– Два нарезных, – Глюк сунул деньги в окошечко ларька “Хлеб – Булка”.
      – Только маслят ему к нарезным не давайте, а то он перемочит тут всех! – завопил кто-то. Глюк обернулся – сзади скалился Денис.
      – Блин, Диня, здорово! – обрадовался Аркадий. – Ты че тут делаешь?
      – Как что? У меня родители недалеко живут, навещал. Обратно иду – вижу твою могучую спину! Как не подойти!
      – А-а! Зайдешь ко мне?
      – Давай! Кофеем угостишь?
      – Спрашиваешь! Я тебе такой щас телевизор покажу, закачаешься! Вчера купил… Ди-Ди-Ди-Альфа! Тридцать три дюйма! – похвастался Глюк по дороге. – Картинка – ваше!
      – Может, нам Ди-Ди Севена переименовать? – предложил Денис. – Пусть немножечко “Панасоником” побудет, пульт дистанционного управления для него сделаем…
      Они подошли к девятиэтажке Глюка.
      – Щас еще в подвал заглянем!
      – Зачем?
      – А у нас там кладовки, председатель кооператива в ЖЭКе набил. Я банки храню. Ну, чо родичи делают… Соленья, варенья… В квартиру чего набивать! У меня сахар утром кончился, пару кило взять надо.
      – А мои на даче оставляют. Когда надо, привозят…
      Глюк распахнул дверь в подвал и спустился по лесенке.
      – С правой стороны, Динь, в самом конце – Щас свет включу…
      – Да-а, солидно, – весь подвал был разбит на клети с широким проходом посередине. Кто побогаче, устроил себе кирпичные и металлические боксы, победнее – сбил из досок.
      – А то! Вот мой! – Аркадий гордо положил руку на стенку из лакированной “вагонки”. На дверце красовался портрет Шварценеггера.
      – Это чтоб не ошибиться или вместо плаката “злая собака”?
      Денис стоял спиной ко входу.
      Глюк вдруг дернулся и стал оседать. В то же мгновение сзади по ушам ударила звуковая волна выстрела.
      Рыбаков в шоке обернулся – метрах в пяти стояла фигура, сжимающая обеими руками пистолет. Клюгенштейн окончательно опустился на пол, с правой стороны груди расплывалось темное пятно.
      Аркадий со свистом втянул воздух.
      – Это тебе за то, чтоб людей не трогал! – с расстановкой прошипел стрелявший.
      Денис в оцепенении присел рядом с братком и попытался его приподнять. Сзади куртка была сухая, , пуля осталась в легком. Глюк что-то прошептал, но внимание Дениса было приковано к пистолету.
      – Сберкассу помнишь, урка поганый? – процедил сквозь зубы киллер. Глюк сжал зубы. Рыбаков неожиданно наткнулся ладонью на обломок кирпича.
      Говоривший поднял пистолет и деланно медленно, по-ковбойски, сдул предполагаемый дымок со среза ствола.
      Денис распрямился как пружина и вложил в бросок всю силу. Почему и как он это сделал, он и сам впоследствии объяснить не мог – первобытный инстинкт самосохранения сработал на все сто процентов, тело действовало без вмешательства сознания. Начни он думать – и конец был бы предопределен.
      Полукилограммовый кусок обожженной глины попал точно в предохранительную скобу спускового крючка. Ствол “браунинга”, сломав верхние передние зубы, вдвинулся в рот “киллера” и уперся в нёбо. От резкой боли и неожиданности “ковбой” вздрогнул, кулаки его рефлекторно сжались, и указательный палец вдавил гашетку-Затылок разлетелся осколками, пуля чиркнула по потолку и ушла в сторону. Тело секунду постояло и рухнуло навзничь.
      Глюк на мгновение даже забыл, что ранен, и приподнялся на локте.
      – Вот это да, блин! – прохрипел он. Пустота в голове у Рыбакова рассеялась, мысли заработали четко и быстро.
      – Рукой зажми рану! Чтоб пневмоторакса не было!
      – Чего? – Аркадий тем не менее прижал ладонь к груди.
      – Чтобы легкое не схлопнулось! Сиди, не двигайся!
      Денис рванулся к лежавшему телу, поднял одну из гильз и сунул в карман. Кусок кирпича отлетел в сторону и среди хлама на полу подвала был незаметен.
