50 знаменитых - 50 знаменитых бизнесменов XIX – начала XX в.

За считанные секунды в его голове промелькнуло множество вопросов, ответы на них возникали моментально, как будто они были заранее известны. Американские бритвы конца 1890-х гг. почти в точности повторяли, как это ни удивительно, свой древнеегипетский прототип. Они состояли из лезвия, задняя часть которого крепилась к ручке и была намертво впаяна в нее. Идея Жиллета состояла в том, что задняя часть не нужна: «Бритва – это всего лишь тонкая полоска лезвия, а оставшаяся часть служит только для его поддержки. Зачем нужно тратить столько материала и времени на украшение задней части бритвы, когда она не используется в самом процессе бритья? Почему не учитываются издержки на лишнее количество стали и дополнительный труд рабочих, когда можно получить тот же самый результат, используя минимум материала, необходимый, чтобы удержать лезвие.

В тот момент мне казалось, что я уже вижу, как можно удержать лезвие. Появилась идея заточить второй край тонкой стальной пластины, удвоив тем самым срок ее использования. Затем я представил себе зажимы для лезвия и ручку, расположенную точно посередине между заточенными краями. Это не было плодом раздумий, перед моими глазами просто стояла картинка, как будто я уже держал в руках готовый образец. Я продолжал стоять перед зеркалом, потрясенный увиденным. Первый шаг был сделан, но я так мало знал о станках и еще меньше о стали, я не мог тогда представить, какой длинный путь придется мне пройти, прежде чем станок будет создан. Но я верил в удачу».

В тот же вечер Жиллет написал жене, гостившей у родственников в Огайо: «Я придумал – наша судьба устроена». В этом письме он описал бритвенный станок и сделал несколько рисунков, чтобы было понятно, как он устроен. Однако Жиллет поторопился с выводами, как все изобретатели, уверенные в том, что стоит только миру узнать о том, что они придумали, как блага посыплются на героя золотым дождем. Потребовалось 11 лет проб и ошибок, прежде чем его изобретение принесло первый цент. Но Кинг об этом пока не догадывался. В Бостоне, в магазине скобяных изделий Вилкинсона он купил несколько кусков желтой меди, стальную ленту для изготовления часовых пружин, небольшие ручные клещи, несколько напильников, с помощью которых и был изготовлен первый станок Жиллета.

Изобретатель сделал бесконечное число набросков, которые впоследствии использовались в заявке на патент и были основными показателями времени создания станка, его идеи. Эти наброски до сих пор хранятся в архиве компании «Жиллет». Через неделю на свет появился первый опытный экземпляр бритвы с одноразовыми лезвиями. На смену борьбе за долговечность лезвия пришла борьба за дешевизну. Кинг был уверен в успехе своего предприятия. Ведь моток ленты стоил всего 16 центов за фунт, а из фунта, по его подсчетам, должно было получаться до 500 лезвий.

«Не получив технического образования, я и не подозревал, что мне требовалась сталь особого качества, значительно более дорогостоящая, чем та, с которой я начал свои эксперименты». Но Жиллет буквально помешался на своей идее, изготовляя все новые и новые модификации бритвы. За последующие 8 лет опытов в изнурительной борьбе за дешевизну лезвия он истратил более 25 тыс. долларов. Изобретатель почти ни с кем не виделся и целыми днями просиживал в лаборатории или над чертежами. Нужна была тонкая, прочная и при этом дешевая сталь.

Он обошел всех точильщиков, все специализированные технические магазины в Бостоне и даже некоторые в Нью-Йорке, пытаясь узнать, как можно сделать тверже тонкую сталь, при какой температуре ее лучше закалять, чтобы избежать искривления. Он не знал, что даже Технологическому институту штата Массачусетс, проводившему исследования на ту же тему, не удалось добиться положительных результатов. Все, у кого консультировался изобретатель, советовали ему бросить эту затею: «Они не верили, что даже если заточить тонкий лист, то он будет брить. Мне говорили, что я просто бросаю деньги на ветер, поскольку бритву можно сделать только из литой стали, выкованной молотком, что только на ней будет держаться лезвие».

Если бы Кинг получил соответствующее техническое образование, он бы давно махнул рукой и сдался: «В поисках необходимого капитала я обращался с предложениями к друзьям и посторонним людям, но все безрезультатно. Когда очередной потенциальный инвестор холодно встречал меня, я терял весь свой пыл и даже не пытался отстаивать свою точку зрения. Друзья шутливо относились к моей идее и, как правило, встречали меня приветствием: “Ну что, Жиллет, как поживает твой станок?” Никто из них не хотел вкладывать в него деньги».

