Завоеватели (№1) - Гордость Завоевателя

– Сюда приходят все немрашанцы, если хотят что-нибудь выяснить, – сказал телохранитель.

– Верно, – кивнул Кавано и подумал, что если этот человек – важная персона или он чем-то опасен, то это могло бы объяснить слежку за даалийской ткачихой. – А вы беседовали с этим человеком, Фиббит?

– Нет, – ответила она. – Он проходил мимо меня, но не заговаривал. У него очень выразительное лицо.

– Вы хорошо его запомнили? – спросил Кавано. – Сможете выткать портрет?

– В этом нет нужды, – сказала Фиббит. – Я уже сделала его портрет.

– Вот как? – Кавано снова посмотрел на произведение ткачихи. Конечно, совсем не за этим он прилетел на Мрашанис. Но ситуация с Фиббит казалась ему все более и более загадочной. – А не позволите ли вы мне взглянуть на этот портрет?

– Это будет большой честью для меня, – сказала Фиббит. – Гобелен у меня дома, это совсем недалеко…

– У нас появилась компания, – перебил ее Колхин.

Кавано обернулся. Со стороны Информационного агентства через улицу шли трое мрашанцев, явно направляясь к ним.

– Вам знаком кто-нибудь из этих мрашанцев, Фиббит?

– Тот, что идет посредине, избрал меня для создания этого гобелена, – сказала сандаал. – Наверное, хочет увидеть, как продвигается работа. А может, и нет. Лица мрашанцев далеко не так открыты и выразительны, как лица людей.

Кавано посмотрел на мрашанцев. И внезапно понял, что у них действительно очень невыразительные лица, даже по сравнению с другими негуманоидными расами. Странно, что он никогда прежде этого не замечал.

– Все будет хорошо, – пообещал он ткачихе. – Посмотрим, что им нужно.

Когда мрашанцы приблизились, шедший посредине сказал:

– Лорд Кавано! Признаюсь, я удивлен, видя вас здесь. Мне казалось, вы отправились в свою гостиницу ожидать сообщения.

– Пока мой водитель нас дожидался, он заметил здесь Фиббит, – объяснил Кавано, разглядывая мрашанца. Это определенно не тот администратор, с которым произошел разговор в агентстве. Этот мрашанец был выше ростом, старше, осанистей, и говорил он иначе – более гладко. – Меня всегда интересовали даалийские гобелены.

Шерсть мрашанца зашевелилась – может, просто от ветра, а может, это была реакция на имя сандаал.

– Да, она искусная художница, – согласился мрашанец. – Мои соотечественники приобрели несколько ее работ. Возможно, вы пожелаете на них взглянуть? У меня в офисе есть сведения о том, где сейчас находятся все эти гобелены.

– Может, как-н-ибудь в другой раз. Это все, что вы хотели мне сказать?

Мрашанец как будто удивился.

– В мои намерения вовсе не входило что-то вам сказать. – Он обогнул Колхина, направляясь к Фиббит. – Как я уже говорил, я был удивлен, увидев вас здесь. Я собирался лишь узнать, как продвигается работа над гобеленом.

Фиббит, не говоря ни слова, протянула ему раму с вытканной картиной. Мрашанец посмотрел на гобелен, потом показал его обоим спутникам.

– Превосходная работа! – похвалил мрашанец. – Именно то, на что я и рассчитывал. Пойдемте со мной, я расплачусь.

– Сейчас? – Фиббит от удивления резко вскинула голову. – Но ведь гобелен еще не закончен!

– Гобелен именно такой, какой мне нужен, – повторил мрашанец тоном, который не располагал к продолжению спора. – Вы получите плату в здании. Пойдемте!

– Я иду. – Фиббит встала – и оказалась поразительно высокой, когда полностью выпрямила ноги. – Я готова. – Она плотнее запахнула серапе на туловище.

Мрашанец снова повернулся к Кавано.

– Информация для вас, лорд Кавано, скоро будет готова. Надеюсь, эти сведения вам пригодятся.

– Я тоже надеюсь, – буркнул Кавано.

Нечеловеки направились через улицу к зданию Информационного агентства. Паучье тело Фиббит на длинных ногах возвышалось над невысокими мрашанцами.

