Она отвернулась от него, лицо ее окаменело.
– Она была права, – тихо сказала Моа Турпану. Голос ее дрожал от злости и обиды. – Чайка была права.
– Вы имеете в виду Чайку из Килатаса? – спросил хозяин кабинета, слух которого оказался более острым, чем думала Моа.
Мрачный Джек даже не взглянул на них, уткнувшись в отчет.
– Главу ранее тайной – и совершенно незаконной – подземной общины, которая собирается уплыть из Орокоса через два дня?
– Нет! – закричала Моа и резко подалась вперед, словно хотела прыгнуть через стол.
«Он знает. Он знает все!»
Турпан схватил ее за руку, и Моа нехотя уступила. Двое охранников, оставшихся в комнате, расслабились. Моа дрожала от еле сдерживаемого гнева, с ненавистью глядя на голема. Ваго на мгновение встретился с ней взглядом, потом отвел глаза и стал смотреть в окно.
– Вот как. Сначала Анья-Джакана, а теперь Ваго. По-видимому, вы плохо выбираете себе союзников, – произнес шеф тайной полиции и со стуком отшвырнул отчет на край стола. – От него и от вашего друга Грача мы уже знаем все, что нам нужно знать о ваших небольших приключениях.
– У тайной полиции, должно быть, совсем плохо с кадрами, если вашу работу за вас делают типы вроде Грача, – ядовито заметил Турпан.
Он твердо решил не дать себя запугать. В конце концов его и Моа убьют. Можно говорить все, что угодно, – их судьба уже решена.
– Грач нас очень удивил, это правда, – сказал Мрачный Джек. – Я подумываю о том, чтобы попробовать его в качестве агента-стажера тайной полиции. Кажется, он прекрасно подходит под наши требования, учитывая все обстоятельства. Он даже не возражал против «убеждателя». Конечно, ни в чем нельзя быть уверенным, когда имеешь дело с вами, выродками, поэтому я, пожалуй, пока не буду снимать с него это устройство. До тех пор, пока не буду уверен в лояльности нашего маленького друга.
Он встал и стало видно, что он гораздо выше Турпана и Моа.
– Надеюсь, вы проявите такую же готовность к сотрудничеству.
Моа не стала говорить, что помогла Грачу снять «убеждатель». Похоже, маленькому негодяю удалось это скрыть. Она не знала, можно ли это как-то использовать, но не собиралась выдавать Мрачному Джеку лишние сведения. Грач был меньшим из зол. Он был просто убийцей. Тайная полиция куда хуже.
– Что мы такого сделали? – спросил Турпан. – Почему мы здесь?
Шеф тайной полиции вышел из-за стола.
– Для начала, вы воры. Этого уже достаточно, чтобы вас арестовать. Но мы все знаем, что вы здесь не поэтому. В конце концов, я даже готов не обращать внимания на подобные вещи. Вы выродки, и склонность к преступлениям у вас в крови. – Он подошел ближе, хмуря брови. – Вы здесь из-за того артефакта, который вы нашли. Мы чуть было его не упустили. Если бы Ваго нам не рассказал, мы бы никогда и не узнали, что он у вас. Мы даже не догадались, что Грач гнался за вами именно из-за этой вещицы. Он тот еще проныра. Его ловкость заслуживает восхищения.
– И как вы нас нашли? – спросил Турпан. Мрачный Джек снизошел до ответа.
– «Убеждатель» Грача позволяет нам отслеживать его перемещения. Когда Ваго рассказал мне об артефакте, я понял, почему Грач за вами охотится. Я послал своих людей, преследуя сразу две цели: помочь Грачу захватить вас, и заодно обеспечить его примерное поведение. По-видимому, они успели как раз вовремя.
И тут Турпан понял, почему они стоят в этом кабинете, почему их до сих пор не убили. Тайная полиция и без них достаточно знает об артефакте, значит, их оставили в живых не для допроса. Тогда остается только одно… Турпан вызывающе рассмеялся.
– Вы не можете заставить его работать, ведь так?
