Пацаны России - Канкан для братвы

      Моисей вновь услыхал ничего не говорящую ему фамилию, но промолчал, не желая демонстрировать собственную некомпетентность.
      Более, чем все уголовные дела на свете, его интересовал возрос с поиском необходимой для ремонта залитой нижней квартиры суммы. Для этого он даже позаимствовал три тысячи долларов из вешдоков, напрочь забыв о том, что те прилагались к пухлым томам обвинения в изготовлении фальшивых денег. Нефедко радостно бросился менять на рубли пачку «вечнозеленых», однако в первом же отделении Сбербанка кассирша вызвала наряд милиции и следователя препроводили в отделение. Там он долго тряс удостоверением и настаивал на том, что решил провести следственный эксперимент по «выявлению каналов сбыта» фальшивых долларов. Уставшие от криков Нефедко милиционеры согласились с этим диким объяснением и вернули поддельную валюту.
      Спустя час с неугомонным сотрудником прокуратуры разбирались уже в соседнем РУВД, куда его привезли из другого обменного пункта.
      За двенадцать часов Нефедко успел обойти четыре банка и побывать в четырех отделах милиции. В результате «доллары» все же были обменены, но не так, как рассчитывал следователь. Переутомившийся Моисей нарвался на кучковавшихся у пятого обменного пункта кидал-азербайджанцев, вручил им в темном углу всю пачку негодной валюты и получил взамен толстую пачку нарезанной газетной бумаги, стыдливо прикрытой с обеих сторон двумя сторублевками. Чуть позже, когда до горячих горцев дошло, что на этот раз «обули» именно их, Нефедко был настигнут, огреб в рыло и лишился даже невскрытой «куклы», так и не узнав, что же находилось под целлофаном.
      Следователь стоически перенес побои и ограбление, отлежался в сугробе и теперь радовал окружающих огромными фиолетовыми кровоподтеками под глазами. Вкупе с пожелтевшими старыми синяками от кулаков зампрокурора и домоуправа свежие смотрелись довольно живописно.
      – Клюгенштейн, – повторила Панаренко. – Надо попробовать усугубить обвинение.
      – У него и так три статьи, – шепнула Ковальских-Дюжая. – Куда усугублять-то?
      – Больше – не меньше, – безапелляционно проскрипела Ирина Львовна и уставилась на индифферентного Моисея. – А вы как думаете?
      – Можно, – быстро согласился Нефедко.
      – Я поговорю с Лизунцом…
      – Поговорите, – кивнул уставший от долгого разговора старший следственной бригады.
      – Пусть дает дополнительную информацию.
      – Вы подпишете постановление?
      – Какое?
      – На повторный обыск квартиры Печенкина, – Панаренко повела плечами. – Где его племянник живет.
      – Дам. Отчего ж не дать, – кислым голосом промолвил Моисей. – Подготовьте бумагу, я подпишу…
      – Вот, – следовательша извлекла из сумочки грязно-серый листок.
      Нефедко со вздохом расписался, шлепнул в уголок постановления лиловый штампик и вопросительно посмотрел на двух женщин.
      – Это все?
      – Все, – Ирина Львовна облизала накрашенные розовой помадой губы. – Надя, пошли. Нам еще оперов инструктировать…
      После ухода Панаренко и Ковальских-Дюжей Моисей немного посидел в кабинете, потом резво вскочил и бросился в кладовую, где складировались вещественные доказательства по находящимся в производстве делам. Ему в голову пришло заложить в ломбард цепь из дутого золота, которую сняли с цыгана, задержанного с поличным при перепродаже мешка маковой соломки.

