Экономическая теория. Часть 2. Законы развития общественного производства

Вещественный капитал, являясь материально-технической базой процесса труда, может и должен выступать в качестве фактора (условия) более производительного труда. Само собой разумеется, что более совершенный вещественный капитал позволит получить гораздо больше прибавочной стоимости. Но нельзя подменять анализ источника богатства анализом условий его создания. Это – взаимосвязанные явления, но играющие различную роль в производстве материальных и духовных благ. Напомним читателям, что в процессе производства вещественный капитал лишь переносит свою стоимость на новый товар, но не увеличивает её. Источником увеличения стоимости выступает человеческий фактор производства. Эта истина настолько очевидна, что обсуждать-то её на уровне докторов наук и профессоров не совсем удобно. К. Маркс, ознакомившись с позицией Ж.Б. Сэя о производительности капитала, не удержался от резких оценок и писал, что «легко понять…всю нелепость пошлого Ж.Б. Сэя, который хочет вывести прибавочную стоимость (процент, прибыль, ренту) из services poroductifs (производительных услуг) средств производства». Зачем же эту «нелепость» до сих пор повторяет неоклассическая теория и наши отечественные профессора из числа бывших политкомиссаров?

Теория воздержания

В отличие от логической стройности теории трудовой стоимости неоклассическая теория в беспорядке выдвигает большое количество не увязываемых в систему теоретических положений, объясняющих природу добавленной стоимости. Среди них следует назвать теории «воздержания» от немедленного потребления вещественного капитала, «риска» и «неопределённости». Во всех указанных и других подобных теориях, доход владельца капитала рассматривается либо как результат отказа от немедленного потребления капитала, либо как вознаграждение или плата за риск собственника при вбрасывании капитала в обращение.

При вдумчивом анализе аргументов авторов таких теорий первоначально возникают ощущения анекдотичности ситуации, как это происходит при анализе предложений маржиналистов измерять ценность благ «утилями». В самом деле, разве можно серьёзно вести речь о воздержании от практического потребления вещественного капитала в виде зданий, машин, оборудования, сырья и электроэнергии со стороны собственников? Если же подразумевается, что капиталист мог бы перевести свой капитал в предметы потребления и роскоши, то в современных условиях капиталы достигли таких величин, что сделать это уже невозможно. Каким образом, например, «воздерживается» от потребления российский финансовый олигарх Дерепаска, накопивший к 2008 г. капитал в объёме 30 млрд долларов?

Теория «воздержания» возникла на заре становления капитализма, когда ремесленники, накапливая капитал, могли его «промотать». Воздержание от потребления в этих условиях имело смысл, так как ускоряло процесс накопления производительного капитала. В малой толике «воздержание» приобретает экономический смысл для малого бизнеса и в современных условиях. Некоторые российские предприниматели «прожигают» свои капиталы в казино на Канарских островах или в Таиланде с жрицами любви. Но эти явления не формируют экономических закономерностей. Они – исключение и попадают в разряд случайностей. Поэтому проповедь теории «воздержания» напоминает заклинания шаманов.

Увязка «воздержания» с лагом времени, как это делают многие современные авторы, и аргументация получения большей прибыли в будущем времени за счёт ограничения потребления капитала в настоящем, так же ничего не проясняет. В этом случае происходит перераспределение дохода в пространстве и во времени, но остаётся не названным истинный источник, создающий весь объём прибавочной стоимости.

Больший доход в будущем времени может быть получен за счёт более совершенных средств производства, более высокой квалификации работников и более совершенной организации труда. Разницу между объёмами прибыли ложно выдавать за «эффект» только от вещественного капитал и «воздержания» от его немедленного потребления. Причин более высокого дохода в будущем времени может быть много и они не могут быть только заслугой капитала. Например, воздержание от немедленного потребления капитала в сельском хозяйстве, при лесозаготовках и вылове рыбы даст несомненный эффект в большем объёме зерна и мяса, древесины и рыбы. Но капитал тут будет не причём. Многое за него сделает природа. Если вылавливать рыбу, убирать урожай, выращивать животных и заготавливать древесину будут наёмные работники, то и капиталист может оказаться не нужным. Такова практика. Учёные, навязавшие человечеству демагогическую дискуссию о «воздержании», должны воспринимать реальность жизни, а не впадать в научную прострацию.