Мрачный ударил его по лицу тыльной стороной ладони. Ударил неожиданно и зло. Турпан пошатнулся, но устоял, только невольно схватился за щеку. Бейн смотрел на него скучающим взглядом, сжимая и разжимая пальцы. Вероятно, ему было больнее, чем Турпану, так как большую часть удара принял на себя металлический раструб респиратора. Но Турпан понял намек. У него пропала всякая охота язвить. Насмешек ему не простят.
Моа душили слезы обиды и злости, но она держала себя в руках.
– Как он действует? – спросил у нее шеф полиции.
– Я не знаю, – ответила она сквозь сжатые зубы. – Я его надеваю, и он работает. Я ничего не делаю.
Мрачный Джек пристально посмотрел на нее.
– Хочешь, чтобы мы пытали твоего друга, пока ты не скажешь нам правду?
– Я и говорю правду, – огрызнулась она. Он еще несколько секунд смотрел на нее, потом отвернулся.
– Думаю, это так и есть.
Шеф тайной полиции подошел к окну и остановился там, сцепив руки за спиной.
– Мы многое узнали о науке Угасших за эти годы. Некоторые из их изделий предназначены для использования только одним человеком: они узнают носителя, и больше никто не может ими пользоваться. Возможно, ты случайно запустила какой-то процесс. Возможно, ты была первым человеком, который надел его в течение жизни многих поколений, и настройка прибора изменилась. Кто знает? Тебе просто повезло. – Мрачный снова повернулся к ним и заговорщицки улыбнулся. – Ну тогда я предлагаю тебе сделку.
– Сделку?
– Сделку. Я не из тех, кто полагается на силовые методы, когда можно добиться добровольного согласия. Гораздо меньше хлопот, если ты будешь работать вместе со мной, а не против меня.
Моа отвела волосы с лица.
– Что за сделка?
– Все просто, – ответил он. – Ты помогаешь мне решить одну маленькую проблему, а твои друзья из Килатаса могут плыть куда угодно. Я не буду им препятствовать.
Ваго при этих словах переступил с ноги на ногу. Неужели смутился? Моа молчала, чувствуя, что Мрачный еще не закончил.
– Видишь ли, Чайка все хорошо и правильно рассчитала, только кое-что не учла. Она экспериментировала с беспилотными моделями. Но водорезы умеют различать, есть ли на борту живые существа. Если люди Килатаса попытаются отплыть, из-под воды появятся сотни водорезов. Ни один человек не уцелеет, помяни мое слово.
– Откуда вы знаете? – спросила Моа, и по голосу ее было понятно, что она на грани истерики. – Откуда вы это знаете?
– Ты думаешь, мы сами не пытались? – спросил Мрачный Джек. Осевая Цитадель сверкала у него за спиной, и он казался черным силуэтом на фоне этого сияния. – Ты думаешь, за все это время мы ни разу не попробовали? Причем, как ты понимаешь, мы располагаем куда большими возможностями и лучшей техникой, чем жалкий флот вашей Чайки. Мы погрузили выродков вроде вас на баржи и послали в море, чтобы посмотреть, что произойдет. То есть сделали именно то, что хочет сделать Чайка. И все они погибли.
Турпан и Моа потеряли дар речи, потрясенные его бесстыдной жестокостью. Шеф тайной полиции говорил так равнодушно, словно рассказывал о покупке овощей.
– Вы знаете, что мы когда-то пытались построить летательные аппараты? – спросил он. – О, у нас есть такая технология. Просто дело в том, что если нечто неживое взлетит в небо над нашим городом, его тут же разорвут в клочья летающие водорезы. Они вылетают из воды и бросаются на летательные аппараты. Даже на планеры и воздушные шары.
Турпана затошнило от ужаса. Мрачный слишком много им рассказывает. Как же он их отпустит теперь, когда они так много знают?..
Шеф полиции подошел к Моа и холодно посмотрел на нее.
– Ты можешь помочь нам.
– С чего бы мне вам помогать? – спросила Моа. – Вы сами только что сказали, что люди Килатаса все равно погибнут, что бы я ни делала.
