Инструктор (№8) - Последний аргумент закона

Видя бледное, перекошенное от страха лицо хозяйского сынка, охранники переглянулись.

– Давай, сходи, а я побуду здесь, – предложил один из них.

Один из охранников быстро помчался по длинному коридору к стеклянной двери. Он прибежал вниз, с трудом отыскал Бориса Аркадьевича, а вот Антона, как ни старался, найти не мог. Рядом с Борисом Аркадьевичем был его пресс-секретарь.

– Чего тебе?

– Да там Аркадий чудит. Весь какой-то странный, кричит, отца зовет. Что-то у него случилось.

Пресс-секретарь, извинившись перед своим шефом и седовласым политиком, с которым Борис Аркадьевич увлеченно беседовал о политической ситуации, сообщил то, что его просил Аркадий.

– Черт бы его подрал! Что, пьяный? – охранник пожал плечами. – Извините, у меня здесь дела. Я скоро вернусь, – и Галкин-старший, мило улыбнувшись, двинулся из банкетного зала.

Впереди шел охранник, сзади секретарь. Лицо Галкина-старшего было мрачным и злым.

«За сегодняшний день он умудрился меня несколько раз вывести из себя. Ну, я ему сейчас задам! Какого черта?!»

На лестнице, метрах в десяти от стеклянной двери, с большим букетом цветов в руках стоял Илларион Забродов. Когда Галкин-старший уже поднимался к лестнице, Илларион, прижав к уху телефон, набрал номер.

Трубку сняли тотчас.

– Ну, что, мерзавец, еще не пустил себе пулю в лоб? – Илларион слышал тяжелое прерывистое дыхание. Аркадий был так напуган, что даже не мог вымолвить слова. – Я к тебе сейчас приду. Я уже иду. Охранник у твоих дверей уже мертв, как будешь мертв и ты.

Аркадий поднял пистолет и прошептал:

– Ну, иди, иди!

– Иду! – ответил Забродов. – А ты не забыл снять пистолет с предохранителя?

– Нет, не забыл.

– Ну, тогда молодец.

Галкин-старший подошел к двери номера, где был его сын, положил руку на дверную ручку.

– Я пришел! И сейчас войду, у тебя остался последний шанс покончить с собой, – услышал в трубке Галкин-младший голос Забродова.

Дверь резко открылась. Галкин-младший, прищурившись, нажал на спусковой крючок. Он увидел силуэт человека в темном костюме, в белой рубашке и ярко-синем галстуке. Лишь после второго выстрела он сообразил, что это его отец.

Одна пуля вошла Галкину-старшему в шею, другая – в грудь, как раз в область сердца. Промахнуться с такого расстояния было почти невозможно. Охранник, услышав выстрелы, выхватил оружие и выстрелил в абсолютно голого мужчину, в руке которого был пистолет, а в другой – телефонная трубка.

Галкин-младший качнулся и рухнул, стягивая на пол телефон. Бориса Аркадьевича Галкина подхватил пресс-секретарь.

Илларион Забродов услышал выстрелы в телефонной трубке, увидел, что происходит в конце коридора сквозь стеклянную дверь. Телефон он опустил в карман пиджака и с букетом цветов, не спеша, двинулся вниз по лестнице. Он отыскал Анжелу, подарил ей цветы, а затем извинился, сказав, что его срочно вызывают в Москву.

– Можно, я вам позвоню?

Анжела написала на листочке блокнота свой телефон.

– До встречи, Анжела.

* * *

Полковник ГРУ Андрей Мещеряков открыл глаза в половине седьмого. Стол в гостиной уже был убран. Мещеряков протер глаза. С кухни слышалась музыка и звяканье посуды.

– Илларион! Илларион! – немного охрипшим голосом крикнул Мещеряков. – Что это с нами было? Мы вчера столько выпили!

– Да, выпили сильно, – сказал Илларион, появляясь с подносом, на котором стоял кофейник и две чашки. Рядом на комоде стояла недопитая бутылка виски.

– Давненько мы с тобой так не сидели.

– Да уж, и не говори. Может, ты хочешь полечиться, Андрей?

– Нет, нет, у меня и так голова трещит.

– Тогда выпей кофе, а я выпью виски, – Илларион налил себе в стакан немного виски, сел в кресло, включил телевизор.

Когда из ванной появился вымытый и довольный Андрей, Илларион смотрел на экран телевизора.

Мещеряков сел к столу:

– Что ты там смотришь?

– Да жду, когда передадут сводку погоды. Может, сегодня съезжу на озеро, что-то хочется порыбачить.

– А меня возьмешь?

– Почему бы и нет? Ты же сегодня и завтра свободен, выходные как-никак, – сказал Забродов. – Твое здоровье, Андрей, – он пил виски.

Запах алкоголя сегодня раздражал Мещерякова.

Он поморщился:

– Как ты можешь с утра пить эту самогонку?

– Мне нравится, – сказал Илларион.

– И что, ты в таком виде поведешь машину?

– Почему я? Ты поведешь машину. Ты же хочешь поехать и поймать большую щуку?

– Хочу.

– Тогда и порулишь.

Первой новостью, которую Мещеряков и Забродов услышали после заставки новостей было сообщение о том, что известный предприниматель Борис Аркадьевич Галкин трагически погиб. Так же погиб и его сын Аркадий Борисович Галкин. Все это произошло поздним вечером во время проведения форума. На экране появились две фотографии – Галкина-старшего и его сына.

– Не может быть! – вскочил из-за стола Андрей Мещеряков.

– А ты говорил, – делая глоток виски, сказал Забродов, – что олигарх фигура неприкасаемая, и ничего с ним никто не сможет сделать.

– Как это произошло? – Мещеряков бросился к телефону, затем, положив трубку, сказал. – Ерунда какая-то… Черт знает что! Мне сказали, что по предварительным данным сын застрелил отца, а охранник застрелил Галкина-младшего.

– Вот видишь, есть же высший суд!

– Какой к черту суд! Налей-ка и мне.

– А как же рыбалка?

– Налей, налей, Илларион.

Забродов поставил стакан рядом со своим и разлил остатки виски из большой граненой бутылки.

– За справедливость! – прикоснувшись своим стаканом к стакану Мещерякова, сказал Илларион.

– Ничего не понимаю! Как это могло произойти?

– Думаю, разберутся, – делая глоток, ответил бывший инструктор спецназа ГРУ Илларион Забродов.