отчего стекло упало в комнату, прямо на стол, на забытую чашку с чаем, и натворило всяких бед.

Краем глаза Фейлан отметил движение. Он повернул голову, но ничего не увидел. Стена как стена, да мерцающий свет приборов на консолях.

– Каввана!

Фейлан сел и посмотрел на дверь. За прозрачной перегородкой стояли трое чужаков. Судя по покрою комбинезонов, именно эта троица встречала его у трапа корабля в день прибытия на планету.

– Привет, – спустил Фейлан ноги с кровати. – Как дела?

Чужак в середине маленькой шеренги, выждав минуту, высунул из клюва длинный язык.

– Я хорошо, – произнес он глубоким голосом. – Ты хорошо?

До капитана дошло не сразу. А когда дошло, он вздрогнул. Чужой говорил на английском!

– Намного лучше, – выдавил пленник, не сводя взгляда с собеседника. – Я болел несколько дней.

– Кто такое несколько дней?

– Не «кто», а «что», – поправил Фейлан. – «Что такое несколько дней». В данном случае «несколько» – это четыре. – Для наглядности он показал четыре пальца. – Четыре дня.

Чужой замялся, словно ему требовалось время, чтобы переварить столь важную информацию.

– Я принести твой мешок. – Он указал языком на спутника, который стоял слева и держал сумку с НЗ из спасательной капсулы. – Хотеть?

– Да, – кивнул Фейлан, вставая. – Спасибо.

Существо, которое держало сумку, встало на колени по ту сторону двери. В нижней части створки белели три квадратные пластины. Чужой повозился, и верхний квадрат съехал вниз. Сумка с НЗ оказалась шире отверстия, но инопланетянин ухитрился-таки пропихнуть ее. И снова закрыл квадратный проем.

– Спасибо, – поблагодарил Фейлан.

– Ты жить, – произнес чужак, стоявший посередине. Насколько Фейлан помнил, его звали Свуоселик – если только кто-нибудь другой не занял его место. – Вещь нужно?

– Да, нужная вещь. – Коммандер постарался, чтобы эта фраза прозвучала без горького сарказма. Какая забота со стороны тех, кто хладнокровно истребил всю его команду! – Но если вы хотите, чтобы я остался в живых, мне потребуется гораздо больше еды.

С минуту инопланетяне тихо совещались между собой, после чего Свуо-селик сообщил:

– Еду готовить.

– Прекрасно, – буркнул Фейлан. – А когда меня начнут допрашивать?

Чужие снова пошептались.

– Не понимать.

– Ничего страшного, без меня все равно не начнете, – кисло усмехнулся Фейлан. – Как вам удалось выучить английский?

– Мы потом, – пообещал Свуоселик и повернулся кругом. Остальные двинулись за ним…

– Постойте! – Фейлан вскочил на ноги. Когда чужаки повернули головы, он что-то заметил, что-то очень важное…

– Кто?

– Не «кто», а «что», – машинально поправил коммандер, подступая вплотную к отделяющей его от собеседников стене. Мозг лихорадочно работал. Фейлану удалось задержать инопланетян, но теперь нужно срочно придумать какой-нибудь вопрос.

Во внешнем помещении открылась дверь, сквозь проем хлынул яркий солнечный свет. В комнату вошел еще один инопланетянин. И Фейлана озарило – солнечный свет!

– Кроме еды, мне нужно кое-что еще, – сказал он. – Чтобы быть здоровым, мне необходимо каждый день бывать на солнце.

Несколько секунд инопланетяне молча смотрели на него.

– Не понимать, – наконец промолвил Свуоселик.

– Снаружи, – пояснил Фейлан и махнул рукой на закрывшуюся дверь. – Моя кожа производит необходимые для жизни химические вещества.

Для пущей убедительности Фейлан постучал пальцем по руке.

– Кожа. Химические вещества. Витамин D, меланин… и много других.

– Не понимать, – повторил Свуо-селик. – Мы говорить потом.

Инопланетяне снова повернулись к выходу. На этот раз Фейлан знал, куда смотреть, к тому же он стоял достаточно близко, чтобы разглядеть как следует.

Они подошли к двери, отворили ее, залив комнату солнечным светом, и вышли. «Как же, не поняли!» – хмыкнул Фейлан, поднимая с пола сумку и бросая ее на кровать. Все они прекрасно поняли. Этот пиджин-инглиш – военная хитрость, не более того. Чужие пытаются усыпить его подозрительность, показывая, как мало понимают из того, что он говорит. Нашли дурачка! У них на затылках, у основания шеи, капитан заметил шрамы и догадался, что это такое.

Свуо-селику и его товарищам были вживлены передатчики.