– Мы еще не зарегистрировались в гостинице, – напомнил Колхин. – Если пакет информации придет в наше отсутствие, его отошлют обратно.

– Да, я знаю. – Кавано провожал взглядом сандаал и мрашанцев. Все как будто нормально… и тем не менее чувствуется подвох. Кавано сказал Колхину: – В гостиницу поедем только мы с Хиллом. Я хочу, чтобы ты еще побыл здесь. Нужно убедиться, что с Фиббит все в порядке.

Колхин нахмурился:

– Фиббит?

– Да. Слишком уж вовремя ее от нас увели, – сказал Кавано.

Колхин, похоже, тоже это заметил.

– Ну, может быть, – сказал он, немного подумав. – Но я не понимаю, какое отношение это имеет к нам.

– Я тоже не понимаю. Давай назовем это предчувствием.

– Да, сэр, – сказал телохранитель. – Хотите, я поговорю с мрашанцами, что стоят в переулке, пока буду ждать ткачиху?

Краем глаза Кавано заметил справа какое-то движение и, обернувшись, увидел свой мобиль, который как раз подъезжал к обочине.

– Наверное, они меня заметили, – сказал Хилл через открытое окно. – Минуту назад вдруг взяли и исчезли. – Водитель посмотрел на то место, где сидела Фиббит. – Сандаал ушла?

– Ее увели в Информационное агентство, – сообщил Кавано. – Под тем предлогом, что собираются купить гобелен. А куда направились те трое топтунов?

– В противоположную сторону. – Хилл кивком указал направление. – Однако они могут обойти здание вокруг.

– Нам, наверное, лучше здесь не задерживаться, – рассудил Колхин. – Если мрашанцы за нами следят, они наверняка начнут что-то подозревать. Высади меня через пару кварталов, Хилл. У нас, кажется, есть в багажнике складной скутер?

– Должен быть, – кивнул Хилл. – А в чем дело?

– По дороге расскажу, – пообещал Колхин.

– Только будь осторожен, Колхин. – Кавано оглянулся на здание Информационного агентства. – Надеюсь, ты вооружен?

– Я всегда вооружен, сэр, – спокойно сказал Колхин. – Не беспокойтесь.

Глава 11

Они высадили Колхина, а потом поехали в направлении космопорта, в гостиницу, где для них забронировали номера. В гостинице их уже ждали, и регистратор явно разволновался из-за того, что прибыло только двое людей, хотя ожидали троих. Кавано зарегистрировал себя и Хилла, заверил клерка, что третий человек тоже пройдет официальную процедуру сразу по прибытии, и отправился в номер – ждать пакета информации из агентства.

Ждать пришлось недолго. Хилл даже не успел осмотреть все комнаты на предмет безопасности, как вдруг из компьютера, расположенного в номере, раздалась мелодичная трель – прибыло сообщение.

– Как быстро! – удивился Хилл. Кавано вставил в компьютер свою карточку и включил прием информации.

– Поразительно быстро, – согласился он. – Особенно если учесть, что тот чиновник вообще не рассчитывал найти какие-либо сведения.

Компьютер снова пискнул и выключился. Кавано переставил карточку в свой планшет. Программа-переводчик была уже загружена, и к тому времени, когда Кавано устроился в роскошном кресле, стоявшем в углу подле световой скульптуры, пять страниц затейливых мрашанских письмен уже превратились в три страницы английского текста. Кавано откинулся в кресле, мысленно скрестил пальцы и начал читать.

Сведения были скудные и крайне неутешительные. Согласно им, два столетия назад, когда мрашанцы делали в космосе только первые несмелые шаги, через их звездное пространство пролетел корабль, принадлежащий иной расе. Представители иной расы вступили в контакт с мрашанцами, которые находились на космической научно-исследовательской станции. Станция медленно летела от одной планеты к другой. Пришельцы пробыли на станции недолго, но достаточно для того, чтобы выучить мрашанский язык. Кроме всего прочего, пришельцы рассказали, что спасаются бегством от другой могущественной расы, которая в это время завоевывает и разрушает их родную планету. Но они сообщили и многое другое – и по большей части, как потом оказалось, говорили неправду. Пришельцы полетели дальше, не оставив никаких материальных свидетельств своего пребывания на станции. Из-за этого впоследствии многие считали, что вся история с «инопланетянами» была тщательно разработанной мистификацией, которую затеяли со скуки сотрудники научно-исследовательской станции, чтобы как-то расшевелить спонсоров и администраторов своего проекта.

