Алмаз королевы

Кащей выставил из воды нос, набрал воздуху, затем снова нырнул под мертвое тело и поплыл с ним к иве. Со стороны казалось, что плывет толстяк. Над водой возвышалась его голова.

— Куда ты, Тортила? — кричали с другого берега. — Плыви сюда!

В небе непрерывно лопались цветные шары. Гремела музыка. Кто-то прямо в одежде плюхнулся в воду, и это вызвало новый взрыв смеха. Шредер метался в толпе танцующих. Большинство лиц было закрыто масками, остальные же никак не походили на мужчин с фотографии. Это бесило немца. Он торопился. Кащей где-то здесь и может его опередить. Возможно, русский мафиози уже нашел Петрова и извлек из его живота алмаз. От этой мысли Шредера бросало в дрожь. Он почти физически чувствовал, как стальные пальцы Кривого Фрица впиваются в его шею…

Искатель алмаза почти оглох от бьющих по мозгам жестких звуков металлической музыки. Лица танцующих заливал свет цветных фонариков, делая их мертвенно-синими, как у покойников. Шредер достал фотографию и снова вгляделся в нее. Наверное, можно найти способ как-нибудь хитростью заставить танцоров снять маски, но в этом случае он неминуемо привлечет к себе внимание людей Ка-щея…

Он выбрался из толпы. В полутемной беседке целовалась какая-то парочка. Шредер подскочил к ним и сдернул маску с кавалера. Не тот!

— Ты что, мужик? — прореагировала «дама» явно не женским голосом.

Шредер сплюнул и выбежал из беседки. На открытом пространстве перед главным зданием, возле цветочной клумбы, усатый здоровяк запускал в небо фейерверки. Возле него крутилась группка подростков, которые подносили ему ракеты из стоявших неподалеку коробок. На скамейке у веранды сидела пожилая женщина, наблюдая за работой усача.

— Петрова Алексея нигде не видели? — обратился к ней Шредер. — Потерялся он куда-то. Старуха с улыбкой покачала головой.

— Ребята! — Шредер свистнул, подзывая подростков. — Кого-нибудь из этих мужиков никто не видел? — Он показал им фотографию.

—Нет!

Шредер обогнул здание. Дальше начинался пологий спуск, заросший деревьями. Место было безлюдное и темное, музыка едва доносилась сюда.

Едва войдя в тень. Шредер наткнулся на очередную влюбленную парочку. Он не поверил глазам: вместо того чтобы искать алмаз, Кащей тискает какую-то девицу! А в том, что это именно главарь конкурирующей банды, сомнений не было: на мужчине был мохнатый комбинезон, голову закрывала обезьянья маска! Чтобы удобнее было целоваться, бандит приподнял ее…

К горлу Шредера подступила злость. Ему вспомнились побои и сидение в наручниках у батареи. Пальцы сами собой сжались в кулаки. Кащей увлекся бабой и ничего вокруг не замечает. Вот удобный случай рассчитаться с ним за все, а заодно убрать конкурента! Шредер начал осторожно приближаться. Девица громко смеялась и лезла к Кащею с поцелуями. Выждав момент, немец выскочил из-за дерева и сильнейшим ударом кулака опрокинул бандита навзничь. Девица завизжала.

— Конец тебе, гад! — Шредер прыгнул на противника и упер колено ему в грудь.

Голова «обезьяны» попала в пятно звездного света, и Шредер вдруг увидел, что это не Кащей! Смутившись, он ослабил хватку и окончательно сдернул маску с головы незнакомца. Тот осоловело хлопал глазами, видимо, еще не до конца осознав, что произошло.

Шредер слез с него и в следующее мгновение замер. Незнакомец был похож на одного из мужчин с фотографии!

— Чего ты пристал? — плаксиво кричала женщина, пытаясь оттолкнуть Шредера от возлюбленного. — Отпусти его, слышишь?

— Это вы? — немец протянул ему фотографию. Тот дрожащей рукой взял снимок и поднес его ближе к свету.

— Откуда это у вас? — пробормотал он.

— Вы — Алексей Петров?

— А что?