Но изобретатель не отступал. Дело сдвинулось с мертвой точки в 1900 г., когда он совершил еще один правильный шаг, обеспечивший будущий коммерческий успех, – доверил технологию профессионалу. За техническое воплощение идеи взялся Уильям Никерсон, выпускник Массачусетского технологического института. Именно Никерсон разработал способ крепления и заточки стальной ленты. Это было еще одной составляющей успеха Жиллета – инновация, которая помогла ему «пробить» с нуля компанию, имеющую сегодня восьмимиллиардный годовой оборот и торговую марку, известную во всем мире.

Через несколько месяцев кропотливой работы решение было найдено, и Кинг закончил разработку окончательной модели. Однако когда он наконец выполз из своего добровольного заточения, то столкнулся еще с одной проблемой. Беда была в том, что, как на грех, бороды снова стали входить в моду. Первыми перестали бриться представители королевских фамилий Европы, а затем волна докатилась идо Америки (тогда США были мировой провинцией).

Но Жиллет не растерялся, а проявил себя в этой ситуации еще и гениальным рекламистом. Если переломить моду на небритые физиономии нельзя, то возможен компромисс – усы. Так появились те самые знаменитые жиллетовские усы, которые стали фирменным знаком компании. Правда, в их волшебную силу не верили еще ни сам обладатель усов, ни те, кому он пытался предложить свое изобретение. Друзья посмеивались над бизнесменом, а инвесторы были равнодушны.

И все же в 1901 г. Кингу удалось убедить нескольких друзей вложить в дело небольшие суммы в качестве первоначального капитала. Набрав 5 тыс. долларов, он получил патент на свое изобретение и открыл небольшую фирму. Компания, получившая название «Чикаго групп, Таунсенд энд Хант» в честь ее торгового агента, начала продавать первые наборы, состоявшие из станка и 20 лезвий, по цене

5 долларов. Вскоре она перешла к более выгодной упаковке с 12 лезвиями по цене 1 доллар. В 1903 г. на рынке появились первые «одноразовые» обоюдоострые бритвы Жиллета. В октябре того же года была напечатана первая реклама в журнале «Систем Мэгэзин», которая предлагала 30-дневную гарантию на продукцию. Однако в этом году удалось продать всего 51 бритву и 168 лезвий.

Следующий год стал переломным для компании. Жиллет произвел 90 тыс. бритв и 12,4 млн лезвий по так называемому заказу на получение патента международной корпорации. Продукция мгновенно разошлась, патент незамедлительно был получен и компания приобрела шестиэтажное здание на Первой улице Южного Бостона, куда в 1905 г. было переведено все производство. Уже к концу года выпуск продукции возрос до 250 тыс. наборов и около 100 тыс. упаковок лезвий, по дюжине лезвий в каждой. В 1906 г. компания выплатила первые дивиденды своим акционерам, и в том же году продажа лезвий превысила продажу наборов со станками. В следующие 10 лет наборы продолжали продаваться в размере от 300 тыс. до 400 тыс. штук в год, а продажи лезвий увеличились с 450 тыс. упаковок по 12 штук до 7 млн упаковок в год. Спустя пять лет с момента выхода на рынок нового товара, объем продаж превысил 13 млн долларов, но Жиллет не собирался жить на дивиденды от заработанного ранее капитала. В 1911 г. в Южном Бостоне было куплено еще три фабрики, на которых в общей сложности уже работало 1,5 тыс. человек.

Не считая идеи коммерческой, более всего близки были Жиллету идеи утопического социализма. Уже разбогатев на бритвах и лезвиях, он даже начал писать книги о плановой экономике и обществе, рационально организованном инженерами. В 1910 г. бизнесмен разбогател настолько, что набрался смелости и предложил бывшему президенту страны Теодору Рузвельту миллион долларов, чтобы тот дал согласие стать президентом его корпорации в штате Аризона. Рузвельт ответил: «Я бы с радостью, но, честно говоря, я не очень доверяю человеку, который делает бритвы и носит усы».

