Войны и миры - отряд 'Омега'

Аппаратура важнее. Георгий не двинулся с места. - Принцесса важнее, архонт. Она еще прийдет в себя и останется принцессой. А железо мы уже не спасем. - Ты уверен? - Улитка пропала. - Улитка? - Та золотая штуковина, - Георгий покрутил дулом бластера перед собой, круглая, толстая. Когда там рвануло, она испарилась. - Ох!.. Василий махнул рукой. Пусть защищает Ольгу, пусть защищает что угодно. От "призраков" все надо защищать, весь мир, любую его часть. Шар завис над самой поверхностью. Он оказался значительно больше истребителя - примерно шагов восемьсот в диаметре. В самом низу шара открылись люки и из них на лед посыпались люди в разноцветных одеждах. Люди приближались бегом, безо всякого построения - обычной толпой. Они были совсем не похожи на "призраков". - Хаф, подпускаем их к жуку и бьем широкой полосой. - Это они? Нам, вроде, говорили... - Нет. Поэтому подпускаем их к жуку. Оттуда они могут что-нибудь крикнуть. Будут молчать - стреляем. Но люди бежали молча. Вот они уже около жука. Василий различал их лица возбужденные, смеющиеся щербатыми ртами. Василий заметил в пестрой толпе один янычарский мундир, но сразу же рядом с ним - пару византийских гвардейских. Остальные нападающие были облачены в самые невообразимые мундиры, если это вообще были мундиры. И главное - лица: ни янычары, ни гвардейцы не ходят в атаку с таким нелепым оскалом. И не носят в носах золотые кольца. Нет, надо стрелять. - Я беру от того верзилы в красном направо, ты - налево. Пли! Широкой полосой нельзя разрезать человека пополам, зато можно понаделать очень сильных ожегов у большого количества людей одновременно. После первого же залпа толпа смешалась, первые ряды нападающих повалились, корчась, под ноги тех, кто бежал следом. Только верзила в длинном красном плаще, отдаленно похожем на кафтан новгородского стрельца, остался стоять. - Вправо, влево, обходим эту штуку! - крикнул верзила, тут же упал, уворачиваясь от второго залпа, и быстро пополз в сторону. Перед дверью никого не осталось, нападающие облепили окна. Кто-то попытался выбить окна прикладом, но прочные стекла даже не треснули. - Всего три мужика и баба! - послышался крик верзилы. Василий вдруг осознал, что верзила кричит по-русски, правда, с каким-то певучим акцентом, совсем не подходящим к его хриплому басу. - Хаф, сейчас выскакиваем и бьем узким всех, кто около стен. И назад. Ты слева, я справа, вперед! Но выскочить они не успели. Две черные биты, похожие на баночки с сапожной ваксой, упали вдруг у самой двери. Две вспышки ударили по глазам - и погасли, оставив после себя туман. Не розовый туман, а зеленовато-черный, такой, какой возникает в голове, когда получишь по затылку дубиной.
      ГЛАВА 2.
      Туман исчез, но тьма осталась. Лишь одна звездочка в небе не позволяла тьме целиком поглотить Василия. Он затряс головой. Звездочка стала ярче и ближе, приобрела квадратную форму... Наконец, тьма тоже исчезла. Звездочка оказалась квадратным светильником в потолке просторной пустой камеры. Металлический пол слегка подрагивал. Стены состояли из одинаковых стальных панелей, какая-то из этих панелей, наверное, была дверью. Георгий спал, свернувшись калачиком. Хафизулла сидел у противоположной стены и спокойно смотрел на Василия. - Очнулись, эмир? - А ты раньше всех пришел в себя? Крепкий у тебя организм. Хафизулла встал, потянулся. Глубоко вздохнул. - Зеленый шайтан. - Кто? - Газ "Зеленый шайтан". Секретная разработка Ордена. Я не понимаю, как он попал к пиратам, но запах узнал сразу. Василий вскочил. Снова сел. Пираты? Откуда? Ведь первых и последних пиратов истребили двести лет назад, на заре космической эры! Отец рассказывал Василию эту историю, да и в учебниках что-то было написано. Первая византийская колония на Новом Делосе заявила о своей независимости. Возможно, именно это заставило Империю форсировать