— Вы знаете, что эта женщина, — Шредер ткнул пальцем в фотографию, — в настоящую минуту рожает?

Он задал этот вопрос и пристально посмотрел на незнакомца, ожидая, что тот сознается. Но тут не выдержала подруга.

— Ну и что? — закричала она. — Еще неизвестно, от кого она прижила ребенка! Правильно я говорю, Алексюнчик? — И она зло посмотрела на Шредера. — А вообще — кто вы такой? Что вам от него надо? Чего вы вмешиваетесь в его личную жизнь?

Шредер ликовал.

— Вы обязаны быть в Москве! — продолжал давить он на Петрова.

— Ничего он не обязан! — вопила женщина. Привлеченные криками, к деревьям подошли несколько ряженых и остановились в отдалении. Шредер увидел среди них «индейца» и поманил его рукой. Но Фриц почему-то остался стоять на месте. Наверное, выпил слишком много пива.

— Я приехал специально для того, чтобы разыскать вас и вернуть в Москву. — Шредер поднялся на ноги и попытался поднять с земли Петрова. — С вашей стороны это просто свинство — оставить в такой час беременную женщину!

Но тот вставать явно не желал.

— Да ничего с ней не сделается. В крайнем случае вызовет «Скорую»…

— Алексей Петров! Нас ждет машина! Услышав фамилию, которую выкрикнул Шредер, «индеец» вздрогнул и бросился прочь. Искатель алмаза проводил его недовольным взглядом: Фриц совсем спятил!

— Он никуда не поедет! — грубо выкрикнула женщина.

Шредер демонстративно не обращал на нее внимания.

— Петров, долго вы будете испытывать мое терпение?

— Ну что ты привязался? — пробурчал «Кинг-Конг». — Ты брат ее? Папаша? Что тебе надо?

— Прошу нас оставить наедине, — повернулся Шредер к красотке. — Нам предстоит мужской разговор!

— Если снова будете драться — позову ребят! — пригрозила она, однако отошла в сторону.

— Ладно, пошли, — тоже разозлившись, сказал Петров. — Только знай, что я не люблю, когда вмешиваются в мою жизнь. Смотри, как бы тебе не заработать по хлебальнику!

Они с Шредером спустились ниже по склону, в самую гущу деревьев.

— Так чего тебе, я не понял! — Скрывшись от глаз зрителей, Петров схватил Шредера за грудки.

Тот ловкой подсечкой уложил его на землю и навалился на грудь.

— Аппендицит тебе вырезали?

— Чего?

— Аппендицит, говорю, тебе вырезали? — повторил Шредер громче.

Несколько секунд Петров тяжело дышал и моргал глазами, не понимая, о чем его спрашивают. Наконец до него дошло. Он вспомнил, что когда-то в ранней юности ему действительно делали такую операцию.

— Вырезали, — пробормотал он.

— В Германию ездил?

— Ездил. Но при чем здесь Германия, я не пойму! — закричал окончательно сбитый с толку Петров. — Тебе вообще чего надо, мужик?

Но Шредер уже выдергивал из его брюк ремень. Перевернув Петрова на живот, он принялся скручивать ему руки его же ремнем.

— Не ори, а то будет больно. — И он надавил пальцем на солнечное сплетение своего пленника.

Петров сдавленно охнул и затих. Шредер разорвал на нем обезьяний комбинезон, заголил ему живот и засмеялся. Русские мафиози остались с носом! Он вынул нож.

Но едва он замахнулся, как рядом послышались торопливые шаги и крик:

— Вот он!

На него несся «индеец», скинувший с себя перья и маску. Это был не Фриц. Шредер узнал Крученого! За бандитом еще кто-то бежал, кого немец в первую минуту не рассмотрел в потемках.

