Пацаны России - Канкан для братвы

      – Подождем, чо другие пацаны нароют, – прогудел Комбижирик.
      – Отсюда можно, блин, напрямую на поле выехать, – Борцов махнул рукой в сторону аэропорта.
      – Можно-то можно, – согласился Рыбаков. – А смысл? Взять автобус штурмом мы не сумеем…
      – Почему не сумеем? – искренне удивился Тулип.
      – Потому, что там заложники, – отрезал Садист.
      – Ах да! – нахмурился Тулип, временно забывший о «живом щите» террористов.
      – Надо идти с другой стороны, – предложил Денис. – Отталкиваясь от того, что этим придуркам нужно. Но этого пока мы не знаем.
      – Бабки им нужны, – изрек Комбижирик.
      – Не уверен, – Рыбаков покатал в пальцах хлебный шарик. – Вернее, бабки, конечно, присутствуют, но это ли главное? Хуже всего, если там замешаны какие-нибудь политические требования… Меня вот что больше всего интересует – кто стуканул о маршруте автобуса?
      – Думаешь, был близнец ? – прищурился Борцов.
      В обеденом зале повисла тревожная тишина. Братки уставились на сосредоточенного Дениса.
      – Решайте сами, – после недолгой паузы сказал Рыбаков. – Вероятность того, что автобус взяли наобум, ничтожна. Как сообщил мусоренок Хоттабыча, захват произошел где-то на трассе, когда они уже отъехали от школы. Значит, тормознули, переодевшись гибэдэдэшниками. Иначе водила бы не остановился… Дальше. Какие стекла у автобуса? Правильно, затемненные. Со стороны не разберешь, есть люди в салоне или нет. Соответственно, эти уроды знали, что в автобусе дети. Откуда? Нет ответа… Стопорить машины днем, изображая ментов, крайне опасно, всегда есть вероятность того, что мимо проедут настоящие полицаи и поинтересуются, почему чужаки стригут капусту на их территории. Из этого следует, что псевдоментозавры вышли на обочину за несколько минут до момента проезда автобуса. То есть – либо за автобусом шла тачка наблюдения, либо они знали маршрут и примерное время прибытия в пункт назначения… И еще. Обсерватория, куда дети ехали на экскурсию, и взлетное поле расположены совсем рядом. Очень удобно. Если перехватить автобус на трассе, то до Пулково можно доехать за пять минут. Минимум риска, что кто-то забеспокоится раньше времени…
      – Логично, блин, – выдал Садист.
      В зале материализовался хозяин заведения, быстро расставил чашки с кофе, водрузил в центр стола сахарницу, блюдце с нарезаным лимоном и кувшинчик со сливками, и ретировался на кухню.
      – В аэропорт они двинули не случайно, – Хоттабыч потряс головой, принимая кофе из рук Комбижирика.
      – Согласен, – кивнул Денис, щедро насыпая себе сахар. – Они точно рассчитали, как будут уходить. И менты с эфэсбэшниками им помешать не смогут.
      – Уверен? – спросил Борцов.
      – Почти на сто процентов. Больно грамотно они провернули первую часть своего плана, – Рыбаков развернул крупномасштабную карту, привезенную заместителем Хоттабыча. – Та-ак… Автобус где-то здесь, – Денис постучал согнутым пальцем по заштрихованному прямоугольничку и повернулся к Комбижирику. – Гоша, дай-ка камеру…
      Перед тем, как приехать в ресторанчик, кавалькада машин остановилась возле одного из холмов, с вершины которого Лысый десять минут снимал территорию взлетного поля и застывший в конце восьмой ВПП автобус.
      – Ага, – Рыбаков перемотал пленку и всмотрелся в четырехдюймовый откидной монитор. – Со всех сторон – абсолютно открытое пространство. Не подберешься… Но и им не уйти. Шторы задернуты, автобус лежит на брюхе. Зачем?
      – Пол в машине пробивают, – авторитетно заявил Садист. – Там, блин, работы на полчаса. И встали точно над каким-то люком. Андрюха, может там быть проход, не соединенный с основными тоннелями?