– Нет, – возразил он. – Возможно, есть способ их спасти. Если будешь со мной сотрудничать. Есть вариант, при котором мы оба получим желаемое. Чайка уплывет целой и невредимой, а мы окажем городу самую большую услугу в истории за все дни после Угасания.
Моа внутренне обмерла, но все же выдавила:
– Что мне нужно сделать?
Он отступил в сторону и, указав на колоссальное, ни на что не похожее сооружение за окном, с расстановкой сказал:
– Провести нас в Осевую Цитадель при помощи артефакта. Тогда мы избавим город от вероятностных штормов, от призраков и, возможно, даже от водорезов. – Он снова посмотрел на них, его глаза лихорадочно блестели. – Мы хотим уничтожить генератор хаоса.
Турпан и Моа ошеломленно молчали. Разве такое возможно? Неужели этот человек действительно собирается проникнуть в самую огромную и неприступную крепость Орокоса, куда до сих пор никому не удавалось войти? А вдруг генератора хаоса, который якобы создает вероятностные шторма, и вовсе не существует – что тогда?
И все же если план Мрачного Джека сработает, тогда есть шанс, что им в самом деле удастся прекратить шторма. Избавить Орокос от проклятия, которое висит над всеми его жителями с незапамятных времен. Остановить неведомую стихию, заставившую Турпана ходить в респираторе и унесшую тысячи, миллионы жизней. Больше не будет непредсказуемых превращений, не будет призраков, охотящихся на людей. Мрачный Джек предлагал шанс спасти Орокос. Покончить со Штормом-вором.
– Видите эту цитату? – спросил шеф тайной полиции, указывая на табличку на стене. – «Мы снова сделаем этот мир правильным». Нам удалось перевести несколько отрывков из текстов Функционального века. Это фраза оттуда. Насколько нам удалось разобраться, Бенеджес Фрайн был важной фигурой, величайшим ученым Угасших. Я полагаю, он написал это после того, как генератор хаоса разрушил наш город. Он жил в совершенном мире и видел, как этот мир пал жертвой призраков. Теперь я продолжу его дело. Я снова сделаю этот мир правильным.
Обдумывая его слова, Турпан заметил, что в комнате кроме них с Моа, Мрачного Джека и Ваго есть еще кое-кто. Немой свидетель, точнее, свидетельница пряталась за статуей Патриция на одной из картин. Лелек. Неудивительно, что она знала, куда делся Ваго из Килатаса. Она следила за ним. Турпану на секунду стало любопытно: что связывает эту девочку и голема? Но не спрашивать же у них…
Кроме того, Лелек все равно не могла ему сейчас помочь. Впрочем, Турпан почти не сомневался в своем выборе. Несмотря на всю ненависть к тайной полиции, ему пришлось признать, что замысел Мрачного Джека по-своему хорош. Куда лучше того, о чем когда-то мечтал сам Турпан. Он хотел использовать артефакт, чтобы ограбить банк или дом каких-нибудь богачей. Мрачный мыслил куда более смело.
«Ты всегда хотел изменить мир, Турпан, – сказал себе юноша. – Вот твой шанс».
– Одно условие, – сказала Моа. – Турпан пойдет со мной.
– Согласен, – ответил шеф тайной полиции.
Моа еще несколько секунд пристально смотрела на него. Пусть они враги, но цели у них сейчас совпадают. Если она сможет проникнуть в сердце Цитадели, то, возможно, найдет способ выключить водорезы. И тем самым не только спасет Чайку и людей Килатаса, но и весь Орокос. Двери города-тюрьмы распахнутся. И тогда все, кто живет на острове, смогут достичь другой земли…
– По рукам, – произнесла она. Мрачный Джек кивнул стражникам, и Турпана с Моа увели обратно в камеру.
Когда они с Бейном остались одни, Ваго наконец заговорил.
– Даже если у них все получится, ты ведь не собираешься позволить этим выродкам из Килатаса стать первыми людьми, которые выйдут в море? – проворчал он. – Подумай о том, как это повредит нашему образу в глазах общества. Флотилия убогих судов опередит военно-морской флот!