* * *

      – Барыгу зовут Сергей, фамилия – Писарев, – гостеприимный Кабаныч водрузил в центр стола блюдо с бутербродами. – Купи-продай, блин. Шмотье, видеотехника, компьютеры…
      – Спикуль , короче, – резюмировал Садист.
      – Угу…
      – А что его с сатанистами связывает? – спросил Денис, искоса посматривая на замершего у дверей Ху.
      Филиппинец преданно глядел на Кабаныча и не уходил.
      – Племяш у него там, – разъяснил Николаев. – Молодой, блин, уродец. Я вчера его чуть не догнал… Иду в церковь, смотрю – тусуются возле ограды. Я пригнулся чуток, хотел их с тылу взять, да не вышло, блин. Заметили и разбежались. Пока я через могилы прыгал, их и след простыл… Пальто порвал, – вздохнул браток. – Вот такая непруха.
      – А если барыгу накатить? – предложил Рыбаков.
      – Барыга хитрый, – Кабаныч поманил пальцем Ху и указал в сторону кухни. – Чай! Во-да! Го-ря-чая!
      Филиппинец радостно закивал и удалился.
      – С накатом сложно, – продолжил браток. – У спикуля мусорная «крыша», где-то на уровне замначальника ГУВД.
      – А поточнее?
      – Можно узнать…
      – Не только можно, но и нужно, – задумался Рыбаков. – Ковалевского помните? У того тоже свои менты были. И ничего, шваркнули в лучшем виде…
      Председателю общества «За права очередников» не помог даже его дядюшка-подполковник. Ввязавшись в приобретение изготовленного под чутким руководством Дениса «биокомпьютера», Ковалевский подогнал десяток таких же, как и он, придурков-бизнесменов, взял в долю нескольких старших офицеров милиции и посчитал, что застрахован от любых неожиданностей.
      Но не тут-то было.
      Когда деньги в сумме полугора миллионов долларов были доставлены в квартиру, где стояло «чудо современной техники», все пошло совсем не так, как планировали Ковалевский и компания. А планировали они форменное безобразие – насильственный отъем и денег, и «биокомпьютера» с одновременным арестом «изготовителя» по подозрению в хранении наркотиков и дальнейшим выбиванием из «безработного инженера» всех ноу-хау. Задержанный должен был поведать бравым мусорам, как именно ему удалось создать хитроумный и сверхдорогостоящий агрегат, назвать фамилии и адреса помощников и отправиться в зону лет на десять по заранее сфабрикованному уголовному делу. А пока он будет сидеть, Николай Ефимович сотоварищи намеревались реализовать изобретение на мировом рынке и заработать на этом фантастическую для российских коммерсантов сумму в миллиард долларов.
      Простенько и со вкусом.
      Однако надеждам Ковалевского так и не суждено было сбыться. Он передал сумку с деньгами «инженеру», которого изображал один из друзей Дениса, выждал три минуты, нервно покуривая на кухоньке квартиры «изобретателя», пока тот в комнате пересчитывал валюту, и нажал на кнопочку сигнального брелока. Через тридцать секунд распахнулась входная дверь, и в квартиру ворвались трое автоматчиков, возглавляемых дядюшкой бизнесмена. Ковалевский гордо ткнул пальцем в дверь и отвернулся к окну, не желая встречаться взглядом с инженером, которого поведут в наручниках.
      Подполковник милиции пнул ногой хлипкую с виду дверь и упал, визжа от боли в сломанном большом пальце. Дверь оказалась железной, оклеенной пленкой «под дерево». Облаченные в бронежилет автоматчики поднатужились и вынесли преграду вместе с косяком. Ввалившись в пустую комнату они рассредоточились по углам и призадумались.
      «Изобретатель» и деньги бесследно испарились. Вместе с хозяином квартиры пропал и системный блок от машины, представлявший собой небольшой аквариум с плавающей в прозрачной питательной жидкости сине-зеленой «медузой».
      Матерящийся подполковник приказал обыскать все углы и в первую очередь заглянул в шкаф. Когда он распахнул дверцу, внутри шкафа что-то глухо рвануло и Ковалевского-старшего обдало потоком несмываемой оранжевой краски. Один из автоматчиков дал в темноту короткую очередь. В ответ забулькало, зажурчало и из шкафа выстрелила струя гнусно пахнущей жидкости. Спустя секунду сработали заложенные пиротехником с киностудии «Ленфильм» разноцветные дымовые шашки и веселье продолжилось.