      – Теоретически – да, – Циолковский навис над картой. – Если Пулково хотя бы раз перестраивали, то могли остаться старые шахты. И на новых схемах их нет.
      – Пулково модернизировали не один раз, – Денис почесал затылок. – Где ж нам взять старые схемы?
      – Быстро – нигде, – Королев насупился.
      – Черт! – Хоттабыч грохнул кулаком по столу.
      – Саня, не психуй, – попросил Борцов.
      Из кухни выбежали хозяин ресторана и повар с огромными блюдами в руках.
      – Расставляй! – распорядился Тулип, привстав с места.
      – Саша, – Рыбаков подождал, пока работники общепита сервируют стол и удалятся, и обратился к мрачному Хотгабычу. – Кто организовывал эту экскурсию?
      – Школа.
      – Задолго договаривались?
      – По-моему, за неделю. – Браток откинулся на стуле и сунул в рот пучок кинзы. – А что?
      – Да все думаю, кто стуканул, – вздохнул Денис.
      Запиликала трубка Садиста.
      – Да!.. Сейчас. Диня, это тебя…
      – Слушаю, – Рыбаков поднес телефон к уху. – Здорово, Дима… Так… Так… Пятьсот тысяч?.. Ага… Подожди, я запишу… Номера триста девяносто двести двадцать один по двести тридцатое… Стоп! Ты уверен?! – Денис побледнел. – Нет, точно?!. Ну, блин… Когда привезут?.. Я могу прислать кого-нибудь с денежкой… Ясно, в первом зале. Все, давай, жди. И пометь себе мой прямой номер… Девять-пять-два-шесть-три-восемь-три… Да, будет в течение получаса, – мобильник вернулся к Левашову. – Идиотизм.
      – Ну? – тихо спросил Хоттабыч.
      – Звонил Стешин, – Рыбаков обвел взглядом напряженные лица братков. – Террористы, кроме бабок и освобождения нескольких заключенных, потребовали десять уголовных дел. В их числе – дела Носорога и Глюка.
      – Что-о-о?! – хором выдохнули Борцов, Садист и Циолковский.
      – Что слышали, – Денис отхлебнул сразу полчашки кофе. – Бр-р! Какая гадость!..
      – Зачем им дело Глюка? – не понял Тулип.
      – Спроси чего полегче, – Рыбаков пожевал верхнюю губу и закурил. – Да, кстати! Сейчас надо передать Димону немного лавэ. Он будет ждать в первом зале прилета.
      – Я съезжу, – поднялся Ди-Ди Севен. – Сколько ему надо?
      – За конфиденциальное интервью со всеми подробностями менты просят до штуки баксов. Передай тонн пять.
      – Ясно, – Ди-Ди Севен направился к двери.
      – Блин! – Циолковский выпучил глаза и ткнул Хоттабыча кулаком в плечо. От подобного удара нормальный человек отправился бы в больницу. Хоттабыч же лишь соизволил выйти из ступора и обратить внимание на Королева.
      – Чего тебе?
      – Помнишь, ты говорил, что в школе с твоей дочкой учится сынок этого… Ну, блин, который терпилой по теме Носорога проходил… Как его?
      – Лизунец?! – глаза Хоттабыча сузились.
      – Ну!
      – Опа! – Денис аж подпрыгнул. – А терпила мог знать об экскурсии?
      – Мог! – рявкнул Хоттабыч. – Легко! В школе, блин, извещение об экскурсии на первом этаже было вывешено!
      – Едем! – Рыбаков вскочил. – Адрес есть?
      – Сейчас будет! – пообещал Борцов и схватился за телефон.
      Братки расправили плечи.
      – Спокойно! – Денис хлопнул в ладоши. – Всей толпой туда переться не надо. Поедут Олег, Серега, Саня и я, – Садист, Тулип и Хоттабыч встали из-за стола. – Берем две машины. Вы пока побудьте здесь. Если надо будет пролететь по адресам, мы позвоним. Саня, ты случайно не в курсе, чем занимается Лизунец?
      – Оптовая торговля, по-моему… Чо-то там с Торжковским рынком связано.