Сообщение заканчивалось короткой припиской: дескать, поиски информации продолжаются, и если обнаружится что-то еще, то сведения поступят сюда же, в гостиницу.

Кавано выключил планшет и отложил его в сторону.

– Ну как, есть что-нибудь? – спросил Хилл, стоя в дверях одной из спален.

– Ничего существенного, – ответил Кавано. – Ради этого не стоило сюда лететь. Как тебе наши апартаменты?

– Все чисто. – Хилл посмотрел в глаза своему работодателю. – Знаете что, сэр… Не хочу показаться слишком наглым и бесцеремонным, но… если бы я знал, что именно вы ищете, я, может, помог бы вам это найти. И… почему вы это ищете.

– Ничего, все нормально, – махнул рукой Кавано. – Причем тут бесцеремонность? Я ищу любые сведения о завоевателях. Как они выглядят, откуда могли явиться…

А почему я это делаю… к сожалению, сейчас не могу рассказать.

– Понятно, – кивнул Хилл. – Тогда, может быть, нам стоит поискать в главном правительственном архиве на Мра?

Кавано отрицательно покачал головой:

– Я почти уверен, что архивные сведения будут столь же куцыми, как и те, что мы получаем здесь. Мрашанцы особенно гордятся своим умением распространять информацию среди сограждан. Именно поэтому мы прилетели сюда, а не на Мра. Здесь тоже есть вся информация, зато лететь ближе – мы сберегаем по пять часов полета в каждый конец.

– Время для нас настолько дорого?

Кавано подсчитал в уме. Мелинда уже должна была добраться до Доркаса, как и корабль с ракетным топливом, который он туда направил. От Арика не поступало никаких сообщений, но если они с Квинном придерживаются графика, то не должны отстать от Мелинды больше чем на пару дней. «Каватине», чтобы долететь отсюда до Доркаса, понадобится около двадцати часов…

И что потом? Смысл визита на Мрашанис – в добыче сведений о завоевателях. Чтобы Арик сориентировался, в какой стороне следует искать брата. Но пока ничего существенного выяснить не удалось.

В кармане завибрировал коммуникатор. Кавано достал его и нажал на кнопку.

– Да?

Картинка на дисплее удивила: донельзя искаженное, размытое изображение.

– Это Колхин, сэр, – прозвучал голос телохранителя. Колхин говорил тихо, на фоне уличного шума было трудно разобрать слова. – Я насчет сандаал, Фиббит… Хотите поговорить с ней, или я должен был только убедиться, что она благополучно ушла из Информационного агентства?

– Скорее последнее. – Кавано нахмурился. Картинка на дисплее чуть сдвинулась в сторону, и внезапно он понял, что видит крупным планом куртку Колхина. Телохранитель держал коммуникатор у самой груди, чуть пониже подбородка. Кавано добавил:

– Но у меня найдется пара вопросов, если ты под каким-нибудь предлогом доставишь ее сюда.

– Тут дело не в предлоге, сэр, – сказал Колхин. – Но если вы хотите с ней увидеться, вам лучше прямо сейчас приехать в космопорт. Похоже, мрашанцы собрались выдворить ее с планеты.

* * *

От гостиницы до космопорта было пять минут быстрой езды. Хилл не тратил времени на парковку, просто оставил мобиль у входа в здание, и они с Кавано поспешили внутрь.

Колхин ожидал в почти пустынном вестибюле, у одного из коридоров, ведущих к воротам.

– Где она? – спросил Кавано, когда они встретились.

– Направляется к таможенному выходу, – ответил Колхин. – Нам лучше поторопиться – если она пройдет через таможню, добраться до нее будет очень трудно.