С началом Первой мировой войны наступил звездный час Жиллета. К 1916 г. ежегодно продавался 1 млн бритв и 120 млн лезвий. Военное время и походные условия требовали упрощенного быта. Одноразовые бритвы были весьма кстати. Они решали сразу множество проблем: были дешевы, просты в обращении, не требовали ухода и гарантировали гигиеничность. Кроме того, вместе с ними отпадала необходимость в полковом брадобрее. Жиллетовские бритвы начали расходиться в небывалых количествах и стали восприниматься солдатами ассоциативно почти как индивидуальные медицинские пакеты. В апреле 1917 г. правительство разместило беспрецедентный во всей истории компании заказ в размере 3,5 млн станков и 36 млн лезвий.

Война закончилась, а привычка бриться самостоятельно осталась. Знаменитый парадокс «Кто бреет брадобрея, если он бреет только тех, кто не бреется сам?» ушел в историю. Наступил 1921 год. 20-летний срок первоначального эксклюзивного патента истекал, а это означало, что на следующий же день после его окончания любая компания могла выбросить на рынок одноразовые бритвы и составить «Жиллету» конкуренцию. Со всех сторон Кингу говорили, что несколько производителей уже готовы выпускать дешевую имитацию его фирменных бритв. Судьба компании висела на волоске. За шесть месяцев до истечения срока патента Жиллет разработал и выпустил новую модель ценой 1 доллар за штуку (предыдущие стоили от 5 долларов). В тот год доход компании был рекордным.

В конце 1928 г. Генри Дж. Гейсман, владелец фирмы «Авто Строп» решил продать компании «Жиллет» идею изготовления двусторонних лезвий. Сначала старый хозяин отверг это предложение и попытался наладить аналогичное производство самостоятельно. Однако проблема заключалась в том, что лезвия Гейсмана были уже запатентованы, и опытный предприниматель опять сделал правильный выбор. Дальнейшая конфронтация привела бы к потерям обеих сторон, поэтому в ноябре 1930 г. компания приобрела фирму «Авто Строп» на выгодных для последней условиях.

Знаменитый изобретатель и бизнесмен Кинг Кемп Жиллет умер в Калифорнии 14 месяцев спустя, 9 июля 1932 г., в возрасте 77 лет. Он оставлял в наследство своей семье одно из самых крупных состояний в Америке. Перед смертью, будучи в твердой памяти, Жиллет «скромно» отметил, подводя итог: «Из всех великих изобретений одноразовая бритва – величайшая из мелочей».

Вплоть до начала Второй мировой войны «Жиллет» продолжала расширяться. В моду вошла бритва, в которой лезвие было вставлено в цельный пластмассовый корпус. После использования ее выбрасывали всю, а не только лезвие. Кроме того, компания стала производить бритвенные аксессуары и кремы для бритья. В 1947 г., уже после смерти изобретателя, одноразовая бритва пережила второе рождение. На смену привычным, завернутым в промасленную бумагу отдельным лезвиям пришли безопасные кассеты с встроенными лезвиями. Спустя 10 лет появилась первая бритва «Жиллет» с подвижной головкой.

Сегодня компания «Жиллет» является ведущим производителем станков и лезвий в Северной Америке, а также на многих международных рынках. Сохраняя свою ведущую позицию в секторе бритвенных принадлежностей, компания расширила рамки своей деятельности. Сейчас она продает более 900 наименований товаров миллионам потребителей в 200 странах. Ежегодные продажи составляют несколько миллиардов долларов, в компании работает около 40 тыс. сотрудников.

К основным направлениям деятельности компании относятся: производство и продажи товаров для бритья, продукции для ухода за полостью рта, парфюмерии и средств для ухода за волосами, пишущих инструментов и электротоваров. Компании «Жиллет» удалось удержать свою позицию на этих рынках с высокой конкуренцией благодаря серьезным исследовательским программам, инновационным маркетинговым планам и постоянному интенсивному контролю качества продукции.

Последняя модель жиллетовской бритвы с тремя лезвиями под названием Mach много раз мелькала в рекламных роликах на экранах телевизоров нашей страны. И мы, как и все прогрессивное человечество, влились в цивилизованное одноразовое русло, внеся свой вклад в миллиардные продажи бритв, 40-миллиардные продажи лезвий, в работу тысяч фабрик не только в Америке, но и в Аргентине, Австралии, Канаде, Бразилии, Мексике, Англии, Франции, Германии и Швейцарии. Теперь и в наших домах появились упаковки со знаменитыми усами изобретателя одноразовых бритв Кинга Жиллета.