Теории «риска» и «неопределённости»

Содержание подобных теорий по замыслу неоклассиков заключается в том, что капиталист, работая в условиях конкуренции и неопределенной экономической ситуации, постоянно рискует собственностью и потому должен получать за это компенсацию в виде дохода.

На констатации этого вывода мы предлагаем читателям временно остановиться и попытаться проанализировать следующую логическую схему. Допустим, что капиталист рискует собственностью и за это получает доход. Но каково происхождение добавленной стоимости? Где её источник? Кто производит дополнительный доход? Авторы теорий риска не только не дают ответов на эти вопросы, но даже не задаются ими. В результате указанные теории становятся бессодержательными и напоминают идеологические лозунги. Задача экономической теории заключена в исследовании реального экономического процесса воспроизводства доходов в обществе и путей их увеличения.

«Неопределённость» и «риск» сами по себе не могут создавать товары и приносить доходы, как и удовлетворение потребностей покупателей само по себе не создаёт ценностей. Явления, имеющие место в условиях жесточайшей капиталистической конкуренции, влияют только на перераспределение доходов между капиталистами, а не на их воспроизводство. Попытки неоклассиков описать конкретный механизм образования дохода сводятся к анализу разницы цен на товары и услуги. Конечно, неопределённость экономической ситуации влияет на цены и в конечном итоге на величину дохода каждого конкретного капиталиста. Но эти обстоятельства никак не влияют на процесс создания стоимости и добавленной стоимости в обществе в целом.

В опровержении сделанных выводов могут последовать возражения с примерами того, что предприниматели вообще могут не получать доходов, и что этот «риск» необходимо чем-то компенсировать. Действительно, в капиталистическом обществе такие варианты бывают относительно часто. Однако закономерностью постоянно развивающегося человечества на планете Земля является всеобщий закон постоянного роста объёмов производства материальных и духовных благ. Применительно к владельцам капитала это означает, что им гарантирована прибыль как закономерность общественного производства. Если капиталисты её не получают, то это означает, что они не руководствуются в хозяйственной практике объективными экономическими законами.

Авторы теорий «риска» не исследуют реальные способы воспроизводства доходов, а настаивают на определённой величине «дани» владельцам капитала с позиций субъективной ценности. Они пытаются выбить «слезу жалости» к капиталисту и предлагают обществу заплатить ему цену в виде дохода за якобы проявленный героизм при использовании капитала, созданного самим же обществом.

Теории «трудового дохода» и «оплаты услуг» капитала

Таких теорий не одна и не две, а больше. Их содержание сводится к тому, что добавленная стоимость рассматривается как доход на особый ресурс – предпринимательскую способность владельцев капитала. Прибыль при этом рассматривается как оплата предпринимательской деятельности, как вознаграждение за участие капиталиста в организации производства, как плата за предоставление «услуг» обществу со стороны капитала и даже как компенсация за сдачу в «аренду» капитала. Возникло своеобразное основание для «творчества» неоклассических авторов – кто больше придумает подобных теорий. Однако начало таким теориям положили не неоклассики, а представитель классической политической экономии Джон Стюарт Милль, который наряду с констатацией факта, что источником стоимости и прибавочной стоимости является труд наёмных рабочих, утверждал, что прибыль на капитал выступает в качестве трудового дохода предпринимателя.

Неолиберал Фрэнк Х. Найт (США, 1885–1972) в своей работе, провозглашённой в США шедевром (Risk, Uncertainty and Profit, London School of Economics, 1921), соединил теорию Милля с предыдущими теориями «неопределённости» и «риска». Он доказывал, что прибыль – не просто доход за управленческие услуги капиталистов, а и плата за их умение предвидеть перемены в экономике и рисковать в условиях конкуренции и неопределённости.

С этого момента атмосфера неопределённости сформировалась не только в капиталистической экономике, но и в неоклассической теории. Всё смешалось в этой науке. Сейчас в ней можно найти объяснение добавленной стоимости и дохода на любой вкус. А ведь истинный источник всех форм богатства всего один – человеческий труд.