      Теперь картина напоминала типичную сцену самоубийства. Рыбаков аккуратно, рукой в перчатке залез в карман пиджака стрелявшего и в изумлении уставился на удостоверение капитана милиции.
      – Ничего себе! Мент!
      – Чего? – просипел из угла Глюк.
      – Мент, говорю – Ну, дела! – Денис затолкал удостоверение обратно и вернулся к Аркадию. Тот уже снял шарф и, сложив его вчетверо, зажимал рану.
      – Очень больно?
      – Только когда смеюсь – неожиданно ответил Глюк.
      – Юморишь, значит, жить будешь… Руку мне на плечо, и поднимайся! Давай, давай! Здесь еще выход есть?
      Клюгенштейн кивнул.
      – Веди! За меня покрепче держись и помни: если упадешь, мне тебя не дотащить – И не споткнись.
      – А этот? – выдохнул Глюк.
      – Меньше всего о нем думай! Застрелился мусорок, не выдержал угрызений совести!.. Ну ты и тяжелый, худеть вам всем надо, с поля боя выносить неудобно…
      Рыбаков с Глюком свернули в узкий проход и доковыляли до лесенки, упиравшейся в люк. Клюгенштейн еле держался на ногах, Денис был мокрый от напряжения.
      Люк вывел их на захламленную запасную лестницу, в дворницкий закуток.
      – Мы где? – спросил Денис.
      – У технического… входа – в проеме… с соседним – домом, – еле выговорил Глюк. Из-за стекла двери на него падал свет, и было видно, что на губах появляется розовая пена.
      “Блин, плохи дела! – лихорадочно думал Рыбаков, усаживая Аркадия спиной к стене. – Братве надо звонить срочно!”
      Словно в ответ на поясе Глюка запищал радиотелефон. Денис сорвал трубку вместе с футляром.
      – Але!
      – Аркаш, это Ортопед!
      – Миша? Это Денис! Срочно к нам! Глюка зацепило, пуля в легком! Час, максимум полтора есть! Мы в технический вход пробрались, в его доме! Там такой проход узкий, но машина пройдет… Вон Глюк кивает! Пройдет! Значит, так проедешь…
      Ортопед слушал объяснения Дениса, уже несясь по лестнице вниз – Его не заботило то, что он одет был несколько легкомысленно – во “вьетнамках”, майке и красньсс семейных трусах в белый горошек.
      В коридоре он прихватил только ключи, бумажник и, отшвырнув ногой взбудораженного бультерьера Гошу, выскочил из квартиры. Ехать до Глюка, к счастью, было минут пятнадцать.
      Вылетев из парадного, он не удержался и поехал на спине аккурат к дверям своего “ниссана”.
      Все бы ничего, да бдительная бабка с первого этажа, услышав донесшийся из подвала сухой треск пистолетных выстрелов, набрала заветный номерок “ноль-два”. К дому Клюгенштейна с трех сторон понеслись патрульные машины, две из которых были совсем рядом.
      Денис, услышав вой сирены, рукояткой найденной лопаты наспех заблокировал крышку люка и приник к щели в двери.
      – Что? – выдавил Глюк.
      – Менты подъехали! – зло пошептал Денис. – Блин, когда надо, они час добираются, а сейчас – пяти минут не прошло. У тебя с собой пушки нет?
      – Нет… – огорчился Глюк.
      – Ну и слава Богу! А ты что подумал, я тут пальбу устраивать буду? – Аркадий кивнул. – Ну ты даешь! Я на тот случай спросил, если нас повяжут! И хорошо, что нет!
      Денис приложил ухо к люку. Из подвала слышалось бормотание, кто-то отдавал невнятные команды. Рыбаков расслышал единственную – “Оцепить дом!”. Надеяться на то, что подсобку не проверят, не приходилось – увидев мертвого “товарища по оружию”, патрульные вызвали подкрепление.
      В подсобке потемнело.
      Рыбаков сквозь щель в двери увидел серый борт “ниссана”. Ортопед добрался за семь минут. Денис высунул голову в проем.
      – Миша! Миша! – Тот обернулся и выскочил из машины. Денис опешил. – Тебе что, жарко?
      – А! – Браток отмахнулся. – Где Аркашка?
