Они некоторое время шли вдоль канала, а потом галерея кончилась и им пришлось снова спуститься под землю и идти по туннелю, который тянулся под каналом. Он оказался пустым и нуждался в срочном ремонте, рев воды наверху отдавался гулким эхом. Никто этим путем не ходил, поэтому Турпан его и выбрал. Они пробирались через груды мусора, увертывались от капель воды, просачивавшейся через трещины в бетоне.
Моа чуть не наступила на Ваго, не заметив его. Голем сидел, скорчившись в тени за грудой битого камня, и не шевелился. Увидев его в шаге от себя, Моа негромко взвизгнула и отпрыгнула назад. Турпан мгновенно оказался рядом с ней.
Испугавшись ее крика, Ваго отпрянул к стене туннеля. В мигающем свете неисправного фонаря его трудно было разглядеть толком. Но и то, что Турпан и Моа увидели, было очень неприятным зрелищем.
Турпан тихо выругался себе под нос.
– Крюч, я так перетрусила! – сказала Моа и смущенно хихикнула.
На самом деле у нее аж сердце в пятки ушло. Турпан потянул ее за руку.
– Оставь его. Пойдем.
– Погоди минутку, – сказала Моа.
Она пристальнее всмотрелась в Ваго, который съежился под ее взглядом, как бездомная дворняжка.
– Что с тобой случилось? – спросила она голема.
– Моа, это не наше дело, – сказал Турпан.
Его жизненный опыт подсказывал, что не стоит сочувствовать каждому встречному. Город – место опасное, всякое может случиться.
– Нет уж, погоди, – твердо сказала Моа. Сердце Турпана упало. Моа уперлась рогом.
На нее накатил очередной приступ упрямства. Обычно она безропотно соглашалась со всем, что он говорил, но если уж на нее находило… Настаивать будет себе дороже – это ее только раззадорит.
Моа присела на корточки перед страшилищем.
– Это вероятностный шторм так тебя покрючил, да? – спросила она. – Эй, ты говорить-то можешь?
Несколько секунд длилось молчание. Потом уродец ответил:
– Не шторм. Меня таким сделали.
– Сделали?
– Я не знаю зачем, – прибавил он, будто она его об этом спросила.
Моа несколько секунд обдумывала этот ответ.
– Как тебя зовут?
– Хозяин называл меня Ваго, – медленно ответил он.
– Ладно, Ваго. Я – Моа, а это Турпан.
– Вообще мы вроде как должны были держаться тише воды ниже травы! – взъелся Турпан. – А ты только что назвала ему наши имена! Хочешь, чтобы тебя поймали?
– Он в беде! – воскликнула Моа. – Разве ты не видишь?
– Весь этот крючный мир в беде, Моа! Мы сами в беде! У нас нет времени возиться с ним!
– Ну так найди время, – парировала она.
Турпан скривился и с раздражением пнул ногой камень. Когда-нибудь мягкосердечие Моа их погубит. Это только в мире грез незнакомцы платят добром за добро, на деле же они чаще норовят избить тебя и ограбить. А те, кому действительно без помощи не обойтись, как правило, уже сдались и ничего не хотят. Жаль только, Моа с этим не согласится. Она лелеет свою хрустальную мечту о солнечном мире, где можно творить добро и тебе за это будут благодарны.
– А где же теперь твой хозяин? – спросила Моа у Ваго.
Она говорила с ним ласково, словно с напуганной зверушкой.
– Я не могу к нему вернуться, – ответил Ваго.
– Он тебя выгнал?
Ваго отвел глаза и ничего не ответил. Моа решила, что это означает «да». А напрасно.
– Что это у тебя на шее? – спросила она.
В потемках странный предмет на шее Ваго было толком не разглядеть. Услышав вопрос, уродец ревниво прикрыл птицу рукой.
– Что ты, я не хочу отнять это у тебя, Ваго, – заверила его Моа. – Мне просто интересно, что это такое.