      Бросившийся на выход бизнесмен запнулся о ноги упавшего подполковника и головой протаранил фанерную дверь совмещенного санузла. Ему на спину свалился кашляющий автоматчик. Коммерсант ойкнул, беспорядочно забил руками и случайно зацепил спусковой крючок АКСУ.
      Грохнул очередной выстрел.
      Пуля прошла в сантиметре от головы пытающегося подняться Ковалевского-старшего, отбросив его обратно на пол, пробила брюки сержанта из группы захвата и содрала у него клочок кожи с мошонки. Сержант взревел и прыгнул на невидимого в красном дыму противника, приземлившись обеими ногами на живот подполковнику. В ту же секунду третий автоматчик широко размахнулся и с воплем «Получай, сука!» ударил прикладом прямо перед собой, засветив сержанту точно в переносицу.
      Бесчувственное тело ударилось о стену и вывалилось в коридор…
      А в это время благополучно покинувшие квартиру через лаз в стене «изобретатель» и организаторы Мероприятия спустились по лестнице соседней парадной, спокойно сели в поджидавший их синий микроавтобус «Volkswagen Sharan» и убыли восвояси, увозя с собой собранные жадными бизнесменами деньги и аквариум с имитацией биокомпьютера.
      – Так то шваркнуть, – серьезно сказал Садист. – Здесь, блин, другое…
      – Все равно надо действовать нестандартно, – Денис сморщил нос. – Так, чтоб было не привязаться…
      В столовую вернулся филиппинец и поставил у двери пластиковое ведро, из которого поднимался пар.
      – Я такой чай пить не буду, – насупился Левашов.
      – Вот, блин! – Кабаныч всплеснул руками. – Ху, ну что ж ты делаешь? Я же русским языком сказал – чай!
      Азиат что-то задорно чирикнул на своем языке и показал швабру.
      – Может, у них слово «чай» имеет другое значение? – предположил Рыбаков и повернулся к филиппинцу. – We want some tea. Do you understand me?
      Садист с Кабанычем уважительно посмотрели на образованного Дениса.
      Ху по-птичьи наклонил голову и заморгал.
      – Не понимает, – констатировал Рыбаков. – Где ж ты его, Андрюша, откопал такого?
      – Он из деревни, – прогудел Кабаныч.
      – Заметно. Ладно, сами приготовим, – Денис легко поднялся из кресла. – Где у тебя кухня?
      Через пять минут чашки были расставлены и чай налит.
      – В универе был один случай. – Рыбаков подцепил фруктовой вилочкой ломтик лимона. – С Вовкой Литусом. Он в тот момент с предками поругался и перешел жить в общагу. Ну, и его, как студента-филолога, поселили с иностранцем. Негритенок из Анголы, только-только приехал… По-русски примерно также, как Ху, говорил. В первый же вечер стали знакомиться. Вовке чо-то в голову ударило, и он представился, как Хозяин. Анголезец не врубился, подумал, что имя у Литуса такое. Ну, хозяин и хозяин. Месяц прошел, другой… Вовчик мирно сосуществует с негритенком, тот его Хозяином называет, все вокруг прикалываются. И тут Литус на свиданку собрался. С Иркой, его будущей бывшей женой.
      – Почему бывшей? – не понял Садист.
      – Потому, что они на данный момент уже развелись. Так вот… Литус в запарке бегает, рубашку гладит, брюки, а еще надо ботинки почистить. Ну, и попросил анголезца. Тот схватил ботинки, щетку и в коридор. А тут, как назло, проректорша по учебной работе и комендант! Спрашивают негритенка – что, мол, делаешь? Анголезец, ничтоже сумняшеся: «Хозяину ботинки чищу!» Проректорша в ауте, комендант дара речи лишился… И в этот момент Вовик из комнаты выруливает, прикинутый по высшему разряду, как белый человек. Колонизатор хренов… Его потом чуть не вышибли, из комсомола хотели исключить, ректор, говорят, даже в Москву ездил грехи замаливать. Но пронесло. Правда, Литус все равно через год в армию ушел. По зову сердца.
      – Да-а, бывает, – философски заметил Кабаныч.
      – Но вернемся к нашим баранам, – посерьезнел Рыбаков. – Из барыги надо сделать идиота. Тогда ему никакая «крыша» не поможет…