      – Дверь открой заднюю! – Рыбаков рванулся в подсобку и помог Глюку подняться.
      Ортопед подскочил с другой стороны, и вдвоем они усадили Аркадия на заднее сиденье. Денис захлопнул дверь, пробежал до выезда из проема и выглянул на улицу. Метрах в тридцати стояли две “канарейки” , у которых с мрачным видом торчали трое с автоматами.
      Ортопед был уже за рулем и ждал команды на выезд.
      – Плохи дела, Миша! Мусора рядом! Давай так: я попробую их отвлечь, а ты рви когти! Увидишь, что я побежал – жми! Я их от машин отведу, чтоб за тобой не рванули…
      Браток кивнул.
      – А ты как?
      – Прорвемся! Братва в курсе?
      – Да, – ответы Ортопеда были краткими. – Лекарь ждет, сейчас сюда человек пять едут. Но они далеко! Минут через двадцать только будут!
      – Узнаете, куда меня заберут, вытащите. Все, я пошел!
      – Удачи!
      – Давай!
      Денис небрежной походкой вышел из проезда и направился к телефонной будке. Та была метрах в двадцати от патрульных. Автоматчики наблюдали за
      Рыбаковым с возрастающим интересом. Тот шел ссутулившись, опустив голову в плечи, руки в карманах. Один из милиционеров поднес к губам рацию. Денис подошел к будке и снял трубку. То, что диска на аппарате не было и сам телефон был практически разбит, значения не имело. В суматохе, которую он собирался устроить, вряд ли кто-нибудь обратит внимание на такие мелочи. Денис встал спиной, закрыв от патрульных аппарат, приложил трубку к уху и выждал десять секунд.
      – Але, милиция? – разнесся по улице вопль. – Все, вешайтесь, козлы! Здание ГУВД заминировано! Через час бабахнет! – Краем глаза Денис увидел, как патрульные переглянулись и двинулись к нему.
      Трубка повисла на шнуре, Рыбаков прыжками рванул вдоль дома к автобусной остановке.
      Автоматчики побежали за ним. Денис несся по сугробам, сзади орали: “Стой!”
      “Стрелять не будут, народу на остановке много!” – мелькнула мысль – Беглец опережал преследователей метров на семьдесят. Из парадного вывалились еще человек пять и присоединились к погоне.
      Обе патрульные машины, взрывая колесами грязь, вывернули на дорогу. Денис добежал до остановившегося автобуса и обернулся. Человек десять в форме, с перекошенными от ярости лицами, бежали плотной кучкой. “Канарейки” тоже были уже близко.
      За спиной разгоряченных стражей порядка беспрепятственно выехал из проезда “ниссан” и свернул в противоположную сторону. Денис перевел дыхание и всплеснул руками.
      – Не мой номер! – патетично воскликнул он, указав на автобус. – А надо же, так спешил!
      Люди на остановке недоуменно взглянули на торопливого пассажира. В этот момент подоспели менты.
      Бегущий впереди рослый детина замахнулся прикладом, Денис сделал вид, что поскользнулся, и упал ему в ноги. Не ожидавший этого патрульный споткнулся и, уронив автомат, пропахал по грязи метра четыре. В Рыбакова уткнулось три ствола.
      – Лежать!
      – Да вы что, ребята? – заголосил Денис.
      – Молчать! – Милиционеры орали так, что, казалось, они участвуют в конкурсе “Заглуши танк”. – Не вставать! Замри! Стреляем без предупреждения! Кто ты такой? Рот откроешь, урою, сволочь! Встать! Руки за голову! Не шевелись!
      – Вы что-нибудь одно выберите! – вдруг обратился к галдящей стае “скворцов” интеллигентный человек с бородкой. – Либо – лежать, либо – стоять!
      – А ты кто такой? – заревел один из сержантов.
      – Пенсионер МВД, –вмешавшийся показал удостоверение. – Полковник запаса, уголовный розыск…
      – Вот и сиди на своей пенсии! – проорали ему в лицо. – Будешь лезть, с нами поедешь!
      Пенсионер-полковник замолчал. В его времена так разговаривать со старшим по званию было немыслимо. Но благодаря его вмешательству запал у преследователей прошел – Денису дали разок по шее, завели руки за спину, защелкнули на запястьях наручники и втолкнули в “воронок”.