строительство крупного звездного флота. Через пятнадцать лет после провозглашения Республики Новый Делос весь этот флот вылетел на усмирение бунтовщиков. Но бунтовщики к тому времени успели освоить еще одну планету в той же системе, о чем, конечно, и не подумали сообщить. По флоту ударили с тыла два корабля один был тем самым, на котором прибыли с земли колонисты, а второй бунтовщики умудрились своими силами изготовить на месте. Навстречу флоту поднялись еще четыре корабля. Битва, конечно, была неравной, независимости колонии пришел конец. Но три корабля успели улизнуть. Они базировались на второй планете системы и еще примерно год уничтожали византийские транспорты, причем делать это старались вдали от родной системы. Наконец, византийцы догадались, что база пиратов находится у них под носом, и на этом история космического пиратства была закончена. - Хаф, пиратство невозможно. - "Зеленого шайтана" тоже невозможно украсть. Но я не стал об этом размышлять, а как запах почувствовал, сразу задержал дыхание. Этот газ опасен только в течение пяти минут, а потом он сам собой разлагается. И в организме его не остается тоже. То есть, никак не определишь, что человека траванули этим газом. Видите, наш гвардеец как сладко спит? Он именно спит. Его можно потрясти за плечо - и он проснется. Хафизулла подошел к Георгию и легонько ткнул его носком сапога. - С добрым утром, византиец. Тебя приветствуют республиканцы Нового Делоса. Георгий открыл глаза, распрямился - но не встал. Перевернулся на спину, подложил руки под голову. - Какой, в пень, Новый Делос? - сказал он спокойно. - Я хоть и торчал внутри, успел посмотреть на звезды. Я бывал на Новом Делосе - это явно не он. Это вообще черт знает, что. Ольга проснулась? - Ольги нет. - Так!.. Георгий резко сел. Измаилит опустился рядом на корточки. - Успокойся, гвардеец. Принцесса на этом же корабле, только в другом конце. Получает удовольствие. - Какое еще удовольствие? - То самое. Когда не можешь сопротивляться, расслабься и получай удовольствие. Василий испугался. Он вспомнил, как дралась Ольга на Приапе. - Но ведь... Георгий его перебил. Он переспросил, чеканя слова: - Ты хочешь сказать, что вооруженные люди сейчас пытаются изнасиловать принцессу? - Почему же пытаются? Василий встал на ноги. - Видишь ли, Хаф, принцесса, во-первых, мастер боевых искусств, а во-вторых - очень нервная баба. Хафизулла тоже встал, прошелся туда-обратно вдоль камеры. - Тогда дело дрянь. Сейчас объясню. Я избежал действия газа, задержав дыхание на пять минут. Было несложно прикинуться спящим и позволить этим людям - я подчеркнуто не называю их солдатами - отнести меня в их корабль. Люди переговаривались на четырех языках, которые мне известны - на греческом, русском, турецком и немецком, и еще на трех, которые мне неизвестны, предположительно - на английском, хинди и третий еще какой-то из языков Конфедерации, вроде бы китайский. Думаю, для всех нас существенно, что среди этих языков не было латыни. Итак, частично я понял, о чем толкует весь этот разноязыкий сброд... Да, именно сброд. Одни из них надеялись, что Кизяк поведет их на дачу Восьмирукого - мол, Восьмирукий сейчас в спячке и можно взломать его кладовку. Другие, в свою очередь, полагали, что Кизяк устроит крупный рейд к мардам, чтобы набрать рабов и продать их - угадайте, кому! - Хафизулла остановился и поднял палец. Василий молча кивнул, Георгий сплюнул. Хафизулла, все же, закончил: - В Блидинг. Это название вам попалось на Приапе, Гирей-эмир? М-да. Он продолжил ходить по камере, теперь уже молча. Василий сложил руки на груди, опустил голову. - Ну что ж, - решил он, - во Вселенной, значит, появились пираты, которые торгуют с "призраками". Живым товаром. Думаю, можно договориться, предложить им больше, или напугать. И еще надо вытащить из дерьма принцессу. Георгий встрепенулся: - Да-да, честь