— Стоять! — заорал Крученый. — Стоять, падла! Шредер вскочил на ноги. В руке Крученого блеснул пистолет. Немец метнулся в сторону, и две пули, выпущенные бандитом, прошли мимо. Подручный Кащея стрелял на бегу, почти не целясь, да, впрочем, и не рассчитывая попасть. Он стремился прежде всего запугать противника. Но Шредер, когда цель близка, умел действовать как заправский спецназовец. Он метнулся к подбегавшему бандиту и подсек его ударом ноги. Крученый опрокинулся навзничь, выронив пистолет. Немец бросился искать упавшее оружие, нашел, но тут же получил сильнейший удар по затылку. На миг он нырнул куда-то в черную бездну, а когда сознание вернулось к нему, он увидел над собой бритую голову Кащея.

— Ну вот, хмырь, мы и встретились, — зловеще прошипел пахан. — Нашел, значит, Петрова? Спасибочки. Счас ты у меня сдохнешь!

Неожиданно Шредер обнаружил, что все еще держит в руке пистолет. Но осознание этого пришло слишком поздно. Резким взмахом руки Кашей выбил у него оружие. Пистолет улетел куда-то вниз по склону. Второй удар Кащей попытался нанести ногой, но Шредер успел перехватить его щиколотку и, зажав в «замок», вывернул ее. Со сдавленным воплем бандит рухнул, немец бросился на него, и они сцепились в яростной схватке.

Связанный Петров пополз в низину, где деревья росли чаще и темнота была особенно густой. Не в силах подняться на ноги, он ящерицей пробирался между разлапистыми корневищами старых сосен, стремясь убраться подальше от этих непонятных людей. Но, на его несчастье, вцепившиеся друг в друга Шредер и Кащей .тоже покатились вниз и в ту же сторону, что и он! Когда беглец попытался переползти большую изогнутую корягу, увлеченные дракой бандиты навалились на него и, в пылу схватки даже не замечая связанного, продолжали душить друг друга в объятиях.

На звуки выстрелов к месту происшествия бежали Фриц и Кречмар. Сюда же со всех ног несся Чурбан. Остальные представители враждующих банд находились слишком далеко, чтобы услышать стрельбу, которую заглушили музыка и фейерверк.

Крученый поднялся на ноги и огляделся в поисках своего предводителя. Но тут подоспели оба немца. Заметив, куда они бегут, Крученый попытался их задержать, однако совладать с двумя опытными в драке противниками он явно не мог. Ему на помощь неожиданно пришел Чурбан. В потемках под деревьями завязалась потасовка. Поскольку пистолетов ни у кого не было, в ход пошли ножи и баллончики с газом. Кащея и Шредера на какое-то время оставили одних.

Внезапно оба они осознали, что лежат на Петрове — живом сейфе, хранящем сокровище! Пораженные этой мыслью, они даже замерли на миг. Первым опомнился Кащей. Он обеими руками вцепился Петрову в живот.

— Уйди, гнида! — рявкнул он на Шредера. — Это моя добыча!

— Моя! — не согласился немец и попытался ударить противника по лицу, но тот уклонился и сам, в свою очередь, выкинул кулак.

— Удавлю, падла! — хрипел Кащей. — Замочу, как собаку! Зырь, пацаны мои сюда шпарят!

— Алмаз мой! — Шредер принялся отдирать руки противника от голого живота Петрова, но те словно прилипли к нему.

— Пусти-и-и-ите… — вздрагивая и извиваясь, выл пленник.

Оба бандита лихорадочно ощупывали, царапали и мяли его живот. Не в состоянии оторваться от этой тонкой стенки из кожи и мышц, за которой скрывалось сокровище, они готовы были перегрызть ее, разодрать ногтями, начисто забыв о ноже, который-имелся у каждого из них. Двадцать жадных пальцев ожесточенно рвали живое тело. Пленник ревел от боли. Где-то выше по склону кипела драка, визжала женщина, и весь этот шум перекрывал треск взрывающихся в небе шаров.

Шредер сильным ударом двух пальцев пропорол брюшину Петрова и рванул мышцу. Но в образовавшуюся рану нырнула рука Кащея.

— Не дам! — прорычал Шредер.

Кащей в ответ грязно выругался и мотнул головой, норовя ударить конкурента лбом. Одной рукой Шредер стиснул его лицо, другой попытался проникнуть в отверстие. Но дырой полностью завладел Кащей. Его рука просунулась туда чуть ли не по локоть и шарила среди горячих внутренностей. Шредер рванул на себя край раны, значительно расширив ее. Кровь брызнула фонтаном. Петров вытянулся и захрипел, голова его с разинутым ртом запрокинулась…

— Нет ничего, гад, — прошипел Кащей.