Бейн снова уселся за стол и начал просматривать бумаги.
– Разумеется, не собираюсь. Вероятнее всего, их путь ведет в никуда, но кто знает? Как бы там ни было, нельзя позволить, чтобы это сборище оборванцев вошло в легенды, которые будут вдохновлять будущие поколения мятежников. Наши силы на западных территориях уже готовы. К завтрашнему вечеру Килатас станет всего лишь неприятным воспоминанием. – Он повернулся на кресле и посмотрел на голема, сплетя пальцы под подбородком. – Завтра ты пойдешь с нами в Цитадель. Мне все равно нужно провести твои полевые испытания, так почему бы не решить обе задачи одним махом?
– Мне еще предстоит несколько дней настройки, – напомнил ему голем. – Не хотелось бы стать помехой для Протектората.
Бейн спрятал улыбку.
– Уверен, этого не произойдет, – ответил он.
Собственно говоря, голем необычайно хорошо поддавался обработке. Когда он услышал откровения о своем отвратительном прошлом и правду о настоящем, это само по себе сломило его дух, машине оставалось только закончить начатое. Кроме того, прогонять его через все процедуры было бы пустой тратой времени: как только полевые испытания будут окончены, данный экземпляр придется разобрать, чтобы извлечь опытные образцы.
Но Бейн решил послать голема в экспедицию и по другим соображениям. В Цитадели находится генератор хаоса, а генератор хаоса порождает призраков. Ваго являлся абсолютным оружием против энергетических фантомов. Так что взять его с собой просто необходимо.
– Я сделаю все возможное, чтобы оправдать ваше доверие, – произнес Ваго.
С этими словами он ушел, оставив Бейна сидеть за своим письменным столом и мечтать о совершенном мире. Через некоторое время Мрачный Джек приступил к составлению детального плана операции.
Завтра они войдут в Осевую Цитадель. Завтра они изменят мир. Нужно подготовиться.
Часть 5
ОСЕВАЯ ЦИТАДЕЛЬ
5. 1
Моа стояла у подножья Осевой Цитадели, и сердце ее отчаянно колотилось. Весь горизонт впереди, полнеба над головой затмевала запретная твердыня Угасших, подобная застывшему вихрю металлических и стеклянных лезвий, ослепительно сверкающих под полуденным солнцем. Там, в глубине этого вихря, по легенде, хранились тайны забытых веков. Никому со времен Угасания не удавалось проникнуть в Осевую Цитадель. У нее не было ни дверей, ни окон, а поверхность стен на самом деле была вовсе не из стекла или металла, а из какого-то загадочного материала, который не брала никакая известная людям техника.
Моа ждала, стоя во главе отряда из трехсот человек – солдат Протектората и агентов тайной полиции. Они построились на огромной мощеной площади у Осевой Цитадели. Другие солдаты стояли цепью по периметру площади, удерживая на расстоянии зевак. Шеф тайной полиции разрешил людям наблюдать предстоящее событие, хотя и издали. Пусть увидят, как впервые в истории будет прорвана оборона Осевой Цитадели, решил он. Моа не разделяла его железной уверенности в успехе.
Вчера они провели краткие испытания, чтобы убедиться, что артефакт в руках Моа действительно работает. Все прошло отлично.
Моа понимала, что нужна тайной полиции. Только из-за этого они с Турпаном еще живы. Добившись их согласия, Мрачный Джек не стал мешкать. И дня не прошло, а он уже получил разрешение Патриция и собрал войска. Моа оставалось только гадать, куда он так спешит. Возможно, он рассудил, что нет смысла тратить время на подробное планирование операции, если не имеешь ни малейшего представления о том, с чем можешь столкнуться. А может быть, Мрачный просто не в силах был ждать. Моа видела: за непроницаемым лицом и показным равнодушием этот человек прячет свою тайную страсть – страсть к порядку. Он всю свою жизнь ждал, когда наконец выпадет случай нанести удар по генератору хаоса. Вот почему он лично поведет их на штурм Осевой Цитадели.