Зингер Исаак Меррит

(род. в 1811 г. – ум. в 1875 г.)

Американский изобретатель и предприниматель, основатель и владелец старейшей мультинациональной фирмы по производству и продаже швейной машинки собственной конструкции.

Не каждая компания может похвастаться тем, что ее основатель вошел во все мировые энциклопедии. Кроме того, этот предприниматель относится к небольшой группе людей, чьи фамилии стали именами нарицательными. Он стоит в одном ряду с Пастером, Дизелем, Ампером, Фордом, Липтоном и др. Основное достижение Зингера заключается в том, что он придумал персональную швейную машинку. Благодаря его изобретению домохозяйка впервые смогла справиться с шитьем без посторонней помощи. Так, с середины XIX столетия машинка перестала быть исключительно промышленным оборудованием и превратилась в предмет домашнего обихода.

Будущий гениальный предприниматель Исаак Меррит Зингер родился 27 октября 1811 г. в городке Трой, штат Нью-Йорк. Поскольку его отец был мастером по ремонту телег, мальчик с детства любил мастерить всевозможные механические штучки. Правда, большой усидчивостью он никогда не отличался. Размеренная и неторопливая жизнь провинциального Питстона, куда семья вскоре переехала, наводила на непоседливого Исаака тоску, и ему приходилось развлекать себя самостоятельно.

Он наряжал собаку в свой школьный костюм, пробирался на чужие огороды и «пересаживал» луковицы корнями вверх, дразнил проходящих по улице почтенных горожан. Однажды будущий бизнесмен стащил у отца банкноту и карандашом пририсовал к напечатанной цифре длинный ряд нулей. От его шалостей и проделок в городке не было покоя ни родителям, ни учителям, ни соседям. Поэтому, когда в 12-летнем возрасте Исаак сбежал из дому, его не особенно упорно искали.

Объявился он в Рочестере, городе на берегу озера Онтарио, и сначала вел себя прилично. Подросток устроился подмастерьем к механику и принялся осваивать ремесло. Природная сообразительность позволила ему довольно быстро научиться ремонтировать немудреную технику того времени, но терпения хватило ненадолго. Исааку хотелось приключений, и достаточно было легкого толчка, чтобы он снова сорвался с места. Таким событием стало знакомство с труппой бродячего театра, прибывшего в Рочестер. Когда артисты, отыграв программу, покинули город, вместе с ними уехал и вчерашний подмастерье Исаак Зингер. Наверное, не зря предки наградили его звучной фамилией, означающей в переводе с английского языка – певец.

О том, каким он был актером, история умалчивает. Известно, что Исааку стукнуло 20 лет, когда он наконец понял, что пора заняться более серьезным делом. В начале 1840 г. судьба занесла его в город Фридериксбург (Фридериктаун), штат Огайо, где любимец театральной публики устроился работать на завод. Правда, бывшему артисту доверили не самую интересную работу, – он просто стоял у станка и изо дня в день вытачивал деревянные болванки. Но именно тогда и состоялось подлинное рождение изобретателя-самоучки Зингера.

Очень скоро ему наскучила монотонная работа, и тогда он усовершенствовал свой станок и изобрел деревообрабатывающую машину оригинальной конструкции. С механизацией в те времена дела обстояли неважно, и новая машина имела определенный успех. Наладив производство и сбыт своего изобретения, Зингер мог бы безбедно существовать в провинциальном Фридериксбурге до конца своих дней. Но скромная жизнь была не для него. В 1849 г. он бросил налаженный бизнес и перебрался в Нью-Йорк.

Однако в Нью-Йорке дело пошло не так хорошо, как хотелось бы, и через некоторое время фирма перебралась в Бостон. Теперь предприниматель Исаак Зингер был не один – у него появился компаньон Джордж Зибер, ранее занимавшийся издательским бизнесом. Увы, партнеров ждало горькое разочарование, так как их специфическая продукция была никому не нужна. Потребители вовсе не спешили выстраиваться в очередь за деревообрабатывающими станками, а сбережения таяли на глазах. Нужно было срочно найти выход из создавшейся ситуации.

По счастливому стечению обстоятельств офис фирмы «Зингер и Зибер» находился в мастерской механика Орсона Фелпса – мелкого производителя швейных машин. И Зингер от нечего делать начал изучать устройство «чудо-техники», которой было завалено соседнее помещение. Конструкций швейных машин в то время было довольно много, а первую из них запатентовали еще в 1846 г. Однако все эти агрегаты функционировали не так хорошо, как хотелось бы их создателям. К тому же это были слишком дорогие и громоздкие устройства, не способные стать предметом массового спроса.