— Врешь! Алмаз должен быть там!

— X… тебе, а не алмаз…

Рана была уже настолько обширна, что и рукам Шредера нашлось в ней место. Из разорванного живота перли кишки. Кровавая жижа заливала одежду бандитов. Бдительно следя друг за другом, они перебирали уже выползшие внутренности, мяли их, ощупывали, даже шарили по земле, на которую вывалились кишки, и снова рылись в трупе измазанными кровью руками.

Внезапно где-то рядом грохнуло несколько выстрелов. Из кустов вывалился Кречмар с простреленной грудью и рухнул. Кащей и Шредер вскочили.

Подоспевший к месту событий Очкарь, у которого оказался пистолет, выстрелами в Кречмара сразу прекратил драку. Немцы бросились бежать. Очкарь стрелял, пока не израсходовал всю обойму, но единственной его жертвой остался Кречмар, если не считать двух задетых пулями посторонних парней, которые зашли под деревья посмотреть, что происходит.

Шредер помчался вслед за Фрицем.

— Эй, Кривой! Стой! Это я!

Тот обернулся, услышав немецкую речь, увидел Шредера и сразу схватил его за маскарадный камзол, чуть не порвав его.

— Где камень? Ты взял его?

— Это не тот Петров! У него ничего нет!

Фриц методично обхлопал его карманы.

— Нету, тебе говорят! — Шредер показал свои измазанные кровью руки. — Я обшарил его всего!

Со стороны центрального здания до них донеслись приближающиеся крики. В санатории явно начиналась суматоха.

— Уходим! — шепнул Фриц.

И они бросились бежать по едва заметной окольной тропе, извивавшейся между деревьями. Когда тропа вильнула в сторону, справа показалась танцплощадка. Молодежь на ней сбилась в толпу, что-то горячо обсуждая, и вдруг все дружно побежали в сторону центрального здания.

Охотники за алмазом благополучно добрались до автостоянки. Здесь их уже поджидали сообщники — включая тех, которые были с ними на маскараде.

Шредер и Фриц сбросили с себя маски и костюмы и нырнули в одну из «шестерок». Шредер уселся за руль. В эту минуту откуда-то слева, со стороны аллеи, послышался приближающийся рев множества глоток и шум десятков бегущих ног. Затаившись в машинах, потушив огни, немцы смотрели, как разгоряченная, подвыпившая толпа несется за Ка-щеем и его братками. У бандитов, по-видимому, уже не было пистолетов, они могли рассчитывать лишь на собственные ноги. Они подбежали к джипу, Крученый и Кащей вскочили в переднюю дверь. Крученый нажал на газ. Чурбану, Митяю и Очкарю пришлось впрыгивать в машину на ходу. Джип стремительно набирал скорость, несясь к воротам. Те в эту минуту начали автоматически открываться, чтобы впустить в санаторий приехавшую по срочному вызову милицейскую машину. Черный джип несся прямо на раскрывающиеся створки. По ту сторону ворот стоял «воронок». Джип должен был столкнуться с ним лоб в лоб. Милиция дала задний ход, одновременно забирая в сторону, но летевший на бешеной скорости джип все же задел ее правым крылом. От удара бандитскую машину развернуло и занесло, однако она удержалась на ходу. «Воронок» же отбросило в канаву у дороги. Он съехал туда задними колесами и увяз в жидкой грязи.

Ревя мотором, джип вырулил на середину дороги и ринулся прочь от ворот. Из «воронка» несколько раз выстрелили ему вслед. Но пули, по-видимому, не достигли цели, поскольку бандитская машина спустя минуту скрылась за поворотом.

Не успели милиционеры опомниться, как мимо них промчались две «шестерки». Опешившие блюстители порядка проводили их глазами.

— Я своими руками распотрошил его, — вцепившись в руль, Говорил Шредер. — Камня в нем не было.