А Моа боялась. Что, если она прикоснется к стене Цитадели и ничего не произойдет? Что, если артефакт не сможет создать проход? Мрачный Джек слишком много вложил в этот штурм и слишком многим позволил узнать о нем. Если операция сорвется, это будет страшным унижением для него. И тогда последним, что услышит Моа, будет выстрел из эфирной пушки, который взорвет ее душу…
Девушка почувствовала, как Турпан взял ее за руку, и крепко сжала его ладонь. Теперь ей стало немного легче скрывать дрожь. Сердце в груди трепыхалось, как целая стая смертельно перепуганных птиц.
Справа от нее стоял Грач. На нем теперь была длинная шинель и высокие сапоги – униформа тайной полиции. Жаль только, головного убора ему не полагалось, так что его башка, облепленная жидкими белесыми волосенками, осталась на всеобщем обозрении. Поймав взгляд Моа, убийца оскалил в улыбке гнилые клыки, и она поспешно отвернулась. И Грач, и Ваго теперь работали на Мрачного Джека.
Сам Ваго застыл рядом с шефом тайной полиции. Он так и не произнес ни слова. Впрочем, он никогда не был разговорчивым, но теперь его молчание внушало Моа ужас. Прежде он не казался ей чудовищем, однако с недавних пор она не могла взглянуть на него без страха. Возможно, голем всегда был таким, только она этого не замечала. Стоило ей посмотреть на него, как ее сердце сжалось от боли утраты. Ваго в упор не видел ее. А ведь они так много прошли вместе, они даже стали друзьями, что так редко бывает в этом жестоком мире!.. Он спас ей жизнь на территории «Запад-190». Он души в ней не чаял. Но после встречи с Мрачным Джеком Ваго стал совершенно чужим и если и удостаивал Моа взгляда, то всегда смотрел с презрением. Что же сделал с ним Мрачный? Ваго словно бы сделался меньше и тверже, теперь он был похож на твердый почерневший орех, а не на того ребенка с широко раскрытыми глазами, которого Моа когда-то знала.
Турпан прав, с горечью признала девушка. Прекраснодушие до добра не доводит. Нельзя с такой готовностью верить людям. Если хочешь выжить, надо подозревать в каждом встречном врага, пока тот не докажет обратного.
Моа сказала об этом Турпану, но он, к ее удивлению, покачал головой.
– Нет, – мягко произнес он. – Выброси это из головы. Это мой принцип, и я рад бы от него избавиться, если б мог. У тебя есть вера в людей, Моа, ты готова не только брать, но и отдавать. Я так не умею. Зато я могу быть рядом с тобой, когда ты творишь добро. И от этого моя жизнь становится чуть менее никчемной.
Размышления Моа прервал Мрачный Джек. Он подошел к ней, смерил суровым взглядом с высоты своего роста и коротко бросил:
– Пора.
Турпан в последний раз сжал руку Моа и отпустил. Моа и Мрачный двинулись вперед, к подножию Цитадели. Солдаты маршировали следом. Осевая Цитадель нависала над ними, казалось, это странная, расширяющаяся кверху громада вот-вот упадет им на головы. Моа стало нехорошо. Вскоре они подошли вплотную к наклонной стене. Бейн больше не проронил ни слова. В стене не было и намека на вход или хотя бы окно, ничего похожего.
В зеркальной поверхности участка стены, напоминающего гигантское лезвие ножа, отражались Моа, Турпан и остальные. Они казались совсем крохотными… Моа протянула руку и дотронулась до стены – та оказалась холодной как лед, хотя день выдался ясным и теплым.
Бейн подал девушке артефакт. Она продела пальцы в колечки, и янтарный диск ожил, окутав ее кисть радужным вихрем.
– Я не… – начала Моа и тут же прикусила язык.
Она хотела сказать: «… не знаю, получится ли», но быстро поняла, что это бессмысленно. Слова ничего не изменят. Бейн сделал вид, будто не слышал ее.