* * *

      Парамон Милин поставил звякнувшую железом сумку на бетонный пол подвала и посветил фонариком Цуцуряку, копающемуся в электрощите.
      – Ты скоро?
      – Скоро, скоро, – бывший участковый поднатужься и перекусил провод мощными плоскогубцами. – Готово.
      – Это точно сигнализация?
      – Должна быть она…
      – Так она или «должна быть»? – хрипло спросил Самойлов, разминая в озябших пальцах сигарету «West Medium» с белым фильтром.
      – Дверь ломанем и проверим, – надулся Цуцуряк. – Переждем минут пять, если вневедомственная не приедет, значит, она…
      – А если и приедет, невелика беда, – вмешался Милин. – Они долго не задерживаются, дверь опечатывают и уезжают.
      – Может, тогда центральный кабель перерубить? – предложил толстенький Салмаксов.
      – Замучаешься рубить, – Цуцуряк похлопал ладонью по толстому, диаметром в добрый десяток сантиметров проводу в свинцовой оплетке. – Тут другой инструмент нужен.
      Петр Салмаксов передернул плечами. Ему было не по себе. Впервые за свою недолгую и неправедную жизнь он готовился к участию в преступлении, не имея за спиной прикрытия в лице правоохранительной системы. Раньше было проще – Салмаксова защищало лежавшее в кармане удостоверение и статус следователя прокуратуры, которого сотрудники милиции не имели права не то что задержать, но и даже проверить.
      – А где Стас и Миша? – осторожно поинтересовался экс-следователь в надежде на то, что Винниченко с Дудкиным опаздывают и в связи с этим операция по незаконному проникновению в чужую квартиру будет перенесена. Или вообще отменена.
      – Другим делом заняты, – буркнул Самойлов. – Ну что, погнали?
      – Погнали, – согласился Милин и поднял сумку с фомками и кувалдой.
      Салмаксов прикусил нижнюю губу и неслышно вздохнул.

* * *

      – Блокировать этих придурков надо сразу со всех сторон, – Садист откусил полбутерброда и заработал мощными, как у неандертальца, челюстями. – Отсечь барыгу, а молодняк зажать между шоссе и речкой и загасить.
      – Могут по льду уйти, – озабоченно заявил Кабаныч.
      – Не уйдут, – Рыбаков долил себе чая. – У тебя ж есть динамит…
      – И что? – не сообразил хозяин дома.
      – Рванем в паре-тройке мест и вскроем ледок. По полыньям особо не попрыгаешь.
      – Классно, блин! – восхитился Садист. – Устроим им Чудское озеро!
      – Та-ак, – задумался Кабаныч. – Два пулемета у ограды, еще один у речки…
      – Э, стой! – встрепенулся Денис. – Какие пулеметы?
      – РПД , – «мирный коммерсант» непонимающе уставился на Дениса. – А чо, калибр маловат?
      – У Горыныча есть «Утесы» , – Садист оторвался от очередного бутерброда. – Правда, только два.
      – А артиллерии у вас нет? – ехидно осведомился Рыбаков.
      – Чего нет, того нет, – Кабаныч пожал плечами. – А надо?
      – Я от вас дурею, – серьезно сказал Денис. – Зачем вам вообще тяжелое вооружение? Те же пулеметы?
      Садист посмотрел в окно и изобразил на своеm лице напряженную работу мысли.
      – Жизнь не всегда, блин, предсказуема, – значительно пробормотал Николаев. – Разные случаи бывают…
      Садист закивал, соглашаясь со столь ценным наблюдением:
      – Это точно…
      Братки уже были готовы переключиться с обсуждения практических шагов по борьбе с местечковым сатанизмом на воспоминания о героическом прошлом, но тут в столовую влетел рыжий щенок мастино неаполитано и остановился по центру ковра, дружелюбно помахивая хвостом и втягивая ноздрями запах ветчины.
      – Ого! – улыбнулся Денис. – Ты своей гвинейской крысе приятеля завел?
      – Жена купила, – фыркнул Кабаныч.
      – И как назвал?
      – Временно – Вездесущий.
      – С одним «эс» или с двумя? – Рыбаков потрепал щенка по загривку.
      – Когда как, – Николаев подмигнул щенку. – Чаще, блин, и то и другое.
      – Нормальное погоняло заслужить надо, – молвил Садист.
      Вездесущий попытался залезть на стол, дабы свистнуть с блюда ароматный бутерброд, получил от Кабаныча шлепок по заднице и умчался куда-то в глубь дома.
      – Пошел обувь жрать, – констатировал Николаев. – Эй, Ху!
      Филиппинец мгновенно явился на зов.
      – Собака! Ав-ав! – Кабаныч довольно натурально пролаял и махнул рукой в сторону двери. – Кормить! Ав-ав!
      Ху побежал вслед за щенком.
      – Ты поаккуратнее со своим «кормить» и «ав-ав», – хихикнул Денис. – А то он что-нибудь перепутает и подаст тебе печеного Вездесущего с лучком и черносливом.
      – Не подаст, – «бизнесмен» замотал головой. – Он, блин, любит животных. Особенно собак.
      – Я тоже люблю собак, – Горыныч поддержал друга. – А вот кошек не очень.
      – Да ты их просто готовить не умеешь, – засмеялся Рыбаков.