Вместе с тем в теориях трудового или предпринимательского дохода, очищенных от Ф. Найта, есть рациональное зерно, заслуживающее серьёзного обсуждения. «Зерно» заключается в том, что авторы этих теорий продолжают линию классиков английской политической экономии и не без основания утверждают, что всякий человеческий труд должен приносить доход. Предприниматели, владеющие капиталами и принимающие активное участие в организации производства и реализации товаров, имеют все основания на доход, т. е. на возмещение затрат своей рабочей силы. Своим живым трудом они принимают участие в создании стоимости и потребительной стоимости товаров. Ортодоксальные марксисты признают создающим стоимость только труд наёмных рабочих. Но они невнимательны к «Капиталу» К. Маркса. Труд по организации производства он относил к производительному труду. Само по собой разумеется, что буржуа, пребывающие в праздности и не участвующие в управлении производством, теряют все экономические основания на доход и превращаются в праздный класс.

Вместе с тем сторонникам теорий предпринимательского дохода не следует упускать из виду экономическую обоснованность дохода, получаемого капиталистами. Величина дохода капиталиста должна вращаться вокруг общественно-необходимых затрат труда в сфере управленческого труда. По этой проблеме проведено много научных исследований по величине затрат труда, по нормо-часам, уровню квалификации управленцев и об уровне их оплаты. Более того, тенденции в затратах управленческого труда и его оплате тщательно фиксируются в статистике многих стран и ООН. В Европе разрыв в доходах управленческого персонала колеблется в пределах 1–7, за исключением Швеции, где эти пределы составляют 1–3,5. В США и Японии колебания измеряются цифрами 1–10, в КНР они очерчиваются рамками 1–7. В советской экономике разрыв характеризовался соотношением 1–7.

Управление и предпринимательство – это во многом творческая деятельность, предполагающая наличие специальных знаний, таланта и напряжённой умственной деятельности. Предприниматель сродни художнику. Поэтому, как и во всяком творчестве, в управлении формируются выдающиеся менеджеры, в том числе и из капиталистов. Но чаще всего они выходят из числа рядовых работников. Таким менеджерам общество должно выплачивать своего рода ренту за творчество, т. е. высокий доход. Но это не имеет ничего общего с монопольной рентой частного собственника-капиталиста. Доход, получаемый капиталистом-менеджером, должен укладываться в рамки ОНЗТ в сфере управления. Всё, что сверх того, является безвозмездным присвоением прибавочной стоимости, результатом эксплуатации человека человеком. Неужели можно признать трудовыми доходами миллиардные накопления в течение 3–4-х лет у российских олигархов или так называемые миллиардные или миллионные в долларах «золотые парашюты», получаемые при увольнении менеджеров? Эти капиталисты подобно шакалам в африканских прериях рвут на куски жертву, отбитую у дряхлеющего льва. В роли дряхлеющего льва в России выступало и выступает государство.

И вновь вынужденное напоминание о философии и методологии

Неоклассическое направление предоставляет человечеству очень большое количество теорий в части объяснения природы добавленной стоимости и доходов. Для самой неоклассической теории большое количество объяснений источников добавленной стоимости означает, что цельная и логически выверенная теоретическая система отсутствует. Вместо научной системы мы имеем дело со сводом наукообразных очерков, соревнующихся между собой в оригинальности, авторов. Наличие различной по качеству аргументации провозглашённых теорий делает научную картину ещё более мозаичной. Всё вместе взятое свидетельствует о том, что неоклассика не располагает научным объяснением экономической природы воспроизводства добавленной стоимости и дохода.

Вступать в научную дискуссию по каждой теории и по каждому автору с их каждый раз новыми аргументами – дело безнадёжное. Всех мух резиновой хлопушкой не перебьёшь, хотя китайцы в своё время по приказу Мао-Цзедуна воробьёв перестрелять из рогаток смогли. Однако экономические теории – не мухи и не воробьи. Теории вбиваются в сознание людей и живут долгое время вместе с ними. Выверять истинность теорий или опровергать их необходимо с позиций хозяйственной практики, а также философии и методологии экономической науки. Для этого необходимо время и терпение.

Неоклассическая теория, доказывая, что добавленная стоимость создаётся вещественным капиталом за счёт его сбережения или воздержания от немедленного потребления, по сути, мистифицирует капитал, наделяя его свойствами, присущими только людям. Тем самым неоклассики низводят человечество до инертной и не осознающей свою миссию на земле массы. Созидающей силой признаётся только PS. Такова философия Человека в соответствии с неоклассическими теориями.

Такая философия человечеству не нужна, так как явно вступает в противоречие с реальной ролью людей в их же собственной истории. Не вещи управляют людьми и делают историю, а люди создают вещи и используют их в своих интересах. Если и возникает видимость обратного процесса, то это – видимость и ничто другое. С иллюзиями необходимо расставаться и не выдавать их за реальность.