– Хорошо, – сказал Кавано. Все трое быстро зашагали по изогнутому коридору. – Расскажи, что случилось.

– Я собрал скутер и доехал до Агентства, – начал Колхин. – Они как раз выводили ее наружу – те же самые трое мрашанцев, и с ними еще один, какая-то шишка. Подъехала большая машина, вроде тех, на которых ездят государственные чиновники, и все сели в нее. Но я все же успел прицепить маячок и двинул за ними по параллельной улице. Мы проехали пару кварталов и оказались в захудалом районе. Я так понял, там живут в основном немрашанцы.

Кавано нахмурился:

– Я и не знал, что возле Мидж-Ка-Сити есть немрашанские территории.

– На карте этот район не обозначен, как немрашанский, – сказал Колхин. – Но я на месте властей вообще не стал бы указывать это место на карте. В жизни не видал таких жутких и грязных трущоб. Тем не менее все мрашанцы и сандаал залезли в какую-то крысиную нору и пробыли там несколько минут. Когда вышли, у сандаал на спине было нечто вроде сумки или рюкзака, а каждый мрашанец держал в руках несколько рамок с гобеленами. Они погрузили все это в машину и покатили прямиком сюда.

– Сандаал была в наручниках? – спросил Хилл.

– Да нет вроде бы, – напряг память Колхин. – Зачем наручники? Она ведь и так вела себя, как овечка.

– Не знаешь, каким рейсом ее хотят отправить? – спросил Хилл.

– Не знаю, – развел руками Колхин. – Я просмотрел расписание – следующий корабль до Ала вылетит только через шесть часов. Но тогда им нет смысла так торопиться.

Они прошли изогнутым коридором и метрах в двадцати впереди увидели низкие столики таможенного поста. Там стояла Фиббит и полдюжины мрашанцев, двое из которых носили ярко-голубые форменные шапки сотрудников таможни.

– Возможно, смысл как раз есть, – сказал Кавано. – Сейчас мы это выясним.

Мрашанцы, конечно же, заметили их приближение. Но напрасно Кавано ожидал увидеть на их лицах удивление или замешательство. Двое или трое мрашанцев повернули головы и спокойно посмотрели на вновь прибывших. Заметив движения сопровождающих, Фиббит тоже повернулась.

– Кавано! – Сандаал раскрыла рот в устрашающей даалийской улыбке. – Раздели мою радость – я возвращаюсь домой!

– Это прекрасно, Фиббит. – Кавано окинул взглядом мрашанцев. – Однако я собственными ушами слышал, что тебе не хватает средств на покупку билета…

– Меня почтили подарком. – Ткачиха лучилась от счастья. – Мне помог неизвестный, но весьма достойный благодетель. Я улетаю домой.

– Я рад за тебя. – Кавано подошел ближе, чтобы получше рассмотреть то, что находилось на столе таможенников. Там лежал раскрытый пустой рюкзак, о котором говорил Колхин. Содержимое рюкзака было разложено аккуратными рядами возле сканеров. На дальнем краю стола он увидел сложенные в невысокую кипу трапециевидные рамки с гобеленами – вероятно, уже прошедшие досмотр. – Но я надеялся увидеть одну из твоих работ, – напомнил Кавано ткачихе и кивнул на гобелены. – Ты не против, если я все же это сделаю?

– Эти вещи уже досмотрены, – заявил мрашанский таможенник.

– Разве нельзя просто взглянуть? – обратился к нему Кавано. – Это ведь совсем недолго.

– Это нарушение процедуры, – раздраженно возразил мрашанец. – После того, как вещи прошли…

– Не откажите в любезности, – неожиданно вмешался другой мрашанец. – Наверняка это не так уж трудно устроить. Вы ведь можете сделать небольшое исключение для лорда Стюарта Кавано, бывшего члена Парламента Северного Координационного Союза.

Кавано присмотрелся к говорившему. Этот мрашанец был старше обоих таможенников и старше тех троих, которые уводили Фиббит в Информационное агентство. Он производил впечатление умудренного жизненным опытом, уверенного в себе. Определенно, Колхин имел в виду его, когда говорил о важном мрашанце, присоединившемся к троим филерам.