Моа снова приложила руку к зеркалу, только на этот раз у нее в ладони лежал артефакт.
Ничего не произошло.
Моа нервно сглотнула. Бейн исподтишка наблюдал за ней.
По-прежнему ничего не происходило.
А потом цвета полились с ее руки на стену. У Моа вырвался вздох облегчения, но облегчение длилось недолго. Проход не образовался. Вместо этого цвета стали расползаться, становясь гуще и ярче, по гигантской зеркальной «чешуйке», которой касалась Моа, и дальше. Волны прозрачных пурпурных и красных оттенков текли с ее ладони и расходились по Цитадели. Испугавшись, девушка хотела отдернуть руку, но Бейн схватил ее за запястье и удержал.
Моа посмотрела ему в глаза.
– Так не должно быть!
– Давай посмотрим, что будет, – ответил Бейн.
Он вовсе не испытывал страха. За возможность войти внутрь Цитадели он готов был заплатить любую цену.
А потом цвета померкли, как если бы Цитадель высосала их досуха. Больше артефакту нечего было отдать. Полупрозрачные полотнища цвета, струившиеся по стенам, впитались в зеркала, словно здание жадно выпило энергию. Над площадью повисла гробовая тишина.
Наконец Бейн отпустил руку Моа и отступил назад. Девушка посмотрела на янтарный диск у себя на ладони. Он больше не светился и не казался бездонной дырой в иные измерения. Должно быть, подумала Моа, теперь он не более чем обычная безделушка. Его энергия исчерпана. Он мертв.
Если артефакт мертв, то она, Моа, Бейну больше не нужна. Она сжала кулак, пряча диск от посторонних глаз. Нельзя, чтобы шеф тайной полиции узнал, что артефакт больше не работает.
Они с Мрачным Джеком отступили назад. Цитадель ничуть не изменилась, будто никто к ней и не прикасался. Однако и Моа, и Бейн не оставляли надежды. Не может же быть, чтобы ничего не произошло!..
Как вдруг Цитадель разом окрасилась багрянцем, словно каждое из ее многочисленных зеркал повернули к закату и грани приобрели цвет густой темной крови. Она больше не напоминала застывший ледяной вихрь, она стала замерзшей розой – зазубренной, неправильной, угрожающей. По площади пронесся дружный вздох, кто-то закричал, кто-то заплакал…
И тут роза начала распускаться.
В толпе раздались панические вопли. Солдаты стали нервно переглядываться и переминаться с ноги на ногу. Командиры приказали им отойти на безопасное расстояние. Бейн взял Моа за локоть и отвел туда, где стояли Турпан, Грач и Ваго.
А Цитадель все разворачивала свои зеркальные грани, словно лепестки, начиная с самых верхних. Все происходило в полной тишине: ни скрежета зубчатых передач, ни визга гнущегося металла. Бейн был потрясен. «Невероятно! – думал он. – Чтобы здание выкидывало такие коленца!.. Вот и еще одно доказательство того, как мы невежественны по сравнению с цивилизациями, существовавшими до Угасания».
Они стояли, зачарованно глядя на метаморфозы Цитадели, а грани ее все разворачивались и сдвигались, напоминая клубок извивающихся змей. Зеркала поворачивались под разными углами, отчего казалось, что поверхность стен колышется, идет волнами… А потом все прекратилось. Цитадель замерла. Она выглядела еще огромнее, чем прежде, как сосновая шишка, раскрывшая чешуйки. А вершина ее была увенчана множеством торчащих в разные стороны стеклянных щупалец.
Воцарилась еще более глубокая тишина.
– Проход открыт, – тихо сказал Бейн и показал.
Он был прав. Гигантские зеркальные секции стен у основания Цитадели повернулись ребром, открыв сотни входов. По всей высоте грани разошлись, явив миру сокровенное нутро Цитадели.
– Проход открыт! – повторил Бейн уже громче, голос его звенел от боевого азарта.
