Упадок и разрушение

      -- Пренди, дружище! -- воскликнул Граймс. -- Сменить одежду -- великое дело! Совсем другим человеком становишься -- лихим. Я это понял, когда впервые надел военную форму. Ну да ладно, счастливо оставаться! Мне некогда. Пошли со мной, Пренди, -- пропустим по маленькой!
      -- А знаете что! -- сказал вдруг мистер Прендергаст. -- Я, пожалуй, не откажусь.
      Поль удивленно проводил взглядом удаляющуюся по аллее парочку, потом ринулся на поиски доктора.
      -- Откровенно говоря, -- вещал доктор Фейган, -- я и сам не могу понять, что со мной происходит. Казалось бы, нет в мире зрелища, которое внушало бы мне большее отвращение, нежели легкоатлетические соревнования -разве что только народные пляски. И, опять-таки, общество многих представительниц женского пола мне неприятно, но особенно в тягость мне миссис Бест-Четвинд и леди Периметр. В довершение ко всему, у меня только что состоялся крайне странный разговор с нашим дворецким, который распоряжался на обеде, облачившись в сюртук болотного цвета, брюки гольф, а в галстуке у него я заметил алмазную заколку. Я сделал ему замечание насчет его вида, а он в ответ понес какую-то совершенную чепуху то ли о цирке, то ли о плавательном бассейне, которым он якобы владеет. И все же, несмотря на все это, -- продолжал доктор Фейган, -- я охвачен приятным волнением. Сам не знаю почему. Подобные празднества нам не в диковинку. За четырнадцать лет, что я провел в Лланабе, у нас было шесть спортивных праздников и два концерта, и хоть бы один прошел удачно! То отравилась леди Банвей, то фоторепортеры отличились с этим снимком -- я вам рассказывал, -- то какие-то ровным счетом ничего собой не представляющие родители привезли собаку, которая покусала двух учеников и одного учителя. Если б вы слышали, как он сквернословил. Я понимал его состояние, но тем не менее пришлось с ним расстаться. На одном из концертов дети наотрез отказались петь "Боже, храни короля" -- потому что им не понравился пудинг, который был подан на обед. Словом, как ни старался я создать в школе атмосферу веселья и непринужденности, все шло прахом. И вот я снова радуюсь -- а чему, спрашивается? Не очередному ли фиаско? Но кто знает, Пеннифезер, а вдруг вы принесете нам удачу. Уже принесли -- посмотрите, какое солнце!
      Старательно выбирая сухие островки на раскисшей аллее, они подошли к спортивной площадке и убедились, что лихорадочные усилия, предпринятые за последние двадцать четыре часа, не пропали Даром. Высился большой шатер, а Филбрик, по-прежнему в брюках гольф, и с ним три садовника хлопотали, устанавливая шатер поменьше.
      -- Здесь будет духовой оркестр, -- пояснил доктор. -- Филбрик, разве я не просил вас сменить этот шутовской наряд?
      -- Когда я его покупал, он был как новый, -- сказал Филбрик, -- если хотите знать, восемь фунтов пятнадцать шиллингов выложил. И вообще, не могу же я делать два дела сразу -- или переодеваться, или работать.
      1 "Первый любовник" (фр., театр.).
      -- Нет, нет, сначала надо все закончить. Проверим, не забыли ли мы чего. В шатре наши гости будут пить чай. Здесь всем заправляет Диана. Наверное, трудится не покладая рук.
      И верно -- Диана вместе с двумя помощницами расставляла на длинном, поставленном на козлы столе тарелочки с пирожными ядовитой расцветки. Две другие служанки резали в углу хлеб -- для бутербродов. Диана блаженствовала.
      -- Джейн, Эмили! -- покрикивала она. -- Учтите, что масла должно хватить на три батона. Мажьте ровно, но знайте меру, а куски режьте как можно тоньше. Папа, проследи, чтобы дети не приводили с собой никого, кроме родителей. А то в прошлый раз Бриггс явился с четырьмя приятелями, они набросились на бутерброды, и полковнику Лоддеру ничего не досталось. А вы, мистер Пеннифезер, учтите, что крюшон только для гостей. И капитану Граймсу так и передайте... Впрочем, скорее всего, вам будет не до еды -- столько всего сделать придется. Что касается мистера Прендергаста, то в его деликатности я не сомневаюсь.