Ваго несколько мгновений с подозрением смотрел на нее, потом выпрямился и вышел на свет. Пока он сидел, сжавшись в комок, Турпан и Моа и не догадывались, какой он большой. Чужак навис над ними, словно башня. Девушка попятилась, вдруг пожалев, что не послушалась Турпана. Голем предстал перед ними во всей «красе». Зрелище было жуткое.
Но Ваго хотел, чтобы она рассмотрела то, что висело на его тощей шее, и Моа невольно взглянула на «подвеску». Это оказалась черно-белая птица, слабо пахнущая консервантами. Моа с отвращением попятилась: птица была мертвой. Этот странный тип носит на шее птичий труп. Турпан прав, не надо было с ним связываться…
Но потом она пригляделась получше и благоговейно прошептала:
– Турпан!.. Ты только посмотри!
– Что? – спросил тот, подходя ближе. При виде птицы он с омерзением фыркнул. – Надо же, красота какая! Просто блеск!
Ваго с надеждой смотрел на Моа. Девушку его сокровище заинтересовало не на шутку.
– Нет, ты посмотри как следует! – настаивала Моа. – Можно мне потрогать? – спросила она Ваго, и тот нагнулся, чтобы ей легче было дотянуться.
Турпан подошел. Моа вертела птицу в руке, изумленно рассматривая ее.
– Ну птица и птица, – равнодушно пожал он плечами. Ему было не по себе, когда он стоял так близко от Ваго. – Выглядит она не очень. На что смотреть-то?
– Мой отец изучал птиц, – объяснила Моа. – У него было много книг о всяких пернатых. Когда я была маленькой, то любила смотреть картинки. И папа заставил меня выучить всех птиц. – Она покачала головой. – А таких я никогда не видела. Никогда.
– Значит, это редкая птица.
– Она не редкая, – возразила Моа. – Ее не существует.
Турпан удивленно поднял брови.
– Да, ее больше не существует, – согласился он.
Моа отпустила птицу, и Ваго немного отступил, настороженно наблюдая за новыми знакомыми.
Девушка принялась объяснять:
– Нет, я про то, что в Орокосе нет ничего мало-мальски похожего. Посмотри на оперение, посмотри на строение скелета, посмотри на…
– Что ты хочешь этим сказать? – перебил Турпан, которому все это уже основательно надоело.
– Она прилетела из другого места! – выпалила Моа.
Турпан потер пальцами переносицу и устало вздохнул. Девушка повернулась к голему, подвижная половина лица которого выражала недоумение.
– Где ты ее взял?
– Она влетела ко мне в окно, – ответил Ваго. Моа заволновалась.
– Мы должны показать ее Чайке! – воскликнула она. – Это еще одна! Еще одна птица, такая же, как первая, как та, которую она поймала!
Ваго отодвинулся, прикрыв ладонью свое сокровище. Моа замахала руками и торопливо стала втолковывать:
– Я хочу сказать, что мы отведем тебя к Чайке. Если ты не против.
– Моа… – предостерегающим тоном произнес Турпан. – Этот парень, он… не то чтобы совсем незаметный.
– Это очень важно! – настаивала Моа. Она снова повернулась к Ваго. – Ну?
Он разглядывал ее своим крапчатым желтым глазом. Выбравшись из воды, он решил, что остаток жизни ему придется провести в одиночестве в этом подземном туннеле. Он жалел, что падение не убило его, – похоже, создатель сделал его очень прочным. Человек бы сломал себе все кости, а Ваго уцелел. Может, его скелет был вовсе не костяным – он не знал.
– Я пойду с вами, – сказал голем, рассудив, что лучше уж так, чем вечно сидеть здесь.
– Моа, он будет обузой! – предостерег Турпан.
– Своя ноша не тянет, – отрезала она. Турпан в отчаянии закатил глаза и зашагал вперед. Он понимал, что Моа не переубедить. Вот это в ней всегда его поражало: обычно Моа была тихоня тихоней, но только до тех пор, пока дело не касалось ее мечты. За мечты она цеплялась так, что зачастую совершенно теряла ощущение реальности. Черт возьми, это же всего лишь птица! Кому нужна какая-то несчастная птица?