Мрачный Джек зашагал к Цитадели. Солдаты, повинуясь приказам командиров, выступили вперед. Турпан и Моа не отставали от шефа тайной полиции – направленные на них дула дум-пистолетов и эфирных пушек не давали и помыслить о побеге.
5. 2
Едва они вступили в пределы Цитадели, как их объял холод, словно на входе стояла завеса ледяного воздуха. Бейн настоял на том, чтобы идти первым, сразу за ним шли Турпан, Моа, Ваго и Грач в сопровождении небольшой свиты агентов тайной полиции. Солдаты осторожно двигались следом, нацепив детекторные очки и держа наготове эфирные пушки.
Открывшиеся входы вели в высокие сводчатые туннели с ребристыми стенами и потолками, облицованными то ли полированным камнем, то ли каким-то диковинным металлом. Своды туннелей имели продольное ребро посередине, так что образовывали как бы двойную арку над головами людей. Нигде не было заметно никаких стыков или швов, конструкция была столь совершенной, что казалась нереальной.
Из глубин Цитадели тянуло холодным воздухом, застоявшимся и безжизненным. У Турпана возникло неприятное ощущение, будто он спускается в глотку какого-то огромного зверя и скоро окажется в его желудке.
Он мог думать только о побеге, но пока что бежать было совершенно невозможно. Моа рядом с ним безропотно шла в недра Цитадели, до глубины души потрясенная тем, что оказалась в центре такого события: они шагали по коридорам, где нога человека не ступала со времен Угасания. А вот Турпану было наплевать на величие исторического момента. Он точно знал: тайная полиция ни за что не оставит их в живых после этой экспедиции. Потому что вскоре ему и Моа предстоит увидеть такое, чего им видеть наверняка не положено. Выродки, сбежавшие из гетто, для тайной полиции и не люди вовсе, а так, расходный материал. Вот их и пустят в расход.
Турпан ждал удобного случая. Никто не знал, с чем им предстоит столкнуться в Цитадели, и эта неизвестность давала ему преимущество. Когда-то он мечтал стать лучшим вором Орокоса. Теперь он хотел только одного: выжить и вытащить отсюда Моа.
Лизандр Бейн – теперь они знали его имя, так к нему обращались агенты тайной полиции, – забрал артефакт у Моа сразу же после того, как Цитадель отворила свои двери. Сначала Турпан не понимал, почему их заставили пойти вместе с остальными. «Должно быть, Бейн опасается, что внутри могут встретиться новые преграды, и рассчитывает снова использовать Моа», – в конце концов рассудил юноша. Он не знал об опасениях Моа, что теперь артефакт превратился в простую безделушку и больше не будет работать.
Наконец туннель закончился. Бейн и его люди медленно вышли в помещение, куда он открывался, и там остановились, пораженные. Даже Турпан не смог остаться равнодушным.
Это было похоже на сон. Колоссальный зал в черно-багровых тонах, широкими уступами спускающийся вниз. Уровни соединяли между собой изогнутые пандусы. Все было сделано из какого-то сверкающего материала, твердого, как камень, но пластичного, словно воск. Каждая деталь головокружительно сложного хитросплетения балконов, подиумов, мостов и ступенчатых пирамид, похожих на свадебный торт, была закругленной и гладкой. В воздухе, подобно миниатюрным солнцам, висели светящиеся шары, озарявшие зал приглушенным сине-зеленым светом. Каналы, наполненные светящейся жидкостью того же оттенка, пересекали пол во всех направлениях, складываясь в приятные для глаза узоры.
Солдаты начали рассредоточиваться по залу, занимая позиции. Для них происходящее было захватом вражеской базы. Но Бейн смело двинулся вперед, к середине зала. Его свита последовала за ним. Пол под ногами был твердым, как камень, однако почему-то глушил звук шагов лучше любого ковра. Слышались лишь шорох одежды, бряцание оружия и редкие хриплые приказы одного из офицеров.
Бейн остановился и замер. Он стоял, как скала, среди своих верных солдат. Словно первопроходец, торжественно ступивший на неизведанный берег, он озирал новую землю, на которую собирался заявить свои права.