      Возле шатра стояли скамейки, кадки, а в них какие-то пальмы и цветущие кустарники.
      -- Все это надо расставить поэлегантнее, -- сказал доктор. -- С минуты на минуту могут начать прибывать гости. Машины будут сворачивать с аллеи и подъезжать прямо к нашему стадиону. Создастся прекрасный фон для фотографий. Только, милейший Пеннифезер, вам следует тактично порекомендовать фоторепортерам сосредоточить свое внимание не на малолитражке леди Периметр, а на "испано-сюизе" миссис Бест-Четвинд. Так будет лучше.
      -- По-моему, дорожки не размечены, -- сказал Поль.
      -- Не размечены? -- удивился доктор, впервые за все время окидывая взором спортплощадку. -- Надо найти какой-то выход из положения. Наши сотрудники и без того хорошо поработали.
      -- А барьеры доставлены?
      -- Заказывать их заказывали, -- сказал доктор. -- Я это хорошо помню. Скажите, Филбрик, барьеры доставлены?
      -- Доставлены, -- усмехнулся тот.
      -- А что в этом смешного?
      -- Полюбуйтесь сами, -- был ответ. -- Они за шатром.
      За шатром Поль с доктором обнаружили груду чугунных секций вышиной в человеческий рост, выкрашенных в зеленый цвет и с позолоченными шишечками.
      -- Судя по всему, они не поняли, о каких барьерах шла речь, -- сказал доктор.
      -- Не иначе.
      -- Надо что-то придумать. Что у нас еще в программе, какой потребуется инвентарь?
      -- Метание ядра, молота, копья, прыжки в длину, прыжки в высоту, барьерный бег, бег с завязанными глазами с яйцом в ложке, карабканье по намыленному шесту.
      -- Все это у нас было и раньше, -- невозмутимо отвечал доктор. -Что-нибудь еще?
      -- Еще просто бег, -- подсказал Поль.
      -- Господи, да к нашим услугам весь парк. Как вы определяли дистанцию в предварительных забегах?
      -- На глаз.
      -- Думаю, что и сегодня придется поступить так же. Признаться, дорогой мой Пеннифезер, не ожидал я, что вы станете делать из мухи слона. Вы переутомились. Пусть себе дети бегают до чая. И учтите, -- глубокомысленно прибавил он, -- чем длиннее дистанция, тем больше времени уходит на то, чтобы ее пробежать. Детали продумайте сами. Главное -- изысканность. К примеру, неплохо бы иметь стартовый пистолет.
      -- Этот не подойдет? -- осведомился Филбрик, извлекая из кармана внушительных размеров маузер. -- Только осторожно -- он заряжен.
      -- То, что нам нужно! -- воскликнул доктор. -- Но стрелять попрошу в землю. Во избежание несчастных случаев. Вы всегда его с собой носите?
      -- Только когда на мне бриллианты, -- был ответ.
      -- Надеюсь, это случается не каждый день. Господи, а это что за чудовищные создания?
      Со стороны аллеи к ним приближалось человек десять отталкивающей наружности. Все они были как на подбор низколобы, косоглазы и кривоноги. Продвигались они, тесно прижавшись друг к дружке, волчьей трусцой, то и дело озираясь по сторонам, словно опасаясь засады, слюнявые рты выступали над скошенными подбородками. Каждый из них по-обезьяньи прижимал к груди загадочных очертаний предмет. Завидев доктора, отряд затормозил и попятился, задние напирали на передних, выглядывали из-за спин, щурясь и моргая.
      -- Психи какие-то, -- хмыкнул Филбрик: -- Я в таких случаях стреляю без предупреждения!
      -- Прямо глазам не верится, -- сказал доктор. -- Как их только земля носит?
      После недолгого топтания и взаимоподталкивания из задних рядов вышел пожилой человек. У него была густая черная борода, а на плечах, одно из которых было выше другого, красовалось подобие друидического венка с медными ягодами-бубенчиками.
      -- Да это же мой приятель, начальник станции, -- догадался Филбрик.
      -- Мы духовой оркестр господь вас всех помилуй и спаси, -- выпалил одним духом начальник станции. -- Оркестр никому не уступивший лишь двум другим оркестрам на фестивале Северного Уэльса, вот как.