Но Моа хотела показать птицу Чайке, а Турпан никогда не умел отказать ей. Он слышал, как она уговаривает Ваго идти с ними. Иногда он жалел, что связался с этой девчонкой. Впрочем, не всерьез и недолго.
1. 11
– Вот он, – произнес Турпан.
Моа оглядела город внизу, лабиринт надземных и подземных переходов, переплетение узких мостиков. Улицы кое-где были освещены, кое-где тонули во мраке. Луна скрылась за тучей, и только фонари и светильники разгоняли темноту ночи. Вдалеке, в просветах между шпилями и башнями, можно было разглядеть бледное мерцание Западной артерии.
Налетел порыв холодного ветра. Моа, Турпан и Ваго сидели на каменном мостике, перекинутом между двумя порыжевшими от ржавчины металлическими дымовыми трубами, и прятались за его низкими сплошными перилами.
– Я никого не вижу, – сказала Моа.
На самом деле она немного покривила душой. Освещенные участки время от времени пересекали одинокие прохожие, повозки или всадники на гиик-тиуках. Но никаких признаков погони – ни Грача, ни других воров – не наблюдалось. Между тем Турпан был уверен, что за ними гонятся. Он намекал, что у него есть некий таинственный план, как избавиться от «хвоста», но сначала ему нужно было убедиться, что «хвост» существует. Для этого беглецы вернулись назад по собственным следам в надежде засечь преследователей.
– Вон там, внизу. На маленькой площади, – сказал Турпан.
Ваго подполз ближе, вцепился пальцами в перила, сухожилия его при этом тихонько зажужжали. Чтобы хоть немного замаскировать своего спутника, Турпан и Моа купили ему просторный плащ с капюшоном. Однако стало не намного лучше: в этом балахоне Ваго смахивал на пугало для непослушных детей. Теперь беглецы двигались по ночам и выбирали пустынные улицы. Издали голем выглядел почти по-человечески. Главное, не столкнуться с кем-нибудь нос к носу…
– Я их вижу, – сказал Ваго, тыча вниз длинным пальцем.
– Пригнись! – прошипел Турпан, и голем поспешно спрятался за перила, словно ребенок, на которого строго прикрикнул родитель.
Ну вот, с досадой подумал Турпан, сейчас Моа опять будет ругаться, что я его напугал.
– Мы ведь не хотим, чтобы нас заметили, правда? – мягко прибавил он, чтобы успокоить Ваго.
Моа тем временем и сама сумела разглядеть преследователей. Они были еще довольно далеко – пересекали крохотную площадь, втиснутую среди тесного скопища строений с наклонными металлическими стенами. В резком белом свете дуговых ламп подробностей было не разглядеть, но девушка все же сумела узнать фигуру Грача в черном плаще с капюшоном и еще пятерых парней. Вскоре Грач и его бандиты вошли в тень на краю площади и скрылись из виду. Турпан выжидающе смотрел на Моа.
– Ты был прав, – признала она.
– Они напали на наш след, – пробормотал он.
Моа прислонилась спиной к перилам и обхватила руками колени. Ваго съежился рядом с ней, пряча лицо под капюшоном.
– И какой у нас план? – спросила девушка.
– Мы примерно в миле от территории «Запад сто девяносто». Через нее можно быстро попасть туда, куда нам нужно. Вот так мы и пойдем.
– «Запад сто девяносто»? – переспросила Моа. Она на секунду задумалась, вспоминая, где слышала это название. – Это же один из районов, захваченных призраками во время последнего нападения!
– Точно, – подтвердил Турпан. – Туда Грач и компания за нами не сунутся.
Моа устало покачала головой, черные прямые прядки хлестнули ее по щекам.