— Ты уверен, что это тот самый Алексей Петров, который живет на улице Дмитрия Ульянова? — спросил Фриц.

— Он признался в том. Кроме того, я узнал его по фотографии. Я немного потолковал с ним, прежде чем вспороть ему брюхо… Он действительно ездил в Германию и делал операцию аппендицита.

— Тогда это должен быть он! — упорствовал Кривой.

— Алмаза в животе не было, уверяю тебя!

— Но кому же в таком случае Функ делал операцию? Или Хельга все набрехала? Шредер невесело усмехнулся.

— А ты думаешь, только в Германии делают такие операции?

— Уж не хочешь ли ты сказать, что аппендицит ему вырезали до поездки?

— Ты знаешь, Фриц, в такие тонкости я не вникал. С меня хватило того, что он был в Германии и ему делали операцию аппендицита.

Главарь промолчал. Шредер глядел на шоссе, освещаемое фарами.

— У нас осталось только два Петрова, — снова заговорил Фриц. — Тот, который попал в автокатастрофу, и тот, который вылетел в Новосибирск. Тебе придется взять за жабры своих детективов и вытрясти из них все, что им известно о втором Петрове.

— Через неделю они сами выложат нам все сведения о нем!

— Неделя — это долго. Нас могут опередить.

— Ладно, я поговорю с сыщиками. Но вначале надо проверить того, который погиб. Завтра я займусь им.

Фриц бросил на него пристальный взгляд.

— Мегила? — спросил он. Шредер кивнул.

Резидент уже несколько часов не имел возможности прослушивать немецких бандитов: перед выездом на поиски Петрова Шредер надел новую рубашку. Та, на которую Липке нацепил «жучок», отправилась в корзину с грязным бельем. Однако резидента это пока не особенно беспокоило. Информацию о развитии событий ему исправно поставлял «жучок» на безрукавке Кащея. Благодаря ему Липке стало известно, что оба московских Петрова пусты. Третьего Петрова — псевдомертвеца — он еще раньше вычеркнул из списка возможных пациентов доктора Функа. Значит, оставался только один. Тот, что в Новосибирске.

Поздно ночью по всемирной компьютерной сети «Интернет» Липке получил условный сигнал, который означал, что в тайник заложено очередное послание из Берлина. Резидент немедленно отправился на местность — пустырь в одном из окраинных районов Москвы. Уже брезжило утро, когда он извлек из тайника контейнер. Привезя его к себе он вскрыл цилиндрическую капсулу особым способом, чтобы не допустить самоликвидации посылки. Затем еще полтора часа расшифровывал послание, для чего прогревал его паяльной лампой и погружал в сложно составленный химический раствор. В шифровке Центр извещал своего резидента, что, по имеющимся данным, в Москву инкогнито прибыл международный супергангстер Джерри Хан. Есть все основания полагать, что именно он является главным организатором налета на выставку драгоценностей в Дюссельдорфе. Джерри Хан периодически связывается с бандой Тейхмана через спутник. В Москву он прибыл для осуществления более полного контроля над ситуацией. Не исключено, что в решительный момент он лично вмешается в события. Резиденту предписывалось выявить его и нейтрализовать. Гибель Хана крайне нежелательна: он слишком много знает. У сотрудников Интерпола накопилось к нему немало вопросов. Липке должен спровоцировать его на совершение преступления или хотя бы правонарушения, в результате которого гангстер (пусть временно) попадет за решетку. В этом случае Интерпол немедленно затребует его у МВД России. Джерри Хан владеет двадцатью девятью языками и почти свободно изъясняется по-русски. Может использовать разного рода яды и нестандартные виды оружия, как-то: стреляющие сигары, перчатки, бьющие электротоком, зонтики-пистолеты и т.п. При контакте с ним следует соблюдать чрезвычайную осторожность. Главное — не допустить, чтобы в его руки попал бриллиант.