С методологических позиций несостоятельность неоклассических теорий об экономической природе доходов объясняется приверженностью их авторов к субъективистским концепциям и связано с отрицанием трудозатратного подхода. Субъективизм обязывает неоклассиков искать доказательства «производительности» владельцев капитала не в системе ОРТ, а в сфере их индивидуальной и обособленной «производительности». Однако такой подход противоречит реалиям любой экономики. В современном обществе в одиночку произвести что-либо невозможно. Ситуация усугубляется тем, что субъективистский подход предполагает рассматривать любую форму богатства, в т. ч. доходы, как субъективную ценность, т. е. с позиций удовлетворённости индивидов в потреблении. Именно отсюда вытекают теории «неопределённости», «воздержания», «риска», «оплаты услуг» и т. п. Эти теории рассматривают доход как эффект от предполагаемого потребления капитала.

Несостоятельность субъективизма в том, что такой подход обусловливает анализ потребления и экономического процесса воспроизводства доходов в отрыве от трудового участия людей. При анализе любого экономического процесса в обществе неверно останавливаться только на потреблении. Объяснение появления «на свет» доходов предполагает анализ сферы производства материальных и духовных благ. А это означает, что необходим трудозатратный подход. Субъективистский подход важен и необходим при исследовании поверхностных и локальных проблем экономики, но он несостоятелен при анализе сущностных процессов в обществе. Только через труд Человек воспроизвёл себя в качестве homo sapiens, и только трудом Человека создаются все виды доходов. С этого и необходимо начинать исследования в экономической теории.

После прочтения этих слов у студентов может возникнуть недоумённый вопрос: «А что, разве учёные не понимают эту элементарную истину?» Разумеется, понимают. Мы об этом социальном парадоксе неоднократно писали. Учёные довольно часто руководствуются не принципами научной истины, а своими экономическими и идеологическими интересами. Да и сама научная истина под влиянием интересов искажается и субъективно в сознание людей представляется разной. Истина для раба и рабовладельца, крепостного крестьянина и феодала, наёмного работника и буржуа, начальника и подчинённого, преподавателя и студента, оказывается неодинаковой. В этом состоит одна из трудно решаемых проблем в социальных науках, в отличие от естественных наук. Хотя и в этих науках известны случаи ухода от научной истины, если выводы науки затрагивали чьи-либо интересы.

В заключение этого параграфа работы необходимо сделать вывод, что гораздо ближе к научной истине стоит теория трудовой стоимости. Поэтому в дальнейшем анализ капитала и прибавочной стоимости будет осуществляться, исходя из этой теории.

Прибавочная стоимость – явление исключительно капиталистического способа производства. Такую социально-экономическую форму принимает прибавочный продукт, имеющий место быть во всех формациях. Превращение прибавочного продукта в прибавочную стоимость происходит в условиях превращения рабочей силы в товар и частно-капиталистического присвоения результатов производства. При капитализме существует два основных способа производства и присвоения прибавочной стоимости.

Абсолютная прибавочная стоимость (АПС)

Рабочий день в производстве всегда распадается на две части – на необходимое и прибавочное рабочее время. В необходимое рабочее время работник создаёт продукт, эквивалентный затратам своей рабочей силы. В прибавочное время производится прибавочный продукт. В капиталистическом обществе по законам товарного производства в необходимое рабочее время воспроизводится эквивалент стоимости товара рабочая сила, в прибавочное время – прибавочная стоимость. В совокупности в необходимое и прибавочное время создаётся новая стоимость. Если условно считать, что в течение часа создаётся стоимость, равная двадцати рублям, и исходить из восьмичасового рабочего дня, то производство прибавочной стоимости на схеме 2.2 будет выглядеть следующим образом.

Схема 2.2

Производство абсолютной прибавочной стоимости

Прибавочное рабочее время и, следовательно, прибавочную стоимость можно получить путём удлинения рабочего дня за пределы необходимого рабочего времени. В нашем примере – за пределы 4 часов. Этот способ производства прибавочной стоимости называется абсолютной прибавочной стоимостью, Абсолютной в том смысле, что она гарантирована капиталисту абсолютно во всех случаях даже при минимальном рабочем дне. Дело в том, что при коротком рабочем дне, допустим в 4 часа, затраты рабочей силы сократятся в соответствии меньшим рабочим днём и потому на воспроизводство эквивалента стоимости рабочей силы потребуется меньше времени.