* * *

      Мастер ремонтной бригады депо Финляндского вокзала уперся тяжелым взглядом в ведомость и тихонько зарычал.
      – Что-то не так? – развязно спросил обнаглевший от безнаказанности и собственной крутизны «бомбист» Пифия.
      – Ты тепловоз сорок четыре-ноль-два-"бэ" обслуживал?
      – Ну, я… – моментально сникнув, промямлил Резван.
      – Его вояки уже неделю ждут! – взорвался мастер. – Ты что, придурок, не мог мне документы вовремя занести?!
      – Я бы попросил… – томным голосом начал Пифия.
      – Закрой рот! – мастер грохнул кулаком по столу. – Еще раз такое повторится – выгоню к чертовой матери! Тебе ясно?!
      Резван обиженно засопел.
      – Не слышу! Так ясно или нет?!
      – Ясно, – Пифия зло зыркнул на мастера.
      – Свободен, – старший ремонтников поставил размашистую подпись на акте. – Напишешь объяснительную…
      Спустя час двое солдатиков с эмблемами железнодорожных войск в петлицах замызганных бушлатах забрались в кабину тепловоза с белым номером 02-Б на борту и погнали его в расположение складов военного имущества.
      Им и в голову не пришло проверить комплектность запасной системы экстренного торможения. Все равно ею никто никогда не пользовался.