      – Первая линия, дом семь, квартира одиннадцать, – Игорь черкнул на бумажке адрес, который он в мгновение ока получил из справочной ГУВД. Обновляемый раз в неделю пароль бригадир узнавал даже раньше, чем большинство стражей порядка. – Я вам не нужен?
      – Осуществляй общее руководство, – решил Рыбаков. – Сейчас главное – найти этот проклятый тоннель с электрокабелем. С Лизунцом, дай Бог, мы решим…

* * *

      Ортопед выбросил из кузова грузовика очередную коробку с тюбиками вазелина. Горыныч принял пятидесятикилограммовую упаковку на грудь, хекнул и поволок груз к насыпи. Место Даниила тут же занял Мизинчик и вытянул руки.
      План Ортопеда был весьма непритязателен и, буде Денис хоть краем уха услышал о том, что замыслили Грызлов сотоварищи, его хватил бы удар.
      Бравые пацаны вознамерились загнать в тупик поезд, перевозящий новенькие БТР-90 с завода-изготовителя на армейские склады, оснастить парочку восьмиколесных машин имеющимися в наличии у Горыныча пулеметами и тем самым значительно увеличить огневую мощь бригады. На бронетранспортерах можно было пойти на прорыв милицейского оцепления, пугануть террористов, легко своротить с дороги любое препятствие и пронестись по вспаханному полю или болоту, оставляя далеко позади преследователей на легковых автомобилях. В общем, решили братаны, БТР-90 – вещь полезная и незаменимая в хозяйстве. Особенно, когда их два.
      Метод остановки поезда разработал Глюк, на которого внезапно сошло такое озарение, что участники мероприятия приняли план Аркадия без всякого обсуждения и с огромным энтузиазмом. Клюгенштейн, наслушавшийся в камере самых разнообразных историй и две недели сидевший с физиком-теоретиком, проходившим по делу о хищении партии компьютеров из НИИ приборостроения и просвещавшим братка в научных вопросах, предложил перевести стрелку железнодорожного пути, изменить коэффициент трения рельсов и тем самым заставить машинистов применить способ экстренного торможения. Охрану платформ при таком раскладе сносило на землю, а нейтрализацию поездной бригады брали на себя Мизинчик, Пых и Гугенот.
      Свободному скольжению поезда должен был помочь вазелин.
      Ортопед с друзьями приехали на аптечный склад, дали в зубы сторожу и угнали принадлежащий фармацевтической фирме грузовик, в который предварительно погрузили пять тонн нужного продукта в маленьких полиэтиленовых тюбиках. Шофера вместе со сторожем заперли в кладовке, компенсировав нанесенный ущерб двумя сотнями долларов на нос и оставив конверт с полной суммой стоимости изъятого товара. Братки не собирались подставлять невиновных и потому предупредили связанного водителя о том, что оставят автомобиль поблизости от поста ГИБДЦ на Приморском шоссе…
      Грызлов разогнулся и оценивающе посмотрел на коллег, выдавливавших тюбики на сверкающие, отполированные тысячами колес рельсы.
      – Гуще кладите! – скомандовал Ла-Шене, проверяя результаты работы. Рука у Игоря Берсона еще не срослась и ему было поручено контролировать равномерность нанесения вазелинового слоя. – Один тюбик на полметра!
      Ортопед выбросил из кузова последнюю коробку и присоединился к друзьям. До прохода воинского эшелона по избранному братками участку пути оставалось всего полчаса.

* * *

      Черный «хаммер» Хоттабыча и белый «кадиллак эскалэйд» Тулипа выскочили на объездную дорогу и двинулись напрямик через пустырь, дабы не петлять по дворам и не терять время на светофорах. Путь предстоял неблизкий, на другой конец города, но севший на штурманское место американского военного джипа Садист выразил уверенность, что минут через сорок они уже будут на месте.
      Установленный на виброзвонок коммутатор Рыбакова задрожал.
      – Да! – Денис нажал кнопку ответа на входящий вызов.
      – Нашли! – радостно забормотал голос Нефтяника. – Будка точно напротив полосы!
      – Далеко?
      – От ограды метров семьсот. В низинке…
      – Дверь уже вскрыли?
      – Пока нет. Эдиссон за взрывчаткой поехал, – Толик кашлянул. – Эй, блин, не высовывайся!