* * *

Синицына уходила на работу в семь утра. Для Вики это было очень рано, но она всегда вставала вместе с подругой и помогала ей готовить завтрак. А когда та уходила, еще некоторое время спала. Но в последние дни, после непонятного исчезновения Бутыкина, спать она уже не могла. Неизвестность угнетала. Вика вздрагивала от каждого треньканья телефона, а звонки в квартиру и вовсе повергали ее в ужас. Она почему-то была уверена, что санитару удалось осуществить свой страшный замысел, но сам он, по-видимому, попался милиции. С той ночи ни он, ни Разгоняев в больнице не появлялись. Они отсутствовали без всяких объяснений. Не было их и дома. Оба как сквозь землю провалились.

Если они в тюрьме, то и Вике несдобровать. Они наверняка ее выдадут как свою сообщницу. Не выдержав неизвестности, она рискнула съездить на дачу к мужу. Дом был закрыт и опечатан. Поговорить с людьми, живущими в соседних дачах, она не осмелилась и сразу вернулась в Москву. Ясно, что преступление все-таки совершилось! Но куда в таком случае делись Бутыкин и Разгоняев?

Синицына не преминула отметить, что подруга стала хуже выглядеть, но приписала это на счет скорби по безвременно погибшему супругу.

— Тебе надо развеяться, — говорила она Вике. — Ты еще совсем молодая девчонка. Двадцать два года всего. Жениха тебе найти — раз плюнуть!

— Все-таки жалко Алешу, — бормотала та, а сама в страхе думала о том, что в квартире на Мичуринском проспекте ее скорее всего уже ждет милиция…

— А хочешь, я познакомлю тебя с одним парнем? — не унималась Синицына. — Отличный мужик, каратист, на руках тебя будет носить!

— Только не сейчас, ради Бога…

Утро выдалось теплым и ясным. Синицына только что ушла на работу. Вика бесцельно побродила по квартире, потом легла на кровать. Боже, и зачем только она согласилась на это идиотское предложение Бутыкина? Наверное, она слишком много выпила в тот вечер. Действительно, Гриша нравился ей больше, чем Петров, но неужели нельзя было уладить отношения с ними как-то иначе? Что ей теперь говорить на допросе в милиции? Наверняка всплывет дело и с фиктивными похоронами, и с этими мошенническими страховками…

Она только начала погружаться в тревожную дрему, как в квартиру позвонили. Звонок ее оглушил, заставив вскочить с кровати. Неужели это за ней?..

Она подкралась к двери и заглянула в «глазок». В следующий миг у нее едва не подкосились ноги. За дверью стоял Петров!

Несколько секунд она смотрела на него в «глазок», не зная, как поступить. Сердце билось как оглашенное.

Он еще раз позвонил.

— Вика, открывай же! Я знаю, что ты одна. Второй час околачиваюсь внизу, еле дождался, когда эта Синицына твоя умотает…

Она открыла. Небритый похудевший Петров ввалился в квартиру. Живой мертвец. Кажется, уже дважды мертвец!

— Уставилась, как будто в первый раз увидела! Пожрать есть чего? — Он заглянул в комнату, потом прошел на кухню. — Мне надо срочно драпать из Москвы, — сказал он, подсаживаясь к столу.

Вика начала доставать из холодильника еду. — Тут такие вещи творятся, что хоть беги без оглядки!…

— А что случилось? — спросила она, выдавливая улыбку. — Я думала, ты позвонишь мне сюда…

— Я потерял бумажку с телефоном… Ну да ладно. Вот что. Меня выследили.

—Кто?

— Бульдозер и его братва. Вика вздрогнула.

— Черт его знает, что тут происходит… — продолжал Алексей, откусывая от бутерброда. — В пятницу вечером они подвалили ко мне на хату. Хорошо, что меня не было. Не знаю, что у них произошло. Видимо, они устроили засаду, но, не дождавшись меня, начали выяснять между собой отношения… Устроили крутую разборку….

— С чего бы это? — пролепетала жена, наливая чай.

— Хрен поймешь, что на уме у этих бандюг. Короче, когда я пришел туда, они все валялись мертвые.

Вика ахнула.

— А это точно были парни Бульдозера? — спросила она и присела напротив мужа. Ноги уже не держали ее.

— Я видел Бульдозера собственными глазами! Вернее, его труп. И еще трупы мужиков, которые наезжали на меня. Я их всех запомнил.