– Это слишком опасно, – возразила она. Впрочем, она не слишком настаивала. Турпан всегда чувствовал, когда она упрется, а когда нет. Обычно из них двоих именно он принимал важные решения, он знал все ответы. Моа была только рада довериться его выбору и безмятежно плыла в его кильватере. Ей не хотелось брать ответственность за решения.
– Ты сама говоришь: нам нельзя никого приводить в Килатас, – сказал Турпан. – А единственный шанс ускользнуть от погони мы потеряли, когда ты решила усыновить нашего дружка. В конце концов они нас настигнут. Так что придется положиться на удачу.
Моа внутренне возмутилась. Турпан шпынял ее за Ваго с тех пор, как голем к ним присоединился. Он очень ясно давал понять, что думает о компании Ваго. Как это на него похоже: в кои-то веки она приняла решение и не отступила, а он в отместку выставляет ее дурочкой.
– Не по душе мне это, – сказала она. – Слишком уж рискованно.
Турпан снова выглянул из-за перил, ища взглядом преследователей.
– Иногда приходится рисковать, Моа, – бросил он в ответ.
Часть 2
ПРИЗРАКИ
2. 1
Полуразрушенный склад находился на территории «Запад-217». Это был уродливый, грубый блок из кирпича и известки. За ним, освещенное тусклым послеполуденным солнцем, возвышалось колоссальное здание Функционального века, похожее на плавник из зеленоватого металла.
«Сколь ничтожны и примитивны мы по сравнению с Угасшими, – думал Лизандр Бейн, рассматривая этот городской пейзаж. – Словно тупые обезьяны, трепещущие перед божественными силами. Насколько же превосходила нынешнюю та ушедшая в прошлое славная эпоха, когда все работало как следует, когда царили порядок и дисциплина… Какая это насмешка, что нам достался этот непредсказуемый мир, где вероятностные шторма сводят на нет любые попытки построить мирную жизнь. Потому что шторма порождают призраков».
Он шагал к складу через двор, засыпанный мусором и усеянный трупами. На большинстве тел не было ни единой царапины. Мертвецы лежали, глядя пустыми глазами в затянутое тучами небо: мужчины, женщины, дети.
Вход на склад охраняли несколько солдат Протектората, бритоголовые, закованные в баллистические доспехи, в мерцающих детекторных очках кругового обзора на пол-лица. Бейн и сам был в таких очках. Из-за них все вокруг приобретало тошнотворный зеленоватый оттенок, лица солдат казались ненастоящими, будто светящиеся наброски углем. Но ходить по территории «Запад-217» без детекторных очков было бы верхом глупости. Глаза людей не способны видеть призраков.
Солдаты узнали Бейна в лицо, хотя могли только догадываться, кто он такой на самом деле.
Он то и дело мелькал в паноптиконе. Часто его видели стоящим где-то на заднем плане во время речи Патриция. Он был видным мужчиной с худым суровым лицом и коротко стриженными светлыми волосами. Когда выступал великий лидер Орокоса, Бейн неизменно стоял рядом с трибуной, на одном и том же месте. Он всегда носил черные высокие ботинки и застегнутый до подбородка длинный френч с высоким воротником. Бейн не произносил ни слова во время выступлений Патриция, и никто к нему не обращался. Он просто присутствовал.
Вокруг его таинственной личности ходили легенды. Люди гадали, кто он такой, почему всегда стоит по правую руку от Патриция. Некоторые говорили, что он сын их вождя. Некоторые – что он самый великий воин армии Протектората. Или убийца на службе Патриция. Его прозвали Мрачным Джеком и сочиняли о нем разные истории.
Лизандр Бейн, шеф тайной полиции Протектората, поощрял подобные слухи. Хорошо, что люди его боятся. Он того заслуживает.
Когда он приблизился, солдаты приветствовали его, щелкнув каблуками и вскинув к плечу кулак. Лизандр едва заметно кинул им в ответ.
Окинув караульных ледяным взглядом серых глаз, он приказал:
– Доложите обстановку.