* * *

      Сержант Каасик перехватил лейтенанта Петухова у лестницы, ведущей к грузовому терминалу второго зала.
      – Слышь, Леня, ты чо от меня хотел?
      – Ага, вот ты где! – обрадовался Петухов, потерявший подчиненного еще утром и уныло слоняющийся в одиночестве по гулким пустым коридорам аэропорта Пулково. – Мне опять техник все уши про какого-то постороннего прожужжал…
      – А я тут при чем? – недовольным тоном спросил Каасик.
      – Возьми Пиотровского и проверь тоннель под седьмой ВПП.
      Сержант про себя обозвал настырного лейтенанта «инициативным фаллоимитатором» и сплюнул себе под ноги.
      – Лева сейчас не сможет.
      – Почему? – набычился Петухов.
      – У него живот разболелся.
      – Что-то серьезное?
      – Вроде, да…
      На самом деле старший сержант Пиотровский нажрался так, что показывать его публике было совсем небезопасно. Рано утром, через десять минут после начала смены, мучимый жаждой напарник Каасика залез в поисках опохмела в чемоданы рейса на Ереван, обнаружил в одном из них бутыль дорогого коньяку и ополовинил сосуд, понадеявшись на авось и абсолютно не рассчитав подорванные вчерашним возлиянием силы.
      Теперь храпел на куче брезента в одном из утепленных ангаров, выводя сизым носом незамысловатые рулады.
      Автомат Пиотровского Каасик спрятал в дежурке.
      – Тогда ты один сходи, – принял лейтенант непростое решение.
      – На фига? – сержант сыто рыгнул.
      – Это наша обязанность, – Петухов воззвал к профессиональной гордости подчиненного.
      – Вот пусть техник и проверяет, – нашелся Каасик. – Там его территория. А мне в зале патрулировать надо. – Сержант давно заприметил расположившихся в ожидании отлета таджиков и искал повод, чтобы к чему-нибудь придраться, завести бодягу с проверкой документов и поиметь с укутанных в цветастые халаты хлопкоробов немного наличных.
      – Хорошо, – скис лейтенант. – Тогда я сам схожу. Если меня будут спрашивать, буду через час.
      – Хоть через два, – повеселел сержант. – Но только зря идешь. Никого там нет и быть не может. Техник опять пургу гонит. Как со следами… Небось тень свою увидел и перетрусил.
      – Не, он сказал, что двоих приметил, – Петухов поправил кобуру.
      – А чо не окликнул?
      – Говорит, что слишком далеко было.
      – Тогда как он понял, что это посторонние? – задал Каасик логичный вопрос. – Скорее всего, грузчики проходили. Они часто под землей ползают, чтоб по ветру не шоркаться. Щас на поле такой дубак, в момент заледенеешь. Вот и лезут в тоннели.
      – Ты думаешь, что не стоит идти?
      – Сам решай. Я б не пошел.
      Лейтенант был готов согласиться с сержантом, но переборол желание покемарить в теплой дежурке и решил исполнить свой служебный долг.
      – Я все-таки проверю.
      – Твоя воля, – зевнул Каасик. – Если что, я буду у касс…