принцессы... - Жизнь, а не честь. Жизнь ее в опасности. Девченка не станет спокойно лежать, раздвинув ноги. Обязательно кому-нибудь двинет. И ее за это убьют. То есть, если мы не сторгуемся сразу... Он не договорил. Одна из панелей отъехала в сторону и в камеру вошли десять пиратов в разномастной одежде и с разномастным оружием. - К стене! - Скомандовал по-гречески худощавый небритый парень в парадной тунике византийского гвардейца, заправленной в янычарские шаровары. В руках он держал длинную винтовку с тяжелым деревянным прикладом. У остальных пиратов тоже было пулевое оружие. Они выстроились вдоль другой стены и взяли троих пленников на мушку. Последним вошел тот самый гигант, который командовал атакой. Красный кафтан до пола, сапоги с загнутыми носами и островерхая оранжевая шляпа делали бы его похожим на клоуна, если бы он не носил свой наряд с потрясающей естественностью. "Где же так ходят?" - гадал про себя Василий. Под кафтаном белела шелковая блуза и лоснились серебристые шаровары, подпоясанные желтым кушаком. Гигант довольно прищурился, почесал густую русую бороду и заложил большие пальцы за кушак. - Славно, славно, - сказал он по-русски, - весь набор из мира, где победили басурмане. И греки. Два янычара и один гвардеец. Пират судил только по одежде и не признал в Хафизулле измаилита. - Действительно, славно, - вежливо ответил Хафизулла, - мы давно наслышаны о Кизяке. Видимо, он сказал что-то не то: пират побагровел, сжал кулаки - но сразу расслабился. - Никогда меня так не называй, сынок. Я очень не люблю это погоняло. Меня зовут Мин Семенович Кизяков, можно - Мин-хан. А Кизяк... Кто тебе это слово сказал? Кстати, откуда вы про меня наслышаны? Вы, вообще, долго крутитесь в этой преисподней? - Да... так, - неопределенно ответил Василий и сразу добавил, - но достаточно, чтобы прознать о вашей доблести, Мин-хан. Вы же, полагаю, знаете кое-что о Янычарском Корпусе и об императорской гвардии. Орден Измаилитов Василий решил не упоминать - умения Хафизуллы лучше держать в секрете. Мин-хан согласился, но его слова показались Василию странными: - Слышал, да. У меня есть человек пять из вашего мира - отбились от блидов, прибились ко мне. У вас в Китае, вроде, все мусульмане? - Я не из Китая, простите... Но - да, я гражданин Османской Конфедерации, и не совсем простой. Командование Корпуса заплатит за меня и моего коллегу большой выкуп. А командование императорской гвардии... - Дудки. Дудки, - перебил Мин-хан. Лицо его вдруг стало очень печальным, руки безвольно повисли. - Дудки, - еще раз повторил он. - Назад пути нет. Блиды - пожалуйста, шастают туда-сюда. А мы все - тут, как получится. Так вы, говорите, от блидов отбились, да? Василий понял, что надо отвечать "да", но ничего сказать не успел: корабль два раза сильно тряхнуло, пол на секунду ушел из-под ног. В дверях появился еше один пират в совершенно нелепой одежде: узкие шаровары цвета коровьей лепешки заправлены в высокие ботинки на шнурках, китель того же мерзкого цвета, воротник сорочки стянут какой-то странной штукой, похожей на песочные часы, а на голове - берет, какой носят шотландские мамелюки. - Капитан... то есть, Мин-хан! Кашалот голодный, самка! Атакует! - Самка? Вот говно Ханумана!.. Братва, по местам! Ладно, потом свою историю расскажете, янычары херовы. Пока, вон, посмотрите на зверушку. Корабль снова тряхнуло. Мин-хан нажал что-то на своих часах, половина панели в стене, противоположной от двери, поехала вверх, открыв широкий иллюминатор, за которым весело кружились звезды. После этого гигант широкими шагами вышел из камеры, за ним поспешно выскочили остальные пираты. Дверная панель встала на место. А на фоне звезд проплыло что-то огромное и быстрое. Василий поглядел в иллюминатор. И увидел кашалота. Он сразу понял, что это - кашалот, а не космический корабль: никогда еще он не встречал ничего более живого. И