Солдаты неуверенно переглянулись – каждый надеялся спихнуть обязанность отчитываться перед ним на другого.
– Зачистка района завершена, – произнес тот, который оказался смелее. – Мы загнали последних призраков в склад. Скоро все будет кончено.
Бейн медленно кивнул, однако глаз не отвел. Он сверлил солдата взглядом, пока тот не занервничал. Из-за стены склада донесся приглушенный звук выстрела эфирной пушки. Шеф тайной полиции поднял правую руку, и из специально скроенного рукава выглянуло тупое дуло его собственной пушки.
– Хорошо, – проронил он и прошел мимо солдат, ничего больше не прибавив.
Ни один из них не попытался его остановить.
Внутри склада царил полумрак, пахло плесенью и гнилью. Огромные барабаны с питательной кашей высились чуть ли не до потолка. Уходили вдаль штабеля ящиков с продуктами. Кашу доставляли с Мерегского пищевого комбината, остальное привозили с гидропонных ферм Агрозоны. Мерег был одним из десятков комплексов, производивших продовольствие. Каша предназначалась для гетто. Нельзя, чтобы тамошние отбросы общества голодали: голодные бунты нарушают порядок. Для остальных граждан поставлялись овощи и мясо домашнего скота, который выращивали в помещениях. Большая часть рациона жителей Орокоса состояла из рыбы и морепродуктов, однако принимались меры, чтобы их добывали только лицензированные сейнеры Протектората и чтобы деликатесы шли нужным людям. Все было обложено налогами, отрегулировано, все под контролем. Все так, как Бейн считал правильным.
Но призраки… Призраки не укладывались ни в какие планы. Они жили по собственным странным правилам, их ничуть не волновало благополучие города. Они разрушали то, что создавал Протекторат; они уничтожали, а не создавали. И Лизандр Бейн ненавидел их за это.
Призраки представляли собой невидимые сгустки энергии, которые могли проникнуть в человека, полностью подавить его волю и завладеть его телом. Таких людей называли оборотнями, они двигались и даже могли говорить, но только так, как хотели захватчики. Призраки были врагами. Бейн поклялся, что однажды уничтожит их всех.
Некоторые решили бы, что такому высокопоставленному человеку не стоит даже находиться здесь, а уж тем более рисковать собой в схватке с невидимыми чудовищами. Но Бейн считал, что единственный способ понять врага – это встретиться с ним лицом к лицу. А кроме того, ему просто нравилось убивать призраков. Уничтожая их своими руками, он испытывал ни с чем не сравнимое злобное удовлетворение.
Бейн пошел на звук выстрелов из эфирных пушек и редких глухих ударов дум-пистолетов. Встретившийся по пути солдат показал ему, куда идти дальше.
– Их загнали в юго-восточный угол, – сказал он. – Сейчас прикончим последних.
Бейн крадучись двинулся по проходу между штабелями туда, откуда доносились выстрелы. Многие ящики оборотни разбили и сожрали то, что лежало внутри. Зловонные потеки каши гнили там, где их оставили. Оборотни ели как дикари, руками. Бейн шел медленно, внимательно отслеживая малейшие признаки движения со всех сторон, не забывая поглядывать и вверх, на металлические балки под потолком, с которых свисали крюки и блоки. Проклятые твари запросто могли атаковать сверху.
В проход перед ним выскочил солдат, испуганно вскинул пушку, но успокоился, увидев, что перед ним не оборотень.
– Еще кто-то остался, рядовой? – спросил Бейн.
Солдат явно узнал его, видел в паноптиконе.
– Мы разгромили последний очаг сопротивления. Но нам кажется, один или два ускользнули… – Он заколебался, не зная, как обращаться к стоящему перед ним человеку. – Сэр, – закончил он.
– Очень хорошо, – сказал Бейн. – Я присоединюсь к вам и останусь до тех пор, пока ваш командир не убедится, что последний противник уничтожен.