      -- Так, так, -- сказал доктор. -- Очень рад. Прошу вас пройти вон в тот шатер.
      -- Маршировать не надо? -- осведомился начальник станции. -- Имеем желтый флаг большой чудесный шелком вышитый...
      -- Нет, нет, прошу вас в шатер.
      Начальник станции отправился держать совет со своими молодцами. Отчетливо слышалось рычание, тявканье и завывание, словно на восходе луны в джунглях, наконец начальник станции снова предстал перед доктором с видом почтительно-раболепным.
      -- Музыка три фунта?
      -- Да, да, три фунта, прошу в шатер.
      -- Нет денег -- нет музыки! -- отрезал начальник станции.
      -- А что, если я влеплю ему хорошую затрещину? -- предложил Филбрик.
      -- Ни в коем случае. Вы не жили в Уэльсе так долго, как я... С этими словами доктор извлек бумажник, при виде которого музыканты ожили, задергались и залопотали, отсчитал три бумажки по фунту и протянул их начальнику станции.
      -- Держите, Девис, -- сказал он. -- А теперь ведите вашу команду в шатер и ни в коем случае не выходите оттуда, пока не разъедутся гости. Вам понятно?
      Оркестр удалился, а Поль с доктором зашагали назад по направлению к замку.
      -- Валлийский национальный характер -- благодатная тема для исследования, -- сказал доктор. -- Я давно собираюсь написать небольшую монографию, боюсь только, как бы местные жители не обиделись. Невежды считают валлийцев кельтами, что совершенно ошибочно. Это самые настоящие иберийцы, коренные жители Европы, которые сохранились в наши дни лишь в Португалии и Басконии. Кельты охотно вступали в смешанные браки и поглотили своих соседей. Валлийцы же издавна считались нечистым народом. Этим и объясняется их относительная этническая целостность. Кровосмешение у них в порядке вещей. В Уэльсе не было необходимости вводить закон, запрещавший завоевателям жениться на аборигенах. Вот в Ирландии это было обязательно, проблема смешанных браков там приобрела политический характер. В Уэльсе -исключительно моральный. Надеюсь, у вас в роду нет валлийцев?
      -- Нет, нет, -- сказал Поль.
      -- Я так и думал, но осторожность, знаете ли, превыше всего. Однажды я беседовал на эту тему с шестиклассниками, а потом выяснилось, что у одного из них бабушка валлийка. Представляете, как расстроился мальчуган. Правда, она родом из Пембрукшира, а это еще куда ни шло. Порой мне кажется, -продолжал доктор, -- что едва ли не все катаклизмы английской истории так или иначе объясняются тлетворным влиянием Уэльса. Судите сами -- Эдуард из Карнарвона, первый принц Уэльский, -- жил беспутно и помер бесславно, потом Тюдоры и раскол церкви; Ллойд-Джордж, общества трезвости, нонконформисты и иже с ними копают могилу доброй старой Англии. Вы, конечно, можете сказать, что я преувеличиваю. Я и в самом деле не лишен этакой ораторской жилки...
      -- Что вы, что вы, -- сказал Поль.
      -- Валлийцы, -- продолжал доктор, -- единственный народ в мире, у которого нет ни изобразительных искусств, ни архитектуры, ни литературы. Они знают одно -- петь, -- с отвращением произнес он, -- петь и дудеть в свои так называемые духовые инструменты. Они не умеют отличить правду от лжи, и как результат -- они вероломны; их не заботят последствия страстей -- они распутны. Теперь разрешите обратить ваше внимание, -- продолжал доктор, -на некоторые этимологические особенности валлийского диалекта.
      В это время к ним подбежал совершенно запыхавшийся мальчик.
      -- Прошу прощения, сэр, -- перебил он доктора, -- но приехали лорд и леди Периметр. Мисс Флоренс принимает их в библиотеке. Она велела мне предупредить вас.
      -- Праздник начинается через десять минут, -- отчеканил доктор. -- Беги к ребятам и скажи им: пусть переоденутся и немедленно отправляются на стадион... А к валлийскому вопросу мы еще вернемся. У меня есть кое-какие соображения на этот счет. Да и у вас, милый Пеннифезер, я вижу, эта тема вызывает интерес. А теперь пойдемте к Периметрам.