      – Куда вы его везете? – спросила одна женщина.
      – В отделение, – ответил молоденький лейтенант, вытирая пот со лба. – Там и расскажет все…
      – Что все? – вновь вмешался пенсионер. – Он на автобус спешил.
      – Ладно, разберемся… – вздохнул лейтенант. Сам он не слышал воплей Дениса и присоединился к погоне автоматически – все бегут, и он побежал. – Чо он сделал-то? – обратился он к счищающему с себя грязь автоматчику.
      – Здание ГУВД заминировал! – бодро ответил сержант.
      Люди на остановке переглянулись, кто-то засмеялся.
      – А вы что, круто его поймали? – раздался ехидный голос.
      Собравшиеся развеселились. Родная милиция опять выступила в своем обычном амплуа полных придурков. Обозленные лейтенант и сержант молча полезли в машину, остальные потянулись обратно к дому Клюгенштейна.
      Подобранную гильзу Денис “уронил” еще по дороге, когда бежал к автобусной остановке. Ничего криминального у него с собой не было.
      По прибытии в отделение его, обыскав и забрав деньги, часы, документы, сигареты и зажигалку, втолкнули в “обезьянник” – маленькое помещение с деревянной скамьей.
      Возбужденные патрульные проорали дежурному о необходимости строго стеречь задержанного и умчались докладывать руководству. Тщедушный дежурный с уважением посматривал на “террориста”.
      Денис уселся в угол и вытянул ноги. Слегка мутило, но такая реакция для организма нормальна – современный человек отвык от активных действий, изнежился, да и стресс был силен. Рыбаков отнюдь не жалел о том, что сделал, это была самооборона в чистом виде. Конечно, говорить об этом в милиции он не собирался, и даже не столько потому, что “самоубийца” был капитаном. Статья о самообороне настолько расплывчата, что все зависит от усмотрения дознавателя, а не от реальных обстоятельств. У Дениса был знакомый, еще в пору учебы в институте, который получил четыре года, защитив девушку. И хотя он бился против пятерых, у троих из которых были ножи, в его “посадке” сыграло роль то обстоятельство, что он был кандидатом в мастера спорта по вольной борьбе. Один из противников, попавшийся на “мельницу” , ударился затылком о поребрик и умер. Ни свидетельские показания девушки, ни наличие оружия у нападавших не избавили его от полутора лет предварительного заключения и двух с половиной на зоне. Окружавшие его “сидельцы” относились с пониманием, видя, что парня держат ни за что. А толку?
      Вышедшие из больницы ублюдки гуляли на свободе и получили условно по году. Однако за пару месяцев до выхода из тюрьмы своего обидчика почему-то разъехались из города и так и потерялись на просторах страны. Дениса в его ситуации утешало лишь то, что его задержали за мифический “теракт”, погибшего капитана привязать к нему было сложновато.
      Прошел час.
      Рыбаков попросил сигарету, дежурный покачал головой – не положено, мол.
      “Ага, – подумал Денис, – тупенький метод нервирования, курить не дают. Узнаю, узнаю безумный интеллект мусоров! Думают, что этим меня из себя выводят? Боже, ну почему к ним таких идиотов берут? Сидит такой шпендрик, вся работа – на телефоне, а туда же… Холмса из себя изображает… Психологическими экзерсисами балуется. Интересно, себя-то он кем представляет? Крутым полицейским? Да уж, парень, из тебя только анатомическое пособие делать, глиста в обмороке… Правильно, у кого комплексы неполноценности, те в ментовку сейчас идут, в другое-то место не берут на работу – Ну, блин, и рожа! Такое впечатление, что средство от прыщей еще не изобрели! А что он там делает? Кроссворд отгадывает? Ой, да брось ты это занятие, не получится ведь ничего… Для этого хоть какую-то грамотность иметь надо. А ты у нас яркий пример неудачного приземления головой вниз при рождении… Да-а! Акушер был пьян и уронил! Башка-то, гляди, сверху как бы сплющена! Пигмей-инвалид. Долго тут меня еще держать будут? Глюка небось оперируют уже. Вот и славненько! За мной через часок-другой явятся, братанам еще узнать надо, куда увезли меня… И адвоката приволочь… Хотя какой адвокат?