Солдат кивнул и двинулся дальше. Бейн шел в нескольких шагах позади, они молча крались по широким, сумрачным проходам, благо детекторные очки позволяли видеть в темноте.
Идти пришлось недолго. Враг стоял за углом, поджидая их.
Это был оборотень. Мальчик лет десяти, с длинными русыми волосами до плеч, в простом синем комбинезоне. Босой. Он невинно смотрел на них, стоя на расстоянии нескольких метров.
Но благодаря очкам они могли видеть невидимое. Это существо светилось изнутри, а его рот, глаза, нос и уши словно полыхали огнем. Чистый эфир сочился из них, как дым.
Бейн поднял пушку.
– Тебе нет места в моем городе, – сказал он и выстрелил.
Оборотень увернулся от эфирного заряда и бросился на людей, детское личико превратилось в маску звериной ненависти. Он несся к ним, оскалив зубы, вытянув вперед руки со скрюченными, как когти, пальцами и пронзительно крича. Солдат запаниковал и выстрелил слишком рано. Оборотень перепрыгнул через летящий к нему заряд, налетел на рядового и обхватил руками его бритую голову. Солдат упал без единого звука. Само прикосновение оборотня было смертельным.
Второй раз Бейн не промахнулся.
Он выстрелил в тот самый момент, когда оборотень сгруппировался для прыжка. Эфир попал оборотню в грудь, и проклятая тварь рухнула. Но Бейн не спешил праздновать победу. Оборотни были всего лишь оболочками, населенными призраками. Благодаря очкам Бейн увидел, как из трупа повалили струйки эфира, словно пар из чайника на плите. «Пар» – а точнее сгусток искрящейся энергии, завис в воздухе, быстро принимая очертания чудовища с длинным хвостом и большими треугольными крыльями, как у морского ската. Между крыльями виднелась голова и четыре толстых световых щупальца, которые медленно извивались и вращались. Это был истинный облик призрака.
Он устремился к Бейну, но тот был готов к нападению. Шеф тайной полиции снова выстрелил и снова попал. Шар зеленого эфира отбросил призрака назад с глухим взрывом, во все стороны полетели сверкающие клочья. Бейн выстрелил еще раз, в крыло. Призрак кинулся наутек, он плыл по воздуху, как рыба. Но рана не позволяла ему лететь быстро. Бейн без спешки прицелился и прикончил его. Призрак исчез, рассыпавшись дождем искр.
На шум прибежали два солдата. Они замерли, увидев Бейна, который, низко опустив голову, стоял над мальчиком. Мальчик был мертв, его невидящие глаза широко открыты.
– Какая напрасная смерть, – прошептал Бейн. – Какая напрасная…
Не обращая внимания на вылупившихся на него солдат, он покачал головой, повернулся и пошел прочь.
Когда он вышел наружу, там его ждал коротышка с узким и жестким лицом, одетый точно так же, как Бейн.
– У тайной полиции есть для вас новости, шеф, – сказал он. – Поступили сообщения о стычке в Кривом переулке на территории «Запад сто семьдесят четыре». Солдаты вмешались, но нарушитель удрал. – Он снизу вверх посмотрел в глаза начальника. – Это был голем. Голем жив.
Бейн некоторое время переваривал эту новость, разглядывая скопище промышленных строений вокруг. Лицо его ничего не выражало.
– Найдите его, – сказал он наконец.
2. 2
Никто не ходил мимо ворот территории «Запад-190», окрестные здания стояли заброшенные. Протекторат давно выселил всех жильцов из расположенных вдоль стены домов. Да никто бы по доброй воле и не остался там жить.
Огромный город Орокос делился на сотни неравных секторов, называемых районами или территориями, и практически каждый сектор окружала стена. Стены возвел Протекторат еще много лет назад. Энергетические призраки могли появиться где угодно, и там, где они появлялись, они захватывали тела мужчин и женщин и создавали армии оборотней. Поэтому нужен был способ не дать этим армиям просочиться повсюду. Вот и придумали сектора-территории. Если в каком-нибудь секторе появлялись враги, его можно было изолировать, чтобы не позволить оборотням наводнить город.