      Периметры сидели в библиотеке, Флосси занимала гостей.
      -- Значит, вам понравилась расцветка? -- щебетала она. -- Я обожаю все яркое... Вязала платье Диана, но цвет я выбрала сама. Диане нравятся какие-то скучные тона. Даже мрачные. А вот и папочка. Леди Периметр говорит, что платье замечательное, а ты сказал, что оно вульгарное...
      Дородная матрона в твидовом костюме и в веселой тирольской шляпке устремилась к доктору.
      -- Привет, привет! -- пробасила она. -- Как поживаете? Простите, что опоздали. Мой Периметр сшиб по дороге какого-то паршивца мальчишку. У вашей дочки не платье, а загляденье. Эх, жаль, годы не те, а то бы заказала себе такое же. Обожаю яркие цвета -- старею, не иначе. Да и вы не молодеете, верно? -- Она от души пожала руку доктору, что, по-видимому, причинило ему сильную боль.
      Затем обратила внимание и на Поля.
      -- А это ваш новый наемный убийца, так, что ли? Надеюсь, вы держите моего мерзавца в ежовых рукавицах? Как он у вас учится?
      -- Неплохо, -- сказал Поль.
      -- Так я и поверила. Он у меня дурак дураком. Иначе здесь бы не учился, его надо драть три раза в день, и то не известно, будет ли толк. Газон у вас просто дрянь, доктор. Надо его засыпать песком, а потом засеять травой, а если хотите, чтобы трава росла хорошо, срубите этот кедр. Жалко, конечно, дерево рубить, все равно что зуб вырвать, но надо выбирать. Или -- или. Деревья или трава. Сколько получает ваш управляющий?
      Посреди этого монолога, откуда ни возьмись, появился лорд Периметр и пожал Полю руку. У него были длинные светлые усы и водянистые глаза -чем-то он напоминал Полю мистера Прендергаста.
      -- Здравствуйте, -- сказал лорд Периметр.
      -- Здравствуйте, -- сказал Поль.
      -- Я гляжу, вы здесь увлекаетесь спортом, -- сказал лорд Периметр. -Бегаете, прыгаете...
      -- Увлекаемся, -- ответил Поль. -- Детям от этого только польза.
      -- Вы так считаете? -- задумчиво спросил лорд Периметр. -- Значит, по-вашему, детям от этого только польза?
      -- Конечно, -- отвечал Поль. -- А вы иного мнения?
      -- Я? Нет, что вы. Совершенно с вами согласен. Только польза.
      -- На войне может пригодиться, -- сказал Поль.
      -- Вы полагаете? Вы действительно так думаете? По-вашему, будет война?
      -- Конечно, будет. Вы со мной не согласны?
      -- Почему же не согласен, совершенно согласен. Снова будет этот ужасный хлеб, снова будут приходить какие-то типы и распоряжаться маслом и молоком, снова лошадей забирать начнут... Опять все сначала. В прошлый раз моя жена собственноручно пристрелила всех наших лошадей, чтобы в армию не отдавать... Опять все сначала, и девушки в брюках на фермах... Хотел бы я знать, с кем мы теперь будем воевать.
      -- С Америкой, -- авторитетно заявил Поль.
      -- Не приведи господь. На наших фермах работали военнопленные немцы, и неплохо работали, но если нам пришлют американцев, я этого просто не потерплю. Наша дочь на днях пригласила к обеду американца, так вы представляете, он...
      -- Посадить и удобрить навозом, -- учила леди Периметр. -- Только учтите, что сажать надо глубоко. Как у вас в прошлом году цвели кальцеолярии?
      -- Право, не знаю, -- отвечал доктор. -- Флосси, как у нас в прошлом году цвели кальцеолярии?
      -- Неплохо, -- отвечала Флосси.
      -- Так я и поверила. В прошлом году кальцеолярии не цвели ни у кого.
      -- Не пора ли нам на стадион, -- предложил доктор. -- Дети, вероятно, уже нас ждут.
      Увлеченно беседуя, гости прошли через вестибюль и стали спускаться по ступенькам в парк.