Машинка, которую производил Фелпс, была запатентована некими Дж. Jlepoy и С. Блоджеттом. Судьба этого изобретения складывалась несчастливо. В этом не было ничего удивительного, так как приспособление, которое Зингер разобрал на детали, не имело никакого права именоваться швейной машиной. Игла, вращавшаяся на специальном барабане по кругу, позволяла строчить исключительно по прямой линии, причем через несколько стежков нить запутывалась, так что приходилось вынимать ткань и начинать все сначала.

Подгоняемый угрозой разорения, Исаак решил усовершенствовать конструкцию машинки и, как гласит легенда, ровно десять дней не выходил из мастерской. Ему удалось найти блестящее техническое решение, которое стало настоящей революцией в этой области. Зингер убрал барабан, расположил челнок горизонтально и сконструировал ножку-держатель, так что игла стала двигаться не по кругу, а вверх-вниз. С обрывами нити было покончено, мало того, теперь можно было поворачивать ткань при шитье в нужную сторону. Но и это еще не все. Изобретатель-самоучка использовал поистине гениальную находку, проделав ушко для продевания нитки в прошивающей, нижней части иглы. Кроме того, он соорудил специальный стол-доску для ткани и ножную педаль для вращения маховика. Получившаяся машинка отличалась такой эффективностью, что запросто могла прострочить свинцовую пластину. Это была настоящая победа.

На этом изобретение, собственно, и было завершено. Главные принципы конструкции, определившие успех швейной машины «зингер», прогремевшей, без преувеличения, на весь мир, автор действительно разработал сразу, за те самые десять легендарных дней. Затем началась не менее интересная и захватывающая история ее триумфального шествия по планете.

Первый же проданный экземпляр швейной машинки не только окупил все затраты на предварительные разработки, но и принес прибыль. Это был крайне редкий, а возможно, и единственный случай в истории предпринимательства. Новое изделие легко завоевывало рынок – слишком неоспоримыми достоинствами оно обладало. Однако стоимость одной машины поначалу была очень высока: 125 долларов США по курсу 1850 г. Такие траты могли себе позволить только крупные промышленные предприятия, даже не каждому состоятельному портному было по карману подобное приобретение.

Для производства новоизобретенной машинки была организована фирма, в которую компаньоны приняли своего арендодателя Орсона Фелпса, а первым ее клиентом стала фабрика по производству рубашек в Нью-Хейвене, закупившая сразу 30 новых машин. К лету 1851 г. компания «Зибер, Зингер и Фелпс» уже чувствовала себя уверенно и едва успевала выполнять заказы.

Однако не обошлось и без неприятностей. В это время в Штаты вернулся американский инженер Элиас Хоуи, автор одной из первых швейных машин, которую он безуспешно пытался продавать сначала на родине, а затем в Англии. Прибыв домой, он с изумлением обнаружил, что за время его отсутствия были запатентованы две модели швейных машин, которые представляли собой, по его мнению, чистейший плагиат. Возмущению Хоуи не было предела. Не долго думая, он подговорил еще троих коллег-изобретателей и подал в суд на «какого-то выскочку» Зингера. Так начался знаменитый процесс под названием «война швейных машин», затянувшийся на несколько лет.

С началом «судебной тяжбы века» партнеры Зингера дрогнули. Сначала Джордж Зибер, а за ним и Орсон Фелпс вышли из дела, посчитав, что первых полученных прибылей им вполне достаточно и дальше рисковать не стоит. Но Исаак верил в себя и свое детище. Собственных средств, чтобы выкупить акции компаньонов, ему не хватало, и он привлек перспективного инвестора – известного адвоката Эдварда Кларка.

Новые совладельцы образовали гармоничную пару: трезвая расчетливость Кларка и богатое воображение Зингера составили тот дуэт, который позволил опередить всех конкурентов. Благодаря стараниям Эдварда, прекрасно ориентировавшегося во всех юридических тонкостях, судебная тяжба, в конце концов, прекратилась. Кларк заставил жалобщиков подписать договор, по которому в течение определенного периода с каждой проданной машинки любой марки отчислялось 15 долларов в общую для всех кассу. Полученные таким образом средства, затем поровну делились между участниками соглашения. А дальше дело было за покупателями, которые должны были «проголосовать кошельком». Вскоре модель Зингера, гораздо более совершенная, чем разработки конкурентов, захватила большую часть рынка.