— А больше… там никого не было?

— Живых — никого, только покойники. Если б кто из них живой остался,-я бы, наверно, не ушел оттуда так просто… — Алексей принялся открывать банку с кильками. — Их там было штук шесть или семь трупов. Вся кодла бульдозерская лежала… А может, на них напала какая-нибудь другая группировка? Ведь есть же у Бульдозера враги? Вот они их выследили и замочили всех до одного… А вообще не знаю. Темное дело… Я, конечно, быстренько сделал ноги. Хорошо хоть документов моих там не осталось, менты меня хрен найдут…

Вика тупо смотрела, как он поглощает рыбу прямо из банки.

— А ты не помнишь, — встрепенулась она, — не было ли там такого круглолицего, чернявого, с прыщами на лбу?..

Алексей закивал:

— Курчавый, на цыгана похож? Да, был! А ты откуда его знаешь?

— Он… — Вика запнулась. — Он был тогда в машине, когда на меня напали… Петров утвердительно кивнул:

— Замочили его.

Смутная Викина догадка подтвердилась. Она знала, что в пятницу вечером Бутыкин должен был дожидаться Петрова на даче. Получается, что санитар подвернулся бандитам под горячую руку и тоже погиб, и наверняка вместе со своим дружком Разгоняевым!

У Вики захватило дух. Хорошо, что муж не знает в лицо морговских санитаров! Он принял Бутыкина за одного из бандитов Бульдозера!

Алексей хлебной коркой выудил из банки остатки рыбы.

— Ума не приложу, как они меня вычислили… — добавил он с набитым ртом. — Я же вроде нигде не засветился. Сразу как у вас в морге появился труп, я ушел на дно. Нигде не бывал, ни с кем не контактировал… Вот только тебе пару раз позвонил в больницу… — Он перестал жевать и пристально посмотрел на жену. — А ведь они подвалили туда на другой день, как я показал тебе эту дачку!

— Не знаю, — растерялась Вика. — Я никому не говорила…

— Наверное, они тебя пасли.

— Да, наверное! — ухватилась она за эту догадку. — Мне показалось, что за мной ходит какой-то блондин. Но я все сомневалась: бандит это или нет?.. Я все делала, как ты говорил: ездила на троллейбусе, на электричке…

Он махнул рукой.

— Ладно. Чего уж теперь говорить. Может, все и к лучшему. — Алексей допил чай, встал и прошел в комнату. — Похоже, банде Бульдозера каюк. Даже если кто-нибудь из нее и остался, то им уже не до нас. Вчера весь день я крутился возле нашей квартиры на Мичуринском. Никакой слежки, все чисто…

— Ты не заходил туда?

— Понимаешь… — Он замялся. — Ключи я потерял.

Он не мог признаться, что всю ночь бежал, как трусливый заяц, настолько ошеломило его зрелище кровавых трупов, но больше всего — этот странный фотограф на шоссе. Магниевая вспышка повергла его рассудок в полнейшую панику, на какое-то время лишив способности рассуждать. До Москвы в ту ночь он добрался пешком. Ему всюду чудилась погоня. Два дня он ночевал в подъездах или на скамейках, благо ночи стояли теплые. Оставшиеся после пивбара деньги стремительно таяли, а на третью ночь его обчистила банда каких-то подростков, сняв с него куртку и часы. Петров остался совершенно без денег. К тому же в куртке находились телефонная книжка и ключи от квартиры.

В чувство его привел голод, прогнав страх и заставив трезвее взглянуть на ситуацию. Голод же пригнал его в это утро в квартиру Синицыной — хотя, по правде сказать, он не был до конца уверен, что его не ждет здесь какой-нибудь неприятный сюрприз. Его вполне могли караулить тут братки Бульдозера, которые не погибли в ту ночь, или милиция…

— У тебя пара сотен штук есть? — спросил он.

— Найдется, а что?

— Я быстро сматываюсь в Питер. Прямо сегодня.

— А как же я?