      -- У вас не аллея, а самое настоящее болото, -- заявила леди Периметр. -- Наверное, трубу где-то прорвало. Не дай бог, канализационную.
      -- Спринтер из меня был никудышный, -- говорил лорд Периметр. -- Со старта отставал безнадежно. Но как-то в забеге на кубок Рагби пришел восемнадцатым. Ну, а в университете мы относились к спорту с прохладцей. Зато верховой ездой увлекались. А вы где обучались?
      -- В Сконе.
      -- Серьезно? А вам не приходилось встречаться там с Аластером Дигби-Вейн-Трампингтоном -- это племянник жены.
      -- Пришлось однажды, -- сказал Поль.
      -- Неужели? Грета, ты слышала? Мистер Пеннифут знаком с Аластером.
      -- Поздравляю! Аластер скоро допрыгается. На днях его мать жаловалась -- оштрафовали лоботряса на двадцать фунтов. А ему хоть бы хны. Нет, был бы жив брат, он бы показал голубчику, где раки зимуют. Вот что значит -- нет в семье мужчины.
      -- Вот именно, -- промямлил лорд Периметр.
      -- Ну а кого еще вы знали в Оксфорде? С Фредди Галломаном не знакомы?
      -- Нет.
      -- Может быть, Тома Туралея знаете? Или, скажем, младшего Каслтона?
      -- К сожалению, нет. Но у меня был очень близкий друг по фамилии Поттс.
      -- Ах, Поттс! -- фыркнула леди Периметр и больше вопросов не задавала.
      На спортивной площадке к этому времени собралась вся школа и кое-кто из гостей, живших неподалеку. Граймс стоял один-одинешенек и был мрачнее тучи. Раскрасневшийся мистер Прендергаст что-то с жаром втолковывал викарию. При появлении директора школы и высоких гостей оркестр грянул "Воины Харлеха"1.
      -- Ишь, завыли, -- прокомментировала это событие леди Периметр.
      Старший префект сделал шаг вперед и вручил ей программку с золотым тиснением и перевязанную ленточкой. Другой префект подал ей стул. Она уселась между доктором и лордом Периметром.
      -- Пеннифезер, -- возопил доктор, силясь перекричать оркестр. -Начинаем забеги!
      Филбрик подал Полю рупор. "В павильоне откопал, -- сообщил он. -- Решил захватить на всякий случай".
      -- А это что за личность? -- удивилась леди Периметр.
      1 Старинная валлийская военная песня.
      -- Тренер по боксу и пловец-профессионал, -- и глазом не моргнув, отвечал доктор. -- Вы только полюбуйтесь на мускулатуру.
      -- Первый забег, -- сказал Поль в рупор. -- Младшая группа. Дистанция четверть мили. -- И стал читать составленный Граймсом список участников.
      -- А Тангенс как здесь оказался? -- сказала леди Периметр. -- Тоже мне бегуна нашли.
      Оркестр умолк.
      -- Трасса, -- объявил Поль, -- начинается у павильона, потом проходит мимо вязов...
      -- Буков! -- громко поправила его леди Периметр.
      -- ... и заканчивается возле оркестра. Стартер -- мистер Прендергает, хронометрист -- мистер Граймс.
      -- Я скомандую: "раз, два, три", а потом дам сигнал выстрелом, -сообщил мистер Прендергаст. -- Внимание, раз... -- Раздался страшный грохот. -- Ой, подождите, я нечаянно... -- Но забег начался. Без Тангенса. Он сидел на земле и горько плакал, раненный в ногу выстрелом мистера Прендергаста. Филбрик отнес на руках рыдающего спортсмена в шатер, где Динги разула его. На пятке была царапина. Динги наделила пострадавшего огромным куском пирога, и, сопровождаемый толпой сочувствующих, Тангенс захромал обратно.
      -- До свадьбы заживет, -- сказала леди Периметр. -- Но все-таки не мешало бы отобрать револьвер у этого субъекта, а то он тут такого натворит...
      -- Я так и знал, -- сказал лорд Периметр.
      -- Неудачное начало, -- заметил доктор.
      -- Я теперь умру, да? -- спрашивал Тангенс с набитым ртом.
      -- Ради бога, присмотри за Пренди, -- шепнул Полю Граймс. -- Пьян вдребадан, и главное -- с одной рюмки.