      – Что ты сказал? – не понял Рыбаков.
      – Это я не тебе… У Кабаныча куртка красная, а он на будку полез, крышу, блин, осматривать… Андрюха, осторожнее!
      – Ясно. Но со взрывчаткой вы зря…
      – А чо делать? Дверь, блин, как на линкоре! – раздраженно заявил Нефтяник.
      – Там Стоматолог с тобой?
      – Со мной…
      – Скажи ему, чтобы привез того пацана, который нам на бампера «запорожцев» швеллера приваривал. Вы на место резак и баллоны можете доставить?
      – Без базара, – Толик позвал Стоматолога и передал ему слова Дениса. – Все пучком! Выезжает… Как вы там?
      – К одному барыге едем. Может что-то знать, – коротко ответил Рыбаков. – По результату сообщим Игоряну.
      – Понял. До связи, – Нефтяник отключился.
      Денис сверился со списком номеров и произнес в микрофон нужные семь цифр.
      – Алло! – голос Садиста едва пробивался сквозь грохотавшую в салоне «хаммера» музыку.
      – Нефтяник нашел будку, – недовольным голосом сказал Рыбаков. – Олег, ты меня слышишь?
      – Отлично слышу.
      – А я тебя плохо.
      – Сейчас… – Музыка стихла. – Так нормально?
      – Нормально, – Денис поправил наушник. – Слушай, тебе Ортопед не звонил?
      – Нет.
      – Я ему набираю, но без толку. Робот долдонит, что абонент вне зоны. Куда его занесло, не знаешь?
      – Может, он рядом с радарами крутится? – предположил Садист. – Там мобилы не фурычат. Проверено. Мы, блин, когда одну стрелу возле антенного поля забили, два часа без связи сидели…
      – Действительно, – столь простая мысль не приходила Рыбакову в голову.
      – Я щас Антифашисту брякну, попрошу его раз в десять минут Мишку набирать.
      – Лады. А я попробую Лизунцу звякнуть, типа, номером ошибся, – решил Денис. – Посмотрим, дома эта сволочь или нет.

* * *

      Собственный корреспондент «Комсомольской правды» прислонился к одной из колонн центрального зала Пулково и обратился в слух. Гонец с деньгами должен был появиться минут через двадцать, так что у Димы Стешина было время насладиться разгорающимся скандалом между прокурором города, начальником ГУВД, директором УФСБ и представителем Президента по Северо-Западному округу. Каждый из высоких государственных чиновников считал своим долгом спихнуть ответственность за происшедшее на остальных и накинуть на себя белые одежды. При этом еще каждый требовал, чтобы его приказы имели абсолютный приоритет и исполнялись не взирая ни на что.
      Генералы сцепились в самом центре зала, и со своей позиции Стешин слышал каждое слово.
      – Я буду жаловаться вашему министру! – директор УФСБ Семенчук наскакивал на Колбаскина, как бойцовый петушок. – Это безобразие! Это ваши люди не смогли обеспечить безопасность важного государственного объекта!
      – Скажите, пожалуйста! – Витольда Арнольдовича совершенно не смутили обвинения Семенчука, и он перешел в контратаку. – Мне всегда казалось, что безопасность стратегических объектов – ваша прерогатива! И это ваши люди вечно лезут со своими советами, а, когда доходит до дела, их днем с огнем не сыщешь! Где, например, ваши хваленые антитеррористы? Где?!
      – Вы же знаете, что они попали в засаду! – взвизгнул Семенчук.
      – Это теракт! – подтвердил представитель Президента, наморщив свое крысиное личико. С Семенчуком они двадцать лет служили по одному ведомству, ловили диссидентов, и отставной генерал-полковник не мог не прийти на помошь коллеге. – А ваши люди его не предотвратили!
      – Да-а-а?! – возмутился Колбаскин. – Теперь ловить террористов – моя обязанность? И вообще, Виктор Васисуальевич, не лезьте не в свое дело!
      – Я поставлен сюда лично главой государства! – вскинулся представитель Президента. – И я бы попросил!!!
      – Не орите! – вмешался Биндюжко.