— Ты пока останешься здесь. Кто-то же должен получить деньги! Страховщики, конечно, будут тянуть, но рано или поздно заплатят. Слезать с них нельзя. Ходи и добивайся, все-таки сто пятьдесят тыщ баксов, не шутка! А потом тоже махнешь ко мне.

Вика раскрыла сумочку и достала бумажник.

— И ты… прямо так и уедешь? — спросила она, отсчитав деньги.

— Прямо так. Да, дай-ка мне ключи от квартиры на Мичуринском.

— Зачем тебе?

— Заберу барахлишко. Кожанку, дубленку, костюмы, компакты кое-какие…

— И ты все это повезешь в Питер?

— А тебе бы хотелось, чтобы я оставил шмотье здесь? — возразил Алексей насмешливо.

Но Вике было не до смеха. Перспектива расстаться с дорогой одеждой, пусть даже это одежда мужа, ее не радовала.

— Но послушай, куда ты столько вещей денешь в Питере? — Голос ее задрожал от волнения. — У тебя там есть где остановиться? Тебя ведь все считают умершим!

— Не все. Ну, а тех, кто считает, легко переубедить. Главным аргументом буду я сам!

— Но… может быть, на первый раз возьмешь туда только самое необходимое?

— Я возьму то, что сочту нужным. Давай ключи! Вика уперла руки в боки.

— Кажется, я знаю, к кому ты поедешь! К Галине! Представляю, как она тебе обрадуется. Она ведь до сих пор в тебя влюблена как кошка! Поэтому ты и вещи с собой берешь!

— За вещи я платил крутые бабки! — теряя терпение, закричал Алексей. — Один костюм от Версаче обошелся мне в две штуки гринов! А галстуки от Черутти чего стоят! И при чем здесь Галина, я не понимаю?

Вика, недовольно сопя, отвернулась к окну.

— Ты сама-подумай, когда мне еще все это забирать, как не сейчас, — проговорил Петров с нотками примирения. — Тем более в Москву в обозримом будущем я скорее всего не вернусь…

Она взглянула на него.

— Ты прямо отсюда поедешь на Мичуринский?

— А чего время терять?

— Тогда я еду с тобой.

— Зачем? Свои вещи я прекрасно заберу без тебя.

— Только не без меня! Откуда я знаю, может, ты прихватишь Галине в подарок что-нибудь из моего гардероба…

— Не пори ерунды!

— Это ты не пори ерунды! — взорвалась жена. — Думаешь, я забыла, как ты крал у меня колготки и раздаривал их бабам, которых трахал в своих ларьках?

— Вика, — поморщился Петров. — Во-первых, колготки эти гребаные ты покупала на мои деньги… А во-вторых… Почему ты решила, что я раздаривал их бабам?

Она натужно расхохоталась.

— Нет, ты жертвовал их в пользу беженцев! Алексей, щелкая пальцами, прошелся по комнате.

— Ну ладно, короче, — сказал он, останавливаясь. — Если ты хочешь ехать на Мичуринский, то поехали, нечего тянуть резину…

Он не договорил. В дверь резко позвонили. Супруги замерли, а потом в панике заметались по квартире.

— Кто там? — испуганно пискнула Вика.

— Я, — откликнулась из-за двери Синицына.

— Черт, она же должна быть на работе! — зашептала Петрова.

— Если она меня увидит, я погиб! — тоже шепотом откликнулся ее супруг. — Нам обоим кранты! Она сразу обо всем разболтает, я знаю ее, это такая дура!

— Люся, я сейчас… — жалобно заблеяла Вика. — Я моюсь!

Вбежав в ванную, она на всю мощь включила воду.

— Подожди минуточку!

— Придумай что-нибудь! — шипел Алексей. Он подскочил к окну. Седьмой этаж, не выпрыгнешь!

— Антресоль! — шепнула Вика.

Она встала на табурет и откинула занавеску, закрывавшую внутренность полки над коридором. Там лежали какие-то вещи — в основном старая одежда, пронафталиненные покрывала, шторы и большой металлический таз.

— Дай я! — Петров сам вспрыгнул на табурет, нырнул головой в ворох тканей, подтянулся на руках, забираясь на антресоль, сдавленно чихнул и поджал ноги.