      -- Крови жажду! -- резвился мистер Прендергаст.
      -- Старт будет дан вторично, -- сказал Поль в рупор. -- Стартер -мистер Филбрик, хронометрист -- мистер Прендергаст.
      -- По местам, внимание...
      Снова грохнул выстрел, но на сей раз обошлось без жертв. Шестерка бегунов зашлепала по лужам, мальчики скрылись за буками, потом -- уже совсем медленно -- потрусили обратно. Капитан Граймс и мистер Прендергаст натянули финишную ленточку.
      -- Давай, жми! -- завопил полковник Сайдботтом. -- Превосходный забег, молодцы!
      -- Забег отличный, -- согласился мистер Прендергаст и, бросив вдруг свой конец ленты, вприпрыжку устремился к полковнику. -- Я вижу, сэр, вы разбираетесь в легкой атлетике. Как и я в свое время. Как и капитан Граймс. Отличный парень этот Граймс; грубиян, это верно, но, повторяю, сплошь и рядом отличные парни. Я бы даже взял на себя смелость утверждать, что все отличные парни -- грубияны. Разве я не прав? Пеннифезер, прекратите меня дергать! У нас с полковником Сайдботтомом чрезвычайно интересная беседа о грубиянах.
      Снова грянул духовой оркестр, и мистер Прендергаст пустился в пляс, приговаривая: "Грубияны молодцы!" -- и прищелкивая пальцами.
      Поль подхватил его и повел в шатер.
      -- Помогите Динги по хозяйству, -- сказал он сурово, -- и, бога ради, побудьте там, пока вам не станет лучше.
      -- Мне никогда не будет лучше, чем сейчас, -- вознегодовал мистер Прендергаст и снова завел: "Грубияны молодцы!"
      -- Мое дело -- сторона, -- говорил между тем полковник Сайдботтом, -но сдается мне, что этот тип здорово надрался.
      -- Он рассказывал мне с невероятным воодушевлением, как отапливается какой-то собор в Уортинге, -- сказал викарий, -- а также об апостольских притязаниях абиссинской церкви. Честно говоря, я ничего не понял. Боюсь, что у бедняги не все дома. Я уже неоднократно убеждался, что повышенный интерес к религии у мирян -- первый признак начинающегося умственного расстройства.
      -- Пьян в стельку, и все тут, -- изрек полковник. -- Но интересно, где это он раздобыл спиртное? Хорошо бы сейчас пропустить по стаканчику!
      -- Забег на четверть мили, -- сказал Поль в рупор.
      В этот момент прибыли Клаттербаки: упитанные папаша с мамашей, двое младших детей с гувернанткой и великовозрастный сын. Из автомобиля выгружались, с видимым наслаждением разминая затекшие руки и ноги.
      -- Это Сэм, рекомендую, -- говорил мистер Клаттербак. -- Он у нас только что из Кембриджа. Но решил тоже стать пивоваром. Заодно уж захватили и наших малышей, вы не возражаете, док? А вот, наконец, и моя благоверная...
      Доктор Фейган поприветствовал новоприбывших радушно, но вместе с тем чуть снисходительно и рассадил их по местам.
      -- Боюсь, что соревнования по прыжкам вы уже пропустили, -- сказал он. -- Но вот результаты. Как видите, ваш Перси отличился.
      -- Подумать только. Не ожидал я, что наш озорник на такое способен. Ты только посмотри, Марта, Перси-то, оказывается, выиграл прыжки в длину, прыжки в высоту и бег с барьерами. А как поживает ваше юное дарование, леди Периметр?
      -- У моего сына повреждена нога, -- ледяным тоном отвечала леди Периметр.
      -- Какой кошмар. Надеюсь, это не опасно. Наверное, он неудачно прыгнул и подвернул ногу?
      -- Нет, -- сказала леди Периметр. -- Его ранил преподаватель. Но все равно я вам признательна за заботу.
      -- Дистанция три мили, -- возвестил Поль. -- Трасса та же, но бежать шесть кругов.
      -- По местам, приготовились... -- Снова грохнул Филбриков револьвер, снова затрусила к букам стайка бегунов.
      -- Папа, -- сказала Флосси, -- не пора ли нам устроить перерыв?