* * *

      Окончательный план избиения сатанистов выкристаллизовался только к вечеру. Денис поручил Кабанычу приобрести три автомобиля нужной марки и наварить на передние бамперы мощные стальные клыки. Садист вспомнил, что у Стоматолога есть какой-то знакомый бомж, классно управляющийся с горелкой и привыкший, в силу образа жизни, держать язык за зубами. Братки созвонились с владельцем свежеотремонтированного оранжевого «шевроле субурбана», и тот пообещал. прислать в условленное место сварщика к девяти утра.
      Самого Рыбакова Садист доставил к буддистскому храму возле метро «Черная речка», подвал которого занимал головной офис правоскинхэдовской организации «Солнцеворот». Параллельно с пропагандой положительного образа бритоголового борца за справедливость члены движения занимались и охраной культовых объектов, успешно отражая попытки проникновения в святилища охотников за цветными металлами и разной другой сволочи вроде скинхэдов левого маоистского толка и футбольных фанатов непитерских команд.
      «Фюрер» организации, как обычно, присутствовал на рабочем месте.
      Денис поручковался с тремя членами политсовета и уместился на скамье возле длинного стола, сработанного из полированной сосны.
      – Чай будешь? – спросил гостеприимный «фюрер» с простым русским именем Артем.
      – Буду.
      – Зеленый или черный?
      – Зеленый.
      Артем взял с полочки над столом пустую кружку и пронзил взглядом застывшего у дверей охранника.
      – Сколько раз говорить – если жрете бульон из чашек, то как следует мойте?! Мы ж не в Средней Азии, масло в чай не добавляем!
      Денис достал сигарету и покрутил головой в поисках пепельницы.
      – Здесь нельзя, – Артем отвлекся от воспитания охранника. – Монахи не разрешают. Курить – только за территорией храма.
      – Понятно, – Рыбаков убрал пачку. – А почему?
      – Духи, – объяснил глава «Солнцеворота». – Называются «наги». Питаются запахами.
      – У меня ароматизированные сигареты. Должны понравиться духам.
      – Увы, – первый заместитель «фюрера» развел руки.
      – А у меня к вам дело, – Денис взял быка за рога.
      – Излагай, – Артем уселся напротив.
      – Надо сатанистов погонять.
      – Дело хорошее, – согласился «фюрер» и провел ладонью по бритой голове. – Давненько мы этих придурков не мочили. Где и когда?
      – Видимо, завтра. На кладбище у Среднего проспекта.
      – Сколько их будет?
      – Человек двадцать.
      – С пиками?
      – Не знаю, – признался Рыбаков.
      – Дубины возьмем, – сказал ответственный за идеологическую подготовку. – И цепи.
      – Венедов среди них не будет? – уточнил Артем.
      – А это кто такие? – не понял Денис.
      – Язычники, – «фюрер» самолично набулькал чаю дорогому гостю. – Мы с ними в нормальных отношениях, так что сам понимаешь… Сильно пинать не можем, не поймут. Только для проформы, без переломов.
      – Ваши венеды часовни поджигают?
      – Естественно, нет!
      – Тогда все в порядке. Венедов там не наблюдается… Ваша задача будет рассечь силы противника и заколбасить их со стороны речки. От ограды вглубь пойдет наша команда, – Рыбаков выложил на стол схему. – Красные стрелки – мои люди, синие – вы.
      – Ага, – Артем был невысокого роста и, чтобы рассмотреть нарисованную Кабанычем карту, привстал и почти лег на стол. – Ментовка рядом?
      – Нет, место глухое.
      – Замаскироваться надо, – предложил Антон, заместитель по работе с личным составом. – У нас как раз есть зимний камуфляж. Заранее рассредоточимся, подгадаем время и ударим. Среди склепов схорониться несложно.
      – Годится, – одобрил Артем.
      – Сколько я должен? – Денис задал непростой вопрос.
      – Да брось ты! – глава «Солнцеворота» замахал руками. – Какие деньги!
      – Не, так не пойдет, – Рыбаков отставил кружку. – Давай я хоть к тебе рабочих пришлю, чтоб ремонт в вашем зале заседаний сделали.
      Артем подумал и согласился. Нужды организации «фюрер» ставил выше благородных порывов.
      – А в остальном как? – поинтересовался Артем, когда проблема ремонта помещений была решена.
      – Нормально, – Денис отпил чай. – Дом строю, в коттеджном поселке. Из шпал, а сверху – кирпич одним слоем. В классических русских традициях.
      – В русских – это хорошо, – похвалил патриотично настроенный «фюрер». – Надо вообще все русском стиле делать.
      – Предложи это монахам, – хмыкнул Рыбаков. – Статую Будды – на фиг, а на его место изображение какого-нибудь старца.
      – Мы ж не талибы, – быстро отреагировал Артем, – а совершенно цивилизованные люди. Это «леваки» все громят. Мы – за созидание…

* * *

      Толик-Нефтяник припарковал свой золотистый «Bentley Continental SC» напротив входа в ночной клуб «Штырлиц», взял с пассажирского кресла кожаный «дипломат», в котором находились свежеоформленные документы на владение увеселительным заведением, открыл дверцу и уже собрался поставить ногу на асфальт, как в задний бампер его роскошного купе въехала какая-то темная масса.
      «Бентли» слегка качнуло.
      Толик вздохнул, положил кейс на прежнее место, выбрался наружу, придерживая полу длинного светло-желтого, в цвет машине пальто из верблюжьей шерсти, неторопливо прошествовал вдоль почти шестиметрового автомобиля и встретился взглядом с бородатым очкариком, выглядывающим из бокового окна потрепанного заглохшего «москвича». Очкарик в ужасе озирал разбитый вдребезги капот своего четырехколесного чудовища и царапины на золотом лаке бампера «бентли».
      Толик цыкнул зубом и положил руку на крышу «москвича»:
      – Ну ты, мужик, с чувством юмора. Сразу видно. Тебя тоже анекдоты про «мерседесы» и «запорожцы» достали?..