Рабочий день распадается на необходимое и прибавочное рабочее время при любой продолжительности рабочего дня. Этот феномен рабочей силы вытекает из её общей особенности – создавать новую стоимость большую, чем она сама стоит в любой промежуток времени. К. Маркс по этому поводу пишет, что «удлинение рабочего дня за те границы, в которых рабочий был бы в состоянии произвести только эквивалент стоимости своей рабочей силы, и присвоение этого прибавочного продукта капиталистом – вот в чём состоит производство абсолютной прибавочной стоимости» (Маркс К. Капитал. Т.1. М., 1967. С. 518).

К сожалению, в неоклассической литературе и в некоторых учебниках, изданных в советское время и в современной России, АПС трактуется примитивно. В частности утверждается, что АПС появляется только в результате увеличения рабочего времени сверх нормального рабочего дня, определяемого уровнем производительности труда. (Основы экономической теории. Политэкономия. М., 2001. С. 148). Авторы подобных утверждений становятся жертвой ложной теории «обмана» наёмных рабочих, о чём говорилось чуть ранее. Эта позиция объясняется также неверной трактовкой стоимости товара рабочая сила.

Величина стоимости индивидуальной рабочей силы на капиталистических предприятиях кроме ОНЗТ зависит от объёма затрат труда в каждый данный период времени. Здесь начинает торжествовать принцип индивидуальных затрат труда и индивидуальной стоимости. Это на поверхности явлений находит отражение в различной величине заработной платы. В этих случаях вступают в силу законы товарного обмена. Рабочая сила, являясь товаром, обменивается на эквивалент в соответствии со своей уменьшенной или увеличенной в течение рабочего дня стоимостью. Нелепо видеть за заработной платой только прихоть капиталиста. В действиях капиталистов произвол, безусловно, присутствует (мы в соответствующем месте об этом скажем), но их действия в отношении величины зарплаты ограничены объективными условиями – стоимостью товара рабочая сила.

Критики теории прибавочной стоимости считают, что они располагают «убийственным» аргументом против признания реальности АПС. Этот «аргумент» относится к истории капитализма, который демонстрирует значительные темпы сокращения рабочего дня. По мысли критиков при меньшем рабочем дне АПС якобы должна исчезнуть. На наш взгляд, критики не учитывают два обстоятельства. Во-первых, не принимается в расчёт, что АПС производится независимо от продолжительности рабочего дня. Об этом мы только что писали. Во-вторых, развитие научно-технического прогресса, появление конвейерного производства и непрерывных технологических процессов обусловили резкий рост интенсивности труда. Теперь в единицу рабочего времени затрачивается значительно большее количество труда. Это равнозначно многократному увеличению продолжительности рабочего времени. Расчёты экономистов показывают, что нынешний восьмичасовой рабочий день в развитых странах равнозначен 40 часам в XIX в.

Относительная прибавочная стоимость (ОПС)

Производство прибавочной стоимости можно увеличить, не удлиняя рабочий день или даже сокращая его. Такое становится возможным в результате сокращения необходимого рабочего времени и, как следствие, относительного увеличения прибавочного рабочего времени. Этот способ увеличения производства прибавочной стоимости иллюстрирует схема 2.3

Схема 2.3

Производство относительной прибавочной стоимости

Таким образом, прибавочная стоимость возрастает в результате изменения соотношения между составными частями рабочего дня. Именно отсюда пошло определение этой прибавочной стоимости как относительной. Сокращение необходимого рабочего времени происходит только при понижении стоимости рабочей силы, т. е. стоимости жизненных средств для её воспроизводства. Такое становится возможным при росте производительности труда и удешевлении товаров и услуг в первую очередь в отраслях, производящих жизненные средства для наёмных работников.

Но стоимость товаров определяется не только в этих отраслях. На величину стоимости жизненных средств не меньшее влияние оказывают затраты в сырьевых и машиностроительных отраслях, где изготавливаются средства производства для производства жизненных благ для работников.

Существенным образом на величине стоимости рабочей силы сказывается степень развитости непроизводственной сферы, в том числе образования, науки, здравоохранения, культуры и др. Здесь наличествуют такие факторы, которые значительно повышают производительность общественного труда и, следовательно, уменьшают стоимость рабочей силы.