      – Но послушайте… – начал Семенчук.
      – Не хочу ничего слушать! – разверещался Колбаскин. – Я сейчас вызову ОМОН и выставлю вас отсюда!
      – Кого, меня?! – поразился директор УФСБ.
      – Да, вас! – начальник ГУВД побагровел. – И напишу рапорт, что вы мешали мне работать!
      – Полегче на поворотах! – представитель Президента засучил ножками. – Это я вас сейчас уволю!
      – На каком, скажите вы нам, основании?! – ехидно поинтересовался Биндюжко. – Это вам, Виктор Васисуальевич, не Солженицына из страны высылать! И не за валютчиками охотиться! Тоже мне, нашелся увольнитель!
      – Солженицын – великий писатель! – выкрикнул представитель Президента, памятуя о том, что глава государства назвал автора «Архипелага ГУЛаг» своим духовным наставником. – Я был против, когда его высылали!
      – Ага, щас! – разъярился Колбаскин. – Да вы его были готовы расстрелять!
      Свара между генералами перешла в плоскость полного идиотизма. Стешин пожалел, что лежащий у него в кармане диктофон не оснащен остронаправленным микрофоном. Читатели «Комсомолки» были бы в восторге от расшифровки записи подобной беседы известных личностей.
      – Это у вас в ведомстве одни сатрапы работают! – представитель Президента взял высокую ноту. – Палачи! Только и знаете, что людей избивать и наркотики подбрасывать!
      – У вас есть доказательства?! – Биндюжко подбросило.
      – Есть!!! – завопил отставной генерал-полковник.
      – Так представьте! – прокурор города выпятил брюхо и пошел на противника. – Много вас таких!
      – Что вы имеете в виду?! – представитель Президента рванул воротник рубашки. По полу застучали оторвавшиеся пуговицы.
      – Вы знаете!
      – Нет, не знаю!
      – Знаете, знаете!
      – Да, где доказательства?! – заревел Колбаскин, наступая почему-то на Семенчука.
      – Это не ко мне! – директор УФСБ показал на представителя Президента. – С ним разбирайтесь!
      Биндюжко немного потеснил своего визави и схватил того за отвороты пиджака.
      Два приставленных к отставному генералу агента ФСО поняли, что сейчас начнется примитивная драка, и молча вклинились между прокурором города и представителем Президента.
      – Мы еще поговорим! – Биндюжко разжал руки и отступил, гордо задрав нос.
      – В моем кабинете! – его противник демонстративно отряхнул пиджак.
      – Всегда пожалуйста! – начальник ГУВД поддержал прокурора и погрозил кулаком Семенчуку.
      Наступила временная пауза.
      – Дебилы, – прошептал Стешин, посмотрел на часы и отклеился от колонны.
      Когда корреспондент спускался по лестнице в первый зал прилета, за его спиной опять заголосили и раздался звук хорошей плюхи. Генерал Колбаскин все-таки улучил момент, когда охрана отвлеклась, и вмазал Семенчуку по физиономии.
      На пологом спуске тепловоз под номером 4402-Б, тянущий за собой восемь платформ с БТР-90 и пять вагонов с бревнами, которые оборотистый директор завода прицепил к попутному локомотиву, сбросил скорость до тридцати километров в час и вошел в поворот. Через два километра состав должен был остановиться и подождать, пока откроются ворота военной базы и дежурная смена проверит комплектность груза.
      – Начинаем! – приказал Ортопед и махнул клетчатым носовым платком, подавая сигнал спрятавшимся за грудой шпал браткам.
      Фауст навалился на штангу ручного перевода стрелки.
      Из-за насыпи высунулся Мизинчик, выдавил на рельс последний тюбик вазелина и исчез.
      В трех сотнях метров от засады передние колеса локомотива въехали на колбаски желтоватой арома-тизированой пасты.

* * *

      Тепловоз слегка дернулся.
      – Ход уменьши, – прапорщик Свинорылко, развалившийся на топчане у задней стенки кабины, перелистнул страницу потрепанного номера «Невской клубнички» и с вожделением принялся рассматривать любительские секс-фото.
      Рядовой Крылов послушно потянул рукоять управления на себя.