Фейлан опустился на койку, расстегнул сумку с НЗ и начал выкладывать содержимое на одеяло. Ну да, значит, беспроволочная связь. Имплантантов, похожих на те, что вживляют «Мокасиновым змеям», он не заметил, если только они не прятались где-нибудь под одеждой. Но у чужаков определенно есть передатчики… и он уже давно подозревал, что у них есть средство мгновенной связи. Неудивительно, что они решили воспользоваться ее преимуществами. Все, что они видели и слышали – его слова, интонация, мимика и телодвижения, – все это прогонялось через компьютер, который тут же подсказывал инопланетянам, что именно нужно произнести в данный момент. Без сомнений, все так и было. Но вот откуда они взяли словарный запас и грамматические правила? Наверное, Фейлан много болтал, пока валялся в лихорадке.

В аварийном мешке осталось не так уж и много, большую часть вещей чужаки вынули. Фейлан сложил в отдельную кучку питательные плитки, в другую – витамины, в третью – пакетики с соком. Аптечка осталась практически нетронутой, хотя, приглядевшись, он заметил, что каждая коробочка была вскрыта. Видимо, инопланетяне брали образцы лекарств на анализы. Не было набора инструментов, запасной обоймы, веревки и смены одежды. Капитан выдвинул один из ящиков, расположенных под кроватью, и сложил туда плитки и пакеты с соком. Витамины и аптечку он поместил во второй ящик. Затем взял пустую сумку и выдвинул третий… и замер.

Последний фрагмент мозаичной картины встал на свое место. Эта камера – точная копия личной каюты коммодора Дьями, вплоть до выдвижных ящиков под кроватью.

Именно там Дьями хранил свой персональный компьютер.

Фейлан опустил сумку в третий ящик и задвинул его ногой. Так вот откуда враги получили словарный запас английского. Дьями был просто помешан на секретности, он никогда не вводил личные записи в корабельный компьютер. Он боялся, что рано или поздно найдется умелец, который взломает все коды и пароли. Иметь личный компьютер, вообще-то, запрещалось, но все старшие офицеры знали о причуде коммодора, и, насколько Фейлан помнил, никого это особо не беспокоило. Поговаривали только, что интересно было бы заглянуть в файлы и узнать, какие тайны подчиненных записал Дьями.

Капитан глотнул ароматизированной воды и лег на койку. Врагу достался словарный запас – это само по себе уже плохо. Но что там могло быть еще? Что если подробная карта Содружества вместе с навигационными выкладками? Списки и места дислокации подразделений миротворцев?

А вдруг там было что-то и о «Цирцее»?

Фейлан резко перевернулся на живот. Ага, вот опять – что-то мелькнуло и исчезло на самом краю его поля зрения.

Он внимательно рассмотрел детали интерьера и занятых делами чужаков. Нет, то, что привлекло его внимание, случилось не в этой комнате. Не движение тела, не вспышка света, не блик и не отражение. Что-то совсем другое.

Может, это еще один тест, вроде открытой двери?

Коммандер снова повернулся лицом к стене. Ладно, пусть играют в свои игры, если им так хочется. В последней игре он натянет им нос и вырвется отсюда.

Фейлан неторопливо скреб ногтем по стене, припоминая все, что он знал о стекле.

Глава 7

Эдо была последним оплотом когда-то мощной и гордой Японской Гегемонии, последней из пятнадцати колоний, подчинявшихся метрополии, которая находилась на Земле. Остальные колонии либо сделались самостоятельными, либо объединились с другими колониями на тех же планетах, либо вошли в состав Содружества как независимые штаты. Политическое влияние Севкоора было так велико, что к нему присоединилось немало миров, а Гегемония давно утратила свое значение и осталась почти без космических территорий.

Миротворческая база на этой планете представляла собой компромисс, на котором постоянно оттачивали свое остроумие критиканы всех мастей. Эдо находилась в шестидесяти световых годах от Земли, на полпути между секторами Лиры и Пегаса. Ближайшими ее соседями были дружелюбные аурлиане, а не какие-нибудь воинственные и злобные паолийцы или яхромеи. Поэтому политические недруги миротворцев всегда приводили базу на Эдо как пример бессмысленной перестраховки – любимого занятия военной бюрократии. Они заявляли, что незачем держать дорогостоящее оборудование рядом с такими незначащими планетами, как Массиф, Берген, Калевала и Доркас.

И впервые критики умолкли.

Центральный холл базы поражал воображение, к тому же он был настолько уютным, что в нем не тягостно было прождать приема и несколько часов. Стюарт Кавано побаивался, что ему и детям этот уют успеет осточертеть.

– Простите, лорд Кавано, – уже в который раз повторял десантник у двери приемной. – Адмирал Радзин-ски до сих пор на совещании. Он обязательно примет вас, как только сможет.