более злобного. Гибкое вытянутое тело кашалота раза в два превышало диаметр пиратского шара, треугольная морда оканчивалась острым жалом, а в трех огромных круглых глазах горела ненависть. Василий попытался вспомнить: где он раньше видел такие злобные глаза? Конечно! Железные рыбы, украшавшие шлем Искандера. Куда же, на какой уровень ада закинула его гнусная рогатая шапка? Корабль задрожал, совершая маневр вокруг золотого светящегося астероида. Кашалот, выпустив из-под жабр струю фиолетового пламени, пригнул жало к ребристому брюху и со всей силы боднул астероид могучим лбом. Корабль чудом избежал столкновения с астероидом, троих пленников чуть не размазало по полу от перегрузки. Когда они снова дотянулись до иллюминатора, кашалот уже начал новую атаку. Изогнув тело, он двигался по спирали. Его жало смотрело прямо на корабль. Корабль тоже пошел по спирали, приближаясь к кашалоту. Невдалеке проплыл по широкой дуге астероид ярко-красного света, бросив на кашалота кровавый блик. И тогда корабль начал атаку. Лампочка в камере померкла на несколько секунд. Разноцветные лучи устремились к кашалоту - не прямыми линиями, как было бы положено лучам, а изогнутыми петлями, сумасшедшими кривыми... Разноцветный пучек уперся кашалоту в верхний глаз. Глаз взорвался, рассыпавшись яркими фиолетовыми блестками. Кашалот дернулся, закрутился на месте, но через некоторое время выпрямился, снова нацелив жало на корабль. Вместо верхнего глаза зияла темная дыра со сколотыми краями. Кто-то ткнул Василия в бок. Василий оторвался от иллюминатора. Это был Георгий. - Архонт, я успел разглядеть. У них дверь на магнитном замке. - Ну?.. - Лампочка гасла, видели? Вся энергия идет на залп. Если по двери долбануть сбоку, пока лампочка гаснет, дверь откроется. В этот момент замок ее не держит. - А если дверь от другого контура питается? - А попробовать? - И то... Василий встал у дверной панели, Хафизулла и Георгий прильнули к иллюминатору. Хафизулла поднял руку. - Сейчас, сейчас, эмир... Приближаемся... Бей!!! Василий ударил по панели слишком рано. Лампочка погасла, когда он отводил ногу для второго удара - но второй удар он нанести не успел. Свет зажегся снова. Георгий нервно стукнул кулаком себе в ладонь. - Подбили второй глаз. Кизяк-то, сволочь, малый не промах... У нас один глаз остался, архонт. Теперь Василий смотрел только на желтый квадрат лампочки. Хафизулла комментировал бой: - Снова спираль... Красный астероид между нами... Сближение! И... Как только лампочка начала меркнуть, Василий нанес прямой удар по едва выступавшему из стены краю панели. Он вложил в этот удар всю силу, все свое чувство долга и все желание попасть домой, где звезды стоят на месте, а кашалоты плавают в океанах. Панель сдвинулась на полшага - и ее заклинило. Но в эту щель можно было пролезть. За дверью в обе стороны тянулся узкий коридор, освещенный настенными светильниками в виде оскаленных собачьих голов. - Хаф, не спал, говоришь? Веди. - Направо, эмир. Через два поворота коридор уперся в уходящую вниз лестницу. На лестнице слышались шаги и голоса. Говорили по-немецки: - Дай фляжку. Шаги замерли. Пираты, видимо, решили постоять на ступеньках и спокойно выпить после боя. Василий слышал, как булькает жидкость и даже почуял в воздухе запах алкоголя. Странно. Все германцы - такие правильные мусульмане, вообще не пьют, не только вина, но даже к пиву не прикасаются. Византийцы - пожалуйста, да и в Конфедерации уже сто лет, как отменили сухой закон. Но чтобы германцы пили... Василий сделал Георгию знак охранять тыл, а сам в низкой стойке стал подбираться к краю лестницы. Хафизулла последовал за ним. Внизу послышалась возня и кряхтение - пираты присели на ступеньки. - Пей, Джек, за наше здоровье и за здоровье блидов. Сволочи они, а все-таки мы на их горбу слиняли из Четвертого Рейха. Понимаешь? - Да. Спасибо, Брэди. Хорошая была