Массовое производство фирмы Кларка и Зингера началось уже в 1852 г. Новые партнеры показали себя блестящими маркетологами, несмотря на то что ни такого слова, ни такого понятия еще не существовало. В первые годы основную часть произведенной ими продукции покупали швейные фабрики. Для рядового человека она по-прежнему стоила слишком дорого. Стоимость швейной машины «зингер» составляла примерно четверть годового бюджета средней американской семьи. Кларк предложил компаньону выгодный коммерческий ход – организовать продажу швейных машин в кредит. Партнеры разработали систему сбыта своей продукции в рассрочку, не скупились на скидки оптовым покупателям, навербовали целую армию коммивояжеров, добиравшихся до самых отдаленных уголков американской провинции.

Через 6 лет такой торговли на Зингера уже работали четыре завода в штате Нью-Йорк, а количество проданных машин достигало 3 тыс. в год. Спустя 10 лет ежегодные продажи выросли до 20 тыс. экземпляров, и в 1863 г. на смену старой фирме пришла компания «Зингер мэнью-фэкчерин компани». Разбогатевший изобретатель уже мог позволить себе не участвовать в повседневных делах производства и назначил первого наемного президента – Инсли Хоппера. Хоппер принялся воплощать в жизнь международные планы своего хозяина, понимавшего, что США – это еще не весь мир. В 1867 г. компания открыла свой первый завод за пределами Америки – в шотландском Глазго. Возможно, только за это ее следует считать старейшей мультинациональной корпорацией. Вскоре по всему миру стали появляться заводы, производящие швейные машинки Зингера: во Франции, Германии, России, Ирландии и других странах.

Компания «Зингер» вошла в историю бизнеса как первая компания, тратившая на рекламу более миллиона долларов в год. Все газеты обошла фотография индейской женщины из племени семинолов, одетой в яркие национальные одежды, склонившейся над швейной машинкой.

Карьера актера не прошла для Исаака даром: он умел не только исполнять любые роли, но и поражать воображение любого клиента. Во время Гражданской войны Севера и Юга он придумал новую рекламную кампанию под девизом «Мы одеваем армию». Вместе с тем, его реклама никогда не была голословной и не вводила покупателей в заблуждение. Качество продукции, выпускаемой компанией Зингера, было очень высоким, к тому же сами машины постоянно совершенствовались.

Новый индустриальный прорыв на своих заводах Зингер осуществил еще до войны. В изготовление швейных машин он внедрил процессы обработки деталей, которые существовали тогда в самом развитом секторе производства – оружейном. В результате себестоимость одной машинки упала до десяти долларов. В 1870 г. фирма производила уже более 130 тыс. машин, а их цена была снижена до 60 долларов за штуку. При этом Зингер уничтожал все устаревшие экземпляры, чтобы не допустить насыщение рынка и не дать продажам сократиться, а ценам слишком сильно упасть. Его изобретение пользовалось постоянно возрастающим спросом.

Другой частью рекламы, не оплаченной заказчиком, но крайне эффективной, оказалась личная жизнь знаменитого бизнесмена. Те драмы и комедии, которые он в свое время не доиграл в театре, Зингер продолжал играть в жизни. Он был трижды женат, «официально» имел четырех любовниц, а перипетии его непростой судьбы давали обильную информацию для светской хроники.

Первым браком Исаак был женат на белошвейке Кэтрин Хэлей, которая родила ему двоих детей. Но, увидев на сцене одного из балтиморских театров 18-летнюю Мэри Спонслер, пылкий молодой человек решительно изменил свою судьбу. Разыскав за кулисами молодую актрису, он покорил ее дешевым каламбуром: «Мисс Спонслер, вам не нужен спонсор?» Меньше чем через месяц они стали жить в гражданском браке и пробыли в нем ни много ни мало – 24 года. За это время Мэри родила Исааку десятерых детей, но смогла выйти за него замуж только в 1860 г., после того как застала своего благоверного в объятиях некой особы по имени Мэри Макгониал.

Эта вторая Мэри вовсе не была случайной связью Зингера. Незаметно для окружающих он умудрился прижить с ней пятерых детей. Еще через некоторое время обе Мэри с изумлением узнали о параллельном существовании их третьей тезки – Мэри Уолтер, матери еще одного маленького Зингера, который носил фамилию Меррит. Позже в разных точках мира объявилось еще пятеро наследников, и общее число детей Зингера достигло двадцати трех.