С энергетическими призраками все обстояло куда сложнее. Как сдержать тварей, которые способны просачиваться сквозь сами скалы? На стенах территорий стояли стражники с эфирными пушками на изготовку, но эти караулы ввели скорее для того, чтобы успокоить горожан. Солдаты почти ничего не могли сделать против бестелесных призраков, которые способны были пройти хоть сквозь стену, хоть под ней.
Тем не менее по каким-то непонятным Протекторату причинам призраки обычно не стремились преодолевать стены. Хотя могли, если бы захотели, беспрепятственно разлететься по всему Орокосу. Обычно они держались плотными группами поблизости от оборотней и оккупировали по одному району за раз. Территории для захватов они выбирали явно не случайно, в их продвижении была какая-то цель, вот только какая? Этого никто не знал.
Как правило, ворота между секторами стояли открытыми и без охраны, но в некоторых случаях – например, в гетто или на границах районов, захваченных призраками, – ворота и стену патрулировали солдаты Протектората.
Ворота на территорию «Запад-190» были из тех, что охранялись. Массивные, сделанные из серого железа, их скользящие створки были сдвинуты наглухо, будто стиснутые зубы. С одной стороны из стены выступала приземистая прямоугольная караулка. Перед воротами стояли восемь солдат Протектората, их детекторные очки мерцали бледно-зеленым светом. По кромке стены горели дуговые лампы, в пришедшем с моря тумане их яркий белый свет делал все вокруг нереальным, призрачным. Туман принес с собой холод и соленый привкус океана. К воротам вели тихие безлюдные улицы, застроенные шаткими домишками из дерева и камня, металла и глины.
Турпан, Моа и Ваго обследовали стену на полмили в обе стороны от ворот и убедились, что в ней нет никаких лазеек. Стену патрулировали стражники, по ее кромке тянулся плазменный провод, который резал плоть и кости, как нож – масло. В конце концов они вернулись к воротам и некоторое время наблюдали за ними под прикрытием густой темноты улиц.
Турпан остался доволен.
– Отлично. Никто здесь не пройдет. В смысле, никто, кроме нас.
Моа погладила диск, лежащий в кармане штанов. Сработает ли он во второй раз? Или чудесное бегство из логова было лишь улыбкой удачи? Может быть, она как-то включила его, сама того не подозревая, и не сможет снова сделать этого? Когда дело касается Угасших, ничего нельзя знать наверняка…
– Нам понадобятся детекторные очки, – сказала Моа.
– Знаю, – ответил Турпан. – И эфирная пушка. Мы не пойдем в гости к призракам безоружными.
– Мне очки не нужны, – вмешался Ваго. Моа удивленно подняла брови.
– Ты уверен?
– Я вижу призраков без очков.
– Кто-то встроил в тебя приспособление, позволяющее видеть призраков? Зачем?
Ваго не мог этого сказать. Хотя ему пока не представилось случая проверить свои способности на практике, он откуда-то знал о них. Его механический глаз – блестящий черный шар – видел энергетических фантомов. А еще Ваго умел вычислять траектории, с поразительной точностью определять местонахождение угрозы, усиливать разрешение изображения до такой четкости, что мог бы сосчитать ноги у паука за два сектора отсюда.
Турпан покачал головой – не было времени ломать голову над этим. Грач и его банда, должно быть, уже дышат им в затылок.
– Вот мой план, – сказал он. – В этой караулке солдаты хранят запасное снаряжение. Мы пройдем сквозь стену при помощи побрякушки Моа и вернемся к воротам с той стороны. Потом проникнем в караулку, опять-таки сквозь стену. С той стороны нас не ждут. Насколько я вижу, в караулку ведет только одна дверь, вон та. Никому и в голову не придет опасаться нападения с тыла: там три метра сплошного металла.