– Благодарю вас, – сказал Кавано. – А вы…

– Пааликко, – с легким поклоном представился мрашанец. – Департамент отношений с гостями. Скажите, лорд Кавано, какую из работ Фиббит вы хотели бы увидеть?

– Она говорила о портрете какого-то человека, – пояснил Кавано. – Человека, который часто наведывался в Информационное агентство.

– Понимаю, – сказал Пааликко. – Вы знакомы с этим человеком лично?

Кавано пожал плечами:

– Вряд ли. Фиббит не называла его имени.

– И все же вы хотите увидеть его лицо…

– Я интересуюсь тем, насколько хорошо Фиббит удаются портреты людей, – объяснил Кавано. – Мне нравится ее стиль, и я подумываю о том, чтобы заказать гобелен для себя.

– И поэтому вы последовали за ней прямо сюда, в космопорт? – Мрашанец наморщил лоб, подражая человеческой мимике. – Весьма необычный поступок.

– Мы, бывшие члены Парламента, бываем весьма эксцентричными, – улыбнулся Кавано. – Кроме всего прочего, мы иногда проявляем заботу о неподобающим образом одетых и получающих недостаточную плату художниках, независимо от их государственной и расовой принадлежности. Такой, знаете ли, у нас обычай.

– А-а… – Пааликко кивнул. – Древняя эвонская традиция! Как же она называется?.. Самаритянство титулованных особ?

– Благотворительность, – поправил его Кавано. – И, вообще-то, этот обычай существовал задолго до колонизации Эвона. Фиббит попала в затруднительное положение, и я собирался помочь ей, как только покончу со своими делами.

– Очень благородно с вашей стороны, – согласился Пааликко. – И все-таки теперь вы видите, что необходимость в вашей помощи отпала. Фиббит отправляется домой.

– Я рад за нее, – сказал Кавано. – Тем не менее, пока она еще здесь, я прошу разрешения взглянуть на ее гобелен с портретом человека.

– Благотворительность… – повторил Пааликко, как будто пробуя слово на вкус. – Да. Но в данном случае, боюсь, произошла небольшая путаница, лорд Кавано. Разве невмешательство в частную жизнь не является столь же древней традицией? Гости приезжают в Мидж-Ка-Сити не для того, чтобы их портреты открыто выставлялись на показ всем незнакомцам.

Кавано мысленно выругался – такого аргумента он не ожидал.

– Этот человек открыто появлялся в общественных местах, – напомнил он. – И непохоже, чтобы он от кого-то прятался. Если бы я был здесь в то время, я бы мог его увидеть собственными глазами.

– Однако вас здесь тогда не было, – сказал Паалик-ко. – На каком же основании вы требуете, чтобы я позволил нарушить его право на частную жизнь?

Кавано посмотрел на Фиббит:

– Если честно, Пааликко, я думаю, что ваше разрешение тут совсем не требуется. Гобелен с портретом является собственностью Фиббит. И только она может решать, показывать его кому-го или не показывать.

– Эти вещи уже прошли таможенный досмотр… – снова затянул свое таможенник.

– Прошу вас, – снова оборвал его Пааликко. – Ваше замечание вполне обоснованно, лорд Кавано. Каким же будет твое решение, Фиббит а Бибрит а Табли ак Приб-Ала?

Несколько секунд Фиббит стояла молча. Потом она как будто поняла, что ей предлагают принять участие в беседе.

– Да, – сказала ткачиха. – Конечно же, Кавано может посмотреть на гобелен.

– Значит, так и решим, – Пааликко повернулся к таможенникам. – Давайте гобелены сюда.

Таможенники в голубых шапках молча повиновались – взяли по стопке картин и передвинули на ближний к Пааликко край стола.

– Этот портрет здесь. – Фиббит брала и оглядывала гобелены один за другим. – Я его сделала всего лишь несколько дней назад, поэтому очень хорошо помню…

Она умолкла, растерянно глядя на очередную рамку с тканью.

– Что такое? – спросил Кавано.

Фиббит медленно положила три гобелена на стол и взяла четвертый. Впрочем, это был уже не гобелен, а бесформенные лохмотья.

– Что случилось? – спросил Кавано.