      Никакой реакции.
      Двадцатитонный локомотив продолжал ускоряться.
      – Ты чо, молодой, не понял? – Свинорылко оторвался от журнала и грозно сверкнул маленькими, заплывшими жиром глазками.
      – Товарищ прапорщик, – занервничал Крылов, отжав рукоять до отказа. – Никак!
      – Чо никак?!
      Колеса тепловоза почти перестали вращаться, но состав и не думал тормозить.
      – Это, – солдат схватился за переключатель тормоза. – Не работает!
      – Я те дам «не работает»! – прапорщик сел на топчане. – Сортиры у меня будешь драить! Месяц!
      Крылов повернул тугой тумблер.
      Локомотив качнуло влево, и состав с грохотом промчался по стрелке, заворачивая на запасной путь.
      – Эй, мать твою! – закричал Свинорылко. – Тормози, тебе говорят!
      – Не могу! – рядовой упал грудью на приборный щит. – Не срабатывает!
      – Врубай запасную систему! – Прапорщик прыгнул вперед и шарахнул ладонью по затылку Крылову. – Живо!
      Солдат сорвал с рычажка включения второй аварийной системы торможения шнурок с пломбой и перебросил его в крайнее верхнее положение.
      Когда Пифия выдирал нужное ему реле, то просто замкнул провода напрямую. В обычном режиме движения эта маленькая неисправность никак не сказывалась на работе электросети тепловоза под номером 4402-Б, но в критической ситуации стала фатальной.
      Из-под крышки блока с предохранителями ударил сноп искр. Получивший разряд в несколько сот вольт Крылов отлетел от приборного щита и сшиб с ног прапорщика. На передней панели заплясали синие язычки пламени. Звонко лопнули стекла нескольких приборов, и завоняло горелой изоляцией.
      Откуда-то снизу повалил черный дым.
      Свинорылко сбросил с себя бесчувственное тело рядового и ринулся к двери…

* * *

      Состав скользнул мимо оторопевших братков, уже готовых к захвату добычи, и застучал колесами на переезде. На раскачивающихся во все стороны платформах болтались белые как мел охранники, намертво вцепившиеся в покрывавший бронетранспортеры брезент.
      – Куда?! – Ортопед огромными прыжками помчался по насыпи, пытаясь ухватиться за сцепное устройство последнего вагона. – Стоять, блин!
      К Грызлову присоединились Мизинчик и Глюк. Братки преодолели полсотни метров, побив все рекорды скорости на спринтерских дистанциях, но разгон поезда был слишком велик. Красные тряпицы, привязанные на концах бревен, прощально затрепетали, и состав исчез за поворотом.
      – Вот гадство! – Ортопед воздел к небу судорожно сжатые кулаки, погрозил кому-то невидимому и повернулся к мозговитому Клюгенштейну. – И это, блин, ты назвал отличным планом?!
      – Они не затормозили! – запыхавшийся Аркадий согнулся пополам и уперся руками в колени. – Но ведь должны были!
      – Не вопрос! – согласился Мизинчик.
      На насыпь взобрались остальные братки.
      – Это финиш, блин! – Ла-Шене махнул здоровой рукой и заржал. – Знаете, куда мы их отправили? Аккурат в ворота винного склада!
      – Ты же говорил, там тупик! – удивился Го-рыныч.
      – Я, блин, ошибся, – повинился Игорь Берсон. – Карту не так посмотрел, блин, вверх ногами… Только сейчас правильно глянул.
      Издалека донесся скрежещущий грохот, свидетельствующий о том, что состав воткнулся в ворота коммерческой оптовой базы. Спустя секунду к звукам разрываемого металла присоединился тонкий вопль трех коммерсантов из Киева, когда на их глазах в ангар с уже оплаченной водкой ингушского розлива впилился окутаный дымом тепловоз, тащивший за собой платформы с военной техникой.
      Впоследствии наглые москали, продавшие украинским барыгам сорок тысяч литров жуткой спиртовой смеси, отказались возвращать деньги за уничтоженный товар, сослались на форс-мажор и предложили хохлам обратиться за компенсацией в российское Министерство обороны.