Это переходило всякие границы приличия, и Кларк тоже не мог больше закрывать на все глаза. Он стремился всеми силами не допустить скандала, который повлиял бы на дела фирмы. Поэтому Эдвард предложил любвеобильному компаньону временно обосноваться в Европе и руководить компанией оттуда.

Но Зингер не угомонился и там. В 1865 г. бизнесмен встретил свою последнюю любовь в лице молодой француженки Изабель Соммервилль, которая вскоре стала его очередной женой. По одной из версий, именно с этой дамы изваяна знаменитая Статуя Свободы, ныне украшающая Нью-Йорк и имеющая неофициальное прозвище «статуя Свободы нравов».

Знаменитый предприниматель все больше отходил от дел и посвящал все свое время развлечениям. Большую часть года он проводил с молодой женой на Британских островах и в Европе, поражая публику своими необычными проектами, начиная с сооружения повозки для трех десятков пассажиров, со спальней и кухней, и кончая приобретением роскошного дворца в греко-римском стиле стоимостью в 500 тыс. долларов, который он скромно называл «вигвамом».

Прожив всего лишь 64 года, став богатым и уважаемым членом американского общества, Исаак Меррит Зингер умер 23 июля 1875 г. Инсли Хоппер продолжил успешно вести процветающее дело, перешедшее по наследству многочисленным потомкам знаменитого бизнесмена-изобре-тателя.

С 1875 г. компания «Зингер» продавала уже более 200 тыс. швейных машин в год. А когда через 14 лет специалисты фирмы сконструировали первую электрическую швейную машину, продажи подскочили до 1,35 млн единиц в год. В 1880 г. была зарегистрирована собственная торговая марка, это была красиво изогнутая заглавная буква фамилии основателя предприятия. В мире бизнеса наступала эпоха брэндов, и «Зингер компани» вступила в нее одной из первых.

В начале XX в. фирму возглавил Дуглас Александер. Именно при нем был возведен «Зингер билдинг» на Бродвее. Эта штаб-квартира корпорации стала первым небоскребом в Нью-Йорке и долгое время оставалась самым высоким зданием в мире.

Экспортная деятельность компании также набирала обороты. Еще при жизни своего основоположника фирма вступила и на российский рынок, постепенно расширив число своих отделений до 65. Сначала это были небольшие мастерские по сборке швейных машин в подмосковном Подольске. Затем, в 1900 г., стремясь к снижению себестоимости продукции, компания купила участок земли и, как говорилось в протоколе заседания акционерного общества «Зингер в России», приступила к постройке «завода значительных размеров для фабрикации в России швейных машин».

В 1902 г. завод начал выпуск первых машин, через 10 лет доведя его объем до 600 тыс. штук. Продавались машинки «Зингер» в фирменных магазинах, которых по всей России открылось больше трех тысяч. Продукция завода вывозилась за границу: в Турцию, Персию, Японию и Китай, а сама компания стала гордо именоваться «Поставщиком двора Его Императорского Величества».

Подольскую фабрику большевики забрали у «Зингер компани» сразу после революции. Однако производство не было остановлено и предприятие продолжало изготовлять ту же самую продукцию, но уже под маркой «Госшвеймашина», а потом ПМЗ («Подольский механический завод»). Разработанная впоследствии собственная марка швейных машин «Подольск» была довольно популярна в стране, но до настоящего «зингера» ей было далеко. После горбачевской перестройки фирма «Зингер» собиралась выкупить Подольский завод швейных машин, но это ей не удалось в связи с кризисом в самой компании.

Во всем остальном мире корпорация продолжала наращивать обороты. В 1951 г., когда ее возглавлял уже Милтон Лайтер, а число акционеров достигло 4,5 тыс. человек, годовые продажи фирмы достигли 307,8 млн долларов. Сто лет спустя после изобретения швейной машины Зингера его компания была бесспорным мировым лидером в своем секторе экономики. Если в 1957 г. объем продаж составлял 359 млн долларов, то в 1958 г. он вырос до 507 млн… Для постоянного движения вперед руководителям компании требовалось делать только две вещи – увеличивать акционерный капитал, выпуская все новые ценные бумаги, да время от времени демонстрировать потребителям новые слегка усовершенствованные модели.