Глава 7 ПЫХ – ПОВЕЛИТЕЛЬ ЕДЫ

      Сначала Юра Петров подумал, что он некачественно приварил бампер к «шевроле субурбану», железяка где-то отвалилась, внедорожник перевернулся, широкоплечий владелец сильно пострадал и теперь приехавшие за ним немногословные молодые братки везут его убивать.
      Бездомный приготовился к самому худшему, зажатый двумя быками на заднем сиденьи огромного пикапа «форд».
      Но действительность оказалась гораздо приятнее ожиданий. Юру доставили в ангар, где его радушно встретили Стоматолог, Кабаныч и Антифашист, коротавшие время за компьютерной стрелялкой «Heroes 3: Shadows of Death» . Интеллектуально подкованные громилы сидели кружком на пустых ящиках с портативными компьютерами в руках, объединенными в единую сеть, и ожесточенно «мочили» противников, используя для этого все виды вооружения. К моменту приезда Петрова выигрывал Кабаныч, чей оснащенный бензопилой монстр изрубил в капусту большинство солдат Стоматолога и Антифашиста. Те слишком увлеклись расстановкой ловушек и пропустили маневр хитроумного Николаева.
      Братаны отложили попискивающие ноутбуки и определили юноше фронт работ, подведя его к шеренге из трех разноцветных машин. За пару часов работы с горелкой Петрову было обещано две тысячи рублей, половину из которых он получил вперед. Кроме того, бездомного ожидал огромный пакет со снедью, заранее купленный Стоматологом в ближайшем супермаркете, и две больших пиццы сразу после выполнения маленького, но очень ответственного поручения.
      Юрий скинул пальто, проверил вентили на газовых баллонах с кислородом и ацетиленом, настроил сопло горелки и приставил к первому бамперу обрезок стального швеллера.
      Братки несколько минут понаблюдали за точными действиями юноши и вернулись к прерванной игре.

* * *

      – Они обычно собираются к двум, – Денис указал главе «Солнцеворота» на центральную кладбищенскую аллею. – Вон склеп, а чуть правее – три березы. Под ними и жгут костер.
      – Нормально, – Артем Талакин натянул поглубже кепку с большими меховыми ушами. – Значит, мои ребята правильно рассредоточились… Кстати, ты их видишь?
      – Нет.
      – И я нет. А они есть…

* * *

      Альберт Песков взрезал ножницами мешок с полуразложившейся от времени костной мукой, закашлялся от ударившей в нос вони и приоткрыл форточку.
      Старовойтов и Стульчак предусмотрительно ретировались в самый дальний угол дворницкой.
      – Ну и запах! – скривилась Антонина.
      – А как же! – бодро заявил Песков, помахивая детским пластмассовым совочком. – Селитра! Она и должна вонять.
      – Именно так? – недоверчиво спросил Григорий, в чью душу закрались какие-то смутные подозрения.
      Но истерзанный клеем «Момент» и дешевым алкоголем мозг отказывался переводить неясные страхи во что-нибудь более конкретное.
      – Да, – отрезал Альберт, отступил от мешка на шаг и чувствительно приложился коленом о потертый баллон с пропаном. – Твою мать!
      – Рванет – так рванет! – размечталась Стульчак. – Мало не покажется!
      – Сейчас это важно, – Старовойтов поддержал подругу. – Мы должны показать этой тоталитарной сволочи, что и демократы не чураются силовых методов борьбы. Думаю, после нашей акции либеральное движение всколыхнется, – Григорий очень любил порассуждать в духе своих кумиров – Яблонского и Пенькова, уснащая собственные речи малопонятными и логически бессвязными сентенциями и аналогиями. – На нашем примере все увидят, что… Ну, что… Это… И белорусы тоже! Давно пора покончить с Лукашенкой! Вот…
      Антонина зашелестела страницами «Масонских новостей» и продемонстрировала товарищам по борьбе маленькую статейку на предпоследней полосе.
      – К нам приехали лидеры их оппозиции…
      – Кто? – заинтересовались Старовойтов и Песков, редко знакомившиеся с прессой и использовавшие газетные страницы в основном по сортирному назначению.
      – Фядуто-Немогай и Козлевич, – прочла Стульчак.
      Григорий и Альберт насупились, изобразив на пропитых лицах напряженную работу мысли. Названные Антониной фамилии им ни о чем не говорили, но признавать сей факт не хотелось.