– Я не знаю… – едва слышно сказала ткачиха. – Не понимаю.

– Какой стыд… – с чувством произнес Пааликко.

Кавано посмотрел на мрашанца, затем подошел к Фиб-бит и наклонился к отложенным ею гобеленам. Два – в полном порядке, а вот третий… В одном углу кончики гвоздей, которые скрепляли рамку, на несколько миллиметров выступали из дерева.

– Кажется, я понимаю, что произошло. – Кавано показал острия. – Вероятно, при транспортировке гвозди расцарапали ткань на лежащем под ними гобелене.

– Да, похоже на то, – печально сказала Фиббит.

– А вы можете восстановить этот гобелен? – спросил Колхин. – Я имею в виду, соткать портрет еще раз?

– В этом нет необходимости. – Кавано метнул предостерегающий взгляд на телохранителя. – Я смог оценить стиль и технику по другим твоим работам, Фиббит. Не согласишься ли соткать на заказ гобелен с моим портретом?

Какое-то время все внимание ткачихи было приковано к погубленному гобелену. Потом она с присвистом вздохнула и положила рамку на стол.

– Конечно, я бы с радостью выполнила для тебя эту работу, Кавано, – сказала Фиббит. – Ты полетишь на том же корабле, что и я?

Кавано посмотрел на Пааликко:

– Я полагал, что ты сможешь сделать это в моих апартаментах, до отлета. Твой корабль отправляется еще через шесть часов.

Фиббит склонила голову набок:

– Шесть часов? Но мне сказали, что корабль улетает прямо сейчас…

– И он улетит, – вмешался Пааликко. – Коммерческий рейсовый корабль на Ала, о котором говорит лорд Кавано, действительно отправляется через шесть часов. Но твое место – на мрашанском дипломатическом курьере, который отбывает немедленно.

– Ах… – Фиббит снова повернулась к Кавано. – Мне очень жаль, Кавано. Но я могу дать свой адрес в Приб-Ала. Возможно, мы еще увидимся в будущем.

– Возможно, – сказал Кавано. – Но, с другой стороны, я так не люблю загадывать наперед. Увы, далеко не всегда мои личные интересы совпадают с интересами бизнеса, как это случилось в этот раз. И ты, Фиббит, можешь снова отправиться в путешествие, так что мне будет очень трудно тебя отыскать.

– Вы наверняка сможете выкроить время, лорд Кавано, – возразил Пааликко. – Для того, что действительно важно, время находится всегда.

– Неужели? – хмыкнул Кавано. – Неужели всегда? Какое-то время Пааликко пристально смотрел на него, потом произнес:

– Если вы хотите высказать свою точку зрения, лорд Кавано, я готов вас выслушать.

– Да, я действительно хочу кое-что сказать, – подтвердил его догадку Кавано. – Обещанного, как говорится, три года ждут, а я хочу получить свое уже сейчас. Другими словами, я предпочел бы, чтобы Фиббит соткала гобелен для меня не в туманном будущем, а сегодня.

– Но я не могу, Кавано. – Сандаал беспомощно развела руками. – Пожалуйста, не проси меня остаться. Как же тогда я доберусь до дома?

– . Я сам отвезу тебя, когда закончу здесь дела, – сказал Кавано. – На моем корабле места достаточно.

– Но мой неведомый благодетель может обидеться, если я отвергну его дар, – возразила Фиббит, виновато глядя то на Пааликко, то на Кавано.

– Я так не думаю, – заверил ее Кавано. – Истинные благодеяния совершают из великодушия и ради пользы нуждающихся, а не ради их благодарности. Я уверен, твой благодетель будет рад, если ты вернешься домой. И не важно, каким именно образом ты туда попадешь. – Он посмотрел на Пааликко. – Надеюсь, мрашанское правительство не станет возражать, если Фиббит задержится на Мрамидж еще на один день?

– Честно говоря, это прибавляет нам хлопот… – нерешительно сказал Пааликко. – Ее проездные документы уже оформлены, а время отбытия назначено. Было бы неправильно с нашей стороны нарушать процедуру.