* * *

      «Кадиллак» встал точно за «хаммером», перекрывшим асфальтовый пятачок у парадной Лизунца, и в эту самую секунду в дверях показался сам коммерсант.
      – Вот он! – крик Хоттабыча едва не оглушил Садиста.
      Олег рыбкой вылетел из джипа, перекувырнулся через голову и оказался в двух метрах от кинувшегося обратно в дом сверкающего лысиной бизнесмена.
      – Берем! – Тулип вытолкнул Дениса через правую дверцу и выпрыгнул вслед за ним.
      Лизунец взбежал вверх по лестнице и попытался укрыться в лифте. Вслед за ним в маленькую кабинку заскочил Садист, подсек барыге ноги и опрокинулся на пол. Бизнесмен оказался сидящим верхом на братке. Через мгновение Лизунцу досталось кулаком в нос от Дениса, которого, в свою очередь, припечатало к стенке тело разогнавшегося Тулипа.
      Сережа Александров широко взмахнул рукой и расколотил плафон на потолке лифта.
      Двери закрылись и кабина погрузилась в темноту.
      На полу завозились.
      Тулип резко развернулся, чуть не размазав Рыбакова по стене, опять замахнулся и от души заехал кулачищем сверху вниз, попав во что-то округлое. С пола раздался короткий рык.
      Денис вытянул вперед руки, нащупал ухо и крутанул.
      Кто-то ойкнул.
      – Погоди, – попросил Тулип и треснул локтем, целясь в то место, где по его расчетам должна была находиться голова Лизунца.
      Удар достиг цели. Локоть братка соприкоснулся с лысым черепом.
      – Кистень дать? – сипло осведомился прижатый к стене Рыбаков, нащупывая за пазухой раскладную титановую дубинку.
      – Давай! – распорядился Александров.
      – Мужики, – странным голосом сказал Садист, – если вы мне еще раз по башке дадите, я его не удержу.
      Денис изловчился, вытянул из кармана зажигалку и чиркнул колесиком.
      Оказалось, что Лизунец и Левашов давно поменялись местами и теперь Садист давил коленом на грудь хрипящему бизнесмену.
      – Бли-и-ин! – Тулип зачем-то погладил Олега по голове. – Мы ж не знали…
      По лестнице серебряной капелью рассыпались шаги обутого в «казаки» Хоттабыча.
      – Саня, нажми на кнопку! – громко попросил Рыбаков.
      Двери распахнулись, и братки выволокли на площадку мычащего коммерсанта.
      – Кто сейчас у тебя дома? – Денис схватил Лизунца за горло.
      – Никого, – пискнул бизнесмен.
      – Поехали, – Рыбаков шмыгнул носом. – В квартире его удобнее расспросить…
      Лизунец не соврал.
      В его отделаном по последней европейской моде жилище действительно было пусто. Пока братки вязали коммерсанта бельевой веревкой, Денис прогулялся по комнатам, заглянул во все углы, распахнул дверцы шкафов, поворошил пачку разноцветных книжек «народных целителей», сваленых на кухонном столе, дотронулся до недавно вскипевшего чайника, отдернул палец и вернулся в гостиную.
      – Где здесь кладовка? – деловито поинтересовался Тулип. – Паяльник нужен…
      – Ты думаешь, что он робот? – хмыкнул Рыбаков. – Давай сначала по-доброму попробуем, – Денис встал напротив дрожащего Лизунца.
      Бизнесмен опустил глаза.
      Судя по его поведению, к чему-то подобному коммерсант был готов. Он, в отличии от большинства нормальных людей, не начал истериковать, не орал «Спасите! Убивают!» и не задавал вопросы типа «Что вам нужно?». Хотя его поведение могло объясняться и тем, что Лизунец, к примеру, задолжал кому-нибудь кругленькую сумму и принимал своих противников за подручных кредитора, явившихся получить причитающееся.
      – Кофе будете? – спокойным голосом спросил Рыбаков.
      – Я кофе не пью! – огрызнулся бизнесмен.
      – Тогда сразу к делу, – Денис уселся в кресло. – Вопрос у нас один – кому вы сообщили о дате экскурсии в Пулковскую обсерваторию?