      -- Никаких перерывов, пока не приедет миссис Бест-Четвинд, -- сказал доктор.
      Бегуны все кружили и кружили по грязной дорожке, а духовой оркестр играл не переставая одно и то же.
      -- Последний круг, -- сообщил Поль.
      Школьники и гости столпились возле финиша, чтобы приветствовать победителя. Под аплодисменты бег с заметным преимуществом выиграл Клаттербак.
      -- Отменный забег, -- рявкнул полковник Сайдботтом. -- Молодцы.
      -- Так их. Перси, знай наших, -- крикнул мистер Клаттербак.
      -- У-ра, Пер-си! -- по наущению гувернантки, проскандировали младшие Клаттербаки.
      -- Мальчишка сжульничал, -- сказала леди Периметр. -- Он пробежал только пять кругов. Я посчитала.
      -- Стоит ли омрачать празднество? -- кротко заметил викарий.
      -- Да как вы смеете! -- вскипела миссис Клаттербак. -- Я обращаюсь к арбитру. Клаттербак пробежал всю дистанцию или нет?
      -- Первое место занял Клаттербак, -- объявил капитан Граймс.
      -- Ничего подобного, -- не унималась леди Периметр. -- Мальчишка нарочно приотстал, а там, за деревьями, присоединился к остальным. Дрянь этакая!
      -- Грета, -- сказал лорд Периметр. -- Мне кажется, надо согласиться с решением арбитра.
      -- Пусть тогда арбитр и выдает призы. Ни за что не стану награждать этого мальчишку.
      -- Отдаете ли вы себе отчет, сударыня, что предъявленные вами обвинения ставят под сомнение порядочность моего сына? -- осведомился мистер Клаттербак.
      -- Обвинения, порядочность... Выпороть его надо хорошенько, вот и весь разговор.
      -- Напрасно вы судите о чужих детях, леди Периметр, по вашим собственным. Скажу вам прямо...
      -- А вы, сэр, напрасно стараетесь меня запугать. Обман есть обман.
      В этот момент доктор Фейган оставил миссис Хоуп-Браун, с которой он обсуждал успехи ее сына в геометрии, и присоединился к спорщикам.
      -- Если имеются разногласия, -- мягко заметил он, -- то забег можно повторить.
      -- Зачем же его повторять, если Перси и так выиграл? -- обиделся мистер Клаттербак. -- Он официально признан победителем.
      -- Отлично, отлично. В таком случае поздравляю тебя, Клаттербак. Продолжай и впредь в таком духе.
      -- Но он пробежал только пять кругов, -- вставила леди Периметр.
      -- Следовательно, он одержал победу в забеге на две с половиной мили, это весьма почетная дистанция.
      -- Но другие, -- сказала возмущенная леди Периметр, -- пробежали шесть кругов.
      -- В таком случае, -- невозмутимо парировал доктор, -- они заняли соответственно первые пять мест в забеге на три мили. Так что инцидент исчерпан. Не пора ли нам пить чай, Диана?
      Ситуация оставалась напряженной, но, к счастью, не успел доктор договорить, как огромный серебристо-серый лимузин бесшумно подрулил к стадиону.
      -- Какая удача! Вот и миссис Бест-Четвинд.
      В три прыжка доктор подскочил к автомобилю, но его опередил ливрейный лакей. Он отворил дверцу, и из машины вышел высокий молодой человек в сером костюме в обтяжку. За ним, словно первое дуновение парижской весны, выпорхнула миссис Бест-Четвинд: туфли крокодиловой кожи, шелковые чулки, шиншилловый палантин, маленькая черная шляпка с пряжкой из платины, усыпанной бриллиантами, и высокий голос, который нередко можно слышать в отелях "Ритц" от Нью-Йорка до Будапешта.
      -- Решила захватить с собой Чоки, вы не против, доктор? -- осведомилась она. -- Чоки обожает спорт.
      -- Еще как! -- подтвердил Чоки.
      -- Драгоценнейшая миссис Бест-Четвинд... -- начал было доктор. Он пожал ручку в перчатке и на мгновение осекся, не находя слов, приличествующих моменту, ибо тот, кого миссис Бест-Четвинд представила как Чоки, -прекрасно сложенный и одетый с иголочки -- был негром.