драчка, и Кизяк - хороший командир. За него? Ага. Снова послышалось бульканье. - Я как вспомню гауляйтера Минца... - Ух, а капрала Миттельштосса помнишь? Ну все, пошли. Джек? Бреди? Странные имена для германцев. Впрочем, сейчас не время для раздумий об именах. Две головы уже показались над краем лестницы - и Василий с Хафизуллой прыгнули вперед. Хафизулла попал своему пирату носком сапога в лицо, мгновенно сгруппировавшись, сделал еще один прыжок и поймал потерявшего сознание пирата за лацканы серой шерстяной куртки, чтобы не дать ему скатиться по лестнице. Василию повезло меньше - его удар пришелся второму пирату в грудь. Но пират совершил ошибку: вместо того, чтобы убежать вниз и поднять тревогу, он молча ринулся навстречу Василию, на ходу выхватывая нож из черных ножен, пристегнутых к рукаву куртки. Василий откатился к стене, позволив пирату выбраться наверх, а потом уперся рукой в пол и, оттолкнувшись одной ногой от стены, крутанулся вокруг руки всем телом, сделав пирату подсечку. Тот грохнулся на пол, ругаясь по-немецки, упустил нож. Василий схватил нож, вскочил на пирата верхом и приставил нож ему к горлу. - Только тихо! - сказал он по-немецки. И чуть не выронил нож. Он только теперь понял, что оба пирата - негры. Впрочем, на фоне остальной ерунды негры-германцы смотрелись вполне нормально. - Хаф, как твой? - Дремлет, эмир. - Убей. В руке у Хафизуллы оказался измаилитский кинжал. Одним движением он погрузил лезвие пирату под ключицу, сразу вытащил и вытер кровь о серую пиратскую куртку. - Вот, эмир, у нас отобрали все оружие, но я кое-что припрятал за воротником. - Умница. Василий поглядел в глаза оставшемуся пирату. - А ты нам расскажешь кое-что. Очень быстро. Пират закивал - насколько позволял приставленный к горлу нож. - Расскажи, что у вас делают с пленниками. Если почувствую, что врешь, напомню тебе и капрала, и гауляйтера и весь Четвертый Рейх целиком. Пират снова закивал, коричневые глаза его стали абсолютно круглыми. - Экипаж набран, - сказал он, - вас бы продали блидам. - А где наш транспорт? - Домик с рогами? Бросили... Мы думали, там что-нибудь есть. Думали, это осталось от золотых рыбок. - Понятно, - Василий решил пока не выяснять, кто такие золотые рыбки и что от них могло остаться. - А где принцесса? - Девка? В каюте для гостей. Мы как раз туда шли, хотели первыми успеть. Василий обернулся к Хафизулле. - И куда ты нас вел? - Ее перенесли, наверное, - развел руками Хафизулла. - Врешь? Василий сильнее прижал нож к горлу пирата. Круглые глаза стали еще шире и еще круглее. - Нет! Нет! Зачем?.. - Веди. Василий рывком поднял пирата на ноги, заломив ему руку за спину и уткнув нож под лопатку. И они двинулись в обратную сторону. Георгий и Хафизулла несли труп второго пирата. Проходя мимо камеры, они пропихнули труп в камеру. Георгий попытался задвинуть дверь, но ее заклинило крепко. Пришлось оставить, как есть. Миновали несколько поворотов и две лестницы. - Где каюта? - Скоро, - буркнул пират. - Совсем скоро, - раздался за спиной знакомый хриплый бас. Щелкнули предохранители. Василий оглянулся. Хафизулла и Георгий уже стояли в боевых стойках, но прямо в лица им смотрели дула винтовок и автоматов. Мин-хан лениво почесывал брюхо пятерней. В другой руке он сжимал огромный пистолет с изогнутой костяной рукояткой. Спереди тоже послышалось щелканье - пираты были со всех сторон. - Отпусти Джека, янычар, - сказал Мин-хан. Василий с силой толкнул Джека в Мин-хана и хотел было метнуть вдогонку нож, но почувствовал, как в спину уперлось сразу несколько дул, и замер. Кто-то аккуратно вытащил нож у него из руки. Мин-хан усмехнулся. - Здесь же телекамеры всюду, янычар. Это раньше был тюремный корабль. Он повернулся к своим людям. - Братва, связывай этих раздолбаев. Мы им сейчас срамное действо покажем. Колючая проволока, которой их связали, жгуче впивалась во все тело. Джек