– Никого нет дома, – усмехнулся Турпан. Бейн повернулся и вперил в него сердитый взгляд. Грач ухмыльнулся – его позабавил этот маленький бунт.
– Тогда нам нечего бояться, – ответил Мрачный Джек.
Он достал маленький предмет, похожий на округлый камень и такой черный, словно его выточили из самой тьмы и хорошенько отполировали. Бейн поднял его вверх, и стало заметно, что «камень» мягко пульсирует.
Грач взглянул на предмет с интересом, пытаясь прикинуть, сколько тот может стоить.
– Что это?
– Вот откуда мы знаем, что слухи о генераторе хаоса правдивы, – тихо сказал Бейн.
Он пристально смотрел на «камень», на поверхности… нет, казалось, в толще которого проносились в одном направлении крохотные искорки.
– Этот прибор Функционального века был найден очень давно. Мы установили, что его назначение – обнаруживать вероятностную энергию. Как компас, он всегда указывает на Цитадель. Это означает, что где-то здесь находится самый мощный в Орокосе источник вероятностной энергии. Генератор хаоса. Эта штука приведет нас к нему.
– И что тогда? – спросила Моа.
– Увидишь, – ответил Бейн. Он снова оглядел зал и сверился с черным устройством. – Нам туда.
– Шеф! – крикнул один из агентов тайной полиции, стоявший рядом. – Движение!
Солдаты замерли, подняв пушки, сотни стволов нацелились на большую черную сферу, плавно опускающуюся вниз из-под потолка в центре зала прямо на головы Бейну и его спутникам.
Моа вцепилась в руку Турпана с такой силой, что ее ногти порвали тонкую ткань его куртки.
– Не стрелять! – приказал Бейн. Сфера зависла в трех метрах от пола. Турпан видел свое отражение на ее поверхности. Стояла мертвая тишина.
– Она не одна, – негромко сказал один из людей Бейна.
И правда, еще несколько точно таких же шаров скользили вниз из сумрака, царившего под сводами зала. Одни шары двигались быстрее, другие медленнее, и остановились они тоже на разной высоте. На первый взгляд в их расположении не было заметно никакой системы…
– Если бы ты была Угасшей, – прошептал Турпан Моа, – и создала эти штуки для встречи желанных гостей, ты бы сделала их такими вот жуткими?
Моа, дрожа от ужаса, покачала головой.
– Вот и я бы не сделал, – сказал он и еще тише, чтобы никто не услышал, прибавил: – Готовься бежать. Сейчас что-то начнется…
И началось. Все сферы одновременно преобразились. На черной поверхности каждой из них появилась темно-красная картинка. Изображения были стилизованы и мерцали, словно в плохо настроенном паноптиконе, но с первого взгляда было ясно, что это такое. Черепа.
Сердце Турпана бешено заколотилось от дурного предчувствия, а через мгновение огромный зал, который только что казался ему похожим на сон, превратился в кошмар.
Из черных шаров раздался оглушительный визг, и по залу пронесся порыв ветра, дико взлохматив дрэды Турпана и едва не сбив с ног Моа. Вместе с ветром возникло чувство всепоглощающего животного ужаса, и у Турпана перехватило дыхание. В последний момент он еще успел подумать: «Это все не настоящее, не настоящее, бояться нечего…» – а потом все мысли из головы вымел панический страх, который излучали сферы с черепами, и Турпан, как и все остальные, потерял рассудок.
Он забыл, где находится, знал только, что это самое ужасное место в мире и что надо отсюда срочно выбираться. Но ноги отказывались подчиняться ему, мышцы превратились в кисель. Повсюду в воздухе парили красные черепа, исторгающие невыносимый визг. На неверных ногах Турпан поковылял прочь, то и дело слепо натыкаясь на кого-то. Потом он увидел, что люди вокруг – вовсе не люди: их лица были ужасны, перекошены, с выпученными невидящими глазами. Это были чудовища! Сплошные монстры! Бежать, бежать отсюда! Остальное не важно…