– Но, наверное, для бывшего парламинистра Севкоора можно сделать исключение. – сказал Колхин.

Пааликко нарочито медленно повернулся к телохранителю.

– Я полагал, лорд Кавано. что у людей низшие чины не вступают в разговор без разрешения.

– У нас, людей, очень много разных обычаев, – сказал Кавано. – Они разнообразят нашу культуру.

– Анархия! – высокомерно прошипел Пааликко. – Вот что на самом деле представляет собой эта ваша хваленая культура. Анархия!

– Согласен, у некоторых создается такое впечатление, – признал Кавано. – Но нас это устраивает.

С минуту все молчали. Потом Пааликко снова зашипел:

– Мы переоформим ее билет – но только в порядке исключения. И завтра же вечером она должна улететь. Если это для вас неприемлемо, сандаал улетит сейчас.

– Меня это вполне устраивает, – поспешил согласиться Кавано, стараясь подавить назойливое чувство вины. Он закончил дела на Мра-мидж и должен лететь прямиком на Доркас, чтобы помочь Арику и Квинну с приготовлениями. А не задерживаться здесь еще на целый день, не гоняться за тенями, не нападать на ветряные мельницы – или что он тут еще, черт возьми, делает? – К завтрашнему вечеру мы, наверное, будем уже далеко от Мра-мидж.

– Значит, так и решим, – сказал Пааликко и повернулся к одному из таможенников. – Кавва мрон се ган се мраш.

Таможенник кивнул:

– Ба мраш. – И сразу ушел. Пааликко снова повернулся к Кавано:

– Билет будет переоформлен. Нужна ли вам какая-либо помощь с жильем для сандаал, лорд Кавано? Или с рамками для гобеленов?

– Мои апартаменты в гостинице настолько просторны, что мы все свободно там поместимся, – заверил его Кавано. – А что касается рамок… Нам понадобится только одна, вот эта – от поврежденного гобелена. Остальные картины уже прошли таможенный досмотр – я думаю, их можно доставить прямо на «Каватину».

Таможенник в голубой шапочке посмотрел на Пааликко, потом кивнул и сказал:

– Будет сделано.

– Вот и прекрасно, – улыбнулся Кавано. – Пойдем с нами, Фиббит. Благодарю вас, Пааликко, за помощь и за то, что уделили нам время.

– Это большая честь для нас – оказать услугу представителю Содружества людей, – мягко сказал мрашанец. – Доброй вам ночи, лорд Кавано. Надеюсь, гобелен, который сработает Фиббит, вам понравится.

– Уверен, что понравится, – ухмыльнулся Кавано.

Глава 12

Последний тюбик аварийного герметика помещен на место, последний запасной модуль электроники проверен и упакован, последняя коробка с пайками сосчитана .. Мелинда Кавано вздохнула, выключила планшет и положила его на ящик рядом с собой.

– Вот и все, – сказала она. – Все на месте, учтено и проверено.

Ей никто не ответил – но ответа она и не ожидала. Мелинда встала, осторожно распрямила спину, приняв более-менее вертикальное положение, и оглядела штабели ящиков и цилиндрических контейнеров вдоль стен арендованного склада. Несмотря на усталость и головную боль, Мелинда улыбнулась – она была довольна результатами своих трудов. За рекордное время здесь собрано все, что понадобится экспедиции из четырнадцати человек в течение нескольких недель.

Теперь осталось только найти достаточно большой контейнер и погрузить в него все содержимое склада.

– Эй! Есть тут кто-нибудь? – раздался голос за спиной у Мелинды.

Она обернулась и нахмурила брови. Непохоже на голос человека, у которого она арендовала этот склад.

– Я здесь! – отозвалась она. – У задней двери.

Послышались звуки шагов… а потом из-за груды контейнеров показался молодой человек в полевой форме миротворца.

– Добрый день. – Он скользнул взглядом по ящикам и контейнерам. – Знатный запасец вы тут собрали.

– Рада, что вы оценили мои старания. – Она безуспешно пыталась рассмотреть черные знаки различия у него на воротнике. – Могу я чем-нибудь помочь?