шел рядом с Василием и через каждые несколько шагов больно пинал его под ребра, покрикивая по-немецки: - Быстрее, быстрее, белая свинья! Каюта для гостей оказалась довольно тесной: в ней помещалась только большая двуспальная кровать, монументального вида чугунный умывальник и два кресла. Очередь из пиратов вытянулась вдоль коридора. А на кровати лежала обнаженная Ольга. Она все еще была без чувств. Пленников привязали проволокой к умывальнику. Мин-хан расположился в кресле и регулировал "процесс". - Первым идет Джек, он сегодня пострадал. Потом - бомбардиры, они сегодня отличились. За ними - первый помошник... Начали! Давай, Джек. Джек ухмыльнулся и, скинув серые штаны, взгромоздился на принцессу. Георгий стонал, Хафизулла молчал и думал, наверное, о том, как бы получше перерезать проволоку. А Василий с ужасом ждал, когда Ольга проснется. Но Ольга не просыпалась. На ней уже пыхтел первый бомбардир, а она продолжала спать, приоткрыв рот. Джек застегивал штаны - и вдруг замер. - Камрад хан, а я хочу еще! - Сразу не мог догадаться? - нахмурился Мин-хан. - Жди теперь, пока вся очередь пройдет... Во! Если силы много, можешь харкнуть в рожу кому-нибудь из этих басурман. Мин-хан обернулся к весело галдящей очереди. - Тихо! Эй, тихо, братва! Все замерли. - Кто желает, может после девки обхаркать басурман. Они убили Брэди! Густой плевок Джека попал Василию в левый глаз. Связанными руками вытереться было невозможно. За этим плевком последовали еще плевки. Уже человек десять воспользовались Ольгой - а она все еще была в отключке. И ни один пират не пренебрег своим правом плюнуть в пленников. Георгий яростно мотал головой, Хафизулла стоял неподвижно. Неожиданно послышался слабый стон. Ольга пошевелила рукой... - Стоп! Мин-хан вскочил с кресла и начал развязывать кушак. - Девка очнулась. Теперь я побалуюсь. А ну все вон! Пираты, толкаясь, попятились из каюты. Ольга снова застонала. Василий обмер от ужаса. Огромная туша Мин-хана была уже на принцессе. - Ничего, девонька, ничего. Старый конь борозды не попортит. Сейчас ты испытаешь космический кайф... Ох!.. Пират дернулся - колено Ольги врезалось ему в пах. В тот же миг Ольга, сложив ладони лодочкой, попыталась ударить пирата с обеих сторон по ушам. Одну руку он успел удержать, но второй удар достиг цели. Из уха Мин-хана потекла кровь. Пират взвыл и занес над лицом принцессы кулак величиной почти с ее голову, но Ольга, мгновенно подтянув ноги к груди, пнула обеими пятками Мин-хана в лицо - и уже через секунду стояла около кровати в боевой стойке. Пират скатился на пол по другую сторону кровати и сразу поднялся. В руке его был пистолет. Выстрелить он не успел, от сильного толчка повалился на пол. Ольга тоже упала. Корабль дрожал крупной дрожью, пару раз померк свет. - Эй, что там за херня? - заорал, не вставая, Мин-хан. В каюту ввалился Джек. Посмотрел полными страха глазами сначала на Мин-хана, потом на Ольгу. Снова на Мин-хана. - Все уже на местах, камрад. Флот Шабеля. У них блидовские истребители. Ольга уже опять была в боевой стойке. Мин-хан, ругаясь, поднялся на ноги. Повернулся к Ольге. - Ну вот, девонька, не буду тебя убивать, - спокойно сказал он. - С тех пор, как у Шабеля появился этот черт, они с ума сошли. Все. Они с тобой такое натворят - сама смерти пожелаешь. Джек, в рубку. Авось еще отобьемся. Как только пираты покинули каюту, большое овальное зеркало, висевшее на стене, звонко раскололось, рассыпалось блестящими осколками, а на его месте возникло уродливое рыло абордажного стебля. Черные губы раскрылись, и из узкого лаза в каюту посыпались новые пираты. Они мало чем отличались от предыдущих, если не считать, что на головах у всех были надеты красные фески. Ольга замерла в стойке, удивленно моргая. Пираты, не обращая внимания на пленников, бросились из каюты в коридор, где уже во всю кипела драка. Последним из лаза выскочил