В наши дни в условиях автоматизированного производства наёмный рабочий может воспроизвести стоимость своей рабочей силы, а так же стоимость рабочей силы совместно участвующих в процессе производства наёмных работников, буквально за несколько минут. Материальной основой ОПС выступает рост производительности общественного труда, приобретающий силу экономического закона. Автор теории прибавочной стоимости в «Капитале» подробнейшим образом исследует эту материальную основу, посвятив анализу роста производительности труда шесть глав. В частности, в этой связи он исследует ОРТ, кооперацию труда, мануфактуру и крупное машинное производство. Для него ещё неактуальными были факторы роста производительности труда, обусловленные совершенствованием духовного производства, которое в наши дни превратилось в решающий фактор эффективности общественного производства. Однако, К. Маркс первым указал на исторический и моральный элементы в стоимости товара рабочая сила.

В этом месте изложения учебного материала необходимо остановиться на самой стандартной критике теории ОПС со стороны маржиналистов. Её, повторяя Бёма-Баверка, наиболее чётко выразил Е. Майбурд. Поступает он крайне примитивно. Приведя из первого параграфа «Капитала» самое абстрактное научное определение стоимости, как затраты простого труда, он требует от Маркса объяснений, за счёт чего же в практике хозяйствования производится ОПС сложным и квалифицированным трудом (Майбурд Е. Введение в историю экономической мысли. С. 285–287).

И опять вынуждены экс-марксисту и критикам от неоклассики объяснить кое-какие простые моменты. Во-первых, научные абстракции ничего воспроизвести не могут. Любая форма стоимости воспроизводится в хозяйственной практике, а не в теории.

Во-вторых, если всё-таки исследовать реальный механизм появления прибавочной стоимости, то необходимо это делать с помощью анализа многочисленных превращённых форм стоимости. ОПС – это одна из форм дохода, поэтому её нельзя непосредственно вывести из такой сущностной категории, как стоимость. Прежде чем выйти на исследование процесса производства ОПС, Маркс рассматривает превращённые формы стоимости, начиная с простой, единичной или случайной и до многочисленных ценовых форм. Именно через различные превращённые формы стоимости, в том числе через цены на рабочую силу и вещественный фактор производства экономический эффект от сложного труда перемещается в прибавочную стоимость или прибыль капиталиста.

В-третьих, утверждение автора теории прибавочной стоимости, что мерой стоимости выступает простой, а не сложный труд, не исключает возможность правильно измерить все части стоимости, в том числе и результаты высокопроизводительного труда. В этом месте мы вновь повторяем ставшее классическим утверждение Д. Рикардо о том, что «оценка труда различных качеств скоро устанавливается на рынке с достаточной точностью и в значительной мере зависит от сравнительного искусства рабочего и напряжённости выполняемого труда». А это означает, что окончательное выявление ОПС как превращённой формы и части стоимости, происходит на рынке рабочей силы, товаров и услуг. При этом мера стоимости в виде простого труда выступает подтверждением истинности источника ОПС. Эту миссию труд выполняет через производство товаров, сферу обращения, а также через такие формы стоимости как цены. Можно рассматривать и обратную связь: рынок-цены-стоимость товаров – прибавочная стоимость. Любопытно было бы услышать опровержение анализа этих экономических взаимосвязей, а не «мудрствование» на основе абстрактных научных категорий.

В этом месте изложения теории прибавочной стоимости хотелось бы заострить внимание читателей ещё на одной чрезвычайно важной теоретической проблеме, которая по каким-то причинам старательно обходится стороной и классиками-марксистами и неоклассиками. Дело в том, что в ходе исторического развития общественного производства обнаружилось расхождение между величиной стоимости товаров и уровнем цен на них. В обществе действует всеобщая экономическая закономерность уменьшения величины стоимости товаров в виду роста производительности труда и одновременного роста цен. Маржиналисты, руководствуясь этим обстоятельством, иногда объявляют теорию трудовой стоимости несостоятельной.

Для правильного понимания действия противоположных законов-тенденций важно знать, почему это происходит. Здесь вовремя вспомнить о философских категориях формы и содержания. В качестве «формы» выступают цены, в качестве «содержания» – стоимость. Находясь во взаимозависимой связи, содержание и форма, тем не менее, функционируют по своим собственным законам. Стоимость находится в зависимости от ограниченного количества факторов и, прежде всего, от затрат прошлого и живого труда.