– Не сомневаюсь, – процедил Кавано, загоняя раздражение в глубь души. – Вы хоть уверены, что ему сообщили о моем визите?

– Конечно, сообщили, сэр.

– Вы даете слово?

– Конечно, даю, сэр.

– Ладно, – буркнул лорд Кавано и побрел к креслам, где его ждали остальные.

– Ну, что? – полюбопытствовал Арик.

– Вместо секретаря можно было просто объявить светящейся надписью: «Радзински на совещании», – ответил старший Кавано, опускаясь в кресло между оставшимися у него детьми.

– Но ведь нам было назначено.

– Назначено. Мы торчим здесь уже целый час.

– Сдается мне, что он просто прячется, – фыркнул Арик.

– Похоже на то. – Лорд Стюарт хмуро покосился на десантника.

Колхин, сидевший позади Арика, поерзал в кресле:

– Может, не будем дожидаться, когда нас соизволят впустить?

Кавано посмотрел на него. Молодой телохранитель присматривался к секретарю и что-то прикидывал.

– Не знаю, что ты задумал, Колхин, но вряд ли это хорошая идея.

– Зато привлечем к себе внимание, – возразил Колхин.

– И нас выпрут с Эдо, – заключил Кавано. – А тебе, возможно, придется полежать в больнице.

– Ну это вряд ли, – сморщил нос телохранитель.

– Давайте попробуем по-другому, – оживилась Ме-линда, доставая из кармана планшет. – Квинн, тебе знаком план этого здания?

– В целом да.

– Отлично. – Мелинда набрала номер. – Посмотрим, что у нас получится.

Экран ее планшета посветлел. Лорду Кавано с его кресла экран был плохо виден, но все же он заметил, что дочь дозвонилась до мужчины средних лет.

– Здравствуйте, доктор Гайдар, – защебетала она. – Это Мелинда Кавано. На прошлой неделе мы были на Келадоне… да, группа Биллинсгейта… О, это было чудесно… Нет, я сейчас здесь, на базе. Мой отец приехал к одному человеку, но он сейчас на заседании, а мы тут сидим и ждем. Я от скуки звоню знакомым, вот, наткнулась на ваш номер в памяти коммуникатора, решила узнать, как дела… О, это было бы замечательно… Да, я сейчас проверю.

Она оторвалась от планшета:

– Надеюсь, у всех у нас доступ номер три?

– Да, – подтвердил Кавано-старший, гадая, что она затеяла. Местную службу безопасности обвести вокруг пальца отнюдь не просто.

– Да, допуск есть, – сообщила своему коллеге Мелинда. – Великолепно! Мы подождем. Она выключила устройство и сказала:

– Он подойдет сюда через пару минут. И поведет на экскурсию по больнице.

– Звучит заманчиво, – нахмурился лорд Стюарт. – Ты же понимаешь, что за нами по пятам будет ходить охрана.

– Мы прилетели сюда не для того, чтобы полюбезничать с адмиралом Радзински, – напомнила Мелинда, – а для того, чтобы узнать о Фейлане.

Она повернулась к Квинну:

– Насколько я помню, все медицинские лаборатории оборудованы по крайней мере одним терминалом с разъемом мыслесвязи.

Лорд Кавано тоже посмотрел на Адама Квинна:

– Мне не нравится эта затея, Мелинда.

– Нет, сэр, она права. – Квинн сдвинул брови к переносице, но голос его оставался ровным. – Это самый лучший выход.

– А ты справишься?

– С легкостью, – кивнул Адам.

– Ладно, – встал Кавано-старший. – Если ты так уверен в себе, давайте попробуем.

Он шагнул к секретарю, и в тот же миг дверь за спиной десантника отъехала в сторону. На пороге стоял адмирал Радзински в обществе двух десантников.

– Не стоит, лорд Кавано, – сухо произнес адмирал. – Прошу всех следовать за мной.

* * *

Адмирал Радзински провел гостей через лабиринт коридоров; за его спиной шагали двое десантников. Арик шел рядом с Колхином, исподтишка разглядывая лицо молодого телохранителя. Судя по всему, Колхин готовился к самому худшему, и если бы обнаружилось, что адмирал ведет их в тюрьму, он бился бы как лев за свободу своего хозяина. Арик решил: если начнется потасовка, главное – сразу рухнуть на пол.

Наконец они остановились перед дверью с цифрой «3» и фамилией адмирала на табличке.

– Вы подождите здесь, – приказал Радзински своей охране. – Остальных прошу входить.

Это был конференц-зал – солидный даже по меркам компании «Кавтроникс». На стене светилась карта Содружества, на противоположной стене – оперативная карта миротворческих сил. Большую часть комнаты занимал стол с изогнутыми ножками, окруженный удобными стульями. Посреди стола стоял компьютер с большим монитором.