Пурдзан. Он уставился на Василия, пару секунд молчал, потом улыбнулся во всю морду. - Гирей-ага! Удача! А где наши? Он перевел взгляд на Ольгу. - Где-то... Вспомнил! Дома я вас видел, ханум, только вы были в одежде. А ничего! Копыта бы вам только... Василий, наконец, опомнился. - Пур! Ты что? Ты пират?! Пурдзан достал из-за пояса минирацию, потыкал в кнопки. - Салих, слышишь меня? У тебя, вроде, кусачки были... Во-во, дуй в каюту, где двуспальная кровать. Где три пленника и женщина... Ну спроси! Забыл, как спрашивать? В яйца ткни кого-нибудь ножом - сразу скажут. Он сунул рацию обратно и ответил Василию: - Нет, курпан-баши. Мы не пираты, мы людьми не торгуем с неверными. Мы бедуины.
      ГЛАВА 3.
      Ольга потребовала мести. Мстить оказалось практически некому - бедуины перебили почти всех пиратов. Осталось человек двадцать. Среди них, правда, были Джек и Мин-хан. В самом центре корабля находилось круглое помещение, уставленное стальными козлами. К ним и привязали пиратов. Раньше, догадался Василий, когда этот корабль был тюрьмой, здесь находилась камера пыток. Пираты устроили в камере пыток свою сокровищницу, но теперь все сокровища перекочевали на основной корабль бедуинов - неправильной формы угловатую громадину. А камеру пыток Ольга решила использовать по назначению. Пурдзан распорядился подобрать для принцессы подходящую одежду - ее собственную форму найти не удалось. Теперь на Ольге переливались всеми оттенками зеленого широкие атласные шаровары, заправленные в высокие оранжевые сапоги с загнутыми носами. Сверху принцесса надела голубую парчовую куртку с воротником-стойкой, плотно обхватывавшим горло - такую короткую, что плоский мускулистый живот с черточкой пупка остался открытым. С плеч свисал почти до пола красный шелковый плащ, расшитый серебряными цветами. Свои длинные волосы Ольга заплела в косу и уложила короной на голове, укрепив сверху булавкой с огромным сапфиром. Пиратская сокровищница была полна такими безделушками. Впечатление портил только широкий черный кожаный ремень, украшенный бесвкусными стальными заклепками, к которому были пристегнуты ножны с длинным кинжалом и кобура с пистолетом Мин-хана. Самого бывшего пиратского командира привязали к крайним козлам. Его брюхо грузно колыхалось в такт бесчисленным ругательствам, которые он не переставал выкрикивать. Но Ольга начала не с него. Она решила начать с другого конца. - Меч, - потребовала она. Меча ни у кого не было, ей сунули в руку штык-пилу. Василий стоял возле Пурдзана и чувствовал себя отвратительно: плевки все еще горели у него на лице, но его жажда мести не простиралась дальше простого убийства. - Пур, это обязательно? - Ханум желает, ребятам нравится. Василий, скрепя сердце, решил согласиться: главное сейчас - завоевать расположение бедуинов. А бедуины помогут достичь основной цели отряда "Омега". Подойдя к первому пирату, Ольга двумя быстрыми движениями штыка разрезала на нем одежду крест-накрест. Пират, юнец лет девятнадцати, что-то шептал на незнакомом Василию языке. На гладком лбу его выступили крупные капли пота. Ольга рукой в малиновой кожаной перчатке схватила юнца за мошонку и, взмахнув штыком, отсекла ее. Юнец не потерял сознания, он пронзительно заорал. Ольга швырнула мошонку ему в лицо, обошла козлы и принялась методично отпиливать штыком правую руку пирата. Через некоторое время пират сник, глаза его закатились. Ольга, не закончив отпиливать руку, перерезала юнцу горло. Все шикарное облачение принцессы было забрызгано кровью. Она недовольно оглядела штык и бросила его на пол. - Дайте что-нибудь поострее. Низкорослый кривоногий бедуин с густой бородой подскочил к Ольге и молча протянул ей кривую саблю. Сабля напоминала парадный янычарский ятаган, но была на пол-локтя короче и, очевидно, во много раз острее. Теперь дело пошло быстро. От воплей пиратов тряслись металлические стены