      Глава 9
      СПОРТИВНЫЙ ПРАЗДНИК ПРОДОЛЖАЕТСЯ
      В шатре, где происходило чаепитие, все радовало глаз. Длинный стол в центре был покрыт белоснежной скатертью. Через равные промежутки на нем стояли вазы с цветами, а между ними разместились тарелки с пирожными и бутербродами, кувшины с крюшоном и лимонад. Чуть дальше, возле пальм в кадках, четыре служанки-валлийки в чистеньких фартучках и наколках разливали чай. Еще дальше, за ними, сидел мистер Прендергаст с бокалом крюшона в руке и в парике набекрень. При появлении гостей он судорожно приподнялся, отвесил неловкий поклон и рухнул на стул.
      -- Мистер Пеннифезер, -- окликнула Поля Динги. -- Передайте, пожалуйста, гостям бутерброды с foie gras. Но детям и капитану Граймсу не давайте.
      -- А мне, бедненькой, бутербродик? -- капризно протянула Флосси, когда Поль проходил мимо нее.
      Филбрик, который, судя по всему, тоже считал себя гостем, увлеченно обсуждал собачьи бега с Сэмом Клаттербаком.
      -- Почем сегодня негры? -- спросил он Поля, получая от него бутерброд.
      -- Прямо-таки душа поет, когда видишь, как весело нашему Пренди, -сказал Граймс. -- Напрасно он только мальчишку подстрелил.
      -- По его виду я бы никак не сказал, что ему весело, -- возразил Поль. -- Вообще, сегодня у нас все идет шиворот-навыворот.
      -- А ты не отлынивай, дружище, работай. Как бы не было беды.
      Граймс знал, что говорил. Появление миссис Бест-Четвинд хоть и положило конец дебатам по поводу забега, но ситуация оставалась напряженной: угли обиды продолжали тлеть. Общество раскололось на два враждебных лагеря. В одном углу сосредоточились викарий, Периметры, Тангенс, полковник Сайдботтом и Хоуп-Брауны, в другом углу -- семеро Клаттербаков, Филбрик, Флосси и кое-кто из родителей, которым уже успело нагореть от леди Периметр. О забеге разговоров не заводили, но в глазах у противников полыхала готовность отплатить за поруганную спортивную честь и втоптанную в грязь справедливость. Прочие гости, делая вид, что ничего не произошло, усиленно угощались чаем в обществе Динги. Только миссис Бест-Четвинд и ее спутник совершенно не подозревали о разгоревшихся страстях. В сложившихся обстоятельствах их мнение могло оказаться решающим: с негром или без оного, миссис Бест-Четвинд оставалась непререкаемым авторитетом.
      -- Какая жалость, доктор Фейган, что мы опоздали на забеги, -- говорила она. -- Но мы ужасно медленно ехали. Здесь столько церквей, а Чоки не может проехать спокойно мимо старинного собора. Мы все время останавливались. Он просто без ума от старины, верно, радость моя?
      -- Вот именно! -- сказал Чоки.
      -- Как вы относитесь к музыке? -- осведомился доктор.
      -- Ты слышишь, малышка? -- сказал Чоки. -- Он меня спрашивает, как я отношусь к музыке! Очень даже неплохо -- вот как.
      -- Он играет просто божественно, -- сообщила миссис Бест-Четвинд.
      -- Как ты думаешь, он слушал мои новые пластинки?
      -- Наверное, нет, мой золотой.
      -- Так пусть он их послушает, и тогда ему сразу станет ясно, как я отношусь к музыке.
      -- Не надо так расстраиваться, моя радость. Пойдем, я познакомлю тебя с леди Периметр. У этого ангела комплекс неполноценности, -- пояснила миссис Бест-Четвинд. -- Обожает общаться с аристократами, верно, солнышко?
      -- Вот именно, -- сказал Чоки.
      -- Что за наглость -- приехать сюда с негром, -- сказала миссис Клаттербак. -- Она нас всех оскорбила.
      -- Лично я против негров ничего не имею, -- отозвался Филбрик, -- а вот китайцев не выношу, что правда, то правда. Дружка у меня ухлопали -- ножом по горлу, -- и привет!
      -- Боже праведный! -- ахнула Клаттербакова гувернантка. -- Это, наверное, случилось во время Боксерского восстания?