Моа слышала возбуждение в его голосе. Турпан уже мечтал о том, какие горы они смогут свернуть при помощи артефакта, как будут проникать сквозь любые преграды, словно привидения… О них будут слагать легенды…
– Давай ты возьмешь эту штуку, – вдруг предложила она.
Они уже вернулись за угол, туда, где царила темнота и стражники у ворот не могли их увидеть.
– У тебя получится! – настаивала Моа.
Турпан догадался, что она имеет в виду артефакт. Ваго же ничего не понимал, а спрашивать ему не хотелось. Если они думают, что умеют проходить сквозь стены, – пожалуйста! Лично он ничего не имел против.
– Я к ней и пальцем не притронусь, даже не проси! – ответил Турпан с легким смешком. Он боялся этого разноцветного сияния. – Кроме того, мы же договорились. Ты присматриваешь за побрякушкой, а я – за тобой.
Моа замолчала. Ей не хотелось подводить друга, но она вовсе не была уверена, что артефакт снова заработает. Она прислонилась спиной к стене и вздохнула.
– А ты хорошо подумал, Турпан? Ты правда уверен, что мы сможем пересечь район, где кишмя кишат призраки?
Обычно Моа не обсуждала решения Турпана. Только страшная тревога могла заставить ее вслух усомниться в нем.
– Я все предусмотрел, – заверил он. – Есть один тайный путь, вдоль канала. Он начинается недалеко от ворот, проходит под районом и выходит на поверхность у северной стены, а оттуда уже до Килатаса рукой подать. Если только путь к Килатасу за столько времени не изменился.
Моа сдалась. Турпан все рассчитал.
– Ну, как скажешь, – вздохнула она.
2. 3
В тумане и в неровном свете уличных фонарей, освещавших прилегающие улицы, было нетрудно незамеченными подобраться к металлической стене территории «Запад-190». Стражники, патрулирующие стену, следили главным образом за захваченным сектором и обращали мало внимания на незараженный район по другую сторону, где заброшенные здания подходили почти к самой стене. Двое беглых воришек и их странный спутник прошмыгнули через улицу и притаились на темном участке под перегоревшим фонарем.
Поверхность стены была обжигающе холодной и влажной от росы. Они прижались к ней. Стражники расхаживали по стене на огромной высоте над улицей, их шаги заглушали тихое жужжание плазменного провода. Солдаты ничего не боялись. Стена была такой высокой, что патрульным наверху пришлось бы перегнуться через парапет, чтобы увидеть нарушителей порядка, прячущихся у ее основания.
Моа вытащила артефакт из кармана и сжала его в руке. Ваго смотрел на вещицу с легким любопытством. Они подождали, пока стражники отойдут подальше, и Моа просунула пальцы в колечки так, чтобы диск лег на ладонь. Как ни странно, на этот раз кольца подошли ей идеально, хотя раньше сидели слишком туго. Это озадачило девушку. Может быть, у нее похудели пальцы? Нет, это невозможно. Тогда, выходит, кольца увеличились?
Несколько мгновений ничего не происходило, и у нее упало сердце. Но тут из диска потекли языки разноцветного тумана, они охватили ее руку и предплечье, как длинная перчатка из мягкого света.
Ваго смотрел на это чудо, как завороженный, в его выпуклом механическом глазу отражались лиловые, зеленые и синие сполохи.
Моа бросила взгляд на Турпана, безмолвно скомандовав: «Начали». И приложила ладонь к стене.
Цвета с готовностью потекли от руки к металлу, и через несколько мгновений в стене образовался туннель, размытый по краям и наполненный легкой дымкой. В дальнем конце виднелись пустующие здания района призраков.
Турпану страшновато было соваться в эту воронку, полную зловещих цветов шторма, но он понимал, что отступать поздно. Нельзя, чтобы Моа заметила его страх. Он шагнул в туннель и прошел его насквозь. Оказалось, ничего страшного в этом не было.