камеры пыток. Принцесса в развевающемся красном плаще, среди кровавых брызг, была похожа на фурию из византийских легенд. Или на мясника, подумал Василий. Наконец, остался только Мин-хан. Теперь он лежал на козлах тихо, даже не ругался, и спокойно смотрел в глаза Ольге. Ольга уже занесла было саблю, но тут Василия осенило: - Сто-о-ой! - заорал он по-русски. Ольга замерла. Бедуины недовольно зароптали. Василий подошел к козлам, нагнулся над пиратом и плюнул ему в лицо. - Этого хватит. Василий обернулся к бедуинам. - Этот человек принесет нам много добычи. Очень много. Ольга попыталась возразить, но Василий схватил ее за руку, в которой она держала саблю, и сильно сжал. - Хватит, милая. Мне что, по-твоему, жалко его? Нет. Просто у меня есть идея. Пурдзан тоже подошел к козлам. - Гирей-ага, что за идея? - Потом обсудим. Его надо связать. Пурдзан махнул рукой бедуинам. - Тащите колючку! Гирей-ага, на этой бандуре полетим, или ко мне пойдем? Тут не выдержала Ольга: - Я хотела сложить трупы в кучу и отправить этот корабль без экипажа, в назидание... - Ханум, - расплылся в улыбке Пурдзан, - мы ради этого корабля весь абордаж и затеяли. Вы хотите, чтобы мои ребята закончили с вами то, что начали пираты? Он подмигнул Василию. Принцесса, поджав губы, вырвала свою руку у Василия и отошла в сторону. Василий бросил взгляд на стены камеры, на пол, залитый кровью... - Пошли к тебе, Пур. Насиделся я уже по тюрьмам. У тебя там ванна есть? Ванна на главном корабле Пурдзана оказалась тесной, сидячей - зато выложенной изнутри перламутром. Василию, впрочем, было все равно, какая ванна, лишь бы смыть с себя толстый слой грязи, налипшей во время всех этих странных приключений. Очень, очень странных приключений. Пурдзан, кажется, во всем разобрался и успел неплохо устроиться - надо его подробно распросить. Василий обмотал бедра мягким махровым полотенцем и вышел из ванной комнаты в гостиную капитанской каюты. Пурдзан ждал его, сидя на подушках и раскуривая кальян. - Что, Гирей-ага, пришел в себя? Одежду тебе скоро принесут - ты ведь кроме своей формы ничего одевать не хочешь? Я постирать велел и заштопать. У нас тут несколько женщин есть специально для этого дела. - Прямо только для этого? - Ну... Не только. Мне-то они, впрочем, только для этого. Своих сатирок я теперь долго не увижу - если вообще увижу. Все думаю: может, на мягконогих перейти? А вроде нельзя, грех... Василий плюхнулся рядом на подушки, взял у Пурдзана мундштук кальяна и глубоко затянулся. Обычно он предпочитал сигареты, но сигареты давно кончились. - Пур, почему ты больше не увидишь сатирок, а? Мы где, Пур? - Вот-вот, Гирей-ага, самое главное. Я тут за полгода все выяснил. - Как за полгода?! Василий даже подскочил, поперхнувшись дымом. Он уже начал догадываться, что попал не просто в отдаленный уголок Вселенной. Но теперь ему почти все стало ясно. - А сколько у тебя прошло? - спросил Пурдзан. - Дня два, вроде. - Ну вот. А здесь - полгода, если по стандартному времени считать. - Где "здесь"? - В переходной зоне, Гирей-ага. В буферах. Переходная зона. Переход. Розовый туман. Четвертый Рейх, из которого сбежали два негра-германца... Картинка сложилась практически целиком, но Василий, все-таки, спросил: - Зона перехода? Откуда и куда? - Из одного мира в другой. Вот представь себе обычный мир, такой же, как у нас, только там все - христиане, а о турках не слыхал никто. И еще мне говорили про мир, где вообще нет людей, а мастью заправляют зеленые ребята с тремя ушами. И такой мир, где тоже нет людей, а всем командуют наши, сатиры... - Такой мир тоже есть? - Не знаю. Я просто решил, почему бы и нет? - А откуда "римляне"? - Из Блидинга. Они так свою вселенную называют. А еще... Хватит. Теперь все понятно. Но цель отряда "Омега" - Блидинг. Василий прервал Пурдзана: - Подожди. Что ты знаешь о Блидинге? - Ничего. Почти. И никто не знает.