      – Какой экскурсии?
      – Школьников из той гимназии, где учится ваш сын, – Рыбаков намерено не хамил и обращался на «вы». Но ни на йоту не поверил разыграному Лизунцом недоумению.
      – Я не знаю ни о какой экскурсии!
      – Подумайте хорошенько.
      – Я сказал, что не знаю! И вообще, что это за спектакль?
      – Дай я ему вмочу! – попросил Хоттабыч.
      – Подожди, – отмахнулся Денис. – Вы, Тарас Алексеевич, не понимаете, в какую историю попали. Это все гораздо серьезнее, чем ваши финансовые запутки и разборки с «крышей». И даже серьезнее ваших взаимоотношений с ментовкой, когда вы соизволили дать ложные показания против граждан Печенкина и Клюгенштейна.
      Лизунец напрягся.
      «Ага, – Рыбаков отметил непроизвольное передергивание плеч бизнесмена при упоминании об уголовном деде годичной давности. – Вот этого он реально испугался. Почему?..»
      – Правду мы все равно узнаем, – продолжил Денис. – От вас зависит, будет это быстро и легко или долго и неприятно.
      – Давай, башмак , толкуй, – забасил Садист, прижимая ко лбу мокрое полотенце.
      – Мне нечего сказать! – коммерсант попытался сесть прямо.
      – Тебе твое здоровье дорого? – оскалился Рыбаков, изменив манеру общения. – Кофе не пьешь, зеленым чайком балуешься, травки завариваешь… Если ты так о себе заботишься, подумай о целостности своей телесной оболочки. Здоровые органы в покалеченном теле – это нонсенс.
      Лизунец засопел и отвернулся.
      Тулип прищурился.
      – Давай я ему руку сломаю…
      – Подожди. – Денис легко встал и отправился на кухню.
      В гостиной он появился через минуту, держа прихватками кастрюлю на три литра, из которой валил напоенный кофейным ароматом пар.
      – Переверните его на живот.
      Хоттабыч сбросил связаного бизнесмена на ковер, а Садист наступил Лизунцу на шею.
      – Смотри! – Рыбаков сел по-турецки и показал коммерсанту большую синюю клизму. – Как сказано в рекламе: «Наслаждение – это предвкушение…» Я даже марку напитка выбрал ту же – «Нескафе». Чтобы все соответствовало слогану. Врубаешься?
      Лизунец заелозил по ковру.
      – Литр кофе через задний проход , – Денис подвинул кастрюлю поближе и опустил в нее носик клизмы, – и о здоровом сердце можно забыть. Особенно, если соблюсти пропорции – одна двухсотграммовая банка на полкастрюли. Кишечник, мил человек, тоже накроется. Как тебе такой метод допроса? Интеллигентно, но весьма действенно. За последствия я ручаюсь. Сегодня к вечеру станешь инвалидом. И никто из столь любимых тобой мусоров никогда не поверит, что тебе в зад вогнали банку кофе. В лучшем случае – сочтут фантазером, в худшем – отправят в дурдом.
      Бизнесмен забился.
      – Ну? – Денис схватил Лизунца за подбородок. – Будешь говорить?
      – Да! – бизнесмен понял, что придется рассказать все. Иначе не миновать закачивания в толстую кишку полной кастрюли густого горячего кофе. Анус – не рот, челюсти не сожмешь и носик клизмы языком не вытолкнешь.
      – Начинай, – приказал Рыбаков.
      – Об экскурсии знал только мой знакомый.
      – Кто он?
      – Бывший рубоповец. Глеб… Самойлов,
      – Зачем ты ему сказал?
      – Да я не специально! – забормотал коммерсант. – Просто к слову! Мы с ним о школе разговаривали, он своего сына к нам в гимназию определить хочет! Вот и спрашивал, что у нас и как… Ну, я как пример и привел эту экскурсию!
      – Какое отношение Самойлов имеет к делу Печенкина? – осведомился Хоттабыч.
      – Он вел оперативное сопровождение…
      – Ты его давно знаещь? – спросил Рыбаков.
      – Лет пять…
      – Это он попросил тебя дать показания?
      – Да, – еле слышно произнес бизнесмен.