– Возможно. – Военный с прежним интересом разглядывал содержимое склада. – Я узнал о ваших масштабных приготовлениях и пришел полюбоваться на этот рог изобилия своими глазами.

– Я не собиралась устраивать здесь аттракцион для туристов, – сухо ответила Мелинда. – Не хочу показаться невежливой, но я сейчас очень занята. И этот склад – частная собственность.

– Боюсь, в настоящий момент это не имеет особого значения, – сказал офицер. – Не успеем и глазом моргнуть, как на Доркасе будут введены законы военного времени. А успеем мы моргнуть или нет – это во многом зависит от того, сумеем ли мы действовать сообща.

– В самом деле? – ледяным тоном спросила Мелинда. – И ваш начальник смотрит сквозь пальцы на произвол его подчиненных по отношению к гражданским лицам?

Военный впервые внимательно посмотрел на нее саму.

– Я не допущу никакого произвола, доктор Кавано, – ответил он не менее холодным тоном. – Я всего лишь констатирую факты. Возможно, на планету Доркас будет совершено нападение – по моему собственному мнению, более чем вероятно. И все штатские, приезжие и местные, окажутся в зоне боевых действий, под моим командованием. И мое право и прямая обязанность – сделать все возможное для защиты всех граждан Содружества, находящихся на территории Доркаса.

Мелинда с трудом сглотнула. Теперь, когда он стоял всего в метре от нее и больше не двигался, она рассмотрела соколов и звезды на петлицах. Подполковник!

– Прошу прощения, – сказала она совершенно искренне. – Я не хотела вас обидеть.

Несколько мгновений офицер молчал, а потом его губы изогнулись в скупой улыбке.

– Извинения принимаются. Мне тоже стоит извиниться – нужно поаккуратней выбирать слова. Что если начать с самого начала? Добро пожаловать на Доркас, доктор Кавано. Я – подполковник Кастор Холлоуэй, начальник здешнего гарнизона миротворцев. Мой интендант сообщил, что вы доставили сюда полгрузовика припасов. – Подполковник обвел рукой склад. – Насколько я могу судить, он не преувеличил. А вы, наверное, уже догадались, каким будет мой следующий вопрос?

– Зачем я все это привезла? – предположила Ме-линда.

Холлоуэй снова улыбнулся:

– В точку. И зачем же?

С близкого расстояния он уже не казался таким молодым. Мелинда решила, что ему за тридцать, хотя такой взгляд мог быть и у человека гораздо старше по возрасту.

– Наверное, если я скажу, что это коммерческая тайна, вас это не удовлетворит?

Холлоуэй отрицательно покачал головой:

– Боюсь, что нет. Видите ли, прежде чем идти сюда, я просмотрел сведения о вашем визите на Доркас. Вы просили разрешения оставить транспорт на несколько дней на орбите, вместо того чтобы перевезти весь этот груз сюда. Таким образом я понял, что ваши припасы предназначаются не для добрых граждан нашей колонии. Судя по всему, вы просте используете Доркас как перевалочный пункт.

Мелинда кивнула. Да, в проницательности ему. не откажешь. С таким собеседником нужно очень осторожно взвешивать свои слова.

– Да, вы угадали. У меня назначена встреча на Доркасе. Через день-другой сюда должен прибыть мой брат Арик, прилетит и еще кое-кто. Эти припасы предназначены для них. – Мелинда строго посмотрела Холлоуэю в глаза. – И передать груз было бы гораздо легче, если бы мне позволили оставить его на орбите, как я и просила.

– Корабль на орбите Доркаса сразу же выдаст, что планета обитаема, если разведчики чужаков вторгнутся в нашу систему, – объяснил Холлоуэй. – Точно так же,

как и любая другая техника, размещенная на орбите. Вы, возможно, обратили внимание, пока летели сюда, что над Доркасом нет никаких спутников – ни навигационных, ни метеорологических, ни спутников связи. Мне очень жаль, что вы испытываете из-за этого неудобства, однако, как я уже говорил, здесь у нас зона боевых действий. И я не собираюсь делать из Доркаса подсадную утку. – Подполковник изломил бровь. – Из всего этого вытекает следующий вопрос: почему вы выбрали Доркас? Мелинда покачала головой: