Глава 23

Я похолодела от страха.

— Вы отправили людей на поиски Стивена? — Во рту у меня так пересохло, что я с трудом выговаривала слова.

— Только что собирался сделать это, мисс Аннабель.

Объятая ужасом, я попыталась собраться с мыслями:

— Он сказал, что поищет нас?

— Да.

— А Стивен знал, что мы поехали на озеро?

Граймз покачал головой:

— Я и сам этого не знал, мисс Аннабель. Мистер Стивен хотел поискать вас сначала на Даунзе.

— Ладно. Тогда я сейчас же отправлюсь туда.

— Я поеду с тобой, Аннабель, — вызвался Джек. — Если он ранен, тебе понадобится помощь.

— А собак вы не возьмете с собой? — спросила Юджиния.

— Нет, — ответила я. И велела спаниелям идти с Джайлзом.

Мой сын спешился и, опустившись на колени, обнял Порцию.

— Не беспокойся, мама. Они останутся со мной.

Кивнув, я тронула поводья. Фея заартачилась, явно недовольная тем, что ее не отвели в стойло, не почистили и не дали сена. Я ударила ее хлыстом, и она понеслась вперед. Я пользуюсь хлыстом лишь в особо важных случаях, и мои лошади знают это.

Как только мы выехали из ворот, я пустила Фею в галоп, понимая, что Стивена не может быть там, где мы только что проезжали.

Джек скакал на Топпере, держась рядом со мной.

Добравшись до главной аллеи, мы свернули на боковую тропинку, но не ту, что вела к озеру, а другую, и Джек предложил перейти на рысь.

— Если Стивен лежит под деревом, мы можем проскочить мимо.

Он был, несомненно, прав, и я, подавив желание скакать во весь опор, попридержала Фею. Я смотрела вправо от тропы, а Джек — влево.

Проехав весь уэстонский парк и не обнаружив Стивена, мы в мрачном молчании свернули к Даун-зу, через одну-две мили выехали на открытое место, а еще через четверть мили увидели, что к нам приближаются двое людей и ведут за собой лошадь.

Один из них был без рубашки и поддерживал другого, который шел с трудом.

Этот второй был Стивен.

От радости у меня закружилась голова. Еще бы! Ведь все это время я боялась увидеть безжизненное тело, распростершееся на тропе.

Мужчины остановились, ожидая, когда мы с Джеком подъедем ближе. Только соскочив с седла, я рассмотрела спутника Стивена.

Это был Джем Уошберн.

— Ты! — с презрением процедила я.

— Не заводись, Аннабель, — сказал Стивен. — Просто не знаю, что делал бы, не приди Джем мне на помощь.

Его голос звучал глухо, волосы упали на лоб, правая щека и подбородок были перепачканы.

— При падении он ударился головой, — объяснил Джем. — Когда я подошел, Стивен лежал в беспамятстве на тропинке. Я разорвал рубашку, перевязал ему рану и стал ждать, когда он очнется.

Мои глаза были прикованы к Стивену.

— Со мной все в порядке, — сказал он все тем же глухим голосом.

— Сомневаюсь. — Я осторожно откинула волосы с его лба. Ранка, оставленная пулей на виске, уже начала заживать, но теперь вновь открылась и выглядела довольно скверно. Тем не менее она явно не имела отношения к слипшимся от крови волосам.

— Что случилось, Стивен? — спросил Джек.

— Должно быть, я упал с Ворона.

— Вероятно, так оно и было, — подтвердил Джем. — Я ехал с противоположной стороны, когда услышал, как заржал конь. Потом он проскакал мимо меня, один, без всадника. Тут я смекнул, что случилась какая-то беда. Поскакал по дорожке и увидел Стивена. Он лежал что твой мертвец. Минут пятнадцать не приходил в себя. Я только-только повел его домой.

— Почему ты не посадил его на свою лошадь? — вскинулась я. — Он же не в состоянии идти.

— Мне не удалось бы сесть в седло, — сказал Стивен. — Ноги как ватные, плохо слушаются.

— Я боялся, что он опять упадет и расшибет голову. — Джем обращался только к Джеку.

— Думаю, что вдвоем мы посадим его на Топпера. Ты, Аннабель, подержи коня под уздцы, а мы с Джемом поможем Стивену.

Больно было видеть, как слаб Стивен: он еле стоял. Мужчины посадили его на лошадь.

— Не свалишься? — спросил Джек.

— Нет. — Бледное лицо Стивена приобрело землисто-серый оттенок.

— Я поведу Топпера, а вы оба присматривайте за раненым.

Путь через уэстонский парк казался бесконечно долгим. Джек вел на поводу Фею. За все это время он нарушил молчание только раз, спросив Джема, что могло так напугать Ворона.

— Не знаю, — отозвался Джем. — Я ничего не видел.

По пути домой мы встретили Адама, также отправившегося на поиски Стивена.

Он испытал явное облегчение от того, что Стивен с нами.

— Срочно пошлите за доктором, дядя Адам, — попросила я. — Стивен упал и, боюсь, у него сотрясение мозга.

Адам тотчас поскакал к дому.

Мы подвели Топпера к двери. Джек и Джем сплели руки и отнесли Стивена в его комнату. Вскоре в холл прибежала тетя Фанни:

— Я приготовила горячую воду.

— Нам понадобится и лед.

Тетя Фанни пошла наверх, а я спросила Адама:

— Вы послали за доктором?

— Да. Джаспер уже поехал.

— Хорошо. — Я направилась к лестнице.

— Боже! — воскликнул Адам. — Вот не повезло бедняге: ушиб раненую голову!

Я была очень напугана, ибо не раз видела, какими серьезными последствиями оборачиваются ушибы головы. Ведь такое частенько случается на охоте.

Стивен сидел в том же кресле, что и в прошлый раз. Джем стягивал с него сапоги. Тетя Фанни держала миску с теплой водой, собираясь сама заняться больным.

Стивен встретился со мной взглядом. Его широко открытые глаза потемнели. Все лицо было в ссадинах. Я через силу улыбнулась:

— Похоже, кто-то вознамерился вышибить у тебя мозги, Стивен.

Я приблизилась к его креслу.

— Кажется, да. — Язык Стивена заплетался.

Как только Джем стащил сапоги, к Стивену подошла тетя Фанни и начала осторожно перебирать ему волосы, полагая, что он ранен в голову.

— Лучше, вероятно, сбрить волосы, — посоветовал Джем. — Рядом со Стивеном валялся здоровенный сук.

У меня слегка отлегло от сердца. Слава Богу, что сук, а не камень.

— Ты помнишь, что случилось, Стивен? — спросил Джем.

— Я услышал в лесу какой-то странный звук, будто щенок скулит, привязал Ворона и пошел посмотреть, в чем дело, но ничего не нашел. Вернувшись, я отвязал коня и… Дальше в моей памяти полный провал.

— Хорошо, хорошо, — тихо пробормотала я и незаметно коснулась губами его уха. — Ничего страшного, если не помнишь. Не волнуйся.

— Пожалуй, джентльмены могут уйти, — заметила тетя Фанни.

— Ладно, не будем мешать, — ответил Джек. — Идем, Джем, я одолжу тебе сорочку, не то все красотки онемеют при виде твоего мускулистого тела.

Молодые люди направились к двери, а тетя Фанни, отставив миску, вооружилась маленькими ножницами. Уже в дверях, Джем обернулся и спросил:

— А не помнишь, Стивен, ослабил ли ты подпругу, когда вернулся к лошади?

— Кажется, нет.

Джем последовал за Джеком, но Стивен, подняв голову, спросил:

— Почему тебя это интересует? Подпруга была ослаблена?

— Пожалуйста, не дергайся, Стивен, — одернула его тетя Фанни. — Иначе я уколю тебя ножницами.

Я жестом попросила Джема уйти и ответила на вопрос сама:

— Когда Ворон прискакал в конюшню, седло болталось у него под брюхом. Значит, подпруга была ослаблена. Когда ты сел, конь, вероятно, попытался сбросить болтающееся седло, а заодно и тебя.

— Не помню, чтобы я ослаблял подпругу, но может, так оно и было.

Я сильно сомневалась в этом. Подпругу ослабляют лишь в тех случаях, когда спешиваются надолго. Однако мне не хотелось волновать его, и поэтому я сказала:

— Возможно.

Между тем тетя Фанни уже очистила место вокруг раны, еще кровоточащей, но, видимо, не слишком серьезной. Гораздо большие опасения внушал ушиб на виске, чреватый сотрясением мозга.

Мы с тетей Фанни решили не накладывать повязку до прибытия доктора. Я завернула лед в полотенце и приложила к виску Стивена. Он вздрогнул от боли.

— Холод — лучшее средство от ушиба. Когда лошади начинали прихрамывать, я всегда лечила им ноги холодной водой.

Стивен заметно слабел, и мы с тетей Фанни, решив уложить его, послали за лакеем. Однако раньше Мэтьюза появился запыхавшийся доктор Монроуз.

— Что вы с собой делаете, молодой человек? — Доктор подошел к Стивену. Тот криво улыбнулся. Доктор осмотрел рану.

— Отличная работа, Фанни. Мне остается только наложить пластырь.

— Я старалась выстричь как можно меньше волос.

— Хорошо, что я не из тех, кто заботится о внешности, — пошутил Стивен.

Его шутка приободрила меня. Пока мы хлопотали над ним, он был таким тихим, что я испугалась.

Бросив взгляд на висок Стивена, доктор заметил:

— То же самое место, что и в прошлый раз.

— Да, — подтвердила я.

Приподняв подбородок пациента, Монроуз заглянул ему в глаза:

— Гм… Стивен терял сознание, Аннабель?

— Да, Джем Уошберн сказал, что он не приходил в себя минут пятнадцать.

— Голова сильно болит, Стивен? — спросил доктор.

— Адски. И к тому же ужасно гудит в ушах. Доктор поднял два пальца:

— Сколько пальцев вы видите?

— Четыре?

— У него сотрясение мозга. Уложите его в постель, Аннабель, дня на три.

— Я не могу так долго лежать.

— Можешь и будешь, — решительно проговорила я.

— А это опасно? — спросила тетя Фанни.

— Если не соблюдать назначений, очень опасно. Спросите Аннабель. Она знает, что случилось с Генри Марфилдом.

— Кто такой Генри Марфилд? — спросила тетя Фанни.

— Друг сэра Мэтью, который несколько лет назад охотился вместе с нами, — объяснила я. — Перепрыгивая через дерево, он свалился с лошади, ушиб голову и какое-то время пролежал без сознания. Так же, как Стивен. Доктор Монроуз назначил ему постельный режим, но он не послушался, а через два дня, возвращаясь домой из Стенхоупа, умер в фаэтоне. Упал на сиденье — и все.

— Апоплексия, — пояснил доктор.

— Какой ободряющий пример, — заметил Стивен.

— Вот поэтому ты и проведешь в постели три дня, — сказала я.

Вошел лакей и почтительно спросил:

— Миледи, вам что-то угодно?

— Да, Мэтьюз. Раздень и уложи мистера Стивена.

— Зайдите ко мне перед отъездом, Мартин, — обратилась к доктору тетя Фанни. — Я угощу вас стаканчиком портвейна.

— Не могу, Фанни. Мне предстоит посетить еще нескольких пациентов.

— Тогда выпейте чаю.

— С удовольствием.

— Ты присоединишься к нам, дорогая Аннабель?

— Непременно, но чуть позже. Где вас найти?

— В столовой.

Когда тетя Фанни и доктор ушли, я сказала лакею:

— Останься с мистером Стивеном и не отлучайся ни на минуту.

Мэтьюз посмотрел на меня своими рыбьими голубовато-серыми глазами:

— Слушаюсь, миледи.

— Полагаю, в этом нет никакой необходимости, — пробормотал Стивен.

— Позволь мне самой судить об этом, — ответила я.

Его ужасный вид испугал меня.

— Пожалуйста, успокойся и отдохни. Постарайся ни о чем не думать.

— Я ласково обняла его за плечи. — Мне будет гораздо спокойнее, если с тобой останется Мэтьюз. Прошу тебя, не упрямься.

— Ладно, — устало согласился Стивен.

Внизу я увидела Джема Уошберна. В сорочке Джека и хорошо начищенных сапогах он выглядел вполне прилично, несмотря на неопрятные черные лохмы. Однако его худое лицо выражало настороженность.

— Хотелось бы знать, что ты делал в это утро на той тропинке, где нашел Стивена. — Я старалась скрывать неприязнь к нему.

— Я шел повидаться с Мариэттой Адаме. — В его голосе прозвучала такая же враждебность, как, вероятно, и в моем. — Вы, может, слышали, что мы скоро венчаемся.

— Слышала. Удивительно, Джем, что ты так преуспел за те пять лет, что Стивен провел на Ямайке, Даже Джордж Адаме считает тебя подходящим женихом для своей дочери.

При свете, проникавшем в небольшое круглое окошко над задней дверью, я хорошо видела Джема. Услышав мои слова, он сильно побледнел.

— Вы считаете, Стивена сослали на Ямайку из-за меня, мисс Аннабель? — Охваченный волнением, он называл меня так, как прежде.

Я подошла ближе к нему:

— А разве ты не виноват в этом?

— Да, виноват, — признался он.

— Ведь это ты шел с контрабандным товаром в ту ночь? Стивен никогда не занимался контрабандой.

— Да, — повторил он, — я. — Тряхнув головой, Джем откинул назад волосы, и этот знакомый жест воскресил в моей памяти прежнего юношу.

— Он же был твоим другом, единственным другом, Джем! Как же ты мог предать его?

Джем потупился:

— Стивен принудил меня поступить так.

Я недоверчиво фыркнула.

— Это правда, мисс Аннабель. Он кажется таким мягким и уступчивым, но вы же сами знаете, как все оборачивается, если что-то взбредет ему в голову. Из него это и молотком не вышибешь.

Мне пришлось согласиться с ним. И вдруг Джема прорвало:

— Стивен знал, что я связан с контрабандистами, и слышал, будто властям донесли об очередной партии коньяка. Он нашел меня в лесу и велел идти домой, сказав, что сам позаботится о коньяке. Я не хотел этого делать, но он все долбил и долбил свое… в конце концов я подчинился.

Так я и предполагала!

— Как благородно с твоей стороны, — презрительно заметила я.

— Я поступил как трус, сам знаю. Но Стивену… удалось меня убедить, что это разумное решение. Он сказал, что, если попадусь я, меня сошлют, а может, даже повесят, тогда как он, сын графа, отделается лишь предупреждением. И я поверил ему. Поэтому, когда я узнал, что его ссылают на Ямайку, меня будто обухом по голове огрели.

— Однако ты почему-то не явился с повинной, не взял на себя ответственность.

Джем запустил пальцы в волосы, а потом я увидела у него под ногтями запекшуюся кровь Стивена.

— Видите ли, он тайно передал мне письмо с одним лакеем.

Я молча уставилась на него:

— Тайно передал тебе письмо?

Джем кивнул.

Меня ослепил гнев. Стивен послал ему письмо! Ему, а не мне!

— И что же он тебе написал?

— Велел мне помалкивать и угрожал назвать меня лжецом, если я явлюсь с повинной.

— Стивен послал тебе письмо уже после того, как его посадили под замок? — уточнила я. Джем снова кивнул.

— Он написал, что его высылают всего на один год. — Глубоко посаженные глаза Джема сверлили меня, а в его голосе звучали воинственные нотки. — Он оставался на Ямайке так долго только потому, что вы вышли замуж за его брата.

— Что ты сказал? — в ужасе спросила я.

— Он оставался на Ямайке так долго потому…

— Нет! Ты сказал, что Стивена выслали на год?

— Так он написал.

«По меньшей мере пять лет», — сообщила мне мать. Слова Джема потрясли меня.

— Почему вы так поступили с ним, мисс Аннабель? — продолжал он. — Да, я был его другом, но любил он вас. Ведь вы со Стивеном были… ну просто водой не разлить. Как вы могли так поступить, мисс Аннабель? Как?

Отпрянув назад, я отвела глаза от Джема:

— То, что происходило или происходит между Стивеном и мной, — не твое дело. — Я уставилась на медную стойку для зонтов.

— То, что касается вас, и впрямь не мое дело. А вот за Стивена я очень беспокоюсь. Уверен, мисс Аннабель, кто-то подкарауливал его в лесу.

Я быстро посмотрела на Джема:

— Почему ты так считаешь?

— А потому, что сам Стивен не мог ослабить подпругу. К тому же в лесу не было никакого щенка. Да, я слышал звуки, стоя на коленях возле Стивена, но то позвякивала уздечка. Кто-то удалялся на лошади в лес.

— Так и знала, — выдохнула я. — О Господи! Пока Стивен искал щенка, кто-то ослабил его подпругу.

— Бьюсь об заклад, что так оно и было. Не подоспей я вовремя, тот, кто охотился за Стивеном, трахнул бы его по голове, и делу конец.

Лицо Джема вдруг расплылось перед моими глазами. Мне стало дурно, но все же я почувствовала, что мои плечи обвила сильная рука. Очнулась я в старом, эпохи короля Иакова, дубовом кресле, предназначавшемся для посетителей, входящих в дом через заднюю дверь.

— Может, позвать кого-нибудь? — своим грубоватым тоном спросил Джем.

— Нет. — Сделав несколько глубоких вдохов, я поглядела на Джема:

— Со мной все в порядке. Просто меня потрясло то, что мои худшие опасения сбываются.

— Господи, мисс Аннабель, но кто же хочет его убить? Ведь он вернулся совсем недавно, с ним некому сводить счеты.

— Не знаю, Джем, но будь я проклята, если не выясню, кто это.

— Конечно, узнаете, мисс Аннабель. Вы ведь такая же упрямая, как и Стивен. Его нельзя оставлять одного, — добавил Джем. — Даже в спальне. Хотите, я посижу с ним?

— Я оставила со Стивеном лакея.

— Да что он может, этот ваш лакей? — презрительно фыркнул Джем. — Вот схожу домой, переоденусь, а потом вернусь и постерегу Стивена.

Я призналась себе, что Джем нужен мне как надежный союзник. Вероятно, он прав: его неожиданное появление на лесной тропинке спасло Стивену жизнь.

Мне также стало ясно, что случай с подпругой не имеет никакого отношения к контрабандистам.

— Думаешь, на него покушается кто-то из домочадцев?

— Боюсь, что так.

Я облизнула пересохшие губы.

— Но почему, Джем?

— Поняв причину, вы узнаете, кто этот подлец. Но как мучительно выяснять! Подумать только, что кто-то из нашей семьи…

— Так мне вернуться? — спросил Джем.

— Да.

Он уже отворил дверь, когда я окликнула его:

— Джем!

Он обернулся.

— Захвати все, что нужно. Возможно, тебе придется остаться у нас.

Глава 24

Джем вернулся и всю вторую половину дня просидел, сложив на груди руки и настороженно глядя на дверь. Заглянув в спальню около пяти, я сказала ему, что ужин подадут в отведенную ему комнату, а пока я сама подежурю у Стивена.

— Я могу поесть и здесь, мисс Аннабель, — возразил он.

— Всю ночь просидеть трудно. — Поняв, что не убедила Джема, я добавила:

— Мне хотелось бы побыть с ним наедине.

— Хорошо.

Через распахнутые окна спальни доносился запах свежескошенной травы. Стивен лежал неподвижно, и, стоя у кровати, я внимательно наблюдала за ним.

Мне показалось, что он дышит слишком часто и поверхностно, и меня охватил страх. Спит Стивен или лежит в беспамятстве? А вдруг он никогда не проснется?

— Стивен! — позвала я. — Проснись!

Он не пошевелился, но его ресницы слегка затрепетали. Я положила руку ему на плечо и встряхнула его:

— Ты должен проснуться! Стивен приоткрыл глаза, и я сразу поняла, что у него разламывается голова.

— Аннабель?

Его язык по-прежнему заплетался, но он очнулся и даже узнал меня. Я склонилась над ним:

— Прости, что разбудила тебя, Стивен. Все в порядке. Спи.

Он закрыл глаза. Ноги у меня подкашивались, и я опустилась в кресло возле кровати, очень неудобное, с резным львом на тяжелой дубовой спинке. «Придется поменять его», — подумалось мне.

Устроившись так, чтобы лев не упирался мне в голову, я размышляла над тем, что узнала от Джема.

Как низко поступила моя мать, солгав, что Стивена ссылают на пять лет. «Пять лет — или ему будет предъявлено обвинение в контрабандной торговле».

Нагнувшись, я прильнула губами к руке Стивена, лежавшей поверх одеяла. Затем прижалась щекой к его теплой ладони и закрыла глаза.

И вот мне снова семнадцать лет, моя мать только что заподозрила, что я беременна.

Это случилось на другой день после отплытия Стивена. Едва притронувшись к ужину, я извинилась и ушла к себе в комнату. Через десять минут ко мне явилась мама и тут же высказала свое ужасное подозрение.

Я была потрясена.

— От кого этот ребенок, Аннабель? — спросила мама.

Я словно потеряла дар речи.

— От Джералда?

Я молча покачала головой.

Мать поджала губы:

— Нет, это, пожалуй, было бы слишком хорошо, на такое нечего и надеяться. Значит, от Стивена?

Похолодев, я обхватила себя руками:

— Д-да. От Стивена.

Когда мне исполнилось шестнадцать, мама перевела меня из детской в мою новую спальню, расположенную в середине коридора на втором этаже. Это затрудняло наши контакты со Стивеном, ибо мне приходилось следовать по коридору к одной из двух лестниц. Только на третьем этаже, где помещались детская и комната Стивена, я чувствовала себя в относительной безопасности. Глаза мамы холодно сверкнули.

— Мы слишком долго оставляли тебя и Стивена без присмотра, Аннабель. — Она побелела от гнева. — Мы с Уэстоном всегда считали, что вы как брат и сестра. Именно это вы и старались нам внушить.

Я облизнула губы.

— Да.

Мама ломала руки:

— Когда сегодня в столовой я увидела твои глаза… — Она умолкла, онемев от ярости, огляделась, схватила со стола фарфоровую статуэтку и вдребезги разбила ее о камин.

Я вздрогнула.

— Боже мой! — воскликнула мать, видимо, ощутив облегчение. — Да ты же повела себя как дура, Аннабель!

Вздернув подбородок, я дерзко заявила:

— Я люблю Стивена, мама, и он любит меня.

— О да! — саркастически фыркнула моя мама. — Он любит тебя так сильно, что связался с контрабандистами и, спасая свою шкуру, удрал на Ямайку. — Она взглянула на меня холодным, бездушным взглядом. — Стивен сообщил тебе о своем отъезде?

Я опустила голову.

— Значит, не сообщил. — В голосе матери прозвучало удовлетворение. Я посмотрела на нее:

— Ты даже не позволила мне увидеться с ним и нарочно заперла его!

— Такое условие поставили власти Уэстону. Было необходимо предотвратить возможность общения Стивена с его сообщниками-контрабандистами.

— Но я же не его сообщница!

— Стивен мог бы связаться с тобой, если бы захотел, — презрительно бросила мать. — Увидеться — нет, а написать записку мог… — Мать пристально взглянула на меня. — Но он даже этого не сделал, верно? — Мать бессовестно использовала свое преимущество:

— Как ты оправдаешь такое поведение?

Как оправдать то, чему нет оправдания?

Я молча покачала головой.

По обе стороны камина в моей комнате стояли кресла с решетчатыми спинками. Мама села в одно из них и жестом пригласила меня сесть в другое, что я охотно сделала, ибо ноги мои подкашивались, а к горлу подкатывала тошнота.

— Очень милое положение, — презрительно процедила она. — Моя дочь беременна, а отца ребенка сослали на Ямайку за сообщничество с контрабандистами.

— Сколько времени Стивен пробудет на Ямайке? — спросила я дрожащим голосом.

Мама оттолкнула ногой обломок статуэтки.

— Кто знает. Власти предупредили, что арестуют Стивена, если он вернется в Англию. Уэстон полагает, что пройдет по меньшей мере пять лет, прежде чем нам удастся испросить милости для него.

— Пять лет? — Мне такой срок показался вечностью.

— Тебе придется выйти замуж за другого.

— Я не могу этого сделать. — Меня охватил ужас.

— Ты хочешь произвести на свет незаконнорожденного ребенка?

Я закрыла лицо руками:

— Нет, не хочу.

— А может, отправишься на Ямайку? — безжалостно продолжала мать. — Выдержишь ли ты двухмесячное плавание, Аннабель? Заслужил ли такую жертву человек, который уехал, даже не предупредив тебя?

Я хорошо знала ответ на этот вопрос, поэтому выпрямилась и вздернула подбородок:

— Нет, мама, не заслуживает.

— Тогда тебе придется выйти замуж за другого.

Я вцепилась в мягкие подлокотники и закусила губу.

— Никогда этого не делай, — одернула меня мать. — Ничто так не отталкивает мужчин, как эта привычка.

Я устремила на нее испуганный взгляд:

— Ты убеждаешь меня выйти замуж, но кто женится на мне, зная, что я ношу под сердцем ребенка Стивена?